CC BY
87
А.В. ЕГОРОВ
ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ УДМУРТСКОЙ ФРАЗЕОЛОГИИ
Ключевые слова: языкознание, фразеология, удмуртский язык, венгерский язык.
Научные исследования в области фразеологии удмуртского языка ведутся с 1851 г. Довольно богаты фразеологическим материалом удмуртско-русские и русско-удмуртские словари, изданные в разные годы. Отдельные фразеологические сборники и словари начинают издаваться с 1960 г., но они уже не удовлетворяют современным требованиям. Диссертация Г.Н. Лесниковой «Фразеология удмуртского языка» является первым серьезным научным исследованием в области удмуртской фразеологии. Г.Н. Лесникова также является автором пособия для студентов по собиранию удмуртских фразеологизмов. Тем не менее до сих пор не издано ни одной обобщающей работы монографического характера по данной теме. Кроме того, существует острая необходимость в создании собственно фразеологического словаря удмуртского языка, который отвечал бы всем требованиям, предъявляемым к словарям такого типа.
A.V. EGOROV
THE HISTORY OF UDMURT PHRASEOLOGICAL RESEARCHES Key words: linguistics, phraseology, Udmurt, Hungarian.
Scientific researches in the field of Udmurt Phraseology has been carried out since 1851. Udmurt-Russian and Russian-Udmurt dictionaries of different years contain rather wide phraseological materials. Some phraseological collections had been published since 1960, but they didn't comply with the modern demands. The dissertation «Phraseology of Udmurt language» by G. Lesnikova is the first serious scientific research in the field of Udmurt Phraseology. ^s well G. Lesnikova is the author of manual of collecting of Udmurt phraseological units for students. Nevertheless there's still no a published monographic work on this theme. Besides there's an exigency of creating Udmurt Phraseological Dictionary that would comply with all the demands made to this kind of dictionaries.
Первые попытки письменной фиксации отдельных удмуртских выражений фразеологического характера были предприняты в 1786 г. М. Могилиным в его рукописном «Опыте краткой удмуртской грамматики» [7, с. 53, 105-107], напр.: лулъ кадь Инмарлы ’душа подобна богу’ [7, с. 53]; ушо-инъ кытынъ-ке дзець ’съ денгами вездЪ хорошо’ [7, с. 105] и др.
Некоторое количество фразеологических единиц (далее - ФЕ) представлено Ф.Й. Видеманном в его «Грамматике вотского языка...» [19]. В главе «Idiotismen» («Идиомы»), включенной в раздел «Syntax», даются такие устойчивые словосочетания: kyl pottyny* ’sprechen’; kwara pottyny ’ausrufen, eigentl. die Stimme herausbringen’; ker potyny ’sich scheuen’ [19, с. 286]. В § 280 приводятся следующие словосочетания (после соответствующих им немецких глаголов): jentema (intema) ponyny ’zu einem Thoren machen’; jenza yschtyny ’den Versand, die Besinung verlieren’; sana ponyny ’Bekummert werden’; kotyz schug las’ ’sein Bauch (Inneres) wurde betrubt’; sinmyd ug tyrmy ’dein Auge ist nicht voll, begnugt sich nicht’ [19, с. 289-291].
«Удмуртско-немецкий словарь», являющийся приложением к «Коми-немец-кому словарю» Ф.Й. Видеманна [20], также содержит небольшое количество ФЕ: kot tyryny ’den Bauch fullen, sattigen’ [20, с. 489]; kyl pottyny, emystem kyl pottyny ’beichten, bekennen’; kyl uskytyny ’verlaumden, latern, tadeln’; kryz kyl ’Unwahrheit’; odyg kyle pyryny ’ein stimmen’ [20, с. 495]; og kylen ulyny ’um gehen, verkehren mit Jem.’ [20, с. 547]; kuryt vu ’Branntwein’ [20, с. 555] и т.д.
В удмуртской хрестоматии Ю. Вихманна [17] представлено в общей сложности 40 пословиц [17, с. 6-7, 21, 30-31, 39]. Здесь они «привязаны» к определенному диалекту. Приведем в качестве примера некоторые из них: ktk
* Здесь и далее по возможности сохранена графика оригинала.
допбр оМд дие ид (в гГ [17, с. 6]; №-кт!вп-квпо tятю вэ раиэг кивэв\ке [17, с. 31]; vor вэ \zizs !и§квэв ивО [17, с. 39] и т.д.
