CC BY
3
ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ
УДК 303.446.4; 327.8; 94(450).094; 94(73).091.6-7 DOI: 10.31249/hist/2024.01.03
ЭМАН И.Е.* ИТАЛО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 1920-х -НАЧАЛЕ 1930-х годов В СВЕТЕ СОВРЕМЕННЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ
Аннотация. В статье проанализированы дискуссионные вопросы современных исследований итальянских и американских историков по теме внешнеполитических отношений Италии и США в период фашистского 20-летия: в 1920-х - первой половине 1930-х годов. Рассмотрены проблемы итало-американских отношений в годы Великой Депрессии, деятельности администрации Франклина Д. Рузвельта, фашистский корпоративизм и его влияние на экономическую политику Соединенных Штатов, а также вопрос о времени поворота в политическом курсе Италии в сторону «европеизма».
Ключевые слова: фашизм в Италии; итало-американские отношения в 1920-х - начале 1930-х годов; корпоративизм в Италии; Великая депрессия; «новый курс» Ф.Д. Рузвельта.
EMAN I.E. Italian-American relations in the 20-s - the first part of the 30-s years of ХХ. The moderm research
Abstract. The article aims at analyzing the modern histo-riographical discussion, in connection with the publication of the works composed by Italian and American historians on the Italian-American foreign policy relations during the 1920's - the first part of the 1930's
* Эман Ирина Евгеньевна - научный сотрудник отдела истории Института научной информации по общественным наукам РАН (ИНИОН РАН); mit.semikozov@mail.ru
years of the Fascist Era. The article deals the peculiarity of the Italian-American relations in the period of the Great Depressions, during the activity F. Rooswelt's administrations, aims especially to analyze the possible including of the fascist corporative system on the economic policy of the United States of America, as well as the question of the timing of the turn in Italy's political course towards «Europeanism».
Keywords: Fascism in Italy; Italian-American relations in the 1920 s and early 1930 s; corporatism in Italy; the Great Depression; F.D. Roosevelt's New Deal.
Для цитирования: Эман И.Е. Итало-американские отношения в 1920-х - начале 1930-х годов в свете современных исследований (Статья) // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 5: История. - Москва : ИНИОН РАН, 2024. - № 1. - С. 65-80. -DOI: 10.31249/hist/2024.01.03
По теме итало-американских отношений: политических, дипломатических, экономических, социальных, культурных в период фашистского 20-летия в Италии существует огромный пласт литературы, начиная с 20-х годов прошлого века и по настоящее время. Обратимся к отдельной проблеме этой всеобъемлющей темы - к итало-американским отношениям в сфере внешней политики в 1920-е - начале 1930-х годов, поскольку данная проблематика, начиная с 1970-х годов, обогатилась появлением ряда фундаментальных исследований: Дж.П. Диггинса [7], К. Дамиани [4], Дж.Дж. Мигоне [11], Д.Ф. Шмитца [15], Р. Квартораро [13], М. Мартелли [10] и других специалистов. В наши дни предложенные концепции продолжают оставаться предметом дискуссий, о чем свидетельствуют публикации последних двух десятилетий.
Итало-американские отношения в сфере внешней политики
в 1920-е годы
После Первой мировой войны Соединенные Штаты заняли ведущее положение в качестве мировой финансовой, торговой и промышленной державы, превратившись в страну-кредитора. Как справедливо замечает итальянский историк Джанпаоло Феррайо-ли, всякий, кто хотел участвовать в реорганизации послевоенного мирового порядка, должен был «пройти через Вашингтон». [8, p. 336]. США вступили в 1920-е годы при правлении республикан-
66
ской партии, девизом которой был лозунг «back to normalcy» («возврат к нормальности»). Экономические и финансовые структуры США при республиканской администрации возвращаются к довоенной доктрине «открытых дверей» и «дипломатии доллара», адаптированной применительно к реалиям послевоенного времени.
