CC BY
149
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2011. № 3
Голубинский А.А.
(специалист 1-й категории РГАДА),
Хитров Д.А.
(доцент кафедры истории России до начала XIX в. исторического факультета
МГУ имени М.В. Ломоносова),
Черненко Д.А.
(доцент кафедры отечественной истории Вологодского государственного
педагогического университета)*
ИТОГОВЫЕ МАТЕРИАЛЫ ГЕНЕРАЛЬНОГО МЕЖЕВАНИЯ:
О ВОЗМОЖНОСТЯХ ОБОБЩЕНИЯ И АНАЛИЗА1
Рассматриваются возможности обобщения материалов крупнейшего землеописания дореволюционной России — Генерального межевания второй половины XVIII — начала XIX в. Эти материалы содержат уникальный ряд данных, позволяющих исследовать использование природных ресурсов в рассматриваемое время. Показано, что, хотя обобщения результатов межевого описания на общегосударственном уровне так и не было произведено, программа описания была изначально ориентирована на такое обобщение, а количество и характер сохранившихся в архивах документов делают его вполне возможным.
Ключевые слова: Генеральное межевание, землевладение в России, исторический атлас.
The article regards the possibilities of classification and generalization of the largest land survey of pre-revolutionary Russia, General Land Survey of the late 18th — early 19th centuries. This text offers unique data on the use of land resources in the period in question. There has not been a generalization of findings on the state level, but the survey was initially meant for such generalization, and it is possible to continue this work with available documents in the archives.
Key words: General Land Survey, land ownership in Russia, historical atlas.
* * *
Обширный комплекс материалов, сложившийся в ходе проведения Генерального межевания, давно привлекает внимание специалистов. Наверное, сейчас не выходит ни одного крупного исследования, связанного с социально-экономической историей второй половины XVIII — первой половины XIX в., которое в той или иной степени не использовало бы их.
*Голубинский Алексей Алексеевич, e-mail: [email protected] Хитров Дмитрий Алексеевич, e-mail: [email protected] Черненко Дмитрий Анатольевич, e-mail: [email protected]
1 Работа выполнена в рамках Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» (государственный контракт № 14.740.11.0553).
Гигантский комплекс работ, начатый манифестом 1765 г. о проведении Генерального межевания земель2, растянулся практически до 1917 г. и превратился в один из крупнейших социальных и хозяйственных проектов Российской империи. Результатом стало создание крупнейшего земельного кадастра: сегодня Межевой архив в составе РГАДА насчитывает более 1,3 млн единиц хранения; множество связанных с Генеральным межеванием документов хранится и в других архивохранилищах.
Научное значение этих материалов общепризнано. Изучение закономерностей демографического роста невозможно без понимания характера использования обществом природных ресурсов. Применительно к России XVIII — первой половины XIX в., где подавляющее большинство населения занималось сельским хозяйством, это прежде всего земельные ресурсы, особенно сельскохозяйственные угодья. В отечественной литературе давно был поставлен вопрос о «демографическом оптимуме» в период позднего феодализма, суть которого в том, что задолго до явного обострения проблемы «аграрного перенаселения» в ряде регионов России обозначился некий предел роста населения. Данная проблема звучит более остро в свете результатов исследований Л.В. Милова, показавшего, что в условиях России крестьянству всегда был необходим большой резерв переложных земель. Этот резерв (в историческом центре страны) неуклонно сокращался, усугубляя проблему крайне низкой продуктивности землепашества на большей части российской территории3.
Все это отражалось на характере размещения населения, миграции, освоения земельных ресурсов, урбанизации, развитии системы сельских поселений и т.п.
Одним из ключевых и самых противоречивых моментов в исследовании этих проблем является рубеж XVШ—XIX вв. С одной стороны, это был момент начала демографического, хозяйственного и социального роста, продолжавшегося всю первую половину XIX в. С другой — этот рост был несвободен от серьезнейших противоречий, связанных именно с характером пользования природ-
2 В рамках данного проекта не рассматриваются более ранние — хотя и повлиявшие на выработку дальнейшей программы, но локальные и в целом неудачные — попытки проведения межевания, в первую очередь елизаветинского времени, причины провала которого были проанализированы Л.В. Миловым (см.: Милов Л.В. Исследование об «Экономических примечаниях» к Генеральному межеванию. М., 1965. С. 10—15).
3 См.: Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. 2-е изд. М., 2006. С. 351 и сл. См. также: Романов Б.А. Изыскания о русском сельском поселении эпохи феодализма // Вопросы экономики и классовых отношений в Русском государстве XII—XVII вв. М.; Л., 1960; Горская Н.А. Русская феодальная деревня в историографии XX века. М., 2006.
ными ресурсами. Возникшее во второй половине XIX в. относительное аграрное перенаселение в центральных губерниях страны, несбалансированность между этим демографическим ростом и возможностями существовавшей системы землепользования в сочетании с другими факторами, возникшими позднее, усугубили остроту социально-экономического кризиса.
