Научная статья на тему 'Из армии "буржуазной" в армию "рабоче-крестьянскую". Проблемы воинской дисциплины и политической благонадежности в 22-м территориальном (эстонском) стрелковом корпусе (1940-1941 гг. )'

Из армии "буржуазной" в армию "рабоче-крестьянскую". Проблемы воинской дисциплины и политической благонадежности в 22-м территориальном (эстонском) стрелковом корпусе (1940-1941 гг. ) Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
168
36
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
СОВЕТСКИЙ СОЮЗ / SOVIET UNION / КРАСНАЯ АРМИЯ / РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКАЯ КРАСНАЯ АРМИЯ / RED ARMY / ЭСТОНСКАЯ ССР / ESTONIAN SSR / 22-Й ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЙ (ЭСТОНСКИЙ) СТРЕЛКОВЫЙ КОРПУС КРАСНОЙ АРМИИ / ESTONIAN TERRITORIAL RIFLE CORPS OF THE RED ARMY / PROLETARIAN ARMY / ESTONIAN SOVIET SOCIALIST REPUBLIC

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Виталь Владимир Анатольевич

После вступления Эстонии в состав СССР в июле 1940 г. была образована Эстонская ССР. Из Народной армии Эстонии приказом от 17 августа 1940 г. сформировали 22-й территориальный (эстонский) стрелковый корпус Красной Армии, состоящий из двух дивизий и частей корпусного подчинения. В Советской Эстонии произошли резкие экономические и социальные перемены, советизация коснулась всех сфер жизни. В статье рассматриваются проблемы влияния этих перемен на дисциплину и настроения эстонских частей Красной Армии в предвоенный период 1940-1941 гг. Статья основана на материалах политических донесений, приговоров военного трибунала и иных документах корпуса, хранящихся в фондах Государственного архива Эстонской Республики (г. Таллин).

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Похожие темы научных работ по истории и археологии , автор научной работы — Виталь Владимир Анатольевич

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

From the “bourgeois" army to the “proletarian army". Problems of military discipline and political security in the 22nd territorial (Estonian) rifle corps (1940-1941)

After Estonia joined the USSR in July 1940, the Estonian SSR was formed. The Estonian National Army, by order of August 17, 1940, was transformed into the 22nd territorial (Estonian) rifle corps of the Red Army consisting of two divisions and corps subordination units. At that time sharp economic and social changes took place in Soviet Estonia, Sovietization concerned all spheres of life. The article examines how all those changes affected the mood of the Estonian Red Army personnel in the pre-war period 1940-1941. The article is based on the materials of political reports and other documents of the 22nd territorial rifle corps that are stored in the funds of the State Archives of the Estonian Republic of Tallinn.

Текст научной работы на тему «Из армии "буржуазной" в армию "рабоче-крестьянскую". Проблемы воинской дисциплины и политической благонадежности в 22-м территориальном (эстонском) стрелковом корпусе (1940-1941 гг. )»

В.А. Виталь

о" -О ^

т ^ о:

к и 2 и з

3 и ^

о о О -О гм а.

§

и * >

Из армии «буржуазной» ||

в армию «рабоче-крестьянскую». Проблемы воинской дисциплины о

и политической благонадежности в 22-м территориальном (эстонском) стрелковом корпусе (1940-1941 гг.)

После вступления Эстонии в состав СССР в июле 1940 г. была образована Эстонская ССР. Из Народной армии Эстонии приказом от 17 августа 1940 г. сформировали 22-й территориальный (эстонский) стрелковый корпус Красной Армии, состоящий из двух дивизий и частей корпусного подчинения. В Советской Эстонии произошли резкие экономические и социальные перемены, советизация коснулась всех сфер жизни. В статье рассматриваются проблемы влияния этих перемен на дисциплину и настроения эстонских частей Красной Армии в предвоенный период 1940-1941 гг. Статья основана на материалах политических донесений, приговоров военного трибунала и иных документах корпуса, хранящихся в фондах Государственного архива Эстонской Республики (г. Таллин).

Ключевые слова: Советский Союз, Красная Армия, Рабоче-Крестьянская Красная Армия, Эстонская ССР, 22-й территориальный (эстонский) стрелковый корпус Красной Армии.

