CC BY
76
УДК 821.581
Melnikov N.G., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia), E-mail: [email protected]
Zhu Yan, postgraduate, Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia), E-mail: [email protected]
THE HISTORY OF TRANSLATIONS OF THE NOVEL IN VERSE "EUGENE ONEGIN" BY A.S. PUSHKIN IN CHINA. The article presents the history of the translation interpretation of "Eugene Onegin" in China. Chinese readers first learned about this work at the beginning of the twentieth century, and only in the 1940s did its full Chinese translation appear. Then the number of translations gradually increase, so far there are fifteen translations available. The article introduces information about the translators, tells about the objective difficulties they encountered in their work, and analyzes features of translations (accuracy of vocabulary reproduction, language style, the problem of reproducing Onegin stanza, etc.) based on the assessments dominating in Chinese criticism, it is concluded that eleven out of fifteen Chinese translations of "Eugene Onegin" can be considered complete, possessing certain artistic merits. As a result, the general trend of the history of the translation of "Eugene Onegin" has been clarified: a more faithful rendering of the meaning of the original, the maximum approximation to the style of Pushkin and the Onegin stanza.
Key words: "Eugene Onegin", A.S. Pushkin, translations, translators, Russian literature in China
Н.Г. Мельников, канд. филол. наук, доц., Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: [email protected]
Чжу Янь, соискатель, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: [email protected]
ИСТОРИЯ ПЕРЕВОДА РОМАНА В СТИХАХ «ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН» А.С. ПУШКИНА В КИТАЕ
Статья посвящена истории переводческой интерпретации «Евгения Онегина» в Китае. Китайские читатели впервые узнали об этом произведении в начале ХХ века, а только в 1940-х годах появился его полный китайский перевод. Затем количество переводов постепенно увеличивается, до сих пор имеются пятнадцать переводов. В статье дается информация о переводчиках, рассказывается об объективных сложностях, с которыми они столкнулись в своей работе, а также анализируются особенности переводов (точность воспроизведения лексики, стиль языка, проблема воспроизведения онегинской строфы и т. д.). На основании оценок, доминирующих в китайской критике, делается вывод о том, что полными, обладающими определенными художественными достоинствами можно считать одиннадцать из пятнадцати китайских переводов «Евгения Онегина». В результате выяснена общая тенденция истории перевода «Евгения Онегина»: более верная передача смысла оригинала, максимальное приближение к стилю Пушкина и онегинской строфе.
Ключевые слова: «Евгений Онегин», А.С. Пушкин, переводы, переводчики, русская литература в Китае
«Евгений Онегин» по праву считается наивысшим творческим достижением А.С. Пушкина, знаковым произведением русской литературы. Он пользуется популярностью не только в России, но и в Китае. Статья посвящена осмыслению истории китайского перевода «Евгения Онегина» с момента появления первого его полного перевода в 1942 г до переводов, появившихся в первое двадцатилетие XXI в. Актуальность исследования обусловлена усилением интереса ученых к изучению иностранных переводов «Евгения Онегина», в том числе и китайских. Сравнительных исследований или критических анализов различных китайских переводов романа в стихах довольно много, но восьмидесятилетняя история перевода пушкинского шедевра изучена мало. Научная новизна определяется тем, что впервые проводится целостный обзор истории перевода «Евгения Онегина». Цель исследования заключается в выявлении общей тенденции переводческой интерпретации «Евгения Онегина» в Китае. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: выявить трудности перевода романа в стихах на китайский язык; представить хронологический обзор китайских переводов «Евгения Онегина»; проанализировать оценки и критику разных переводов. Теоретическая значимость исследования заключается в том, что его результаты и выводы могут служить основой для систематического и комплексного осмысления пушкинской классики в условиях межкультурного диалога и коммуникации.
По сравнению с романом «Капитанская дочка» Пушкина (первым русским произведением, изданным на китайском языке в 1903 г.) и другими прозаическими сочинениями А.С. Пушкина, «Евгений Онегин» был переведён на китайский язык относительно поздно. Причина этого запоздания - не только в специфической «почве усвоения» пушкинского шедевра и таких условиях, как степень открытости общества иностранным влияниям и устоявшиеся вкусы читателей. Не менее важная причина заключается в трудности перевода поэтических произведений: слишком сильно отличаются друг от друга просодии русского и китайского языков. К тому же пушкинский роман в стихах был написан оригинальной онегинской строфой, особенности которой сильно затрудняют работу китайских переводчиков. Так, в частности, китайский переводчик Ван Шисе отмечает: «Мелодика китайского стиха качественно отлична от русского, так что в китайской поэзии, в частности, не может быть аналога чередования мужских и женских рифм. Далее, китайская поэзия традиционно привержена к перекрестной рифмовке и рифмам с одним гласным» [1, с. 155]. Кроме того, в русских стихах есть слог ударный и безударный, а в китайском языке вообще нет ударения. Для китайского языка свойственно другое фонетическое понятие - тональность. По этой причине в китайских стихах нет метров (ямба, хорея, дактиля, амфибрахия, анапеста). Однако Ван Шисе дополнительно указывает: «Как ни важны сами по себе формальные особенности, главным все же является язык перевода... Ведь поэт сам говорил, что его роман в стихах - "собранье пестрых глав". Это авторское определение многозначно, но прежде всего оно касается поэтического языка» [1, с. 155]. Сложность перевода «Евгения Онегина» достаточно очевидна. Недаром исследователь Дай Тяньень называет первого переводчика романа в стихах первым человеком, кто ест крабов (китайская поговорка, означает первого человека, который осмеливается что-то сделать) [2, с. 93].
Одним словом, для того чтобы превратить такую русскую классику в превосходное произведение на китайском языке, переводчику необходимо приложить массу усилий.
