36УДК 343.272(510)
DOI dx.doi.org/10.24866/1813-3274/2017-2-3/191-203
Ю.В. Аверьянова1
Дальневосточный федеральный университет, г. Владивосток, Россия
E-mail: averianova.iuv@students.dvfu.ru
ИСТОРИЯ И ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ ИНСТИТУТА КОНФИСКАЦИИ ИМУЩЕСТВА В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ КИТАЯ
Аннотация. В статье на основе ретроспективного анализа предпринимается попытка рассмотреть особенности формирования и развития института конфискации имущества в уголовном праве Китая. Приводятся положения о конфискации, содержащиеся в уголовных установлениях Древнего Китая, в уголовном законодательстве периода политических реформ в последние годы правления династии Цин, в нормативно-правовых актах периода новодемократической революции, а также положения о конфискации имущества, регламентированные в Уголовном кодекс КНР 1979 г. и в Уголовном кодекс КНР 1997 г. Делается вывод о том, что при сохранении своего концептуального ядра, заключающегося в «отобрании в казну», данное понятие в тот или иной период своего развития расширялось, сужалось и преобразовывалось, а также менялись цели и основания применения данной меры. На первом этапе связь изъятия имущества с обращением в рабство родственников преступника отражала традиционные представления о наказании как возмездии за совершённое преступление. Прогрессивное реформирование цинского уголовного законодательства на основе уголовно-правового опыта зарубежных стран привело к тому, что конфискация не только перестала быть связанной с принципом общесемейной ответственности, но и законное имущество преступника не подлежало конфискации, если оно не имело отношения к совершению преступления. Однако впоследствии конфискация превратилась в одно из средств революционного уголовного права. На сегодняшний день в Китае можно выделить три формы изъятия имущества преступника: общая конфискация, специальная конфискация, специальный порядок конфискации. В статье рассматриваются современные тенденции развития данного правового института в Китае в рамках усиления транснационального ха-
1 Юлия Валерьевна Аверьянова, аспирант кафедры уголовного права и криминологии Дальневосточного федерального университета, г. Владивосток, Россия.
Для цитирования: Аверьянова Ю.В. История и тенденции развития института конфискации имущества в уголовном праве Китая // Азиатско-Тихоокеанский регион: экономика, политика, право. 2017. № 2-3. С. 191-203.
© Аверьянова Ю. В., 2017
рактера преступности, необходимости принятия эффективных мер по противодействию терроризму и коррупции, а также с учётом проблемы имплементации международно-правовых норм. В дальнейшем результаты, полученные в ходе данного исследования, могут быть положены в основу комплексного сравнительно-правового анализа института конфискации имущества в уголовном праве России и Китая, а опыт Китая в сфере реализации международно-правовых норм в национальном законодательстве может быть учтён при выработке предложений по совершенствованию правового механизма изъятия имущества, связанного с совершением преступления.
Ключевые слова: общая конфискация, специальная конфискация, общесемейная ответственность, специальный порядок конфискации, противозаконно приобретённое имущество, Китай, имплементация международно-правовых норм, противодействие коррупции, преступления террористической направленности.
Yulia V. Averyanova1
Far Eastern Federal University, Vladivostok, Russia
E-mail: averianova.iuv@students.dvfu.ru
HISTORY AND DEVELOPMENT TENDENCY OF CONFISCATION OF PROPERTY IN CRIMINAL LAW OF CHINA
Abstract. The article relies on the retrospective analysis while outlining the characteristics of formation and development of the property confiscation law in the Chinese legislation. The article cites provisions on confiscation stipulated by the penal codes of ancient China, by the criminal law of the period of political reforms in the last years of the Qing Dynasty, in the legal acts of the period of the New Democratic Revolution, as well as the provisions on the confiscation of property under the PRC Criminal Law (1979) and the PRC Criminal Law (1997). The article concludes that while maintaining its conceptual core, i.e. "transfer to the treasury," in a certain period of its development this concept was extended, narrowed and reformed; its purposes and conditions of application of this measure were changed. At the early stage, the connection between deprivation of property and conversion of offender's family to the slavery reflects the traditional idea of punishment as a retribution for crime. Progressive reforms of the Qing criminal law on the basis of crimi-
1 Yulia V. Averyanova, postgraduate student of the Department of Criminal Law and Criminology, School of Law, Far Eastern Federal University, Vladivostok, Russia.