В другой работе Ю. Вихманна - «^о^а^эсИег Wortschatz» [18] - также встречаются ФЕ, но их число крайне мало. Встречаются только единичные примеры: Цг-вИвт [18, с. 13]; ртгв ЛгЦп! [18, с. 196]; эо вэ п!г ]1!вг и!е [18, с. 170]; \in-usem [18, с. 235] и др.
В работе Б. Мункачи «Удмуртские народно-поэтические традиции» [15] пословицам посвящена отдельная небольшая глава. Представим некоторые из них: А<-ко!вэо Ш: Ьвт-по ой'; ^'вШ \и!оап ап и!’!’в, \ezijan и!’!’в!; Сигв<вг bвd<in, vuвz р'©! [15, с. 189] и т.д. Из 12 представленных здесь ФЕ лишь одну можно отнести к собственно фразеологизмам (в узком значении): евэкИ imda ко§ kвrod! [15, с. 189]. Следующая глава посвящена проклятиям, некоторые из них также можно отнести к числу ФЕ, напр.: Ми mвd по vв!!; ти иНоп!; Ми-рг mвd vijв!od! [15, с. 191].
В «Словаре удмуртского языка» Б. Мункачи [16] также встречается паремия, напр.: Sz6l. jir ^1!а ponni ’bйszkёlkedni, падуга 1^т, Шп hordani az оп^ V. fejet (гордиться)’ [16, с. 271]; Sz6l. эо кШп'а \izda ’р^опда^ szid (очень бранить)’ [16, с. 457]; Sz6l. \'т и\Ш То!пуКт а szemet’ [16, с. 457]; Kоzm. Ыдаг к'юп, <ис gondir, ud mort \в!в ’а tatar farkas, az orosz medve, а votjak fogolymadar’ [16, с. 337]; K0zm. <вс тН-Ш-ка !uoz: vвn-pisija Ш taroz ^а megvan а j6 akarat: belefёr а tйfokba egy egёr’ [16, с. 349] и т.д.
«Удмурт кыллюкам» Т.К. Борисова [1] содержит на порядок больше паре-миологического материала (в основном, пословицы), напр.: душес бурдэныз, адями кужмыныз н. пог. ’Ястреб крыльями, человек своей силой’ [1, с. 6]; ду-рыськысьлэн тЪрез уг лу, вуриськисьлэн дЪсез уг лу н. пог. ’у кузнеца не бывает топора, у портного не бывает одежды’ [1, с. 90] и т. д. Собственно фразеологизмы помечены в словаре так же, как пословицы, напр.: куата пуйы, лук пуйы! н. пог. ’Капризный мешок, мешок с кашей!’ [1, с. 146]; киыз майыг н. пог. ’рука как кол’ [1, с. 131]. При этом встречаются случаи, когда в словаре отсутствует помета о фразеологическом характере словосочетания, напр.: азё-беро додьы ’повозка’ [1, с. 9]; пыдыз секыт ’несчастливая нога’ [1, с. 239] и др. В некоторых случаях даются пометы в пер. зн., напр.: гоно ымныр в пер. зн. ’бессовестный’ [1, с. 357]; руг., напр.: лул пыжет руг. ’тихоня’ [1, с. 241]; об. в. (= образное выражение), напр.: пег нянь об. в. ’надежный крепкий человек’ [1, с. 202] и др.
В «Русско-удмуртском словаре» 1942 г. выпуска [9] Фе практически не встречаются, но и в тех редких случаях они никак не выделены из числа других слов и словосочетаний, напр.: Инты уг чебераты адямиез, адями чебе-ратэ интыез ’Не место красит человека, а человек место’ [9, с. 187]; Вералод кыл - уд куты ни ’Выпустишь словцо - не ухватишь’ [9, с. 384] и т.д. Причем часто встречаются точные кальки с русского языка.
