CC BY
46ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ ВИНЫ В РИМСКОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ И СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ
КРУПЕЙНИКОВ Константин Владимирович,
кандидат философских наук,
доцент, заведующий кафедрой частного права
ГОУ ВО Московской области Государственный гуманитарно-технологический университет. E-mail: krypesha@mail.ru
Краткая аннотация: Статья посвящена историко-правовому анализу вины в древнеримском частном праве, ее генезису. Виды неосторожности в римском праве, положенные в основу ответственности в современных гражданско-правовых отношениях. Исследуется российское законодательство об ответственности, понятие, формы и значение вины в российском гражданском праве, а также основания освобождения от ответственности.
Abstract: The article is devoted to the historical and legal development of the understanding of guilt in ancient Roman private law, its genesis from delicts. Types of negligence in Roman law, which are the basis of responsibility in modern civil law relations. The Russian legislation on liability, the concept, forms and significance of guilt in Russian civil law, as well as the grounds for exemption from liability, are being investigated.
Ключевые слова: вина; умысел; неосторожность; римское частное право; грубая вина; легкая вина; казус; непреодолимая сила; гражданская ответственность; деликты, слова: смешанная ответственность, право, законодательство, правонарушение.
Keywords: wine; intent; imprudence; Roman private law; rough wine; light wine; incident; irresistible force; Civil responsibility; delicts, words: mixed responsibility, law, legislation, offense
Цивилистические представления о презумпциях, в частности о презумпции вины, основаны на общефилософских и логических представлениях о них. Слово praesumptio (лат.) означает: присвоение, дерзость, а также предположение [3, с. 432]. Однако, его правовое содержание связано с римским правом.
В Римском праве происходит процесс становления правовых понятий, которые являются основой категориального аппарата современной юриспруденции, в том числе и правовых презумпций. Именно в те времена сложилось суждение о законных, то есть, опровержимых презумпциях -praesumtiones juris, и неопровержимых - praesumtiones juris et de jure, а также общечеловеческой презумпциях (praesumtiones hominis). Присутствие «de jure» в формулировке презумпции обозначало обязательность презумпции для суда, непозволительность ее оспаривания [7, с. 202].
И.Г. Оршанский, рассматривая правовые гипотезы, писал, что истинный и нормаль-
ный тип презумпции - praesumtiones juris, «проявляющий себя во всех тех случаях, когда закон предписывает от одного определенного факта заключать о существовании другого, и это заключение обязательно для суда, пока противное не будет доказано. Если заключение о факте, который должен быть доказан, допускается судом не от одного факта к другому, а от совокупности всех обстоятельств дела, то речь должна идти о так называемых искусственных доказательствах, а не презумпциях; по крайней мере, здесь нет нормальных презумпций -praesumtione sjuris» [10, с. 10].
Римское право не содержало общего понятия вины. Впервые дать определение «вины» попытались в Законе Аквилия (lex Aquilia), который регулировал вопросы компенсации ущерба в первую очередь за правонарушения публично-правового характера (убийство, телесные повреждения рабов или животных), хотя римляне, бесспорно, относили их к области частного права, так как рабы и животные не явля-
лись субъектами права, поэтому частноправовое осмысление вины возникало из деликтных казусов.
Вина в римском праве характеризовалась двумя формами- умысел (dolus malus) и неосторожность (culpa) - и обусловливалась психологическими характеристиками предвидения или непредвидения. Изначально в римском праве появилась умышленная форма вины, то есть, «злой умысел» (dolus malus) - воля совершить действие, сознавая, что оно нарушает чужие права: «воля направлена по основному пути - к совершению наносящего ущерб действия, и последнее было желательным в качестве средства достижения этой цели» [13, с. 137]. При этом термин dolus означал обстоятельства, при которой должник, предвидя результаты своего действия или бездействия, желал их наступления, то есть данный термин означал «обман»: «коварство (мошенничество). Лабеон полагал, что dolus есть «всякая хитрость, обман и коварство, употребляемое с целью обойти, обмануть и обольстить других» [8, с. 479].
Следующей в римском праве была разработана еще одна форма вины - culpa.
