CC BY
165
Сергей МОСОЛКИН
ИВАН ПЛАТОНОВИЧ КАЛЯЕВ: ТЕРРОРИСТ-УБИЙЦА ИЛИ БОРЕЦ ЗА СВОБОДУ
Статья посвящена анализу взглядов видного социалиста-революционера И.П. Каляева. Автор показывает эволюцию его идейных взглядов: об отношении к террору, к смертной казни, об общечеловеческих ценностях, таких как милосердие. The article is devoted to the analysis of views of a notable socialist-revolutionary I.P. Kaljaev. The author shows the evolution of his attitude towards a terror, a death penalty, universal values, such as mercy.
Ключевые слова:
социалисты-революционеры, терроризм в дореволюционной России, смертная казнь; socialist-revolutionaries, terrorism in pre-revolutionary Russia, death penalty.
4 февраля (по старому стилю) 1905 г. сын Александра II и дядя императора Николая II, московский генерал-губернатор, князь Сергей Александрович Романов возвращался в резиденцию на Тверскую улицу. Когда карета была всего в нескольких кварталах от дома, одетый для маскировки крестьянином 27-летний эсер Иван Каляев метнул бомбу в экипаж.
В письме из тюрьмы Иван Каляев опишет это убийство: «Я бросал на расстоянии четырех шагов, с разбегу, в упор и видел, как разрывалась карета. Помню, в меня пахнуло дымом и щепками прямо в лицо. Потом увидел шагах в пяти от себя, ближе к воротам, комья великокняжеской одежды и обнаженное тело»1.
Что толкнуло молодого человека на убийство? События происходили в начале русско-японской войны, когда русские войска терпели одно поражение за другим. В России, а особенно в обеих столицах, активизировались радикальные террористические группировки. Одним из представителей такой группировки и был Иван Каляев.
Сведения о биографии И. Каляева сравнительно скудны. Некоторые биографические подробности содержатся в его кассационной жалобе в Сенат2. Иван Платонович Каляев родился в 1877 г. в Варшаве, где учился в русской гимназии. Мать его была полькой, из обедневшей шляхетской семьи, отец — русским, полицейским надзирателем, из семьи крепостных крестьян. И.П. Каляев писал о своем отце: «Это был человек честный, не брал взяток, и потому мы очень бедствовали». Уже гимназистом Каляев интересовался идеями Польской социалистической партии. 1897/98 учебный год Каляев провел в Московском университете, а с 1898 г. учился в Петербургском университете. Весной 1899 г. он был арестован за участие в студенческих беспорядках и выслан в Екатеринослав, где примкнул к социал-демократам. В 1902 г. поступил в университет в Львове, но вскоре после этого был опять арестован и выслан в Ярославль. Там он вступил в партию социалистов-революционеров. Осенью 1903 г. Каляев уехал за границу и стал членом боевой организации ПСР. «С тех пор до последнего дня я искал случая выйти в качестве террориста. Мои непосредственные чувства в этом направлении, мои мысли о необходимости подобного рода действий питались вопиющими бедствиями, выпавшими на долю моей ро-
1 Савинков Б.В. Воспоминания террориста. — М. : Мысль, 1991, с. 98.
2 Кассационная жалоба И.П. Каляева в Сенат // Былое, 1908, № 7.
МОСОЛКИН Сергей
Валерьевич — аспирант Саритовскиио госудирствсааого тесаичеиаого университета [email protected]
2010'08
ВЛАСТЬ
129
дины. За границей я испытал, с каким презрением все европейцы относятся к русскому, точно имя русского — позорное имя. И я не мог не прийти к заключению, что позор моей родины, это — чудовищная война внешняя и война внутренняя, этот открытый союз царского правительства с врагом народа — капитализмом — есть следствие той злостной политики, которая вытекает из вековых традиций самодержавия».
И. Каляев стал фанатиком террора против самодержавия. Он считал, что террор является задачей номер один, перед которой блекнут все другие задачи революционной борьбы. Когда ЦК партии эсеров публично осудил терроризм в парламентских странах Европы, И.П. Каляев говорил Б.В. Савинкову, что продолжает верить в террор больше, чем во все парламенты мира.
После убийства великого князя И. Каляев был арестован. У его защитника М.Л. Мандельштама был свой взгляд на террор и судьбу Каляева: «Политические убийства были везде и всегда: Карно, Кливеленд. Но там, где террор не опирается на всеобщее недовольство, он гниет на корню... Крамола, не опирающаяся на смуту, — заговор. Крамола, в смуте находящая свою высшую санкцию, — революционная партия. Правительство само толкает людей на террор. Каляев в прошлом социал-демократ. Социал-демократия — партия, признанная во всем мире, это великое историческое движение нашей эры. И только у нас в России за принадлежность к социал-демократической партии людей бросают в тюрьму. Каляев был схвачен в Силезии и выдан нашему правительству, арестован им и выпущен с воспрещением на пять лет селиться в наиболее культурных городах. Он едет за границу, там становится террористом и возвращается в отечество членом боевой организации»1. Таким образом, М.Л. Мандельштам не только не вступал в полемику с Каляевым, но и оправдывал его, уважительно относясь к его убеждениям.