В следующем издании «Русско-удмуртского словаря» [10] «за знаком ромба (^) в конце разработки слова даются идиоматические выражения и словосочетания, не подходящие ни к одному из значений слова. При пословицах и поговорках дается литературный перевод. В тех случаях, когда литературный перевод далеко отклоняется от дословного, в скобках приводится и дословный перевод, напр.: юнме дыр быдтон (погов.) ’игра не стоит свеч’ (досл. пайдаез сюсьтыл дун тыр но квкл)» [10, с. 8]. Приведем еще примеры: шонерак синмаз вераны, цапак интыяз ’не в бровь, а в глаз’; [10, с. 63]; пелез сак возьыны ’держать ухо востро’ [10, с. 209]; одНг капли (шапык) но ыме
басьтытэк улыны (разг.) ’капли в рот не брать’ [10, с. 350]; пинь шерыны (перен) ’точить зубы’ [10, с. 1120] и т. д. В словарь включены иллюстративные примеры в виде русских пословиц и поговорок. В переводе по возможности даны удмуртские эквиваленты, а при отсутствии точного соответствия даются смысловые описательные литературные переводы.
В «Удмуртско-русском словаре» 1948 г. издания [12] также «идиоматика дается в конце за ромбом (^)» [12, с. 6]. В понятие «идиоматика» в словарях такого типа, помимо собственно фразеологизмов, входят обычно также пословицы и поговорки. Проиллюстрируем данный факт: пыд йылэ султыны ’стать на ноги (оправиться от перенесенного несчастья или стать самостоятельным) [12, с. 256]; синмыз чарка пасьта ’большеглазый (букв. глаза с чарку)’ [12, с. 322]; лек жуш ’злюка (букв. злой желудок)’ [12, с. 173]; йыр висьытозь пыд мед висёз погов. ’лучше ногам болеть, чем голове’ [12, с. 49] и т.д. Довольно часто по непонятной причине к идиоматическим выражениям отнесены и простые словосочетания, напр.: чаль татчы! ’иди сюда!’; чаляк вырыны ’торопиться’ [12, с. 321]; олокытчы но ветлыны ’побывать везде, всюду’ [12, с. 222].
Следующее издание «Удмуртско-русского словаря» [13] также содержит довольно большое количество Фе. Здесь «иллюстративные словосочетания, составные наименования, пословицы, поговорки и загадки даются при тех значениях слов, к которым они относятся. Сочетания, относящиеся к нескольким значениям, приводятся после последнего из них. Сочетания, не относящиеся ни к одному из значений, и идиоматические выражения приводятся в конце словарной статьи за знаком ромба (^)» [13, с. 10], напр.: из сюлэм ’бессердечный (букв. каменное сердце)’ [13, с. 165]; кырыж кут кутчаны ’обидеться, разобидеться’ [13, с. 245]; ки йылын нуллыны ’носить на руках’ [13, с. 305]; удалтымтэ парсьпи гербер бере но кынме погов. ’паршивый поросенок и после петровки мерзнет’ [13, с. 441] и т.д.
В 1960 г. под редакцией М.Н. Гаврилова выходит в свет сборник «Мудрон кылъёс» [8], который содержит около 1000 удмуртских пословиц и поговорок, но, к сожалению, они не снабжены переводами.
«Краткий удмуртско-русский фразеологический словарь» К.Н. Дзюиной является первой попыткой создания двуязычного фразеологического словаря на основе удмуртского материала. В предисловии дается краткое понятие о фразеологии, а также рассматриваются различные типы фразеологических синонимов и вариантов. Ко многим ФЕ подобраны точно соответствующие эквиваленты, а в некоторых случаях для сохранения колорита даны и буквальные переводы. Нужно заметить, что данный словарь не является фразеологическим в узком смысле этого слова, поскольку, по словам автора, в него «включены фразеологические сочетания (сращения, единства, выражения), пословицы и поговорки, афоризмы и некоторые единичные слова с фигуральным значением» [3, с. 13]. Если говорить в процентном соотношении, то из 2600 фразеологических единиц словаря к числу собственно фразеологизмов относятся лишь 920 из них, т.е. 35% от общего числа. Остальные 65% составляют пословицы и поговорки. Из числа собственно фразеологизмов (в узком смысле) можно привести следующие примеры: ас гозыдэ пуныны ’гнуть свое (букв. вить свою веревку)’ [3, с. 18]; гур выл коцыш ’запечный кот (ленивый)’ [3, с. 34]; инме лутыны ’превозносить до небес’ [3, с. 43] и т.д. Серьезным недостатком словаря является отсутствие списка стержневых слов, который значительно облегчил бы пользование словарем. Опыт составления фразеологических словарей такого рода имеется как у российских, так и у зарубежных лингвистов.
Позднее на основе данного словаря К.Н. Дзюина подготовила к изданию «Средства образного выражения в удмуртском языке» [11]. Однако и здесь не обошлось без ошибок, характерных для первой ее работы.
