CC BY
4172
1918
Аннотация
В фондах Государственного архива Республики Татарстан хранятся документы, связанные с историей Свияжских детских домов. Наибольший интерес, в контексте изучаемой проблемы, представляют отчеты о работе детских домов, акты обследований разных учреждений дошкольного и школьного образования для детей сирот: детских домов, трудовой коммуны, домов для подростков, профтехнической школы и др. за период с 1920 до 1960 г. В статье, исследуются причины возникновения образовательных заведений для сирот и их повседневная деятельность. Много внимания уделяется условиям, в которых жили дети, - бытовая неустроенность, недостаточное обеспечение продуктами питания и одеждой. Одна из главных проблем в данных учреждениях - отсутствие квалифицированных педагогов и воспитателей. В заключение автором делается вывод о том, что положительные изменения в деятельности учреждений для детей-сирот в целом по стране, нашли отражение и в работе детских домов Свияжска.
Abstract
The fonds of the State Archive of the Republic of Tatarstan contain documents related to the history of Sviyazhsk orphan asylums. In terms of the studied problem, certain documents are of particular interest, such as reports on the orphanages' operations, audit reports of preschool and school education institutions (orphan asylums, the labor commune, teenage asylums, professional technical school, etc.) for the period of 1920 to 1960. The article investigates the reasons for the establishment of education institutions for orphans. The work significantly focuses on children's living environment, including unsuitable living conditions, insufficient food and clothes supplies. One of the basic problems of those institutions was the lack of high-skilled teachers and educators. The author concludes that the positive changes in the nationwide activities of orphan asylums reflected in the operation of Sviyazhsk orphan asylums.
История детских домов Свияжска (1920-1960 гг.)
Е. В. Афонина,
Казанский национальный исследовательский технический университет им. А. Н. Туполева-КАИ, г. Казань, Республика Татарстан, Российская Федерация
The history of Sviyazhsk orphan asylums (1920-1960)
E. V. Afonina,
A. N. Tupolev Kazan National Research Technical University, Kazan, the Republic of Tatarstan, the Russian Federation
2018
73
Ключевые слова
Свияжск, детские дома, дети-сироты, беспризорники, трудовая коммуна, школа. Keywords
Sviyazhsk, orphan asylums, orphan children, homeless children, labor commune, school.
В числе трагических последствий Первой мировой и Гражданской войн была детская беспризорность, вызванная потерей родителей в результате военных действий, эпидемий, голода, массовых перемещений населения и т. д. В 1921 г. в стране насчитывалось 4,5 млн беспризорников, через год их количество увеличилось до 7 млн1.
В феврале 1919 г. для проведения комплекса мероприятий по охране подрастающего поколения, по предложению В. И. Ленина, был создан Государственный совет защиты детей под председательством А. В. Луначарского. В 1921 г. при ВЦИК была образована Комиссия по улучшению жизни детей, которая состояла из представителей наркоматов просвещения, здравоохранения, продовольствия, рабоче-крестьянской инспекции, ВЦСПС, ВЧК. Основной работой комиссии было определение беспризорных детей и подростков в интернаты и подобные им учреждения. Были созданы приемно-распределительные пункты, где беспризорным детям оказывали первую помощь. В 1921 г. с усилением засухи и голода в стране была организована Детская чрезвычайная комиссия. В ее задачи входило: разработка мер по борьбе с голодом, создание столовых, приемников, эвакуация детей и др.
К 1921 г. в г. Свияжске работали четыре детских дома. Детский дом № 1 был открыт на базе Ольгинского приюта трудолюбия. Детские дома № 2 и № 3 (имени III Интернационала) начали свою работу в 1920 г., детский дом № 4 - в 1921 г.
Количество детей, педагогов и технического персонала постоянно менялось. По архивным данным на 1921 г. (апрель-июнь) в детском доме № 1 содержались 79 человек (дети в возрасте 8-16 лет); в детском доме № 2 - 41 человек (33 ребенка от 3 до 8 лет, 8 человек от 8 до 16 лет); в детском доме им. III Интернационала - 40 человек (5 детей от 3 до 8 лет, 35 - от 8 до 16 лет); в детском доме № 4 - 50 человек (10 детей от 3 до 8 лет, 40 - 8-16 лет). Педагогический состав в детских домах составлял 4-7 человек, технический персонал 5-8 сотрудников.
