CC BY
74
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
Митрополит Иоанн (Снычев)
История Русской Православной Церкви периода 1917-1944 годов
Опубликовано: Вестник Ленинградской духовной академии. 1990. № 1. С. 5-17
© Сканирование и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2013. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
Издательство СПбПДА Санкт-Петербург 2013
ИЗ ИСТОРИИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
Архиепископ Куйбышевский и Сызранский Иоанн (Снычев)
ИСТОРИЯ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ПЕРИОДА 1917—1944 ГОДОВ
В 1917 году Русская Православная Церковь после двухсотлетнего перерыва вновь восстановила в своих недрах патриаршество и во главе церковного управления стал ПАТРИАРХ. Начался новый период жизни Русской Церкви.
Поместный Собор 1917/18 г. наметил ряд преобразовательных мероприятий почти во всех областях церковной жизни, но осуществить их так и не удалось. В России на место царского самодержавия вступила власть Советов. Церковь была отделена от государства. Наступило сложное время для самоопределения Русской Церкви в условиях нового государственного строя. Три этапа самоопределения прошла Церковь в этот период. Каждый этап связан непосредственно с тремя личностями, стоявшими один за другим во главе церковного управления. Первой личностью был Святейший Патриарх ТИХОН, второй — Патриарший Местоблюститель митрополит Крутицкий ПЕТР (Полянский) и наконец — Заместитель Патриаршего Местоблюстителя Нижегородский митрополит СЕРГИЙ (Страго-родский).
СОСТОЯНИЕ РУССКОЙ ЦЕРКВИ ПРИ ПАТРИАРХЕ ТИХОНЕ
Святейший Патриарх ТИХОН был избран первосвятителем Русской Церкви Поместным Собором 30 октября (ст. ст.) 1917 года. 21 ноября (4 декабря) состоялась его интронизация. С этого момента и начинается его деятельность как Патриарха. Согласно соборному определению от 7 декабря 1917 года, Патриарх ТИХОН вступил в управление Русской Церковью не единолично, а совместно со Священным Синодом и Высшим
Лекция первая, прочитанная архиеп. Иоанном 8 февраля 1988 г. в Актовом зале ЛДА.
Церковным Советом. В состав Священного Синода, кроме Патриарха как председателя, входило 12 членов: Киевский митрополит, как постоянный член Синода, 6 иерархов, избранных Поместным Всероссийским Собором на три года, и 5 иерархов, вызываемых по очереди на один год.
Первое, с чем неизбежно встретился Патриарх в своей деятельности, был вопрос об отношении Церкви к Советскому государству. «Признать ли власть Советов как необходимый факт истории и подчиниться ей, или же смотреть на нее как на временное явление в мире?» — вот в сущности вопрос, который должен был разрешить Святейший Патриарх. Воспитанный в эпоху монархическую, как заявил об этом сам Патриарх в своем обращении к архипастырям, пастырям и пасомым Православной Церкви Российской от 28 июня 1923 года, и находясь под непосредственным влиянием господствующей на Соборе ориентации, Первосвятитель не мог сразу признать новый государственный строй и в своих выступлениях в первые годы своей деятельности допустил резкие выпады против Советской власти. Но когда истина вещей стала выясняться, тогда Патриарх понял, что нельзя ввергать Церковь в политический водоворот, и в начале 1919 года определенно заявил, что необходимо отмежевать Церковь от царизма и всякой интервенции. А в сентябре того же года обратился к архипастырям и пастырям с воззванием о невмешательстве Церкви в политику и о повиновении распоряжениям Советской власти, если они будут не противны вере и благочестию. Свое признание власти Советов и отмежевания Церкви от царизма и интервенции Патриарх ТИХОН подтвердил не только словом, но и делом. В январе 1921 года, когда на Карловицком Соборе большинство вынесло решение о восстановлении династии Романовых, Первосвятитель и Священный Синод стали на сторону меньшинства и признали неуместным такое решение Собора. А 22 апреля 1922 года, узнав о том, что Президиум Высшего Церковного Управления за границей обратился с воззванием о недопущении русских делегатов на Генуэзскую конференцию, упразднил это управление как вредное для Церкви Христовой.
Принцип лояльного отношения к Советской власти не был фиктивным принципом Патриарха. Он исходил из глубокого убеждения Святейшего в необходимости такого отношения для того, чтобы церковная жизнь имела свое нормальное течение в условиях нового государственного строя. Правда, осуществить этот принцип в объеме всей Русской Церкви Патриарх ТИХОН не смог. Многие и после этого, прикрываясь именем Патриарха, развивали свою антисоветскую настроенность под лигой «тихоновское течение», но сам Патриарх до конца своей жизни оставался верным своему принципу, и в самый день кончины 7 апреля (н. ст.) 1925 года, умирая, он оставил предсмертное завещание, полное искренности и лояльности к Советской власти с призывом к архипастырям, пастырям и мирянам последовать его примеру.
Святейший Патриарх ТИХОН не успел осуществить до конца начатого им дела. Но принцип лояльного отношения Церкви к власти Советов, утвержденный им личным примером, явился как бы указателем того пути, по которому необходимо было вести церковный корабль в его отношении к новой форме государственного управления.