For citing: Averyanova Yulia V. History and development tendency of confiscation of property in criminal law of China // ASIA-PACIFIC RIM: Economics, Politics, Law. 2017. № 2-3. P. 191-203.
nal law experience of foreign countries led to the situation that confiscation ceased to be connected with the principle of guilt by association, and offender's legal property was not subject to confiscation if it had no relation to the commission of a crime. However, later confiscation was transformed into a method of the revolutionary criminal law. Nowadays, there are three forms of deprivation of offender's property in China: general confiscation, special confiscation and special procedure of confiscation. The article represents modern trends of development of this legal institute in China in the context of a strengthening transnational nature of crimes, the need for effective measures to combat terrorism and corruption, as well as in the context of implementing the international law. Results obtained by this research can be used as a basis for a comprehensive comparative legal analysis of confiscation of property provided by the criminal law of Russia and China, and China's experience in implementing international provisions in the domestic legislation can be taken into consideration when formulating suggestions to improve the legal mechanism of deprivation of property connected with commission of a crime.
Key words: general confiscation, special confiscation, guilt by association, special procedure of confiscation, illegally obtained property, China, implementation of international law, fight against corruption, terrorist-orientated crimes.
Как справедливо указывал известный русский правовед Н. С. Таганцев, «если мы желаем изучить какой-нибудь юридический институт, существующий в данное время, то для правильного его уяснения себе мы должны проследить историческую судьбу его, т.е. те поводы, в силу которых появилось данное учреждение, и те видоизменения, которым подверглось оно в своём историческом развитии» [1, с. 21].
Для разрешения многих вопросов, касающихся конфискации имущества в современном уголовном праве Китая (таких как дискуссия об отмене общей конфискации, которую китайский ученый метафорично обозначил как «смертную казнь в системе имущественных наказаний» [2]; необходимость законодательного совершенствования специальной конфискации и установления её места в системе уголовно-правовых мер), следует не только четко определить, что представляют собой данные понятия на сегодняшний день, как они согласуются с современной правовой мыслью Китая и факторами, лежащими вне самого права, но также необходимо учесть исторический путь формирования и развития института конфискации имущества в Китае. Поскольку в рамках данной статьи нет реальной возможности представить детальное описание всего пути развития института конфискации имущества в период правления каждой династии, постольку в работе будут рассмотрены наиболее значимые, связанные с определёнными преобразованиями этапы развития данного правового института в Китае.
Зарождение и развитие института конфискации имущества в Китае
Когда же в Китае зародилась конфискация имущества как вид наказания? Существуют различные точки зрения относительно этого вопроса. Так, одни исследователи считают, что в Китае институт конфискации имущества начинает формироваться в период рабовладельческого строя династии Чжоу. Вслед за развитием производства и расширением экономических потребностей надельной системы в период Западной Чжоу (Х1-УШ вв. до н.э.) наблюдалось определённое изменение экономического статуса рабов: они могли располагать небольшим количеством личных средств к существованию и средств производства. Это, в свою очередь, создало определённые социально-материальные условия для применения конфискации имущества как вида наказания [3]. Другая часть учёных все же полагает, что конфискация имущества как вид наказания появляется в период Чжаньго (У-Ш вв. до н. э.), когда только происходит переход к феодализму. В рабовладельческом обществе не существовало предпосылок для развития института конфискации имущества в силу особенностей экономического и общественного строя того времени: рабы являлись частной собственностью рабовладельцев, они не обладали личной свободой и имуществом, соответственно не приходилось говорить о конфискации имущества в отношении тех, кто его просто не имел. Кроме того, в Западной Чжоу все земли и подданные номинально принадлежали чжоускому вану. Конфискация имущества чжухоу равнялась конфискации собственного имущества правителя, что было лишено всякого смысла [3].