Регулярные обследования детских домов свидетельствуют о крайне неудовлетворительных санитарно-гигиенических условиях содержания детей. За неимением дров, помещения не отапливались, дети при таком положении выглядели «больными, жалкими и невеселыми».
Для поддержания детских домов в Свияжске регулярно проводилась так называемая «Неделя ребенка», в течение которой жители города жертвовали детям деньги, вещи, канцелярские товары, книги и продукты2.
В 1928 г. один из детских домов был реорганизован в Свияжский дом подростков, где жили 78 девочек в возрасте 12-18 лет3. Они обучались на игольно-швейных курсах, и в школе-девятилетке. На школьные занятия отводилось три часа в день, на воспитательную работу - два часа. Однако детский дом не имел помещения для проведения школьных занятий, поэтому дети были поделены на две группы. Одна группа занималась в игольно-швейной школе, другая - в общежитии детского дома. Занятия проходили не регулярно, лишь когда были свободны помещения.
Условия проживания были непростыми: отсутствовала мебель, дети спали на полу, обедали стоя. Не хватало одежды и обуви. На момент проверки в октябре 1928 г., не был проведен медицинский осмотр воспитанниц. Чистоту в детдоме
74
1918
поддерживали сами девочки, путем очередных дежурств. Некому было стирать белье, баня требовала ремонта. Очень плохо было организовано питание. В день давали одно блюдо (суп) и небольшой кусок мяса, чай пили только один раз. Хлеба было достаточно, так как его пекли в самом детском доме.
В заявлении на имя ответственного секретаря Свияжского райкома ВКП(б), сообщалось, что в Свияжском доме подростков нет надлежащего надзора со стороны воспитателей. Одной из причин падения дисциплины являлось, отсутствие квартир для воспитателей при доме, поэтому девочки оставались по вечерам одни. Часто жители Свияжска видели девушек гуляющими по улице поздно вечером, в обществе воспитанников колонии-коммуны. Сближение воспитанников двух разных учреждений произошло на заседании комсомольской ячейки. В архивном документе, описывается случай, когда два воспитателя и два воспитанника из трудовой коммуны в пьяном виде зашли поздно вечером в дом подростков, где вели себя неподобающим образом и избили одну из воспитанниц4. После проверок, заведующая детским домом была уволена.
С 1928 г. на территории бывшего Успенского Богородицкого монастыря было размещено исправительное учреждение для малолетних преступников по типу колонии, созданной А. Макаренко. Были организованы столярная, слесарная, кузнечная, сапожная мастерские; открыта начальная школа-трехлетка; налажено сельскохозяйственное производство. В 1929 г. трудколония была преобразована в трудкоммуну для беспризорных подростков с целью перевоспитания их принудительным трудом. По штату воспитанников в трудкоммуне полагалось 120 человек, фактически в 1930 г. было 107 подростков в возрасте от 10 до 16 лет. Большинство из них в прошлом беспризорники даже с тюремным стажем. На содержание воспитанников выделялись следующие средства: на питание каждого воспитанника 10 рублей в месяц, на обмундирование 30 рублей в год. Всего в коммуне работало 28 человек (служащих, педагогов и воспитателей).
Среди воспитанников было организовано групповое самоуправление, по группам распределялась санитарная, хозяйственная, трудовая и культурная, руководителями которых являлись преподаватели. Руководство всей воспитательной работой проводилось заведующим учебной частью через педагогический совет. Ячейкой ВЛКСМ были организованы добровольные организации: ОСОАВИАХИМ, кружок военных знаний, политический, библиотека-читальня. Выпускалась стенгазета со статьями воспитательного характера: о вреде пьянства, об игре в карты на белый хлеб, о воровстве и поножовщине.
