CC BY
49
ИСТОРИКО-ПОЛИТОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ЭВОЛЮЦИИ УПРАВЛЕНЧЕСКОЙ ЭЛИТЫ ЮЖНОГО УРАЛА В XIX-НАЧАЛЕ XX вв.
УДК 325.45
Процессы элитогенеза на Южном Урале имеют как общероссийские закономерности, так и региональные особенности.
Россия вступила в XIX век второй по масштабу территориальных владений империей, с трудно и многообразно управляемыми регионами. Население присоединенных территорий составляло в 1796 г. - 36,4%, в 1815 - 38,2%, а в 1858 г. - 45,2% от общего числа. И если одни присоединенные территории отличались хорошо развитыми «государственно-регулятивными инфраструктурами» (Прибалтика, Польша, Финляндия), то другие требовали «интеграции родового управления и традиционных регуляций в государственный механизм» Российской империи (Средняя Азия), что требовало от местных властей особых усилий и дипломатии [4, с. 47]. Военно-политические акции, выходящие за рамки обороны, создавали дополнительное напряжение в российском обществе. Не стал исключением и Южный Урал, где под руководством генерал-губернатора Н.А. Крыжановского была присоединена Средняя Азия, что вызвало неоднозначную реакцию в среде правящей верхушки [1, с. 161-162].
Южный Урал к началу XIX в. сохранял очевидную специфику в своем развитии, обусловленную пограничным положением, пестрым этно-сословным составом населения, географическим размещением на стыке оседлого и кочевого миров. Помимо этого, в течение XIX века территориально-административное устройство Южного Урала периодически трансформировалось, что серьезно влияло на формирование местной элиты:
• в 1796 г. было ликвидировано Симбирское и Уфимское генерал-губернаторство, и под руководством военных губернаторов до 1881 г. на Южном Урале существовало административное образование - Оренбургский край (Оренбургская губерния, земли уральских казаков, башкирские земли в Пермской, Вятской, Саратовской губерниях,
С.В. НЕЧАЕВА
калмыкские земли Симбирской губернии, приуральские кочевья казахских жузов);
• в 1796 г. Уфимское наместничество было реорганизовано в Оренбургскую губернию (10 уездов), на территории которой фактически существовало «двоевластие» военного и гражданского губернаторов;
• с 1840 по 1865 год из Оренбургской губернии выделяется укрепленная линия Оренбургского казачьего войска, не подконтрольная гражданским властям;
• в 1865 г. Оренбургская губерния разукрупняется на две самостоятельные: Оренбургскую и Уфимскую, то есть происходит удвоение управленческой элиты.
Следуя классификации, предложенной О. Крыштановской, которая выделяет три группы внутри политического класса: бюрократию - назначаемых чиновников, элек-тократию - избираемых чиновников и легис-лократию (от латинского 1едЫа1ига - выборный орган) - депутатов, рассмотрим состав данных южно-уральских групп по состоянию на начало XIX века [6, с. 65].
Бюрократическую пирамиду Южного Урала на начало XIX века возглавляют: военный губернатор и чиновники его канцелярии, гражданский губернатор и чиновники его губернского правления и канцелярии, вице-губернатор. Остальных, назначаемых чиновников, мы отнесли в разряд отраслевых элит, так как их влияние и возможности принятия стратегических решений были ограничены определенной отраслью или категорией населения - это ведомственные чиновники, военная и духовная элита.
Военные губернаторы назначались в XIX в. только в губерниях и областях, находящихся на особом положении в государстве (пограничные губернии, районы, где дислоцировались значительные военные силы, столицы). Назначение производил сам император, в основном из представителей генералитета, лиц, облеченных особым доверием государя. В деятельности военного
губернатора выделяются следующие основные направления: контроль за гражданским управлением, командование военными силами и решение внешнеполитических вопросов. В начале XIX века военному губернатору полагалось жалованье в размере 6000 руб. в год, включая столовые деньги [11, с. 104]. Он управлял обширным Оренбургским краем через канцелярию - орган, где сосредоточивалась вся переписка по военным, гражданским и пограничным вопросам, и чиновников особых поручений.