Culpa означала «если кто-либо заботился о чужом интересе менее того, чем вытекало из правовых предписаний в договорах доброй совести или норм обычного права при деликтных обязательствах» [12, с. 333].
Каждый субъект права в связи со своими обязательствами обязан был вести себя как заботливый добросовестный хозяин (utidiligenspater familias), отступление от данного правила указывало о присутствии culpa (неосторожности) и влекло обязанность к компенсации причиненного ущерба.
Римскому праву не было свойственно раскрытие основных отличительных особенностей неосторожной формы вины, которая с одной стороны была близка к умыслу, а с другой стороны - казусу. «Рачительность хорошего домохозяина представлялась в то же время верхом рачительности, какую следовало требовать от лица (но не какую человек мог выказать при особых талантах или особом напряжении сил, особой предусмотрительности и т.п.), и события, которые не могли быть устранены такой рачительностью, составляли случай
(casus); за случай обыкновенно никто не нес ответственности...» [8, с. 477].
Существование двух форм неосторожности объяснялось тем, что одни субъекты гражданского права (хранители, землемеры) несли ответственность только за умысел dolus malus, не неся ответственности за culpa.
Необоснованность ответственности данных лиц объяснялась уголовно-правовой природой исков, защищавших их права. С этой целью внутри общей неосторожности выделили особую форму неосторожности - грубую неосторожность - culpa lata. «В некоторых случаях считается достаточною и меньшая степень осмотрительности, именно такая, которая продиктовывается самыми элементарными правилами общежития и совестливости. Отсутствие ее свидетельствует о поразительном легкомыслии и полном равнодушии к интересам других лиц и составляет грубое нерадение, culpa lata». [2, с. 179].
То есть, первоначально потерпевший получал компенсацию за причиненный вред при любой форме вины, но развитие договорных отношений породило разделение форм вины на умысел и неосторожность, а неосторожность на грубую и простую.
Грубая вина означала «крайняя степень отсутствия надлежащей заботы о чужом интересе, граничащая с умыслом, но отличающаяся от него тем, что у виновного отсутствует прямое желание причинить вред, который наступает скорее из-за дефекта сознания лица: невнимательности, расхлябанности, беззаботности» [12, с. 333].
Позже наравне с грубой неосторожностью (culpa lata) в римском праве выделили ее вторую форму - легкую неосторожность (culpa levis).
Грубую неосторожность - culpa lata приравнивали к умыслу, рассматривая ее как несоблюдение стороной договора установленных правил, а под «незначительной виной» - culpa levis, понималась неосторожность, не носившая тяжелого характера, ее мерой являлся заботливый, благоразумный субъект права.
Гранью легкой вины являлся случай (casus). Общее правило ответственности заключалось в том, что за случай никто не отве-
чает (casus a nullo praestantur), и имущественные потери в результате случая возникали у собственника (потерпевшего), что соответствовало принципу casus sentit dominus (случай поражает собственника) [3, с. 118].
Казус в римском праве значительно отличался от понятия невиновности в современном гражданском праве и приравнивалсяк непреодолимой силе (casusmajor) - «несчастья стихийного, чрезвычайного, которого никакая человеческая сила предотвратить не может» [11, с. 385].
Незначительная неосторожность предполагала отсутствие рачительности, которую надо проявлять каждому субъекту права, а не только добросовестному. Благодаря этому culpa levis римские юристы сравнивали с абстрактной виной (culpa inabstracto), которая характеризуется отсутствием обычной предусмотрительности добросовестного субъекта. Кроме того, с виной (culpa inabstracto), выделяли culpa inconcreto, то есть, не соблюдение меры заботливости, тождественной мерой в своих собственных делах.
В римском праве было разработано понятие - ответственность без вины (custodia) -«ответственность за сохранность вещи, т.е. ответственность за то, если она будет похищена или насильственно повреждена кем-либо» [8, с. 484]. При данной форме вины ответственность наступает независимо от ее формы и приравнивается к несчастным случаям или непреодолимой силе. То есть, custodia это прототип безвиновной современной гражданско-правовой ответственности.