В контексте данной модели Соединенные Штаты требовали от государств, которым они оказывали финансовую поддержку, определенной стабильности. Однако послевоенная Италия ни в малейшей мере не соответствовала этим требованиям. Джан Джа-комо Мигоне в своем фундаментальном труде «Соединенные Штаты и фашизм. О происхождении американской гегемонии в Италии» [11] отмечает, что в 1920 г. Италия попросила у США заем, но потерпела неудачу [11, p. 49]. В марте 1921 г. посол Соединенных Штатов в Риме Роберт Джонсон писал государственному секретарю администрации президента У. Гардинга Чарльзу Э. Хьюзу, что итальянскому правительству не следует предоставлять кредит, пока оно не даст подтверждения, что владеет ситуацией в стране. И было бы желательно, чтобы итальянское правительство сделало поворот вправо, т.е. по существу к фашизму, чтобы решить проблему и преодолеть беспорядок и хаос, в которые погрузился полуостров [15, p. 42].
Для Штатов «Италия 1919-1921 гг. была синонимом политического, социального и экономического хаоса», «стояла одной ногой в могиле из-за революций по большевистской модели» [8, p. 337]. Практически все исследователи итало-американских отношений фашистского периода отмечают, что Муссолини понимал необходимость следовать гегемонистскому сценарию Запада под американским руководством, чтобы Италия не оставалась маргинальной страной. Он неслучайно перед «походом на Рим» (28 октября 1922 г.) пытался добиться встречи с американским послом Дж. Чайлдом, а вскоре после этого похода отправил благодарственную телеграмму государственному секретарю США Хьюзу [8, p. 338].
За океаном благосклонно приняли послание Муссолини. Будущий дуче с точки зрения американского истеблишмента представлял собой «сильного человека», который может спасти Италию от хаоса и угрозы большевизма, вернуть ее в лоно западной капиталистической цивилизации. По мнению США, Италия стояла
перед драматическим выбором: либо хаос и коммунистическая революция, либо крайне правый правительственный эксперимент, либо продолжение экспериментов с демократическими и либеральными правительствами. Штатам представлялось своевременным поддержать правую диктатуру в Италии, пусть даже антилиберальную, но, по крайней мере, гарантирующую обеспечение капиталистической системы и социального порядка, основанного на иерархии. Как отмечал Манфреди Мартелли в своей работе «Муссолини и Америка. Итало-американские отношения с 1922 по 1941» [10], большинство американцев благосклонно отнеслись к Муссолини отнюдь не потому, что считали его идеальной моделью политика, но потому, что тот был «даром провидения», как писала о дуче «Кристиан Сайнс Монитор» («Christian Science Monitor»), который сможет навести порядок среди неупорядоченного, анархического народа, готового внимать зову революционных сирен [10, p. 10].
Феррайоли утверждает, что за исключением немногочисленных сторонников фашистской идеологии и практики, американцы в большинстве своем не желали, чтобы режим, подобный итальянскому, повторился в Соединенных Штатах Америки. Демократию они считали несменяемой [8, p. 339]. Однако народ Италии, по их мнению, был незрелым для установления либерально-демократического правления. Хотя данная точка зрения, по мнению Феррай-оли, недостаточно явно прослеживается в историографии, но ее легко обнаружить, познакомившись с работой Джона П. Диггинса «Муссолини и фашизм. Взгляд из Америки» [7]. Исследователь дал комплексную составляющую итало-американских отношений, показав, как американские политические и дипломатические круги и американское общественное мнение воспринимали личность Муссолини и фашистский режим. Относясь к фашизму и Муссолини как к «дару провидения», американцы в действительности считали Италию чем-то вроде центрально-американской «банановой» республики, которой необходим железный кулак, чтобы навести порядок и обеспечить стабильность, поскольку 1919-1922 гг. показали, что в Италии демократия ведет к хаосу и коммунизму. От фашистского правительства американские круги ожидали проведения политики по реконструкции и консолидации Европы согласно планам Вашингтона, налаживанию отношений с француза-
ми и, прежде всего, с англичанами. Вашингтон также предусматривал включение поверженной Германии в политическую жизнь европейского континента. Италия должна была расплатиться с Соединенными Штатами по долговым обязательствам, заключенным в период Первой мировой войны.