Актуальность темы связана с тем, что в современной эстонской историографии на фоне роста антироссийских настроений происходит популяризация истории эстонских формирований в войсках СС, полиции и националистических сил самообороны. В российской историографии с иных позиций, но также существует устойчивая тенденция к изучению истории, прежде всего, прогерманских формирований из числа эстонцев. Такие тенденции формируют искаженное представление об участии воинов-эстонцев в Великой Отечественной войне. В то же время, за все послевоенные годы в связи со сложившейся политической конъюнктурой не был проведен глубокий анализ социально-политических настроений в частях бывшей эстонской национальной армии, а с 1940 г. - 22-го территориального (эстонского) стрелкового корпуса (далее - 22-й ТСК) Красной Армии, мотивации его личного состава,

о. желания защищать социалистический строй и, что самое главное, объ-

5 ективно показать реакцию части населения на вхождение Эстонии

сс в состав СССР.

го

Цель статьи - рассмотреть влияние социально-политических и эконо-¡2 мических перемен в Эстонской ССР на дисциплину и настроения воен-^ нослужащих эстонских частей Красной Армии в предвоенный период ^ (1940-1941 гг.). Для достижения цели работы следует поставить следующие задачи: 1) обратить внимание на значимость перемен в Эстонской ССР в 1940 г.; 2) описать обстоятельства формирования 22-го ТСК; 3) показать национальные и социальные особенности личного состава корпуса; 4) обозначить противоречия в военной среде, возникшие на почве советизации эстонского общества и определить их роль в случаях халатного отношения к служебным обязанностям, нарушения воинской дисциплины и открытой антисоветской деятельности; 6) рассмотреть реакцию военнослужащих корпуса на советизацию жизни в Эстонской ССР; 7) дать объективную оценку случаев неуставного поведения военнослужащих корпуса и оценить степень строгости наказаний за те или иные проступки.

Новизна представленного исследования заключается в использовании неопубликованных архивных документов (политических донесений, приговоров военного трибунала и иных документов 22-го ТСК, хранящихся в фондах Государственного архива Эстонской Республики (г. Таллин)). Данные фонды содержат документы 22-го ТСК за период от начала формирования в августе 1940 г. до июня 1941 г. В документах содержатся отчеты о партийной деятельности в дивизиях корпуса, доклады о дисциплинарных взысканиях, сообщения о недостатках политического воспитания личного состава дивизий и полков корпуса, материалы расследований некоторых нарушений, а также различная внутренняя служебная переписка. В качестве источников можно с определенной долей осторожности использовать роман писателя Юхана Пэе-геля (в 1940-1941 гг. он был артиллеристом 182-й стрелковой дивизии 22-го ТСК) «Я погиб в первое военное лето» [15], а также роман эстонского писателя Владимира Бээкмана «И сто смертей», описывающий события первых недель войны в 1941 г. на территории Эстонии и сражения корпуса против немецких войск [2].

Историография данной проблемы достаточно скудна. На русском языке в советские годы не было отдельной монографии о 22-м ТСК, а лишь, например, краткое упоминание о нем в первом томе двухтомника «Эстонский народ в Великой Отечественной Войне Советского Союза 1941-1945 гг.» [16], вышедшем в свет в 1973 г. В томе приведены общие факты и сведения, в особенности о кратком периоде боевых

действий 22-го ТСК на Северо-Западном фронте. В современной рос-

■О -о ^

т ^ о: — ^

сийской историографии заслуживает внимания научно-популярное ^ 2 оо издание, вышедшее в 2013 г. небольшим тиражом - «История прибал- 'о з°

тийских территориальных стрелковых корпусов» С.Б. Булдыгина [1], § в котором один раздел посвящен 22-му ТСК. Автор осветил большое количество проблем: от политического фона при формировании на-

в котором один раздел посвящен 22-му ТСК. Автор осветил большое I ^

и * >

циональных корпусов Красной Армии в балтийских государствах, о структуры корпусов до проблем вооружения, репрессий командного состава из числа эстонцев накануне войны органами НКВД. Очень скупо им даны сведения о боевых действиях 22-го ТСК на СевероЗападном фронте, без анализа причин неудач и успехов. Автор использовал лишь ограниченное количество архивного материала из фондов РГВА и ЦАМО РФ.

Небольшой раздел о 22-м ТСК приведен в книге российского историка И.Б. Мощанского «Оборона Прибалтики. 22 июня - 9 июля 1941 года», изданной как иллюстрированное приложение к альманаху «Военная летопись». Здесь даны общие краткие сведения об участии корпуса в боевых действиях на Северо-Западном фронте, без углубленного анализа [7].

