CC BY
88
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2018 История Выпуск 2 (41)
УДК 94(44)"19"+316.2(44)(091)
10.17072/2219-3111-2018-2-164-173
ИСТОРИЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛОВ ВО ФРАНЦИИ: КОНФЛИКТ ИНТЕРПРЕТАЦИЙ И НОВЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ
Д. А. Петушкова
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»,
101000, Москва, ул. Мясницкая, 20
petushkovadaria@gmail.com
История интеллектуалов во Франции приобрела статус самостоятельного направления в рамках исторической науки относительно недавно, в середине 1980-х гг. Отказавшись от традиционных подходов истории идей и истории философии, новая субдисциплина заимствовала методы у политической истории и социологии. К началу 1990-х гг. во французской историографии сложились два доминирующих направления, методологическое различие которых в подходе к интеллектуалу обусловлено тем, что они появились в разных школах и тяготеют к разным научным областям. В политической истории интеллектуалов, представленной главным образом в работах Ж.-Ф. Сиринелли и М. Винока, основной характеристикой интеллектуала считается политическая «ангажированность», при изучении которой упор делается на анализ интеллектуальных кружков и сетей и их вовлеченности в публичное пространство полиса. Вторым направлением является социальная история интеллектуалов, в рамках которой к историческим сюжетам применяется методологический аппарат критической социологии П. Бурдьё, которая развивается под эгидой К. Шарля и Ж. Сапиро. Социологический подход позволяет рассматривать интеллектуала как агента, занимающего определенное положение в социальной структуре и поле интеллектуального производства, чьи действия могут быть объяснены в терминах борьбы за символический капитал. Выбор между широким определением интеллектуала - социологическим - и более узким - политическим - свидетельствует о продолжении соперничества между социологией и историей в поле социальных наук. В предлагаемой статье рассматриваются методологические различия этих двух направлений и способы их преодоления, а также перспективы истории интеллектуалов в контексте транснациональной и интеллектуальной истории. Особое внимание уделено проблеме определения понятия «интеллектуал» на основе указанных подходов.
Ключевые слова: история интеллектуалов во Франции, историография, социальная история, новая политическая история, междисциплинарность, компаративная история, история идей.
До середины 1980-х годов за исключением нескольких трудов число работ по истории французской интеллигенции было крайне незначительным, в отличие от бесчисленного множества памфлетов писателей, философов и художников. Как верно заметил исследователь культурной и политической истории П. Ори, «интеллектуал - это говорящий субъект, наиболее умно рассуждающий о самом себе» ^ои1ето^ et я1., 1990, р. 10]. Дискурсивное поле занимали биографические жизнеописания членов французского Пантеона, словно понимание феномена интеллектула - ключевого для истории XX в., по мнению К. Шарля, - можно было бы ограничить несколькими десятками портретов. В 1962 г. Л. Боден писал, что к проблеме интеллектуала «подходят с идеологических позиций, а не как к социологической реальности» и «исторический контекст, социальная диспозиция, культурное измерение» совершенно игнорируются \Bodin, 1962, р. 5]. Но уже в 1997 г. он констатирует невероятный интерес историков, социологов, политологов и философов к этой теме, а также увеличение числа научных работ об интеллектуалах [Bodin, 1997, р.11].
Эпоха культурного кризиса, связанного с неудачами майской революции 1968 г., породила полемику об исчезновении феномена интеллектуала на фоне заката эпохи больших идеологий, главным образом коммунистической. Уход интеллектуала из публичного пространства был связан с его превращением из субъекта в объект исторического анализа. По выражению Ж.-Ф. Сиринелли, «осень властителей дум обернулась весной историков интеллектуалов» [8шпеШ, 1990, р.11]. Во французской историографии к началу 1990-х гг. сложились два доминирующих направления, методологическое различие которых в подходе к интеллектуалу обусловлено тем, что каждый из них сложился в рамках отдельной школы и тяготел к разным научным областям.
© Петушкова Д. А., 2018
В политической истории интеллектуалов, получившей развитие благодаря трудам Ж-Ф. Сиринелли и образованной им Группы по изучению истории интеллектуалов (Groupe de recherche sur l'histoire des intellectuels, GRHI) в рамках Института современной истории (L'Institut de l'histoire du temps présent, IHTP), интеллектуалы рассматривались как политический феномен, появившийся в конце XIX в. в ходе подписания коллективного манифеста интеллигенции в поддержку Дрейфуса (знаменитое письмо Э. Золя «Я обвиняю»). Вторым направлением стала историческая социология, которая усилиями К. Шарль и его ученики пыталась объяснить действия агентов через анализ их социального положения и диспозиций в интеллектуальном поле, используя категориальный аппарат П. Бурдьё. Противопоставление широкого определения интеллектуала (по Бурдьё) узкому (по Сиринелли) свидетельствует о продолжающемся соперничестве социологии и истории в поле социальных наук. Различие этих двух подходов и перспективы исследований в области указанной дисциплины и будут рассмотрены в статье.
Кратко сформулировать центральную проблему истории интеллектуалов во французской историографии можно следующим образом: как и у каждой научной дисциплины1, у нее есть свои методы, система референций, институциональные структуры и язык описания, но нет четкого определения предмета исследования. Дать определение интеллектуала - серьезная проблема, поскольку контуры этой социальной группы сильно размыты, она не представляет собой ни касту, ни класс, ни социальный слой [Leymarie, 2001, p.11].