Изучение этих сложных процессов невозможно без опоры на статистические данные. Между тем, имеющиеся в распоряжении ученых статистические материалы весьма неполны. Если общая численность населения России в целом и на уровне губерний (но не ниже) давно известна из работ В.Э. Дэна, В.М. Кабузана4 и др., то сведения о пользовании земельным фондом в масштабах всего государства остаются недоступными5. В арсенале исследователей до сих пор отсутствуют такие важнейшие социально-экономические показатели, характеризующие демографический и хозяйственный потенциал России два века назад, как плотность населения, обеспеченность его природными ресурсами (прежде всего сельскохозяйственными угодьями), территориальное размещение.
Названная проблема имеет общероссийский характер. Общепризнанным является, однако, тот факт, что хозяйство и общество в каждом крупном регионе империи обладали в тот период существенными особенностями. Поэтому без использования методов пространственно-статистического анализа6 конкретные параметры этих явлений и их региональные особенности в масштабах всей страны остаются не изученными. Необходимым представляется вовлечение в научный оборот таких материалов, которые позволили бы изучить названные показатели прежде всего в территориальном разрезе. Материалы Генерального межевания в наибольшей степени отвечают обозначенным исследовательским задачам.
4 См.: Дэн В.Э. Население России по 5-й ревизии. Подушная подать в XVIII в. и статистика населения в конце XVIII в. Т. 1—2. М., 1902; Кабузан В.М. Народонаселение России в XVIII — первой половине XIX в. (по материалам ревизий). М., 1963; Он же. Народы России в XVIII в. Численность и этнический состав. М., 1990.
5 Эта проблема нередко поднималась в отношении небольших по размеру территориальных образований (см.: Алефиренко П.К. Крупное вотчинное хозяйство гр. М.Г. Головкина в России первой половины XVIII в. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы 1959 г. М., 1961; Хок Ст. Крепостное право и социальный контроль в России. Петровское, село Тамбовской губернии. М., 1993, и др.). В некоторых случаях исследователям удавалось подняться при изучении экономического развития на губернский уровень (см.: Рябков Г.Т. Крестьянское хозяйство в конце XVIII — первой половине XIX в. (по материалам Смоленской губернии) и история генезиса капитализма в хозяйстве: Автореф. дисс. ... докт. ист. наук. М., 1970).
6 См.: Пиотух Н.В. Хозяйственная деятельность крестьянства XVII—XVIП веков с точки зрения пространственного статистического анализа // Источник. Метод. Компьютер. Барнаул, 1996.
Устойчивый интерес, который вызывают документы межевания у специалистов, не в последнюю очередь объясняется тем, что наряду с собственно кадастровым учетом межевые конторы проводили широкую программу обследования хозяйства и населения. В межевых материалах можно найти данные о населении, землепользовании, землевладении и землевладельцах, о хозяйстве (земледелии, промыслах и промышленности), о социальных отношениях и формах земельной ренты, отчасти — о социальной структуре крестьянской общины, о церковной жизни и о грамотности, о природных ресурсах (особенно — о качестве почв и «изобилии вод»), даже о животном и растительном мире7. Особенно ценны уникальные данные о состоянии земельного фонда: их сбор был одной из основных задач межевых контор8.
Большинство выходящих ныне работ используют межевые материалы для рассмотрения достаточно локальных сюжетов. Действительно, документы Генерального межевания предоставляют великолепные возможности для исследования сложных вопросов, связанных с внутренним устройством сельской жизни, на уровне отдельных уездов и дач. Авторы настоящей статьи и сами не чужды этому направлению работы9, но материалы позволяют стремиться к большему.
Дело в том, что на протяжении всего периода Генерального межевания, с 1765 г. и до середины XIX в., основные принципы описания не менялись. Более того, не было и крупных перемен в технической организации работ — в межевом ведомстве сложилась
7 См., например: Тихонова Е. В. Структура лесного покрова водосборного бассейна малой реки в подзоне хвойно-широколиственных лесов центра Русской равнины: Дисс. ... канд. биол. наук. М., 2006.
8 Стоит также подчеркнуть еще одну важную особенность этих данных. В отличие, к примеру, от соответствующих цифр писцовых книг, они не служили для определения налогообложения и собирались с чисто научными целями. Известно, что именно из-за того что учет земельных угодий писцами был подчинен (прямо или косвенно) интересам фиска, данные об угодьях могли существенно искажаться, а в ряде случаев — и просто переставали отражать реальную ситуацию (см. об этом: Милов Л.В., Булгаков М.Б., Гарскова И.М. Тенденции аграрного развития России в первой половине XVII столетия. М., 1986). Материалы Генерального межевания свободны от этих недостатков.
