CC BY-NC
10Genesis: исторические исследования
Правильная ссылка на статью:
Дергунов А.А. — Историко-правовой анализ генезиса преимущественного права как общетеоретического феномена // Genesis: исторические исследования. - 2022. - № 5. DOI: 10.25136/2409-868X2022.5.38132 URL: https;//nbpublish.com'library_read_article.php?id=3 8132
Историко-правовой анализ генезиса преимущественного права как общетеоретического феномена
Дергунов Александр Алексеевич
преподаватель, кафедра Теория государства и права, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования "Саратовская государственная юридическая
410056, Россия, Саратовская область, г. Саратов, уп. Вольская, 1
Статья из рубрики "История права и государства"
DOI:
10.25136/2409-868X.2022.5.38132
Дата направления статьи в редакцию:
23-05-2022
Аннотация: Объектом исследования выступают взятые в исторической ретроспективе общественные отношения, возникающие, изменяющиеся и развивающиеся под воздействием преимуществ одних субъектов перед другими. Предметом исследования служат взятые в исторической ретроспективе преимущественные права. Цель представленного исследования - формирование основ концепции о законодательной категории преимущественное право. Исходя из генезиса преимущественного права делается вывод о доминировании объективной составляющей в данном феномене, подразумевающем собой возможность иметь дополнительное, по сравнению с другими субъектами, благо. Отмечается необходимость разграничения преимущественного права от смежных категорий, в первую очередь привилегий и льгот. Базовым методом научного познания избран диалектический материализм, позволяющий исследовать в динамике объективные и субъективные факторы в сущности преимущественного права. Активно применяется исторический метод, который дает возможность осветить генезис преимущественного права на различных этапах исторического развития. Используется сравнительно-правовой метод, позволяющий исследовать эволюцию преимущественного права в законодательстве различных государств мира. Научная новизна работы заключается в самой постановке проблемы необходимости научного анализа генезиса преимущественного права как объективного и всеобщего феномена, имплементированного не только в нормативные акты, регламентирующие гражданские правоотношения, но и находящего свое выражение практически во всех отраслях современного законодательства. Актуальность исследования детерминирована остротой
проблем, связанных с присутствием в законодательстве такого феномена как преимущественное право. Превалирование последнего в нормативных предписаниях может привести к правовому неравенству. В свою очередь выверенное установление и применение данного феномена позволяет оптимизировать положения различных участников регламентируемых правом общественных отношений. Исторический анализ генезиса преимущественного права позволяет сделать вывод о неизбежности и постоянности его присутствия в законодательстве, что обуславливает злободневность исследования.
Ключевые слова: Благо, Возможность, Законодательство, Нормативное предписание, Право, Преимущество, Преимущественное право, Привилегия, Льгота, генезис
Словосочетание «преимущественное право» содержит в себе две основополагающие для социума категории: преимущество и право. Именно интеграция указанных лексических констант позволяет утверждать о своеобразии и относительной автономности анализируемого феномена.
При этом следует признать, что эволюционный путь преимущества является гораздо более длительным в истории человечества, нежели право.
«Правовая норма, - справедливо отмечает В.В. Трофимов, - привносится в волю законодателя извне, под воздействием факторов, которые существуют еще до того, как начинается процесс правотворчества» [33, с 1321.
Преимущество, согласно словарям, обозначает выгоду, превосходство над кем или над
чем либо, а также привилегию ———472-473]. Последнее слово имеет ключевое значение, поскольку на протяжении всего генезиса человеческого общества именно привилегией обозначалось превосходство одних субъектов над другими. Неслучайно, как думается, базовым значением понятия «привилегия» служит преимущественное право; подобного рода синонимия, отчасти справедливая для общесоциальных отношений, не подходит при юридическом оформлении названных феноменов.
Между тем базовой категорией, и об этом подробно будет сказано ниже, выступает «преимущество», разновидностью которого в том числе, служат и привилегия и преимущественное право.
Преимущества, имеющие место быть в догосударственную (а, соответственно и в доправовую) эпоху развития общества имели по большей части объективный характер. В частности, можно солидаризоваться с Г.В. Горлановым в том, что изначально привилегии «явление, объективно необходимое, носящее естественный и трудовой характер» [6, с 7].
Здесь стоит обязательно отметить, что еще с эпохи неолита [31, с- 17~2°1 человеческое общество тяготело к объединению для сохранения издержек производства под властью лидера, тем самым обуславливалось выделение привилегированного положения среди людей.
Сущность привилегий при вышеуказанном виде разделения труда сводилась не только к натуральным отличиям и особенностям выполняемых работ, как более к экономическо-социальной коммуникации среди поколений, предметом которой выступала разновидность соизмеримого труда и ее плодами получаемых как в разных временных отрезках, так и территориях.