В эстонской историографии по 22-му ТСК также существуют небольшие по объему издания. Их авторы отмечают, что эстонский солдат в 1941 г. стал жертвой столкновения двух тоталитарных систем - СССР и нацистской Германии. Одна из последних публикаций на эстонском языке - монография Ханно Оялу и Тое Нымма «Смутное [время] эстонского солдата» («Е^И sбdшri mшrepaevad») - вышла в 2015 г. [20]. Авторы детально описывают деятельность корпуса, начиная с событий 1 сентября 1939 г., называя дату 17 июля 1940 г. датой оккупации Эстонии Советским Союзом. Далее они рассказывают о буднях переформирования Эстонской Народной армии в 22-й ТСК, его предвоенную деятельность, а затем освещают бои эстонских советских частей с немцами на Псковщине. Заканчивается книга тем, как из уцелевших воинов-эстонцев формировали эстонские трудовые батальоны на Урале осенью 1941 г. Несомненно, достоинство книги заключается в использовании многих источников, находящихся как в России, так и в Эстонии, но все-таки авторы остались предвзяты в своих суждениях.

В связи с этим, существует необходимость дать объективную оценку событиям, связанным с формированием 22-го ТСК, и того, как его личный состав отнесся к советизации Эстонии.

21 июля 1940 г. была подписана декларация о создании Советской Эстонии [22]. С этого момента и вплоть до начала Великой Отечественной войны в Эстонии происходили важные социально-политические

о. и экономические перемены. Еще до вступления Эстонии в состав СССР 5 президент Константин Пятс под давлением Москвы был вынужден пресс доставить населению политические свободы, обеспечить легализацию

го

Коммунистической партии, ввести в состав правительства социал-демо-

Ф т,

¡2 кратов и допустить размещение контингента советских войск. Все это ^ ослабило авторитарный режим, существовавший в Эстонии с 1934 г. ^ Появилась надежда на перемены к лучшему и на то, что присутствие советских войск защитит страну от вторжения немцев.

Началось преобразование в советском духе и вооруженных сил буржуазных прибалтийских республик (Эстонии, Латвии и Литвы). Дух перемен витал в воздухе, солдатам было позволено участвовать в выборах, военнослужащие ходили на митинги, создавались солдатские комитеты. Эстонская армия была переименована в Народную армию, дабы отмежеваться от духа былого авторитаризма, в ней появился институт политработников из числа эстонских коммунистов, солдат и унтер-офицеров эстонской национальности, которые могли работать в солдатской среде, что способствовало усилению просоветской пропаганды. В числе таких агитаторов был и знаменитый впоследствии коммунист Арнольд Мери1. В стране наблюдался подъем, казалось, что теперь война не коснется эстонского народа. Но с принятием республики в состав СССР в июле 1940 г. постепенно росло и разочарование в новом строе. С одной стороны, национализация крупных промышленных предприятий представлялась благим делом, сулила рабочие места и заработок, а с другой - национализация коснулась и более мелких собственников и землевладельцев. К зиме 1941 г. в эстонском обществе начало расти недовольство, которое к тому же подогревалось ростом цен и ограниченным отпуском населению промтоваров и продуктов.

Советское руководство, очевидно, не видело большой опасности в некоторой враждебности, которая существовала в солдатской среде по отношению к СССР. Офицеры вызывали наименьшее доверие, но казалось более удобным оставить их, как и унтер-офицеров, на прежних местах (укрепив командный состав надежными заместителями командиров рот, батальонов и полков, политработниками из РККА), а позднее выявлять и устранять неугодных, позволив наиболее лояльным продолжать службу. Поэтому Национальная армия Эстонской республики не была расформирована, а преобразована сначала в Эстонскую Народную Армию и позднее - в 22-й ТСК [18]. Личный состав корпуса, за исключением некоторого числа командиров и политработников

1 Первый эстонец, получивший звание Героя Советского Союза за умело организованную героическую оборону штаба 22-го ТСК летом 1941 г. (при этом он был четырежды ранен) (подробнее см.: [3]).