Социологический подход к указанной проблеме предполагает широкое социо-профессиональное определение через оппозицию ручного и интеллектуального труда. Оно появилось в уставе «Конфедерации интеллектуальных работников» (CTI) Всеобщей конфедерации труда еще в 1920-х гг. и вошло в уставные документы ООН: «Интеллектуальным работником является тот, кто обеспечивает свое существование работой, в которой интеллектуальная составляющая, включая инициативность и личные качества, преобладают над физическим трудом»2. Таким образом, в эту категорию наряду с университетскими преподавателями и писателями попадают и управляющие предприятиями, и менеджеры среднего звена, а интеллектуал приравнивается к «интеллектуальному работнику».
Не удовлетворившись столь широким понятием, историки попытались дать культурологическую альтернативу: «Интеллектуал является производителем и медиатором культуры». Но и это определение представляется внешней характеристикой, указывающей на принадлежность к культурному полю производства [Sirinelli, 1986, p.98].
В середине 1980-х гг. к проблеме обратились представители школы «новой политической истории» Ж.-Ф. Сиринелли и П. Ори. Их совместный труд «История интеллектуалов во Франции от дела Дрейфуса до наших дней» [Ory, Sirinelli, 1986] явился первой монографией по истории французской интеллигенции, определившей рамки и методы политического направления новой субдисциплины. Они дополнили культурологическое определение следующим образом: «Интеллектуал есть производитель или медиатор культуры, поставленный в позицию человека политического, производителя или потребителя идеологии» [Ory, Sirinelli, 1986, p.10]. Их определение строится вокруг главной характеристики интеллектуала - вовлеченности как агента или ангажированности (engagement) в публичное пространство полиса (cité) в качестве политического субъекта или свидетеля своего времени, выносящего ему приговор и вскрывающего его болевые точки [Sirinelly, 1986, р. 99]. Резюмируя общую для данного направления систему установок, М. Винок чуть позже сформулирует определение так: «Интеллектуал - это человек, обладающий культурным и символическим капиталом, приобретенным в профессиональной сфере деятельности, и вступающий в публичное (политическое) пространство, таким образом выходя за рамки своей профессиональной компетенции» [Juillard, Winock, 2009, p.10].
Политическая история интеллектуалов: ангажированность par excellence
В статье-манифесте 1986 г. Сиринелли определяет это направление как «историю на стадии строительства» (histoire en chantier), призванную преодолеть традиционные подходы истории идей и истории философии [Sirinelli, 1986, p.97]. В область интереса нового направления попадали не сами продукты интеллектуального труда (тексты и идеи), а непосредственные действия интеллектуалов в политическом поле: манифесты, петиции, участие в партийных институтах и политических движениях. Именно поэтому понятие «политическая ангажированность» Сиринелли выбрал центральным для определения своего объекта.
Направление начало развиваться в созданной в 1986 г.3 Сиринелли Рабочей группе по истории интеллектуалов в Институте современной истории, преобразованной в 1992 г. в Группу исследований по истории интеллектуалов под руководством историков М. Требитча и Н. Расин (Groupe de recherche sur l'histoire des intellectuels, GRHI-IHTP) и взявшей курс на компаративные исследования в европейской перспективе. Метод, разработанный Сиринелли, предполагает анализ «мест, кругов коммуникации и сетей» интеллектуалов (lieux, milieu, réseaux) в трех измерениях: географическом, социальном и археологическом [Sirinelli, 1988, p.10-11]. При археологическом измерении изучается взаимодействие акторов в интеллектуальных кружках или группах; при географическом - очерчиваются и определяются места и сети культурного производства; при генеалогическом -выявляются связи с прошлым. Этот подход осуществляется с использованием трех методов: исследования индивидуальных жизненных траекторий, выделения границ отдельных «поколений» (обычно связанных с переживанием одного масштабного исторического опыта) и анализа структур «социабельности» (structures de sociabilité) [Sirinelli, 1986, p. 99-100].
Термин «социабельность» Сиринелли заимствовал у М. Агулона. Под ним он подразумевал «постоянное или временное объединение, безотносительно степени институциализации, выбранное интеллектуалом для участия» [Aguhlon, 1979, p. 14]. В широком смысле под социабельностью понимаются интеллектуальные группы, а также создаваемые ими коммуникационные сети и связи, посредством которых транслируется политическое и идеологическое влияние. Элементарными единицами (milieux) и ядром «структур социабельности» являются журналы, к примеру, «Esprit», «LesTemps Modernes», а также газеты, литературные кружки, политические группировки, анализ внутреннего функционирования которых позволяет реконструировать эволюцию, распространение идей как внутри группы, так и в более широком пространстве интеллектуальных «сетей» (иерархическое - от «учителей» к «ученикам» и горизонтальное).
Интеллектуальные группы обыкновенно формируются вокруг центральной фигуры, по выражению Сиринелли, «будителя», задающего идеологическую и политическую направленность всей группе. Границы его интеллектуального влияния и ответственности Сиринелли рассмотрел на примере философа Алена, профессора подготовительных курсов Высшей нормальной школы, пропагандировавшего радикальный пацифизм и гражданское неповиновение властям в 1920-1930-е гг. во Франции [Sirinelli, 1988]. Находясь на пересечении трех «кругов коммуникации» - образовательной системы, журналистики и публичной политики, Ален оказывал на молодое поколение сильное влияние и сформировал группу «новообращенных», члены которой стали в 1930-х гг. главными фигурами французского пацифизма и коллаборационизма [Sirinelli, 1988, p.274-275].