ОБНОВЛЕНЧЕСКИЙ РАСКОЛ
В 1921 году Россию постиг голод. Для борьбы с голодом потребовались средства. Советское правительство 23 февраля 1922 года издало декрет об изъятии церковных ценностей на нужды голодающих. Патриарх ТИХОН не одобрил изъятия из храмов священных предметов, употребление которых не для богослужебных целей, как он полагал, воспрещалось канонами вселенской Церкви. Он допускал возможность духовенству и приходским Советам с согласия верующих использовать на помощь голодающим вещи, не имеющие богослужебного употребления: подвески в виде колец, цепей, браслетов, ожерелий и другие предметы, жертвуемые для украшения святых икон, золотой и серебряный лом.
15 (28) февраля 1922 года Патриарх выпустил свое обращение к Российской пастве о недопустимости изъятия церковных ценностей. Это повлекло ко многим кровавым столкновениям у храмов в разных городах.
Патриарх ТИХОН в мае 1922 года был привлечен военной коллегией Верховного трибунала ВЦИК к уголовной ответственности. Русская Церковь оказалась без кормчего. Этим и воспользовались вожди обновленческого раскола. Группа петроградского духовенства в составе протоиерея
A. В. Введенского, священника Е. X. Белкова и псаломщика С. А. Стаднюка прибыла в Москву. Здесь присоединились к ним петроградский священник
B. Д. Красницкий, находившийся в это время по своим делам в Москве, и московский священник С. Калиновский.
12 мая 1922 года они явились к Первосвятителю, проживавшему в Троицком подворье, и заявили ему, что с его именем связано вовлечение Церкви в контрреволюционную политику. Группа просила Патриарха дозволить немедленно созвать Поместный Собор для устроения Церкви и полного отстранения Патриарха (до соборного решения) от управления Церковью. Первосвятитель, учитывая свое не свободное состояние, согласился с требованием группы. Он устранил себя от управления Церковью впредь до Всероссийского Церковного Собора и передал церковную власть Ярославскому митрополиту АГАФАНГЕЛУ (Преображенскому). Пришедшей же к нему делегации Святейший поручил принять и передать Синодские дела назначенному им Заместителю.
Митрополит АГАФАНГЕЛ в Москву не приехал. Не явился и епископ Клинский Иннокентий, которому надлежало передать дела по Московской епархии. Патриаршая канцелярия фактически оказалась всецело в ведении приезжавшей к Патриарху делегации. Этим и воспользовалась инициативная группа священников. Они пригласили епископа АНТОНИНА (Грановского) и ЛЕОНИДА, епископа Варненского, и захватили церковную власть в свои руки. Под председательством еп. АНТОНИНА было создано ими Высшее Церковное Управление (ВЦУ). В него вошли: еп. АНТОНИН, еп. ЛЕОНИД, еп. ИОАНН, прот. А. Введенский, прот. Поликарпов, прот. В. Красницкий, священник Е. Белков и священник С. Калиновский.
Свое управление они назвали «Живая Церковь». Так возник обновленческий раскол. Образование ВЦУ обновленцами не имело канонической основы, так как Патриарх ТИХОН не давал группе священников никакого благословления на вступление ими в управление Церковью. Захват церковной власти был самовольным и дерзким.
Митрополит АГАФАНГЕЛ, вступивший в управление Церковью, согласно распоряжению Патриарха ТИХОНА от 3 (16) мая 1922 года, осудил в своем послании самозваную «Живую Церковь». Однако управлять Церковью было трудно. Создавалась крайняя затруднительность в сношении
епархиальных архиереев с центральной властью по многим церковным вопросам. Тогда митрополит, желая облегчить управление епархиями, предоставил архиереям некую самостоятельность на управление, но без разрыва с ним, как с высшей церковной властью. «Возлюбленные о Господе Преосвященные Архипастыри! — писал митр. АГАФАНГЕЛ. — Лишенные на время высшего руководства, вы управляете теперь своими епархиями самостоятельно, сообразуясь с Писанием, церковными канонами и обычным церковным правом, по совести и архиерейской присяге, впредь до восстановления Высшей Церковной Власти. Окончательно решите дела, по которым прежде испрашивали разрешения Св. Синода, а в сомнительных случаях обращайтеся к нашему смирению». Сам он после этого вскоре был лишен физической возможности управлять Русской Церковью. Обновленчеству открылся широкий путь действия. 29 мая 1922 года учредительным собранием живоцерковников, состоявшимся в городе Москве, была принята Программа, определявшая задачи и цели «Живой Церкви». В Программе говорилось:
«I. Группа „Живая Церковь" ставит своими задачами:
а) выделение из общей массы православного церковного народа тех священнослужителей и мирян, которые открыто заявили своей общественной деятельностью свое действительное сочувствие преобразованию Русской Православной Церкви и вложили свой труд в это дело;
б) объединение таких священнослужителей во всех губерниях, установление между ними связи с целью взаимной поддержки, нравственной и материальной.