Все военные структуры края подчинялись военному губернатору. Помимо регулярных войск (18726 человек), военную службу в крае несли нерегулярные силы: в Оренбургском казачьем войске насчитывалось 7 338, Уральском - 6 331, Ставропольском - 1 167 служащих казаков, а также на военной службе находились 47 886 башкир и мишарей (мещеряки или мишер (тат.), этнографическая группа татар) [11, с. 130]. Таким образом, к началу XIX в. в крае было сосредоточено 81 448 человек регулярных и нерегулярных сил, которыми военный губернатор управлял с помощью штаба.
Исключительная власть военного губернатора основывалась на личном доверии к нему императора и чрезвычайных полномочиях, которыми он был наделен.Такой порядок соответствовал мобилизационному типу развития, так как способствовал концентрации ресурсов, усилению централизации и установлению в крае единоличного управления военного начальника [1, с. 33]. Но отсутствие четкого разграничения функций между гражданским и военным губернаторами рождало многочисленные споры и конфликты, что мешало эффективной работе органов местного управления в Оренбургском крае.
В период с 1796 по 1881 г., пока структуру не реорганизовали, Оренбургским краем руководили 7 военных губернаторов, один из которых был генерал-майором, один - генерал-лейтенантом, один - генералом от кавалерии и четверо - генералами от инфантерии. Также три Оренбургских и Самарских генерал-губернатора и один Оренбургский генерал-губернатор (название должности трансформировалось вслед за административно-территориальными преобразованиями).
Дважды приходили к власти в Оренбургском крае О.А. Игельстром, ранее уже служивший в крае в качестве генерал-губернатора, и В.А. Перовский, который в 1833-1842 гг. был военным губернатором, а в 1851-1857 гг.
Оренбургским и Самарским генерал-губернатором. В 1817-1818 г. В.А. Перовский являлся членом декабристского общества «Союз благоденствия», что не помешало в дальнейшем хорошим деловым отношениям, которые сложились у него с Николаем I [11, с. 101].
Самым молодым военным губернатором был Н.Н. Бахметев (26 лет при вступлении в должность), а дольше других пребывал у власти генерал-губернатор Н.А. Крыжановский - 17 лет [2, с. 348-349]. С упразднением в 1881 году Оренбургского генерал-губернаторства и военного округа распалось и административное образование, именуемое Оренбургским краем, ликвидировалась соответственно и должность генерал-губернатора.
Если военные губернаторы базировались в Оренбурге, то административный центр и место пребывания гражданского губернатора Оренбургской губернии в 1802 г. из экономических соображений был перенесен в Уфу. Гражданский губернатор также назначался и увольнялся царским указом по представлению Министерства внутренних дел. При назначении на губернаторский пост значение имели сословная принадлежность, рекомендации высокопоставленных чиновников, вероисповедание, чин, образование, величина земельной собственности, знаки отличия, нахождение под следствием и судом, возраст кандидата.
В XIX в. компетенция, основные права и обязанности губернаторов определялись «Учреждением для управления губернией», изданным в 1775 г., позже «Общим наказом гражданским губернаторам», утверждённым 3 июля 1837 г., а также регламентировались огромным количеством текущих циркуляров и инструкций, издаваемых Министерством внутренних дел. Во второй половине XIX -начале XX вв. законодательство изменило компетенцию глав губерний - губернаторов в сторону ограничения их влияния в пореформенный период, а в условиях ухудшения политической обстановки в стране - усиления авторитарной власти губернаторов на местах.
Пытаясь повысить эффективность борьбы администрации с революционным движением, правительство издает 14 августа 1881 г. закон «О мерах по охранению государственного порядка и общественного спокойствия», который предусматривал возможность введения режима усиленной охраны. Губернатор получил право «воспрещать всякие народные, общественные и даже
частные собрания, делать распоряжения о закрытии всяких торговых и промышленных заведений ...» [14, с. 264].
