CC BY
412
УДК 343.7
Иванова Олеся Михайловна Ivanova Olesia Mikhailovna
адъюнкт кафедры уголовного, уголовно- исполнительного права
Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3) post-graduate student of the department of criminal and criminal executive law
Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, 603950)
E-mail: iom20141985@mail.ru
Историко-правовой анализ российского уголовного законодательства о преступлениях против собственности (XI — первая половина XVIII в.)
Historical and legal analysis of the Russian criminal legislation on property crimes (XI — the first half of the XVIII centuries)
В статье отражены этапы становления и реформирования российского уголовного законодательства о преступлениях против собственности c XI по первую половину XVIII века. Проанализированы особенности законодательной регламентации рассматриваемой группы преступлений того периода и определены причинно-следственные связи динамики уголовного законодательства в контексте конкретной исторической среды.
Ключевые слова: историко-правовой анализ, преступления против собственности, российское уголовное законодательство.
The stages of establishment and reforming of the Russian criminal legislation on property crimes from the XI — to the first half of the XVIII centuries are covered in the article. Also characteristics of the legislation regulation of the group of acts of crime at that time, which is under discussion, are analyzed, and besides, causal connections of the criminal legislation development within the particular historical environment are defined.
Keywords: historical and legal analysis, property crimes, Russian criminal legislation.
Для современного уголовного законодательства исследование генезиса законодательной регламентации преступлений против собственности весьма актуально и представляет собой научную ценность и практическую значимость. Изучение различных этапов развития истории национального уголовного законодательства может явиться весьма ценным материалом при конструировании и реформировании норм о преступлениях против собственности в настоящее время, а также поможет определить причинно-следственные связи изменения данного законодательства в контексте конкретной исторической среды. В рамках данной научной статьи попытаемся проанализировать конкретные исторические этапы развития национального уголовного законодательства о преступлениях против собственности и особенностей законодательной регламентации рассматриваемой группы преступлений.
Итак, Русская Правда, которая явилась кодифицированным началом правовой защиты имущественных отношений, содержала только одну форму хищения — кражу. Разбой же рассматривался как преступление против жизни — убийство в «разбое». Понятие «грабеж» в источнике прямо не указано, но говорится о праве убить вора на месте
совершения преступления. Следовательно, законодатель приравнял грабеж к краже, заключив их под общим названием — татьба [1, с. 310]. Понятия «мошенничество» Русская Правда также не знала, но смысл указанного деяния, заложенный в современном законодательстве, был в некоторых моментах известен и в то время.
Наиболее древняя из дошедших до нас уставных грамот Московского государства — Двинская уставная грамота, датированная примерно 13971398 годом, вызывает интерес потому, что является документом, впервые отражающим законодательство Русского централизованного государства. Источник является одним из первых в истории русского права, закрепившим применение такого наказания, как смертная казнь, также в нем установлена повышенная уголовная ответственность за совершение повторного и многократного преступления, что говорит о явном прогрессе в развитии русского уголовного права.
Следующим крупнейшим памятником русского феодального права эпохи феодальной раздробленности на Руси, подлежащим исследованию, является Псковская судная грамота, датированная периодом между 1462 и 1471 годами. В сравнении с Русской Правдой Псковская судная грамота от-
Иванова О.М. Историко-правовой анализ российского уголовного законодательства о преступлениях против собственности (XI — первая половина XVIII в.)
Иванова О.М. Историко-правовой анализ российского уголовного законодательства о преступлениях против собственности (XI — первая половина XVIII в.)
ражает новый этап развития русского феодализма, в этом и заключается ее ценность как историкоправового источника. В Псковской судной грамоте уголовное законодательство все также продолжает защищать интересы власть имущих. В ней, помимо ранее известных преступлений, таких как кража (конокрадство, кримская кража), разбой, упоминаются и новые общественно опасные имущественные деяния: грабеж — хищение имущества с применением насилия (с боем). Встречается наход — нападение, вторжение, под которым, скорее всего, понималось вооруженное вторжение с целью захвата чужого владения. Разбой также остается наиболее тяжким преступлением, наказание предусмотрено в виде штрафа в 70 гривен.
