CC BY-NC
51Историко-политические аспекты стратегии США в отношении Афганистана и государств, являвшихся центрально-азиатскими республиками СССР
Приймачук Дмитрий Владимирович
старший научный сотрудник, Томский межрегиональный институт общественных наук, Национальный
исследовательский Томский государственный университет
634050, Россия, г. Томск, проспект Ленина, 36
Priymachuk Dmitriy Vladimirovich
Senior Research Fellow at Tomsk Interregional Institute for Social Sciences, National Research Tomsk State
University
634050, Russia, Tomsk, pr. Lenina, 36 И [email protected]
Статья из рубрики "История и политика"
Аннотация. Предметом исследования является внешнеполитическая доктрина США в отношении Афганистана и государств, являвшихся центрально-азиатскими республиками СССР, кардинально трансформировавшаяся в конце ХХ - начале XXI века в связи с геополитическими изменениями, связанными с крушением СССР и окончанием «холодной войны». Содержание вшеншеполитической доктрины США стали определять концептуальные построения Збигнева Бжезинского, а ее основным приоритетом становилось стремление к формированию однополярного мира и к воссозданию «неоколониальной» системы в новых условиях. При выполнении исследования применялись методы историографии, источниковедения, причинно-следственного анализа, системного анализа, структурно-диахронного анализа, сравнительно-исторического анализа и типологизации. Основными выводами проведенного исследования являются научно обоснованные положения о том, что после военной операции «Буря в пустыне» США проводили в Центральной Азии и Афганистане утилитаристскую политику, предполагающую при малом вложении средств достижение определенных результатов в рамках реализуемой внешнеполитической концепции. Начиная с середины 1990-х годов США заложили «фундамент» для будущего «стратегического рывка» в регионе, предпосылками для которого являлись экономические интересы, активизация конкурентов и нарастающая «исламская угроза».
Ключевые слова: историко-политический анализ, вехи внешней политики, внешняя политика США, эволюция внешней политики, центрально-азиатский регион, политическая история, геополитические интересы США, афганская политика США, центральноазиатская политика США, внешнеполитические приоритеты США
DOI: 10.7256/2409-868X.2017.1.21220
Дата направления в редакцию: 26-11-2016
Дата публикации: 09-02-2017
Abstract. The subject of this research is the United States foreign policy doctrine in relation to Afghanistan and states of the Soviet Central Asia, which undergone a drastic transformation in the end of the XX - beginning of the XXI century due to geopolitical
changes, associated with the collapse of the Soviet Union and the end of the Cold War. The conceptual structuring of Zbigniew Brzezinski defined content of the US foreign policy doctrine; and its major priority consisted in the attempt to establish the unipolar world and reconstitute the "neocolonial" system under the new circumstances. The main conclusion of this work consists in the scientifically substantiated positions on the fact that after the military Operation Desert Storm, the United Stated conducted the utilitarian policy in Central Asia and Afghanistan, which suggested the achievement of certain results within the framework of implemented foreign policy concept at minimum costs. Since the mid 1990's, the United States established the "foundation" for the future "strategic breakthrough" in the region, the prerequisite for which were the economic interests, activation of the competitors, as well as the growing "Islamic threat".
Keywords: political history, Central Asian region, evolution of foreign policy, US foreign policy, milestones in foreign policy, historical and political analysis, US geopolitical interests, US Afghan policy, US Central Asian Policy, US foreign policy priorities
Введение
В начале1990-х годов военно-политическое руководство Соединенных Штатов Америки приступило к активизации мероприятий по реализации американских жизненно важных интересов в рамках своей геополитической стратегии, направленной на глобальное
доминирование -Ш. Такой подход американской администрации основывался на ряде серьезных изменений в военно-политической обстановке. Ограниченный контингент советский войск был выведен из Афганистана, а в 1991 г. Советский Союз распался, тем самым предоставив центрально-азиатским республикам возможность самостоятельно развиваться. Все это создавало некий «вакуум власти» и давало Вашингтону уникальный шанс для закрепления США в Афганистане с последующим «вовлечения» стран Центральной Азии (Казахстана, Туркменистана, Узбекистана, Таджикистана и Киргизии) в свою сферу влияния.