По штатам 1800 г. губернатор получал 3000 руб. в год, что в тридцать и более раз превышало жалованье канцелярского служащего [1, с. 175]. В 60-х гг. XIX в. денежное содержание губернаторов, состоявшее из жалованья, столовых и квартирных денег стало 5 432 руб. в год, а с 1 января 1881 г. их оклад был повышен до 9 900 руб. Общий срок государственной службы губернаторов составлял в среднем 30 лет, а при увольнении со службы они получали значительные пенсии [3, с. 74]. Гражданский губернатор возглавлял губернское правление, являвшееся основным учреждением в системе гражданского управления Оренбургской губернии.
Гражданскими губернаторами Оренбургской губернии с 1797 по 1865 г., когда из ее состава выделилась Уфимская губерния, были 17 персон, которые принадлежали к сословию потомственных дворян. Последний из губернаторов обширной Оренбургской губернии, действительный статский советник Г.С. Аксаков, стал первым губернатором вновь образованной Уфимской губернии. Дольше других - 11 лет - руководил губернией М.А. Навзоров.
Вторая половина XIX века ознаменовалась для Южного Урала удвоением управленческой элиты в связи с образованием Уфимской губернии. Уральский хребет разделял Оренбургскую губернию на две обширные части, коммуникация между которыми была затруднительной. В среде высшей местной администрации постепенно нарастало осознание связанной с этим управленческой проблемы, выход из которой виделся в разукрупнении губернии. Успехом увенчался проект Оренбургского генерал-губернатора А.П. Безака, представленный в Министерство внутренних дел. Высочайшим положением 5 мая 1865 г. из Оренбургской губернии была выделена самостоятельная Уфимская губерния в составе Уфимского, Мензелинского, Белебеевского, Бирского, Стерлитамакского и вновь образованного Златоустовского уездов, просуществовавшая до 1922 г.
Вновь образованная губерния из 50 губерний Европейской России занимала 10-е место по площади, 17-е место по количеству жителей, 40-е место по плотности населения и 47-е по количеству уездов, что составляло определенные трудности в управлении. С 1865 г. по 1917 г. на посту Уфимского губер-
натора сменилось 14 персон. Все они также принадлежали к сословию потомственных дворян, имели военный или гражданский чин четвертого класса и являлись выпускниками самых престижных учебных заведений того времени (только Л.Н.Норд получил домашнее образование) [3, с. 71-74].
В составе Оренбургской губернии после раздела в 1865 г. сохранилось пять чисто уральских уездов: Оренбургский, Орский, Троицкий, Челябинский, Верхнеуральский. В этих границах губерния просуществовала до 1917 года. После ликвидации в 1881 году должности генерал-губернатора система управления в губернии в основном соответствовала общероссийской. Исключение составляли наименование должности и функции Оренбургского губернатора - наказного атамана Оренбургского казачьего войска, а также отсроченное введение институтов гражданского общества (например, земства были введены только в 1913 г.). С 1865 по 1917 г. Оренбургским губернатором - наказным атаманом Оренбургского казачьего войска, были одиннадцать человек - потомственные дворяне в звании генерала. Сахаров В.В. пребывал в должности 14 дней и даже не успел появиться в Оренбурге, а Ф.Ф. фон Таубе являлся губернатором в апреле-ноябре 1906 г. и под влиянием обстоятельств революции был назначен командиром отдельного корпуса жандармов [13, с. 1095-1096].
Учитывая, что к категории политической элиты в России современные элитологи относят пять высших классов Табели о рангах (после 1856 г. - четыре), численность которых в середине XIX века составляла около полутора тысяч человек, или 1% от общей численности чиновничества [1, с. 166], то элитная верхушка Оренбургского края попадала в группу, допущенную к принятию важнейших стратегических решений.
К высокопоставленным чиновникам местных органов государственного управления относились и вице-губернаторы. По «Учреждению для управления губерний» 1775 г. вице-губернаторы заменяли губернаторов на время отлучек или болезни и были председателями казенных палат, органов финансового управления в губерниях (до 1845 г., пока казенные палаты не возглавили председатели). К середине XIX века их должность соответствовала чину пятого класса, то есть статского советника.