Первый китайский перевод «Евгения Онегина» появился в 1942 г и был опубликован издательством «Сывэнь» в г Гуйлинь. Его автором был таиландец китайского происхождения Су Фу (1911-1961), переложивший пушкинский текст не с оригинала, а с перевода на эсперанто, выполненного в 1931 г Н.В. Некрасовым. Причем Су Фу перевёл только восемь глав, без «Отрывка из путешествия Онегина» и примечаний Пушкина. Принимая к сведению японский перевод Енэкава Macao, Су Фу добавляет названия для каждой главы: «Скука Онегина», «Встреча поэта», «Девичья любовь», «Отчаяние», «Кошмар - Именины», «Дуэль», «Москва», «Королева на балу». При этом в переводе сохраняется много японской лексики. По словами переводчика Люй Ина, язык в переводе Су Фу шероховатый и грубый, многие места сильно отличаются от оригинала [3, с. 144]. Кроме того, Люй в послесловии к своему переводу «Евгения Онегина», написанном в 1943 г, указывает на наличие множества ошибок в переводе Су Фу. Например, в переводе Су отец Онегина был (строгим чиновником)»;
в детстве Онегина (вырастила приёмная мать, и поучал
приёмный отец)»; «когда же юности мятежной / Пришла Евгению пора» (1, IV), он был «ïi^SS: (увешан драгоценностями)». Ленский был «^^ttËïfS (наивным и простым человеком без мудрости)»; Ольга - «ШШФ^й (так называемая красавица среди красавиц)»; Татьяна «Ш^ШЙШШ^ЙЙЖЙЙ^ £ (стрельнула в Ленского злобным взглядом)». Такие примеры многочисленны. Переводчик добавил слишком много слов с эмоциональной окраской, отсутствовавшей в исходном тексте. В результате переводимые фразы не соответствуют оригиналу, сильно искажают образы пушкинских персонажей.
Литературовед Ян Хуайюй также считает, что текст перевода Су Фу недостаточно качественный: переводчик смешивает вэньянь (старый классический китайский язык) и байхуа (современный китайский разговорный язык). Предложения отличаются по длине. Помимо этого, ритм и рифма в тексте неполноценны. В тексте не чувствуется поэтический стиль. Он больше похож на стиль массовой литературы [4, с. 9].
Хотя качество работы Су Фу не удовлетворило множество исследователей, китайские переводчики признают важность существования данного перевода. Так, литературовед и переводчик Гэ Баоцюань вспоминает, что «в военные годы был очень взволнован, когда увидел "Евгения Онегина", напечатанного на некачественной бумаге кустарного производства, потому что у нас наконец-то появился первый китайский перевод "Евгения Онегина". Этот перевод особенно ценен для меня, он стал редкой книгой в моей библиотеке» [5, с. 3]. По словами пушкиниста Дай Тяньеня, после Су Фу вышли другие переводы «Евгения Онегина», но как предшественник этих переводов перевод Су Фу никогда не должен быть забыт [2, с. 100].
Можно сказать, что Су Фу, несмотря на все неточности, был новатором и внес значительный вклад в распространение романа «Евгений Онегин» в Китае.
Первый перевод романа в стихах, осуществленный с русского оригинала, принадлежит переводчику Люй Ину (1915-1969). Работу над ним Люй Ин начал
в 1941 г. и закончил в 1943 г. В процессе перевода он получил помощь от Ивана Ивановича Гапановича - профессора исторического факультета Юго-западного объединенного университета. Перевод Люй Ина был издан в 1944 г в г Чунцин издательством «Надежда», который в 1947 г был переиздан одноименным Шанхайским издательством. Через некоторое время Люй Ин переработал перевод, одновременно пополнив его комментариями, используя советское издание «Евгения Онегина» (М.: Гослитиздат, 1949) и комментарии Н.Л. Бродского «"Евгений Онегин", роман А.С. Пушкина» (1950). Перевод в исправленной и обновленной редакции вышел в издательстве «Народная литература» в 1954 г Переводчик сам пишет в послесловии: «На этот раз я внёс в тексте много изменений. Главным образом для того, чтобы сделать его ближе и к разговорному языку, и к оригиналу» [6, с. 379]. Кроме этого, необходимо отметить, что Люй Ин в отредактированном переводе поменял ставшее привычным для китайцев название
(Оугэнь Аонецзинь)» в (Ефугайни Аонецзинь)», что было
вызвано большей близостью произношения к оригиналу названия произведения. Впоследствии данный перевод названия получил признание читателей и продолжает использоваться до сих пор.
Люй старался переводить дословно, сохраняя при этом порядок слов русского оригинала. Рассматривая стиховедческие аспекты данного перевода, следует отметить, что его автору удалось сохранить только основную форму оригинала - четырнадцать строк в строфе, но рифмы при этом были утеряны. Буквалистский перевод Люй Ина вызвал серьезные нарекания со стороны литературных экспертов, причем не только китайских, но и русских. Литературовед Ян Хуайюй критиковал дословный перевод Люй Ина, поскольку в нем отчетливо ощущается влияние структуры предложения и порядка слов оригинала. Язык кажется заскорузлым, грубоватым и притянутым за уши. Китайским читателям трудно его понять [4, с. 9]. Недоволен качеством перевода был и советский филолог-китаист, переводчик В.М. Алексеев: «Перевод исключительно дословный, добросовестный, но без всякой поэзии. Стих как таковой, даже как белый, исчез, и китаец, не знающий, кто такой Пушкин и что это за произведение, может только принять его за тетушкин язык с длинными эпизодами, которые снабжены вставленными подробностям» [7, с. 256]. Критика со стороны китайского исследователя Гу Юя была более сдержанной: несмотря на то, что язык перевода достаточно плавный и лаконичный, однако форма далека от оригинала. Стихи, переведенные верлибром, получились слишком прозаичными, что не позволяет в полной мере передать музыкальность оригинала [8, с. 9]. Однако, как первый перевод с русского оригинала, вышедший в трудные военные годы, труд Люй Ина заслужил и снисходительное одобрение со стороны некоторых специалистов, например, Ян Хуайюя: «Хотя перевод Люй Ина был неудовлетворительным, ... он все же в значительной степени передал сюжет и характер персонажей» [4, с. 9].
Еще одной важной особенностью работы Люй Ина (и ее несомненным достоинством) является обширный комментарий, в котором раскрывались многочисленные аллюзии и реминисценции, объяснялись культурно-бытовые реалии пушкинского времени, незнакомые китайским читателям русские обычаи и т. д. Будучи автором первого китайского перевода «Евгения Онегина», сделанного с русского оригинала, Люй Ин приложил значительные усилия, чтобы с помощью комментариев помочь читателю понять сюжет романа в стихах и изображенную в нем картину русской жизни.
Следует признать, что даже сейчас его комментированный перевод по-прежнему полезен для читателей, которые из-за незнания русской культуры не могут точно понять сюжет произведения.