При анализе групп и сетей в поле внимания исследователя должно попадать множество факторов, определяющих способы взаимодействия агентов: институциональные, научные, политические, а также эмоциональные - проявления дружбы, вражды или соперничества. Сиринелли описывает два возможных пути вхождения молодых интеллектуалов в интеллектуальный «круг»: через оппозицию к доминирующим фигурам посредством публичной критики или создания собственного журнала/кружка либо через подчинение существующим в группе ритуалам, принятие устоявшегося образа мысли и действия [Sirinelli, 1993, p.17].
Культурное измерение данного подхода состоит в анализе индивидуальных убеждений и течений мысли, повлиявших на отдельные фигуры или группы интеллектуалов. Сиринелли вводит в свой методологический инвентарь «теорию поколений», говоря о том, что интеллектуал всегда определяет себя в отношении к некоторому наследию прошлого - или как законный наследник, или как «блудный сын», отрицающий «отцов» [Sirinelli, 1987, p. 4-6]. Поколения определяются не по принадлежности к единой возрастной группе, но по общности пережитого коллективного опыта важного исторического события, к примеру, войны в Алжире [Sirinelli, 1988, p.8-19]. Тем самым подчеркивается принципиальность выявления каналов передачи «традиции» и элементов «разрыва», а также прямой или косвенной референтности. Разрывы между поколениями могут принимать форму борьбы «отцов и детей», как это случилось с молодыми коммунистами («поколением 1905 г.», как называет их Сиринелли)4, бросившими интеллектуальный вызов своим «буржуазным и устарелым» университетским профессорам, или форму политического вызова против устоявшихся институтов - то же поколение металось между фашизмом и коммунизмом, разочаровавшись в основах парламентской демократии.
М. Винок добавляет к аппарату Сиринелли категорию «интеллектуальное поколение», атрибутами которого являются тип образования (заложенный в школьных программах, реформах средней и высшей школы, элитарной или эгалитарной системе высшего образования); «дух времени», отражающий коллективные оптимистичные или пессимистичные настроения, которые возникают под влиянием демографической, политической и социальной конфигурации конкретного периода; содержание поля культурного потребления - романы, фильмы, значимые философские тексты [Wi-nock, 2011, p.11-14]. Выстраивая хронологию истории французских интеллектуалов XX в., Винок выделяет следующие политические события, сформировавшие «интеллектуальные поколения»: дело Дрейфуса (1894-1906), Агадирский кризис (1911), Первую мировую войну (1914-1919), кризис межвоенных лет (1920-1939), период Сопротивления и режима Виши (1940-1945), эпоху холодной войны, войну в Алжире (1954-1962), майские события 1968 года и период утверждения левых у власти («поколение Миттерана»).
Как можно заметить, внимание историков политической школы было сосредоточено на исторических отрезках, отмеченных наиболее активным участием интеллектуалов в политике, в коллективном труде - издании «Словаря французских интеллектуалов». Составители его Ж. Жуяр и М. Винок обосновывают выбор имен, вошедших в словарь, участием интеллектуала в политике: «только понятие (политической. - Д. П.) ангажированности (engagement) позволяет назвать ученого, писателя или художника интеллектуалом» [Juillard, Winock, 2009, p. 12].
Социальная история интеллектуалов: логика поля
В 1960-1970-х гг. «поворот» к восприятию и применению методов и теорий социальных наук коренным образом изменил ландшафт исторической науки, на котором длительное время безраздельно господствовали социальная и экономическая история школы «Анналов». Изменились и привычные отношения между историей и общественными науками: если первая прежде рассматривалась как база эмпирических фактов, на основе которых социальные науки могут строить свои теории, то теперь социальные науки стали «поставщиками теоретических концептов для историков» [Савельева, 2015, с.17].
Образцом такого рода «стратегии присвоения» явилось применение К. Шарлем теории социальных полей П. Бурдьё и категориального аппарата социологии элит при изучений истории возникновения французских интеллектуалов в конце XIX в. В начале 1970-х гг. на молодого историка произвел впечатление курс, который Бурдьё читал для студентов Высшей нормальной школы, и эвристические возможности использования категорий литературного, политического и других «полей», культурного, символического и другого «капитала», «господства». По словам Шарля, Бурдьё был социологом, более других увлеченным историей. К ней он обращался с целью конструирования и проверки своих теоретических построений, изучая литературное, художественное или политическое поле, характеризующееся конкурентной борьбой агентов за доминирующие позиции [De la littérature à l'histoire..., 2015,p. 76].
По мнению Шарля, подход Ж.-Ф. Сиринелли и Ори замыкает проблему категории интеллектуала в узких рамках политической истории. Он не согласен с Сиринелли в том, что интеллектуал -это политический феномен и как таковой он впервые реализует свою функцию защитника универсальных ценностей во время дела Дрейфуса. По Шарлю, интеллектуалы - это социальная категория, а не политическое понятие. В работе «Рождение интеллектуалов» он попытался вписать эту категорию в более широкий контекст политического поля Третьей республики и логику трансформации социального комплектования доминирующих элит [Charle, 1990, p.10]. Осмысляя появление интеллектуалов в терминах борьбы за символическое господство, Шарль делает вывод о том, что в основе политического конфликта между сторонниками справедливости и оправдания Дрейфуса и их оппонентами лежат не идеологические разногласия, а стремление занять доминирующую позицию в литературном поле (у первых) и удержать свои позиции (у вторых).