9 См.: Черненко Д.А. Хозяйственно-демографические процессы в сельской России Х^1—Х^П вв. (опыт региональной типологии). Вологда, 2008; Хитров Д.А., Черненко Д.А. Тенденции в развитии феодального землевладения в центре России в Х^1—Х^П вв. // Актуальные проблемы аграрной истории Восточной Европы: историография, методы исследования и методология; опыт и перспективы: Тезисы докладов и сообщений XXXI сессии симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. М., 2008; Хитров Д.А. К вопросу об эволюции феодального владения в Центральном Нечерноземье в XVII—XVIII вв. // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 8. История. 2004. № 1; Голубинский А.А. Полевые записки Генерального межевания как источник для изучения грамотности крестьян Нижегородско-Костромского Поволжья // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 8. История. 2008. № 6.
устойчивая традиция, передававшаяся от одного поколения сотрудников к другому.
Единство программы землеописания не было случайным. Изначально предполагалось, что первичные документы будут систематически обобщаться. Существует несколько «уровней» межевой документации, причем на каждом из них присутствуют как картографические, так и описательные материалы.
В ходе работы межевой партии составлялась так называемая «полевая записка» и планы дач. Затем, уже в межевой канцелярии10, материалы «сказок поверенных», располагавшихся в полевых записках11, сводились в том Экономических примечаний по конкретному уезду, а планы дач объединялись в уездный Генеральный план12 (нередко эти полотнища бывают длиной и шириной в несколько метров; одному из авторов случалось работать с планом восьмиметровой длины, а есть и такие, размеры которых неизвестны даже хранителям, так как нет возможности их развернуть).
Следующим уровнем обобщения предстают уездные табели, содержащие суммарные цифры населения и угодий, сведения о количестве обмежеванных земельных дач и (не всегда) данные о числе населенных пунктов. Как правило, табель — это один разворот стандартного листа Экономических примечаний. Часто они подшиты в тома Экономических примечаний, в других случаях оформлены как отдельные архивные единицы хранения. При изучении имеющихся в архиве табелей хорошо заметно, что их комплекты, составлявшиеся по одной губернии, изначально задумывались как части единого целого: как правило, они единообразны, вплоть до мелких деталей оформления, которые различаются по губерниям. В архиве имеется и некоторое количество документов, в которых такое объединение было совершено, — губернских табелей. Среди картографических материалов им соответствуют губернские карты и атласы.
Работа межевых учреждений, построенная на единых принципах, нацеленная на описание всей территории страны или, по крайней мере, основной ее части, по логике вещей должна была завершиться
10 № 12540. 11 декабря 1765 г. «Высочайше утвержденный доклад Сенатской Межевой экспедиции. О вступлении на должность Московской Губернской межевой Канцелярии с Конторами; о печати для межевых книг и планов и об отдаче в ведомство оной Канцелярии продажи засек и пустых мест» // ПСЗ. Собр. 1. Т. XVII. С. 478—479; № 12659. Гл. 1. § 2. С. 717.
11 См.: Милов Л. В. «Сказки» крестьян как исходный материал для экономических примечаний Генерального межевания // Археографический ежегодник за 1959 г. М., 1960.
12 См. об этом: Голубинский А. А. Методика проверки подлинности полевых записок Генерального межевания // Русь, Россия: Средневековье и Новое время. Чтения памяти академика РАН Л.В. Милова. Москва, 19—20 сентября 2009 г. Мат-лы конференции. М., 2009.
созданием единого, итогового свода. Конечно, межевые карты оказали определенное влияние на общегеографические атласы, такие, как атласы 1792, 1800, 1821—1822 гг.13, но непосредственными их источниками они не были. Стали достоянием российской географической и статистической науки и отдельные итоговые цифры, касающиеся земельного фонда14. Однако систематического обобщения и анализа полученных при межевании данных на общероссийском уровне так и не было сделано.
Выяснение конкретных обстоятельств окончания Генерального межевания — дело будущего. Однако уже сейчас можно назвать несколько причин, по которым работа осталась неоконченной.
Во-первых, межевание очень затянулось. Сама масштабность и сложность задуманной землеописательной программы предопределила ее продолжительность. В межевом ведомстве мучительно не хватало квалифицированных кадров, и зачастую открытие новой конторы становилось возможным лишь после закрытия одной из завершивших свою работу. Например, начало межевания в Пензенской губернии в 1782 г. было связано с переводом туда Сло-бодско-Украинской межевой конторы15.
Кроме того, межевание проходило в непростой обстановке. Манифест 1765 г. предоставлял режим наибольшего благоприятствования тем, кто сумеет полюбовно договориться с соседями и, напротив, ставил в жесткие условия обе спорящие стороны. Известно, что даже эти принципы размежевания земель не смогли полностью исключить судебных споров по итогам (или в ходе) межевых работ. Видимо, острота и количество этих конфликтов могли возрастать по мере удаления от исторического центра страны на восток и юго-восток, где еще продолжались процессы хозяйственного освоения территорий с многонациональным составом населения. И все же введение принципа «полюбовного соглашения» в качестве важнейшего условия проведения межевых работ с очевидность повысило их эффективность в сравнении с предшествовавшими попытками. Уже к концу царствования Екатерины II, т.е. к 1796 г., было окончательно обмежевано 22 губернии, а именно: Московская, Владимирская, Олонецкая, Псковская, Новгородская, Тверская, Вологодская, Тульская, Рязанская, Тамбовская, Пензен-
13 Атлас Российской империи, состоящий из 46 карт, изданный в граде Святого Петра, 1792 года. СПб., 1792; Российской атлас, из сорока трех карт состоящий и на сорок одну губернию Империю разделяющий. Издан при Географическом департаменте. СПб., 1800; Географический атлас Российской империи, Царства Польского и Великого княжества Финляндского, расположенный по губерниям. СПб., 1821.
