CC BY
579
УЧЕНЫЕ
ЗАПИСКИ
C.B. СВЕЧНИКОВА, кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории Орловского государственного университета ТЕЛ.: 8-905-168-54-15, 72-41-18;[email protected]
ИТАЛО-ГЕРМАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 1936-1939 гг.:
Статья посвящена проблеме итало-германского сближения накануне второй мировой войны. Основное внимание уделяется вопросу, что послужило основой «оси Берлин-Рим»: прагматические политические соображения или идея братства двух фашистских народов. В рамках статьи анализируются причины сближения двух стран, факторы, способствовавшие или препятствовавшие данному сближению, а также точки зрения двух вождей.
Ключевые слова: итало-германские отношения, фашизм, «ось Берлин-Рим», А. Гитлер, Б. Муссолини.
«Ось Берлин-Рим» в обыденном восприятии зачастую предстает как нерушимый союз двух фашистских агрессивных государств, развязавших вторую мировую войну. Представления о его нерушимости основываются на устойчивом мнении об идеологическом родстве и общих целях двух движений. Однако это утверждение достаточно далеко от истины. История итало-германских взаимоотношений в 30-х гг. определялась переплетением политических - прагматических и идеологических - мотивов, которые отнюдь не всегда заставляли страны делать выбор в пользу «дружбы». Особенно это касалось позиции Италии, нацистская политика в отношении итальянского фашизма была более последовательной.
Еще в 1920 г. Гитлер однозначно говорил о том, что наиболее желанным и перспективным внешнеполитическим партнером для Германии является Италия. Основная причина - это разнонаправленность геополитических интересов двух держав, а следовательно, отсутствие потенциальных противоречий. В дальнейшем фюрер развил свою идею в стройную теорию, согласно которой интересы Италии по большей части лежали на Средиземноморском направлении, в Африке и на Балканах, в то время как Германию интересовала Центральная и Восточная Европа. Вследствие этого, как считал Гитлер, обе стороны не имеют точек пересечения интересов, способных вызвать конфликт между ними, и могут помочь друг другу в реализации великодержавных устремлений.
Согласно Гитлеру, Италия и Германия имели лишь одно небольшое конфликтное пространство - провинцию Южный Тироль, где проживало значительное немецкое население1. По мнению фюрера, 200 тысяч тирольских немцев не стоили того, чтобы ради них терять важного внешнеполитического партнера, и он, один из немногих немецких политиков, предлагал Германии отказаться от пустых мечтаний о возвращении Южного Тироля и признать его итальянской территорией.
Таким образом, обосновывая необходимость итало-германского союза, Гитлер руководствовался прагматическими соображениями, причем еще до того, как фашизм стал заметным политическим движением. Однако фюрер искренне верил и в особые братские отношения двух режимов. В 1922 г. Адольф Гитлер прямо заявил о своей профашистской ориентации и высказал идею о том, что национал-социалистам надо действовать в Германии так же, как Муссолини в Италии. А в октябре 1922 г., вдохновленный успехом чернорубашечников в «марше на Рим», он даже назвал себя фашистом. Надо отметить, что вышеописанные соображения по поводу необходимости итало-германского союза сохранялись у немцев вплоть до начала второй ми-
ИДЕОЛОГИЯ И ПРАКТИКА
© С.В. Свечникова
ровой войны, хотя снисходительное и покровительственное поведение итальянцев и долгое отсутствие ответного отклика с их стороны внесли в нацистские представления о «братстве» значительную дозу циничности.
Кроме того, Гитлер и нацисты искренне восхищались Муссолини лично. Даже в 1942 г. в «Волчьем логове» фюрер превозносил дуче, который «поразил большевизм в самое сердце и продемонстрировал всему миру, что и в XX веке народ можно сплотить на основе национальной идеи. И эту его заслугу ничто не может умалить...»2.
Проблема состояла в том, что внешнеполитическая программа Муссолини была не столь однозначна. Дуче долгое время колебался в выборе путей, методов и друзей, которые позволили бы ему возродить Римскую империю. Он рассматривал два перспективных, по его мнению, варианта: союз с Францией или Германией. Окончательный выбор он сделал, пожалуй, лишь в 1937-1940 гг. До этого момента нацистская идея о родстве и естественном союзе двух движений особого отклика у него не находила, несмотря на регулярные попытки немцев добиться итальянской дружбы. Дуче льстило внимание со стороны Гитлера и НСДАП, но не более того.