Концепции Бурдьё он применяет при изучении кризиса литературного поля, имевшего место между 1865 и 1900 гг., вызванного резким увеличением числа публикующихся интеллектуалов: они переполнили рынок литературной продукцией при отсутствии роста числа читающей публики [Charle, 1975]. Кризис породил раскол в литературной среде, где за доминирование боролись обладатели более весомого культурного капитала (члены Академии и ведущих журналов) и новое поколение стремящихся к социальному и экономическому успеху писателей (Эмиля Золя и писатели-натуралисты). Этим противоборством определяется распределение интеллигенции по двум полю-
сам, возникшим в связи с делом Дрейфуса. И, по мнению Шарля, именно этому кризису история обязана появлением интеллектуала как социального феномена [Шарль, 2005, с. 12-13].
По Шарлю, интеллектуал появляется в момент структурной перестройки интеллектуального поля и его способов функционирования: увеличение числа интеллектуальных профессий и повышение общего уровня образования благодаря реформам Ж. Ферри 1881-1882 гг. запустили процесс оспаривания прежних культурных иерархий. Если на протяжении всего XIX столетия только великий писатель или художник имели статус и признание в обществе, то к концу века рост их количества приводит к потере символического капитала. В отличие от писателя, пишущего для себя самого и признающего суждения лишь равных себе [Bourdieu, 1971, p.55-57], интеллектуал свою легитимность и статус «приобретает только коллективно... в его случае количество становится силой» [Charle, 1990, p.63], а также формирует новую социальную коллективную идентичность через механизмы взаимного признания. Сплотившись вокруг фигуры известного писателя Э. Золя, интел-лектуалы-дрейфусары смогли совершить революцию, перенеся расстановку сил с литературного поля на политическую борьбу, сделав их изоморфными.
В основе метода Шарля, таким образом, лежит анализ позиции, занимаемой интеллектуалом в социальной структуре определенной эпохи, а также его места в поле интеллектуального производства и способов символической репрезентации, осмысленных в терминах политической борьбы [Шарль, 2005, с.167]. Шарль формулирует три основных вопроса, которые должен поставить историк при исследовании феномена в других национальных модальностях: 1) какова степень автономии интеллектуального поля; 2) каковы отношения между интеллектуальным полем и полем власти; 3) какова конфигурация доминирующих/доминируемых позиций интеллектуалов в рассматриваемом поле.
Преодоление противоречий и новые перспективы
Изначально рассматривавшиеся как конфликтные, подходы социальной и политической истории стали восприниматься как дополняющие друг друга для обеспечения полноценного изучения феномена французского интеллектуала [Prochasson, 1992, p.423-424]. За более чем тридцать лет существования история интеллектуалов успела стать процветающим направлением и произвести на свет множество оригинальных исследований, в основе своей наследующих методологии политической [Chebe ld'Appolonia,1992; Racine, Trebitsch, 1992] и социальной [Reiffel, 1993] истории интеллектуалов. Взаимоотношения интеллектуалов и социалистической идеологии изучал К. Прошассон, он же использовал «поколенческий» подход, рассматривая политическую ангажированность интеллектуалов в период Первой мировой войны [Prochasson, 1993, 1997; Prochasson, Rasmussen, 1996]. Будучи учеником Сиринелли, он отталкивался от концепции «мест, кругов и сетей», но расширял арсенал методов, обращаясь к истории репрезентаций.
У социологического подхода также нашлось множество сторонников. С использованием опробованного К. Шарлем метода анализа «полей» и борьбы за доминирование в русле исторической социологии была написана история журнала «Socialisme ou Barbarie», включая практики политического действия членов социалистического интеллектуального авангарда в 1950-1960-х гг. [Gottraux, 1997]. Методология Бурдьё стала активно развиваться представителями социологической науки, создававшими самостоятельное направление - социологию интеллектуалов. Яркой представительницей этого направления является Ж. Сапиро, исследующая формирование общеевропейского рынка переводов, отношения экспорта-импорта культурной продукции в контексте интернационализации интеллектуальных полей в Европе, а также типологии взаимодействия интеллектуалов и политического поля [Sapiro, 1999, 2009]. Проблематика интеллектуалов в контексте организации художественных профессий в условиях рынка рассматривается в работах представителей социологии профессий [Menger, 2009] и социологии искусства [Heinich, 2005].
Однако исследователи нового поколения отмечают, что, несмотря на тенденцию к сочетанию исторических и социологических подходов, баланс междисциплинарности пока не достигнут. Рассматривая интеллектуала как политического и социального субъекта, оба направления пренебрегают обращением к текстам научных, философских и художественных трудов. Игнорирование содержания работ интеллектуалов при изучении их отношений с «институтами» и «архивом» (в терминологии М. Фуко) является явным недостатком указанных направлений [Chaubet, 2009, p.184]. Преодолеть его призвана интеллектуальная история (histoire intellectuelle) -междисциплинарное направление, получившее во Франции импульс развития в начале 1990-х гг. и
вобравшее в себя подходы классической истории идей, истории философии, ментальности и культурной истории.