Исследователи констатируют, что в течение 1926 г. условия, поставленные Вашингтоном, были выполнены. Италия приняла участие в создании «Локарнской системы». Локарнские соглашения от октября 1925 г. и План Дэвиса 1924 г. были двумя сторонами одной медали - их целью была создать сотрудничество Европы и Америки, в котором Германия является равноправным партнером, а не поверженной страной, при реконструкции и консолидации экономической и политической европейской системы. Соглашение Вольпи - Меллона, заключенное в ноябре 1925 г., означало, что Италия одобрила соглашение с США также и по вопросу военных долгов.
Согласно американскому исследователю Д.Ф. Шмицу, автору книги «Соединенные Штаты и фашистская Италия» [15], США, предоставив поддержку фашистской Италии, начали апробацию полититики в отношении некоторых стран Средиземноморья и Третьего мира, которой они будут следовать и которую будут развивать в течение всего XX в., особенно в период холодной войны, а именно: нация с правоориентированным авторитарным правительством будет получать экономическую поддержку, поскольку они выступают гарантом в борьбе против коммунизма. Начиная с администрации У. Гардинга, далее К. Кулиджа и Г. Гувера, вплоть до администрации Ф.Д. Рузвельта данная политическая линия будет положена в основу взаимоотношений США с фашистской Италией [15, р. 60, 150, 220].
Италия стала четвертой европейской страной (после Великобритании, Германии и Франции), которой США предоставляли инвестиции и займы. Доктрина «открытых дверей и «долларовая дипломатия» республиканцев нашли в Италии прекрасную почву для применения. По свидетельству Мигоне, если в 1925 г. американские вливания в Италию можно приравнять к нулю, через пять лет они достигли 460 млн долл. [11, р. 188-189]. Поскольку Италия по многим позициям считалась развивающейся страной, но в политическом отношении к началу 1930-х годов выглядела весьма
прочной, инвестиции все увеличивались [11, р. 104-107]. Апеннинский полуостров стал трамплином для проникновения на рынки придунайских стран Европы, Ближнего Востока и Средиземноморья. Благодаря американскому финансированию Италия смогла стабилизировать курс лиры.
Исследователи сходятся в том, что, несмотря на моральное неприятие определенной частью американского общества в 1920-е годы фашистского режима в Италии, это никак не повлияло на итало-американские отношения. Такие эпизоды, как бомбардировка и оккупация Италией Корфу в 1923 г., или же позиция Муссолини в отношении пересмотра «Версальской системы», или же противоречия на государственном уровне между Италией и Албанией, возможно, могли бы создать определенные неудобства для американских кругов, проводивших политику поддержки фашистской Италии. Убийство социалиста Дж. Маттеотти, выступившего в парламенте с разоблачениями действий фашистов во время выборов 6 апреля 1924 г., меры, предпринимаемые фашистским режимом для укрепления диктатуры - все это сеяло определенные сомнения в американских политических и общественных кругах относительно возможности иметь дело с криминальным режимом. На эти факторы указала в своем труде «Муссолини и Соединенные Штаты» Клаудиа Дамиани [4, р. 74-75, 78-79], однако, в целом они оказались несущественными. Американские руководящие круги были убеждены, что ревизионизм Муссолини является частью его риторики, но не имеет конкретного преломления. В своей империалистической, антизападной, антидемократической и антисоциалистической риторике Муссолини выступал как защитник Италии, «молодой и амбициозной» нации. Но когда он вступал на реалистическую почву международной политики, тогда он считал, что для Италии весьма своевременно двигаться с Соединенными Штатами в одном направлении [6, р. 559]. А что до убийства Мат-теотти и принятия антилиберальных законов, то они, по мнению американских политических и деловых кругов, представляют собой определенную плату, которую Италия вносит за свою неспособность быть демократической страной [8, р. 343].