От равноправных кочующих групп люди переходили к оседлому образу жизни и созданию соответствующих формаций, при котором оставалось выгодно отдавать большую часть собираемой продукции лидеру, чем жить вне общины. При этом развитие неравенства было обусловлено хранением продовольствия и ведением сельского хозяйства, что позволяет доминирующим лицам наращивать излишки ресурсов, которые могли затем быть использованы ими для достижения своих собственных целей и усиления привилегированного положения.
При этом, признавая доминирую роль объективного фактора при формировании преимуществ, не следует полностью исключать и субъективные аспекты. В частности, преимущества в доклассовом обществе могут возникнуть под влиянием престижа, главенствующего положения в коллективе, авторитетности того или иного субъекта [30, с-61'62]. Так, «функциональные» (или «интегративные») теории учитывают преимущества, которые лидеры предоставляют другим членам группы.
В частности, по мере увеличения размера человеческих групп во время неолита, умножение представителей условного среднего класса потребовало увеличения иерархии с распределением преимущественных прав для решения различных проблем взаимодействия и коллективных действий. Преимущество одного человека как лидера перед другими оказывало благоприятное воздействие при решении общественных проблем, как-то например, скоординированного промысла ресурсов, строительства ирригационных систем и оборонительной войны при защите территорий.
Таким образом можно солидаризоваться с позицией В.В. Трофимова, считающего что процесс правообразования сочетает в себе факторы как объективного, так и субъективного свойства [33, с- 134"".
Правовые преимущества возникают только после появления государства и права как особого социального регулятора общественных отношений [20, с- 40"".
«Право, - как справедливо отмечал О.Э. Лейст, - создается государством в том смысле, что норма становится правовой с момента официального признания (или создания) ее государством и определения санкций за ее нарушение. ...Государство нуждается в праве и для того, чтобы нормативно (единообразно и стабильно) решить ряд проблем
управления подвластными» [15, с- 146, 148"".
На наш взгляд, к числу таких проблем относится и юридическое оформление преимуществ определенных субъектов. Такие преимущества, как уже было сказано, сформировались объективно, были отражены в социальных регуляторах доклассового общества - обычаях, традициях, религиозных предписаниях. Однако с возникновением государства преимущества должны были быть отражены в нормах права. Здесь произошел естественный переход от социальных норм, предусматривающих преимущества, к юридическим [27, с 17~22"".
При этом изначально подобного рода преимущества не облекаются в специальную терминологию (прежде всего связанную со словом «привилегия»), что свидетельствует о восприятии преимущественного положения некоторых лиц как вполне естественное, устоявшееся положение, освещенное обычаем или (и) религиозным каноном.
В проекции к последнему анализ становления преимущественных прав как собственно правового фенмена целесообразно начать на примере становления права в Древней Индии, где в период между II веком до нашей эры и II веком нашей эры общество
делилось на четыре группы, именуемые варнами: брахманы, кшатри, вайши и шудры. В свою очередь самое привилегированное положение занимала варна брахманов, члены которой и создавали религиозно-философские писания (Дхармшастры) для своих учеников, устанавливающие общеобязательные правила поведения и с течением времени приобретающих значение источников права для всего общества Древней Индии. С другой стороны наряду с Дхармшастрами, к коим стоит отметить относились и законы Ману, царскими чиновниками из варны кшатри создавались сочинения на политико-правовые темы, именуемые Артхашстрами.
Вышеуказанные правовые памятники использовались для регулирования общественных отношений во многих сферах жизни индийского общества и закрепляли преимущественное положение каждой из варн по отношению к другим.
В сфере имущественных отношений наиболее ярко это выражалось в договорах займов, несших преемственный характер обязательств, при котором должник, не имеющий возможности уплатить долг в установленный срок, обязан был его отработать. Однако, кредитор, принадлежащий например к шудрам - низшей касте, не мог обязать отрабатывать долг представителя вайшиев - более привилегированной касты, более того последний имел право в рассрочку выполнять свои обязательства [2, с 496"".
В случае совершения деяний, которые, выражаясь современной терминологией носили уголовно-противоправный характер, преимущественное право варны брахманов находило свое отражение как возможность применения насилия вплоть до убийства при защите данных представителей, что также распространялось на необходимую оборону женщин, в иных случаях убийство влекло за собой смертную казнь. Назначение вышеуказанного наказания за уголовное преступление, субъектом которого являлся брахман, было невозможно из-за их привилегий и заменялось на бритье головы.