Необходимость достижения Вашингтоном этой цели определялась, в первую очередь, стратегически важным положением Центрально-Азиатского региона.
Роль Афганистана и государств, являвшихся Центрально-Азиатскими республиками СССР, в Евразии
В.Парамонов, определяя роль Центральной Азии, отмечает, что «находясь в «сердце» азиатского континента, данный регион является своеобразными «вратами» в ряду
стратегически важных регионов Евразии ^^i. На востоке расположены Китай и страны Азиатско-тихоокеанского региона; на юге - Афганистан, страны Ближнего Востока и ряд других исламских государств; на западе и на севере - Кавказ, Турция, Европа, Россия». В этой связи «от того, в каком направлении будет развиваться обстановка в государствах Центральной Азии во многом будет зависеть баланс сил на обширном пространстве планеты. Любые события, «происходящие в странах Центральной Азии, будут иметь свое отражение не только на региональном уровне, но и могут вызывать изменения в геополитическом балансе сил на всем евразийском континенте, который
признанно остается осью мирового развития» ^^
Эта точка зрения совпадала с мнениями экспертов американской геополитики. Так, например, Зб.Бжезинский называл Центральную Азию наряду с Кавказом и Афганистаном «Евразийскими Балканами», очевидно, развивая известный афоризм
У.Черчилля относительно балканского полуострова В этом смысле важность Центральной Азии определялась Зб. Бжезинским возможностью использования его положения для организации успешного давления на потенциальных врагов США, таких как Российская Федерация и Китай. Приоритетную цель Вашингтона он видел в том, «чтобы «заполнить» образовавшийся после крушения СССР «вакуум силы» в регионе, противостоять развитию любого рода интеграционных процессов в регионе, используя
тактику «разделяй и властвуй» ^^
Такие взгляды оказали влияние на формирование у официального Вашингтона уже в начале 1990-х годов четко определенной теоретической концепции в отношении необходимой политики в Центральной Азии и Афганистане. При этом, как указывает В.Парамонов, «внешнеполитическая стратегия США в отношении стран Центральной Азии основывается преимущественно на геополитических соображениях, прямоточном
подходе, учитывающем собственные стратегические приоритеты и интересы»
Цели и задачи внешнеполитической стратегии США в отношении стран Центральной Азии
Анализируя теоретическую концепцию США в отношении политики в Центральной Азии и Афганистане, следует, на наш взгляд, вслед за современными исследователями этой
проблематики выделять группы политических и экономических целей [4, 5].
В политической сфере предполагалось не допустить образования новой евразийской общности центральноазиатских государств, способной самостоятельно, либо под контролем со стороны третьей державы претендовать на самостоятельную роль в геополитике.
Экономической, не менее важной целью, являлось установление контроля над многочисленными запасами региональных энергоресурсов. Важный элемент подхода Соединенных Штатов проявлялся в контексте задачи обеспечения американской конкурентоспособности в глобальной экономике, в том числе в международных финансах.
Реализация указанного приоритета должна была, по мнению Вашингтона, во-первых, обеспечить доступ американскому бизнесу к разработке месторождений, а во-вторых -обеспечить протекционистское отношение к американским компаниям со стороны высшего руководства республик, что являлось бы залогом вытеснения возможных конкурентов
Естественно, что в рамках достижения указанных целей американская администрация должна была организовывать всяческое противодействие активной политике своих конкурентов в регионе. Зб.Бжезинский в этой связи прямо заявлял о необходимости
борьбы против «имперских тактических приемов России»
Другими словами, в Центральной Азии и Афганистане Вашингтон планировал поэтапно решать две взаимосвязанные задачи. На первом (переходном) этапе главной задачей Вашингтона являлось недопущение усиления влияния возможных конкурентов, а также постепенный «демонтаж» рецидивов советской государственности и влияния Российской Федерации. Понятно, что США тогда учитывали ограниченность собственных возможностей в регионе. На втором этапе планировалось активизировать политику в отношении стран Центральной Азии с целью поддержки в суверенных государствах рыночных преобразований и создания на их основе политических режимов
«управляемых демократий» [7, 8].