Впервые конфискация имущества была четко регламентирована в «Книге законов» (Фа цзин) государства Вэй периода Чжаньго. Предусмотренная в «Книге законов» правовая мера «описание» (цзи) как раз представляет собой конфискацию имущества как уголовное наказание. Вместе с тем китайские учёные подчёркивают, что применение такой меры, как «описание», не сводилось только к изъятию и обращению в казну имущества преступника. Содержание данной меры было связано с принципом общесемейной ответственности и включало в себя обращение в рабство родственников преступника, а непосредственно изъятие имущества являлось второстепенным, дополнительным результатом [4, с. 80]. В самих положениях о конфискации не содержалось прямого указания на изъятие имущества. Так, например, «всякий, кто совершит критику государственных законов и указов, карается смертной казнью, род его семьи и род его жены следует описать».
Во времена династии Цинь (221-207 до н.э.) конфискация имущества назначалась в качестве дополнительного наказания за тяжкие государственные преступления и служила, по мнению китайских ученых, для усиления степени жестокости наказания [4, с. 78]. В редких случаях данная мера применялась за совершение преступлений небольшой тяжести, в частности, для достижения политической цели «уделять внимание сельскому хозяйству, отодвинуть на второй план торговлю»
194
данная мера назначалась преступникам, пренебрегшим развитием сельского хозяйства [3]. В этот период мера «описание и отобрание» (цзи мо) также была связана с обращением в рабство родственников преступника. В «Поиске сокрытого в "Исторических записках"» давалось следующее её толкование - «описать и отобрать его всю семью есть обратить всех в рабство».
Законодательство династии Хань (206 до н.э.-220 н.э) предусматривало «отобрание в казну» (мо гуань). В то же время наметилось формирование института специальной конфискации. Так, согласно законодательству того времени, оружие, использованное для совершения убийства, подлежало изъятию и обращению в доход уездных властей; телеги, лошади, на которых проезжали по стратегическим дорогам, также подлежали конфискации.
Во времена династии Суй (581-618) конфискация не входила в систему пяти видов наказаний, однако широко применялась совместно с любым из основных наказаний, к которым относились битьё тонкими и толстыми палками, каторга, ссылка и смертная казнь. Причем, как отмечает Ван Чжипэн, «так как законодательно не было определено, в отношении каких преступлений возможно дополнительно назначать конфискацию, и к тому же конфискация имущества преступника была выгодна для государственной казны, всё это привело к тому, что суйские правители были особенно благосклонны к данной мере» [3].
Кодекс династии Тан (618-907), созданный на основе исторического законодательного опыта, «знаменовал собой завершение процесса становления китайской правовой мысли» [5, с. 21]. В указанном уложении уже чётко были разделены близкие к современным понятия общей и специальной конфискации, исходя из её предмета. Конфискация определённого имущества включала в себя конфискацию запретных вещей, находящихся в преступном владении, и предмета взяточничества, при котором обе стороны совершают преступление. Общая конфискация применялась в качестве дополнительного наказания за такие преступления, входившие в группу «десяти зол», как умысел восстания против и умысел великой строптивости. Так, согласно «Уголовным установлениям Тан с разъяснениями» «все, кто умыслил Восстание против или совершил Великую строптивость, наказываются обезглавливанием. Их отцы и сыновья 16 лет и старше все наказываются удавлением, а сыновья 15 лет и младше, а также матери, дочери, жёны и наложницы, деды и внуки по мужской линии, старшие и младшие братья, старшие и младшие сёстры, равно как их буцюи, а также их имущество, поля и постройки - всё конфискуется в казну [6]. Таким образом, конфискация имущества, регламентированная в законодательстве династии Тан, по-прежнему была неразрывно связана с обращением в рабство родственников преступника, что «свидетельствует о том, что в Древнем Китае, где господствовала феодальная автократия, даже в самом прогрессивном, самом умеренном феодальном своде законов не смогли реализоваться принцип гуманизма и принцип личной ответственности» [3].