В семейных отношениях праве преимущественные права, дифференцируемые по признаку принадлежности к конкретной варне, дополняется и половыми признаками, обоснованными в патриархальном укладе общества, где мужчина располагал прерогативой заключать браки с членами низших каст, что не могли делать представители прекрасного пола. Кроме того представители сильного пола имели исключительное право расторгнуть брак.
Религиозные нормы в данном случает тесно переплетаются и во многом детерминированы с традициями и обычаями. Именно сочетание религиозного фактора с традициями и обычаями определяло социокультурный вектор развития правовой системы Г29.с. 1891
Это более чем важно, если исходить из вполне устоявшейся парадигмы состава форм (источников) права: правовой обычай, правовой прецедент, нормативный договор, нормативный правовой акт.
Правовой обычай в представленном правовом ряду, безусловно, самый первый
исторически существующий источник права —191. Правовой обычай изначально содержал как общие, так и специальные нормы, как единые для всех правила, так и
исключения из них [1, с- 13-18"".
При этом естественно, что на ранних этапах развития государственности, преимущества, получившие свое зарождение в родовой общине, были объективированы прежде всего в правовом обычае [26, с 97-1021. в этом и состоит дуалистическая природа преимуществ:
«...с одной стороны, они явление естественного, обычного права, а с другой - следствие права позитивного» [28, с 232"".
Непосредственную объективизацию в предписаниях нормативных актов преимущества и права на них получили в законодательстве Древнего Рима. Здесь немаловажную роль
сыграл в том числе религиозный элемент [33, с 140"", который воздействовал на все отрасли права.
Право этого государства изначально предусматривало деление на j us commune (общее право); j us singulare (особенное право); j us speciale (право исключительное). Важной категорией специального права выступала льгота; в свою очередь оператором исключительного права выступала привилегия с- 34-36"".
В любом случае и льгота и привилегия обозначали преимущества одних субъектов перед другими, но прежде всего в рамках правоотношений среди римских граждан. Между тем само наличие римского гражданства (лат. Civitas Romana ) априори подразумевало наличие преимущественных прав перед теми, кто им не обладал.
Тем самым для данного исторического периода было характерно становление преимущественных прав как основного критерия разделения внутри общества через наделение преимущественными правами граждан одной категории по отношению к представителю другой категории.
При этом необходимо отметить следующее: сам термин «преимущественное право» не использовалось в римском законодательстве, однако регулятивное воздействие преимущественного права, как наличие предоставленной юридическими нормами возможности обладания преимущества одних субъектов перед другими, имело место быть. В свою очередь нормативные термины: «привилегия», «льгота» использовались в непосредственном значении, подразумевая специальное либо исключительное положение участников правоотношений.
Таким образом, можно констатировать феномен преимущественного права, заключающий в том, что, не объективируясь непосредственно терминологически, преимущественное право выполняет регулятивную функцию, включая в себя и собственно юридические те рмины.
Подобного рода тенденция наблюдается и в ходе дальнейшего исторического развития, и соответственно, генезиса преимущественного права в исторических памятниках.
В частности, в нормативных актах Оттона I Великого употребляется такой термин как «инвеститура», в самом общем смысле обозначающим преимущественное право императора на незанятые (или освободившиеся) светские либо церковные владения, позволяющие их рассматривать как ленные угодья императора; одновременно преимущественное право вуалируется таким словом как «сполиация», подразумевающая лишение (отобрание) в ползу верховной власти имущества умерших лиц духовного звания. С.С. Карташов правильно отмечает, что благодаря введенным самим Оттоном I Великим преимущественным правам, обращенным на легитимацию преимуществ императора, значительно укрепилась власть последнего, что позволило говорить о так называемых «Оттоновских привилегиях». Между тем речь идет не привилегиях, ибо средневековое право (во многом понимаемое как право-привилегия), знало значение данной дефиниции, а именно о преимущественном императорском праве, во многом позволившем создать и укрепить Римскую империю германской нации [13, с- 340"".
Аналогичным образом именно преимущественное право мужчины перед женщиной на занятие трона было положено в так называемый Салический закон, опирающийся на положения Салической правды, запрещающей наследникам женского пола наследовать
земельное имущество [18, ° 130-139"". Здесь также не употребляется термины «льгота» либо «привилегия», поскольку абсолютно понятно, что не может быть льготы либо привилегии при наследовании престола. Салический закон нормативно закрепляет
преимущественное право мужчины на «возложение короны» [5, ° 212-229"".
О преимущественных правах одного сословия (шляхты) в Великом Княжестве Литовском перед другими подробно рассуждает С.С. Карташов [13, ° 339"".
Здесь можно согласится с тем, что в Древнерусском государстве процессы наделения преимущественными правами определенных сословий протекали аналогичным образом,
доказательством чему служат многие положения Русской правды [11, ° 341"".