За совершение измены, поджога, кримской кражи и конокрадства вводится смертная казнь. В то время Псков знал смертную казнь через повешение, сожжение и утопление [2, с. 350, 351]. Однако вид смертной казни в санкции конкретно не устанавливается, что говорит о присутствии определенных процессуальных особенностей исполнения наказания. В статье 8 предусмотрена уголовная ответственность за кражу на посаде, то есть совершение татьбы в третий раз. Данное обстоятельство говорит об особой опасности преступника, на которого не действовали меры, применяемые к ворам обычным.
Задачей Белозерской уставной грамоты, составленной в 1488 году, являлось урегулирование взаимоотношений между органами государственной власти в Москве и местными феодалами в провинции, а также между органами центральной власти и местным населением. Согласно источнику наиболее опасными преступлениями являлись убийство, разбой, кража. Восстановление справедливости достигалось как путем возмещения виновным причиненного ущерба, так и исполнения наказания. Причем смертная казнь не указана прямо, но нужно полагать, что она применялась, о чем явно написано в изданном позднее Судебнике 1497 года.
Итак, образование Русского централизованного государства, его превращение в сословно-представительную монархию не могло не отразиться на развитии всех отраслей права, в том числе и уголовного, которое в данный период претерпело значительные изменения, отражая обострение и усиление социальных противоречий. Главной целью для властителей являлось устрашение населения, что выразилось в санкциях некоторых статей с введением нового вида наказания — смертной казни. В законе усматривается развитая система преступлений против собственности: разбой, татьба, истребление и повреждение чужого имущества. Данные общественно опасные деяния подрывали интересы собственника, ввиду чего при их совершении следовало жестокое наказание.
В Московской Руси в XV—XVII веках наиболее значимыми законодательными источниками являлись Судебник 1497 года великого князя Ивана III и Судебник 1550 года царя Ивана IV в которых от-
ражается централизация государственного управления и усиление защиты интересов крупных собственников.
Так, Судебник 1497 года содержит 68 статей, из которых имеются впервые введенные, касающиеся имущественных преступлений. В статье 10 ведется речь о простой краже и наказании за ее совершение. Кража, совершенная впервые, кроме церковной и головной, и кражи с поличным со стороны ведомого лихого человека влекли за собой торговую казнь, а также возмещение убытков потерпевшему. В случае несостоятельности виновного предусматривалась возможность выдать его головой, то есть преступник передавался истцу или кредитору в холопство до отработки долга [3, с. 149].
Новый вид наказания — торговая казнь, представляет собой своего рода замаскированный вид смертной казни (торговая казнь без пощады), когда преступника били кнутом на торговых площадях или в ином месте скопления людей с целью их устрашения. Нововведением является и деление кражи по объекту: на церковную и головную (ст. 9, 10); по повторяемости: рецидив и повторная кража (ст. 11); по субъекту — кража, совершенная ведомым лихим человеком (ст. 13). Данные квалифицированные кражи карались смертной казнью. Под «ведомыми лихими людьми» Судебник подразумевал лиц, совершающих преступления путем организации разбойничьих шаек. За совершение «ведомым лихим человеком» татьбы или разбоя полагалась смертная казнь [4, с. 190].
Примечателен тот факт, что церковной татьбой считалась кража только священного имущества церкви (иконы, кресты и др.), а не кража иных вещей, совершенная в церкви. За совершение вышеуказанного деяния преступник приговаривался к смертной казни. А в ином случае, то есть при краже не священного имущества в церкви, виновник наказывался по общим основаниям и приговаривался к возмещению убытков потерпевшему или его выдавали головой.
Все это говорит об усилении татьбы, которая связана с ростом социальных противоречий, и о расширении карательных функций государственных органов [5, с. 126, 127].
Обращаясь к Судебнику 1550 года, именуемому также Царским судебником царя Ивана IV констатируем, что 37 из 99 статей были совершенно новыми, а остальные, взятые из предыдущего кодекса, подверглись переработке.
Впервые в данном законодательном источнике предприняты попытки разграничения некоторых форм хищения. Так, в частности, грабеж выделен как открытое хищение имущества, а разбой — хищение, связанное с насилием (ст. 25). Однако побои при этом также являлись оскорбительными действиями. Санкции за данные преступления четко не установлены, так как наказание определялось государем («посмотря по человеку»), то есть в зависимости от социальной принадлежности обвиняемого.