II. Цели группы „Живая Церковь":
а) пересмотр действующих законов о церковном управлении с целью выявления, какие из них аннулированы самой жизнью и даже вредны для церкви;
б) пересмотр церковной догматики с целью выделения тех особенностей, которые были внесены в нее бывшим в России строем;
в) пересмотр церковной литургии с целью выяснения и устранения тех наслоений, которые внесены в православное богослужение пережитым периодом союза церкви и государства, и обеспечение свободы пастырского творчества в области богослужения, без нарушения совершительных обря-дов-таинств;
г) пересмотр положения о приходе в связи с современными условиями церковной жизни;
д) пересмотр церковной этики и разработка учения о христианской общественной жизни, применительно к социальным задачам, выдвигаемым переживаемым временем;
е) вообще — пересмотр и изменение всех сторон церковной жизни, какие повелительно требуются современной жизнью».
Кроме указанных в Программе задач и целей «живоцерковники» имели в виду и более конкретные планы церковного переустройства, о которых до времени умалчивали. Теперь же они под флагом церковного обновления приступили к расширению и укреплению своей организации.
4 июля 1922 года на собрании группы в Москве был утвержден устав и избран Центральный Комитет из десяти членов и президиум ЦК из трех членов: прот. В. Красницкий, священники Е. Белков и Соловьев. Центральная группа приступила к созданию широкой сети местных групп «Живой Церкви» в каждой епархии, каждом уезде, каждом приходе. В июле 1922 года был разослан Устав группы, определявший ее цели и задачи, структуру организации, права и обязанности ее членов.
От последователей «Живой Церкви» требовалось обязательное признание Советской власти, справедливости Октябрьской революции и необходимости обновления церковной жизни в связи с новыми условиями. Всякий, кто был против обновленческого Высшего Церковного Управления, тот признавался в числе контрреволюционной «тихоновщины» и подпадал в опалу новой церковной власти и увольнялся с должности.
ВЦУ сурово и бесцеремонно расправлялось с теми, кто не хотел вставать в ряды «Живой Церкви». Оно увольняло на покой диаконов, священников, епископов, архиепископов и даже митрополитов. Вместо уволенных назначались те, кто был в числе обновленцев.
Под нажимом новой церковной обновленческой власти в разных епархиях создавались группы, признававшие ВЦУ.
Так, ВЦУ признало благочинные Московской и Петроградской епархий, Вологодское епархиальное управление, Казанскую, Тульскую, Томскую, Уфимскую и ряд других епархий.
16 июня 1922 года признали ВЦУ и три видных иерарха: митрополит Владимирский и Шуйский Сергий, архиепископ Новгородский Серафим и архиепископ Нижегородский Евдоким.
В июле 1922 года из 73 епархиальных архиереев 37 — присоединились к обновленческому ВЦУ, а 36 — остались верными Патриарху ТИХОНУ. Обновленцы явно укрепили свои позиции. Теперь они уже наметили конкретную программу церковных реформ. В программу входили:
«1. Реформа догматическая — восстановление евангельского первохри-стианского вероучения (в частности, о богочеловеческой природе Христа) и борьба со схоластическим извращением христианства, развитие учения о Боге не как о грозном мстителе, а как источнике правды, любви и милосердия, а также как создателе мира „при участии производительных сил природы", представление о страшном суде, рае и аде, как нравственных понятиях. Догматическая реформа не затрагивала основ христианского вероучения.
2. Реформа этическая содержит в себе уже ряд поправок к нравственным поучениям христианства. Она отрицает монашеское учение о личном «спасении» вне мира (отшельничество, затворничество и т. п.) и утверждает возможность „спасения" в обычных трудовых условиях. Реформа требует нравственного и общественного равноправия женщины, равенства всех трудящихся в пользовании благами мира, обязательности труда как залога общественного благосостояния и проявления полноты жизни. Реформа требует нравственной и материальной поддержки государственных мероприятий и, наконец, § 7 — «Справедливость социальной революции и мирового объединения трудящихся для защиты прав трудящегося и эксплуатируемого человека».
3. Реформа литургическая предполагает очищение богослужения от разных обрядов, упрощение его, чтобы оно было близко и доступно народному пониманию. Реформа требует широкого вовлечения мирян в богослужение.
4. Реформа каноническая — выделение из книг правил тех канонов, которые отжили свой век, или созданы были по требованию гражданской власти, или содержат в себе узкое националистическое понимание христианства, и признание их не обязательными в настоящее время при современных условиях церковной жизни.
5. Реформа приходская предполагает ряд существенных изменении в структуре церковного управления и во взаимоотношении клира и мирян. Реформа требует нового назначения прихода, как „литургического общества, объединяемого священником около своего храма". Она
предполагает широкий (показной) демократизм приходской жизни вплоть до выбора мирянами клира, распоряжения церковными суммами, свободного доступа мирян к пастырскому служению, в том числе и женщин — в должности дьяконис, и равного участия мирян в высшем церковном управлении. Кроме того, реформа требует ликвидации епископского деспотизма, свободного доступа к епископскому званию даже женатых священников (пресвитеров). И, наконец, «освобождение духовенства от современного унизительного способа содержания, отдающего его во власть кулацких элементов и оскорбляющего его пастырское достоинство. Весь клир, от епископа до причетника, содержится общиной, организованным путем».