В период династии Юань (1271-1368) вслед за постепенным развитием товарного хозяйства стало расти число преступлений в экономической сфере, что привело к усилению законодательного регулирования ответственности за данные преступные деяния, ужесточению санкций, расширилась также и сфера применения конфискации имущества. По законодательству династии Юань конфискация могла назначаться не только за тяжкие преступления против государства, данная мера также широко применялась и в отношении экономических преступлений. Так, согласно «Установлению о чае династии Юань» «всякий, кто, нарушая закон, промышляет контрабандным чаем, наказывается семьюдесятью палками. Контрабандный чай частично конфискуется в казну, частично отдается в качестве вознаграждения лицу, донесшему на них властям» [7, с. 27]. Кроме этого, законодательство династии Юань предусматривало конфискацию контрабандных соли, шёлка, зерна, оружия, золотых, серебряных и медных монет и т.д.
В последующем вплоть до перестройки китайского законодательства в последние годы правления династии Цин понятие конфискации имущества не претерпело каких-либо значительных изменений.
«После Опиумной войны 1840 г. Китай как закрытое от внешнего мира государство был разбужен орудийным огнём захватчиков. Западная культура с западной цивилизацией были массово введены в страну. Нововведения, в частности, коснулись и уголовного права, и уголовно-правовой теории» [8]. В результате в 1911 г. было принято Новое уголовное уложение династии Цин, которое копировало зарубежное уголовное законодательство (в основном Японии, а также Франции, Германии), заимствовав систему наказаний капиталистических стран. Наказания в нём были разделены на основные и дополнительные, к последним была отнесена конфискация имущества. Однако с точки зрения содержания конфискация, предусмотренная Новым уголовным уложением династии Цин, отличалась от конфискации «мо гуань» и «цзи мо», свойственной традиционным китайским установлениям. Новая конфискация могла применяться только в отношении запрещённых предметов, незаконно произведенных или находящихся в собственности; предметов, использованных или предназначенных для совершения преступления; а также предметов, добытых в результате совершения преступления. Таким образом, новое цинское уголовное законодательство ограничило сферу применения конфискации лишь имуществом, имеющим отношение к совершению преступного деяния, отказавшись от общей конфискации.
После падения династии Цин Временное уголовное уложение Китайской Республики, а также Уголовный кодекс Китайской Республики 1928 г. и Уголовный кодекс Китайской Республики 1935 г. сохранили конфискацию имущества в качестве дополнительного вида наказания. Конфискации подлежали запрещённые предметы, предметы, использованные или предназначенные для совершения пре-
ступления, а также имущество, добытое в результате преступления. В то же время, исходя из политических потребностей, гоминьдановское правительство в некоторых положениях специального уголовного права (например, в «Положении о наказании за мятеж», «Положении об изобличении и уничтожении в период подавления мятежа коммунистических шпионов») предусмотрело и общую конфискацию, т.е. конфискацию всего имущества, принадлежащего преступнику.
В период первой гражданской войны компартия Китая рассматривала конфискацию земель помещиков и её передачу крестьянам в качестве основной политической установки и основного революционного средства [7, с. 31]. Так, например, «Временные положения провинции Хубэй о наказании тухао и лешэнь» предусматривали конфискацию имущества как вид дополнительного наказания. В зависимости от тяжести преступления помимо основного наказания в отношении мироедов и деревенских эксплуататоров применялась конфискация всего или части имущества.