Следует отметить, что в системе наказаний за совершение имущественных преступлений появляется новый вид: «кинути в тюрьму» — тюремное заключение. В санкциях статей указывался только вид наказания: «живота не дати», «смертию казнити без всякия пощады», «кинути в тюрьму» и т. д., не уточнялось их конкретное содержание — вид смертной казни, число ударов при телесном наказании, срок тюремного заключения, размер штрафа и т. д. [6, с. 190]. Увеличивается число случаев применения торговой казни. Если в Судебнике 1497 года она упоминалась только в одной статье (ст. 10), то в Судебнике 1550 года — уже в 16 статьях.
В Царском судебнике усиливается ответственность за повторную татьбу, то есть на наказуемость влияла повторность совершения преступления. Татьба во второй раз влекла смертную казнь (ст. 56), хотя во всех предыдущих памятниках применение смертной казни было возможно только при трехкратной татьбе [1, с. 350].
Законодатель первый раз указывает на существование имущественного обмана в виде мошенничества: «А мошеннику та же казнь, что и татю, а обманщика бити кнутьем» (ст. 58). Статья не подлежит однозначному толкованию, возможно, под мошенничеством понимается наше сегодняшнее представление о названном составе преступления или карманная кража (от слова «мошна»), как это трактовал И.Я. Фойницкий [7, с. 128].
Медынский губной наказ 1555 года дошел до нас в составе Уставной книги Разбойного приказа 1555—1556 годов. В статье 11 предусматривалось наказание за совершение первой кражи, когда вора били кнутом и сажали в тюрьму, если не было людей, которые могли за него поручиться. За вторую — отсекали руку, а за третью и последующие полагалась смертная казнь. Положения схожи со статьей 55 Судебника 1550 года, где устанавливалась ответственность за первую и вторую татьбу, но содержались и существенные различия, так как Медынский наказ за совершение второй татьбы устанавливал членовредительство, а Судебник — смертную казнь.
В первой половине XVII века законодательная деятельность Русского государства заметно возрастает, правительство стремится подвергнуть правовой регламентации как можно больше сторон и явлений общественной и государственной жизни. Результатом этой деятельности и явилось создание Соборного уложения 1649 года, которое не имеет прецедентов в истории русского законодательства. Источник являлся первым печатным памятником, растиражированным в 1200 экземплярах.
Соборное уложение — важный в истории России систематизированный закон, содержащий в себе нормы, регулирующие различные отрасли права. В этой связи назвать его кодексом представляется весьма проблематичным. Впервые закон делится на тематические главы, которые посвящены не одной отрасли права, но, вместе с тем, имеющие конкретный объект нормирования.
Большое внимание в источнике уделяется нормам уголовного права и процесса. В первых главах Уложения рассматриваются преступления против церкви, государства, порядка управления, то есть на первое место законодатель поставил наиболее общественно опасные деяния, в частности посягающие на интересы существующего строя, а затем преступления против личности, собственности и т. д. Однако законодательной практикой не всегда это деление выдерживается. Следует указать на то, что в источнике ужесточается система наказаний.
При исследовании главы VII, посвященной организации вооруженных сил, теоретико-прикладной интерес представляет статья 28, которая установила наказание за кражу оружия военнослужащим у военнослужащего. Вместе с тем, нормы, устанавливающей ответственность за случаи похищения оружия гражданским лицом, мы не находим. В статье 29 указано наказание за кражу лошади из воинской части, совершенную военнослужащим, за что предполагалось наказание в виде отсечения руки.
В законодательном памятнике татьба, разбой, грабеж, мошенничество указаны как имущественные преступления. Так, при краже, совершенной впервые, вор подвергался обязательной пытке, чего раньше не было ни в одном источнике. Пытка вора была введена впервые Судебником 1550 года за совершение повторной кражи. По исследуемому источнику за первую татьбу без убийства вор подвергался торговой казни, тюремному заключению на два года и отрезанию левого уха (гл. XXI ст. 9), а его имущество шло пострадавшим, что является достаточно суровым наказанием. Для более полного понимания следует уяснить, что в ранних законах торговая казнь, тюремное заключение применялись как самостоятельные «одиночные» наказания. За вторую татьбу без убийства наказание предусматривалось еще строже: торговая казнь, тюремное заключение на четыре года и отрезание правого уха (гл. XXI ст. 9). Отрезание ушей являлось своего рода клеймением преступников.