Эта программа реформ была восполнена новыми задачами на Первом Всероссийском съезде белого духовенства, состоявшемся в Москве 6 августа 1922 года. В так называемых Тезисах предстоящей реформы Православной Церкви на Поместном Соборе, содержащих в себе 67 параграфов, определенно говорилось:
§ 37а. «Вполне допустимо богослужение на русском и других национальных языках».
§ 55. Для духовенства «. . .светское платье, короткие волосы, посещение концертов, лекций и театров (серьезного характера) — при желании допускается, наоборот, курение табака запрещается категорически».
§ 62. «Патриаршество должно быть уничтожено».
§ 63. «Епископат.. . должен быть брачным».
§ 64. «Монахи священниками. . . быть не могут. Монах — епископ — вовсе немыслимо» — и некоторые другие требования.
По существу, требования, изложенные в «Тезисах», сводились к следующим положениям:
1. Признание Советской власти и справедливости Октябрьской социалистической революции, якобы воплощающей в жизнь идеалы первоначального христианства. Пересмотр в связи с этим догматики и этики.
2. Литургическая реформа. Упрощение богослужения, приближение его к народному пониманию.
3. Пересмотр церковных канонов и отмена из них тех, которые потеряли свою жизненность. Ликвидация института монашества. Брачный епископат. Допущение второбрачия духовенства.
4. Приходская реформа. Соборное (не патриаршее) управление Церковью. Демократизация приходской жизни.
Такой широкой программой реформ обновленцы надеялись окончательно закрепить свое положение в церковном мире, но они глубоко ошиблись. Отдельные параграфы реформ вызвали недовольство среди некоторой части духовенства, присутствовавшей на съезде. Это были умеренные последователи обновленчества. Они-то и поспешили отгородиться от «Живой Церкви» и образовать свою церковно-обновленческую группу. Так в 20-х числах августа 1922 года появилось новое течение, называемое «Церковное возрождение», организатором и возглавителем которого был председатель ВЦУ архиепископ АНТОНИН. Началось крушение обновленческого здания, построенного на песке.
«Церковное возрождение» большее преимущество в приходе давало мирянам. Священник, по их мнению, должен быть не хозяином или управителем прихода, а духовным руководителем, другом мирян, нравственно возвышающимся над ними.
В состав Главного Совета Союза ЦВ, избранного на Первом Всероссийском съезде Союза ЦВ, входило: 5 духовных лиц и 6 мирян
(из них 2 женщины), а президиум Главного Совета был избран в составе: 1 епископа (АНТОНИН) и 4 мирян (Мещериков И. С., Никитин И. С., Кувалдин А. Р. и Жирнов С.).
Во все органы управления ЦВ установило выборное число.
«Церковное возрождение» выступило против ломки догматических, этических и канонических устоев Церкви. Оно ратовало о принципиальной неприкосновенности идеи монашества, о недопущении «женатого епископата» и «второбрачия клириков». Основное направление было взято им на реформу богослужебную. Последователи ЦВ требовали открыть алтарь и даже перенести престол его на середину храма, чтобы действия священника в нем были видны молящимся.
«Церковное возрождение» предусматривало и другие литургические нововведения: введение торжественного обряда конфирмации, составление нового Требника, ослабление внешне декоративной стороны богослужения: не пользоваться при богослужении огромных размеров Евангелиями, распятиями, заменить златотканые парчовые ризы матерчатыми или холщовыми, сократить до минимума колокольный звон и т. д.
Отдельные Комитеты «Живой Церкви» в разных епархиях, учитывая умеренное направление в ЦВ, стали переходить в него.
Но «Церковным возрождением» не окончилось дробление обновленчества. Осенью 1922 года появилось новое течение, назвавшее себя «Союзом общин древлеапостольской Церкви» — СОДАЦ.
Основателем этого Союза был видный деятель обновленчества А. Введенский, примыкавший ранее к группе «Живая Церковь», затем перешедший в группу «Церковное возрождение» и, наконец, ставший во главе СОДАЦ.
В Центральный Комитет этого Союза, кроме А. Введенского, вошли: архиепископ Д. Дьяконов, епископ Н. Соловей, епископ С. Гомельский, прот. А. Красотин, прот. А. И. Боярский и еще семь протоиереев, два священника (А. Бреч и Е. Саульский) и четыре мирянина, в том числе и секретарь ВЦУ А. И. Новиков, сыгравший немаловажную роль в организации этого Союза. Новое течение обновленческого движения СОДАЦ заняло среднее положение в проведении церковных реформ между «Живой Церковью» и «Церковного возрождения».
Основная цель СОДАЦ — «. . .проведение в жизнь коммунизма на христианских началах».
Новый Союз потребовал пересмотра Собором догматики, этики церковных канонов и правил. Он признал идею монашества, но ратовал за то, чтобы городские и сельские монастыри все были закрыты, как не отвечающие подвижничеству, а оставлены только те из них, которые построены на принципе трудового начала и носят аскетически-подвижнический характер, например, Оптина пустынь, Соловки и другие.