В последней также не используется словосочетание «преимущественное право», равно как и слова «льгота», «привилегия». Тем не менее анализ норм названного правового памятника позволяет сделать вывод именно о преимущественном праве - как преимуществе, право на которого нормативно закреплено.
В частности, анализируя ст. 26 Русской правды (Пространной редакции), оговаривающей возможность представителей княжеской дружины безнаказанно ударить обидчика оружием, А.В. Малько и С.Ю. Суменков делают однозначный вывод о том, что подобную возможность следует расценивать как привилегию [20, с.41-42"".
С данной позицией можно согласиться, но лишь при оговорке о том, что данная лексема не использовалась в указанной статье. Соответственно, речь идет не о привилегии, имеющей уже в ту историческую эпоху достаточно четкую юридическую дефиницию. Как думается, с подобной трактовкой согласны и сами А.В. Малько и С.Ю. Суменков, которые пишут о том, что «начиная со времен Русской правды, привилегии оформлялись в основном как пожалование государем исключительных прав...» [20, с-41"".
Тем самым, если привилегия, исходя из латинской этимологии - исключительное право, обозначаемое именно указанным термином, то преимущественное право понимается, как уже отмечалось выше, как нормативно предоставленное преимущество.
В этом контексте стоит упомянуть Великую Ясу Чингисхана, изданную так же в рассматриваемый период времени, но территориально охватывающую другую часть континента.
Именно в позднем Средневековье преимущественное право становится подлинно юридической категорией. В первую очередь оно используется в нормах, регулирующих имущественные отношения. «Право преимущественной покупки, - пишет У.Б. Филатова, -впервые возникло в немецком праве во времена Средневековья, когда особое влияние
имела коллективная концепция» [35, с. 30".
Большинство исследователей подчеркивают, что преимущественные права в имущественном обороте - явление, возникшее именно как производная от феодального
права, с его культом коллективизма —с.—72-80—21—с.—15-17"". На этом основании некоторые ученые выражают негативное отношение к преимущественному праву, как несоответствующую романистике новеллу [32, 88-98"".
Здесь хотелось бы отметить, что римское право в его классическом выражении связано с приматом индивидуализма; в свою очередь особый порядок владения землей в феодальной Европе обуславливал многообразие форм участия нескольких субъектов в
праве собственности на один и тот же земельный надел [25, с 2091.
При этом римское право, начиная со времен императора Диолектиана (244-311 гг.), признавало институт преимущественной покупки - в отношении эмфитевзиса (лат. emphyteusis ), т.е. наследственной (вечной) аренды земельного участка. Кроме того, по мнению К.П. Победоносцева, римское право знало и иные формы преимущественного
права, например, публичной продажи конкурсного имущества [24, с- 4041.
Однако главное все же в том, что преимущественное право носит объективный характер; субъективно оно может в ходе правотворчества выражено в том либо ином законодательстве, регламентирующем соответствующую сферу общественных отношений. «В правовых требованиях, - верно замечает В.В. Трофимов, - в концентрированном виде воплощаются, прежде всего естественные закономерности жизни права» [33, с. 141].
Именно «естественность» наличие преимущества у одних людей по отношению к другим, позволяет фиксировать первоначальное закрепление преимущественных прав в правовом обычае; наглядным примером трансформации предписаний правового обычая в текст нормативного акта представляет эволюция преимущественного права приобретения земельного участка [24, с- 404].
Сочетание субъективного и объективного в природе преимущественного права объясняет и некоторые общие закономерности, в числе которых проявление в первую очередь среди нормативных актов, регламентирующих имущественные правоотношения, в примерно одинаковый исторический период, хотя и в разных географических регионах мира.
В частности, в средневековом русском праве также имеется указания на преимущественное право покупки. Исследователи в качестве примера приводят, как правило, Новгородскую купчую грамоту, регламентирующую указанный аспект общественных отношений, что позволяет в очередной раз убедиться в правильности вывода о генезисе норм обычного права в право позитивное [3, с- 17].
Бесспорным с историко-правовой точки зрения служит тезис о том, что одним из первых законодательных актов, нормативно устанавливающих преимущественное право, является Соборное уложение 1649 года [17, с 18-191. Между тем внимательный анализ соответствующих норм названного правового памятника (в частности, ст.ст. 13, 14) позволяет утверждать, что общий посыл названных нормативных предписаний, безусловно, заключается в предоставлении преимущественных прав при купле-продаже наследуемой вотчины; однако самого термина «преимущественное право» в Соборном уложении 1649 года не имеется.