14 См.: АрсеньевК.Н. Статистические очерки России СПб., 1848. С. 489 и сл.
15 ПСЗ. Т. 21. № 15370; РГАДА. Ф. 1294. Оп. 5. Ед. хр. 9437. Л. 18—19.
ская, Воронежская. Харьковская, Смоленская, Могилевская, Полоцкая, Нижегородская, Ярославская, Костромская, Калужская, Орловская и Курская. Заканчивалось межевание губерний Санкт-Петербургской и Казанской.
Тем не менее даже к середине XIX в. Генеральное межевание не было завершено. Глубочайшие перемены, которые охватили в это время российское общество, касались именно тех сторон его жизни, которые и были основным предметом внимания межевого землеописания. В частности, Крестьянская реформа 1861 г. разделила единую ранее «дачу» Генерального межевания на помещичьи и надельные крестьянские земли.
Кроме того, за пределами центральных губерний Российской империи межевание столкнулось с поземельным устройством, во многом непохожим на то, что существовало в центре страны. Стремясь сохранить единые принципы описания, Межевой департамент в специальных инструкциях достаточно успешно приспосабливал их к местным условиям16. Но на очереди были губернии, описание которых по этим принципам было еще более затруднительным17.
Однако созданные в рассматриваемый период разнообразные материалы продолжали восприниматься как «действующие» даже во второй половине XIX в. Об этом, в частности свидетельствуют картографические и статистические Межевания Менде, структура которых в значительной мере восходила к принципам екатерининского межевания18. Показательна также работа по изданию алфавитов дач Генерального межевания, публиковавшихся во второй половине XIX в.
Мысль о том, что материалы межевых описаний, многочисленные, покрывающие основную часть государства, осуществленные по единой программе, могут быть использованы для исследования важнейших процессов в российском обществе XVПI—XIX вв., не нова. Однако, в отличие от изучения, например, материалов писцового описания, применительно к материалам Генерального межевания историографическая традиция сложилась несколько позднее и не столь обширна.
16 См., например: Акманов А.И. Проведение Генерального межевания на Южном Урале (1798—1842 гг.) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 8. История. 2001. № 6; Смирнов Г.С. Государственное межевание уральских губерний (конец XVIII — первая половина XIX века): Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. Челябинск, 2010.
17 Например, о системе землепользования в Западной Сибири см.: Туров С.В. Природопользование русских старожилов Западной Сибири (XVIII — первая половина XIX в.): Очерки этнической экологии. Екатеринбург, 2007.
18 Даже нумерация и границы дач в Атласе Менде по некоторым губерниям полностью повторяли Генеральные уездные планы конца XVIII в.
Дореволюционная литература по данному вопросу была в основном посвящена теории и практике межевого дела19. Особняком стоит труд В.И. Семевского, который методами расчета средних показателей изучал на основе Экономических примечаний размер оброка, землепользование и землевладение в России20.
В советской историографии интерес к Экономическим примечаниям был связан в первую очередь с дискуссией по проблеме кризиса феодальных и генезиса капиталистических отношений в России во второй половине XVIII в. Соответственно историков более всего интересовали проблемы размера и эволюции феодальной ренты, развития крестьянских промыслов21. При всей важности данных проблем нужно подчеркнуть, что функционально материалы Генерального межевания представляют собой именно поземельное описание с расширенной за счет включения ряда важных параметров программой. С этой точки зрения материалы Генерального межевания в отличие, например, от писцовых книг, долгое время изучались фрагментарно. Не случайно, например, что уже первые результаты обработки земельной статистики Экономических примечаний Н.Л. Рубинштейном и Л.В. Миловым привели к достаточно неожиданным для своего времени выводам о крайне низких нормах подушевого крестьянского землепользо-вания22 и широком распространении перелога во второй половине XVIII в.23
Однако плохая источниковедческая изученность всего документального комплекса, приблизительность в решении таких фундаментальных вопросов, как типология и датировка Экономических примечаний, характер учета в них угодий, препятствовали развитию исследований в этом направлении. Ситуация изменилась с появлением монографии Л.В. Милова24; после этого мате-
19 См.: Герман И.Е. История русского межевания. М., 1907; Рудин С.Д. Межевое законодательство и деятельность межевой части за 150 лет. СПб., 1915; Кавелин С.П. Межевание и землеустройство. Теоретическое и практическое руководство М., 1914.
20 См.: Семевский В.И. Крестьяне в царствование императрицы Екатерины II. Т. 1, 2. СПб., 1901—1903.