Исследователи сходятся в том, что основной причиной ориентации Италии на Соединенные Штаты являлось то обстоятельство, что для Италии гораздо выгодней было заручится поддерж-
кой Штатов, нежели поддержкой Великобритании и, главное, Франции. В отличие от США, эти страны могли бы потребовать высокую политическую цену, которую фашистский режим никогда не смог бы оплатить. Важно и то, что между Италией и Соединенными Штатами отсутствовали территориальные и колониальные претензии, а существенная диспропорция в экономическом развитии определяла отсутствие мотивов для соперничества [8, р. 345].
Итало-американские отношения в первой половине 1930-х годов
В июне 1928 г., как пишет Мартелли, Муссолини говорил о США как о нации, которая в результате Первой мировой войны «стала играть величайшую, если не первостепенную роль в мировой истории» [10, р. 120]. Накануне поездки министра иностранных дел Италии Дино Гранди (занимавшего этот пост с 1929 по 1932 г.) в Америку, намеченную на конец 1931 г., глава итальянского фашизма вновь назвал США «самым великим, самым сильным и богатым государством мира» [10, р. 119]. Мартелли отмечает, что в период пребывания Гранди на посту министра иностранных дел Муссолини констатировал, что, если за это трехлетие Италия извлекла ощутимые выгоды от близости к Америке, эта близость стоила больших жертв итальянскому режиму. Дело в том, что, хотя США и не входили в Лигу Наций, в период президентства Гувера Штаты существенно сблизились и сотрудничали с женевской организацией, выступили с инициативой проведения крупных конференций по разоружению на суше и на море. Однако разразившийся в октябре 1929 г. мировой экономический кризис и последовавшая за ним Великая Депрессия вызвали определенную корректировку внешнеполитического курса США. Штаты постепенно отходят от мировых инициатив, и Италия оказалась лишенной той политической и, главным образом, экономической поддержки с их стороны, которой она пользовалась в предшествующие годы.
Несмотря на возникшие трудности, Гранди попробовал продлить политические контакты с Вашингтоном. В ноябре 1930 г. он совершил официальный визит в Соединенные Штаты после того, как в июле 1930 г. принимал в Риме государственного секретаря
администрации президента Гувера Генри Стимсона. Более того, Италия поддержала американские предложения по разоружению и отмену германских репараций («мораторий Гувера»). Известный итальянский историк Ренцо Де Феличе полагал, что эта позиция Италии имела «только теоретически-пропагандистскую» ценность [5, р. 389]. Однако ряд исследователей, в частности, Мигоне, видит в данной позиции нечто большее. Италия намеревалась продемонстрировать Соединенным Штатам, что ее позиция противоположна французской, предполагавшей изоляцию и наказание Германии. Италия хотела показать, что ее «сыгранность» со Штатами правильна. Гранди и Муссолини, выступая на стороне англо-амери-канцев против антигерманской политики Франции, в обмен ожидали от Лондона и Вашингтона адекватной «премии» [11, р. 219-267].
Однако политика Гранди, прозападная и фило-социетарная (в поддержку Лиги Наций) потерпела поражение [5, р. 371-373]. Мигоне так объясняет причины этого. Летом 1932 г. Великобритания сближается с Парижем, и Муссолини посчитал такую позицию Гранди бесплодной. Дуче в перспективе уже видел на горизонте полюс, альтернативный демократическому Западу, а именно - Германию. Муссолини полагал, что гитлеровская Германия, идеологически близкая фашизму, взрастила молодые кадры, с опорой на которые Италия сможет достичь своих целей [11, р. 273-274].
Победа демократов во главе с Франклином Д. Рузвельтом на выборах 8 ноября 1932 г. и приход в Белый Дом новой администрации, в большинстве своем представлявшей либеральное крыло демократической партии, могли бы вызвать определенные проблемы в итало-американских отношениях. Прагматические коннотации послевоенных итало-американских отношений могли бы смениться, как это случилось на начальном, кратковременном этапе, идеологическими коннотациями. Однако критические голоса в адрес фашистской диктатуры в Италии имели весьма незначительное воздействие, поскольку для США главным было то, что Италия оставалась оплотом антикоммунизма. Диалог между Италией и США продолжился.