Необходимо отметить, что римские юристы рассматривали вину как психологическую характеристику ответственности.
Современное законодательство России существенно переработало римскую теорию вины, применяя ее для ответственности за неисполнение обязательств.
Основанием гражданской ответственности является гражданское правонарушение, которое определяется совокупностью условий и является его составом. К ним относятся:
• противоправное поведение правонарушителя;
наличие убытков или вреда на
стороне потерпевшего;
• наличие причинной связи между
ними;
• наличие вины правонарушителя.
Данные условия имеют общий, универсальный характер, но для отдельных составов гражданских правонарушений наличие их совокупности не требуется (взыскания неустойки, возмещении вреда, причиненного источником повышенной опасности).
ГК РФ понятие вины и ее форм не раскрывает, так как отсутствует зависимость размера возмещаемых убытков от формы вины. В публичных отраслях права вина - это субъективное психическое отношение лица к своему противоправному поведению и его последствиям. Однако, данное определение в гражданском праве применяется в исключительных случаях, с целью разграничить формы вины (Ст. 901. ГК РФ) По общему же правилу для привлечения к ответственности форма вины значения не имеет. Таким образом, современное гражданское законодательство отказалось от определения вины как психического отношения лица к своему поведению и использует другой критерий: достаточность принятия должником мер для исполнения обязательства [14, с. 287].
Виновным является поведение лица, которое не приняло всех возможных мер для надлежащего исполнения обязательств, необходимых при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота (ст. 401 ГК РФ). Следовательно, в гражданском праве законодатель отказался от субъективной характеристики и принял объективную, то есть, принятие или непринятие необходимых мер для надлежащего исполнения обязательства или непричинения вреда.
Как говорилось выше, гражданское законодательство не дает определения форм вины, однако, выделяет умысел и неосторожность, которая подразделяется на грубую и простую. Формы вины имеют значение при учете вины потерпевшего при смешанной ответственности, в этом случае этих дополнительно учитывается субъективный критерий.
В гражданском праве действует презумпция вины. Это объясняется тем, что у кре-
дитора отсутствуют данные о деятельности должника, и, следовательно, обязанность доказывать вину должника станет непреодолимым препятствием для привлечения его к ответственности. Пленум ВС РФ в п.28 Постановления от 28.06.2012 N 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» [9] указал, что бремя доказывания обстоятельств, освобождающих от ответственности за неисполнение либо ненадлежащее исполнение обязательства, в том числе и за причинение вреда, лежит на продавце. Таким образом можно сделать вывод, что на практике смысл приобретает не вина как элемент состава правонарушения, а доказывание лицом отсутствия вины. По общему правилу отсутствие вины исключает ответственность должника, и это справедливо, но в некоторых случаях неисполнение обязательств или причинение вреда вероятны в следствии невиновных действий, носящих как правомерный, так и противоправный характер. В гражданском законодательстве отсутствуют понятия правомерного и противоправного поведения. В юридической литературе под противоправностью понимают нарушение правовых норм посредством нарушения чужого субъективного права без должного на то управомочия [5, с. 297]. В случае причинения вреда правомерными действиями, нельзя говорить о вине, как субъективной характеристике вины, но данные правомерные невиновные действий могут причинить вред, поэтому правомерно встает вопрос о его возмещении.
Закон основывается на том, что по общему правилу правомерно причиненный вред возмещению не подлежит, возмещение такого вреда возможно только в случаях, специально предусмотренных законом. Возмещение вреда при правомерном поведении можно рассматривать не как ответственность, а как меру защиты интересов лиц понесших убытки. Законодатель в таких случаях не случайно не использует термин «ответственность», а говорит только об обязанности по возмещению вреда. Поэтому нельзя согласиться с мнением о том, что в исключительных случаях закон допускает ответственность и за правомерные действия (ст. 16.1 ГК РФ) [1, с. 324].