Союз допускал «женатый епископат» и второбрачие духовенства, но выступил против патриаршего управления Церковью.
Осенью 1922 года появилось еще несколько обновленческих течений, немногим отличавшихся от трех главных. В Пензе некий А. Святогор основал так называемую «Свободную трудовую церковь». Во главе этой группы встала «Центральная коллегия», в которую вошли, кроме А. Святогора, пензенский епископ Иоанникий, Н. Лебедев и Ф. Жилкин. Основная задача СТЦ — революционное преобразование внутренней и внешней сторон церковной жизни. Последователи СТЦ требовали упрощения богослужения, ликвидации дорогого убранства в храмах, вплоть до уничтожения в церквах иконостасов.
Отличительной особенностью идейно-религиозных взглядов СТЦ являлось положение о слиянии всех религий в одну единую общечеловеческую религию, с верою в одного единого Бога. «Свободная трудовая Церковь» выступила за коренную реформу всех вероучений и церковных организаций.
В Саратове уполномоченным ВЦУ по Саратовской области протоиереем «живоцерковцем» Н. Кобловым была основана «Пуританская партия революционного духовенства и мирян» как левое крыло группы «Живая Церковь».
Пуританская партия носила универсальный характер и открывала свои двери христианам всех вероисповеданий как признающих Христа за Богочеловека, так и признающих Его за простого человека, но великого учителя нравственности. Последователи этого течения объявили мона-щество вне закона, подлежащим совершенной ликвидации. Они также требовали упрощения богослужения, но считали полезным проводить богослужение в торжественной обстановке.
Существовали и другие церковно-обновленческие течения, но они имели незначительное число своих последователей и скоро распались, не оставив сколь-либо заметного следа в обновленческом движении.
Раскол в обновленчестве ослабил его силы и поставил под угрозу все планы по реформам церковной жизни. Однако лидеры церковного обновления большие надежды возлагали на предстоящий Собор и тщательно к нему готовились.
Второй так называемый Поместный Собор открылся 29 апреля 1923 года. На нем присутствовало 350 делегатов, из которых 260 человек принадлежали к «Живой Церкви» и СОДАЦ (примерно поровну), 80 человек были вне группировок, остальные представляли различные мелкие церковные группы.
На повестке дня Собора стояли 10 вопросов, главными из которых были: 1. Об отношении Церкви к Октябрьской революции, к Советской власти и Патриарху Тихону. 2. О белом епископате и второбрачии духовенства. 3. О монашестве и монастырях. 4. О проекте административного устроения и управления в Российской Православной Церкви.
Кроме перечисленных, были вопросы о мощах, о реформе календаря, организационные вопросы.
Собор осудил Патриарха Тихона, лишил его сана и монашества и отменил восстановление вообще патриаршества, признав управление коллегиальное. Собор также признал брачный епископат и разрешил не только второбрачие духовенства, но и дал право церковнослужителям жениться на вдовах и разведенных.
Члены Собора приняли реформу календаря, перейдя на новый (григорианский) стиль.
Собор утвердил новое положение об управлении Церковью и избрал высший исполнительный орган Всероссийского Поместного Собора — Высший Церковный Совет (ВЦС) российской православной церкви. В состав ВЦС вошли: 10 человек от группы «Живая Церковь», 6 человек от СОДАЦ, 2 человека от группы «Церковное возрождение».
9 мая 1923 года Собор закончил свою работу. Он не внес миротворчества в обновленческие группировки. Вражда между лидерами обновленчества продолжалась. Епископ АНТОНИН, снявший с себя сан митрополита, пожалованный ему ВЦУ, 25 июня 1923 года был уволен президиумом на покой и освобожден от должности председателя ВЦС. Члены «Возрождения» вскоре вышли из состава Высшего Церковного Управления.
В августе 1923 года ВЦС был реорганизован в Священный Синод Российской Православной Церкви.
25 июня 1923 года Патриарх ТИХОН, вследствие своего раскаяния, был освобожден из-под стражи и вновь вступил в управление Церковью. Тогда же им был образован Синод, в который вошли: архиепископ Тверской Серафим, архиепископ Уральский Тихон, епископ Иларион, управляющий Московской епархией, и другие.
С выходом Первосвятителя на 'церковную деятельность соотношение сил между обновленцами и православными резко изменилось. Патриарх не признал деяний Второго Поместного обновленческого Собора и осудил их. Началась решительная борьба Православия с обновленческим движением. Основное внимание Первосвятителя было обращено на Петроград, где сосредоточились главные силы обновленцев. Туда в качестве управляющего Петроградской епархии в конце сентября 1923 года был послан Патриархом Лужский епископ МАНУИЛ (Лемешевский).
Последний сумел в очень короткий срок (125 дней) возвратить в Православие 83 прихода из 115, бывших в обновленчестве. Оплот обновленцев в Петрограде рухнул. Православная паства ликовала. Успех епископа МАНУИЛА и его мужество в северной столице в борьбе с живоцерковниками подвигнуло многих в разных городах России встать на защиту Православной Церкви. В ряды борцов встали не только простые верующие, но и Российский епископат.