Администрация Рузвельта «унаследовала внешнюю политику с ее традиционными основными направлениями и соответствующими им доктринами: Монро в Латинской Америке, "откры-
тых дверей" в Азии и изоляционизма в отношении Европы» [1, с. 283]. В связи с кризисом США переориентируются, прежде всего, на свои внутренние проблемы, перестают играть роль мировой стабилизационной державы.
«Новый курс» Ф. Рузвельта и итальянская корпоративная система
Интересный материал предоставляют исследования итало-американских отношений в период пребывания у власти администрации Рузвельта для понимания современной интерпретации проблемы итальянского фашистского корпоративизма. Отмечается, что на позитивные отношения между двумя странами в годы Великой Депрессии повлияла положительная реакция определенных американских кругов на итальянский эксперимент введения корпоративной системы. Многие расценивали ее как возможный инструмент выхода из экономического кризиса, как некий «третий путь» между капитализмом и социализмом, как систему, которая может положить конец социальному конфликту между хозяевами и работниками, а также как панацею преодоления мирового капиталистического кризиса.
Тема сравнения фашистского корпоративизма и американского «нового курса» стала предметом обсуждений с 1933 по 1937 г., оставалась предметом анализа в 70-80-е годы ХХ в. [7, 4, 15], а также в последние десятилетия1. Отметим, что современная тенденция, объединяющая исследования по итальянскому фашистскому корпоративизму, состоит в том, чтобы вписать корпоративизм в ряд других антикризисных теорий, общей составляющей которых является регулируемая экономика, расширение экономических функций государства. Во многих публикациях последних лет, американских и итальянских, приводятся доказательства того, что провозглашенный администрацией Рузвельта «новый курс» во многом являлся, можно сказать, моделью итальянской корпоративной системы и рассматривался как возможность использования
1 См.: Эман И.Е. Корпоративизм: современные подходы к исследованию итальянской фашистской системы // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 5: История. - Москва : ИНИОН РАН, 2021. - № 2. - С. 187-200.
итальянского опыта в области регулирования социально-экономических отношений.
Дж. Сантомассимо отмечает, что именно «фашистский корпоративизм стал одним из фундаментальных рычагов международного успеха фашизма» [14, р. 11]. Итальянский корпоративизм широко проник в дискурс американского общества, как показал Франческо Карлези [3]. В частности, историк приводит оценки американских журналистов, работавших в Риме, а также американских дипломатов - работников американского посольства в Риме итальянского фашизма, его главы, а также итальянской корпоративной системы. Карлези, ссылаясь на исследование Претелли [12], приводит высказывания американского посла в Риме с 1933 по 1936 г. Б. Лонга (впоследствии заместителя государственного секретаря), о фашистской корпоративной системе, как об одном из наиболее интересных политических экспериментов, не проводившихся со времен принятия американской конституции (3, р. 237238). Посол также указывал на полезность изучения корпоративи-стского «третьего пути» в Соединенных Штатах. сотрудничество капитала и труда в рамках государства и новый тип профессионального представительства - эти аспекты получили высокую оценку американского посла. Карлези отмечает, что 1933-1936 гг. были периодом максимальной конвергенции обеих стран на экономическом и политическом уровнях, но не только. Несмотря на определенные проблемы в итало-американских отношениях, с установлением «нового курса» между Италией и США участились контакты на культурном и институциональном уровнях [3, р. 443].
Однако ряд современных исследователей (Карлези также в их числе) полагают, что различия между «новым курсом» и фашистским корпоративизмом были весьма существенны. Для Рузвельта государственное вмешательство в экономику предполагалось только в качестве переходного этапа для преодоления Великой Депрессии, но никогда не ставились под сомнения такие краеугольные положения, как либеральная демократия и капитализм. [8, р. 356].