Равным образом концепт о преимущественных правах, но без использования этого термина, наблюдается, например, в деятельности созданной Петром I в 1719 году Берг-коллегии, руководствующейся так называемой Берг-привилегией и Берг-регламентом.
Берг-привилегия от 10 декабря 1719 года содержала целый комплекс преимущественных прав в сфере горного права ^———19]. Подобного рода преимущественные права гарантировали защиту от чрезмерного вмешательства местных властей. Как законодательный акт Берг-привилегия служила стимулом к развитию зарождающейся
горной промышленности в России и действовала до 1807 г. [10, с. 11-14"".
Значительный пласт преимущественных прав, укрепивших господствующее положение российского дворянства, содержалось в Манифесте от 18 февраля 1762 года «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству»; что характерно, в названном документе не фигурирует слово «привилегия», поскольку речь идет именно о возведении в закон комплекса преимущественных прав дворянского сословия [4, с. 3-9"".
Практически одновременно преимущественные права появляются в законодательстве,
связанном с существованием купечества (Устав купеческого водоходства 1781 года) с. 87-90"
Вместе с тем, утверждать о существовании правового феномена будет правильно, если в тексте нормативного акта появляется его соответствующее лексическое объективирование. «Анализируя содержание нормативных актов, можно сделать вывод о том, что в дореволюционной России преимущественное право в основном было связано с институтом общей собственности» [3, с. 18"".
Соответственно, вполне объяснимо то, что дефиниция «преимущественное право» фиксируется прежде в нормах, регулирующих имущественный оборот, так именно в этих предписаниях, как уже отмечалось, оно отражает объективно существующие отношения и получает подлинно юридическое значение.
Первая законодательная формулировка «преимущественное право» закреплена в Проекте Гражданского уложения Российской империи: Книга V «Обязательственное право» содержало среди иных особых видов продажи подраздел 4 «Продажа с условием о праве преимущественной покупки» (ст. ст. 1772-1775). Эти статьи детально регламентировали различные аспекты преимущественного права, которые могли
возникнуть при продаже имущества —с.—76". Названный акт был в 1913 году представлен в Государственную Думу, однако последующие исторические потрясения в (Первая мировая война и революционная смена власти в России) не позволили его принять.
С установлением Советской власти, казалось бы, тема преимущественных прав должна быть нивелирована, как противоречащая идеалу коммунистического общества. Возможность реализация на практике указанных принципов в правовой сфере государства, можно рассмотреть на примере советского права, возникшего в России после Октябрьской революции 1917 года. Первые декреты советской власти декларировали, что партия и рабочий класс будут строить право совершенно иное от
сложившегося до этого периода в императорской России —с.—I63". В частности, изначально провозглашалась ликвидация всех сословных, национальных и религиозных привилегий. Сам этот термин «стал восприниматься как сугубо отражающий противоправные преимущества» [20, с. 45"".
Однако, и в этом состоит определенный парадокс преимущественного права, как сугубо нормативной, без всякой политической подоплеки категории, именно в советском законодательстве эта формулировка получила свое официальное признание и широкое распространение, хотя первоначально и имели место быть определенные дискуссии, в ходе которых в том числе высказывались мнения о противоречии названной конструкции
социалистического права [3, с. 19"".
Верх взяла рационалистическая точка зрения и словосочетание «преимущественное право» было имплементировано в Гражданский кодекс РСФСР 1922 года^-71 (ст. ст. 64, 81, 85, 10,101, 102). В последующем положения о преимущественном праве неизменно фиксировались при издании новых кодифицированных правовых актов.
В частности, преимущественные права содержал также ГК РСФСР 1964 года В данном нормативном акте помимо фиксации преимущественного права покупки (ст. ст120, 123), устанавливались преимущественные права в проекции к порядку отчуждения памятников истории и культуры (ст. 137/1); залогу (ст. 192); обращению взыскания залогодержателем на имущество должника (ст. 200); праву право социалистической организации на возобновление договора найма (ст. 280).
Многие аспекты, регламентирующие преимущественное право были закреплены в ГК РФ. Однако не следует считать, что преимущественные права - сугубо отраслевой институт гражданского законодательства.
Нормативные предписания, устанавливающие преимущественные права в настоящее время (и об этом подробно будет сказано ниже) содержатся в настоящее время в семейном, жилищном, трудовом, финансовом, муниципальном, административном, конституционном отраслях российского законодательства. Один из наиболее последних примеров - Федеральный закон от 20 апреля 2021 г. № 95-ФЗ «О внесении изменения в
статью 71 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации»^34", дополняющая указанную статью частью 11.1, устанавливающей преимущественное право поступления в некоторые образовательные учреждения детям граждан, проходящим или проходивших службу в некоторых государственных органах.