Третий полный перевод, сделанный Чжа Лянчжэном, получился более удачным. Чжа Лянчжэн (1918-1977) - поэт-модернист и переводчик, вошедший в историю китайской литературы под псевдоним Му Дань. В 1954 г издательство «Пинмин» опубликовало его рифмованный перевод романа в стихах. В последние годы своей жизни Чжа тщательно переработал перевод «Евгения Онегина». Под его постоянной редакцией появилась новые версии перевода: сначала - в издательстве «Пинминь» (1954), затем - в издательстве «Новая литература и художество» (1957) и, наконец, - в Народном издательстве «Сычуани» (1983). Переводчик непрерывно корректировал рифмы, делая схему рифмовки более разумной и гармонической, регулировал ритм, улучшал язык, чтобы стихи были более сжатыми и выразительными. Более того, он в своем труде попытался приблизиться к онегинской строфе. К сожалению, эта задача не была выполнена полностью. 26 февраля 1977 года в возрасте 59 лет Чжа Лянчжэн умер от порока сердца. Из-за этого редактирование перевода «Евгения Онегина» остановилось. Полученный результат проанализировал другой китайский переводчик, Цзянь Пин, который утверждал, что в первых четырех главах почти все стихи аккуратно рифмуются - текст выглядит гладким и стройным. Но, начиная со второй строфы главы V и далее, перевод становится мало рифмованным: по крайней мере, присутствует по 3-5 нерифмованных строк в каждой строфе [9, с. 61].
В области переводческой критики многие учёные дают высокую оценку переводу Чжа Лянчжэна. По мнению Ян Хуайюя, Чжа всегда придерживается принципа «поэтического перевода», чтобы достичь эстетического эффекта оригинала. Самая важная особенность перевода Чжа - это точность, плавность и мягкость в подборе лексики, которая содержит необходимые речевые обороты, при этом полностью соответствуя китайскому слогу и привычкам читателей [4, с. 10]. Цзянь Пин восторженно отзывается о работе Чжа: «Язык перевода точен, прост, логичен и ярок и наиболее близок к стилю оригинала Пушкина» [9, с. 53].
Перевод Чжа Лянчжэна получил широкое распространение и оказал большое влияние на следующие переводы «Евгения Онегина» на китайский язык. Его работа считается эталоном для поэтического перевода, став одним из классических переводов наряду с более чем десятью переводами романа в стихах. Однако этот шедевр остался незавершенным, что вызывает сожаление у китайских читателей. После Чжа Лянчжэна стремление к точному воспроизведению онегинской строфы не прекратилось. Можно сказать, что Чжа подготовил почву для нового этапа перевода «Евгения Онегина» в Китае. Почти все позднейшие переводчики, занимавшиеся текстом «Евгения Онегина», стремились к рифмованному переводу, к воспроизведению онегинской строфы и пытались максимально приблизить текст перевода к стилю Пушкина.
Четвертым переводом, предложенным китайским читателям, был перевод Ван Шисе (р. 1932). Переводчик завершил первый черновик в 1963 г Из-за серии идейно-политических кампаний «Культурной революции» в 1960-70 гг. он был сослан на «исправительные работы» в сельскую местность. После освобождения из ссылки Ван Шисе смог полноценно погрузиться в процесс перевода. Работал он очень медленно, тщательно взвешивая каждое слово, каждую фразу. Только в 1979 г Ван Шисе завершил свой труд, который был опубликован «Народным издательством Хэйлунцзяна» в декабре 1981 года. В последующее десятилетие Ван Шисе продолжал изучать произведения Пушкина, переводя его стихотворения и лирические поэмы. В ходе своей деятельности он никогда не забывал повторно возвращаться к переводу «Евгения Онегина». В 1991 г. «Чжэцзянское издательство литературы и искусства» выпустило новую редакцию его перевода.
Ван Шисе в первую очередь стремился точно передать изначальную мысль Пушкина. Переводчик придавал большое значение передаче пафоса великого поэта. «Особенно в работе над лирическими отступлениями, пользуясь всеми красками и оттенками китайского языка, он стремился выразить авторскую радость и горечь, надежду и разочарование, иронию и сатиру и т. д.» [1, с. 155]. Кроме того, переводчик сам подчёркивает, что «достаточно сравнить интимность "Посвящения" с живым разговором няни и Татьяны, чтобы увидеть многоголосие. Нельзя же переводить все однообразно сглаженным языком. Необходимо, чтобы читатели почувствовали эту пестроту» [1, с. 157]. Однако онегинская строфа затрудняла работу переводчика, он, наконец, решил в одной строфе принять перекрестную рифмовку с одним гласным, более характерную для китайской поэзии: «хахахахахахаха» (х - значит нерифмуемая строка). Однако сам переводчик чувствовал, что такой метод тоже «доставляет немало хлопот» [10, с. 4]. Поскольку данный подход легко вызывает повторы в тексте. Литературовед Чжао Хун внимательно изучал перевод Ван Шисе и на основе статистических данных о рифмующихся слогах сделал вывод, что Ван Шисе неизбежно повторяет омофоны или даже использует одно и то же иероглиф при выборе стоп [11, с. 117]. Мы знаем, что повторное использование одного и того же слова в стихотворении даёт читателям ощущение скудного словарного запаса. Это табу в поэзии. Одновременно с этим другой исследователь Ян Хуайюй тоже указывает на недостатки в переводе Ван Шисе: идиомы или поговорки (в китайском языке обычно это выражение из 4 иероглифов) используются слишком часто. В качестве примера Ян взял несколько строф первой главы: в третьей строфе всего 10 выражений из четырёх иероглифов; в двадцатой строфе - 8; а в тридцатой - 8. Бесспорно, идиомы и поговорки следует использовать с осторожностью при переводе, потому что они могут легко испортить стиль оригинала и придать переведенным стихам чрезмерно сильную окраску китайской культуры.
Хотя в переводе Ван Шисе отмечается немало дефектов, Ян Хуайюй хвалит его язык за элегантность и гладкость. Перевод демонстрирует глубокое владение китайским языком, читается легко, в нем совершенно не ощущается грубость или искусственность текста.
Год спустя после публикации перевода Ван Шисе вышел перевод Фэн Чуня (р. 1934) в «Шанхайском издательстве переводов». Фэн Чунь начал переводить большое количество произведений Пушкина после начала политики «реформ и открытости» (1978 г), когда зарубежная литература стала более доступной в Китае. Он был первым человеком в Китае, кто систематически переводил Пушкина. Его перевод «Евгения Онегина» выдержал по меньшей мере пять переизданий в течение следующих сорока лет.