о" -п ГЧ|

из Красной Армии, набирался из числа жителей Эстонской ССР. ¡2 5 & В составе корпуса находились две стрелковые дивизии (сд) - 180-я ^ 2 со и 182-я2. Среди ее военнослужащих высокий процент составляли эстон- 'о з ° цы и русские местного происхождения, и только часть руководяще- § ^

О

го командного и политического состава прибыла из РСФСР. Солдаты ^ е^ и офицеры спарывали нашивки и погоны старой армии, а над гарнизона- ^ ми вывешивали красные флаги. Так же, как и в РККА, в 22-м ТСК было о сформировано политуправление, призванное заниматься воспитанием личного состава корпуса. Еще в Народной армии, по советскому же образцу, были образованы комсомольские и партийные ячейки, сделаны красные уголки и агитационные стенды.

Помимо этого, политорганы отслеживали враждебные по отношению к советскому строю действия: антисоветские высказывания, опасные в идейном отношении беседы, нарушения воинской дисциплины, уклонения от выполнения служебных обязанностей среди комсостава, попытки дезертировать и т.д. Резкие перемены в привычной жизни влияли на настроения военных. Это неудивительно, т.к. менялся весь привычный уклад, сложившийся за 20 лет независимости Эстонии. Как показали донесения политорганов, чаще всего антисоветские разговоры были связаны с тем, что семья военнослужащего лишалась того или иного имущества в результате национализации. Учитывались и личные политические взгляды на происходящее.

В советской Эстонии остро стоял аграрный вопрос. Если национализация касалась, прежде всего, крупных собственников, владельцев промышленных предприятий, заводов, типографий, то затем это затронуло и сравнительно мелких собственников [19]. Национализация земли, призванная обеспечить малоземельных и безземельных крестьян, проводилась зачастую за счет более обеспеченных хуторян, у которых «излишки» земли изымались в пользу «новоземельцев». Подобные реформы не могли не коснуться тех военных, родственники которых либо они сами подпадали под реквизицию земель или другой собственности. Это обстоятельство вызывало сильное недовольство. Следует учесть, что Эстония к 1940 г. была аграрной страной с развитой системой индивидуальных хозяйств - хуторов.

Вопросы недовольства личного состава новыми порядками фиксируются в Отчетном докладе партийному собранию о работе партийного бюро 171-го стрелкового полка (сп) с 29 сентября по 30 ноября 1940 г. Так, по вопросу о земельной реформе красноармеец-артиллерист Пинбк

2 Приказ № 0901 о создании национальных соединений РККА из бывших армий Эстонии, Латвии и Литвы был издан народным комиссаром обороны СССР маршалом С.К. Тимошенко 17 августа 1940 г.

о. заявлял: «У меня забрали землю, кого же мне теперь защищать и кому 5 присягу давать? Будут все принимать, и я приму» [8]. В этом же докла-к де указывается, что недовольство приобретало также и националистический оттенок, а слова «советский» и «русский» воспринимаются ¡2 как синонимы: «...Старшина 76-мм. орудия Симерман делал гонения ^ на русских, заявляя: Вас нужно всех разогнать отсюда»; «Красноармеец ^ Кальдре из 76-мм. арт[илерийской] бат[ареи] заявлял: Все можно сделать, но человека нельзя перевоспитать, русские всегда идут за русских, но я всегда пойду против вас, вы, русские, всегда защищаете русское правительство, а я всегда пойду против» [Там же].

Если в офицерской среде в беседах проявляли осторожность, то солдаты прямо выражали недовольство новыми порядками. Недовольство касалось качества питания: «политрук Астафьев на вопрос, есть ли у него недовольные питанием, ответил что нет, хотя незадолго произошел инцидент, в ходе которого целая группа красноармейцев в антисоветской форме выразила недовольство питанием» [13]. В приказе с пометкой «совершенно секретно» от 10 февраля 1941 г. командир 180-й сд генерал-майор Р. Томберг указывает командиру и военному комиссару 42-го сп на серьезные недостатки и, в том числе, на открытую дискредитацию системы питания в 42-м сп со стороны личного состава полка [9]. Такая форма протеста получила название «супный бунт» и нашла свое отражение в романе Юхана Пеэгеля «Я погиб в первое военное лето». В нем он подробно описал то, как перемены в питании вызвали недовольство солдат и как жестко были наказаны зачинщики [15].