По мнению М. Претелли, «очарование» определенных кругов американского общества фашистской корпоративной системой, несмотря на некоторый интерес и достаточно широкую дискуссию, «продлилось недолго» [12, р. 233]. Захват фашистской
Италией Эфиопии стал «первым ударом» по подобному вниманию к итальянскому корпоративизму в Америке. Претелли приводит текст отчета Карло Болди, руководившего поездкой итальянских фашистских университетских преподавателей в Америку в 1935 г., представленный Муссолини 29 ноября 1935 г., в котором Болди отмечает, что в итало-американской печати в период их пребывания в Америке, он «не смог прочитать ни одной достойной внимания статьи о фашизме и о современном развитии экономической корпоративной системы, которая в настоящее время действует в Италии» [12, р. 254].
Итальянская эмиграция в США
Что касается проблемы «итальянских американцев» - данный предмет раскрывает механизм пропаганды фашистской системы за океаном. Еще в джолиттианскую эпоху большое число итальянцев, особенно из Сицилии и Южных областей Италии, эмигрировало в Соединенные Штаты Америки. Речь шла о массовой эмиграции, что привело к достаточно напряженным отношениям между двумя странами. Следует отметить, что большинство итальянских эмигрантов оказывали поддержку и выражали симпатии фашистскому режиму. Но верно и то, что всего несколько тысяч итальянских эмигрантов официально вступили в фашистские организации, возникшие в США [8, р. 346], которые были разобщены и соперничали между собой.
Фашистский режим стремился показать итальянским американцам, что он не бросит их в одиночестве, и что эмигранты могут пропагандировать в Соединенных Штатах итальянский образ жизни. В США возникло большое количество ячеек, финансируемых Римом, деятельность которых с 1925 г. координировала Фашистская Лига Северной Америки. Среди эмигрантов распространяли фашистские или профашистские газеты (наиболее известна «Итало-Американский Прогресс»), молодым эмигрантам была предоставлена возможность использовать учебный период или каникулы для пребывания в Италии.
Следует отметить, что со временем лидеры итальянского фашизма начинают осознавать серьезность опасений американских правительственных кругов относительно деятельности фаши-
стских и профашистских организаций, и к концу 1929 г. деятельность Североамериканской Фашистской Лиги была свернута. Однако Италия не перекрыла все каналы своей пропаганды в Северной Америке, но начала проводить более сдержанную пропагандистскую политику. Однако вопрос относительно эмигрантских потоков из Италии оставался предметом определенных трений в итало-американских отношениях, особенно с введением Штатами квот для въезжавших итальянских безработных, что поставило Италию перед серьезной проблемой занятости и даже явилось одним из мотивов отмены запланированного на 1924 г. визита в Вашингтон короля Виктора Эммануила III [4, р. 59-61].
Нападение фашистской Италии на Эфиопию и итало-американские отношения
Современная историография в своем большинстве считает нападение фашистской Италии на Эфиопию в 1934 г. тем событием, которое коренным образом изменило отношение американской администрации, Конгресса, американского общества в целом к фашистской Италии, за исключением филофашистских американских кругов. В августе 1935 г. Конгресс принимает первый закон о нейтралитете, вступивший в силу с октября месяца, и продленный в феврале 1936 г., согласно которому запрещался экспорт оружия в воюющие страны (к таковым относилась и Италия), а также кредитование воюющих стран. Феррайоли, ссылаясь на ряд исследований, отмечает определенный поворот в американском общественном мнении уже в 1932-1933 гг. Тем более, что начиная с 1935-1936 гг. американцы оказались свидетелями таких последовавших друг за другом событий, как война в Эфиопии, формирование так называемой «Оси» Берлин-Рим, поддержка Италией франкистов в войне в Испании, присоединение вместе с Японией и Германией к антикоминтерновскому Пакту, введение в 1938 г. расистских законов.
Феррайоли признается, что, за исключением Шмица, который, на его взгляд, переоценивает вес Италии в развитии американской внешней политики межвоенного периода, скорее правы те историки (например, Мартелли), которые отмечают снижение интереса, определенное безразличие американского истеблишмента
и общества в целом в отношении Италии. В Америке на первый план выходят собственные социальные и экономические проблемы, политика изоляционизма, как о том свидетельствовало принятие изоляционистских законов1. «Широкий резонанс внутри и за пределами США получила "карантинная" речь Рузвельта в Чикаго 5 октября 1937 г. Президент в резких выражениях говорил о "существующих режимах террора", которые грубо попирают международное право и создают угрозу основам цивилизации» [1, с. 307]. Следует заметить, однако, что в целом государственно-политическая система фашистской Италии, ее идеология, оставались вполне приемлемы для американского истеблишмента прежде всего как оплот антикоммунизма.