Анализируя вину как условие ответст-
венности, необходимо заметить, что современное законодательство содержит немного случаев привлечения к ответственности независимо от вины: это ответственность лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность; ответственность владельцев источника повышенной опасности; ответственность за вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. Однако, все эти случаи занимают существенное место в современных гражданских правоотношениях и поэтому, ответственность без вины широко применяется на практике. В Гражданском кодексе РФ предусмотрены и другие случаи ответственности независимо от вины, к ним относится: ответственность профессиональных хранителей за повреждение вещи (ст. 901 ГК РФ); ответственность за вред, причиненный вследствие недостатков товаров, работ или услуг (ст. 1095 - 1098 ГК РФ). Все это позволяет сделать вывод, что нет какого-то единого основания, причины, которая бы обусловила применение ответственности на началах случайного нарушения обязательств, причинения вреда.
Однако, гражданская ответственность небезгранична, «ни от кого нельзя требовать невозможного» [14, с. 288]. Границей ответственности являются непреодолимая сила и вина потерпевшего.
При разграничении неосторожности на простую и грубую необходимо учитывать условия соблюдения требований осмотрительности и внимательности: при простой неосторожности соблюдаются минимальные, но не все необходимые требования, при грубой неосторожности лицо не соблюдает и минимальных требований осмотрительности.
Вина кредитора в независимо от формы учитывается при нарушения обязательств, так как отрицательные последствия — это результат действий не только должника, но и кредитора. Суд вправе уменьшить размер ответственности должника, если нарушения обязательств произошло по вине обеих сторон. Это правило применяется и при ответственности должника за нарушения обязательств в силу закона или договора независимо от вины. Следовательно, в обязательствах из причинения вреда простая
неосторожность потерпевшего не учитывается, а потому и не влияет на размер возмещения вреда. В случаях нарушения обязательств простая неосторожность кредитора уже учитывается и влечет за собой применение смешанной ответственности, являющейся основанием уменьшения ответственности должника.
Таким образом, можно прийти в выводу, что вина - это общее, но не обязательное условие гражданской ответственности. Закон прямо предусматривает случаи, когда ответст-
Библиография:
1. Гражданское право: Учеб. : В 2 т. Т. 1 / Под ред. Б.М. Гонгало. М.: Статут, 2016. С. 324.
2. Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. 486 с.
3. Дернбург Г. Пандекты. Т. 2: Обязательственное право / Под ред. П. Соколовского. М.: Печатня А. Снигеревой, 1911. 412 с.
4. Дыдынский Ф.М. Латинско-русский словарь к источникам римского права / Центр изучения римского права. М.: Зерцало, 1998. 538 с.
5. Кофман В.И. Соотношение вины и противоправности в гражданском праве // Избранные труды по гражданскому и хозяйственному праву. Екатеринбург, 2011. С. 296 - 311.
6. Крупейников К.В. Римское право (учебное пособие). «Орехово-Зуевская типография», 2016. - 208 с.
7. Латинская юридическая фразеология / Сост. Б.С. Никифоров. М.: Юрид. лит., 1979. 302 с.
8. Муромцев С.А. Гражданское право Древнего Рима. М.: Статут, 2003. 685 с.
9. О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей: Постановление Пленума ВС РФ от 28.06.2012 N 17 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. N 9.
10. Оршанский И.Г. О законных предположениях и их значении // Журнал гражданского и уголовного права. 1874. Кн. 4. С. 10.
11. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 2001. 352 с.
12. Рассолов М.М. Римское право: Учебник. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2009. 495 с.
13. Санфилиппо Ч. Курс римского частного права: Учебник. М.: Норма, 2007. 464 с.
14. Сарбаш С.В. Элементарная догматика обязательств: Учеб. пособие / Исслед. центр частн. права им. С.С. Алексеева при Президенте РФ, Рос. школа частн. права. М.: Статут, 2016. С. 287, 288.
венность наступает независимо о наличия вины. В отличии от вины, противоправность -обязательное условие наступления ответственности, следовательно, основанием для разграничения применения мер ответственности и мер защиты является не вина, а правомерность или противоправность действий (бездействия) лица, нарушившего чужое субъективное право. Возмещение правомерно причиненного вреда возможно только в случаях, предусмотренных законом, и является мерой защиты.