Таким образом, подводя итог всему вышесказанному, можно отметить следующее.
Различия между людьми носят объективный характер и находят свое отражение в том числе в виде преимуществ одних субъектов, перед другими. Подобного рода преимущества объективируются обычаях и традициях родовой общины, выступая в качестве одного из социальных регуляторов.
Возникновение государства детерминирует появление права, как издаваемых либо санкционируемых государством юридических норм. В последних фиксируется право одних субъектов на преимущественное положение в различных аспектах жизни социума. При этом такая имплементация происходит первоначально в правовых обычаях, религиозных текстах, имеющих юридическое значения, а затем уже в текстах нормативных правовых актов.
Преимущество как многоплановая категория воплощаются в специальной терминологии, прежде всего в таких дефинициях как «привилегия», «льгота», «прерогатива»; однако преимущественное положение отдельных социальных групп, зафиксированное в нормативном предписании в доминанте своей не получали точного лексического обозначения.
Словосочетание «преимущественное право» появляется в германском законодательстве позднего Средневековья в части, регламентирующей имущественные отношения. Аналогичным образом термин «преимущественное право» начинает использоваться в Российской империи.
Широкое распространение дефиниция «преимущественное право» получает в советском законодательстве. Субъекты правотворчества, стремясь избежать слова «привилегия»,
начинают активно внедрять термин «преимущественное право», верно подразумевая под ним право на определенные блага.
Преимущественное право в современных российских нормативных актах повсеместно распространено, встречается в различных отраслях законодательства, обозначает специфический обособленный феномен, имеющий место быть в юридической практике и потому нуждающийся в дальнейшем теоретическом осмыслении.
Библиография
1. Байдарова М.А. Исключения в праве и формы их выражения (на примере объективизации исключений в правовом обычае и судебном прецеденте)// Алтайский юридический вестник. Барнаул, 2019. № 4 (28). С. 13-18.
2. Батыр К.И., Исаев И.А. История государства и права зарубежных стран. М.: ТК Велби, 2003. 4-е изд., 496 с.
3. Бондарева Е.В., Хрущев Е.Г. Преимущественные права в российском гражданском праве XIV-нач. XXI вв: историко-правовой анализ // Ценности и нормы правовой культуры в новой правовой реальности: сборник научных статей Всероссийской научно-практической конференции, посвященная 55-летию ЮЗГУ (Курск, 24 мая 2019 года). Курск, 2019. С. 17-22.
4. Васильева И.В. К вопросу об авторстве текста и значении Манифеста Петра III о вольности дворянской // Вестник Чувашского университета. 2004. № 1. С. 3-9.
5. Вьенно Э. Преимущественное право мужчины и французский дух монарха лилии: обсуждение Салической правды и создание национального консенсуса во время последней религиозной войны XVI столетия // Proslogion: Проблемы социальной истории и культуры Средних веков и раннего Нового времени. 2016. Т. 1. С. 212229.
6. Горланов Г.В. Экономические привилегии: источники и формы проявления. М.: Экономика, 1990. 110 с.
7. Гражданский кодекс РСФСР от 31 октября 1922 года // Собрание узаконений РСФСР. 1922. № 71. Ст. 904.
8. Гражданский кодекс РСФСР от 11 июня 1964 года // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1964. № 24. Ст. 406.
9. Денисова Л.Н. Становление российского горного законодательства в эпоху Петра Великого // Юридическая наука. 2014. № 3. С. 16-19.
10. Денисова Л.Н. Истоки российского горного права // Образование. Наука. Научные кадры. 2016. № 5. С. 11-14.
11. Ефимов В.В. Догма римского права. СПб.: Кн. маг. А. Ф. Цинзерлинга, б. Мелье и Ко, 1901. 640 с.
12. Зубарева Н.В. История возникновения преимущественного права покупки// Журнал российского права. 2006. № 9 (117). С. 72-80.
13. Карташов С.С. Преимущественные права на примере Статута Великого Княжества Литовского 1529 года в государственно-правовой истории народов Центральной и Восточной Европы // Статут Вял^ага Княства Лтоускага 1529 года i яго псторыка-тэарэтычнае асэнсаванне: матэрыялы мiжнароднага навуковапрактычнага круглага стала, прысвечанага юбтею псторыка права, доктара юрыдычных навук, прафесара ТакМ 1ванауны Доунар. Мшск, 11 кастр. 2019 г. / Беларус. дзярж. ун-т; рэдкал.: С.А. Балашэнка (гал. рэд.) [i шш.]. Мшск, 2019. С. 338-342.
