CC BY
33ИСТОРИЯ
УДК 94(47).05/06 DOI 10.36945/2658-3852-2022-1-94-105
Б. Л. Шапиро
ИСТОРИЯ РОСКОШИ В РОССИИ: РУССКАЯ МЕХОВАЯ МОДА ПО ИМУЩЕСТВЕННЫМ ДОКУМЕНТАМ XVIII В. (1701-1759)
Аннотация: Исследование меховой моды, чье развитие тесно связано с фактором демонстративного потребления, проводится на материалах описей имущества частных лиц (русской аристократии и горожан) и семейно-правовых актов, сопровождающих совершение брака в XVIII столетии. Полученный результат исследования позволяет включить указанные документы в круг актуальных, но пока малоизученных источников по истории костюма и моды, а также по истории демонстративного потребления.
Ключевые слова: Россия XVIII в., петровские реформы, демонстративное потребление, история костюма, история моды, меховая мода.
К рубежу XVП-XVIП вв. костюм русской аристократии представлял собой причудливое смешение европейских, азиатских и традиционных этнических форм. Ключевым моментом в его развитии стали петровские культурные реформы, призванные превратить Россию в европейскую державу, а конкретной отправной точкой - петровский указ от последних дней декабря 1701 г. «О ношении всякого чина людям Немецкого платья и обуви...», затрагивающий обе гендерные группы.
Несмотря на прозападное содержание петровских культурных реформ, фактически упраздняющих право ношения традиционной одежды для русской знати, в кладовых клетях аристократии по-прежнему хранилось «мягкое золото» России - ценная меховая рухлядь и меховая одежда. Богатство, обилие и разнообразие меха демонстрировали знатность и высокий статус его владельца.
Меховая рухлядь главы государства, царя Петра Алексеевича, из Большой Казны - главной кладовой государства - была достойно представлена:
1) соболями («с пупками» и без таковых);
2) самыми разнообразными лисицами - красными, черными, сиводушчатыми, бурыми, в том числе сшитыми в исподы (подкладки для одежды) и лоскуты;
© Шапиро Б. Л., 2022.
3) песцами: обычными белыми и голубыми, также сшитыми в исподы и лоскуты;
4) беличьими мехами, сшитыми в исподы и лоскуты,
5) горностайными мехами, сшитыми в лоскуты и не сшитыми;
6) тремя рысями;
итого хранилось мехов на общую сумму более 276 руб. (1701) [Сборник выписок, 1872, с. 295-297].
Среди обширного имущества его супруги Екатерины I обнаруживаются меха соболиные и горностаевые, лисьи и песцовые, разные овчинки, росомаха и куница на внушительную сумму более 1,5 тыс. руб. (1727) [Протокол Верховного, 1889, с. 565-574]. По её смерти в 1727 г. эти меха были разделены между цесаревнами Елизаветой и Анной.
Интересно, что в описях имущества XVIII столетия соболь упоминается в одном ряду с драгоценностями, более того - выделяется среди них особо -например, в «ценовой росписи мазепину богажу», т. е. в описи вещей И. С. Мазепы (1709) [Письма князя, 1873, с. 108].
Знаменитый русский соболь ценится так высоко, что даже в быту аристократии небольшие обрезки и лоскутики его тщательно сберегаются. «Два лоскута собольи. Обрезки собольи, которые были в платке для пересушки сшиты, да мелкие обрезки в углу. Два хвоста да восемь лоскутиков собольих» обнаруживаются в кладовой сестры Петра I царевны Натальи Алексеевны (1716) [Дело о пожитках, 1914, с. 216]. «Три соболя, да в мешочке три ж соболя, да лоскутье соболье ж» [Опись имущества, 1865, с. 57] мы видим среди имущества первой супруги царя-реформатора инокини Елены - Евдокии Лопухиной (1731).
Состояние вопроса можно существенно уточнить, привлекая к анализу помимо описей имущества частных лиц ещё и семейно-правовые акты, сопровождающие совершение брака, - источники, сегодня недооцененные и малоизученные. В России к началу XVIII в. брак представлял собой смешанный результат действия русского обычного права и права церковного. Обыкновенно брак предварялся обручением - сговором; неотъемлемой частью сговора был договор о будущем совершении брака, который облекался в формальную письменную сделку - так называемую рядную запись (или просто рядную). Договор нёс исключительно имущественный характер соглашения о размере приданого, а его неисполнение вело только к выплате неустойки - заряда. Строго определённого характера эти записи, бытующие под самыми разнообразными названиями (рядная запись, рядная сговорная, рядная поступная, дельная, деловая роспись, объяви-тельная и т. д.), не имели. Неопределённость названий отражала нечёткость укоренившихся в быту форм брачных договоров. После петровских культурных реформ рядные и сговорные записи формально заменялись росписями приданого без обязательства выплаты неустойки. Несмотря на запрет, обычай составления рядных и сговорных росписей сохранялся [Шапиро, 2015].
