CC BY
73
г
\
РЕЦЕНЗИИ. ИНФОРМАЦИЯ
Ю.Д. ГРАНИН, доктор филос. наук, зав. кафедрой истории и философии науки ИПКработников телевидения и радиовещания
Кому довелось писать и читать лекции по программе «История и философия науки », знают, как трудно органично совместить «историографическую » и «философскую » части этого курса. Не случайно, что фундаментального учебника «История и философия науки» до сих пор нет. Нет и хороших учебных пособий, в которых рациональная реконструкция возникновения и эволюции науки была бы выполнена в «философском ключе ». А.С. Лебедеву и В.А. Рубочкину, безусловно, удалось вплотную приблизиться к решению этой задачи, выстроив содержание курса в соответствии с собственным пониманием сути философского подхода, который подробно описан в первой части пособия («Методологические проблемы философского анализа истории науки»).
По мнению авторов, специфика философского изучения истории науки, позволяющая «увидеть за вереницей явлений и событий, за тенью минувших и меняющихся доктрин и теорий поступь Единого Исторического Процесса развития науки» (с. 16), состоит в совмещении в пределах анализа, с одной стороны, онтологических, гносеологических, социальных и этических «оснований» исследования, а с другой -принципов «адекватности», «субстанциональности», «диффузии», «толерантности » и «аксиологичности ». Совместное применение этих принципов и оснований позволяет, по их мнению, «видеть логику развития всей науки, ее реальное многообра-
История науки в зеркале философии1
зие в логическом единстве», а также процесс взаимопроникновения и обмена различными теориями, методами и практиками, когнитивного взаимодействия между философией и наукой в различных цивилизационных, материальных и духовных контекстах (с. 20-22).
Использование цивилизационного подхода для рассмотрения периодов в развитии научного знания «как этапов развития конкретных цивилизаций, акцентируя внимание на духовно-культурном колорите выделенного этапа» (с. 27) возможно, но недостаточно. Так же, как вполне правомерны, но недостаточны формационный, интерналистский, экстерналистский и биографический подходы, концентрирующиеся лишь на одном из аспектов развития науки - многомерного исторического феномена. Но каким же образом тогда можно выбрать и обосновать наиболее продуктивный способ освещения исторической эволюции научного знания?
По мнению авторов, он должен исходить из понимания того, какие движущие силы осуществляют качественное изменение науки, создают инновационные парадигмы научного мышления и новые, революционные связи с культурой и практикой человеческого бытия. К ним относится целый каскад факторов исторического, материального, социально-культурного, собственно научного и экзистенциального характера. Поскольку наука как исторический духовный феномен намного объемнее
1 Лебедев С.А., Рубочкин В.А. История науки: Философско-методологический анализ: Учебное пособие для вузов. Москва - Воронеж: МОДЭК, 2011. - 352 с. (Серия «Библиотека студента»).
Рецензии. Информация
157
и значительнее, чем процесс производства знаний, она не может быть понята и исследована вне среды своего обитания, которая ее формирует и которую она формирует.
Исходя из этого, авторы определяют четыре главные составляющие, характеризующие «исторический период науки»:
• общий исторический фон (хронотоп - время и место), в котором функционирует и развивается наука (темпоральная характеристика);
• характерные для рассматриваемого периода социально-культурные факторы, детерминирующие развитие научного знания (социокультурная характеристика);
• значительные научные открытия и теории, определившие новое мировоззрение, новые доктрины и парадигмы научного мышления, характерные для рассматриваемого периода (интернальная характеристика);
• творческие биографии, нравственный выбор и судьбы ученых, персонифицирующих историю данного времени (экзистенциальный аспект).
Именно такой «системный, многомерный подход», интегрирующий в единое целое различные аспекты, определяющие историю науки и своеобразие ее периодов, полагают авторы, «является методом философской экспозиции истории науки, позволяющим создать объемную, целостную картину развития важнейшего элемента духовной культуры человечества» (с. 30). С этим выводом авторов следует согласиться.
Можно согласиться и с идеей о том, что наука представляет собой «прежде всего теорию - систему аргументированных знаний и методов познания», и поэтому она внутренне связана с философией как теоретической формой мировоззрения. Именно пересмотр философских оснований науки положен авторами в основу периодизации ее истории, а именно - изменения в онтологии, гносеологии и методологии науки-лидера, которая выступает «парадигмой »(образцом) для всех других наук. Сама
же периодизация истории науки строится ими на основании 1) возникновения новых картин мира или 2) серьезного изменения общественного статуса науки, ее роли в материальной и духовной культуре общества.
Исходя из этого авторы выделяют четыре этапа в развитии науки, подробно изложенные в соответствующих разделах учебника: «Доклассическая наука (Античность, Средневековье, эпоха Возрождения)» (с. 43-173), «Классическая наука» (с. 174-255), «Неклассическая наука» (с. 256-286), «Постнеклассическая наука» (с. 287-307). Наиболее подробно, как водится, рассмотрены доклассический, классический и неклассический периоды, тогда как презентация постнеклассической науки дана в самом общем виде. Но суть не в этом. Главное достоинство учебного пособия, повторю, состоит в последовательном применении социально-философского анализа динамики науки на всем пространстве книги: показано, как изменения в онтологии, гносеологии и методологии научных исследований создают предпосылки для появления науки нового типа.