Следует однако, отметить, что, несмотря на сравнительно быстрое оформление теоретического аспекта стратегической линии в отношении региона, на практическом уровне первоначально имело место явное несоответствие проанализированной выше модели.
Вехи эволюции внешнеполитических приоритетов США в отношении Афганистана и Центральной Азии в конце ХХ - начале XXI века
С течением времени внешнеполитические приоритеты Вашингтона в отношении Афганистана и Центральной Азии претерпели определенную эволюцию и подверглись существенному изменению в рамках отдельных периодов. Остановимся на анализе этой проблемы подробнее.
Распад СССР закрепил уверенность Вашингтона в победе проамериканских сил в Афганистане. Действительно режим М.Наджибуллы, лишившись поддержки со стороны Советского Союза, фактически был обречен.
Осознание данного факта Вашингтоном изменило тактику Белого Дома в Афганистане. Перспектива оформления проамериканского правительства первоначально заставила американскую администрацию использовать все средства для обеспечения мирной передачи власти моджахедам. При этом традиционно американские стратегии пытались завуалировать свои истинные цели ссылками на гуманистические и демократические принципы.
В начале 1990-х годов американская администрация преследовала в Афганистане главную цель - обеспечить содействие внутриполитическому регулированию и приходу к власти проамериканских сил. США на данном этапе нужен был предсказуемый и зависимый Афганистан, который не играл бы существенной роли в региональной политике. Этот тезис был обусловлен, в первую очередь, переориентацией американской «большой игры» в регионе на Пакистан, что объяснялось в том числе и
психологическими факторами [9, 10].
Очевидно, что афганское направление американской внешней политики, которое представляло собой «передовой фронт» «холодной войны» объективно исчерпало себя после крушения СССР. Такая «переоценка ценностей» в отношении стратегической роли Афганистана привела к тому, что требование «справедливого и демократического» политического урегулирования и обеспечения афганского самоопределения» очень скоро превратилось в схоластическую цель американской внешней политики без какого-либо практического содержания.
Пассивность и невнимание американской администрации к афганскому вопросу на практическом уровне нашли выражение в существенном поэтапном сокращении
экономической и военной помощи моджахедам Американские правящие круги
мотивировали этот факт тем, что, по их мнению, дальнейшее предоставление финансовой помощи оппозиции лишь усугубляет внутриполитическую ситуацию. Кроме того, американская администрация в данный период времени стремилась учитывать и интересы Российской Федерации, согласившейся на роль стратегического партнера США и болезненно реагирующей на эскалацию напряженности вблизи границ СНГ.
Активизация политики США в отношении Афганистана совпала по времени с началом операции «Буря в пустыне». В частности, именно в 1991 году произошел окончательный
поворот в политике Вашингтона по нашло свое отражение в том, что,
оказывать ей финансовую помощь была вызвана противоречивым отношением акции против Ирака.
к афганской исламской оппозиции, что 1991 г., США окончательно перестали
позиция американской администрации лидеров афганской оппозиции к военной
отношению начиная с
■Щ Такая
Другим свидетельством постепенной переориентации политики Вашингтона в отношении исламской оппозиции являлось отношение американской администрации к деятельности афганского временного правительства, которое было образовано оппозиционными силами еще в конце 1989 года. В частности, несмотря на оказание ему формальной поддержки со стороны администрации Дж. Буша, высшие государственные советники весьма скептически оценивали его перспективы, затягивая процесс официального его признания, выдвигая неосуществимые требования в его адрес. В этой связи, как указывает А.С.Иващенко, «критика лидерами различных афганских политических сил, входящих в состав афганского временного правительства, в первую очередь, Г.Хекматьяром, Б.Раббани и А.Сайяфом американских нападок на исламское государство, продемонстрировала отсутствие у Вашингтона каких-либо существенных
общих интересов с исламскими радикалами»
Результатом эволюции афганской политики США в начале 1990-х годов являлся отказ Вашингтона от силового решения афганской проблемы и стремление к мирному урегулированию конфликта, что на практике означало осуществление попыток привести к власти марионеточные политические силы. Однако независимая позиция афганских политических сил, все более эволюционировавших в сторону исламского фундаментализма, привела в конечном итоге к взаимному отчуждению.