Для Каляева террор как революционное средство оправдывался тем, что сам террорист-убийца жертвовал собой. Он говорил Е. Сазонову, что ему страстно хотелось бы погибнуть на месте покуше-
1 Мандельштам М.Л. 1905 год в политических процессах. Записки защитника. — М., 1931, с. 253.
ния, но что было бы еще лучше умереть на эшафоте2. Как человек, призванный к самопожертвованию, террорист, по мнению Каляева, должен быть чист в своей личной жизни. Для него боевая организация была чем-то вроде «святилища», братства товарищей по делу, где убийство детей неприемлемо.
Покушение на великого князя должно было совершиться 2 февраля 1905 г., когда он ездил на спектакль в Большой театр. Но И. Каляев, уже подняв руку, чтобы бросить взрывчатку, увидел, что в карете сидит не только Сергей Александрович, но и его жена, великая княгиня Елизавета Федоровна, и дети великого князя — Мария и Дмитрий. И.П. Каляев не мог убить женщину и детей и опустил бомбу. Впоследствии целая группа террористов согласилась с этим решением.
Через несколько дней после убийства великого князя — вечером 7 февраля — его вдова, великая княгиня Елизавета Федоровна, посетила Каляева в Бутырской тюрьме. Мотивы великой княгини неизвестны. В печати писали, что она благородно простила убийцу своего мужа и предложила заступиться за него перед царем. Эсеровская пресса объявила, что это — хитрый маневр со стороны правительства, чуть ли не провокация3. Но мы не имеем оснований сомневаться в том, что великая княгиня была глубоко верующей женщиной, искренней в своем желании простить убийцу мужа. Ясно также, что И. Каляев отверг ее предложение о заступничестве. В своем рассказе о свидании с великой княгиней И. Каляев ни слова не сказал о том, что она предлагала заступиться за него. Он написал, что она сказала ему: «Я хотела бы только, чтобы вы знали, что великий князь простил вам, что я буду молиться за вас»4, — и просила его взять от нее «на память» иконку. Каляев принял иконку.
Впоследствии, 24 марта, после опубликования в газетах отчета об этом свидании («появление в печати известия о принятии мною иконки в тенденциозно-оскорбительном для меня освещении»), И.П. Каляев написал открытое письмо великой княгине. В этом письме он утверждал, что не выражал какого-либо
2 Сазонов Е. И.П. Каляев // Былое, 1908, № 7, с. 33.
3 Революционная Россия, 1905, № 64, с. 15.
4 Там же, № 68, с. 3-5.
раскаяния: «...мне не в чем раскаиваться, так как моя совесть чиста... Это было для меня символом признания с ее стороны моей победы, символом ее благодарности судьбе за сохранение ее жизни и покаяния ее совести за преступления великого князя».
Суд над Каляевым состоялся в особом присутствии Сената 5 апреля того же года. Защищали Каляева присяжный поверенный В.А. Жданов, тесно связанный с эсерами, помогавший им материально и позднее, в 1907 г., осужденный на четыре года каторжных работ по делу социал-демократов, и присяжный поверенный М.Л. Мандельштам. Но все их усилия спасти И.П. Каляева пропали даром, поскольку никто, в т.ч. и подсудимый, не верил в наказание, не связанное с лишением жизни.
Каляев написал товарищам письмо, которое было передано им его защитником на суде. «Вы знаете мои убеждения и силу моих чувств, - писал в этом письме Каляев, — и пусть никто не скорбит о моей смерти. Я отдал всего себя делу борьбы за свободу рабочего народа . пусть и смерть моя венчает мое дело чистотой идеи.
Умереть за убеждения — значит звать на борьбу, и каких бы жертв ни стоила ликвидация самодержавия, я твердо уверен, что наше поколение кончит с ним навсегда. Это будет великим торжеством социализма, когда перед русским народом откроется простор новой жизни, как и перед все-
ми, кто испытывает тот же вековой гнет царского насилия.»1
Процесс по делу Каляева затронул те вопросы, на которые и в настоящее время нет однозначных ответов. К ним, прежде всего, относится вопрос о применении смертной казни. Вот что по этому поводу высказал в своей речи защитник М.Л. Мандельштам: «.мне говорят, что убийство — всегда убийство; что жизнь человека есть высшее благо, на которое никто, ни личность, ни общество не имеет права посягать. Существует известная юмористическая передача формулы ареста французской полиции: — именем свободы, я Вас арестую. — Так поступает представитель обвинительной власти в нашем процессе, во имя ценности жизни он требует смерти.»2
Личность И.П. Каляева неоднозначна, как противоречивы и неоднозначны все события тех лет. Ясно одно, что исторические события того времени заставляют нас задуматься над вечными вопросами: террор и отношение к нему; необходимость смертной казни; наконец, такие общечеловеческие ценности, как милосердие, каковым видится поступок великой княгини Елизаветы Федоровны, простившей убийцу мужа.
1 Убийство В. К. Сергея Александровича социалистом-революционером И. Каляевым. - М.: Современные проблемы, с. 65-66.
2 Там же, с. 35.