В 1920-е гг. в Советском Союзе большой популярностью пользовались идеи педологии, целью которой являлось объединение разных наук в методику развития ребенка. Наркомпрос организует педологические институты и лаборатории, которые начинают практиковать психологическое тестирование, как один из методов формирования классов, школьного режима и др.
Казанская областная педологическая лаборатория Наркомпроса регулярно проводила проверки учреждений, где жили и учились бывшие беспризорники5. Главной задачей психотехники педологической лаборатории И. Лутовниковой было - обследование 16-летних подростков, для решения их дальнейшей судьбы. По итогам испытаний самые способные ребята могли получить дальнейшее образование на рабфаке, другие направлялись в ФЗУ оставшиеся шли работать на производство. Также сотрудник лаборатории должен был ознакомиться с педагогическим и трудовым процессом в коммуне.
2018
Братский корпус Свияжского Успенского монастыря, в котором располагалась трудовая коммуна для подростков. Из личного архива автора.
Brethren's building of Sviyazhsky Dormition Monastery, where labor commune was located.
From the author's private archive.
Трудовая коммуна располагалась в четырех больших корпусах, расположенных внутри монастырского двора. Первый корпус назвали «Гигант», в нем разместилась школа, изолятор для больных и амбулатория, канцелярия, библиотека, помещение для преподавателей и комната, предназначенная специально для пионеров. После ремонта в 1931 г. здесь начал работать клуб и кружки для коммунаров. Второй корпус получил название «Дом Ленина», на первом его этаже были квартиры, предназначенные для служащих, на втором - столярная и сапожная мастерские. Третий и четвертый корпуса названий не имели. Третье здание требовало капитального ремонта, здесь были размещены портновская и слесарная мастерские. В четвертом - помещались три спальни, на этом же этаже была большая комната для утренней зарядки (для примитивных гимнастических упражнений).
Жизнь в трудовой коммуне начиналась в 6:30 утра. В семь часов по звонку просыпались воспитанники. Мыло и полотенце выдавала санитарка во время утренних гигиенических процедур. После умывания проходила перекличка, затем в течение 30 минут под руководством дежурного воспитателя проводилась гимнастика. Гимнастику делали в верхней одежде, так как под ней, кроме рваных рубашек, ничего не было. Завтрак начинался в 8:30. Своей столовой на территории коммуны не было и воспитанникам приходилось идти пешком в столовую, которая размещалась недалеко.
Коммунары учились в школе и работали в мастерских, но так как помещений не хватало, обучение проходило в две смены. С девяти часов утра, в школе занималась первая смена, вторая в это время работала в мастерских. С 12 до 14 часов был перерыв на обед, с 14 до 17 училась вторая смена, а первая работала в мастерских. Ребят, которые были явно не пригодны к умственному труду, но физически здоровые, использовали на хозяйственных работах (заготовка дров, уход за скотиной и т. д.). Ужинали в пять часов вечера, затем коммунарам отводилось свободное
75
76
1918
время. В это время открывалась библиотека, начинали свою работу кружки, ребята делали уроки, играли в шашки. В 22:00 все шли спать. На ночь спальня закрывалась снаружи и дежурила охрана. Ворота, ведущие во двор, тоже наглухо запирались.
Школа была хорошо оборудована - в классах было тепло и светло. По степени грамотности учеников распределяли на четыре группы - соответствующие группам в обычных школах (в четвертой группе обучались самые успевающие ребята). Процент посещаемости школьных занятий был достаточно высок, но на это дежурные воспитатели тратили много энергии и времени. Они выискивали укрывшихся ребят во всех участках не только трудовой коммуны, но и всего Свияжска.
Доказательством того, что педагогический процесс был налажен вполне удовлетворительно, говорят результаты ребят на психотехническом испытании, показывающем грамотность и развитость.