До 1980-х гг. с подачи школы «Анналов» интеллектуальная история была вытеснена за рамки исторической науки и в отличие от бурно развивающейся в англо-саксонской традиции имела маргинальный статус [Dosse, 2008, p.380—381]. Попытка интеллектуальной истории получить автономный статус привела к историографическим «боям». Главный представитель направления, Ф. Досс, оспаривает утверждение Сиринелли о том, что история интеллектуалов является частью политической и социокультурной истории, рассматривая ее как интегральную часть интеллектуальной истории. В попытках обособления это направление стремится исследовать произведения и их авторов в широком социокультурном контексте, в котором рождались идеи, тексты и интеллектуальные традиции [Chaubet, 2006], и задает более широкие границы, чем анализ «сетей социа-бельности», сочетая последний с особым вниманием к содержанию самих произведений [Dosse, 2010, p. 10-11].
Расширяя методологический арсенал интеллектуальной истории, Ф. Шобе отмечает необходимость применения методов кембриджской школы, а именно дискурс-анализа, для исследования рецепции произведений, циркуляции и восприятия идей и текстов. Плодотворным может быть и изучение практик аргументации и позиционирования интеллектуалов в спорах и столкновениях5. По Шобе, представители интеллектуальной истории должны принимать во внимание отношения между интеллектуальной продукцией и политическими и социальными реалиями, характеризующими отдельную эпоху, используя диахронический и синхронический подходы [Chaubet, 2009, р. 188-189].
Еще одним плодотворным направлением дисциплинарной эволюции истории интеллектуалов может стать сравнительная история интеллектуалов. Уже к концу 1990-х гг. М. Требитч констатирует, что методологические противостояния, на которых складывалась конфигурация дисциплины, в некоторой степени исчерпали свои продуктивные возможности, в связи с чем необходимо обратиться к сравнительной истории интеллектуалов и преодолеть ловушку «франко-французской» оптики [Trebitsch, Granjon, 1998, p.11-12]. Очевидным недостатком французской истории интеллектуалов является практически тотальное игнорирование зарубежных подходов и авторов. К примеру, метод поколенческого анализа и структур социабельности Ж.-Ф. Сиринелли разрабатывал без единой отсылки к главным теориям немецких ученых - К. Мангейма и М. Вебера, не говоря об англо-саксонской сетевой теории (network theory) Р. Коллинза.
К. Шарль, первым обратившийся к сравнительной перспективе [Char/e,1996], настаивает на национальной специфичности французского понятия «интеллектуал» и ее непереносимости на другие почвы [Шарль, 2005, с.24-25]. Но изучение национального характера феномена в терминах национальных историографий противоречит сближению, предполагаемому сравнительным подходом [Dosse, 2003, p.132]. Архетип национальной фигуры французского интеллектуала порождает в транснациональной перспективе одновременно идеологический и историографический спор. Ряд традиций (Канады, Южной Европы и Латинской Америки) восприняли модель интеллектуала-универсалиста дрейфусарского типа в качестве эталонной для применения на национальном материале, пренебрегая собственной историей феномена и его идентичности [Trebitsch, 1997, p.143-145]. Более того, предлагаемый Шарлем анализ интеллектуалов как социальной группы соответствует французскому историческому контексту и может не подходить для других национальных общностей, где, к примеру, интеллектуальная элита была разбросана по всему миру [Dosse, 2003, p.133].
Видя в компаративном подходе один из путей к пониманию глобальной истории современности, а также к созданию общеевропейского исследовательского пространства, М. Требитч указывал на возможность «взаимного трансфера проблематик», сравнительного изучения понятия «интеллектуал» на французской и центрально-европейской почве. В сборнике «За сравнительную историю интеллектуалов» предпринята попытка возвращения «интеллектуала» на национальную почву. Коллектив авторов обращается к таким проблемам, как конструирование национальной и транскультурной идентичности интеллектуала еврейского происхождения в художественной литературе, влияние гегемонии английского языка и культуры на борьбу интеллектуалов Индии за независимость от метрополии, рассмотренное в русле колониальной истории [Trebitsch, Granjon, 1997, p. 125-140, 141-162].
Подводя итог рассмотрению основных опорных точек французской истории интеллектуалов, следует отметить, что появление новых теоретических тенденций в субдисциплине свидетельствует о неисчерпанности ее эвристических возможностей. Преодоление самореферентности и большая открытость к методологическим подходам других национальных традиций может расцениваться как позитивный шаг в эволюции этого направления. Выработанные французскими историками в последнее тридцатилетие методы и теоретические подходы могут быть успешно применимы в российских исследованиях.
Примечания
1 См. определение понятий «дисциплинарность» и «дисциплина» в работе: Репина Л.П. Историческая наука на рубеже XX-XXI вв.: социальные теории и историографическая практика. М.: Кругъ, 2011. С. 24.
2 Определение утверждено на V Конгрессе конфедерации в сентябре 1927 г. Цит. по: Goulemot et al., 1990, р. 13.
3 Groupe de travail sur l'histoire des intellectuels. Результаты коллоквиумов и статьи группы выходили в журнале «Cahiers de l'IHTP». См. например: Racine, Trebitsch, 1992, № 20, 220 p.
4 В своей диссертации, опубликованной в 1988 г. в виде монографии, Сиринелли провел сравнительное исследование жизненных траекторий интеллектуалов, которые родились около 1905 г. (Ж.-П. Сартр, Р. Арон, П. Низан и др.), поколение которых достигло пика политической активности в 1930-е гг. На данном материале он показал применимость подходов теории «поколений» и «структур социабельности». [Sirinelli, 1988, 722 p.].