14. Кочетыгова Н.И. Правовой обычай как источник права России (на примере
этнического правового обычая) : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. 25 с.
15. Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права. М.: Зерцало, 2008. 452 с.
16. Ленин В.И. Очередные задачи советской власти // Полн. собр. соч. 5-е изд. М.: Политиздат, 1974. Т. 36. Март-июль 1918. С. xv-xix, 165-208, 277-280.
17. Леонова Л.Ю. Преимущественное право покупки: история возникновения, осуществление и защита // Законодательство. 2002. № 9. С. 18-26.
18. Малинин Ю. П. Салический закон о престолонаследии и концепция королевской власти во Франции XIV—XV вв. // Проблемы социальной истории и культуры Средних веков и раннего Нового времени. 1996. № 1. С. 130-139.
19. Малова О.В. Правовой обычай как источник права : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2002. 24 с.
20. Малько А.В., Суменков С.Ю. Привилегии и иммунитеты как особые правовые исключения. Пенза: Информационно-издательский центр ПГУ, 2005. 180 с.
21. Никольский Н. История возникновения и развития правового регулирования преимущественных прав в имущественном обороте // История государства и права. 2006. № 11. С. 15-17.
22. Ожегов С.И. Словарь русского языка : Ок. 57 000 слов / Под ред. Н.Ю. Шведовой. 19-е изд., испр. М.: Рус. яз.1987. 750 с.
23. Плотникова А.В., Крохина А.В., Кислова Г.С. Проблемы развития предпринимательства в России и пути их решения: историко-правовое исследование // Аграрное и земельное право. 2016. № 11. С. 87-90.
24. Победоносцев К.П. Курс гражданского права: Вотчинные права: Ч. I. / Науч. ред.: Ем В.С. М.: Статут, 2002. 800 с.
25. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 2001.
26. Репьев А.Г. Правовой обычай как источник закрепления преимуществ отдельных субъектов // Философия права. 2019. № 2 (89). С. 97-102.
27. Репьев А.Г. Социальные и правовые нормы, содержащие преимущества: от обычного права к формально-определенному // История государства и права. 2019. № 5. С. 17-22.
28. Репьев А.Г. Правовые обычаи и традиции, предусматривающие отступление от равенства и являющиеся источниками закрепления правовых преимуществ // Государственно-правовые исследования. 2020. Вып. 3. 2020.
29. Розин В.М. Генезис права: методологический и культурологический анализ. М.: Nota Bene, 2003. 336 с.
30. Сальников В.П., Степашин С.В., Хабибулин А.Г. Государственность как феномен и объект типологии: теоретико-методологический анализ. СПб.: Фонд «Университет», 2001. 208 с.
31. Сапожников И.В., Сапожникова Г.В. Каменный век Северо-Западного Причерноморья // Stratum Plus. Археология и культурная антропология. 2011. № 1. С.15-149.
32. Склавский К.И, Смирнова М.Б Институт преимущественной покупки в российском и зарубежном праве // Хозяйство и право. 2003. № 10. С. 88-98.
33. Трофимов В.В. Правообразование в современном обществ: теоретико-методологический аспект. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права». 2009. 308 с.
34. Федеральный закон от 20 апреля 2021 г. № 95-ФЗ «О внесении изменения в статью
71 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2021. № 17. Ст. 2881.
35. Филатова У.Б. Право преимущественной покупки в европейских правопорядках: история и современность// Правовые вопросы недвижимости. 2012. № 2. С. 30-33.
36. Черезов Е.В. Техника сельского хозяйства Древнего Египта: Учеб. пособие. Черновцы: Черновицкий Государственный Университет, 1969. 96 с.
Результаты процедуры рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
РЕЦЕНЗИЯ на статью на тему «Историко-правовой анализ генезиса преимущественного права как общетеоретического феномена».