В то время немцы надеялись, что непонимание со стороны дуче было вызвано неуверенностью в победе нацизма, и, придя к власти, они принялись устанавливать «особые» отношения с Италией. 30 января, сразу же после назначения рейхсканцлером, Гитлер отправил приветственное письмо Муссолини, первому из иностранных политиков. Первыми журналистами, допущенными к фюреру, были представители итальянской прессы, которым Гитлер прямо заявил о «необходимости дружественных отношений между Германией и Италией», так как «тесные отношения между обоими народами есть непременное условие для мира в Европе»3.
Муссолини в феврале приветствовал завоевание власти национал-социалистами, но идти им навстречу не спешил. Он не был до конца уверен в национал-социализме и прочности его положения. Дуче раздражали многие идеи Гитлера, в особенности расовая теория, и он боялся, что немцы своими действиями замарают его детище - фашизм.
Кроме того, оказалось, что Гитлер не заметил существования одной серьезной проблемы, омрачившей итало-германские отношения, - австрийской. Устремления Германии в отношении Австрии не составляли государственной тайны, требование аншлюса было одним из главных пунктов национал-социалистической программы. Но и Италия имела здесь свой интерес. В 20-е гг. Авст-
рия находилась в зоне итальянского влияния, а в 30-х гг. стала главной ареной противоборства двух фашистских государств и движений. В июле 1934 г. австрийские нацисты попытались совершить государственный переворот, в ходе которого был смертельно ранен австрийский канцлер Э. Доль-фус - личный друг дуче, семья которого в этот момент гостила в Италии у Муссолини. Разъяренный дуче ответил концентрацией итальянских войск вблизи австрийской границы и заявил о своей решимости сохранить независимость Австрийской республики.
У возникшего взаимного непонимания был и еще один аспект - идеологическое соперничество. В 1934-1935 гг. уже набравшая силу Германия стремилась к гегемонии в мировом фашистском движении4. Это вызывало большое раздражение в Риме, который как раз начал проводить активную политику, нацеленную на универсализацию римского опыта5.
Таким образом, в 1933-1935 гг. ничто не предвещало реализации нацистских внешнеполитических планов в отношении Италии. Но в 1936 г. ситуация изменилась.
Причиной изменения итальянских взглядов стал кризис, связанный с вторжением в Эфиопию. Муссолини крайне неудачно для себя закончил эфиопскую авантюру. Несмотря на официальную победу Италии в войне, все понимали, что это была «пиррова победа», которая более унизила, чем возвысила, Италию и ее армию. Муссолини в тот момент находился в сложном положении и нуждался в верном союзнике, и именно ему, исключительно по прагматическим соображениям, пришлось просить о поддержке и установлении дружеских отношений.
Однако к этому моменту положение сторон в их союзе уже изменилось. Позиция Гитлера была намного выгоднее, за это время сильно выросли мощь и престиж Германии. Одновременно кризис в итало-германских отношениях значительно ухудшил представления партийной элиты и Гитлера об Италии, от искреннего восхищения и уважения мало что осталось.
Однако в это время сами международные отношения помогли возродить (а с итальянской стороны, скорее, создать) идеологические соображения по поводу необходимости и крепости ита-ло-германского союза. Гражданская война в Испании и помощь испанским фашистам стали важным фактором итало-германского сближения, причем не только на государственном, но и на партийном уровнях. Хотя первые шаги навстречу друг другу два режима сделали еще в конце 1935 г., не слу-
чись испанской гражданской войны, прочность и темпы сближения были бы иными. Посол Германии в Италии Ульрих фон Хассель в 1936 г. сказал, что «роль испанского конфликта. похожа на роль абиссинского конфликта. Он дает Италии понять желательность тесного союза с Германией против западных стран»6. Кроме того, испанские события окончательно переориентировали итальянскую внешнюю политику в Средиземноморский регион, предоставив шанс бесконфликтно решить в пользу Германии австрийский вопрос.