5 Здесь стоит сослаться на работы британского социолога П. Бэрта, использующего понятие «интеллектуальная интервенция» для анализа способов самопозиционирования интеллектуалов в публичном пространстве: [Baert Р. Positioning theory and intellectual interventions // Journal for the Theory of Social Behavior. 2012. 42 (3). Р. 304-324].
Библиографический список
Репина Л.П. Историческая наука на рубеже XX-XXI вв.: социальные теории и историографическая практика. М.: Кругъ, 2011. 560 с.
Савельева И.М. Стала ли история социальной наукой? Энергичные объятия сциентизма // Диалог со временем. 2015. № 50. С. 9-33.
Шарль, К. Интеллектуалы во Франции. М.: Нов. изд-во, 2005. 328 с.
De la littérature à l'histoire, un parcours singulier. Savoir/Agir. 2015. 32 (2). Р. 73-86.
BodinL. LesIntellectuels. Paris: PUF, 1962. 127 р.
BodinL. Les Intellectuels existent-ils? Paris: Bayard Éditions, 1997. 202 р. Bourdieu P. Le marché des biens symboliques // L'Année sociologique. 1971. 22. Р. 49-126. Charle C. Naissance des 'intellectuels', 1880-1900. Paris: Les Éditions de Minuit, 1990. 272 р. Charle C. Les Intellectuels en Europe au XIXe siècle: Essai d'histoire comparée. Paris: Seuil, 1996.382 р.
Chaubet F. Enjeu - Histoire des intellectuels, histoire intellectuelle. Bilan provisoire et perspectives // Vingtième Siècle. Revue d'histoire. 2009. № 101. P. 179-190. Chaubet F.Histoire intellectuelle de l'Entre-deux-guerres. Culture et politique. Paris : Nouveau Monde Éditions, 2006. 380 р.
Chebel d'Appolonia A. Histoire politique des intellectuels en France, 1944-1954. Vol.2. Le Temps de l'engagement. Bruxelles: Éditions Complexe, 1991. 342 р.
De la littérature à l'histoire, un parcours singulier // Savoir/Agir. 2015. Vol. 32. №. 2. P. 73-86. Delacroix C., Dosse F., Garcia et al. (ed.). Historiographies. Concepts et débats. Paris : Gallimard, 2010.Vol. 1. 656 р. Vol. 2. 688 р.
Dosse F. La Marche des idées. Histoire des intellectuels, histoire intellectuelle. Paris: La Découverte, 2003. 358 р.
Gottraux P. Socialisme ou Barbarie : Un engagement politique et intellectuel dans la France de l'après-guerre. Lausanne: Éditions Payot Lausanne, 1997. 427 р.
Goulemot J.M., Lindenberg D, Ory P., Prochasson C. Dernières questions aux intellectuels et quatre essais pour y répondre. Paris: Oliver Orban, 1990. 268 р.
Heinich N. L'élite artiste. Excellence et singularité en régime démocratique. Paris : Gallimard, 2005.270 р.
Julliard J., Winock J. (dir.). Dictionnaire des intellectuels français: Les personnes. Les lieux. Les moments. Paris: Éditions du Seuil, 2009. 1259 p.
Leymarie M. Les intellectuels et la politique en France. Paris: PUF - « Que sais-je? », 2001. 128 р.
Lyotard J.-F. Le Tombeau de l'intellectuel. Paris: Galilée, 1984. 87 р.
Menger P-M.Le travail créateur. S'accomplir dans l'incertain. Paris: Seuil, 2009. 667 р.
Ory P., Sirinelli J.-F. Les Intellectuels en France, de l'Affaire Dreyfus à nos jours. Paris: Armand
Colin, 1986. 264 р.
Prochasson C. Histoire intellectuelle / histoire des intellectuels : le socialisme français au début du XXe siècle // Revue d'histoire moderne et contemporaine. 1992. T. 39. N.3 (Jul.-Sep.). P. 423-448. Prochasson C. Les Intellectuels, le socialisme et la guerre, 1930-1938. Paris: Seuil, 1993. 354 р. Prochasson C.,Rasmussen A. Au nom de la patrie: Les Intellectuels et la Première Guerre mondiale (1910-1919). Paris: La Découverte, 1996. 316 р.
Prochasson C. Les Intellectuels et le socialisme. Paris: Plon, 1997. 298 р.
Racine N., Trebitsch M. (dir.). Intellectuels engagés d'une guerre à l'autre // Les Cahiers de L'Institut d'Histoire du Temps Présent. 1994.№ 26, mars. 220 р.
Reiffel R. La Tribu des clercs. Les intellectuels sous la Ve République. Paris: Calmann-Levy, CNRS Éditions, 1993. 274 р.
Reiffel R. La Tribu des clercs. Les intellectuels sous la Ve République. Paris:Calmann-Levy, CNRS Éditions, 1993. 696 p.
Rioux J.-P., Sirinelli, J.-F. (dir.). La Guerre d'Algérie et les Intellectuels français // Les Cahiers de l'IHTP. 1988. 10. 260 p.
Sapiro G. La guerre des écrivains, 1940-1944. Paris: Fayard, 1999. 807 р.
Sapiro, G. Modèles d'intervention politique des intellectuels: le cas français // Actes de la recherche en sciences sociales. 2009/1. N 176-177. P. 8-31.
Sirinelli J.-F. Le hazard ou la nécessite? Une histoire en chantier: l'histoire des intellectuels // Vingtième siècle. Revue d'histoire. 1986. N 9 (janvier-mars). P. 97-108.