21 См.: Ковальченко И.Д. Крестьяне и крепостное хозяйство Тамбовской и Рязанской губерний в первой половине XIX в. (к истории кризиса феодально-крепостнической системы хозяйства). М., 1959; Милов Л.В. Исследование об «Экономических примечаниях» к Генеральному межеванию (к истории русского крестьянства и сельского хозяйства второй половины XVIII в.). М., 1965; и др.
22 См.: Рубинштейн Н.Л. Сельское хозяйство России во второй половине XVIII в. М., 1957.
23 См.: Милов Л.В. О роли переложных земель в русском земледелии второй половины XVIII в. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1961. Рига, 1963. В дальнейшем, как известно, эти наблюдения сыграли важную роль в формирования концепции Л.В. Милова.
24 См.: Милов Л.В. Исследование об «Экономических примечаниях» к Генеральному межеванию.
риалы Экономических примечаний все шире вовлекаются в научный оборот. Для характеристики общероссийских процессов их использовали И.Д. Ковальченко25, А.А. Горский26 и ряд других ученых; литература же, посвященная исследованиям на локальном материале, поистине необозрима.
Общей особенностью всех исследований послевоенных десятилетий было то, что в них статистические данные не привязывались к карте; соответственно не ставилась задача вычислить такие показатели, как плотность населения, распаханность территории, плотность сети расселения. На локальном материале эти задачи ставились в работах Н.В. Пиотух27, а в масштабе всей страны первым, кто попытался подойти к решению этой задачи, стал Я.Е. Во-дарский28. В его монографии о развитии дворянского землевладения в XVII—XVIII вв. сделаны интересные сопоставления итоговых материалов писцовых и межевого описаний. Важные подсчеты приведены в статье, посвященной проблеме роста пашенных угодий в XVII—XVIII вв., причем анализ цифровых данных источников в ней сопряжен с вычислением площади уездов, проведенным по карте29. К сожалению, результаты исследований Я.Е. Водарского и возглавлявшегося им коллектива ученых опубликованы только частично.
Какие возможности для обобщения предоставляют источники и с какими сложностями предстоит столкнуться?
Прежде всего необходимо определиться с тем, какие именно итоговые материалы должны быть положены в основу такого исследования. С одной стороны, имея в виду подняться на общероссийский уровень, было бы логичным использовать наиболее обобщенные цифры — губернские табели. Однако имеется ряд соображений против такого решения. Во-первых, губернские табели сохранились далеко не по всем губерниям; во-вторых, они исключительно
25 См.: Ковальченко И.Д. Крестьяне и крепостное хозяйство Рязанской и Тамбовской губерний в первой половине XIX в.
26 См.: Горский А.А. Экономические примечания к Генеральному межеванию как источник по истории сельского хозяйства России во второй половине XVIII века (опыт количественного анализа) // История СССР. 1984. № 6.
27 См.: Пиотух Н.В. Новоржевский (Пусторжевский) уезд в первой половине XVII — второй половине XVIII в.: пространственно-демографические изменения: Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. М., 1999; Фролов А.А., Пиотух Н.В. Исторический атлас Деревской пятины Новгородской земли (по писцовым книгам письма 1495— 1496 годов): В 3 т. Т. 1. Исследования и таблицы; Т. 2. Атлас и справочные материалы; Т. 3. Уездные планы последней четверти XVIII века. СПб., 2008.
28 См.: Водарский Я.Е. Дворянское землевладение в России в XVII — первой половине XIX в. М., 1988.
29 См.: Водарский Я. Е., Иваньков П. А. Распаханность земель Европейской России в первой половине XVIII в. // Социально-экономические проблемы российской деревни. Ростов н/Д, 1980.
плохо поддаются датировке и вообще источниковедческому анализу: не всегда ясно, результатом обобщения уездов какой конфигурации они являются. Они составлялись межевой канцелярией в последнюю очередь, уже после завершения всех основных работ по губернии. Поскольку, как известно, административно -территориальное деление страны не оставалось неизменным после губернской реформы 1775 г., не о каждом таком документе можно сказать, положение дел на какой момент он отражает. Этим губернские табели невыгодно отличаются от табелей уездных, которые почти всегда либо включены в состав томов Экономических примечаний, либо находятся с ними в очевидной и непосредственной связи (написаны тем же почерком, на той же бумаге, подписаны теми же лицами, что и основной том). Кроме того, и общий объем показателей в губернских табелях заметно беднее. Поэтому выбор был сделан в пользу уездных табелей, зафиксировавших основные параметры социально-экономического развития большинства регионов России.
Обследование материалов фонда 1355 РГАДА дает обнадеживающий результат. В его составе сложилась коллекция обобщающих статистические данные по всей европейской части России дел, за исключением некоторых районов Севера (частично обмежеванная Архангельская губерния) и Юга. В состав этого собрания вошли и материалы по Уральскому региону и части Сибири. Для некоторых уездов наиболее удобные для обработки материалы, табели, отсутствуют, но изучение этих уездов возможно благодаря информации, сохранившейся в каталогах к генеральным планам и самих Экономических примечаниях.