В истории Оренбургской губернии вице-губернаторы дважды исполняли обязанности губернатора: в 1840-1841 гг. вице-губерна-
тор К.Н. Григорьев и в 1844-1846 гг. вице-губернатор А.А. Македонский [16]. Большинство вице-губернаторов по сословному происхождению были дворянами, но есть прецеденты выходцев и из других сословий. К примеру, Уфимский вице-губернатор А.П. Румянцев, занимавший эту должность в 1880-1890 гг., был сыном священника [3, с. 75].
Других назначаемых чиновников мы отнесли в разряд отраслевой элиты: ведомственные чиновники, духовная элита, казачья верхушка. Состав ведомственной элиты Оренбургской губернии определили штаты, учрежденные в 1796 г.: чиновники палаты суда гражданской, уголовной и казенной, приказа общественного призрения, шести городничих правлений и десяти уездных судов [2, с. 11].
Кроме должностных обязанностей, чиновники, стоявшие во главе местных правительственных учреждений, входили в многочисленные комитеты и комиссии под председательством губернатора, созданные в губернии. Например, управляющий казенной палатой, помимо управления последней, входил в состав еще одиннадцати учреждений Уфимской губернии. Особое влияние со второй четверти XIX века приобретают руководители «силовых» структур: начальник губернского жандармского управления, командующий огромным Башкиро-мещеряк-ским войском, полицмейстер, городничие.
По данным всеобщей переписи населения 1897 г., численность аппарата государственного управления в Уфимской губернии составляла 3 226 человек при общем количестве населения - 2 196 642 человека. Из них численность членов губернского правления, включая губернатора и вице-губернатора, составляла 76 человек [3, с. 67, 69].
Принципы и порядок подбора государственных должностей были строго регламентированы и периодически корректировались. Но помимо сословного происхождения, возраста и уровня образования кандидата для южно-уральской элиты особое значение имело такое требование, как знание русской грамоты, так как все делопроизводство велось на русском языке.
По данным переписи 1897 г. в Уфимской губернии представители нерусских национальностей составляли 61,78% от всего населения губернии. Тогда как в органах администрации, суда, полиции, на общественной и сословной службе их представителей было всего 15,82% от общего числа занятых
там лиц. Русские же, занимая в составе населения губернии 38,22 %, в органах государственной власти имели 84,18 % служащих [3, с. 34].
Также к отраслевой элите мы отнесли духовную. По переписи населения 1897 г. большинство населения Оренбургской губернии придерживалось православия - 72,2% [10, с. XI], тогда как в Уфимской губернии большинство жителей - мусульмане 43,79% [3, с. 36]. Но тенденции в отношениях государства и религиозных лидеров различных конфессий были общими.
После включения Петром I православной церкви в структуру государственного аппарата большинство стратегически важных решений принимались по инициативе и непосредственном участии светской, а не церковной элиты. Например, вопрос о разделе Оренбургской и Уфимской епархии на две самостоятельные единицы был решен в 1859 году в результате ходатайства Оренбургского и Самарского генерал-губернатора А.А. Катенина обер-прокурору Синода и военному министру [5, с. 52-53].
За время существования Оренбургской и Уфимской епархии ее возглавляли 10 епископов: Уфимскую и Мензелинскую (18591928 гг.) - 15 и Оренбургскую и Уральскую (1859-1908 гг.) - 10, а Оренбургскую и Тур-гайскую (1908-1918 гг.) - 3 епископа, с учетом того факта, что ряд персон приходили к власти неоднократно [13, с. 1098]. Епископ Оренбургский и Уральский Митрофан (Ви-цинский) в апреле 1879 г. был возведен в сан архиепископа, а епископ Тихон (Клитин), назначенный в данную епархию в ноябре 1896 г., скончался в дороге, не приступив к своим обязанностям.
Что касается элиты второй влиятельной конфессии в крае, то в конце XVIII в. состоялось назначение оренбургского муфтия, с учреждением при нем, в качестве присутственного места, мусульманского Духовного собрания, открытого в Уфе 4 декабря 1789 года «над всеми магометанского закона людьми» [2, с. 10]. Кроме собственно духовно-нравственных вопросов, мусульманское духовенство в башкирских, татарских и ми-шарских деревнях и волостях возглавляли шариатские суды и местные суды башкир, основанные на обычном праве.