После этого переговоры Италии и Германии стали набирать силу. Во второй половине 1936 г. в Риме побывали Франк, Ширах, Гиммлер, Геббельс, Геринг и фон Бломберг7. Каждый визит приближал создание «оси». Однако от обычных двусторонних переговоров итало-германские отличались тем, что контакты налаживались сразу в нескольких сферах и имели не только и не столько государственный, сколько партийный, идеологический характер. Это касалось и Италии, поскольку ради сближения с Германией Муссолини назначил новым министром иностранных дел своего зятя Г. Чиано, отвечавшего до этого за итальянскую пропаганду.
Еще до подписания итало-германского пакта в июне было заключено соглашение по военновоздушным силам и достигнута договоренность о координации действий прессы и сотрудничестве в области пропаганды.
А в октябре 1936 г. в Берхтесгадене был подписан итало-германский пакт, получивший с легкой руки Муссолини название «ось Берлин-Рим». Именно в определении «оси» и проглядывает реальное отношение дуче к Германии: «линия Рим-Берлин - это ось, вокруг которой могут вращаться все европейские государства с волей к сотрудничеству и миру». Муссолини воспринимал нацистов как своих успешных последователей, вместе с которыми он может изменить мир, а точнее, завоевать его.
Согласно пакту согласовывалась политика в отношении Испании, разграничивались сферы экспансии на Балканах и в Дунайском бассейне, а также началось урегулирование австрийской проблемы, точнее, постепенный отказ Италии от защиты Австрийской республики. Кроме того, в рамках данного соглашения Германией была признана Итальянская империя, то есть африканские завоевания Муссолини.
Однако создание «оси» было скорее громким лозунгом, чем реальностью, и вовсе не означало пока, что Италия сделала окончательный выбор в пользу Германии. Да и Гитлер продолжал перего-
воры с Англией, имевшей в это время натянутые отношения с Римом. А главное, Италия еще не была готова полностью согласиться с германским решением австрийского вопроса. Понадобилось еще более года постоянных переговоров по этому поводу и неустанных подчеркиваний немецкого согласия со всей остальной итальянской внешней политикой, дабы Муссолини уступил. Поэтому можно говорить о налаживании итало-герман-ских отношений в 1936 г., но не о создании полноценного союза.
Так, например, Муссолини воздержался от присоединения к Антикоминтерновскому пакту, предпочтя уверять рейх в проведении «параллельной» политики, в рамках которой был подписан итало-японский договор. Но он сводился в основном к взаимному признанию территориальных успехов сторон (в Маньчжурии и Абиссинии).
Вместе с тем постепенно продолжали укрепляться идеологические основы союза. Так, в сентябре 1937 г. делегация итальянских фашистов была приглашена на Нюрнбергский партийный съезд. В рамках визита специальный посланник Муссолини Инсабато поднял от имени дуче вопрос об «оси» как оплоте борьбы с большевизмом и предложил объединить усилия в борьбе с СССР8. Естественно, данная инициатива была восторженно воспринята Гитлером и Розенбергом.
В сентябре 1937 г. произошло еще одно событие, сильно повлиявшее на мнение итальянцев о союзе с Германией. Это был визит Муссолини в Германию. Первая встреча двух лидеров в 1934 г. была неудачной и в плане личного впечатления, и в плане достигнутых договоренностей. Поэтому к новому свиданию двух диктаторов нацисты готовились долго и тщательно, желая поразить дуче германским радушием и мощью.
В ходе встречи упор был сделан не на переговоры и обсуждение планов действий, а на эффектные мероприятия и декорации: шествия, парады, митинги, речи. Итальянский фашист Ф. Анфузо, сообщая о визите, удостоил Геббельса эпитета «Суперпотемкин»9. Все началось с торжественной встречи дуче на границе, продолжилось триумфальным пятидневным турне по Германии, великолепно срежиссированным: поездка дуче и фюрера в параллельно идущих, абсолютно идентичных поездах; залитые светом и богато украшенные бульвары немецких городов; восторженные приветствия со стороны немецкого населения. И завершилось все это огромным действом на берлинском стадионе «Майфельд», где оба вождя выступили перед немецким народом. Даже ливень не смог помешать триумфу. Муссолини говорил
по-немецки и был воодушевлен своей ролью. В этот день он позвонил в Рим своей любовнице Кларе Петаччи и заявил, что это был «полный успех». Окончательно и бесповоротно дуче был потрясен и тронут при своем посещении кабинета Гитлера, когда он увидел, что самое видное место в этом «главном» помещении рейха отведено его бюсту.