В ходе второй гражданской войны вслед за установлением и расширением Красной власти практически все уголовно-правовые акты революционных баз содержали положения о таком виде наказания, как конфискация имущества. Так, согласно «Директиве народного комитета Китайской Советской Республики» (1934 г.) имущество, принадлежащее землевладельцам, торговцам и капиталистам, занимающимся контрреволюционной деятельностью, подлежало конфискации в полном объеме.
Во время войны против японских захватчиков национальные противоречия стали усиливаться, во внутригосударственной обстановке произошли изменения. Народная власть направила острие борьбы против изменников и контрреволюционеров, и конфискация имущества стала применяться уже не в отношении помещиков, а в отношении предателей родины. Так, в соответствии с «Положением Пограничного района Шэньси-Ганьсу-Нинся о наказании изменников в период антияпонской войны» измена наказывалась лишением свободы или смертной казнью с дополнительной конфискацией всего имущества или штрафом.
После победы в антияпонской войне во внутригосударственной политике Китая вновь произошли изменения. «Указания ЦК КПК о «сведении счётов», о снижении арендной платы и по земельному вопросу» от 4 мая 1946 г. фактически явились закрытой партийной директивой о переходе к политике конфискации помещичьей земли [9, с. 597].
Конфискация имущества в Уголовном кодексе Китайской Народной
Республики 1979 г. и в Уголовном кодексе Китайской Народной
Республики 1997 г.
После образования Нового Китая страна вступила на путь строительства социализма, отбросив свод законов гоминьдановского правительства и позаимствовав законодательный опыт Советского Союза. Конфискация всего или части имущества
была регламентирована в таких отдельных правовых актах, как «Положение о наказаниях за контрреволюционную деятельность», «Положение о наказаниях за коррупцию» и т.д. В проекте Уголовного кодекса Китайской Народной Республики (далее - УК КНР) 1950 г., который так и не вступил в силу, конфискация была предусмотрена в качестве уголовного наказания. Конфискации подлежали 1) предмет, образующий преступление; 2) предмет и выгоды, полученные в результате преступления; 3) предмет, использованный при совершении преступления; 4) а также всё имущество или часть имущества, принадлежащего преступнику и не входящего в первые три вида. Таким образом, понятие конфискации, предложенное в проекте Уголовного кодекса, включало в себя как общую, так и специальную конфискацию.
В 1979 г. в Китае был принят УК КНР, который официально признал статус общей конфискации как вида дополнительного наказания, определил сферу применения данной меры - конфискация применялась в отношении имущества, принадлежащего преступнику, и не могла распространяться на имущество его родственников. В УК КНР 1979 г. также чётко были разграничены общая конфискация и специальная конфискация. Общая конфискация означала конфискацию всего или части имущества, принадлежащего преступнику. Конфискация как вид наказания предусматривалась в основном за контрреволюционные преступления и тяжкие преступления экономической направленности. В отличие от общей конфискации, чья правовая природа была чётко определена (она была отнесена к уголовному наказанию), вопрос о правой природе специальной конфискации не был разрешён. Законодатель не пошёл по пути проекта УК КНР 1950 г., где специальная конфискация была отнесена к виду наказания. В УК КНР 1979 г. данная мера была помещена в параграф «Назначение наказания» главы «Применение наказания». Согласно ст. 60 УК КНР 1979 г., все имущество, противоправно приобретённое преступником, подлежит изъятию либо оно должно быть возмещено; запрещённые предметы и имущество, принадлежащее преступнику и использованное при совершении преступления, подлежат конфискации.