При переводе романа в стихах Фэн Чунь предпочитал передать смысловую выразительность оригинала. Переводчик отмечает в послесловии, что, переводя Пушкина, он принял относительно свободный подход, хотя при этом уделял должное внимание ритму и рифме. Свою главную задачу переводчик видел в передаче плавности речи и лучшем выражении мыслей и чувств, а не соблюдения формальной строгости [12, с. 399]. Фэн Чунь ставит рифму в чередующихся строках согласно нормам китайской поэзии, где в строфе можно менять рифмовку несколько раз, например: хаха-хЬхЬ-хсхс^, xaxa-xbxb-xcc-dxd (х - нерифму-емая строка) и так далее. Такая схема рифмы, очевидно, гораздо более гибкая, за счет чего переводчик имеет больше возможностей при выборе слов. Таким образом, перевод Фэн Чуня характеризуется особой гладкостью. Переводчик Гу Юй и литературовед Ян Хуайюй отметили, что отличное понимание Фэн Чу-нем оригинального текста позволило точно передать мысли и эмоции оригинала. «(Фэн Чунь) использует больше общеупотребительной лексики и избегает редких слов. Его язык прост, понятен, плавен» [13, с. 273].
Первым переводчиком, кто смог точно воспроизвести онегинскую строфу, был пушкинист Ван Чжилян (1928-2023). Благодаря ему китайские читатели
впервые ощутили очарование онегинской строфы. Конечно, следует отметить, что это был не легкий процесс: Ван Чжилян потратил почти полжизни на перевод «Евгения Онегина». В 1950 г. он начал читать роман в стихах, в 1956 г. начал переводить его, в 1962 г. закончил первый черновик. Но из-за «культурной революции» его перевод был не опубликован вплоть до 1980-х годов. Сам он подвергался ряду преследований на протяжении 20 лет. Несмотря на все трудности и испытания, переводчик не отказался от желания переработать и улучшить свой перевод «Евгения Онегина». В 1985 г. перевод Ван Чжиляна был, наконец, опубликован издательством «Народная литература». На сегодняшний день его перевод переиздавался по меньшей мере шесть раз и включался в такие авторитетные издания, как «Антология Пушкина» (1985), «Собрание сочинений Пушкина» (1995) издательства «Народная литература» и «Полное собрание сочинений Пушкина» (1997) «Чжэцзянского издательства литературы и искусства».
В одном из своих интервью Ван Чжилян отмечал: «Перевод должен быть верным оригиналу. Это значит две вещи: во-первых, содержание должно быть верным оригиналу, во-вторых, перевод также должен быть максимально верным оригиналу с точки зрения художественной формы. Поэзия - особая форма литературы, перевод поэзии должен сохранять особенности оригинала в плане ритма и рифмы» [14, с. 1]. Именно поэтому Ван Чжилян не только соблюдает рифмовку «ababccddeffegg», но и стремится к лучшей ритмичности: в одной строке 10 иероглифов, 4 паузы вместо четырехстопного ямба оригинала.
Китайские исследователи высоко оценили работу Ван Чжиляна: «Переводчик хорошо владеет языком; его блестящий перевод обладает выразительным ритмом, что позволяет читателям испытать истинное духовное наслаждение» [15, с. 43]. «В общем, его перевод точен, ...что демонстрирует глубокое понимание оригинала переводчиком» [13, с. 274]. Однако Ян Хуайюй указывал на наличие недостатков: «Иногда он ограничен оригинальным текстом, некоторые формулировки неясны и трудны для понимания» [13, с. 274].
Следующий перевод появился уже в 1996 г. в нанькинском издательстве «Илинь», Этот перевод был осуществлен переводчиком Дин Лу (р. 1934). Профессор Дин Лу занимается изучением нового китайского стихосложения и поэтического перевода, поэтому главная цель его перевода «Евгения Онегина» состоит в проведении эксперимента по созданию ритма и рифмы с точки зрения современного китайского стихосложения. В предисловии к переводу Дин Лу поясняет свою концепцию, что для переводчиков поэзии иностранный язык является лишь вторичным инструментом, а в то время китайский, используемый для выражения, - первичным инструментом [16, с. 14]. Так, согласно традициям китайской поэзии, переводчик использовал рифмовку «хаха - ЬЬсс - xdd - хее». Кроме того, он предлагал заменить четырехстопный ямб музыкальным понятием «такт».
Иными словами, новаторский подход Дин Лу заключается в том, что при воспроизведении метра нужно обращать внимание на истинную эквивалентность музыкальности стиха. Его перевод, подчеркивающий особенности переводящего языка, служит важной попыткой адаптации «Евгения Онегина» в Китае.
На рубеже ХХ и ХХ1 веков китайские переводчики не прекращали работу по совершенствованию перевода «Евгения Онегина». В этот период было опубликовано четыре перевода «Евгения Онегина».
В 1999 г было издано десятитомное «Полное собрание сочинений Пушкина» под редакцией переводчика и литературоведа Лю Вэньфэя. В пятый том, «Поэмы», был включен перевод романа в стихах, выполненный Гу Юньпу и Фань Хуна. Данный перевод никогда не выпускался отдельным изданием. Переводчики Гу Юньпу и Фань Хуна, как Ван Чжилян, стремились воспроизвести онегинскую строфу. При переводе они обращают внимание не только на гармоничную рифму, но и ритмичность.
Первый перевод романа в стихах, появившийся в ХХ1 в., был сделан Лю Цзунцзы (преподавателем русского языка и русской литературы на факультете русского языка Пекинского университета иностранных языков). Его перевод был опубликован в 2002 г. Народным издательством «Шэньси». Лю делает акцент на точности смысла и плавности интонации. Согласно исследованию Чжан Цзинлэя, Лю Цзунцзы сохранял форму онегинской строфы, но не смог это сделать полностью. Рифма образует паузу в конце строк, придавая ощущение ритмичности [17, с. 14].
В 2003 г. вышел в свет ещё один перевод «Евгения Онегина» Тянь Гобиня (профессора Китайского университета геологических наук), который был опубликован Пекинским издательством «Яньшань». В послесловии издания переводчик подчёркивает принципы перевода, которых он придерживался: перевод - это воссоздание, быть верным оригинальному тексту и надо учитывать различия и сходства между двумя языками [18, с. 280]. Тянь в одной строфе использовал перекрестную рифмовку с одним гласным «хахахахахахаха», как сделал Ван Шисе. Помимо этого, переводчик вносил изменения в определенной степени в порядок слов и структуру предложений в соответствии с особенностями китайского языка и поэтической традиции.
Наиболее поздняя версия перевода романа в стихах была издана в 2004 г. и переиздана в 2016 г Хэнаньским народным издательством. Над данной версией работал переводчик Дзянь Пин. Перенимая опыт своих предшественников, в процессе перевода он обращался за советами ко многим специалистам, в первую очередь - к переводчику Вэй Хуанну (1918-2006), который своими рекомендациями оказал ему неоценимую помощь. В переводе Дзянь Пина соблюдалась рифмовка «ababccddeffegg», аналогичная оригинальному произведению.