Все исследователи сходятся в том, что Муссолини был просто загипнотизирован оказанным ему приемом, восторженным отношением к нему в Германии и немецкой военной и экономической мощью. Именно тогда он окончательно сделал для себя выбор в пользу могучей и братской Германии, о чем в пылу эмоций торжественно заявил еще в ходе встречи: «когда фашизм выбирает друга, он идет с ним до конца»10.
Более того, Муссолини вернулся в Италию полный новых идей и планов, которые он заимствовал у немцев: специальная униформа для гражданских чиновников, физический труд как новая учебная дисциплина для школьников, «прусский шаг», только под названием «римский». Для достижения взаимопонимания с немцами он пошел даже на немыслимый до этого шаг - проведение антисемитской политики, абсолютно несвойственной итальянскому фашизму. Кроме того, в ноябре 1937 г. Италия присоединилась к Антикоминтер-новскому пакту, а в декабре покинула Лигу Наций.
В рамках этой встречи были приняты и негласные решения в отношении Австрии. Муссолини показали в поместье Геринга карту Германии, где Австрия была уже окрашена в германские цвета. На вопрос дуче о качестве карты Геринг ответил, что уверен в ее правдивости в ближайшем будущем, так как он «не настолько богат, чтобы покупать каждый раз новые карты»11. Дуче промолчал, что было расценено как согласие на аншлюс.
Тем не менее Австрия стала серьезной проверкой на прочность для итало-германских отношений. Аншлюс доказал верность Италии взятым на себя обязательствам, но одновременно продемонстрировал и новое отношение немцев к союзнику. Зигзаги итальянской политики и военная слабость этой страны снизили ценность союза с фашистами в глазах Гитлера, и с тех пор достаточно часто фюрер демонстрировал итальянцам некоторое пренебрежение.
Так, Муссолини фактически не был заранее предупрежден о вводе войск в Австрию в марте 1938 г. Гитлер решил не идти на длительные, нудные переговоры, а рискнуть и быстро провести всю операцию, уповая на поддержку Муссолини. И он оказался прав. Дуче был взбешен тем, что его не по-
ставили в известность. Чиано писал, что «он был зол на то, какими методами Германия решает австрийский вопрос. Они (немцы) должны были вначале оповестить нас, а потом действовать»12. Но официально своего возмущения Рим не показал, заявив о верности союзническим обязательствам. Гитлер был этим безмерно растроган, так как боялся бурной отрицательной реакции итальянцев. В ответ на занятую дуче позицию он послал такую телеграмму: «Муссолини, я вам этого никогда не забуду».
В мае 1938 г. состоялась новая встреча двух вождей. Гитлер вновь посетил Италию, и этот прием был проведен как раз так, как он хотел: триумфальное турне по Италии с посещением различных городов, музеев, памятников. Муссолини, памятуя о необыкновенном приеме, оказанном ему в Германии, хотел «не ударить в грязь лицом» и показать свой режим с самой лучшей стороны. И это ему удалось. Поездка Гитлеру понравилась, хотя оставила и некоторое негативное впечатление. Фюрер был шокирован тем, что Муссолини, как оказалось, не обладал в Италии полной властью, а должен был принимать в расчет короля. Тем не менее общее впечатление было положительным. Поездка удалась, и спустя много лет, уже в годы войны, Гитлер не раз с удовольствием вспоминал о ней13. Кстати, немцы готовились к этой поездке не менее тщательно, чем итальянцы, желая подчеркнуть как раз идеологическую составляющую «оси». Об этом говорил сам состав немецкой делегации, которая, как позже выяснилось, по протоколу была слишком большой для государственного визита. В Италию ехали Риббентроп, Кейтель, Гесс, Франк, Геббельс, Гиммлер и многие другие. Немцы шутливо называли поездку «вторжение в Италию»14.
Таким образом, во многом именно идеологические соображения укрепили «ось», превратили ее в настоящий политический союз и придали двусторонним итало-германским отношениям «особый» характер.
Идеальной демонстрацией нерушимого фашистского братства стала Мюнхенская конференция. Желая подкрепить убежденность Муссолини и всего мира в крепости итало-германского союза, фюрер проявил себя в Мюнхене блестящим актером. Он почтительно смотрел на Муссолини в ходе переговоров, внимал его словам и спрашивал его мнения по любому поводу. В итоге все были уверены, что лишь Муссолини может повлиять на Гитлера. Он может сдерживать немецкого фанатика, и сохранением мира вся Европа обязана великому дуче, а Чехословакия не столь уж и большая цена
за мир. Сам Муссолини воспринял Мюнхен как свой полный успех, подобное восторженное отношение фюрера вызывало у него просто эйфорию.