В психотехническом обследовании приняли участие 24 человека. Ребят разбили на две группы, в зависимости от полученного ими образования. Испытание показало, что среди них были, безусловно, одаренные дети. Проверяющий отмечал, что не все подростки хорошо дисциплинированы. Преподаватели и воспитатели нередко подвергались не только самой площадной ругани, но и бывали случаи, когда на них бросались с камнями и ножами. В архивных документах описывается случай, когда на заведующую коммуной бросился один из воспитанников с ножом. Но женщина обладала физической силой и достаточной решимостью. Она совершенно безбоязненно проводила все то, что считала необходимым, и ее уверенность в своей силе оказывала психологическое воздействие на ребят6. Буйного воспитанника никак не наказывали, а обезоружив в буквальном смысле слова, обезоруживают и морально. Малейшее нездоровье как кашель или небольшое недомогание давал повод к тому, чтобы положить нападавшего на заведующую в изолятор для больных. Изолятор, светлый и теплый, был рассчитан на девять коек, постели заправлены чистым бельем, хорошее питание, постоянное общение с врачом и завучем, ласковое товарищеское обращение благотворно влияло на озлобленного ребенка. Кроме того, лежащим в изоляторе оказывалось во всем полное доверие. Здесь можно было оставить все что угодно, и все было в полной сохранности, тогда как в классах, ничего без присмотра оставить было нельзя - моментально пропадало.
Ежедневно в пять часов вечера проводился прием в амбулатории при изоляторе. Медикаментов и перевязочных средств имелось с избытком. Прием вел фельдшер, с многолетним практическим стажем. Ребята шли к нему охотно. Он был очень обходителен, ласков, товарищески фамильярен. Даже лечение такого болезненного заболевания, как трахома, он проводил очень легко и умело. Почти у всех воспитанников был бронхит, у многих были стерты до нарывов ноги из-за плохой обуви и отсутствия чулок и портянок. Во время проверки представителем педалогической лаборатории Наркомпроса ТАССР в амбулатории на приеме был мальчик с расчесами на спине, других заболеваний у него не было, но его поместили в изолятор. Это было мероприятием морального характера, т. к. по слухам он хотел бежать из коммуны. После пребывания там, в хороших условиях и в атмосфере доверия, он вполне освоился с мыслью, что будет жить и работать в коммуне.
В изоляторе работал 14-летний мальчик-санитар из воспитанников трудовой коммуны, ему было интересно медицинское дело. Утром он посещал школу, а затем ухаживал за больными.
В мастерских дети работали довольно охотно, их интересовал трудовой процесс, в особенности, когда они видели изделия своих рук уже готовыми.
2018
77
В коммуне было четыре мастерские: сапожная, столярная, портновская и слесарная. Помещения были довольно просторные и вполне удовлетворительные, однако здесь было недостаточно чисто и светло.
Мастерские из-за отсутствия проводов и других необходимых частей, стоящих довольно больших денег, работали кустарным способом. Здесь была динамо-машина, дающая всей коммуне электроэнергию, которой, хватало лишь на несколько часов.
Самое тяжелое впечатление на проверяющего сотрудника произвело снабжение детей пищей и одеждой в трудовой коммуне. Питание было трехразовое. В девять часов утра давали белый хлеб, кружку чая и одну ложку сахарного песка. В 12 часов половину небольшой плошечки мясного супа с очень скудным количеством мяса, на второе - две ложки размятой картошки, слегка политой каким-нибудь салом или каши и большой кусок хлеба. В пять часов вечера каждый получал чай с хлебом и немного супа. Качество пищи было вполне удовлетворительно, но ее количество было недостаточно. Вечно полуголодные ребята искали, что можно было украсть, чтобы продать и как-нибудь заглушить голод. Но еще большее впечатление было от одежды воспитанников. На период работы в мастерских и на хозяйственных работах спецодежда не выдавалась. Верхняя одежда была рваная, грязная, с вшами, с которыми не справлялась даже дезинфекционная камера. Белья на них не было. Штаны и рубашки представляли собой сплошные лохмотья. На ногах рваные валенки или ботики худые и не по ноге.
А между тем полуголодные и раздетые дети с раннего утра и в течение целого дня были вынуждены работать. Неудивительно, что бегство из трудовой коммуны было не редкое явление.