Святейший Патриарх Тихон призывал обновленческих вождей к покаянию и предпринимал попытки к примирению и воссоединению церквей во единую Церковь с единым церковным управлением. Но все было напрасно. Обновленческий Синод поставил свои условия примирения: созвать Всероссийский Поместный Собор из представителей обновленческой и старой церквей под председательством Патриарха Тихона, и Патриарх должен уйти на покой с сохранением сана. Первосвятитель с подобными условиями не согласился, не согласилось с этим и большинство присутствовавших на совещании православных иерархов. Условие к примирению было одно — покаяние. А с этим условием не хотели соглашаться вожди раскола. Православные поняли, что борьба с ними (обновленцами) будет продолжаться. И она действительно успешно продолжалась.
Вожди раскола не только не каялись, но и старались клеветать на Патриарха Тихона. Так, б. архиепископ Нижегородский Евдоким (Мещеряков) распространял нелепые свидетельства о Патриархе, что якобы он, изменяя Православию, ведет переговоры с римским папой об унии и что якобы Константинопольский Патриарх Григорий VII и другие представители Восточных Церквей давно порвали с ним всякое общение.
Учитывая вредную для Церкви деятельность расколоучителей и их закоснелое пребывание в расколе, Святейший Патриарх ТИХОН, как полноправный носитель соборной истины, 2 апреля 1924 года наложил запрещение в священнослужении и отлучение от Церкви на б. архиепископа Нижегородского Евдокима, епископа Антонина и других епископов, ушедших в раскол. Всех их предал церковному суду Православного Собора, а верным повелел не иметь с отступниками Православия молитвенного общения, как преступного пред Богом и Церковью.
С этого дня все действия обновленческого духовенства при совершении ими таинств уже теряли свою благодатность и считались недействительными. 19 мая 1924 года принес покаяние видный деятель обновленчества протопресвитер В. Красницкий, и ради мира и церковного блага в порядке патриаршей милости был принят в общение.
21 мая 1924 года в Москве, в Донском монастыре под председательством Патриарха состоялось заседание Патриаршего Синода. На этом заседании Синод составил Высший Церковный Совет и образовал «Полное присутствие Высшего Церковного Управления в составе обоих органов сего Управления как Священного Синода, так и Высшего Церковного Совета».
В состав Священного Синода впредь до очередного созыва Поместного Собора под председательством Святейшего Патриарха вошли: митрополит Нижегородский Сергий (Страгородский), митрополит Казанский Кирилл (Смирнов), митрополит Уральский Тихон (Оболенский), митрополит Тверской Серафим (Александров), митрополит Крутицкий Петр (Полянский), архиепископ Харьковский Нафанаил (Троицкий), архиепископ Томский Димитрий (Беликов), архиепископ Вятский Павел (Борисовский), архиепископ Екатеринбургский Григорий (Яцковский), архиепископ Благовещенский Евгений (Зернов), архиепископ Одесский Иосиф (Петровых) и епископ Орловский Серафим (Остроумов).
В состав ВЦС на тот же срок под председательством Святейшего вошли: митр. Уральский Тихон, митр. Тверской Серафим, митр. Крутицкий Пещр, протопресвитер В. Красницкий, прот. Александр Смирнов, прот. Иоанн Артоболевский, прот. Василий Виноградов, прот. Димитрий Боголюбов, прот. Николай Братоновский, прот. Вячеслав Немов, прот. Василий Архангельский, прот. Лобанов, архимандрит Анемподист, мирянин Александр Рахманов, мирянин Василий Белоликов, заместители — гр. Гре-чев и гр. И. К. Апарников.
Таким образом, применительно к положению, установленному Поместным Собором 1918 года и 1919-го,была восстановлена нормальная деятельность Высшего Церковного Управления. Оплот Православия окреп. Обновленцы поняли, что, пока жив Патриарх, никакого примирения их с Православной Церковью не может быть. Патриарх явно мешал им в их деле. Против Первосвятителя пущены были излюбленные расколоучителями стрелы: клевета и ложь. Они стали распространять версии, что якобы «тихоновцы» — скрытые враги Советской власти, лишь в силу обстоятельств вынужденные подчиняться ей. Для усиления борьбы с Патриархом и его единомышленниками главари обновленчества (А. Введенский, Боярский и др.) в феврале 1925 года уволили в долгосрочный отпуск председателя Синода митрополита Евдокима, как допускавшего нерешительность в борьбе с «тихоновщиной», и вместо него назначили Ленинградского митр. Вениамина (Муратовского). Теперь лидеры раскола свободно могли усилить свою борьбу с Православием.
25 марта (7 апреля) 1925 года неожиданно скончался Патриарх ТИХОН. Это событие резко изменило тактику борьбы обновленцев.