Местная администрация стремилась установить полный контроль и над мусульманским духовенством в крае. Например, производство в духовные звания происходило только после утверждения военного
губернатора. Сначала он рассматривал подготовленные представления для назначения, затем кандидат должен был сдать экзамен губернскому правлению. После утверждения военным и гражданским губернаторами представление передавалось в духовное магометанское собрание [11, с. 121].
К вопросу о других религиозных конфессиях, которые также подвергались административному прессингу, следует отметить интересный факт, что когда Оренбургское казачье войско составило отдельную административно-территориальную единицу в составе Оренбургской губернии (1840-1865 гг.), то на каждую имевшуюся в станице церковь как православную, так и иноверческую выделялось 300 десятин земли войсковой территории [13, с. 348].
Казачью верхушку, как непосредственное руководство отдельной административно-территориальной единицы в составе Оренбургской губернии, мы также отнесли к отраслевой элите. В XIX веке «верхушка» казачьих войск перестала быть выборной, чины войсковых офицеров уравняли с чинами регулярной армии и ввели оклады (в 1799 г. для Уральского войска, в 1840 г. -Оренбургского).
В 1827 г. после провозглашения наследника престола Александра II войсковым атаманом всех казачьих войск империи звание войскового атамана упразднялось и от имени августейшего шефа казачьими войсками стали управлять наказные атаманы.
По Положению 1840 г. Оренбургское казачье войско составило отдельную административно-территориальную единицу в составе Оренбургской губернии. Войско находилось в подчинении командира Отдельного Оренбургского корпуса - военного губернатора, но вышло из-под контроля губернских властей. Данное Положение впервые законодательно закрепило за войском единую территорию общей площадью 7 885 378 дес., в которую вошли 15-верстная полоса вдоль пограничной линии от Илецкой защиты до Звериноголовской крепости, часть прили-нейных волостей Оренбургского, Троицкого, Челябинского уездов. Войсковая территория делилась на 3 части: юртовые наделы (30 дес. на каждую мужскую душу), офицерские и чиновничьи потомственные участки и земли войскового запаса [13, с. 348].
18 января 1875 г. было принято «Положение об обеспечении землей генералов, штаб- и обер-офицеров и классных чиновников Оренбургского казачьего войска»,
которое закрепило пожизненные участки в «вечное потомственное владение» и значительно увеличило их размеры (до 300-3000 дес. в зависимости от чина). Учитывая относительное изобилие и «малодоходность» земли, размеры офицерского землевладения на Южном Урале вдвое превосходили участки офицеров Донского и Кубанского войска [7, с. 118].
Только в 1865 году Оренбургское войско административно объединилось с Оренбургской губернией, губернатор которой одновременно стал исполнять обязанности и наказного атамана. В гражданском отношении казаки стали подчиняться общегражданским учреждениям, а в военном - войсковому штабу и атаманам 3-х военных отделов. В результате изменений в управлении Оренбургского казачьего войска не у дел оказалась значительная группа офицеров и военных чиновников, а вновь сформированные губернские структуры - без надлежащих кадров (имеется в виду разделение Оренбургской губернии на две). Выход из создавшейся ситуации был найден в предоставлении чиновникам права, оставаясь в войсковом сословии, переходить на службу в гражданские учреждения с переаттестацией в классные чины.
Буржуазные реформы 60-70-х гг. отразились в казачьей среде «Положением об общественном управлении в казачьих войсках», принятым в 1870 г. Введение основ самоуправления в казачьи общины привело к тому, что власть фактически перешла к выборному атаману и станичному сходу, тогда как войсковые власти от наказного до атаманов военных отделов перешли в разряд «статистов». Сложившееся положение было изменено только в 1884 г., когда наказному атаману было предоставлено право назначать станичных атаманов, что фактически свидетельствовало о свертывании демократических реформ в казачьей среде.