В каждой строке присутствует четыре такта вместо стоп. Переводчик стремился к естественной гармонии при передаче стиховых особенностей «Евгения Онегина».
Вэй Хуанну написал предисловие к книжному изданию перевода Дзянь Пина, в котором отметил, что Дзянь Пин избежал множества ошибок, свойственных переводам предыдущих коллег, что его перевод, с одной стороны, близок к оригиналу, с другой стороны, легко читается, поскольку в нем используется современный разговорный язык. Наконец Вэй Хуанну даёт высокую оценку работе Дзянь Пина: «Его перевод плавный и лаконичный, обладающий естественной рифмой и превосходным ритмом. <...> Это труд высокого качества, который значительно превосходит предыдущие версии перевода» [19, с. 2].
Такими образами, нами рассмотрены одиннадцать китайских переводов «Евгения Онегина».
Стоит отметить, что вопрос об их количестве до сих пор обсуждается. Так, в статье Гу Юя «Пятнадцать китайских переводов "Евгения Онегина"» (2019) в соответствии с заглавием говорится о пятнадцати переводах; согласно утверждению профессора Пекинского университета иностранных языков Ван Лие, «роман "Евгений Онегин" имеет четырнадцать переводов на китайский язык» [20, с. 186]; в статье Линь Чэня «Перевод и распространение "Евгения Онегина" в материковом Китае» (2015) упоминаются другие переводы, которые мы не указали выше. Здесь необходимо прояснить ситуацию.
Некоторые переводы пушкинского шедевра едва ли можно считать полноценными.
В первую очередь это относится к переводу Вэй Цзюня и Юй Бана, включенному в четвёртый том «Поэзии Пушкина» (Хунаньское издательство литературы и искусства, 1993). В нём присутствует только восемь глав, без «Отрывков из путешествия Онегина» и примечаний Пушкина: переводческие комментарии весьма скудны. Кроме того, многие китайские пушкинисты данный перевод считают некачественным. В частности, Ян Хуайюй так оценивает изделие Вэй Цзюня и Юй Бана: «До их перевода уже существовало шесть версий "Евгения Онегина", которые могли служить в качестве непосредственного примера, однако количество ошибок здесь значительно больше, чем у предыдущих переводчиков. Помимо этого, лексически бедный и шероховатый текст отражает небрежное отношение к переводу» [13, с. 263].
Другой низкосортный перевод, упомянутый Гу Юем и Линь Чэнем, был выполнен профессором факультета литературы Нанкайского университета Ван Чжигэном. Он вошел в сборник «Поэзия Пушкина», который был выпущен в 1995 г. издательством литературы и искусства «Хуашань». После проведенной проверки мы обнаружили, что данный текст перевода не совсем полный. Переводчик Ван Чжигэн сам излагает в послесловии, что из-за ограниченного объёма он сократил поэмы Пушкина, включенные в сборник, и особенно сильно - текст «Евгения Онегина». Он простодушно отмечает: «Я опустил большое количество лирических отступлений и сохранил только сюжет» [21, с. 326]. Кроме того, перелагая «Евгения Онегина», Ван Чжигэн основывался на переводе Ван Чжиляна, признавая, что многие предложения Ван Чжиляна были настолько хороши, то он не мог не сохранить их в своем переводе. Таким образом, мы не можем считать откровенно вторичный и купюрный перевод Ван Чжигэна полноценной переводческой работой.
Помимо упомянутых выше изданий, назовем перевод Цзэн Чунмина и Цзэн Фаньхуа, который был опубликован в ориентированном на подростков сборнике «Поэзия Пушкина» (Пекин: Чанчжэн, 2005). Укажем на особенности этого издания. Специально для юных читателей были сделаны обширные комментарии, в которых объясняются трудности перевода той или иной строки, воссоздается исторический контекст. Иногда после стихотворных строк в квадратных скобках дается буквальный вариант перевода. В некоторых случаях комментаторы эмоционально выражают свое отношение к изображаемому. Например, в восьмой главе, когда Татьяна отказывается от Онегина, переводчики добавляют примечание к сорок третьей строфе («Как хорошо говорит умная и здравомыслящая Татьяна!») и к сорок пятой строфе («Какая мучительная речь!», «Какая сильная ирония, какой уместный упрек!») [22, с. 439]. Примеры неумеренной комментаторской эмоциональности, увы, встречаются в книге слишком часто. Кроме того, вызывает сомнение и качество перевода: в нём присутствует множество ошибок. Пример примечательной ошибки: строка из первой строфы первой главы («Его пример другим наука.») передается весьма приблизительно: «Ш#йУА^ Я (чему стоит поучиться другим)»; при переводе строк «Вздыхать и думать про себя: / Когда же черт возьмет тебя!» (1, 1) вставлена «отсебятина» ШЩ (как злобно я (Онегин) думал)»; строчка «Учил его всему шутя» многословно переводится как (С помощью игры побуждал его к обучению)»;
отец Онегина (служил честно и справедливо)» и т. д. Кроме того, с
точки зрения стихосложения перевод Цзэн Чунмина и Цзэн Фаньхуа также не выдерживает серьезной критики: в нем не соблюдаются ни размер, ни рифмовка стихов.
Еще один пример неудачного переложения «Евгения Онегина» на китайский язык: в 1977 г. на Тайване издательством «Чживэнь» был опубликован перевод Чжэн Цзинвэня. Интересным является весьма вольный (в духе коммерческой массовой литературы) перевод названия произведения «Вечные влюблённые». Чрезмерное стремление к адаптации названия при переводе на китайский язык приводит к отдаленности от содержания оригинала. Согласно исследованию Дай
Тяньена, Чжэн Цзинвэнь переводил роман в стихах на основе трёх японских переводов. В связи с тем, что все три японские версии были прозаическим, Чжэн Цзинвэнь также переводил прозой, сумев завершить перевод только восьми глав (то есть выкинул за ненадобностью «Отрывки из путешествия Онегина»). Можно легко догадаться, что от поэтического шедевра Пушкина в переложении Чжэн Цзинвэня осталось не слишком много.
Следовательно, учитывая разные причины, такие как неполнота, низкое качество перевода или наличие частичных заимствований у предшественников (то есть откровенная вторичность), мы не можем отнести вышеперечисленные четыре версии к ряду полных и серьёзных переводов «Евгения Онегина».