Sirinelli J.-F. Effets d'âge et phénomènes de génération dans le milieu intellectuel français // Génération Intellectuelle. Cahiers de l'IHTP. 1987. N 6. Novembre. Р. 5-18. Sirinelli J.-F. Génération intellectuelle. Khâgneux et normaliens dans l'entre-deux-guerres. Paris: Fayard, 1988.
Sirinelli J.-F. Alain et les siens. Sociabilité du milieu intellectuel et responsabilité du clerc // Revue française de science politique, 38e année. 1988. N 2. P. 272-283.
Sirinelli J.-F. La Guerre d'Algérie et les Intellectuels français. Les Cahiers de l'IHTP. 1988.N10, novembre. 722 р.
Sirinelli J.-F. La fin des intellectuels français? // Revue européenne des sciences sociales.1990. T. 28, No. 87, Les Intellectuels: déclin ou Essor: VIe colloque annuel du Groupe d'Etude "Pratiques Sociales et Théories". P.153-161.
Sirinelli J.-F. Intellectuels et passions françaises. Manifestes et pétitions au XXe siècle. Paris : Fayard, 1990. 372 р.
Sirinelli J.-F. Jeux des miroirs // L'intellectuel et ces miroirs romanesques: 1920-1960. Lille : Presses Universitaires de Lille, 1993. P.13-18.
Sociabilités intellectuelles: lieux, milieux, réseaux // Les Cahiers de l'IHTP. 1992.20, mars. Trebitsch M. Intellectuels et société //Vingtième Siècle. Revue d'histoire. 1997. N 55,juillet-septembre. P.143-145.
Trebitsch M., Granjon M.-C. (dir.). Pour une histoire comparée des intellectuels. Bruxelles : Complexe, 1998. 176 р.
Trebitsch M. Pour en finir avec l'histoire des intellectuels // Institut Mémoires de l'Edition contemporaine, 100 ans de rencontres intellectuelles de Pontigny à Cerisy. Cerisy-la-Salle, 2005. Р.19-33.
WinockM. L'Effet de Génération. Une brève histoire des intellectuels français. Paris: Éditions Thierry Marchaisse, 2011. 162 р.
Дата поступления рукописи в редакцию 28.09.2017
ff. A. nemymKoea
HISTORY OF INTELLECTUALS IN FRENCH HISTORIOGRAPHY: A CONFLICT OF INTERPRETATIONS AND THE NEW PERSPECTIVES
D. A. Petushkova
National Research University "Higher School of Economics", Myasnitskaya str., 20, 101000, Moscow, Russia petushkovadaria@gmail.com
History of intellectuals has acquired the status of an independent sub-discipline in the field of history in the middle of the 1980s and became a florescent field of research in France. Arising in opposition to the traditional approaches of history of ideas and history of philosophy, history of intellectuals has adopted the theories and methods of political history and sociology. In the early 1990s, two competitive approaches emerged within the field. The political approach mainly proposed by J.-F. Sirinelli and M. Winock was aimed at studying the phenomenon of the French intellectuals through the analysis of their political engagement. C. Charle and G. Sapiro developed the social approach to the intellectuals, considering their interactions in the intellectual field using the terms of Pierre Bourdieu. The sociological approach proposes to examine the phenomenon of the intellectual through the analysis of his position in the intellectual field of cultural production and through the consideration of his actions in terms of the struggle for the "symbolic capital". The choice between the broad sociological definition of the intellectual and the narrower political one highlights and continues a long-term rivalry between sociology and history in the field of social sciences. The article analyzes methodological differences of the two approaches and points out the research perspectives of the above-mentioned sub-discipline. Attention is paid to the problem of the definition of the "intellectual" and its resolution in the framework of both approaches.
Key words: French history of intellectuals, historiography, new political history, social history, interdisciplinari-ty, comparative studies, history of ideas.
References
De la littérature à l'histoire, un parcours singulier (2015), Savoir/Agir, 32 (2), pp. 73-86. Bodin L. (1997), Les Intellectuels existent-ils?, Bayard Éditions, Paris, France, 202 p. Bodin, L. (1962), Les Intellectuels, PUF, Paris, France, 127 p.
Bourdieu, P. (1971), "Le marché des biens symboliques", L'Année sociologique, 22, pp. 49-126. Charle, C. (1990), Naissance des „intellectuels'(1880-1900), Les Éditions de Minuit, Paris, France, 272 p. Charle, C. (1996), Les Intellectuels en Europe au XIXe siècle: Essai d'histoire comparée, Seuil, Paris, France, 382 p.
Chaubet, F. (2006), Histoire intellectuelle de l'Entre-deux-guerres. Culture et politique, Nouveau Monde Éditions, Paris, France, 380 p.
Chaubet, F. (2009), "Enjeu - Histoire des intellectuels, histoire intellectuelle. Bilan provisoire et perspectives", Vingtième Siècle. Revue d'histoire, 101, pp. 179-190.
Chebel d'Appolonia, A. (1991), Histoire politique des intellectuels en France, 1944-1954, tome.2. : Le Temps de l'engagement, Éditions Complexe, Bruxelles, Belgium, 342 p.
Delacroix, C., Dosse, F., Garcia et al. (eds.) (2010), Historiographies. Concepts et débats, Gallimard, Paris, France, 2 vol., 656 p.; 688 p.