В коммуне работали как педагоги, так и воспитатели. Работа воспитателя была труднее и ответственнее, чем работа педагогов. В воспитательном персонале ощущался большой недостаток. Некоторые из них иногда дежурили бессменно, почти круглосуточно, если заболевал кто-нибудь из персонала. Условия жизни преподавателей и воспитателей в трудовой коммуне были очень суровые. Например, заведующая коммуной Батыр сама носила воду из колодца 36 саженей глубины, колола дрова. По очереди наравне со всеми остальными, мыла уборную, не считая возможным посылать на эту работу ребят. Каждую ночь по два раза обходила воспитанников.
Проверяющий отмечал слабое административное руководство заведующей, несмотря на то, что Батыр хороший завуч и воспитатель, прекрасно знавший детскую психику и умеющий подходить к ребятам, но ее руководство не носило четкого уверенного характера. Много недостатков было обнаружено по хозяйственной части. Завхозом в коммуне был неграмотный крестьянин, который не соблюдал элементарных правил ведения хозяйства в детском образовательном учреждении. На продуктовом складе были обнаружены матрасы и подушки, постели заболевших детей, отправленных в больницу. На складе, где хранился хлеб, помещалась конская сбруя.
Санитарно-гигиенические условия, в которых приходилось жить ребятам, спальни, столовая, амбулатория, классы, все это содержалось в удовлетворительном состоянии. Баня была два раза в месяц, мыло выдавали по 500 г на ребенка на три месяца, причем сюда входила и баня, и стирка, и ежедневное умывание. С утра и до самой ночи ребенку негде и нечем было вымыть рук, так как мыло и полотенце им не выдавали на руки, а санитарка была только при утреннем и
78
1918
вечернем умывании. Ребята, работающие в мастерских, особенно в столярной, имели вечно грязные руки и лица, и в таком виде они ели. Говорить же о чистоте их шеи, ушей, ног и других частей тела не приходилось. Все было покрыто буквально коркой грязи. Необходимо было принять самые радикальные меры к устранению подобных явлений.
В своем отчете психотехник педологической лаборатории И. Лутовникова отмечает: «Усилить питание ребят, дать им необходимую одежду и обувь, прибавить воспитательских единиц, и трудовая коммуна была бы поставлена на должную высоту»7.
За время работы трудкоммуны, условия проживания трудколонистов в Свияжске, воспитательная работа и поведение детей в значительной части стали лучше - меньше стало воровства, драк, бегства из колонии, игр в карты и т. д.
В 1933 г. коммуна была закрыта, ее имущество передано совхозу НКВД ТАССР. 31 мая 1935 г. вышло специальное постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О ликвидации детской беспризорности и безнадзорности». В документе отмечалось, что в стране ликвидирована массовая беспризорность, и ставилась задача по ужесточению законодательства в отношении малолетних правонарушителей.
В 1920-е гг. перед государством стоял ряд вопросов о сближении промышленности с сельским хозяйством, чтобы в конечном итоге «стереть» разницу между городом и деревней. В этих условиях руководство страны считало, что профтехнические школы должны помочь в этом процессе, и они станут очагами нового ремесла, нового кустарного промысла. Примером этого стала нижняя ремесленная школа, которая была открыта в Свияжске в 1902 г. и преобразована в профтехническую в 1920 г. Продолжительность обучения в ней составляло четыре года. Окончившие курс получали специальность и квалификацию монтера по сельскохозяйственному машиностроению. Главным отделением было слесарное, а поточными - кузнечное и столярное. В 1922/1923 учебном году, здесь обучалось 53 ученика (1 класс - 24, 2 класс - 18, 3 класс - 5, 4 класс - 6 человек). По социальному положению учащиеся представляли: дети рабочих - 18; крестьян - 24; служащих - 11 человек. Национальный состав: русские - 51; чуваши - 2. Средняя посещаемость учебного заведения за сентябрь-декабрь 1922 г. составила 93 %.
В последующие десятилетия в Свияжске продолжали функционировать несколько детских домов.