Итак, с момента появления первого перевода пушкинского романа в стихах до сегодняшнего дня уже прошло восемьдесят лет На текущий момент, как было отмечено выше, в Китае существует пятнадцать переводов «Евгения Онегина». Из них одиннадцать при всех недостатках могут считаться полноценными иноязычными аналогами пушкинской «энциклопедии русской жизни», отличающимися высоким художественным уровнем, а четыре - низкопробными поделками.
История перевода «Евгения Онегина» на китайский язык ясно показывает, что «сама переводная литература, предполагая серийность (т. е. множественность интерпретаций одного текста) и невозможность создания конечного перевода, как нельзя лучше свидетельствует о диалоге оригинального произведения с постоянно меняющимися ответными репликами - переводами, обусловленными личностью переводчика и конкретным культурно-историческим контекстом» [23, с. 333]. Несомненно, каждый перевод романа в стихах отражает собственное понимание переводчиком оригинала, а также особенности их эстетического восприятия. Нельзя произвольно утверждать, что более поздняя версия обязательно лучше предыдущей. Также достаточно сложно судить о том, какой именно перевод является лучшим. У каждого перевода есть свои определенные преимущества и недостатки.
За редкими исключениями переводчики прилагали максимальные усилия, чтобы сохранить образно-эмоциональное воздействие оригинала на китайских читателей. Как отмечает Ян Хуайюй, «"Евгений Онегин" всё глубже и глубже проникает в сердца читателей. Многие переводы уже стали духовным мостом между китайскими читателями и Пушкиным» [4, с. 12]. Также Ян рассматривает историю перевода «Евгения Онегина» в Китае как своеобразную эстафету среди разных поколений переводчиков. И он, и переводчик Дзянь Пин утверждают, что общий уровень перевода непрерывно повышается. Но оба они считают, что для появления безупречного перевода, который может достичь идеального единства содержания и формы, необходима коллективная работа и обмен опытом. Это позволит отбросить все недостатки и использовать все достоинства предыдущих переводов. Именно этот процесс постепенно осуществляется - переводчики принимают эстафету у предшественников и продолжают совершенствовать перевод романа в стихах. Как отмечает Ю.Л. Оболенская, «было бы заблуждением или, во всяком случае, упрощением представлять историю переводов как поступательный процесс, при котором каждый последующий перевод лучше предыдущего, а количество переводов автоматически обеспечивает улучшение их качества. Перевод становится фактом принимающей культуры, отражающим конкретную культурно-историческую ситуацию в стране. А его достоинства и недостатки в равной степени зависят от национальной литературной и переводческой традиции, от литературной "моды"» [23, с. 333].
Библиографический список
Из анализа вышеизложенного материала можно вывести общую тенденцию переводческой рецепции «Евгения Онегина», которая в основном проявляется в следующих аспектах.
Первое: увеличивающееся количество новых переводов постепенно снижает общий объём смысловых ошибок и степень непонимания содержания. К основным причинам данного процесса можно прежде всего отнести развитие китайской пушкинистики, к началу XXI в. накопившей значительный опыт в осмыслении пушкинкого наследия и русской литературы XIX в., а также хорошие отношения между Россией и Китаем, которые способствуют культурному обмену между странами. По этой причине число переводческих кадров, работающих с русским языком в Китае, заметно увеличивается. Помимо этого, уровень владения русским языком, знание русской истории и культуры у китайских переводчиков и литературоведов в среднем также постепенно повышается. Все это позволяет новым поколениям переводчиков «вставать на плечи» своих предшественников и избегать многих ошибок, характерных для более ранних изданий.
Вторым важным аспектом является забота о точной передаче пушкинского стиля. Создатель «Евгения Онегина» обладал необыкновенным словесным даром, виртуозно владел различными стилевыми регистрами, мог простым разговорным языком говорить и о смешном, и о серьёзном, даже трагическом. Максимально точно отразить индивидуальный стиль гениального художника - задача любого переводчика.
Однако необходимо признать, что существует значительная разница между стилем языка перевода и стилем языка оригинала. И каждый новый перевод неизбежно носит стиль самого переводчика. Например, перевод поэта Чжа Лянчжэна приносит читателям наслаждение от высокой поэзии; перевод Фэнь Чунь прост и легок для понимания; перевод Ван Чжиляна строго следует ритму и рифме, оставляя у читателей впечатление элегантности и лаконичности текста. При этом даже самые даровитые переводчики не могут в полной мере передать отточенное языковое мастерство Пушкина во всех аспектах китайского текста.
Более того, поколение за поколением переводчиков все чаще ставит вопрос о том, как именно следует передавать особенности уникальной онегинской строфы. В Китае процесс воспроизведения формы романа в стихах прошел через несколько этапов: сначала пушкинский шедевр переводился верлибром; затем - в соответствии с принципами так называемого «поэтического перевода», в котором используется ритмика китайской поэзии. Большинство переводов обладают лишь отдаленными подобиями онегинской строфы, однако некоторым переводчикам удалось максимально точно передать особенности этой важнейшей композиционной единицы романа в стихах. Необходимо отметить, русский и китайский - языки, имеющие значительные отличия, и полностью воспроизвести онегинскую строфу и ритмику оригинала на китайском языке практически невозможно. Возможно только бесконечно приближать перевод к оригиналу.
Л.С. Бархударов в работе «Язык и перевод» отмечает: «Правильнее будет говорить о разной степени эквивалентности перевода, о большем или меньшем его приближении к "полностью эквивалентному", который фактически оказывается скорее неким идеалом, чем реальностью» [24, с. 189]. Для приближения к «идеалу» требуется прилагать значительные усилия, которые, вероятно, будут осуществляться последующими поколениями китайских переводчиков.
1. Ван Ш. «Евгений Онегин» в Китае. Временник Пушкинской комиссии. Санкт-Петербург: Наука, 1995: 152-157.
2. Дай Т. Первый человек, кто ест крабов: Су Фу и Пущкин. Пушкин и Китай. Хунань: Издательство Юйелу, 2000: 93-100.
3. Люй И. Послесловие к переводу «Евгения Онегина». От «Онегина» до «Тихого Дона»: о благородных идеалах и неустанном стремлении. Пекин: Издательство «Си-юань», 2016: 143-147.
4. Ян X. «Евгений Онегин» в Китае. Иностранная литература. 1998; № 4: 7 - 13.
5. Гэ Б. «Евгений Онегин» в Китае: о шести китайских переводах шедевра Пушкина. Китайский перевод. 1990; № 4: 2-6.
6. Люй И. Послесловие. Пушкин А.С. Евгений Онегин (перевод Люй Ина). Чжэнчжоу: Буревестник, 1950: 379-380.