Кроме этого, Уложение определяет квалифицированные виды краж, за совершение которых предусматривались смертная казнь и конфискация имущества. К таковым относят: 1) кражу, совершенную в третий раз (гл. XXI ст. 12); 2) кражу, сопряженную с убийством (гл. XXI ст. 13); 3) кражу, совершенную в церкви (только «святого» имущества) (гл. XXI ст. 14). По действующему законодательству допускалось убийство вора, пойманного с поличным в доме при совершении преступления, в погоне за ним и в случае оказания последним сопротивления (гл. XXI ст. 88). Под понятие «кража» подводили и ловлю рыбы в чужом пруду.
В XVI—XVII веках из-за обострения социальных противоречий увеличились случаи разбоя. Борьба с разбоями объявлена государевым делом. Происходит постепенное определение и уточнение этого состава преступления. Так, под разбоем стали понимать открытый захват чужого имущества с насилием. Для разбоя того времени было характерным
Иванова О.М. Историко-правовой анализ российского уголовного законодательства о преступлениях против собственности (XI — первая половина XVIII в.)
Иванова О.М. Историко-правовой анализ российского уголовного законодательства о преступлениях против собственности (XI — первая половина XVIII в.)
обязательное открытое нападение с целью завладения имуществом, совершенное, как правило, шайкой. Изменилось и наказание за указанное преступление. За первый разбой устанавливалось трехгодичное тюремное заключение с последующей ссылкой (гл. XXI ст. 16). При совершении разбоя при отягчающих обстоятельствах, к коим относились рецидив и совершение разбоя, сопряженного с убийством или поджогом, предусматривалось наказание в виде смертной казни (гл. XXI ст. 17).
Статья 15 главы XXI является новой и единого толкования не имеет. И.Я. Фойницкий приравнивает статью 15 к статье 11, в которой говорится о мошенничестве как оно понималось в XVII веке, то есть как о мелкой краже. Н.С. Белогриц-Котлярев-ский полагает, что статья 15, в отличие от татьбы и разбоя, предполагает открытый захват чужого имущества, но без насилия [8, с. 31].
Скорее всего, в данной статье содержалось несколько составов имущественных преступлений. Это и татьба, и грабеж, и мошенничество. Однако эти составы отделены от разбоя. Конкретного наказания статья не предусматривала, а отсылала к другим нормам. Говоря о грабеже, необходимо отметить, что таковым признавалось и похищение имущества во время стихийных бедствий. Однако если человек доказывал, что имущество им взято из воды или огня, тогда состав преступления отсутствовал.
Таким образом, между такими составами преступлений, как кража, грабеж, мошенничество отсутствует четкое разделение по объективной стороне. Грабеж и мошенничество приравниваются к краже, но произошло разграничение разбоя от этих имущественных общественно опасных деяний.
В последующем многие нормы права XVII века фактически потеряли свою юридическую силу из-за государственных преобразований начала XVIII века, которые мы связываем с царствованием Петра I. Его законодательная деятельность в области уголовного права была чрезвычайно интенсивной. Одним из наиболее важных памятников истории, регулирующий общественные отношения в уголовно-правовой отрасли, являлся Артикул воинский, изданный 26 апреля 1715 года. Законодательный источник был более разработанным уголовным законом, содержащим многие положения общего характера. Артикул воинский включал в себя не только воинские и политические составы преступлений, но и общеуголовные, и действовал как в отношении военнослужащих, так и гражданского населения.
Всего Артикул содержит 24 главы, каждая из которых имеет свое название. Для всего закона присутствует единая нумерация и по-прежнему целью наказания оставалось устрашение.
Имущественные преступления указаны в главе 21 закона, в которой отражено 18 статей (артикулов) с 178 по 195, четыре из них содержат толкование. Так, в статьях 178—181 говорится о причинении имущественного ущерба (поджог и т. п.), за совершение которого следовало наказание — смертная казнь в виде сожжения, в статьях 182, 183 упомина-
ется грабеж. А в статье 184 вообще указано должностное преступление, что говорит также о недостаточной систематизации данного закона. В свою очередь, под грабежом понимается вооруженное нападение с насилием, о чем упоминается в статье 185. Также в данной норме дается толкование, которое носит не конкретизированный характер. Так, анализируя ее положение, нельзя точно сказать, о каком составе преступления идет речь, скорее всего здесь перечислены несколько имущественных преступлений, а именно: кража и грабеж без причинения насилия и с таковым. Говорится и о стадии совершения преступления — покушении «також ежели вор, правда ворветца в намерении украсть, но и в том поиман или отогнан, или помешает ему кто, что ничего с собою не унес, оного також шпицрутенами полегче наказать подлежит». Далее ведется речь о необходимой обороне: убийстве вора, «который в ночи ворветца».