Итак, обращаясь к брачным договорам XVIII столетия, заметим, что скрупулезно пересчитанные соболиные «пятьдесят девять хвостов, пола соболья, четыре с половиной [собольих] огонька» и «тридцать девять хвостов собольих и один лоскуток», а также «в мешочке лоскутики собольи и самые мелкие» были даны в приданое богачке Е. И. Нарышкиной (в замужестве Разумовской) (1746) [1746 года, 1880, с. XLVII, LVI; Тихонов, 2011, с. 288].
Четыреста семнадцать собольих хвостов (по 15 руб. за сто шт.) хранились в московском доме сибирского губернатора князя М. П. Гагарина, а кроме них: барс (оцененный при описи его имущества в 3 руб.), росомаха (1 руб.), три песца белых (по 3 руб. каждый), семь бобров (из них 5 шт. по 10 руб., один по 1 руб. и еще один -по 2 руб.). Три бобра, подбитые красным сукном (по 5 руб.), три меха лисьих (по 5 руб.), два меха лисиц чернобурых (по 1 руб.) и ещё их же на 20 руб. Здесь же обнаружились шкуры лисицы, разобранные на отдельные части: 220 лапок (по 2 руб. за сто шт.), 16 хребтов (10 руб.), 100 хвостов (20 алт.), 30 пар «душек» (4,5 руб.), 30 пар «чемров» (3 руб.), связка лбов (16 алт. 4 д.). Общая стоимость меховой рухляди губернатора составила более 160 руб. (1721). Относительно скромные результаты подсчета могут быть объяснены тем, что в Москве Гагарин бывал редко, проживая, по большей части, в Тобольске [Тихонов, 2011, с. 90, 101].
Не меньшей ценностью считался мех горностая: «в мешочке маленьком хвостиков горностайных семьдесят один» бережно хранились царевной Натальей Алексеевной [Дело о пожитках, 1914, с. 216]. Начиная с 1724 г., с коронации Екатерины I, горностай получил особый смысл и статус, принимая по западноевропейскому образцу значение одного из символов власти. В этом качестве горностаевая мантия приобрела обязательные элементы: покров из золотой парчи и гербовый декор. Так, коронационная мантия Екатерины I была сделана из золотого штофа на белых горностаях и расшита гербовыми орлами и коронами [Берхгольц, 1860, с. 51]. Показательно, что именно в кладовой русской императрицы мы видим горностаи «великой доброты».
Как известно, русская власть не препятствовала щегольству царедворцев, понимая взаимосвязь демонстративного потребления, материальных атрибутов статуса, блестящего двора и «славы и красоты государства» [Михневич, 1889, с. 40]. «Чтоб каждый такой наряд, экипаж и ливрею имел, как чин и характер его требует», - прямо диктовала петровская «Табель о рангах» (1722) [Полное Собрание, 1830, с. 493]. Именно после культурных реформ начала XVIII столетия «знатные русские дамы перестали довольствоваться одним или двумя платьями, как довольствовались их матери, бабушки и прабабушки, но начали иметь по нескольку платьев с галунами, шитьём и "пондеспанами" (дорогостоящим кружевом Point d'Espagne - прим. Б. Ш.)» [Карнович, 1995, с. 468-469]. Это время пышной и изысканной придворной моды, когда аристократические гардеробы наполнились переливающимися блеском металла тканями, громоздкими юбками и кафтанами с
оттопыренными полами, экстравагантными головными уборами, вычурной обувью, необычными и эффектными аксессуарами.
Вполне ожидаемы здесь и эффектные меховые вещи, поражающие своей роскошью. Это, прежде всего, верхняя одежда. Самым парадным её вариантом была епанча - длинная и широкая безрукавая накидка. Епанчи высшей знати были выполнены из драгоценной материи (весьма часто - золотной парчи) и подбиты или опушены мехом высшей ценовой категории, чаще всего горностаем или соболем, реже песцом или лисицей, чей мех никогда не был принадлежностью исключительно аристократического костюма и быта.