В результате, к 1994 году политические контакты между афганскими моджахедами -участниками гражданской войны и официальным Вашингтоном фактически были сведены к нулю.
Новый этап развития внешнеполитической линии США в отношении Афганистана совпал по времени с образованием нового субъекта политических отношений - Исламского движения талибов. Несмотря на отсутствие у боевиков четко определенной политической программы и централизации управления, к 1996 году талибы силовыми методами установили контроль над значительной территорией Афганистана. Большинство соседних с Афганистаном государств с настороженностью восприняли появление новой политической силы, представленной преимущественно военными и имеющей светский характер. Однако для Вашингтона такое изменение внутриполитической ситуации означало появление очередного шанса для реализации собственных интересов. В частности, талибы рассматривались в качестве средства для достижения политической стабилизации в стране.
Другими словами, как считает А.Г.Зуев, после провала попыток опереться на моджахедов, выходом из положения Вашингтон посчитал образование «новой силы», способной положить конец внутриафганским распрям. «Ставка была сделана на Исламское движение талибов, которое должно было поглотить или просто разгромить не
подчинившиеся ему военно-политические группировки в Афганистане» И4-!.
В Вашингтоне появление Исламского движения талибов было воспринято с оптимизмом, причем не только на официальном уровне, но и в рамках общественного мнения. При этом позитивный имидж нового политического движения, по мнению газеты, определялся демократичностью состава его участников, а также его светских
характером. Фактическая поддержка нового движения была выражена и на официальном уровне, например в выступлении замгоссекретаря США Р.Рафеля -И^.
В 1996-1997-х годах со стороны Вашингтона последовали активные шаги в афганском направлении. В частности, «в 1996 году состоялась поездка в страну сенатора Х. Брауна, в ходе которой он имел официальные встречи, в частности, с лидером Исламского движения талибов М.Омаром. Американская фирма «Юнокал» активизировала экономические контакты с талибами» П6!. Вместе с тем, до официального признания Исламского движения талибов дело не дошло, что было вызвано, в первую очередь, политикой талибов в вопросах обеспечения прав человека.
Кардинальное изменение отношения США к исламским фундаменталистам было связано с сотрудничеством последних с международными террористическими организациями, представители которых в конце 1990-х годов совершили террористические акты с многочисленными жертвами против американских дипломатических представительств. Поворотным моментом в этой связи явился отказ талибов выдать Усаму бен Ладена в «неверную страну», даже при условии, что Вашингтон докажет его причастность к совершенным террористическим актам. В ответ на это, США в 1998 г. организовали ракетный удар по убежищу бен Ладена в Афганистане и Судане, а в 1999 г. ввели против режима ИДТ экономические санкции.
Новая попытка США опереться на «доверенное лицо» в Афганистане провалилась. Главная цель - обеспечение политической стабильности в стране в интересах Вашингтона - не была достигнута. В этой связи к началу нового тысячелетия основным приоритетом политики США в отношении Афганистана стало силовое давление с целью ликвидации ИДТ. Данное обстоятельство создавало опасный прецедент и, как представляется, только обострило ситуацию, что и показали, в первую очередь, события 11 сентября 2001 г.
Политика США в отношении Центрально-Азиатского региона в течение 1990-х годов также претерпела определенную эволюцию, в рамках которой происходила ее интенсификация и уточнялись цели. Возникновение независимых государств в Центральной Азии, естественно, приветствовалось администрацией США. Активный процесс дипломатического признания новых независимых государств (ННГ) Центральной Азии со стороны США проходил уже в 1991 году и в первой половине 1992 года При этом декларировалась готовность к организации всестороннего сотрудничества с этими странами в контексте оказания помощи на пути к построению «суверенной демократии». Одновременно формировались и обосновывались стратегические подходы и инструментарий для организации регионального политического влияния [17!.