Таблица 1
Сохранность табелей или других обобщающих материалов в фонде «Экономические примечания» (РГАДА. Ф. 1355)
Губерния По скольким уездам сохранились табели Кол-во уездов, по которым табелей нет, но сохранились Экономические примечания и каталоги к Генеральному уездному плану
Архангельская 1
Астраханская 1
Витебская (+)* 2 9
Владимирская 6 7
Вологодская (+) 12
Воронежская (+) 13 2
Продолжение табл. 1
Губерния По скольким уездам сохранились табели Кол-во уездов, по которым табелей нет, но сохранились Экономические примечания и каталоги к Генеральному уездному плану
Вятская 9 1
Екатеринославская (+) 6 2
Казанская (+) 12
Калужская (+) 6 6
Костромская (+) 15
Курская (+) 15
Могилевская (+) 4 9
Московская (+) 8 6
Нижегородская (+) 11 2
Новгородская (+) 7 3
Олонецкая (+) 8
Оренбургская (+) 5
Орловская (+) 12 1
Пензенская (+) 13
Пермская 11 1
Петербургская 3 5
Псковская (+) 9
Рязанская (+) 6 6
Саратовская (+) 9 1
Симбирская (+) 10
Смоленская (+) 12
Таврическая 5
Тамбовская (+) 12
Тверская (+) 11 2
Тульская (+) 12
Окончание табл. 1
Губерния По скольким уездам сохранились табели Кол-во уездов, по которым табелей нет, но сохранились Экономические примечания и каталоги к Генеральному уездному плану
Уфимская 7
Харьковская(+) 15 3
Херсонская 1 5
Ярославская (+) 12
* Знаком «+» отмечены те губернии, по которым есть губернские табели.
Еще одна крупная проблема, из числа тех, что не дали завершить работу еще в середине XIX в., — это разновременность описания. Последние тома Экономических примечаний, созданные по классическому формуляру, отделяет от первых около столетия. Такой временной разброс породил неизбежную, несмотря даже на единство принципов описания, неоднородность представленных данных.
Она наиболее заметна применительно к демографическим показателям. Вторая половина XVIII и первая половина XIX в. были временем демографического подъема: по 3-й ревизии (1762—1764 гг.) население России составляло 23,2 млн человек, по 4-й (1782 г.) — 28,4, по 5-й (1795 г.) — 37,4, к 9-й же (1850 г.) достигло 56,9 млн человек (без Польши, Финляндии и Закавказья)30. Первоначально предполагалось, что во всех томах население будет показано по 3-й ревизии, и, как минимум, до конца 1780-х гг. этот принцип старались выдерживать. Однако в новом столетии данные 1763 г. уже настолько явно не соответствовали действительности, что в материалах первой половины XIX в. они были заменены на более поздние (хотя тоже несинхронные). Например, в Экономических примечаниях по Пермской губернии, межевавшейся с 1822 по 1843 г., даются данные 7-й ревизии (1815 г.).
Естественно, что несинхронны и те ценные данные, которые содержатся в текстовых частях Экономических примечаний — о занятиях жителей, о торгах, об облике городов и сел, все они отражают реалии на момент проведения межевания.
С данными о земельных угодьях дело обстоит несколько сложнее. Специалисты едины в том, что Генеральное межевание, во всяком случае в староосвоенных районах, в большинстве случаев
30 См.: Кабузан В.М. Ревизии // Советская историческая энциклопедия. Т. 11. Стб. 914.
закрепляло давно существовавшую систему межей. Именно эта инерционность системы землепользования позволяет с успехом применять межевые карты для реконструкции землевладения и землепользования тех эпох, когда карт не было, — XVII и даже более ранних веков31.
При всем возможном многообразии характеристики земельных угодий, уездные табели дают достаточно цельную картину земельных владельцев (земля городская, владельческая, экономическая, дворцовая, черносошная, монастырская) и хозяйственного использования земли (выгонная, оброчная, пустолежащая, заводов купеческих, промысловая). Особенности социально-экономического развития конкретного района и заинтересованность государства в той или иной информации определяли различия в описании земель в табелях (табл. 2).
Встречаются и другие подобные категории земель. Так, в табели по Грязовецкому уезду Вологодской губернии в числе категорий земель указаны земли «ямские», «сокольих помытчиков»32, в табели по Тотемскому уезду — земли «клейменых для корабельного строения лесов»33, в Усть-Сысольском уезде отмечены «казенные леса, отданные для рубки дров к железным заводам» и огромные массивы «пустопорозжего» леса34 и т.п. На данном этапе исследования мы считаем выявление всего этого многообразия одной из основных своих задач. Однако даже приведенные примеры показывают, что последующая генерализация данных о земле с целью сопоставления региональных структур землевладения вполне возможна. В этом убеждают два обстоятельства. Во-первых, практически для всех табелей характерна единая классификация типов земельных угодий: «усадебная» земля, пашня, сенокос, лес (строевой и дровяной) и «неудобные места». Во-вторых, разнообразные отклонения от доминирующего набора собственников земли (дворцовое ведомство, казна и дворянство) совокупно составляли незначительную долю в общей структуре землевладения.