В УК КНР 1997 г. положения об общей и специальной конфискации были усовершенствованы. Так, применение конфискации всего имущества было ограничено. Согласно ст. 59 УК КНР «при конфискации всего имущества следует сохранить необходимый прожиточный минимум для самого осужденного и членов его семьи, находящихся у него на иждивении». В положение о специальной конфискации также было внесено важное с точки зрения гарантии прав третьих лиц дополнение - «законная собственность потерпевшего должна быть своевременно ему возвращена». В то же время правовая природа специальной конфискации, регламентированной в ст. 64 УК КНР, до сих пор остаётся законодательно неопределённой.
Тенденции развития института конфискации имущества в Китае
Одной из тенденций развития конфискации имущества как вида дополнительного наказания в Китае является расширение сферы её применения. Если в УК КНР 1979 г. данная мера в качестве дополнительного наказания была предусмотрена 23 статьями, то уже в УК КНР 1997 г. сфера применения общей конфискации была расширена - данная мера была регламентирована в 60 статьях и применялась в отношении 72 составов преступлений, что составляет 16, 3% от общего количества преступлений, уставленных в Особенной части УК КНР [7, с. 39]. Здесь стоит подчеркнуть, что и на сегодняшний момент, несмотря на высказывающиеся в научных кругах Китая предложения об отмене общей конфискации, китайские законодатели не спешат вычеркивать её из уголовно-правового арсенала мер борьбы с преступностью, а, наоборот, расширяют сферу применения общей конфискации. Так, Поправки к Уголовному кодексу Китайской Народной Республики (№ 9), принятые в 2015 г., ввели имущественные наказания в виде штрафа или общей конфискации в отношении ряда преступлений террористической направленности. В то же время отчетливо виден и ограничительный характер применения данной меры. Если рассматривать преступления террористической направленности, то конфискация как дополнительное наказание предусматривается за организацию и руководство террористической организацией, в некоторых случаях дается альтернатива - штраф или конфискация, в остальных же случаях применяется штраф как дополнительное имущественное наказание.
Другая тенденция развития института конфискации связана с имплементацией международно-правовых норм в национальное законодательство Китая.
В настоящее время в Китае в условиях политики нулевой терпимости в отношении терроризма, а также жёсткой, решительной борьбы с преступлениями коррупционной направленности изъятие материальных источников преступной деятельности и доходов от неё становится важным способом противодействия коррупционным преступлениям и преступлениям террористической направленности, оказывающим отрицательное влияние на общественный, экономический порядок и порядок управления.
Современные особенности состояния, структуры и динамики преступности в Китае свидетельствуют о том, что для того, чтобы должным образом реагировать на ее вызовы и угрозу, необходимо повышать эффективность различных мер противодействия преступности, в том числе и института конфискации имущества. Как отмечает Мао Синцинь, «вслед за всемирной экономической глобализацией и усилением степени интеграции с каждым днём возрастает и транснациональная преступность. А преступники после совершения преступления с целью избежать наказания скрываются или сбегают в другую страну» [10, с. 59]. В подобных ситуациях уже не работает привычный механизм изъятия имущества, связанного с преступ-
ным деянием, так как лицо, совершившее преступление, не может быть подвергнуто уголовному преследованию по причине смерти, бегства или укрывательства. Соответственно в подобных ситуациях исключено вынесение обвинительного приговора, и применение конфискации в отношении имущества, приобретённого в результате совершения преступления или же являющегося источником преступной деятельности, также будет невозможно, хотя будут существовать доказательства того, что имущество связано с совершением преступления.
О необходимости изъятия во всех случаях любых средств, используемых в целях совершения преступления, а также доходов от преступной деятельности говорится во многих международно-правовых актах. Среди них Конвенция ООН против коррупции является актом, содержащим специальные положения о конфискации без обвинительного приговора. Согласно подпункту «с» п. 1 ст. 54 Конвенции ООН против коррупции каждое государство-участник рассматривает вопрос о принятии таких мер, какие могут потребоваться, с тем чтобы создать возможность для конфискации имущества без вынесения приговора в рамках уголовного производства по делам, когда преступник не может быть подвергнут преследованию по причине смерти, укрывательства или отсутствия или в других соответствующих случаях.