Мы знаем, что Екатерине I принадлежали как минимум две епанчи - одна на горностаях и белом атласе, сделанная к венчанию (официальное венчание с царем Петром Алексеевичем состоялось только в 1712 г.), вторая - на лисе, с опушкой из горностая. Обе епанчи были покрыты бархатом: первая - малиновым, вторая - черным [Протокол Верховного, 1889, с. 569]. По смерти Екатерины они были переданы цесаревне Анне Петровне.
Парчовая епанча на песцах, опушенная горностаем, ценой в 270 руб. и комплектная к ней парчовая мантилья на горностаях ценой 120 руб. обнаруживаются в приданом третьей дочери графа Р. И. Воронцова Екатерины (в будущем подруги и сподвижницы Екатерины Великой), в 15-летнем возрасте вышедшей замуж за князя М. И. Дашкова (1759) [Роспись приданому, 1881, с. 381]. Епанчу «парчи серебряной» на соболях (из-за чего она стоила целых 800 руб.) мы видим в приданом фрейлины императрицы Елизаветы Петровны, 19-летней Е. Д. Разумовской, родной племянницы Кирилла Разумовского и невесты А. А. Бестужева-Рюмина (1747) [Рядная графини, 1880, с. XXV].
В гардеробе уже упомянутой Е. И. Нарышкиной (Разумовской) мы видим «епанчу суконную, цвет маковая, на собольем пупчатом меху» [1746 года, 1880, с. LXIV; Тихонов, 2011, с. 287]. Практичная зимняя одежда высшей знати покрывалась не парчой или шелком, а сукном, и подбивалась соболиным мехом - пупчатым или черевчатым (т. е. взятым с соболиного брюшка), более легким и мягким, чем плотный и густой хребтовый мех. Именно такой была епанча Нарышкиной.
Другой типичной зимней одеждой была шуба - у аристократии чаще всего соболья. Невеста Бестужева-Рюмина владела тремя шубами, две из которых были баснословной стоимости - первая из серебряной парчи на соболях, вторая - из парчи, тканой серебром и золотом, на горностаях; комплектом к ней была подобрана серебряная с красным бархатом муфта. Третья шуба из серебряной парчи была подбита менее престижными лисицами (случалось, что невысокая стоимость лисьего меха не оправдывала даже стоимость экспедиции за его добычей) [Рядная приданому, 1880, с. XXVII, XXIX].
Лисьи шубы и епанчи, эффектные, но не разорительные, при русском дворе были распространены максимально широко среди обоих полов. Не пренебрегали
ими и законодатели мод: галант Виллим Монс носил красную суконную епанчу на лисах (1723 - 1724) [Гардероб и некоторые вещи, 1994, с. 370], а серую суконную шубу на лисах с позументом вокруг пуговичных петель и вдоль по полам -фаворит царя А. Д. Меншиков [Моисеенко, 1977, с. 98-99]; Самые дорогие лисьи шубы покрывались шелковыми и золотосеребряными тканями: парчой, камкой, байбереком, штофом, атласом.
Несколько дешевле стоили беличьи шубы. В доме сановника М. Г. Головкина мы видим шубу на беличьем (бельем) меху, покрытую непрезентабельным низкосортным гризетом, но, вопреки ожиданиям, опушенную горностаем (1742). Шуба из недорогой турецкой парчи на беличьем меху с соболиной опушкой хранилась в московском доме другого высокопоставленного сановника - С. Г. Долгорукова. Две шубы - камчатая на сибирском беличьем меху и тафтяная на простой белке - обнаруживаются на женской половине дома еще одного представителя клана Долгоруковых - Василия Лукича (1730) [Тихонов, 2011, с. 118, 164, 238]).
Парчовые и камчатые (а золотную камку, безусловно, можно причислить к парчовым тканям) епанчи и шубы на беличьем меху, но с непременной соболиной или горностайной опушкой, мы также видим у дворян другого круга, которого сегодня назвали бы крепким высшим средним классом. Мех белки, менее ноский (износостойкость не более 27 % против 80 % у соболя и 40 % у лисицы) и менее эффектный, много уступал в цене и соболю, и лисице. Так, «епанча камка осиновая (т. е. серо-зеленая - прим. Б. Ш.) мех белей с горностаи» стала частью приданого безымянной дочери капитанской вдовы Михайловой - невесты молодого князя И. П. Вяземского (1717) [Дворяне Москвы, 2015, с. 489]. Стоимость её приданого платья оценивалась в 650 руб. - довольно скромную сумму по сравнению с многотысячными придаными высшей знати. Известно, что размер приданого находился в прямой зависимости не столько от принадлежности к привилегированному сословию, сколько от имущественного положения семьи и её состава. Часто наибольшим приданым располагали так называемые залётные (т. е. немолодые) невесты и единственные дочери. Принадлежность семьи к дворянскому сословию не обеспечивала обязательного богатого приданого: имущественное неравенство среди дворянства было велико.