Один из важных параметров социально-экономического развития страны, на который практически не обращали внимания исследователи итоговых документов межевания, — размещение и отраслевая структура промышленного производства. Формуляр уездных табелей по любому региону включает в себя соответствующие столбцы, конкретное количество и заголовки которых варьировались в зависимости от реального состава предприятий. Речь идет
31 См.: Чернов С.З. Волок Ламский в XIV — первой половине XVI в. Структуры землевладения и формирование военно-служилой корпорации. М., 1998.
32 РГАДА. Ед. хр. 114.
33 Там же. Ед. хр. 172.
34 Там же. Ед. хр. 181.
Таблица 2
Категории уездных и городских земель по табелям губерний
Вологодский уезд Шенкурский уезд Вятский уезд Петрозаводский уезд
В городе: В городе: В городе: В городе:
• городская заселенная; • не указано • заселенная выгонная; • городская заселенная;
• незаселенная • незаселенная • незаселенная
выгонная В уезде: выгонная выгонная;
• городская • владельческая, состоящая внутри выгонной земли
В уезде: • выгонная; В уезде:
• городская; • удельная • крестьянских дач разных В уезде:
• городская и владель- государственная; владельцев меж землей; • городская;
ческая; • духовного • разновладельческих дач их • монастырская;
• дворцовая; ведомства землей; • церковная;
• экономическая; • всемилостивейшие пожало- • государственная черносошная с экономической
• экономическая с ванья земли; и обеленной;
владельческой; • дачи, состоящие архиерей- • государственная черносошная;
• конфискованная; скому дому меж земель; • государственная черносошная с владельческой и
• конфискованная с • фабрики купеческой меж экономической;
владельческой; земель; • государственная черносошная с экономической;
• оброчная; • заводов купеческих меж • экономическая с владельческой;
• оброчная с владельче- земель; • государственная черносошная с обеленной;
ской; •пустоши; • экономическая;
• оброчная с экономи- • мельницы разных владель- • обеленная;
ческой; цев; • государственная черносошная с владельческой;
• отписная за споры; • писцовая церковная земля; • казенная оброчная;
• ямская; • казенные оброчные статьи; • владельческая казенная ведомства канцелярии
пустолежащая; • отрезанная земля олонецких петровских заводов;
• пустолежащая с • церковная с экономической
владельческой;
• владельческая
о так называемых «заводах» (кожевенных, кирпичных, солодовенных, салотопенных и т.п.), под которыми, как известно, понимались мелкотоварные производства, располагавшиеся в одном-двух помещениях. Фиксировались в табелях также и мануфактуры («фабрики»).
Кроме того, табели содержат ценную информацию о развитии церковной организации (количество монастырей — мужских и женских, приходских храмов, пустыней).
Подводя итоги, можно отметить следующее. Межевое описание изначально было ориентировано на обобщение результатов, в том числе и на общегосударственном уровне. Возможности, которые предоставляет анализ всего комплекса итоговых материалов Генерального межевания, и научная необходимость такого анализа были давно осознаны в отечественной историографии. Однако специфика исследовательских задач и определенные технологические ограничения не позволили комплексно проанализировать итоговую статистику Генерального межевания по всему набору сведений, сбор которых входил в его задачи. Так, до сих пор не в полной мере реализованы уникальные возможности для анализа использования природных ресурсов российским обществом в до-индустриальный период, которые дают нам материалы Генерального межевания. Это тем более достойно сожаления, что современные методы построения и анализа цифровых карт в формате ГИС позволяют решать такие задачи, которые ранее были невозможны или требовали усилий, превосходящих возможности любого научного коллектива. Наш предварительный анализ источниковой базы показывает, что такой подход имеет положительные перспективы.
Список литературы
1. Акманов А.И. Проведение Генерального межевания на Южном Урале (1798—1842 гг.) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 8. История. 2001. № 6.
2. Алефиренко П.К. Крупное вотчинное хозяйство гр. М.Г. Головкина в России первой половины XVIII в. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы 1959 г. М., 1961.
3. АрсеньевК.Н. Статистические очерки России. СПб., 1848.
4. Водарский Я.Е. Дворянское землевладение в России в XVII — первой половине XIX в. М., 1988.
5. Водарский Я.Е., Иваньков П. А. Распаханность земель Европейской России в первой половине XVIII в. // Социально-экономические проблемы российской деревни. Ростов н/Д, 1980.
6. Герман И.Е. История русского межевания. М., 1907.
7. Голубинский А.А. Методика проверки подлинности полевых записок Генерального межевания // Русь, Россия: Средневековье и Новое время. Чтения памяти академика РАН Л.В. Милова. Москва, 19—20 сентября 2009 г: Мат-лы конференции. М., 2009.