Примечательны оценки и других поступков солдат, о чем свидетельствуют факты упомянутого выше отчетного доклада о работе партийного бюро 171-го сп. «Работа парторганизации в армии проходит в условиях жесткой классовой борьбы в Эстонской республике и постольку, поскольку в Красной Армии Эстонии в ее рядах находятся сынки помещиков, кулаков, то эта классовая борьба затрагивает кр[естьян]скую массу. Враг не спит, он делает свои черные дела. Пример: а) пол[итрук] Поленов - перед праздником появились антисоветские] листовки в лен-комнате, издевательская надсмешка (так в тексте. - В.В.) над портретом т. Сталина, но благодаря бдительности т. Поленова этот случай был быстро ликвидирован и необозрен (так в тексте. - В.В.) для кр[асноар-мей]ской массы» [14].

Томберг в сообщении от 10 февраля 1941 г. за № 00307 под грифом «совершено секретно» (только для командиров и политработников частей дивизии) доводил до их сведения информацию о случаях антисоветских высказываний и поступков: «В одном стрелковом полку

о" -О ^

было обнаружено, что два младших командира своим действием оскор- ¡2 5 & бительно относились к портретам кандидатов в депутаты Верховного ^ 2 оо Совета СССР, напечатанным в газете «Nбukogude kaitsel» («На страже оз' ° Советов» (эст.). - В.В.). В этом же полку были обнаружены подобные § ^

о

проступки и со стороны некоторых красноармейцев. В другом стрелко- ^ ^ вом полку один кр[асноарме]ец согласился за 10 рублей, заплаченных ^ ему одним незнакомым лицом, срывать портреты кандидатов в депута- о ты Верховного Совета СССР, вывешенные по городу по случаю выборов» [12]. По словам Томберга, это показывало слабость политической подготовки личного состава частей дивизии.

Антисоветские настроения проявлялись не только в порче имущества и в антисоветских разговорах, но и в попытках дезертировать, бежать в Швецию или в Финляндию. 6 февраля 1941 г. вышел приказ по 180-й сд, в котором объявлялся приговор двум красноармейцам 21-го сп Везилоо и Пильтеру. По материалам следствия, они, совместно с красноармейцем того же полка Райгалу, 27 сентября 1940 г. договорились бежать в Финляндию на моторной лодке. Для этого они приобрели бензин, а также похитили из арсенала 6 револьверов и 150 патронов к ним. Вечером 27 сентября они дезертировали из части и направились в сторону побережья. После нескольких неудачных попыток уплыть на лодках Везилоо и Пильтер были задержаны советскими пограничниками. После задержания они совершили побег из-под стражи, но были вновь задержаны. Военный трибунал в соответствии с УК РСФСР 1938 г., руководствуясь статьей 58-1 (измена Родине) и пунктом «б» этой статьи, вынес приговор - расстрел. Приговор был зачитан перед строем 21-го сп и других частей дивизии и приведен в исполнение [10]. Красноармейцы 171-го сп 182-й сд Иоганнес Саар и Койт Куль, будучи недовольны советской властью, 21 октября 1940 г. угнали командирские велосипеды и пытались бежать за границу, но были задержаны 23 октября на территории Латвийской ССР, отданы под следствие, а затем под суд Военного трибунала и приговорены по той же статье к расстрелу с конфискацией всего имущества [Там же].

Командир батареи 42-го сп лейтенант А.И. Лаане, будучи враждебно настроен по отношению к советской власти, решил бежать в Финляндию. 27 ноября 1940 г. он был направлен в служебную командировку и получил командировочные в размере 5 тыс. руб. На эти деньги он купил гражданский костюм и переоделся, выкинув в море военную форму. Был задержан погранохраной, осужден по той же статье и приговорен к расстрелу [Там же].

В архивных делах указано социальное происхождение каждого обвиняемого. Можно прийти к выводу, что к новому строю часто негативно

о. относились простые люди крестьянского или пролетарского происхож-5 дения, которые, казалось бы, должны были питать симпатию к новым к порядкам. Однако получился обратный эффект.

И, конечно, не остались без внимания политорганов такие проступки, ¡2 как халатное отношение к службе, кражи, а также пьянство, рукопри-^ кладство, которые позволяли себе некоторые рядовые и младшие коман-^ диры [5]. Так, 27 февраля 1941 г. младший лейтенант полковой школы 171-го сп Э.Ю. Ряст находился на службе в нетрезвом виде и был обнаружен дежурным спящим в уборной полковой школы [2]. А вот случай, больше похожий на бытовой конфликт: «8 апреля 1941 года командир отделения Янсоо дважды отдал в порядке службы приказание подсудимому Кэсккюла вывинтить из подковы лошади шипы, Кэскклюла вместо того, чтобы немедленно исполнить отданные ему приказания, оказал Янсоо сопротивление и нанес удар в область лица» [4].