Исключением из обозначенного выше правила, согласно которому беличья шуба никогда не покрывалась дорогостоящей материей, могла стать шуба на сибирской белке - лучшей и самой дорогой из всех беличьих мехов. Такая замечательная шуба из золотной парчи на черных сибирских белках, сшитая по актуальной для конца XVII - начала XVIII столетия польской моде, принадлежала старице московского Страстного монастыря Маргарите Долгоруковой. У сестры А. Г. Долгорукова Александры имелась «шуба черная атласная на бельем сибирском меху» (1730) [Тихонов, 2011, с. 154, 156].
Мехом обильно украшалась и другая верхняя одежда знати - кунтыши, кафтаны, казакины-полукафтаны и кафтаноподобные шемурлуки (емурлуки), левиты (разновидность редингота) [Мерцалова, 2001, с. 212]. «Кунтыш атласный гвоздичный, мех песцовый черевей, обложен огонки собольими» мы видим среди имущества царской сестры Натальи Алексеевны [Дело о пожитках, 1914, с. 213]. Горностаевые кунтыши хранились в доме князя Гагарина; камчатый казакин на собольих пупках - у графини Екатерины Нарышкиной (Разумовской) [1746 года, 1880, с. LXIX,• Тихонов, 2011, с. 100, 287]. Полшемука (т. е. укороченный шемур-лук - прим. Б. Ш.) коричневой камки на рысях с опушкой из горностая обнаруживается среди довольно богатого, на 2000 руб., приданого невесты князя Романа Горчакова Марьи Траханиотовой. Здесь же мы видим два шемурлука полной длины: байберековый брусничного цвета, на лисьих черевах с соболиной опушкой и коричневой камки на белках с горноставой опушкой. К обоим шемурлукам были сделаны комплектные юбки (1710) [Дворяне Москвы, 2015, с. 437-438]. Роскошный шемурлук белого бархата, опушенный соболями, был частью богатого приданого княжны И. П. Голицыной (в замужестве Долгоруковой).
Важно, что в описях имущества знати богатая меховая одежда соседствует с придворными парчовыми платьями и такими недоступными абсолютному большинству предметами роскоши, как «часы золотые с алмазы» и «часы золотые с репетитом» (1717) [Роспись приданому 1717, 1898, с. 5-13].
В этой же среде мы видим соболиные и горностаевые епанечки - еще один тип укороченной женской верхней одежды. Епанечка пунцового бархата, подложенная горностаями, стала частью приданого дочери генерал-фельдмаршала графа Б. П. Шереметева Натальи, невесты фаворита императора Петра II И. А. Долгорукова [Отголоски, 1897, с. 438]. Богатое приданое и роскошные свадебные наряды соответствовали высокому статусу новобрачных: одни только кольца молодых в общей сложности стоили 18 тыс. руб. (1729- 1730) [Памятные записки, 1867, стб. 12].
Гардероб царевны Натальи Алексеевны украшали сразу три драгоценных епанечки: «штоф шёлковый цветной по жёлтой земле, опушена горностаем, мех соболий», «штоф цветной по белой земле, опушена горностаем, мех белей чешуйчатый», «бархатная зелёная, мех чёрный лисий душчатый, опушена горностаем» [Дело о пожитках, 1914, с. 210].
Предметом мехового гардероба, объединяющим людей самого различного социального положения и материального состояния, была соболиная шапка, в самом её распространенном варианте - с ярким бархатным верхом [Городская семья, 2002, с. 246, 350; Дворяне Москвы, 2015, с. 171, 437, 490, 489, 493, 497, 524, 543, 624, 627; Тихонов, 2011, с. 88, 100, 140, 164, 200, 237, 288]. Такие шапки имелись у очень и очень многих русских, и мужчин, и женщин. Разница состояла в
количестве шапок: высшая знать нередко обладала множеством, небогатые люди имели одну единственную, редко две или больше. В таком гардеробе соболиная шапка с ярким бархатным верхом - алым, малиновым, зелёным, лазорёвым или голубым - представляла собой самый статусный предмет костюма: так, «шапка соболья, верх бархатный зелёный» украшала незамысловатый гардероб служительницы Александра Меншикова карлицы Катерины Михайловой (1729) [Об отдаче, 1894, с. 217]. В самом нарядном варианте собольему околышу шапки сопутствовала её яркая парчовая или шёлковая головка - именно такие шапки принадлежали сестре приближённого императора Петра II А. Г. Долгорукова Александре и царевне Наталье Алексеевне [Дело о пожитках, 1914, с. 210; Тихонов, 2011, с. 154]. Существенная разница состояла также в качестве и новизне соболиного меха: бывшие в употреблении вещи обозначались как «полновые», «ношеные» и даже «ветшаные».