На практическом уровне «рабочей» концепцией внешней политики Вашингтона в отношении стран Центральной Азии вплоть до прихода к власти президента Б. Клинтона являлось «ограниченное участие». Другими словами, на этом этапе Вашингтон был заинтересован, во-первых, в обеспечении политической стабилизации и бесконфликтного развития региона, а, во-вторых - в постепенной ликвидации «советского наследства» и недопущении формирования и усиления нового «центра силы» в регионе.
Как отмечал А.А.Казанцев, линия, проводившаяся Соединенными Штатами в этот период времени, «не отличалась от общей стратегии в отношении постсоветских государств: они выступали за демократизацию политической жизни и за проведение рыночных преобразований. При этом отношения с Россией воспринимались как ключевые, а ННГ
были на далекой периферии американского внимания» HSi.
Вашингтон стремился противодействовать двум существующим в регионе, по мнению чиновников американского госдепартамента, опасностям интересам США. Во-первых, речь шла о нивелировании возможности исламизации региона, а во-вторых, о ликвидации гипотетической ядерной угрозы со стороны Казахстана, на территории которого после крушения Советского Союза имелся определенный запас ядерного вооружения. Вторую проблему Вашингтону удалось решить достаточно быстро. Уже в 1992 г. Казахстан, присоединившись к соглашению об ограничении распространения ядерного оружия (Лиссабонский протокол), официально признал свой безъядерный с та тус .
Касательно первого аспекта, США стремились распространить на страны Центрально-Азиатского региона принципы, сформулированные еще президентом В.Вильсоном, которые декларировали возможность и необходимость «свободы самоопределения в контексте построения суверенной демократической государственности». Используя разнообразные средства, Вашингтон достиг немалых успехов на данном направлении, привив центральноазиатским государствам устойчивый стереотип «суверенности».
Приход к власти Б.Клинтона ознаменовал начало нового этапа в определении политики США в Центральной Азии. Главной его составляющей можно назвать курс, направленный на ослабление влияния России на постсоветском пространстве и параллельно -усиление американского проникновения в этот регион. Непосредственным выражением новой логики американского подхода стало послание президента Б. Клинтона к конгрессу, в котором он «призвал подвергнуть сомнению возможность реализации интересов Российской Федерации в регионе и декларировал необходимость проведения
более «активной» политики»
Начался процесс включения стран Центральной Азии в практическую доктрину «вовлечения» и «расширения», характерную для общей направленности внешней политики США после 1991 г. На первоначальном этапе он предполагал поддержку демократических преобразований в центральноазиатских странах.
В 1996 г. этот процесс активизировался. Теоретическое обоснование новой региональной стратегии сформулировал специальный советник госсекретаря США по независимым государствам Дж.Коллинз. По его мнению, «основными целями политики Вашингтона должны являться следующие:
поддержка политического суверенитета каждого из независимых государств; оказание помощи и поддержки в становлении институтов рыночной экономики; обеспечение интеграции в мировое сообщество поощрение мирных, бесконфликтных отношений в регионе; предотвращение распространения оружия массового поражения» 12Ш.
В контексте реализации указанных целей основным содержанием этого периода стала интенсификация влияния США во всех сферах общественной жизни центральноазиатских государств.
Тем не менее, несмотря на активизацию американской внешней политики в Центральной Азии, характерной ее чертой являлась неготовность к чрезмерно активным действиям,
поскольку это противоречило имиджу администрации Б. Клинтона как «защитника демократии». Внешняя политика характеризовалась постоянным поиском приемлемого баланса между политикой «вовлечения» и благожелательного нейтралитета в отношении стран с «правильно организованной демократией». Именно поэтому контакты со странами Центральной Азии развивались преимущественно по линии экономического сотрудничества.