Фульвио Сувич, заместитель министра иностранных дел с 1932 по 1936 г., а затем посол в Вашингтоне в феврале 1937 г., констатировал, что уже к моменту прихода Гитлера к власти американское общественное мнение было убеждено в том, что Германия весьма привлекает Италию. Последняя начинает постепенно отдаляться от США, что стало еще более очевидным с захватом фашистской Италией Эфиопии [5, р. 237].
Отметим, что большинство исследователей делят двусторонние отношения между Италией и Штатами на два периода. До 1935 г. эти отношения развивались в позитивном ключе, хотя подчас «пробегали тучи». С 1935 г. отношения характеризуются все более растущим взаимным недоверием. Иной точки зрения придерживается Шмиц. Как верно заметил Феррайоли, этот исследователь во имя идеи антикоммунизма часто преуменьшал разногласия и определенное взаимное непонимание между Италией и США вплоть до 1940 г. Американский историк даже после начала Второй мировой войны не усматривал кризиса во взаимоотношениях двух стран.
Изучение эволюции итало-американских отношений в период, последовавший за приходом Гитлера к власти, помогает прояснить вопрос, когда произошел поворот Италии в сторону Германии. На этот счет существуют различные точки зрения. Арнальдо Момильяно, по свидетельству Феррайоли, относит «нацифика-цию» Италии к 1932-1933 гг. [8, р. 352]. Однако Федерико Шабо
1 Новый, бессрочный закон о нейтралитете был принят 1 мая 1937 г.
77
считает, что утверждение о существовании в 1932-1933 гг., пусть даже в зародыше, союза между Италией и Германией, который был заключен между странами в 1939 г., весьма некорректно. И Муссолини, и гитлеровская Германия должны были пройти еще длительный временной путь, прежде чем объединиться в союз. Отношения между странами переживали как периоды сближения, так и отдаления, прежде чем дуче смог заявить, что в Гитлере он нашел своего «естественного союзника».
Большинство историков, занимающихся дипломатической историей и изучивших огромный массив документов, поддерживают концепцию Шабо. Другое направление полагает, что обе страны имели определенное взаимное притяжение уже с момента прихода Гитлера к власти. Наиболее авторитетным представителем данного направления считается Р. Де Феличе. Он также относит консолидацию итало-германских отношений к более раннему периоду - со второй половины 1930 г. когда Гранди перестал возглавлять Министерство иностранных дел, и когда нацисты победили на выборах в Германии. Конечно, в Италии еще не был запущен процесс «нацификации», как считал Момильяно, однако Германия начинает оказывать все более значительное влияние на итальянскую идеологию [5, р. 430].
Эмилио Джентиле отмечал, что «приход к власти Гитлера создавал «в итальянском фашизме убежденность, что близок час эпохального поворота, появления радикальной альтернативы европейской цивилизации, и что неизбежно столкновение между "старыми", переживающими период упадка европейскими демократиями и молодыми, сильными нациями, перерожденными фашистскими или фашиствующими режимами» [9, р. 48-49].
Признанный специалист по истории итальянского фашизма, д-р ист. наук, профессор Уральского Федерального ун-та В.И. Ми-хайленко [2] вписал вопрос о сближении позиций Италии и Германии в концепцию «параллельной» стратегии. Как подтверждают современные исследования, развитие внешнеполитической стратегии фашистского государства шло от европеизма итальянского либерального государства конца XIX - начала ХХ в., к его критическому осмыслению. С приходом к власти Муссолини европеизм становится предметом дискуссии. Затем, с появлением мощного ревизионистского центра в лице нацистской Германии, как убеди-
тельно показал Михайленко, формируется «параллельная» стратегия Муссолини, т.е. возможность для Италии реализовать собственную экспансионистскую программу в параллели с будущими союзниками - Германией и Японией [2, с. 8-9].