В статье 186 упоминается кража и грабеж церковного имущества, совершение которых наказывается колесованием. В статье 187 вообще ведется речь о похищении и продаже человека — наказанием предусмотрено «голову отсечь». Следующая статья по смыслу касается военных или иных лиц, которые служат в сухопутных или морских войсках, совершивших кражи.
Нововведением является размер похищенного имущества. Так, появилось деление на кражу имущества до 20 рублей и свыше 20 рублей, что являлось квалифицированной кражей (ст. 189, 191). Если в ранее исследованных источниках квалифицированной кражей признавалась кража, совершенная во второй или третий раз, и за совершение которой предусматривалось применение смертной казни, то в Артикуле воинском только после совершения кражи в четвертый раз следовало наказание в виде смертной казни.
Следующими видами квалифицированной кражи являлись: кража, совершенная во время пожара или наводнения, «из артиллерии, магазейну, амуниции или цейхгауза его величества, или от своего собственного господина, или от товарища своего, или на месте, где он караул имел». За совершение вышеназванных деяний преступник подлежал повешению. Кроме того, в статье 190 упоминается о пособничестве при воровстве.
Появились и совершенно новые составы преступлений, такие как присвоение и растрата (ст. 193— 195). Точного разграничения между двумя этими понятиями не имеется, а в статье 195 вообще говорится о находке.
Исследование главы 21 Артикула показало, что законодательство не содержит упоминание о таких составах преступления, как мошенничество и разбой. Как свидетельствуют историки, в петровские времена форму хищения, сопряженную с обманом, приравнивали к краже. Разбой же, ранее признаваемый открытым хищением имущества с причинением насилия, теперь признавался как грабеж с отягчающим признаком: применение насилия.
Итак, исследованные нами законодательные акты позволили создать общую картину становления и реформирования законодательной базы преступлений против собственности рассматриваемого периода. Единым для рассмотренных законодательных памятников, особенно в период феодальной раздробленности на Руси, является то, что в них строжайшим образом защищаются интересы крупных собственников, подтверждением тому является суровое и не всегда соответствующее степени опасности наказание за совершение имущественных преступлений.
Примечания
1. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Ростов н/Д., 1995.
2. Российское законодательство Х—ХХ веков: в 9 т. / под общ. ред. О.И. Чистякова. М., 1984. Т. 1: Законодательство Древней Руси / отв. ред. В.Л. Янин.
3. Сергеевич В.И. Русские юридические древности. СПб., 1902. Т. 1.
4. Юшков С.В. История государства и права СССР. 4-е изд. М., 1961. Ч. 1.
5. Зимин А.А. Россия на рубеже XV—XVI столетий: очерки социально-политической истории. М., 1982.
6. Развитие русского права в XV — I половине XVII в. / под ред. В.С. Нерсесянца. М., 1986.
7. Фойницкий И.Я. Мошенничество по русскому праву. СПб., 1871.
8. Белогриц-Котляревский Н.С. О воровстве — краже по русскому праву. Киев, 1880.
Notes
1. Vladimirskii-Budanov M.F. Overview of the Russian law history. Rostov-on-Don, 1995.
2. Russian legislation in the Х—ХХ centuries: in 9 vol. / ed. by O.I. Chistiakov. Moscow, 1984. Vol. 1: Ancient Rus legislation / publishing ed. V.L. Ianin.
3. Sergeevich V.I. Russian legal antiquities. St. Petersburg, 1902. V. 1.
4. Yushkov S.V. History of the USSR state and law. 4th ed. Moscow, 1961. Part 1.
5. ZiminA.A. Russia between the XV—XVI centuries: social and political historical essays. Moscow, 1982.
6. Development of the Russian law in the XV — first half of the XVII centuries / ed. by V.S. Nersesiants. Moscow, 1986.
7. Foinitskii I.Ya. Swindling in the Russian law. St. Petersburg, 1871.
8. Belogrits-Kotliarevskii N.S. About theft — robbery according to the Russian law. Kiev, 1880.
Иванова О.М. Историко-правовой анализ российского уголовного законодательства о преступлениях против собственности (XI — первая половина XVIII в.)