В 2012 г. в Китае с целью реализации в национальном законодательстве указанного выше положения был введен механизм конфискации имущества в случае смерти или бегства лица, подозреваемого (обвиняемого) в совершении преступления коррупционной или террористической направленности. Так, согласно ст. 280 Уголовно-процессуального кодекса Китайской Народной Республики по делам, связанным с такими тяжкими преступлениями, как коррупционные преступления, преступления террористической направленности, в случае бегства подозреваемого или обвиняемого и неявки его по прошествии года после объявления его в розыск или же в случае смерти подозреваемого или обвиняемого, если существует подлежащее изъятию в соответствии с уголовным законодательством противозаконно приобретённое им имущество или иное имущество, имеющее отношение к делу, народная прокуратура может обратиться в народный суд с ходатайством о конфискации противозаконно приобретенного имущества. Таким образом, в рамках им-плементации международно-правовых норм и исполнения обязанностей, предусмотренных ратифицированной Китаем Конвенцией ООН против коррупции, с учётом опыта других стран, в соответствии с национальной обстановкой и криминологической ситуацией, Китай ввёл в своё уголовно-процессуальное законодательство действенный механизм, позволяющий изымать имущество, связанное с преступлениями коррупционной и террористической направленности, в случае смерти или бегства подозреваемого или обвиняемого.
Проведённый анализ свидетельствует о том, что институт конфискации имущества в Китае прошёл долгий путь развития, определяемый многими факторами: право-
200
вой мыслью, этикой, экономикой, политикой и т.д. При сохранении своего концептуального ядра, заключающегося в «отобрании в казну», данное понятие в тот или иной период своего развития расширялось, сужалось и преобразовывалось, а также менялись цели и основания применения данной меры. На первом этапе связь изъятия имущества с обращением в рабство родственников преступника отражала традиционные представления о наказании как возмездии за совершённое преступление и согласовывалось с такой целью наказания, как устрашение (накажи одного человека, и люди Поднебесной испугаются). Прогрессивное реформирование цинского уголовного законодательства на основе уголовно-правового опыта зарубежных стран привело к тому, что конфискация не только перестала быть связанной с принципом общесемейной ответственности, но и законное имущество преступника не подлежало конфискации, если оно не имело отношения к совершению преступления. Однако впоследствии конфискация превратилась в одно из средств революционного уголовного права. На сегодняшний день в Китае можно выделить три формы изъятия имущества преступника. Во-первых, это общая конфискация, сфера применения которой расширяется китайским законодателем, несмотря на неоднократно высказывающиеся в научных кругах предложения о её отмене. Во-вторых, это конфискация имущества, связанного с преступным деянием. В уголовном законодательстве Китая до сих пор не определена её правовая природа. В-третьих, это специальный порядок конфискации, заключающийся в конфискации противоправно приобретенного имуществах в случае смерти, бегства подозреваемого или обвиняемого по делам, связанным с коррупционными преступлениями и преступлениями террористической направленности. Данный правовой механизм представляет собой реализацию международно-правовых норм и отвечает современным потребностям противодействия преступности. Подобный опыт Китая может быть учтён в России при законодательном совершенствовании правовых механизмов изъятия имущества, связанного с совершением преступления.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Таганцев, Н. С. Курс уголовного права. Вып. 1 / Н. С. Таганцев. - СПб., 1874. - VI, 284, VIII с.
2. Размышления об институте конфискации имущества в Китае [Электронный ресурс. - Режим доступа: http://ynmzfy.chinacourt.org/artic le/deta ^/2015/12^1759918^1^1 - Кит.
3. Ван, Чжипэн. О наказании в виде «описания и изъятия» в уголовном законодательстве Древнего Китая [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.doc88.com/p-9495600777671.html. - Кит.