Необычным и привлекающим внимание модным аксессуаром были собольи огоньки (огонки) - шарф-боа из сшитых в трубу собольих хвостов [Лефорт, 2006, с. 493], чья стоимость равнялась целой песцовой или лисьей шубе [Тихонов, 2011, с. 165]. Чуть менее популярными аксессуарами были меховые воротники (краге-ны), небольшие воротнички, и галстучки: так, небольшой соболиный галстучек украшал шею уже упомянутой карлицы Катерины Михайловой [Об отдаче, 1894, с. 218]. Остатки, небольшие кусочки меха не выбрасывали: в виде беек (тонких полосок) они служили для отделки, окантовки зимних платьев или домашней одежды: шлафоров, казакинов.
Некоторые счастливицы из числа русских дворянок могли похвастать целыми соболиными гарнитурами, полученными в качестве приданого. Так, невеста князя В. И. Мещерского Д. А. Римская-Корсакова получила: соболью шапку, «огоньки» на шею, епанчу золотного байберека на соболях «с огоньки» (т. е. с отделкой собольими хвостиками), парчовый кафтан на соболях и с отделкой зо-лотными позументами, шлафор малиновой камки на соболях, соболиную муфту и соболье одеяло, покрытое золотным штофом (1717) [Дворяне Москвы, 2015, с. 497]. Такое же одеяло стало свадебным подарком для новобрачной царевны Анны Иоанновны (1710) [О покупке, 1873, с. 141]. Так русская аристократия украшала драгоценным мехом не только себя, но и свой быт.
Полученный результат исследования описей имущества частных лиц и семейно-правовых актов русской аристократии и горожан позволяет включить указанные документы в круг актуальных и востребованных, но пока малоизученных источников не только по русской истории XVIII столетия в целом, что само по себе вполне очевидно, но также по истории костюма, моды и истории демонстративного потребления, которую можно рассматривать как историю роскоши.
Библиография
1746 года декабря 20 опись Ее Императорского Величества фрейлины Екатерины Ивановны Нарышкиной имениям, что чего в Московском доме в казенной явилось ныне налицо // Васильчиков, А. А. Семейство Разумовских. - Санкт-Петербург: Тип. М. Стасюлевича, 1880. - Т. 1. - С. XLV-LXXXIV.
Берхгольц, Ф. В. Дневник камер-юнкера Берхгольца, ведённый им в России в царствование Петра Великого с 1721 по 1725 год. - Москва: В тип. Лазаревского института восточных языков, 1860. - Ч. 4. 1724-й и 1725-й годы. - 242 с.
Гардероб и некоторые вещи Виллима Монса в 1723-1724 гг. // Семев-ский, М. И. Царица Катерина Алексеевна, Анна и Виллим Монс. 1692-1724. -Москва: Пресса, 1994. - С. 368-373.
Городская семья XVIII века. Семейно-правовые акты купцов и разночинцев Москвы. - Москва: Изд-во Моск. ун-та, 2002. - 608 с.
Дворяне Москвы: свадебные акты и духовные завещания петровского времени. - Москва: Политическая энциклопедия, 2015. - 911 с.
Дело о пожитках государыни царевны Наталии Алексеевны // Старина и новизна. - 1914. - № 17. - С. 115-231.
Карнович, Е. П. Замечательные богатства частных лиц в России // Карно-вич, Е. П. Собрание сочинений: в 4 т. - Москва: Терра, 1995. - Т. 1. - С. 421-704.
Лефорт. Сборник материалов и документов / Российский государственный архив древних актов, Посольство Швейцарии в Москве. - Москва: Древлехранилище, 2006. - 567 с.
Мерцалова, М. Н. Костюм разных времен и народов: в 4 т. - Москва: Академия моды; Санкт-Петербург: Чарт Пилот, 2001. - Т. 3-4. - 576 с.
Михневич, В. О. Век эпикурейства. Черты нравов в России XVIII века // Наблюдатель. - 1889. - № 11. - С. 38-54.