Ситуация изменилась во время второго срока нахождения у власти администрации Б.Клинтона, что было связано, в первую очередь, с позицией нового государственного секретаря М.Олбрайт. Основным вектором американской политики в отношении региона стала борьба с российским «неоимпериализмом». Другими словами, если ранее Вашингтон априори, хотя и с оговорками, признавал центральноазиатские государства зоной приоритетного влияния Российской Федерации, то в рассматриваемый период времени основной его целью становилось прямое соперничество с Россией за сферы влияния. В контексте реализации этой цели США стали широко применять дифференцируемый подход к странам региона, а главным методом - развитие двустороннего сотрудничества с отдельными государствами.
Логическим завершением курса на «активизацию» центральноазиатского направления в политике стало принятие конгрессом США в 1999 г. «Акта о стратегии в отношении Шелкового пути». В этом документе четко фиксировались долгосрочные приоритеты США в регионе. В частности, в нем декларировалась нацеленность американской администрации на поддержку и укрепление экономического и политического суверенитета центральноазиатских стран, институтов демократии и гражданского общества, необходимость развития всестороннего сотрудничества с США, в первую очередь, в сфере топливной энергетики. Именно этот документ в конечном итоге определил дальнейшую эволюцию внешнеполитической стратегии Вашингтона в отношении стран региона в начале XXI века.
Заключение
Завершая анализ американской внешнеполитической доктрины, реализуемой в 1990-е годы в отношении стран Центральной Азии и Афганистана, следует констатировать следующее.
В начале 1990-х гг. в связи с геополитическими изменениями, связанными с крушением СССР и окончанием «холодной войны», внешнеполитическая доктрина США кардинально трансформировалась. Ее содержание в конечном итоге стали определять концептуальные построения Зб.Бжезинского. Основным приоритетом новой концепции становилось стремление к формированию однополярного мира, другими словами, к воссозданию «неоколониальной» системы в новых условиях. Логичным следствием ее практической реализации являлся тезис о том, что жизненно важные интересы Вашингтона стали охватывать все регионы мира.
Вместе с тем, после военной операции «Буря в пустыне» Белый Дом четко обозначил прагматический подход к осуществлению внешнеполитических мероприятий. Интенсивность политики в тех или иных регионах определялась наличием у Вашингтона необходимой ресурсной базы.
В этой связи в Центральной Азии и Афганистане Белый Дом стремился к проведению утилитаристской политике, предполагающей при малом вложении средств достижение определенных результатов в рамках указанной внешнеполитической концепции. При этом именно в этот исторический период времени Вашингтон заложить «фундамент» для
будущего «стратегического рывка» в регионе. Предпосылками для этого являлись как объективные экономические интересы, так и субъективные факторы, такие как активизация конкурентов и нарастающая «исламская угроза». Уже в 1999 г. сложившаяся в регионе ситуация способствовала активизации этого направления внешней политики США.
Библиография
1. Приймачук Д.В. Американская стратегия решения «афганского конфликта»: теория, реализация, предварительные итоги // Вестник Томского государственного университета. История. 2015. № 1(33). С. 58-64.
2. Парамонов В.В. Аналитика СНГ: когда спящий проснется? // Международные процессы. 2008. Т. 6. № 18. С. 134-135.
3. Бжезинский Зб. Великая шахматная доска. М., 1998. С. 78.
4. Рудов Г., Ташматова С. Воздействие внешних факторов на стабильность в Центральной Азии // Россия и мусульманский мир. 2011. № 5. С. 115-123.
5. Троицкий Е.Ф. Политика США в Центральной Азии в сфере безопасности: влияние на международные отношения в регионе (2001-2007 гг.) // Вестник Томского государственного университета. 2009. № 322. С. 107-109.
6. Приймачук Д.В. Политические технологии влияния США в Афганистане (1945-1992 годы) // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология. 2014. Т. 13. № 4. С. 221-227.
7. Сергеев В.В. США в Афганистане // Международная жизнь. 2012. № 4. С. 69-81.