8. Голубинский А. А. Полевые записки Генерального межевания как источник для изучения грамотности крестьян Нижегородско-Костромского Поволжья // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 8. История. 2008. № 6.
9. Горская Н.А. Русская феодальная деревня в историографии XX века. М., 2006.
10. Горский А.А. Экономические примечания к Генеральному межеванию как источник по истории сельского хозяйства России во второй половине XVIII века: опыт количественного анализа // История СССР. 1984. № 6.
11. Дэн В.Э. Население России по 5-й ревизии. Подушная подать в
XVIII в. и статистика населения в конце XVIII в. Т. 1—2. М., 1902.
12. Кабузан В.М. Народонаселение России в XVIII — первой половине
XIX в. (по материалам ревизий). М., 1963.
13. Кабузан В.М. Народы России в XVIII в. Численность и этнический состав. М., 1990.
14. Кабузан В.М. Ревизии // Советская историческая энциклопедия. Т. 11. Стб. 914.
15. Кавелин С.П. Межевание и землеустройство: Теоретическое и практическое руководство. М., 1914.
16. Ковальченко И.Д. Крестьяне и крепостное хозяйство Рязанской и Тамбовской губерний в первой половине XIX в.: к истории кризиса феодально-крепостнической системы хозяйства. М., 1959.
17. Милов Л. В. «Сказки» крестьян как исходный материал для экономических примечаний Генерального межевания // Археографический ежегодник за 1959 г. М., 1960.
18. Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. 2-е изд. М., 2006.
19. Милов Л.В. Исследование об «Экономических примечаниях» к Генеральному межеванию: к истории русского крестьянства и сельского хозяйства второй половины XVIII в. М., 1965.
20. Милов Л.В. О роли переложных земель в русском земледелии второй половины XVIII в. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1961. Рига, 1963.
21. Милов Л.В., Булгаков М.Б., Гарскова И.М. Тенденции аграрного развития России в первой половине XVII столетия. М., 1986.
22. Пиотух Н.В. Хозяйственная деятельность крестьянства XVII — XVIII веков с точки зрения пространственного статистического анализа // Источник. Метод. Компьютер. Барнаул, 1996.
23. Пиотух Н.В. Новоржевский (Пусторжевский) уезд в первой половине XVII — второй половине XVIII в.: пространственно-демографические изменения: Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. М., 1999.
24. Романов Б.А. Изыскания о русском сельском поселении эпохи феодализма // Вопросы экономики и классовых отношений в Русском государстве XII—XVII вв. М.; Л., 1960.
25. Рубинштейн Н.Л. Сельское хозяйство России во второй половине XVIII в. М., 1957.
26. Рудин С.Д. Межевое законодательство и деятельность межевой части за 150 лет. СПб., 1915.
27. Рябков Г.Т. Крестьянское хозяйство в конце XVIII — первой половине XIX в. (по материалам Смоленской губернии) и история генезиса капитализма в хозяйстве: Автореф. дисс. ... докт. ист. наук. М., 1970.
28. Семевский В.И. Крестьяне в царствование императрицы Екатерины II. Т. 1 — 2. СПб., 1901—1903.
29. Смирнов Г.С. Государственное межевание уральских губерний (конец XVШ — первая половина XIX века): Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. Челябинск, 2010.
30. Тихонова Е. В. Структура лесного покрова водосборного бассейна малой реки в подзоне хвойно-широколиственных лесов центра Русской равнины: Дисс. ... канд. биол. наук. М., 2006.
31. Туров С.В. Природопользование русских старожилов Западной Сибири (XVIII — первая половина XIX в.): Очерки этнической экологии. Екатеринбург, 2007.
32. Фролов А.А., Пиотух Н.В. Исторический атлас Деревской пятины Новгородской земли (по писцовым книгам письма 1495—1496 годов): В 3 т. Т. 1. Исследования и таблицы; Т. 2. Атлас и справочные материалы; Т. 3. Уездные планы последней четверти XVIII века. СПб., 2008.
33. ХитровД.А. К вопросу об эволюции феодального владения в Центральном Нечерноземье в XVП—XVIП вв. // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 8. История. 2004. № 1.
34. Хитров Д.А., Черненко Д.А. Тенденции в развитии феодального землевладения в центре России в XVП—XVIП вв. // Актуальные проблемы аграрной истории Восточной Европы: историография; методы исследования и методология; опыт и перспективы: Тезисы докладов и сообщений XXXI сессии симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. М., 2008.
35. Хок Ст. Крепостное право и социальный контроль в России. Петровское, село Тамбовской губернии. М., 1993.
36. Черненко Д.А. Хозяйственно-демографические процессы в сельской России XVII — XVIII вв. (опыт региональной типологии). Вологда, 2008.
37. Чернов С.З. Волок Ламский в XIV — первой половине XVI в. Структуры землевладения и формирование военно-служилой корпорации. М., 1998.
Поступила в редакцию 27 октября 2010 г.