Моисеенко, Е. Ю. Опись гардероба А. Д. Меншикова. К истории мужского костюма первой четверти XVIII в. в России // Культура и искусство петровского времени. - Ленинград: Аврора, 1977. - С. 88-110.
О покупке в Москве и высылке в С.-Петербург к предстоящему бракосочетанию царевны Анны Иоанновны золотой материи и пластинчатого собольего меха. 10 сентября 1710 // Сборник Русского Исторического Общества. - Санкт-Петербург: Тип. Второго Отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии, 1873. -Т. 11. - С. 141.
Об отдаче бывшим служительницам Меншикова пожитков их, описанных вместе с имуществом самого Меншикова. Протокол Верховного тайного совета от 5 марта 1729 г. // Сборник Русского Исторического Общества. - Санкт-Петербург: Тип. И. Н. Скороходова, 1894. - Т. 94. - С. 215-228.
Опись имущества Государыни Царицы Евдокеи Феодоровны / Дубровский, Н. А. Последние годы жизни Государыни Царицы Евдокии Федоровны // Чтения в Обществе истории и древностей российских. - 1865. - № 3. - С. 44-63.
Отголоски XVIII века. Приданое княгини Н. Б. Долгоруковой // Русский архив. - 1897. - № 11. - С. 433-440.
Памятные записки княгини Натальи Борисовны Долгоруковой // Русский архив. - 1867. - № 1. - Стб. 1-64.
Письма князя Александра Даниловича Меншикова к князю Дмитрию Михайловичу Голицыну // Сборник Русского исторического общества. - Санкт-Петербург: Тип. II Отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии, 1873. - Т. 11. -С. 107-115.
Полное Собрание Законов Российской Империи. Собр. первое. - Санкт-Петербург: Тип. II Отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии, 1830. - Т. 6. 1720-1722. - 815 с.
Протокол Верховного тайного совета. 24 октября 1727 г. Об отдаче в комнату цесаревны Елисаветы Петровны из оставшихся после императрицы Екатерины I вещей, следующих ей согласно разделу, произведенному комиссией // Сборник Русского Исторического Общества. Т. 69. Протоколы, журналы и указы Верховного тайного совета. 1726-1730 гг. Ч. 4 (Июль - Декабрь 1727 г.). - Санкт-Петербург: Тип. И. Н. Скороходова, 1889. - С. 565-574.
Роспись приданому 1717 г. // Сборник старинных бумаг, хранящихся в музее П. И. Щукина. - Москва: Тип. А. Мамонтова, 1898. - Ч. 4. - С. 5-13.
Роспись приданому для Катерины Романовны [Дашковой, урожденной графини Воронцовой] // Архив князя Воронцова. - Москва: Университетская тип., 1881. - Кн. 21. - С. 379-382.
Рядная графини Евдокии Даниловны Бестужевой-Рюминой, рожденной Разумовской // Васильчиков, А. А. Семейство Разумовских. - Санкт-Петербург: Тип. М. Стасюлевича, 1880. - Т. 1. - С. XXIV-XXVI.
Рядная приданому графини Авдотьи Денисовны також что ей во время за-мужства пожаловано и подарено, и что она от своего супруга получила // Ва-сильчиков, А. А. Семейство Разумовских. - Санкт-Петербург: Тип. М. Стасюлеви-ча, 1880. - Т. 1. - С. XXVI-XXX.
Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом.- Москва: В Университетской типографии, 1872. - Т. 2. - 410 с.
Тихонов, Ю. А. Мир вещей в московских и петербургских домах сановного дворянства (по новым источникам первой половины XVIII в.). - Москва: Кучково поле, 2011. - 400 с.
Шапиро, Б. Л. Сословный женский костюм XVIII - начала XX вв. по материалам сговорных записей и росписей приданого // Женская традиционная культура и костюм в эпоху Средневековья и Новое время: материалы научно-образовательного семинара, 24-25 сентября 2015 г. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2015. - С. 84-102.
Сведения об авторе
Шапиро Бэлла Львовна, доцент, кандидат исторических наук, доцент кафедры музеологии Российского государственного гуманитарного университета (Москва).