За несколько месяцев до своей кончины, а именно 25 декабря 1924 года (7 января 1925), Святейший Патриарх в заботах о сохранении преемства власти церковной и канонического строя управления Церковью оставил завещание, в котором указывалось: «В случае кончины нашей наши Патриаршие права и обязанности до законного выбора нового Патриарха, предоставляем временно Высокопреосвященному Митрополиту Кириллу. В случае невозможности ему по каким-либо обстоятельствам вступить в отправление означенных прав и обязанностей, таковые переходят к Высокопреосвященному Митрополиту Агафангелу. Если же и сему Митрополиту не представится возможности осуществить это, то наши Патриаршие права и обязанности переходят к Высокопреосвященному Петру, митрополиту Крутицкому».
Это завещание заменяло распоряжение, написанное Патриархом 8 ноября 1923 года.
Завещание Патриарха ТИХОНА имело каноническое основание по той Причине, что Поместный Собор Российской Церкви 1917/18 г. на закрытом заседании сделал Первосвятителю поручение в изъятии из правил единолично назначать себе преемников или заместителей на случай экстренных обстоятельств.
Патриаршее завещание вошло в силу, и так как первых двух кандидатов не было в епархиях, бразды правления легли на плечи митрополита Петра (Полянского).
Патриарха ТИХОНА похоронили 12 апреля 1925 года в Донском монастыре при участии многочисленного сонма иерархов и российской паствы.
В своем предсмертном Послании от 7 апреля Святейший Патриарх ясно указал, каково должно быть отношение Церкви к Советской власти, чтобы иметь нормальную жизнь в условиях нового государственного строя.
СОСТОЯНИЕ РУССКОЙ ЦЕРКВИ ПРИ ПАТРИАРШЕМ ЗАМЕСТИТЕЛЕ МИТР. КРУТИЦКОМ ПЕТРЕ (ПОЛЯНСКОМ)
Митрополит Петр (Полянский) вступил в управление Церковью в качестве Патриаршего Местоблюстителя 12 апреля 1925 года. Не легкий крест взял на себя Патриарший Местоблюститель. В первые же дни своего управления он встретился с большими трудностями. Патриаршая Церковь по-прежнему продолжала находиться внеправового положения в новом государстве, и по этой причине она не могла устроять свою церковную жизнь нормально, как того требовало церковно-администра-тивное устройство Поместной Церкви. Покойным Патриархом не было достигнуто легализации Русской Православной Церкви, хотя к этому он прилагал все свои усилия. Образовался клин внешней разобщенности между Высшей Церковной Властию и российским епископатом. Каждый православный епископ действовал в устроении церковно-приходской жизни по личному своему усмотрению. Обновленчество по-прежнему не мирилось с Православием. Едва только скончался Патриарх ТИХОН, как оно чрез свой Священный Синод 11 апреля (н. ст.) 1925 года попыталось призвать верных оставить всякое разделение, объединиться вокруг Синода и общими усилиями готовиться к предстоящему Третьему Поместному Собору. Этот призыв поддержал Второй Поместный Всеукраинский Собор, состоявшийся в Харькове 16—27 мая 1925 года. Обновленчество в своих усилиях против Православия объединилось. Теперь уже не только центр и север России, но и юг Украины встал на путь противоборства главным устоям Православной Церкви. Там же продолжала действовать и ли-повщина.
Обновленческий Синод 20 июля 1925 года предпринял попытку склонить Патриаршего Местоблюстителя к согласию на перемирие, но митрополит Петр отклонил его предложение. Однако вожди раскола не ослабили свои надежды. Они усиленно готовились к предстоящему Всероссийскому Собору, намеченному ими на октябрь 1925 года. Обновленческий Синод был убежден, что в деяниях Собора примут участие и православные епископы, но он ошибся. Православные архиереи отказались идти на Собор.
Митрополит Петр в целях ограждения Православия от раскола 28 июля 1925 года обратился ко всей Русской Церкви с воззванием, в котором ясно указал, что намечающийся Поместный Собор будет являться самочинным сборищем и лжесобором и что принимать какое-либо участие православным на этом Соборе не следует, дабы не согрешить против единства Церкви.
Воззвание Патриаршего Местоблюстителя окончательно разрушило все надежды вождей раскола. Их чаяниям угрожал полный провал.
Отказ православных епископов от участия в деяниях намечавшегося Собора был расценен обновленцами как нежелание последних (православных епископов) идти на перемирие с Синодом. А это, в свою очередь, послужило как бы основанием для обновленцев считать православных архиереев людьми, стремящимися «навязать Церкви политическую роль охранительницы монархического начала, тайного оплота реакционных государственно-политических вожделений».
Поместный обновленческий Собор состоялся. Он проходил в Москве с 1 по 10 октября 1925 года. В его деяниях с решающим голосом приняли участие 334 делегата. И.з них: 78 епископов, 105 клириков и 131 мирянин.
На повестке дня стояли вопросы:
1. О современном положении Православия. 2. О деятельности Священного Синода и о мероприятиях к примирению церковного разделения. 3. О Высшем Церковном Управлении. 4. Организационные вопросы.