4. Ма, Дэнминь. Исследование имущественных наказаний / Ма Дэнминь, Сюй Аньчжу. - Пекин : Чжунго цзяньча чубаньшэ, 2004. - 435 с. - Кит.
5. Коробеев, А. И. Состав преступления в доктрине уголовного права Китая и России: компаративистское исследование / А. И. Коробеев, Лун Чанхай. - М., 2013. - 184 с.
6. Уголовные установления Тан с разъяснениями / пер. В. М. Рыбакова [Электронный ресурс] // Восточная Литература. - Режим доступа: http://www.vostlit.in fo/Texts/Dokumenty/China/VII/6 40-66 0/Tan_ug_Zakon_3/frametext1.htm.
7. Яо, Бэй. Исследование конфискации имущества / Яо Бэй. - Пекин : Чжунго чжэнфа дасюэ чубаньшэ, 2011. - 263 с. - Кит.
8. Учение о составе преступления в уголовном праве России и Китая: сравнительно-правовое исследование / под ред. В. С. Комиссарова, А. И. Коробеева, Хе Бинсуна. - СПб. : Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2009. - 549 с.
9. История Китая : учебник / под ред. А. В. Меликсетова. - 2-е изд., испр. и доп. - М. : Изд-во МГУ, Высш. шк., 2002. - 736 с.
10.Мао, Синцинь. Исследование специального порядка конфискации противозаконно приобретенного имущества / Мао Синцинь. - Пекин : Чжунго цзяньча чубаньшэ, 2014. - 262 с. - Кит.
REFERENCES
1. Tagantsev N.S. Kurs ugolovnogo prava [The Course of Criminal Law]. Vol. 1. St. Petersburg, 1874. VI, 284, VIII. (In Russian).
2. Reflections on the Institute of Confiscation of Property in China. Available at: http://ynmzfy.chinacourt.org/article/detail/2015/12/id/1759918.shtml (accessed 10 June 2017). (In Chinese).
3. Wang Zhipeng. On the Punishment of «Confiscation» in Criminal Law of Ancient China. Available at: http://www.doc88.com/p-9495600777671.html (accessed 20 July 2017). (In Chinese).
4. Ma Dengmin, Xu Anzhu. Research on the Property-Oriented Punishment. Beijing: Zhongguo jiancha chubanshe, 2004. 435 p. (In Chinese).
5. Korobeev A.I., Long Changhai. Sostav prestupleniya v doktrine ugolovnogo prava Kitaya i Rossii: komparativistskoe issledovanie [Corpus Delicti in the Doctrine of Criminal Law of China and Russia: Comparative Study]. Moscow, 2013. 184 p. (In Russian).
6. Rybakov V.M., transl. Ugolovnyye ustanovleniya Tan s razyasneniyami [Tang Code with comments]. Available at: http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/China /VII/640-6 60/Tan_ug_Zakon_3/frametext1.htm (accessed 17 July 2017). (In Russian).
7. Yao Bei. Research on Confiscation of Property. Beijing: Zhongguo zhengfadaxue chubanshe, 2011. 263 p. (In Chinese).
8. Komissarov V.S., Korobeev A.I., He Binsun, eds. Uchenie o sostaveprestupleniya v ugolovnom prave Rossii i Kitaya: sravnitel'no-pravovoe issledovanie [Studies on the
Corpus Delicti in Criminal Law of Russia and China: comparative legal analysis]. St. Petersburg: R. Aslanov's Publ. «Legal Center Press», 2009. 549 p. (In Russian).
9. Meliksetov A. V., ed. Istoriya Kitaya: uchebnik [History of China: Manual]. 2nd ed., corrected and amended. Moscow: MGU Publ., Vysshaya shkola Publ., 2002. 736 p. (In Russian).
10. Mao Xingqin. Research on the Special Procedure of Confiscation of Illegal Gains. Beijing: Zhongguo jiancha chubanshe, 2014. 262 p. (In Chinese).