E-mail: [email protected]
B. L. Shapiro
THE HISTORY OF LUXURY IN RUSSIA: RUSSIAN FUR FASHION IN THE XVIII CENTURY PROPERTY DOCUMENTS
(1701-1759)
Abstract: The research of fur fashion, which development closely connected with the factor of demonstrative consumption, conducted on the materials of property inventories of private individuals (Russian aristocracy and townspeople) and family and legal acts accompanying marriages in the XVIII century. The documents of the Romanovs (Peter I and Catherine I, their daughters Elizabeth and Anna, the tsar's sister Natalia Alexeevna, his first wife Eudocia Lopukhina, tsarevna Anna Ioan-novna) have been considered. We also examined the documents of M. P. Gagarin, the Dolgorukov clan, E. I. Naryshkina (married to Razumovskaya), E. R. Vorontsova (married to Dashkova), E. D. Razumovskaya (married to Bestuzhevoy-Rumina), I. P. Go-litsynaya (married to Dolgorukova), N. B. Sheremeteva (married to Dolgorukova), D. A. Rimskaya-Korsakova (married to Meshcherskaya), M. Golovkin and others. We analyzed general and special types of fur fashion: outerwear, hats, accessories, interior items, as well as stocks of valuable furs in the homes of Russian aristocracy. The result of this research allows us to the inclusion of these documents in the range of relevant and popular, but still little studied sources on the History of costume and fashion, as well as on the History of demonstrative consumption (History of luxury).
Key words: Eighteenth-century Russia, Peter the Great reforms, demonstrative consumption, history of costume, history of fashion, fur fashion.
References
1746 goda dekabrya 20 opis' Ee Imperatorskogo Velichestva frejliny Ekateriny Ivanovny Naryshkinoj imeniyam, chto chego v Moskovskom dome v kazennoj yavilos' nyne nalico // Vasil'chikov, A. A. Semejstvo Razumovskih. - Sankt-Peterburg: Tip. M. Stasyulevicha, 1880. - T. 1. - S. XLV-LXXXIV.
Berhgol'c, F. V. Dnevnik kamer-yunkera Berhgol'ca, vedyonnyj im v Rossii v carstvovanie Petra Velikogo s 1721 po 1725 god. - Moskva: V tip. Lazarevskogo insti-tuta vostochnyh yazykov, 1860. - CH. 4. 1724-j i 1725-j gody. - 242 s.
Garderob i nekotorye veshchi Villima Monsa v 1723-1724 gg. // Semevskij, M. I. Carica Katerina Alekseevna, Anna i Villim Mons. 1692-1724. - Moskva: Pressa, 1994. - S. 368-373.
Gorodskaya sem'ya XVIII veka. Semejno-pravovye akty kupcov i raznochincev Moskvy. - Moskva: Izd-vo Mosk. un-ta, 2002. - 608 s.
Dvoryane Moskvy: svadebnye akty i duhovnye zaveshchaniya petrovskogo vremeni. - Moskva: Politicheskaya enciklopediya, 2015. - 911 s.
Delo o pozhitkah gosudaryni carevny Natalii Alekseevny // Starina i novizna. -1914. - № 17. - S. 115-231.
Karnovich, E. P. Zamechatel'nye bogatstva chastnyh lic v Rossii // Karnovich, E. P. Sobranie sochinenij: v 4 t. - Moskva: Terra, 1995. - T. 1. - S. 421-704.
Lefort. Sbornik materialov i dokumentov / Rossijskij gosudarstvennyj arhiv drevnih aktov, Posol'stvo SHvejcarii v Moskve. - Moskva: Drevlekhranilishche, 2006. - 567 c.
Mercalova, M. N. Kostyum raznyh vremen i narodov: v 4 t. - Moskva: Akademiya mody; Sankt-Peterburg: CHart Pilot, 2001. - T. 3-4. - 576 s.
Mihnevich, V. O. Vek epikurejstva. CHerty nravov v Rossii XVIII veka // Na-blyudatel'. - 1889. - № 11. - S. 38-54.
Moiseenko, E. YU. Opis' garderoba A. D. Menshikova. K istorii muzhskogo kost-yuma pervoj chetverti XVIII v. v Rossii // Kul'tura i iskusstvo petrovskogo vremeni. -Leningrad: Avrora, 1977. - S. 88-110.
O pokupke v Moskve i vysylke v S.-Peterburg k predstoyashchemu brakoso-chetaniyu carevny Anny Ioannovny zolotoj materii i plastinchatogo sobol'ego mek-ha. 10 sentyabrya 1710 // Sbornik Russkogo Istoricheskogo Obshchestva. - Sankt-Peterburg: Tip. Vtorogo Otdeleniya Sobstvennoj E. I. V. Kancelyarii, 1873. - T. 11. -S. 141.