Анализ итало-американских отношений 1920-х - начала 1930-х годов, как следует из оценок итальянских и англо-американских исследований, подтверждает вывод Михайленко относительно того, что Муссолини стремился сохранить связи с Версальской системой и обеспечить Италии положение великой державы. В то же время США во имя политики антикоммунизма, начали оказывать Италии определенные знаки политического, экономического и финансового «внимания». Соединенным Штатам, имевшим огромный финансовый и экономический потенциал, удалось занять центральное положение, определившее развитие внешней политики Италии. 1920-е годы стали «знаковыми» с точки зрения поворота Италии в сторону Америки.
Однако Великая Депрессия 1929 г. и ее последствия, прежде всего прекращение финансирования Италии, остановка американских инвестиций привели к тому, что во внешнеполитических ориентирах Италия поначалу ослабевает, а затем исчезает признание первостепенной роли США. Итальянская внешняя политика в лице своих дипломатических ориентиров возвращается к европеизму, который, по мнению Михайленко, существовал в трех вариантах: первый был приспособлен к условиям Версальской системы, второй разрабатывался в рамках итальянской концепции, а затем приспосабливался к германской политике «жизненного пространства», третий планировался в расчете на сохранение и приспособление фашистского режима к условиям послевоенной реконструкции Европы, осуществляемой под эгидой США и Великобритании [2, с. 77]. В реализации «параллельной» стратегии и поддержания баланса сил, фашистская Италия сместила свою политику «решающего веса» в сторону Германии, не отказываясь в принципе от диалога и сотрудничества с западными демократиями.
Список литературы
1. История США : в четырех томах. Том третий. 1918-1945. - Москва : Наука, 1985. - 671 с.
2. Михайленко В.И. «Параллельная» стратегия Муссолини: внешняя политика фашистской Италии (1922-1940) : в 3 т. Т. 1. Фашистская Италия в Версальской системе (октябрь 1922 - август 1939). - Екатеринбург : Изд-во Урал унта, 2013. - 342 с.
3. Carlesi F. Il brain trust di Roosevelt davanti al corporativismo fascista // Nuova rivista storica. - 2021. - N 2. - P. 443-459.
4. Damiani C. Mussolini e gli Stati Uniti 1922-1935. - Bologna : Cappelli, 1980. -325 p.
5. De Felice R. Mussolini il duce. Gli anni del consenso, 1929-1936. - Torino : Einaudi, 1996. - 945 p.
6. De Felice R. Mussolini il fascista. La conquista del potere 1921-1925. - Torino : Einaudi, 1995. - 802 p.
7. Diggins J.P. Mussolini and Fascism: The View from America. - Princeton : univ. press, 1972. - XX, 524 p.
8. Ferraioli G. Le relazwni americane durante il fascismo. Alcune reflessioni alla luce della ricerca storiogfafica // Nuova rivista storica. - 2022. - N 1. - P. 333-370.
9. Gentile E. Fascismo. Storia e interpretazione. - Roma-Bari : Laterza, 2002. - XIV, 324 p.
10. Martelli M. Mussolini e l'America. Le relazioni italo-americani dal 1922 al 1941. -Milano : Mursia, 2006. - 362 p.
11. Migone G.G. Gli Stati Uniti e il fascismo. Alle origini dell'egemonia Americana in Italia. - Milano : Feltrinelli, 1980. - 404 p.
12. Pretelli M. La "terza via" corporativa fascista e la sua ricezione negli Stati Uniti // Rivista storicf italiana. - 2019. - N 1. - P. 233-255.
13. Quartoraro R. I rapporti italo-amtricani durante il fascismo (1922-1941). - Napoli : Edizioni Scentifiche Italifne, 1999. - 304 p.
14. Santomassimo G. La terza viа fascista. Il mito del corporativismo. - Roma : Ca-rocci, 2006. - 317 p.
15. Schmitz D.F. The United States and Fascist Italy, 1922-1940. - Chapel Hill ; London : Univ. of North Carolina press, 1988. - 273 р.