8. Чихринова А.И. Анализ политической ситуации в Афганистане в контексте современных геополитических процессов в Евразии // В сборнике: IX Всероссийский фестиваль науки в Москве / Под ред. В.Б. Петрова. М.: РУДН, 2014. С. 180-194.
9. Богомолов А.В., Чикова С.С., Зуева Т.В., Тушнова Л.К. Методическое обеспечение обоснования приоритетных направлений совершенствования системы предупреждения биологических террористических актов // Технологии живых систем. 2006. Т. 3. № 4. С. 33-42.
10. Конаровский М.А. Некоторые военно-политические аспекты операции США и НАТО в Афганистане // Актуальные проблемы Европы. 2013. № 3. С. 15-47.
11. Extremist Movements and Their Threat to the United States. Hearing before the Subcommittee on Near Eastern and South Asian Affairs of the Committee on Foreign Relations of the United States Senate, 106th Congress, 1st Session, Nov. 2, 1999. Wash.: US Government Printing Office, 1999.
12. U.S. Department of State. Fact Sheets: Central Asian Republics // US Department of State Dispatch. Vol. 5. № 19. URL: http: //dosfan.lib.uic/ERC/briefing/dispatch/l994/html
13. Иващенко А.С. О некоторых актуальных проблемах современной истории стран востока // Вопросы теории и методологии истории: Сборник статей. Майкоп, 2013. С. 32-39.
14. Зуев А.М. Роль и место Афганистана в реализации геополитических целей США // Власть. 2015. № 6. С. 212-215.
15. Raphel R. U.S. Interests in and Policy toward Afghanistan. Statement before the Subcommittee on Near Eastern and South Asian Affairs of the Senate Foreign Relations Committee, Washington, DC, June 6, 1996 // U.S. Department of State Dispatch. Vol. 7. № 25. http: //dosfan.lib.uic.edu/ERC^fing/dispatch/1996/html
16. Christopher, W. The Strategic Priorities of American Foreign Policy. Statement before the Senate Foreign Relations Committee, Washington, DC, November 4, 1993 // US Department of State Dispatch. Vol. 4. № 47. http: //dosfan.lib.uic.edu/ERC/briefing/dispatch/1993/html.
17. Казанцев А.А. Политика США в постсоветской Центральной Азии: характер и перспективы // Вестник МГИМО Университета. 2012. № 4(25). С. 155-164.
18. Tolipov F. The Foreign Policy Orientations of Central Asian States: Positive and Negative Diversification // Eager Eyes Fixed on Eurasia / I. Akihiro (ed.). Sapporo: 21st Century COE Program Slavic Eurasian Studies, 2007. P. 23-40.
19. Трынков А.А., Глущенко Ю.Н. Некоторые аспекты политики США в отношении стран СНГ и интересы России // США в новом мире: пределы могущества. М., 1997. С. 65.
20. Collins, J. The U.S. Government Role in the NIS: From Aid to Trade. Statement before the Harvard-Columbia Arden House Conference on U.S. - Russian Relations. Harriman, New York, March 17, 1995 // US Department of State Dispatch. Vol. 6. № 16. http://dosfan.lib.uic.edu/ERC/briefing/dispatch/1995/html.
References (transliterated)
1. Priimachuk D.V. Amerikanskaya strategiya resheniya «afganskogo konflikta»: teoriya, realizatsiya, predvaritel'nye itogi // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoriya. 2015. № 1 (33). S. 58-64.
2. Paramonov V.V. Analitika SNG: kogda spyashchii prosnetsya? // Mezhdunarodnye protsessy. 2008. T. 6. № 18. S. 134-135.
3. Bzhezinskii Zb. Velikaya shakhmatnaya doska. M., 1998. S. 78.
4. Rudov G., Tashmatova S. Vozdeistvie vneshnikh faktorov na stabil'nost' v Tsentral'noi Azii // Rossiya i musul'manskii mir. 2011. № 5. S. 115-123.