Особенно убедительно это продемонстрировано на примере неклассической науки, становление которой было связано с формированием теории относительности и квантовой механики - революционных доктрин, опирающихся на разные эпистем-ные представления о сущности физической реальности, формах детерминизма и индетерминизма, характере законов, описывающих явления. Споры А. Эйнштейна с представителями копенгагенской школы (Н. Бором, М. Борном, Г. Гейзенбергом) иллюстрируют появление двух разных стилей научного мышления, определивших повышенный интерес великих ученых к проблемам философии науки. Параллельно те же (и другие) проблемы осмысливались философами неопозитивистского и постпозитивистского направлений, в свою очередь и с другой стороны способствуя формированию новой научной парадигмы.
158
Высшее образование в России • № 1, 2012
Критический рационализм К. Поппера, концепция «научно-исследовательских программ» И. Лакатоса, концепция «научных революций» А. Куна, «анархистская эпистемология» П. Фейерабендаподробно анализируются в учебнике, помогая читателю уяснить ключевую характеристику и специфическую особенность развития науки ХХ-ХХ1 вв.: будучи «системой с рефлексией», она все больше формирует научную картину мира, «исходя из комплекса современных физических, биологических, экологистских, космологических и философских взглядов, соединенных с общечеловеческими и религиозными ценностями» (с. 289). Эту мысль авторов следует поддержать.
Наряду с ней в качестве очевидного «позитива» можно отметить методические достоинства пособия, которое снабжено кратким словарем философских и научных терминов, рисунками и хронологическими таблицами, контрольными вопросами и списком литературы. Каждую часть учебного пособия предваряет «дидактическая модель» изучения того или иного периода науки, где формулируются задачи, которые предполагается решить в процессе изложения темы, а каждая глава заканчивается «заданиями для самостоятельной проверки знаний».
Особый интерес устудентов и аспирантов вызовет помещенный в конец каждой главы параграф «Персоналии: жизнь и наука», где живо и интересно рассказаны биографии великих философов и ученых, приводятся ставшие уже крылатыми их афоризмы. Тем самым авторам удается если не изжить до конца, то хотя бы смягчить характерный для учебных пособий схематизм повествования, насытив историю науки поучительными примерами из жизни замечательных ученых, чей жизненный путь чаще всего был тернист, а порой и трагичен.
В качестве несомненного достоинства книги надо отметить включение в ее состав параграфа «Развитие отечественной фило-
софии науки во второй половине ХХ века» (с. 292-294). Авторы справедливо отмечают, что именно в этот период отечественная философия науки становится динамично развивающейся сферой философского знания, внося значительный вклад в мировые исследования проблемы взаимодействия философии и науки, философско-методологических проблем отдельных наук (естественных, технических, социальных и гуманитарных), в изучение социологических и аксиологических аспектов науки, структуры научного знания, в логический анализ научной теории, типов научной рациональности и их исторического развития. Однако, за исключением Б.М. Кедрова и В.С. Степина, других имен, которые составили гордость отечественной методологии и философии науки (П.П. Гайденко, В.А. Лекторского, М.К. Мамардашвили, В.С. Швырева и многих других), в тексте мы, к сожалению, не найдем.
Кроме того, учебное пособие целиком «выстроено» на материале естествознания, а история социальных и гуманитарных наук в нем почти не представлена. Разумеется, это крайне сложно сделать, так как «всеобщая история» социальных и гуманитарных наук до сих пор не написана. Но даже поверхностная ретроспектива становления и развития многих социальных и гуманитарных наук (за исключением, пожалуй, социологии) свидетельствует о том, что их эволюция не укладывается в принятую авторами периодизацию истории науки как истории естествознания и технических дисциплин.
В этой связи было бы уместно за счет демонстрации процессов интеграции и дифференциации научного знания конца ХХ - начала XXI вв. проблематизировать выделение ставшего уже хрестоматийным особого периода постнеклассическо-го этапа в эволюции науки. На наш взгляд, с точки зрения «онтологии» и «гносеологии» (если воспользоваться терминологией авторов) он принципиально не отлича-
Рецензии. Информация
159
ется от периода неклассической науки. Скорее следует вести речь о сближении в наши дни методологии естественно-научного, социального и гуманитарного знания за счет появления нового типа междисциплинарных исследований. Потенциально это дает возможность включить некоторые понятия социальных наук в различные естественно-научные онтологии - и наоборот. Однако различия между карти-
нами реальности, присутствующими в естественных, социальных и гуманитарных науках, остаются.
Рецензируемая книга является лучшим учебным пособием по истории науки из тех, что автору довелось прочесть. В силу тех ее качеств, о которых сказано выше, она вполне может претендовать на статус базового учебника по программе «История и философия науки».