Оренбургское казачье войско в 17981921 гг. возглавляли 28 войсковых и наказных атаманов, после чего сословие казаков было упразднено [13, с. 1095-1096]. Начиная с 1835 г., казачья элита становилась все более однородной (исключительно царские генералы до 1917 г.), принимая форму чиновничьей бюрократии. Уральское казачье войско в 1868 году было подчинено генерал-губернатору (он же наказной атаман) вновь образованной Уральской области.
Также в состав отраслевой элиты мы относим руководство горными округами. В XIX
столетии горнозаводское развитие Южного Урала, основанное на крепостном труде, замедляется, не выдерживая конкуренции. Учитывая, что в данном регионе преобладали частные предприятия, то традиции XVIII века, когда хозяин сам руководил своими заводами, миновали. В большинстве случаев они нанимали приказчиков, что сводило влияние заводовладельцев к финансово-экономической сфере.
В 1806 г. в составе Министерства финансов Российской империи был создан Горный департамент, руководивший казенными и частными горными округами. Округа создавались там, где имелись предприятия горнозаводской промышленности, в первую очередь, на Урале. Оформление окружной системы содействовало субрегиональной интеграции, так как округа были едиными и самодостаточными хозяйственно-территориальные комплексами, объединявшими металлургические предприятия, леса, гидроресурсы, рудники и прииски. «Государевым оком» в горном округе был его руководитель - окружной инженер, имевший звание горного инженера и чин надворного, коллежского или статского советника. На окружных инженеров был возложен надзор за производством частного горного промысла как на землях казенных, так и на землях, принадлежащих частным лицам, обществам, учреждениям и сословиям.
В 1834 г. вышло Положение о Корпусе горных инженеров, придававшее горному ведомству военную организацию: инженеры получили военные чины и особый мундир. Рабочие казенных заводов приравнивались к военнослужащим, а хозяевам владельческих предприятий рекомендовалось устанавливать у себя порядки, близкие к казённым. Только в 1863-1867 гг. осуществлено преобразование государственного горного управления в гражданское ведомство.
К моменту отмены крепостного права на Урале имелось 6 казённых горнозаводских округов и 39 частных, из них в Оренбургской губернии: казенный Златоустовский (5 заводов) и 14 частных горнозаводских округов. Власть, основанная на частной собственности и крепостном праве, была сосредоточена в руках 11 семейств магнатов-заводовла-дельцев [8, с. 81].
На рубеже XIX-XX вв. хозяева горнозаводских округов часто менялись, так как округа принимали акционерную форму, поглощались монополистами или иностранным капиталом. Зимой 1917 - весной 1918
уральская горнозаводская промышленность была национализирована, а горнозаводские округа упразднены.
Отдельный этап развития региона связан с началом строительства железной дороги на Южном Урале. Руководство Управления по строительству Транссибирской магистрали в течение 6 лет - с 1894 г., базировалось в Челябинске и значительно пополнило хозяйственно-административную элиту города.
В состав электократии Оренбургской губернии в начале XIX века можно отнести: предводителей губернского и уездного дворянства, уездного исправника, городского голову, волостного голову, а в состав легис-лократии: дворянских депутатов от уезда, депутатов (гласных) шестигласной Думы в городах. Органы сословного самоуправления не обладали в XIX веке законодательной инициативой, а их лидеры, «утверждаемые и оплачиваемые» казной, были востребованной временем, но официально управляемой элитой.
Во второй половине данного столетия в составе электократии и легислократии появляются новые выборные должности - председатели земских управ и депутаты Государственной Думы, последним из которых мы и уделим внимание. Буржуазные реформы привели к формированию в России нового супербогатого класса в России - буржуазии, а механизмы воспроизводства и рекрутации элит оставались в основном неизменными. Состав политико-административной элиты перестал соответствовать социально-экономической системе, целям и задачам нового господствующего класса.
Сформулированные Я.Пляйсом закономерности трансформации элит таковы, что «если господствующий в ней костяк, сформированный главным образом из представителей основного экономического класса, не инкорпорирует в себя добровольно и своевременно представителей растущего нового слоя собственников, то между основными общественными системами - политической и экономической - и их элитами возникает все возрастающее напряжение». И если не решать эту проблему эволюционно, то напряжение превращается в кризис или даже революцию с тяжелыми последствиями. Поэтому во все эпохи очень важна роль «социальных лифтов, которые своевременно решают проблему периодического обновления элит, особенно политико-административных» [9].