Так что в Мюнхене Гитлер был счастлив тем, что достиг своего, а Муссолини торжествовал, чувствуя себя творцом истории. Будучи уверен в себе, он в 1939 г. с радостью принял предложение Германии о заключении двустороннего военного соглашения. Причем он сказал Риббентропу: «Мы должны создать не просто оборонительный союз. В нем нет нужды, так как никто не собирается нападать на тоталитарные державы. Вместо этого мы хотим создать союз для того, чтобы переделать карту мира»15.
Однако подобная идеологическая идиллия продолжалась недолго, и Муссолини успел достаточно скоро пожалеть о своем решении, так как при оккупации Чехословакии немцы точно так же, как в австрийском случае, «забыли» предупредить союзника. Муссолини в кулуарах обвинил Гитлера в «вероломстве и ненадежности»16, но на заседании Большого Фашистского Совета был вынужден признать, что у Италии нет альтернативы союзу с Германией17. Для того, чтобы несколько выправить соотношение сил в рамках «оси», Муссолини в конце марта аннексировал Албанию. Новый акт итальянской агрессии снова выдвинул на первый план переговоры по заключению военного союза.
Однако подписание договора оказалось достаточно сложным делом. Немцы хотели максимально привязать Италию к себе, а итальянцы опасались излишней агрессивности Германии, так как пока к войне были не готовы. Муссолини даже просил фюрера дать ему гарантии, что война не будет начата в ближайшие три года. В договоре немцы отказались прописать этот пункт, но неформально Гитлер пообещал Муссолини не спешить. Кроме того, неясным оставался вопрос о сфере влияния на Балканах, точнее, о том, где же все-таки будут проходить границы Римской империи.
В итоге 22 мая был подписан договор о военном союзе Италии и Германии, вошедший в историю как Стальной пакт. С этого момента Италия и Германия оказались окончательно связанными конкретными взаимными обязательствами.
Но и в дальнейшем Гитлер относился к союзнику не всегда вежливо. Вслед за ситуацией с Австрией и Чехословакией итальянцев «забыли» предупредить и о пакте Молотова-Риббентропа, и о планах по началу войны с Польшей.
Подобное поведение германского руководства объяснялось тем, что надежды на реальную поддержку итальянцев у немцев уже не было. Нацисты в 1937 г. провели собственное расследование
потенциала Итальянской империи, который оказался сильно ниже заявленного. В итоге фюрер в пылу эмоций сказал, что «в этом нереальном мире есть лишь одна реальная вещь - ненадежность Италии и Муссолини»18. Тем не менее оба диктатора нуждались друг в друге, прекрасно это осознавали и сознательно шли на союз, стремясь реализовать свои планы по созданию двух великих империй: Итальянской и Германской.
Таким образом, в итало-германских отношениях постоянно наблюдался сложный клубок прагматических и идеологических мотиваций. Однако стоит особо отметить, что благодаря идеологическому компоненту итало-германские отношения существенно отличались от двусторонних отношений других стран. Параллельно с дипломатическими акциями в итало-германских отношениях присутствовал иной, общественный и партийный уровень. Так, в ноябре 1938 г. было подписано культурное соглашение19. Сотрудничество в области культуры позволяло обеспечить пропаганду страны-партнера, знакомство наций, воспитание в нужном духе подрастающего поколения. Показательно, что нацисты объявили данное соглашение «единственным в своем роде» и заявили, что мир не видел ранее свидетельств подобного согласия между народами20.
В рамках культурного сотрудничества было реализовано множество проектов. Например, в ходе Судетского кризиса успешно прошла скоординированная лично Алфиери и Геббельсом совместная кампания прессы, состоялись визиты журналистов, в 1939 г. прошли циклы радиопередач21. Состоялось несколько встреч в рамках сотрудничества по вопросам театра, кино и прессы22. Разумеется, речь шла и об обмене школьниками, студентами и преподавателями; о преподавании немецкого и итальянского языков и т.д.