Совет народных комиссаров в ноябре 1926 г. принял декрет «Об учреждениях для глухонемых, слепых и умственно отсталых детей и подростков». Основным видом спецшколы стала школа-интернат круглогодичного содержания. На основании этого декрета, в 1929 г. в Свияжске создается областной специальный детский дом, со своей швейной мастерской. Затем он стал Областной школой для умственно отсталых детей, в которой обучалось 82 человека. Согласно статистическим данным, на 1 апреля 1941 г. она была единственной в республике. В 1948 г. преобразована во вспомогательную школу-интернат, в 1997 г. переименована в специальную (коррекционную) общеобразовательную школу-интернат. В 2009 г. школа была расформирована.
В 1938 г. в Свияжске была открыта одна из двух республиканских школ для слепых детей. Она функционировала в период с 1938 по 1968 г., в среднем, в год в ней обучалось 93 человека. Школа размещалась в здании бывшего ремесленного училища, а спальни - в здании богадельни.
2018
79
Известно, что в 1939 г. на базе Свияжского дошкольного детского дома был образован школьный детский дом на 100 человек для воспитанников Свияжского детского дома, достигших школьного возраста. Контингент дошкольного детского дома оставлен до 200 человек, в 1941 г. - это школьный детский дом на 251 человек. Начало Великой Отечественной войны вновь вызвало рост числа детей-сирот и беспризорников.
На 1 октября 1943 г. в Свияжском детском доме было 188 воспитанников (84 мальчика и 104 девочки), из них 90 % - сироты (170 человек). Русских - 110 человек, татар - 64, прочих - 14 человек. 142 ребенка (75 %) - в возрасте от 11 до 13 лет. В числе воспитанников были дети, чьи родители находились в заключении и отбывали наказание в тюрьмах, исправительно-трудовых колониях и лагерях. С началом войны в детдоме оказались дети, отставшие от своих родителей во время эвакуации, лишившиеся родных в годы войны. Известны случаи усыновления. Например, в августе 1941 г., несмотря на тяжелые военные условия, учитель географии казанской школы № 10 В. Ф. Логутов усыновил мальчика из Свияжского детского дома.
В 1955 г. детский дом в Свияжске был расформирован в связи с тем, что сельское поселение находится в зоне затопления. Воспитанники переведены в другие детские учреждения. Здания, занимаемые детским домом, переданы спецшколам для слепых и умственно отсталых детей.
История призрения детей-сирот в России развивалась в нескольких направлениях, и все они нашли отражение в истории Свияжска.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Кривоносое А. Н. Исторический опыт борьбы с беспризорностью // Государство и право. - 2003. - № 7. - С. 92-98.
2. ГА РТ, ф. Р-1251, оп. 1, д. 45, л. 4.
3. Там же, д. 181, л. 2.
4. Там же, ф. Р-3335, оп. 1, д. 2, л. 22.
5. Там же, ф. Р-3682, оп. 1, д. 1789, л. 39-45.
6. Там же, л. 42.
7. Там же, л. 45.
Сведения об авторе
Афонина Елена Владимировна, кандидат исторических наук, доцент Казанского национального исследовательского технического университета им. А. Н. Туполева-КАИ, научный сотрудник Государственного историко-архитектурного и художественного музея «Остров-град Свияжск», e-mail: afoninaelena@mail.ru.
About the author
Elena V. Afonina, Candidate of Historical Sciences, Associate Professor at A. N. Tupolev Kazan National Research Technical University, Researcher at State Historical, Architectural and Art Musem "IslandCity Sviyazhsk", e-mail: afoninaelena@mail.ru.
В редакцию статья поступила 27.07.2018, опубликована:
Афонина Е. В. История детских домов гг.) // Гасырлар авазы - Эхо веков. -
2018. - № 4. - С. 72-79.
Submitted on 27.07.2018, published:
Afonina E. V. Istoriya detskih domov Sviyazhska (1920-1960 gg.) [The history of Sviyazhsk orphan asylums (1920-1960)]. IN: Gasyrlar avazy - Eho vekov, 2018, no. 4, pp. 72-79.