Наличие данной проблемы остро осознавал председатель Комитета министров Российской империи С.Ю. Витте, являвшийся инициатором и автором царского Манифеста 17 октября 1905 г. Под влиянием революции 1905-1907 гг. в России формируется многопартийная политическая система и соответствующие ей партийные элиты различной идеологической направленности. Также по Манифесту часть законодательных функций передавалась Государственной Думе, и в России формируется новая легислократия, которая оказалась в конфликте с императором и бюрократической элитой, в первую очередь по аграрному вопросу.
На территории края действовали общие положения избирательного закона, согласно которому Уфимской губернии в будущем парламенте предоставлялось десять депутатских мест, Оренбургской - семь. Всего в Государственную Думу за время ее существования от Уфимской губернии было избрано 36 депутатов и 27 - от Оренбургской (с учетом изменения избирательного законодательства). За день работы депутат получал 10 рублей, что для тех времен было неслыханными доходами [17].
В августе 1905 года в России была создана мусульманская либеральная партия «Ит-тифак эль-муслимин» («Союз мусульман»), члены которой по политическим взглядам были очень близки к кадетам. Наибольшую активность на выборах в крае проявило именно мусульманское население, и среди депутатов, избранных в Государственную Думу всех созывов от южно-уральских губерний, наибольшее число (24) входило в мусульманскую фракцию [12, с. 179-186]. А председателем данной фракции последних двух созывов Госдумы являлся белебеевский уездный предводитель дворянства Уфимской губернии Кутлуг-Мухаммед Батыргирее-вич Тевкелев, который избирался депутатом парламента всех четырех созывов.
К вопросу о роли южно-уральских депутатов в работе Государственной Думы в судьбе России и края можно привести наглядный пример. 20 июля 1915 г. Тевкелев от имени думских представителей латышей, литовцев, эстонцев, армян, евреев и мусульман сделал заявление, где потребовал гражданского и национального равноправия для входящих в состав России народностей. Заявление было отклонено 190 голосами против 162 [18].
Гаман-Голутвина О. характеризует события начала ХХ века как самую серьезную
попытку в истории России отказа от мобилизационного типа развития в пользу инновационного, оперирующего достаточным объемом ресурсов, к сожалению не увенчавшуюся успехом. В качестве причин она выделяет: неэффективность политической элиты в целоми потенциального субъекта инновационного развития в частности; дефицит капиталов в объеме, необходимом для инновационного развития; значительный масштаб территории и ее геополитическую уязвимость, а также объективную ограниченность диапазона совпадения интересов государства и экономических субъектов [1, с. 220-223].
Подводя итоги, можно сказать, что к началу Первой мировой войны управленческая элита Российской империи в целом и Южного Урала в частности распадалась на субэлиты: чиновническую или бюрократическую, стоящую у власти и принимающую стратегические решения; бюрократическую отраслевую, имеющую влияние в определенной отрасли или на отдельную группу населения; выборную и утверждаемую электократию, а также выборную легислократию.
В обозначенный период на Южном Урале можно проследить как общероссийские тенденции в элитных кругах: переход от дворянского комплектования элиты к разночинному, усиление влияния милитократии, появление институтов гражданского общества, так и специфичные для региона процессы.
Во-первых, огромное влияние военного фактора. Первое лицо южно-уральской элиты всегда совмещало военные функции, и если для военного губернатора было естественным иметь дополнение к должности - командующий Отдельным Оренбургским корпусом, то гражданский губернатор (с 1865 г.) - наказной атаман Оренбургского казачьего войска, явно не традиционный подход. Периодически местная отраслевая элита попадала в разряд милитократии: кантональное начальство (1798-1865 гг.), горные инженеры (1834-1867 гг.) или пополнялась военными кадрами (после раздела Оренбургской губернии в 1865 г.)