Недовольный советскими порядками средний и старший командный состав из числа бывших офицеров эстонской армии открыто не выражал протест, но командиры без особого рвения относились к выполнению служебных обязанностей, и «закрывали глаза на неподобающее поведение и проступки своих подчиненных» [11]. Эти выводы следуют из сообщения командиру 42-го сп от Томберга с жалобой на начальника штаба 1 батальона 42-го сп капитана Казе, халатно относящегося к своим служебным обязанностям: «...по имеющимся данным, капитан Казе совершенно не хочет работать и свою работу передоверяет командиру 3 роты капитану Варелайде. Был случай, когда Казе запретил Варелайду проводить занятия с бойцами (место имело 5 января 1941 г.) и сказал, что эту работу должен проводить политрук или солдат. Варе-лайду он поручает выполнение таких работ, как составление расписаний занятий с младшим комсоставом, разработки по подготовке подразделений и пр. Сам Казе занимается только подсчетом различных денежных счетов. Он ни разу за последние 2 м[еся]ца как начальник гарнизона (комендант города) не проверял, как несется караульная служба, он не видит нетактичного поведения военнослужащих в городе (а такие случаи место имеют), не видит военнослужащих, нарушающих форму одежды и пр.» [Там же].

Некоторые проступки военнослужащих сложно было назвать политически мотивированными акциями протеста, но они не оставались без внимания политорганов и виновные несли строгое наказание. Хотя нередко командиры и политработники не торопились предавать огласке случаи грубого нарушения дисциплины, боясь испортить показатели и свою репутацию. Поэтому, например, 23 апреля 1941 г. командование 182-й сд выпустило приказ по дивизии № 26 с требованием к командирам частей

о" -О ^

«.назначать производство дознания без какого то ни было промедле- ¡2 5 & ния, буквально в тот же час, лично разъяснив дознавателю, что и как ^ 2 оо необходимо выяснить, установить срок производства дознания (дезер- 'о з ° тирства и самовольные отлучки 1 сутки, остальное не более двух суток), § ^

О

а затем руководить работой дознавателя в процессе расследования» [9]. ^ е^ Томберг заявил: «в частях дивизии продолжают иметь случаи контрре- ^ волюционной деятельности среди личного состава, а также культивиру- о ются изменнические настроения» [11]. По его мнению, это выражалось в случаях нарушения дисциплины, нарушения устава внутренней и караульной службы [Там же]. Можно убедиться в том, что для политорганов было много работы по воспитанию лояльных к советской власти людей.

Как было отмечено в докладе политотдела 182-й сд, «переделка идеологии как красноармейского, так и комсостава имеет большое значение. Больше 20 лет, а некоторые и еще больше, воспитывались в духе буржуазного патриотизма» [7]. Надо было провести значительную работу, прежде чем сознание солдат и командиров стало бы аналогичным сознанию военнослужащих других частей РККА. «Мы встретились с жизнью армии, в которой воинская дисциплина резко отличалась от дисциплины РККА. Поэтому перевод на уставы РККА кр[асноармей]цев и командиров проходит не так быстро, как это желательно» [Там же].

В заключение можно сказать, что за неполный год существования советской власти в Эстонии политработа в частях 22-го ТСК РККА дала слабый эффект. Часть бойцов и командиров из числа эстонцев была слабо мотивирована и не стремилась воевать на стороне СССР, воспринимая начавшуюся войну как столкновение двух диктатур. Очевидно, что люди, воспитанные в иных социально-политических и экономических традициях, по-иному воспринимали советскую власть и не все поддержали новый строй. Советское политическое руководство, проводя реформы, не учло местные национальные факторы и, в частности, экономические особенности жизни населения, а также мировоззрение и местные сельские реалии, отношение хуторян к земле. Это стало серьезной ошибкой, т.к. для солдата из крестьянской среды был очень важен земельный вопрос. Солдат из семьи бедных крестьян получал землю за счет другого и становился лояльным к советской власти, а второй, тот у семьи которого землю отбирали, утрачивал мотивацию и разочаровывался в новой власти. То же самое происходило и с выходцами из семей, обладавших иной отторгнутой собственностью. Командование принимало меры, чтобы поднять дисциплину, но следовало учитывать короткие сроки проводимой советизации, противоречия внутри эстонского общества, негативные последствия национализации, форсированные социально-экономические реформы, аресты среди

о. высшего и старшего комсостава 22-го ТСК. Эффект от политического

5 воспитания сводился к нулю.