Dosse, F. (2003), La Marche des idées. Histoire des intellectuels, histoire intellectuelle, La Découverte, Paris, France, 358 p.
Gottraux, P. (1997), Socialisme ou Barbarie : Un engagement politique et intellectuel dans la France de l'après-guerre, Éditions Payot Lausanne, Lausanne, France, 427 p.
Goulemot, J.-M., Lindenberg, D, Ory, P., Prochasson, C. (1990), Dernières questions aux intellectuels et quatre essais pour y répondre, Oliver Orban, Paris, France, 268 p.
Heinich, N. (2005), L'élite artiste. Excellence et singularité en régime démocratique, Gallimard, Paris, France, 370 p.
Julliard, J., Winock, J. (ed.) (2009), Dictionnaire des intellectuels français: Les personnes. Les lieux. Les moments, Éditions du Seuil, Paris, France, 1259 p.
Leymarie, M. (2001), Les intellectuels et la politique en France, PUF, Paris, France, 128 p.
Lyotard, J.-F. (1984), Le Tombeau de l'intellectuel, Galilée, Paris, France, 87 p.
Menger, P-M. (2009), Le travail créateur. S'accomplir dans l'incertain, Seuil, Paris, France, 667 p.
Ory, P., Sirinelli, J.-F. (1986), Les Intellectuels en France, de l'Affaire Dreyfus à nos jours, Armand Colin,
Paris, France, 264 p.
Prochasson, C. (1992), "Histoire intellectuelle / histoire des intellectuels : le socialisme français au début du XXe siècle", Revue d'histoire moderne et contemporaine, 39 (3), pp. 423-448.
Prochasson, C. (1993), Les Intellectuels, le socialisme et la guerre, 1930-1938, Seuil, Paris, France, 354 p.
Prochasson, C. (1997), Les Intellectuels et le socialisme, Plon, Paris, France, 298 p.
Prochasson, C., Rasmussen, A. (1996), Au nom de la patrie: Les Intellectuels et la Première Guerre mondiale (1910-1919), La Découverte, Paris, France, 316 p.
Racine N., Trebitsch, M. (1992), Sociabilités intellectuelles: lieux, milieux, réseaux, Les Cahiers de l'IHTP, 20, 220 p.
Racine, N., Trebitsch, M. (ed.) (1994), Intellectuels engagés d'une guerre à l'autre, Les Cahiers de l'IHTP, 26, Paris, CNRS Éditions, 274 p.
Reiffel, R. (1993), La Tribu des clercs. Les intellectuels sous la Ve République, Calmann-Levy, CNRS Éditions, Paris, France, 696 p.
Repina, L.V. (2011), Istoricheskaya nauka na rubezhe XX-XXI vv.: sotsialnye teorii i istoriograficheskaya praktika [Historical Studies on the cusp of the 20th and 21st centuries: social theories and historiographical practices], Krug, Moscow, Russia, 560 p.
Rioux, J.-P., Sirinelli, J.-F. (dir.) (1988), La Guerre d'Algérie et les Intellectuels français, Les Cahiers de l'IHTP, 10, 260 p.
Sapiro, G. (1999), La guerre des écrivains, 1940-1944, Fayard, Paris, France, 807 p.
Sapiro, G. (2009), "Modèles d'intervention politique des intellectuels: le cas français", Actes de la recherche
en sciences sociales, 176-177, pp. 8-31.
Savelieva, I.M. (2015), "Has History Become a Social Science? Energetic embrace of 'scientificity'", Dialog so vremenem, № 50, pp.9-33.
Sharle, K. (2005), Intellectualy vo Frantsii [Intellectuals in France], Novoye izdatel'stvo, Moscow, Russia, 328 p.
Sirinelli, J.-F. (1986), "Le hazard ou la nécessite? Une histoire en chantier: l'histoire des intellectuels", Vingtième siècle. Revue d'histoire, 9, pp. 97-108.
Sirinelli, J.-F. (1987), "Effets d'âge et phénomènes de génération dans le milieu intellectuel français", Les Cahiers de l'IHTP, 6, pp 5-18.
Sirinelli, J.-F. (1988), "Alain et les siens. Sociabilité du milieu intellectuel et responsabilité du clerc", Revue française de science politique, 2, pp. 272-283.
Sirinelli, J.-F. (1988), Génération intellectuelle. Khâgneux et normaliens dans l'entre-deux-guerres, Fayard, Paris, France, 722 p.
Sirinelli, J.-F. (1990), Intellectuels et passions françaises. Manifestes et pétitions au XXe siècle, Fayard, Paris, France, 372 p.
Sirinelli, J.-F. (1993), "Jeux des miroirs", L'intellectuel et ces miroirs romanesques: 1920-1960, Presses Universitaires de Lille, Lille, France, pp.13-18.
Trebitsch M., Granjon M.-C. (dir.) (1998), Pour une histoire comparée des intellectuels, Complexe, Bruxelles, Belgium, 176 p.
Trebitsch, M. (1997), "Intellectuels et société", Vingtième Siècle. Revue d'histoire, 55, pp.143-145. Trebitsch, M. (2005), "Pour en finir avec l'histoire des intellectuels", Institut Mémoires de l'Edition contemporaine, 100 ans de rencontres intellectuelles de Pontigny à Cerisy, Cerisy-la-Salle, pp.19-33. Winock, M. (2011), L'Effet de Génération. Une brève histoire des intellectuels français, Éditions Thierry Marchaisse, Paris, France, 162 p.