5. Troitskii E.F. Politika SShA v Tsentral'noi Azii v sfere bezopasnosti: vliyanie na mezhdunarodnye otnosheniya v regione (2001-2007 gg.) // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. 2009. № 322. S. 107-109.
6. Priimachuk D.V. Politicheskie tekhnologii vliyaniya SShA v Afganistane (1945-1992 gody) // Vestnik Novosibirskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Istoriya, filologiya. 2014. T. 13. № 4. S. 221-227.
7. Sergeev V.V. SShA v Afganistane // Mezhdunarodnaya zhizn'. 2012. № 4. S. 69-81.
8. Chikhrinova A.I. Analiz politicheskoi situatsii v Afganistane v kontekste sovremennykh geopoliticheskikh protsessov v Evrazii // V sbornike: IKh Vserossiiskii festival' nauki v Moskve / Pod red. V.B. Petrova. M.: RUDN, 2014. S. 180-194.
9. Bogomolov A.V., Chikova S.S., Zueva T.V., Tushnova L.K. Metodicheskoe obespechenie obosnovaniya prioritetnykh napravlenii sovershenstvovaniya sistemy preduprezhdeniya biologicheskikh terroristicheskikh aktov // Tekhnologii zhivykh sistem. 2006. T. 3. № 4. S. 33-42.
10. Konarovskii M.A. Nekotorye voenno-politicheskie aspekty operatsii SShA i NATO v Afganistane // Aktual'nye problemy Evropy. 2013. № 3. S. 15-47.
11. Extremist Movements and Their Threat to the United States. Hearing before the Subcommittee on Near Eastern and South Asian Affairs of the Committee on Foreign Relations of the United States Senate, 106th Congress, 1st Session, Nov. 2, 1999. Wash.: US Government Printing Office, 1999.
12. U.S. Department of State. Fact Sheets: Central Asian Republics // US Department of State Dispatch. Vol. 5. № 19. URL: http: //dosfan.lib.uic/ERC/briefing/dispatch/l994/html
13. Ivashchenko A.S. O nekotorykh aktual'nykh problemakh sovremennoi istorii stran vostoka // Voprosy teorii i metodologii istorii: Sbornik statei. Maikop, 2013. S. 32-39.
14. Zuev A.M. Rol' i mesto Afganistana v realizatsii geopoliticheskikh tselei SShA // Vlast'. 2015. № 6. S. 212-215.
15. Raphel R. U.S. Interests in and Policy toward Afghanistan. Statement before the Subcommittee on Near Eastern and South Asian Affairs of the Senate Foreign Relations Committee, Washington, DC, June 6, 1996 // U.S. Department of State Dispatch. Vol. 7. № 25. http: //dosfan.lib.uic.edu/ERC^efing/dispatch/1996/html
16. Christopher, W. The Strategic Priorities of American Foreign Policy. Statement before the Senate Foreign Relations Committee, Washington, DC, November 4, 1993 // US Department of State Dispatch. Vol. 4. № 47. http: //dosfan.lib.uic.edu/ERC/briefing/dispatch/1993/html.
17. Kazantsev A.A. Politika SShA v postsovetskoi Tsentral'noi Azii: kharakter i perspektivy // Vestnik MGIMO Universiteta. 2012. № 4(25). S. 155-164.
18. Tolipov F. The Foreign Policy Orientations of Central Asian States: Positive and Negative Diversification // Eager Eyes Fixed on Eurasia / I. Akihiro (ed.). Sapporo: 21st Century COE Program Slavic Eurasian Studies, 2007. P. 23-40.
19. Trynkov A.A., Glushchenko Yu.N. Nekotorye aspekty politiki SShA v otnoshenii stran SNG i interesy Rossii // SShA v novom mire: predely mogushchestva. M., 1997. S. 65.
20. Collins, J. The U.S. Government Role in the NIS: From Aid to Trade. Statement before the Harvard-Columbia Arden House Conference on U.S. - Russian Relations. Harriman, New York, March 17, 1995 // US Department of State Dispatch. Vol. 6. № 16. http://dosfan.lib.uic.edu/ERC/briefing/dispatch/1995/html.