На этом Соборе определилось отношение обновленцев к православной иерархии в следующем постановлении:
«6. Признавая подобные стремления навязать Церкви несвойственную ей политическую роль противоречащими её христианским задачам и религиозной сущности и считая преступным непрекращающиеся попытки тихоновской иерархии ввергнуть Церковь вновь в водоворот политической борьбы, в коем уже, однажды, при Тихоне, едва не погибла наша Церковь, Св. Собор считает своим долгом обратить внимание верующих на те грозные последствия, к которым может привести подобная политическая деятельность заправил т. н. тихоновщины, и выявить пред всем церковным народом истинный смысл непримиримости, обнаруживаемой тихоновской иерархией.
7. С своей стороны Св. Собор, считая исчерпанными все меры церковного убеждения, приходит к сознанию, что всякие дальнейшие призывы, обращенные к тихоновской иерархии, бесполезны, пока она не откажется от своей политической деятельности и не вернется к христианскому пониманию церковного дела».
Собор, таким образом, признал православный епископат контрреволюционным, с которым не может уже быть никакого общения. Русская Церковь оказалась лицом к лицу с противником, постаравшимся бросить на ее иерархию тень политической неблагонадежности.
Первым, кто подвергся резким нападкам со стороны обновленцев, был Патриарший Местоблюститель митрополит Петр. О нем стали писать и говорить как о человеке, имевшем связь с заграничными монархистами и принадлежавшем к черносотенцам.
Местоблюститель молча переносил возводимое на него и духовенство обвинение. Он знал, что его оправдание пред обществом не снимет ни с него, ни с духовенства возводимой обновленцами клеветы. О своей и церковной лояльности к Советской власти и устранения от всякой политики митрополит Петр ясно заявил в своем послании от 28 июля 1925 года ко всем архипастырям, пастырям и чадам Православной Российской
Церкви: «. . .будем, — писал он, — пребывать в союзе, мире и любви между собою, будем едино (Иоанн 17, 22—23), помогая друг другу охранять нашу православную веру, являя везде и всюду пример доброй жизни, любви, кротости, смирения и повиновения существующей гражданской власти, в согласии с заповедями Божиими (Мр. 12, \2; Рим. 13.1; Деян. 4, 18—19), памятуя, что Церковь Христова ведет верующих только к духовно-нравственному совершенствованию и нет в ней никакого места для политической борьбы, дабы власть видела это и Дух Божий возглаголал бы через нее благая о Церкви Святой (I Петр. 2.12—14)».
Другого высказывания о своей лояльности Местоблюститель не находил нужным заявлять.
15 ноября 1925 года митрополит Петр и все общающиеся с ним вновь были обвинены неким Теляковским в контрреволюции и черносотенстве.
Архиепископ Григорий (Яцковский), епископ Борис (Рукин) и епископ Иннокентий (Бусыгин) просили Местоблюстителя реабилитировать себя, ответить на эти обвинения, затем собрать православных архиереев, находящихся в Москве, и обсудить положение церковных дел. Признавая, что собрание архиереев не только не поможет делу, но даже повредит ему, митрополит Петр отказался выполнить эту просьбу. Но он согласился в какой-то степени реабилитировать себя и духовенство, составить декларацию и сообщить ее епископам. Однако выполнить свое обещание Патриарший Местоблюститель не смог.
6 декабря 1925 года митрополит Петр, чувствуя, что он в ближайшие дни должен будет оставить бразды церковного управления Русской Церковью, пишет завещание о передаче своих обязанностей. В завещании говорилось: «В случае невозможности по каким-либо обстоятельствам отправлять мне обязанности Патриаршего Местоблюстителя, временно поручаю исполнение таковых обязанностей Высокопреосвященнейшему СЕРГИЮ, митрополиту Нижегородскому. Если сему митрополиту не представиться возможным осуществить это, то будет. . . Экзарх Украины Высокопреосвященный митрополит МИХАИЛ, а если он будет лишен возможности. . . то Высокопреосвященный ИОСИФ, архиепископ Ростовский. Возношение за Богослужениями моего имени, как Патриаршего Местоблюстителя, остается обязательным».
10 декабря 1925 года митрополит ПЕТР по обвинению его в антисоветской агитации был лишен физической возможности управлять Церковью.
Согласно завещанию, в управление Русской Церковью в качестве временно исполняющего обязанности Местоблюстителя вступил митрополит Нижегородский СЕРГИЙ (Страгородский).
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная академия Русской Православной Церкви - высшее учебное заведение, осуществляющее подготовку священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области богословия, регентов церковных хоров и иконописцев.
На сайте академии
www.spbda.ru
> сведения о структуре и подразделениях академии;
> информация об учебном процессе и научной работе;
> события из жизни академии;
> сведения для абитуриентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Руководитель проекта - ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор - проректор по научно-богословской работе протоиерей Димитрий Юревич. В подготовке электронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии. Материалы распространяются на компакт-дисках и размещаются на сайте журнала в формате pdf.
На сайте журнала «Христианское чтение»
www.spbpda.ru
> электронный архив номеров в свободном доступе;
> каталоги журнала по годам издания и по авторам;
> требования к рукописям, подаваемым в журнал.