Кроме того, было налажено активное сотрудничество рабочих и молодежных организаций. В рамках этих контактов проводились частые нацистско-фашистские встречи. Так, например, в 1939 г. состоялся совместный велосипедный пробег «Балилла» и «Гитлерюгенд» по Германии и Италии, причем пресса особо отмечала, что юные фашисты и национал-социалисты прибудут не как «гости в чужую страну, а как друзья к своим друзьям»23. А в 1938 г. доказательством дружбы и уважения послужила совместная поездка лидеров рабочих организаций Лея и Кья-нетти в Судетскую область, в рамках которой доказательством дружбы стал подарок итальянских рабочих немецким - знамя Германского трудового фронта Судетской области24 .
В итоге надо отметить, что значение идеологической составляющей итало-германского союза было велико. В отличие от двусторонних отношений иных стран итало-германские имели еще одно - партийное, идеологическое, фашистское измерение. Политические интересы двух держав
заставили их обратить внимание друг на друга в качестве потенциальных союзников, но идеологический компонент сильно облегчал установление тесных контактов и преодоление кризисов в отношениях и, главное, придавал этим отношениям особую глубину.
Примечания
1 Эту австрийскую область Италия получила по итогам первой мировой войны и почти сразу же начала проводить в этом регионе политику романизации, значительно осложнившую ее отношения с Веймарской республикой.
2 Пикер Г. Застольные разговоры Гитлера. - Смоленск, 1993. - С. 459.
3 Niederdeutscher Beobachter. 03.02.33.
4 Буханов В. А. Европейская стратегия германского фашизма. 1933-1939. - Свердловск, 1991. - С. 63.
5 В 1933 г. в Италии были созданы КАУР - Комитеты действия за универсализацию римского опыта.
6 Шпеер У. Крах фашистской империи. - Смоленск, 1999. - С. 324.
7 Nolte E. Der Faschismus in seiner Epoche. Die Action francaise. Der italienische Faschismus. Der Nationalsozialismus. Muenchen, 1963. - S. 290.
8 Наумов А. О. Фашистский интернационал. Покорение Европы. - М., 2005. - С. 258.
9 Anfuso F. Rom-Berlin im diplomatischen Spiegel. - Essen, 1951. - S. 40.
10 Цит. по: Ридли Д. Муссолини. - М., 1999. - С. 347.
11 Колье Р. Дуче! Взлет и падение Бенито Муссолини. - М., 2001. - С. 163.
12 Цит. по: Наумов А. О. Указ. соч. - С. 272.
13 Пикер Г. Указ. соч. - С. 24-25, 459-460.
14 Шмидт П. Переводчик Гитлера. - Смоленск, 2001. - С. 106.
15 Цит. по: История дипломатии. - М., 1975. - Т. 3. - С. 747.
16 Максмит Д. Муссолини. - М., 1995. - С. 262.
17 Лопухов Б.Р. Германский и итальянский фашизм на пути к мировой войне//Европа между миром и войной 1918-1939. - М., 1992. - С. 48.
18 Колье Р. Указ. соч. - С. 161.
19 Hausmann Fr.-R. «Vom Strudel der Ereignisse verschlungen». Deutsche Romanistik im «Dritten Reich». -Frankfurt/M., 2000. - S. 441.
20 Niederdeutscher Beobachter. 24.11.38.
21 Michels H. Ideologie und Propaganda: Die Rolle von Joseph Goebbels in der nationalsozialistischen Aussenpolitik bis 1939. Frankfurt/M., 1992. S. 159-162.
22 РГВА. Ф. 1363. Оп. 6. Д. 15. Л. 234-244; 245-248.
23 Oberhessische Presse. 02.08.39.
24 Niederdeutscher Beobachter. 17.10.38.
S.V. SVECHNIKOVA
‘ITALIAN-GERMAN RELATIONSHIP IN 1936-1939: IDEOLOGY AND PRACTICE’
The article is devoted to the problem of the Italian-German approach before the Second World War. Principal attention is paid to the question, what laid down the foundations of the «axis Berlin - Rome»: pragmatic political considerations or the idea of two fascist nations’ brotherhood. The reasons for the two countries’ approach, factors that promoted or blocked this approach and the points of view of two leaders are analyzed in the article.
Key words: Italian-German relationship, fascism, «axis Berlin-Rome», A. Hitler, B. Mussolini.