Некоторое количество ФЕ содержится и в «Кратком удмуртско-русском, русско-удмуртском словаре» [4]. Здесь они также даны в конце словарной статьи после знака ◊, напр.: пеле поныны ’мотать на ус’ [4, с. 114]; син азе пуксьыны ’предстать перед глазами’ [4, с. 121]; сурон бам ’бесстыдник, бессовестный’ [4, с. 133] и т.д. Нужно заметить, что в русско-удмуртской части словаря фразеологизмы практически не встречаются.
Одним из последних двуязычных словарей, содержащих удмуртский фразеологический материал, является «Удмуртско-венгерский словарь» И. Козмача [14]. Собственно фразеологизмы, согласно венгерской традиции, здесь отмечены как szol (= szolas ’поговорка’), напр.: ньылонэ v чыртые вуы-ны szol ’nagyon a terhere van vkinek <tkp torkara kerul, akad>’ [14, с. 84]; пиньыз шер szol ’nem tudja tartani a szajat <tkp a foga ritkas>’ [14, с. 339]. Однако выражение пинь шерыны отмечено просто как atv (= atvitt ertelemben ’в пер. знач.’), хотя и его следовало бы отнести к числу ФЕ. Соответственно, пословицы снабжены пометой kozm (= kozmondas ’пословица’), напр.: сюлэмысь потэм кыл куинь толэзь но шунтоз kozm ’a szep vigasztalo szo betegnek orvossag <tkp szivbol jovo szo harom honapig melenget>’ [14, с. 237] и т.д.
Фразеологии посвящена отдельная глава пособия И.В. Тараканова «Удмурт лексикая очеркъёс» (Ижевск, 1971). Автор указывает на отличие ФЕ от отдельных слов и свободных словосочетаний. Придерживаясь классификации
В.В. Виноградова, он выделяет 3 группы удмуртских ФЕ: сращения, единства и сочетания.
В другой его работе - «Туала удмурт кыл: Лексикология» (Ижевск, 1992) -также присутствует посвященный фразеологии раздел. Автор выделяет здесь четвертую группу ФЕ - фразеологические выражения - используемые в переносном значении целые предложения и обороты (пословицы, поговорки). Кроме того, ученый исследует грамматический состав, структуру ФЕ и несколько слов говорит об их происхождении.
Первым серьезным научным исследованием в области удмуртской фразеологии является кандидатская диссертация Г.Н. Лесниковой «Фразеология удмуртского языка» [5]. В ней дается достаточно полный обзор удмуртской фразеологии, анализируются структурно-грамматические и семантические аспекты ее функционирования, раскрываются источники ее происхождения. Автором собран огромный фактический материал, который обеспечивает объективность большинства теоретических выводов работы. Г.Н. Лесникова стремится обособить фразеологизмы от других устойчивых оборотов: поговорок, пословиц. Большое внимание уделено лексико-грамматическим разрядам ФЕ (именные, глагольные, наречные, междометные).
Единственным на сегодняшний день пособием для студентов по собиранию удмуртских фразеологизмов является работа Г.Н. Лесниковой «Удмурт кылтэчетъёс люканъя ужъюрттос» [6]. ФЕ здесь расположены в алфавитном порядке согласно первому слову. В общей сложности представлено 2095 ФЕ (не учитывая различных лексических вариантов, данных под буквами). Собранный при помощи данного пособия материал может показать степень распространения тех или иных ФЕ (повсеместно либо только в определенных диалектах) и дает возможность для сравнения ФЕ удмуртского и других финно-угорских (либо неродственных) языков.
Помимо вышеперечисленных работ отдельные вопросы фразеологии удмуртского языка разработаны также в ряде статей, авторами которых яв-
ляются С.С. Вахитов, Г.В. Горбушина, А.В. Егоров, В.К. Кельмаков, Г.Н. Лесникова, Б.И. Осипов, Н.В. Хайдарова и др.
Анализ литературы по удмуртскому языкознанию позволяет сделать вывод о том, что отдельные фразеологические единицы удмуртского языка встречаются в научной литературе с 1851 г. Богаты фразеологическим материалом удмуртско-русские и русско-удмуртские словари, изданные в разные годы. Отдельные фразеологические сборники и словари начинают издаваться с 1960 г., но они уже не удовлетворяют современным требованиям. Диссертация Г.Н. Лесниковой «Фразеология удмуртского языка» является первым серьезным научным исследованием в области удмуртской фразеологии. Ею также подготовлено пособие для студентов по собиранию удмуртских фразеологизмов. Тем не менее до сих пор не издано ни одной обобщающей работы монографического характера по данной теме. Кроме того, давно назрела необходимость в создании фразеологического словаря удмуртского языка, который отвечал бы всем требованиям, предъявляемым к словарям академического типа.