7. Алексеев В.М. О последнем, 1943 года, переводе «Евгения Онегина» на китайский язык. Из набросков к докладу «Пушкин в Китае». Восток — Запад. Исследования. Переводы. Публикации. Москва, 1985: 252-271.
8. Гу Ю. Пятнадцать китайских переводов «Евгения Онегина». Сборник статей исследования перевода русских и китайских стихов. Тяньцзинь: Издательство Нанкай-ского университета, 2019: 185-191.
9. Цзянь П. Искусство поэтического перевода г-на Чжа Лянчжэна. Иностранная литература. 2007; № 1: 52-61.
10. Ван Ш. Послесловие. Пушкин А.С. Евгений Онегин (перевод Ван Шисе). Хэйлунцзян: Народное издательство, 1982: 1-5.
11. Чжао X. Многомерный перспективный анализ текста и художественного перевода: исследование китайских переводов «Евгения Онегина». Шанхай: Издательство Фуданьского университета, 2007.
12. Фэн Ч. Послесловие. Пушкин А.С. Евгений Онегин (перевод Фэн Чуня). Шанхай: Издательство перевода, 1982: 392-403.
13. Ян X. «Евгений Онегин» в Китае. Пушкин и Китай. Хунань: Издательство «Юйелу», 2000: 260-281.
14. Ван Ч, Ян Л. Исследование русской литературы и моя жизнь - Интервью с г-ном Чжиляном. Современные исследования в области иностранных языков. 2013; № 4: 1-4.
15. Лэ В. Книга, переведенная за двадцать девять лет: Чжилян и «Евгений Онегин». Книга мира. 1986; № 7: 43.
16. Дин Л. «Евгений Онегин» и перевод поэзии. Пушкин А.С. Евгений Онегин (перевод Дин Лу). Нанкин: Издательство «Илинь», 1996: 1-15.
17. Чжан Ц. Сравнительное исследование китайского перевода «Евгения Онегина». Пекин: Пекинский педагогический университет; 2013.
18. Тянь Г Послесловие. Пушкин А.С. Евгений Онегин (перевод Тянь Гобиня). Пекин: Пекинское издательство «Яньшань», 2003: 382-389.
19. Вэй X. Предисловие. Пушкин А.С. Евгений Онегин (перевод Дзянь Пина). Пекин: Пекинское издательство «Яньшань». 2003: 1-22.
20. Ван Л. Творчество А.С. Пушкина в Китае. Вестник московского университета. Серия 9: Филология. 2012; № 6: 158-166.
21. Ван Ч. Послесловие. Пушкин А.С. Евгений Онегин (перевод Ван Чжигэна). Шицзячжуан: Издательство литературы и искусства «Xуашань», 1995: 318-326.
22. Пушкин А.С. Евгений Онегин (перевод Цзэн Чунмина и Цзэн Фаньхуа). Пекин: Издательство «Чанчжэн», 2005.
23. Оболенская Ю.Л. Xудожественный перевод Введение в литературоведение: в 2 т. Москва, 2020; Т. 2: 329-350.
24. Бархударов Л.С. Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода). Москва: Международные отношения, 1975.
References
1. Van Sh. «Evgenij Onegin» v Kitae. Vremennik Pushkinskoj komissii. Sankt-Peterburg: Nauka, 1995: 152-157.
2. Daj T. Pervyj chelovek, kto est krabov: Su Fu i Puschkin. Pushkin i Kitaj. Hunan': Izdatel'stvo Yujelu, 2000: 93-100.
3. Lyuj I. Posleslovie k perevodu «Evgeniya Onegina». Ot «Onegina» do «Tihogo Dona»: o blagorodnyh idealah i neustannom stremlenii. Pekin: Izdatel'stvo «Siyuan'», 2016: 143-147.
4. Yan H. «Evgenij Onegin» v Kitae. Inostrannaya literatura. 1998; № 4: 7 - 13.
5. G'e B. «Evgenij Onegin» v Kitae: o shesti kitajskih perevodah shedevra Pushkina. Kitajskijperevod. 1990; № 4: 2-6.
6. Lyuj I. Posleslovie. Pushkin A.S. Evgenij Onegin (perevod Lyuj Ina). Chzh'enchzhou: Burevestnik, 1950: 379-380.
7. Alekseev V.M. O poslednem, 1943 goda, perevode «Evgeniya Onegina» na kitajskij yazyk. Iz nabroskov k dokladu «Pushkin v Kitae». Vostok- Zapad. Issledovaniya. Perevody. Publikacii. Moskva, 1985: 252-271.
8. Gu Yu. Pyatnadcat' kitajskih perevodov «Evgeniya Onegina». Sbornik statej issledovaniya perevoda russkih i kitajskih stihov. Tyan'czin': Izdatel'stvo Nankajskogo universiteta, 2019: 185-191.
9. Czyan' P. Iskusstvo po'eticheskogo perevoda g-na Chzha Lyanchzh'ena. Inostrannaya literatura. 2007; № 1: 52-61.
10. Van Sh. Posleslovie. Pushkin A.S. Evgenij Onegin (perevod Van Shise). H'ejlunczyan: Narodnoe izdatel'stvo, 1982: 1-5.
11. Chzhao H. Mnogomernyj perspektivnyj analiz teksta i hudozhestvennogo perevoda: issledovanie kitajskih perevodov «Evgeniya Onegina». Shanhaj: Izdatel'stvo Fudan'skogo universiteta, 2007.
12. F'en Ch. Posleslovie. Pushkin A.S. Evgenij Onegin (perevod F'en Chunya). Shanhaj: Izdatel'stvo perevoda, 1982: 392-403.
13. Yan H. «Evgenij Onegin» v Kitae. Pushkin i Kitaj. Hunan': Izdatel'stvo «Yujelu», 2000: 260-281.
14. Van Ch, Yan L. Issledovanie russkoj literatury i moya zhizn' - Interv'yu s g-nom Chzhilyanom. Sovremennye issledovaniya v oblasti inostrannyh yazykov. 2013; № 4: 1-4.
15. L'e V. Kniga, perevedennaya za dvadcat' devyat' let: Chzhilyan i «Evgenij Onegin». Kniga mira. 1986; № 7: 43.
16. Din L. «Evgenij Onegin» i perevod po'ezii. Pushkin A.S. Evgenij Onegin (perevod Din Lu). Nankin: Izdatel'stvo «Ilin'», 1996: 1-15.