Предмет исследования. Предложенная на рецензирование статья посвящена историко-правовому анализу «.генезиса преимущественного права как общетеоретического феномена». Автором выбран особый предмет исследования: предложенные вопросы исследуются с точки зрения теории права, сравнительного права, при этом автором отмечено, что «.следует признать, что эволюционный путь преимущества является гораздо более длительным в истории человечества, нежели право». Изучается в основном исторические документы «Преимущества, имеющие место быть в догосударственную (а, соответственно и в доправовую) эпоху развития общества имели по большей части объективный характер», законодательство как действующее, так в основном и историческое, и имеющее отношение к цели исследования. Также изучается и обобщается большой объем научной литературы по заявленной проблематике. При этом автор отмечает, что «.признавая доминирую роль объективного фактора при формировании преимуществ, не следует полностью исключать и субъективные аспекты». Методология исследования. Цель исследования определена названием и содержанием работы «.преимущества, как уже было сказано, сформировались объективно, были отражены в социальных регуляторах доклассового общества - обычаях, традициях, религиозных предписаниях. Однако с возникновением государства преимущества должны были быть отражены в нормах права». Она может быть обозначена в качестве рассмотрения и разрешения отдельных проблемных аспектов, связанных с вышеназванными вопросами и использованием определенного опыта. Исходя из поставленных цели и задач, автором выбрана определенная методологическая основа исследования. В частности, автором используется совокупность общенаучных, исторических, специально-юридических методов познания. В частности, методы анализа и синтеза позволили обобщить и разделить выводы различных подходов к предложенной тематике, а также сделать некоторые выводы из материалов оппонентов. Наибольшую роль сыграли специально-юридические методы. В частности, автором применялся формально-юридический метод, который позволил провести анализ и осуществить толкование норм не столько действующего законодательства, сколько исторических актов. В частности, делаются такие выводы: «Непосредственную объективизацию в предписаниях нормативных актов преимущества и права на них получили в законодательстве Древнего Рима ...», «.изначально подобного рода преимущества не облекаются в специальную терминологию (прежде всего связанную со словом «привилегия»), что свидетельствует о восприятии преимущественного положения некоторых лиц как вполне естественное, устоявшееся положение, освещенное обычаем или (и) религиозным каноном.» и др. Таким образом, выбранная автором методология в полной мере адекватна цели статьи, позволяет изучить
определенные аспекты темы.
Актуальность заявленной проблематики не вызывает сомнений. Данная тема является важной, с правовой точки зрения предлагаемая автором работа может считаться актуальной, а именно он отмечает, что «Возникновение государства детерминирует появление права, как издаваемых либо санкционируемых государством юридических норм. В последних фиксируется право одних субъектов на преимущественное положение в различных аспектах жизни социума». Тем самым, научные изыскания в предложенной области стоит только приветствовать.
Научная новизна. Научная новизна предложенной статьи не вызывает сомнения. Она выражается в конкретных научных выводах автора. Среди них, например, такой: «Различия между людьми носят объективный характер и находят свое отражение в том числе в виде преимуществ одних субъектов, перед другими. Подобного рода преимущества объективируются обычаях и традициях родовой общины, выступая в качестве одного из социальных регуляторов...». И как видно, указанный и иные теоретические выводы «Широкое распространение дефиниция «преимущественное право» получает в советском законодательстве. Субъекты правотворчества, стремясь избежать слова «привилегия», начинают активно внедрять термин «преимущественное право», верно подразумевая под ним право на определенные блага» могут быть использованы в дальнейших научных исследованиях. Таким образом, материалы статьи в представленном виде могут иметь определенный интерес для научного сообщества с точки зрения вклада в развитие науки.
Стиль, структура, содержание. Тематика статьи соответствует специализации журнала «Genesis: исторические исследования», так как она посвящена историко-правовому анализу «. генезиса преимущественного права как общетеоретического феномена». В статье присутствует аналитика по научным работам оппонентов и отмечено, что уже ставился этот вопрос, но в ином аспекте. Содержание статьи соответствует названию, так как автор рассмотрел заявленные проблемы, достиг цели своего исследования. Качество представления исследования и его результатов следует признать доработанным. Из текста статьи прямо следуют предмет, задачи, методология, результаты юридического исследования, научная новизна. Оформление работы в целом соответствует требованиям, предъявляемым к подобного рода работам. Существенных нарушений данных требований не обнаружено. Есть некоторые неточности и пропуски букв, предлогов и др. «фенмена, Артхашстрами, объективируются обычаях». Библиография. Следует высоко оценить качество использованной литературы, которая автором активно использована. Труды приведенных авторов соответствуют теме исследования, обладают признаком достаточности, способствуют раскрытию отдельных аспектов темы.
Апелляция к оппонентам. Автор провел серьезный анализ текущего состояния исследуемой проблемы. Автор описывает разные точки зрения на проблему, пытается аргументировать более правильную по его мнению позицию, предлагает варианты решения отдельных проблем.
Выводы, интерес читательской аудитории. Выводы являются логичными, конкретными «Преимущественное право в современных российских нормативных актах повсеместно распространено, встречается в различных отраслях законодательства, обозначает специфический обособленный феномен, имеющий место быть в юридической практике и потому нуждающийся в дальнейшем теоретическом осмыслении», доказанными, они получены с использованием общепризнанной методологии. Статья в данном виде может быть интересна читательской аудитории в плане наличия в ней систематизированных позиций автора применительно к заявленным в статье вопросам. На основании изложенного, суммируя все положительные и отрицательные стороны статьи рекомендую