к Зачастую нарушения дисциплины носили скорее бытовой характер,

нн как, например, «супный бунт», который был ответом на резкое измене-

ш

¡2 ние привычного солдатского рациона, а срывание портретов советских ^ вождей можно расценить как хулиганство, но в реалиях советского ^ строя такие проступки оценивались как акты политического саботажа и наказания были несоизмеримы проступкам. В случаях дезертирства, пьянства и рукоприкладства степень наказания можно также поставить под вопрос, т.к. его суровость была чрезмерно жестокой. Исходя из сведений, полученных из документов, можно сказать, что нарушения с политическим подтекстом и нарушения уголовные, халатность и кражи, пьянство, несчастные случаи в процентном соотношении составляли примерно 20 на 80%, но следует учесть: не обо всех происшествиях своевременно докладывалось начальству и не все они были зафиксированы в документах.

Эти факторы негативно сказались на настроениях части бойцов и командиров 22-го ТСК в последний предвоенный год и негативно повлияли на его боеготовность и мотивацию личного состава. Летом 1941 г. корпус не был оставлен защищать Эстонию [6], как это было обозначено в предвоенных планах, а выведен в Ленинградскую область, где провоевал фактически до октября 1941 г., понеся при этом большие потери [1]. Неудачи частей корпуса были во многом связаны с отсутствием мотивации личного состава, с распространившимися антисоветскими взглядами, усилившимися из-за быстрых успехов немцев, с отсутствием необходимого количества боеприпасов из-за того, что корпус имел нестандартное для РККА вооружение. Все это отразилось в итоговом донесении начальника политотдела 180-й сд 22-го ТСК, составленном по итогам боевых действий дивизии на Северо-Западном фронте летом-осенью 1941 г. [16].

Созданный в 1942 г. новый 8-й Эстонский стрелковый корпус РККА -это принципиально иное формирование, нежели 22-й ТСК, т.к. в состав 8-го корпуса вошли не только бывшие военные эстонской армии буржуазного периода и эстонские коммунисты, но также этнические эстонцы из СССР, те, кто был воспитан в советском духе. Также сыграло свою роль более последовательное формирование корпуса, снабжение личного состава советским оружием, укрепление его опытными кадровыми командирами РККА, да и иная военная обстановка. Все это положительно сказалось на боеспособности нового эстонского соединения, которое с боями прошло от Великих Лук до Курляндии, приняв непосредственное участие в освобождении Эстонии, снова ставшей советской.

Библиографический список

О ^

m ^ oí

h- и Z

и з

1. Булдыгин С.Б. История прибалтийских территориальных стрелковых кор- va Ч о пусов. СПб., 2013. ° â™

2. Бээкман В. И сто смертей. Ночные летчики. М., 1982. g Ёб

3. Гаспль И. Рубеж атаки // Молодые герои Великой Отечественной войны. ^ ж М., 1970. С. 490-509.

4. Докладная записка младшего политрука В.А. Смирнова командиру q 171-го сп 182-й сд от 01.03.1941 г. // Eesti Riigiarhiiv. Fond R329 (Штаб ^ 182-й стрелковой дивизии). N. 1. S. 87. L. 92.

5. Командир 180 сд генерал-майор Р. Томберг // Eesti Riigiarhiiv. Fond R329. N. 1. S. 5. L. 2.

6. Копия приговора трибунала 22-го СК № 18, г. Таллинн. 04.02.1940 г. // Eesti Riigiarhiiv. Fond R329. N. 1. S. 87. L. 83.

7. Мощанский И.[Б.] Оборона Прибалтики. 22 июня - 9 июля 1941 года. URL: http://www.warmech.ru/1941war/nwf/nwfest2.html (дата обращения 21.12.2017).

8. Отчетный доклад ответственного секретаря партбюро младшего политрука Шкилёва партийному собранию о работе партийного бюро 171-го сп с 29.09. по 30.11.1940 г. // Eesti Riigiarhiiv. Fond R329. N. 1. S. 2. L. 5-6.