17. Chzhan C. Sravnitel'noe issledovanie kitajskogo perevoda «Evgeniya Onegina». Pekin: Pekinskij pedagogicheskij universitet; 2013.
18. Tyan' G. Posleslovie. Pushkin A.S. Evgenij Onegin (perevod Tyan' Gobinya). Pekin: Pekinskoe izdatel'stvo «Yan'shan'», 2003: 382-389.
19. V'ej H. Predislovie. Pushkin A.S. Evgenij Onegin (perevod Dzyan' Pina). Pekin: Pekinskoe izdatel'stvo «Yan'shan'». 2003: 1-22.
20. Van L. Tvorchestvo A.S. Pushkina v Kitae. Vestnik moskovskogo universiteta. Seriya 9: Filologiya. 2012; № 6: 158-166.
21. Van Ch. Posleslovie. Pushkin A.S. Evgenij Onegin (perevod Van Chzhig'ena). Shiczyachzhuan: Izdatel'stvo literatury i iskusstva «Huashan'», 1995: 318-326.
22. Pushkin A.S. Evgenij Onegin (perevod Cz'en Chunmina i Cz'en Fan'hua). Pekin: Izdatel'stvo «Chanchzh'en», 2005.
23. Obolenskaya Yu.L. Hudozhestvennyj perevod Vvedenie v literaturovedenie: v 2 t. Moskva, 2020; T. 2: 329-350.
24. Barhudarov L.S. Yazyk i perevod (Voprosy obschej i chastnoj teorii perevoda). Moskva: Mezhdunarodnye otnosheniya, 1975.
Статья поступила в редакцию 14.02.23
УДК 811
Chen Yuqiong, postgraduate, Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia), E-mail: [email protected]
ABOUT DICTIONARY LABELS IN CHINESE-RUSSIAN DICTIONARIES IN RUSSIA AND CHINA. The article identifies features of similarity and difference in the use of dictionary labels in Chinese-Russian dictionaries published in Russia and China. The article analyzes and compares the types, functions, design of grammatical, terminological, stylistic (among them - emotional and expressive), chronological labels used in three pairs of Chinese-Russian dictionaries: "Chinese-Russian Dictionary - Minimum" edited by A.V. Kotov and "ЯЙ^ШША" ("Chinese-Russian Practical Dictionary", 1991); "Big Chinese-Russian Dictionary" edited by I.M. Osh-anin and "^ЯЙША" ("Big Chinese-Russian Dictionary", 1992); "Big Chinese-Russian Dictionary" edited by B.G. Mudrova and "ЯЙ^ША" ("Big Chinese-Russian Dictionary", 2009). The author concludes that the use of dictionary labels in the studied Russian and Chinese dictionaries, while possessing some similarities, reveals significant differences.
Key words: label system, dictionary label, Chinese-Russian dictionary, bilingual lexicography
Чэнь Юйцюн, аспирант, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: [email protected]
О СЛОВАРНЫХ ПОМЕТАХ В КИТАЙСКО-РУССКИХ СЛОВАРЯХ В РОССИИ И КИТАЕ
Статья посвящена выявлению черт сходства и различия в использовании словарных помет в китайско-русских словарях, изданных в России и Китае. Проанализированы и сопоставлены виды, функции, оформление грамматических, терминологических, стилистических (среди которых - эмоционально-экспрессивные), хронологических помет, используемых в трех парах китайско-русских словарей: «Китайско-русский словарь-минимум» под редакцией А.В. Ко-това и «ЯЙ^ШША» («Прикладной китайско-русский словарь», 1991); «Большой китайско-русский словарь» под редакцией И.М. Ошанина и «^ЯЙША» («Большой китайско-русский словарь», 1992); «Большой китайско-русский словарь» под редакцией Б.П Мудрова и «ЯЙ^ША» («Большой китайско-русский словарь», 2009). Автор приходит к выводу о том, что использование словарных помет в исследованных российских и китайских словарях, обладая некоторым сходством, обнаруживает значительные различия.
Ключевые слова: система помет, лексикографическая помета, китайско-русский словарь, двуязычная лексикография
Существенную роль в описании заголовочных единиц двуязычных словарей играют лексикографические (словарные) пометы - «это эксплицированное во вводной части словаря собственно лексикографическое средство (обычно в форме сокращённого слова или словосочетания), с помощью которого читателю сообщается, что соответствующая языковая единица (или языковое явление) относится к определенной совокупности однородных в каком-либо отношении единиц или явлений» [1, с. 110]. Китайские лексикографы называют это средство Ш'Ш 'помета' [2, с. 83-85] или Шйй^ 'маркер использования' [3].
Актуальность исследования обусловлена необходимостью улучшения качества китайско-русских словарей в обеих странах, а его научная новизна состоит в том, что, как представляется, результаты впервые проведенного сопоставительного анализа словарных помет, используемых российскими и китайскими лексикографами, позволят усовершенствовать использование таких помет в двуязычных словарях.
Цель данного исследования - выявить черты сходства и различия в использовании лексикографических помет в китайско-русских словарях, вышедших в России (далее - российские словари) и Китае (далее - китайские словари). Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи: 1) описать функции и классификации словарных помет, созданные российскими и китайскими лек-
сикографами; 2) проанализировать и сопоставлять виды, функции, оформление грамматических, терминологических, стилистических (среди которых - эмоционально-экспрессивные), хронологических помет, используемых в российских и китайских словарях.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что намечена методика сопоставительного анализа словарных помет двуязычных словарей. Полученные результаты применимы в лексикографической практике, учебных пособиях, вузовских лекционных курсах по лексикографии.
Материалом исследования являются системы словарных помет китайско-русских словарей примерно одного года выпуска и объема, созданных в России и Китае, причем российские и китайские словари сопоставляются: «Китайско-русский словарь-минимум» (ЯЙ^Ш^А, изд-во «Русский язык», 1990) под редакцией А.В. Котова, четырёхтомный «Большой китайско-русский словарь» (ф Й^Щ, изд-во «Наука», 1983-1984) под редакцией И.М. Ошанина, «Большой китайско-русский словарь» (ЯЙЛ^А, изд-во «Живой язык», 2006) под редакцией Б.Г Мудрова, «ЯЙ^Ш^А» («Прикладной китайско-русский словарь», издательство «Дяньцзы Гунъе Чубаньшэ», 1991), «ЛЯЙ^А» («Большой китайско-русский словарь», изд-во «Цзилинь Жэньминь Чубаньшэ», 1992) и «ЯЙЛ Ш» («Большой китайско-русский словарь», под редакцией Гу Байлиня, изд-во «Шанъу иньшугуань», 2009).