Ob otdache byvshim sluzhitel'nicam Menshikova pozhitkov ih, opisannyh vmeste s imushchestvom samogo Menshikova. Protokol Verhovnogo tajnogo soveta ot 5 marta 1729 g. // Sbornik Russkogo Istoricheskogo Obshchestva. - Sankt-Peterburg: Tip. I. N. Skorohodova, 1894. - T. 94. - S. 215-228.
Opis' imushchestva Gosudaryni Caricy Evdokei Feodorovny / Dubrovskij, N. A. Poslednie gody zhizni Gosudaryni Caricy Evdokii Fedorovny // CHteniya v Ob-shchestve istorii i drevnostej rossijskih. - 1865. - № 3. - C. 44-63.
Otgoloski XVIII veka. Pridanoe knyagini N. B. Dolgorukovoj // Russkij arhiv. -1897. - № 11. - S. 433-440.
Pamyatnye zapiski knyagini Natal'i Borisovny Dolgorukovoj // Russkij arhiv. -1867. - № 1. - Stb. 1-64.
Pis'ma knyazya Aleksandra Danilovicha Menshikova k knyazyu Dmitriyu Mihaj-lovichu Golicynu // Sbornik Russkogo istoricheskogo obshchestva. - Sankt-Peterburg: Tip. II Otdeleniya Sobstvennoj E. I. V. Kancelyarii, 1873. - T. 11. - S. 107-115.
Polnoe Sobranie Zakonov Rossijskoj Imperii. Sobr. pervoe. - Sankt-Peterburg: Tip. II Otdeleniya Sobstvennoj E. I. V. Kancelyarii, 1830. - T. 6. 1720-1722. - 815 s.
Protokol Verhovnogo tajnogo soveta. 24 oktyabrya 1727 g. Ob otdache v kom-natu cesarevny Elisavety Petrovny iz ostavshihsya posle imperatricy Ekateriny I veshchej, sleduyushchih ej soglasno razdelu, proizvedennomu komissiej // Sbornik Russkogo Istoricheskogo Obshchestva. T. 69. Protokoly, zhurnaly i ukazy Verhovnogo tajnogo soveta. 1726-1730 gg. CH. 4 (Iyul' - Dekabr' 1727 g.). - Sankt-Peterburg: Tip. I. N. Skorohodova, 1889. - S. 565-574.
Rospis' pridanomu 1717 g. // Sbornik starinnyh bumag, hranyashchihsya v muzee P. I. SHCHukina. CH. 4. - Moskva: Tip. A. Mamontova, 1898. - S. 5-13.
Rospis' pridanomu dlya Kateriny Romanovny [Dashkovoj, urozhdennoj grafini Voroncovoj] // Arhiv knyazya Voroncova. - Moskva: Universitetskaya tip., 1881. -Kn. 21. - S. 379-382.
Ryadnaya grafini Evdokii Danilovny Bestuzhevoj-Ryuminoj, rozhdennoj Razumovskoj // Vasil'chikov, A. A. Semejstvo Razumovskih. - Sankt-Peterburg: Tip. M. Stasyulevicha, 1880. - T. 1. - S. XXIV-XXVI.
Ryadnaya pridanomu grafini Avdoti Denisovny takozh chto ej vo vremya zamuzhstva pozhalovano i podareno, i chto ona ot svoego supruga poluchila // Va-sil'chikov, A. A. Semejstvo Razumovskih. - Sankt-Peterburg: Tip. M. Stasyulevicha, 1880. - T. 1. - S. XXVI-XXX.
Sbornik vypisok iz arhivnyh bumag o Petre Velikom. - Moskva: V Universi-tetskoj tipografii, 1872. - T. 2. - 410 s.
Tihonov, YU. A. Mir veshchej v moskovskih i peterburgskih domah sanovnogo dvoryanstva (po novym istochnikam pervoj poloviny XVIII v.). - Moskva: Kuchkovo pole, 2011. - 400 s.
SHapiro, B. L. Soslovnyj zhenskij kostyum XVIII - nachala XX vv. po materi-alam sgovornyh zapisej i rospisej pridanogo // ZHenskaya tradicionnaya kul'tura i kostyum v epohu Srednevekov'ya i Novoe vremya: materialy nauchno-obrazovatel'nogo seminara, 24-25 sentyabrya 2015 g. - Tver': Tver. gos. un-t, 2015. -S. 84-102.
About the author
Shapiro Bella Lvovna, Associate Professor, Candidate in History, Associate Professor of Museology Department of Russian State University for the Humanities (Moscow).
E-mail: [email protected]