9. Пеэгель Ю. Я погиб в первое военное лето. Роман-фрагментарий / Пер. с эст. О. Самма. Таллин, 1982.

10. Политдонесение военкома 180-й сд полкового комиссара Евдокимова и начальника политотдела дивизии старшего батальонного комиссара Макарова от 10.09.1941 г. // Центральный архив Министерства обороны РФ. Ф. 1110 (28-я гвардейская стрелковая дивизия). Оп. 1. Д. 166. Л. 164-166.

11. Приговоры трибунала 22-го СК // Eesti Riigiarhiiv. Fond R328 (Штаб 180-й стрелковой дивизии). N. 1. S. 10. L. 24-25, 66-68.

12. Приказ командира 180-й дивизии генерал-майора Р. Томберга командиру и военкому 42-го сп 180-й сд // Eesti Riigiarhiiv. Fond R328. N. 1. S. 3. L. 17.

13. Приказ командира 182-й сд генерал-майора Я. Крууса и военкома дивизии полкового комиссара Н.С. Орлова по 182-й сд № 30. 10 мая 1941 г. // Eesti Riigiarhiiv. Fond R329. N. 1. S. 5. L. 58.

14. Приказ командира 182-й сд генерал-майора Я. Крууса, исполняющего обязанности военкома дивизии К. Мильбаха, исполняющего обязанности начальника штаба Каттая по 182-й сд // Eesti Riigiarhiiv. Fond R329. N. 1. S. 5. L. 75.

15. Распоряжение генерал-майора Р. Томберга и полкового комиссара Л.А. Евдокимова командиру и военкому 42-го сп 180-й сд № 00307. Совершенно секретно, экз. № 6 // Eesti Riigiarhiiv. Fond R328. N 1. S. 3. L. 17.

16. Томберг Р. [Документ без названия]. Секретно, экз. № 1, 3 февраля 1941 г. // Eesti Riigiarhiiv. Fond R328. N. 1. S. 46. L. 21.

17. Эстонский народ в Великой Отечественной войне Советского Союза 1941-1945 гг. В 2-х тт. / Гл. ред. Л.Н. Ленцман. Т. 1. Таллин, 1973.

18. Eesti Rahvavägi punaarmee territoriaalseks laskurkorpuseks [Эстонская Народная армия преобразована в территориальный стрелковый корпус Красной Армии] // Rahva hääl. 1940. 30 августа. № 69. С. 1.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

19. Natsionaliseerimine algas // Rahva hääl. 1940. 27 июля. № 35. С. 1.

Œ

_ 20. Ojaloo H., Nomm T. Eesti soduri murepaevad. Territoriaalkorpus 1940-1941.

R Ammukaar, 2015.

21. Uue maareformi teostamise elitoodest // Rahva haal. 1940. 23 августа. № 62.

го С. 1.

J 22. Onneliku ja roomsa elu poole Eesti Noukogude Sotsialistlikuks Vabariigiks //

P Rahva haal. 1940. 22 июля. № 30. С. 1.

и ф

^ Виталь Владимир Анатольевич - аспирант кафедры новейшей отечествен-

ной истории Института истории и политики, Московский педагогический государственный университет

E-mail: laskur41@gmail.com

V.A. Vital

From the "bourgeois" army to the "proletarian army". Problems of military discipline and political security in the 22nd territorial (Estonian) rifle corps (1940-1941)

After Estonia joined the USSR in July 1940, the Estonian SSR was formed. The Estonian National Army, by order of August 17, 1940, was transformed into the 22nd territorial (Estonian) rifle corps of the Red Army consisting of two divisions and corps subordination units. At that time sharp economic and social changes took place in Soviet Estonia, Sovietization concerned all spheres of life. The article examines how all those changes affected the mood of the Estonian Red Army personnel in the pre-war period 1940-1941. The article is based on the materials of political reports and other documents of the 22nd territorial rifle corps that are stored in the funds of the State Archives of the Estonian Republic of Tallinn.

Key words: Soviet Union, Red Army, The Estonian SSR, proletarian army, Estonian Soviet Socialist Republic, Estonian Territorial Rifle Corps of the Red Army.

Vital Vladimir A - postgraduate student at the Department of Contemporary Russian History of the Institute of History and Politics, Moscow Pedagogical State University

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.