Литература
1. Борисов Т.К. Удмурт кыллюкам = Толковый удмуртско-русский словарь: около 15 тыс. слов / Т.К. Борисов. Ижевск: Удмуртский институт истории, языка и литературы УрО АН СССР, 1991. 384 с.
2. Вахрушев В.М. Удмуртская лексикография / В.М. Вахрушев. Ижевск: Удмуртия, 1988. 72 с.
3. Дзюина К.Н. Краткий удмуртско-русский фразеологический словарь / К.Н. Дзюина. Ижевск: Удмуртия, 1967. 132 с.
4. Краткий удмуртско-русский, русско-удмуртский словарь: около 3000, 3500 слов / Р.Ш. Наси-буллин, С.А. Максимов; под ред. Л.И. Калининой. Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1995. 368 с.
5. Лесникова Г.Н. Фразеология удмуртского языка: автореф. дис. ... канд. филол. наук / Г.Н. Лесникова. Ижевск, 1994. 24 с.
6. Лесникова Г.Н. Удмурт кылтэчетъёс люканъя ужъюрттос / Г.Н. Лесникова. Ижкар - Будапешт, 2003. 130 с.
7. Могилин М. Краткой отяцюя Грамматики опытъ = Опыт краткой удмуртской грамматики / отв. ред. Л.Е. Кириллова; прил. - Т.И. Тепляшиной. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1998. 203 с. Комм.: с. 121-191; Прил.: с. 192-201.
8. Мудрон кылъёс: Пословицаос но поговоркаос / под ред. М.Н. Гаврилова. Ижевск: Удмурт. кн. изд-во, 1960. 48 б.
9. Русско-удмуртский словарь / под ред. А.С. Бутолина. УДГИЗ, 1942. 408 с.
10. Русско-удмуртский словарь: около 40 000 слов / под ред. В.М. Вахрушева. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1956. 1360 с.
11. Средства образного выражения в удмуртском языке / сост.: К.Н. Дзюина. Ижевск: Удмуртия, 1996. 144 с.
12. Удмуртско-русский словарь: около 15 000 слов / под ред. В.М. Вахрушева, К.А. Корепа-нова и др. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1948. 448 с.
13. Удмуртско-русский словарь: около 35 000 слов / под ред. В.М. Вахрушева. М.: Рус. яз., 1983. 592 с.
14. Kozmacs I. Udmurt-magyar szotar / I. Kozmacs. Szombathely: Savaria University Press, 2002.
540 l.
15. Munkacsi B. Votjak nepkolteszeti hagyomanyok / B. Munkacsi. Budapest, 1887. 335 l.
16. Munkacsi B. A votjak nyelv szotara / B. Munkacsi. Budapest, 1896. XVI + 758 l.
17. Wichmann Y. Wotjakische Chrestomatie mit Glossar / Y. Wichmann. Helsingfors, 1901. V + 134 S.
18. [Wichmann Y.] Wotjakischer Wortschatz. Aufgezeichnet von Yrjo Wichmann. Bearbeitet von T.E. Uotila und Mikko Korhonen. Herausgegeben von Mikko Korhonen. Helsinki, 1987 (LSFU). XXIII + 421 S.
19. Wiedemann F.J. Grammatik der wotjakischen Sprache nebst einem kleinen wotjakisch-deutschen und deutsch-wotjakischen Worterbuche / F.J. Wiedemann. Reval, 1851. 390 S.
20. Wiedemann F.J. Syrjanisch-deutsches Worterbuch nebst einem wotjakisch-deutschen im An-hange und einem deutschen Register / F.J. Wiedemann. St. Petersburg, 1880. 692 S.
ЕГОРОВ АЛЕКСАНДР ВИКТОРОВИЧ родился в 1980 г. Окончил Удмуртский государственный университет. Младший научный сотрудник отдела исследования культурного наследия Удмуртского ИИЯЛ УрО РАН. Область научных интересов - сопоставительная соматическая фразеология удмуртского и венгерского языков. Автор 18 научных работ.