Во-вторых, снижение влияния землевладельцев-заводчиков, так как в первой половине XIX века большинство из них не проживали на Урале и не занимались своим заводским хозяйством лично, а после отмены крепостного права мало кто из них сохранил предприятия от акционирования или поглощения монополиями.
В-третьих, законодательное ограниче-
ние попадания в элитную среду представителей коренных народов через: делопроизводство на русском языке, поощрение православных, в среде руководящего состава, дублирование функций лидеров самоуправления назначенными администраторами или переход от выборной системы к назначениям, например, в казачьей среде.
В-четвертых, буржуазные реформы Александра II проводились на Южном Урале с серьезными отступлениями и гораздо
позже, чем в центральной России, а следовательно и включение лидеров самоуправления в элитную среду происходит с ограничениями и позже.
Таким образом, элиту Южного Урала в XIX - начале XX вв. можно классифицировать в соответствии с хронологическими, административно-территориальными и рек-рутационными параметрами. Новому этапу элитогенеза в России и на Южном Урале положил начало 1917 г.
1. Гаман-Голутвина О.В. Политические элиты России: вехи исторической эволюции. / О.В. Гаман-Голутвина. - М.: Росспэн, 2006.
2. Губернаторы Оренбургского края. - Оренбург: Оренбургское книжное издательство, 1999.
3. Кантимирова Р.И. Государственное управление в Уфимской губернии во второй половине XIX - начале ХХ вв.: Монография./ Р.И. Кантимирова - Стерлитамак: Стерлитамак. гос. пед. ин-т, 2000.
4. Кодан С.В. Территориально-законодательное устройство Российской империи (1800-1850-е гг.)// Эволюция административного устройства и управления в России: историческая ретроспектива и современность: Материалы международной научно-практической конференции. - Екатеринбург, УрАГС, 2001. С. 43-45
5. Конюченко А.И. Церковно-административные преобразования конца XVI11 —XIX вв. на территории Южного Урала.// Южный Урал в судьбе России (к 70-летию Челябинской области): Материалы научно-практической конференции. - Челябинск. 2003.
6. Крыштановская О. Анатомия российской элиты. / О. Крыштановская. - М.: Захаров, 2005.
7. Махрова Т.К. Казачество Урала и власть: Монография./ Т.К. Махрова - Москва ИПЦ «Глобус», 2004 г.
8. Очерки истории Челябинской области. - Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1991.
9. Пляйс Я.А. Трансформация элит в переходные эпохи и ее особенности в современной России. // Элиты и будущее России: взгляд из регионов: Сборник материалов международной научно-практической конференции. -Ростов-н/Д. Изд-во СКАГС. 2007. С. 66.
10. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. 26. Оренбургская губерния. «Т-во Художественной печати». 1904.
11. Семенова Н.Л. Военное управление Оренбургским краем в конце XVIII - первой половине XIX в.: Монография./ Н.Л. Семенова - Стерлитамак: Стерлитамак. гос. пед. ин-т, 2001.
12. Сидоренко Н.С. С мечтой о великой России: Уральские консерваторы и либералы в Государственной Думе: Монография./ Н.С. Сидоренко - М.: Изд-во МГОПУ, 2005.
13. Челябинск: Энциклопедия [Текст] / Челябинск: Каменный пояс, 2001.
14. Хрестоматия по истории государства и права России./ Титов Ю.П. - М.: «Проспект», 1999.
15. Ильин А.В., Карамышев О.М.. Юридические основания сословных корпораций дворянства в великорусских губерниях Российской империи. Краткий историко-правовой обзор. Режим доступа: //http:// psodor1906.narod.ru/soslov3.html (дата обращения 15.07.09.)
16. Оренбургская область. Режим доступа: //http://whp057.narod.ru/orenb.htm (дата обращения 15.07.09.)
17. Черных Е., Шукоян В. Выборы на старый лад... Режим доступа: http://orenburg.rfn.ru/archive/rnews. html?id=7271&date=10-05-2006 (дата обращения 15.07.09.)
18. Ислам в Приволжском федеральном округе. Режим доступа: www.idmedina.ru/books/encyclopedia/?627 (дата обращения 15.07.09.)
