CC BY
25
с. 115). Все это, равно как и орудия Страстей Господних на оборотной стороне креста, позволяет, по мнению A.B. Рындиной (1988, с. 116), полагать, что крест был выполнен в России по западным образцам по заказу владельца, не принадлежащего православному миру, вероятно из Прибалтики, восточных немецких земель или северноевропейских стран.
Находка целой серии таких крестов в Илимском остроге, причем семантически связанных с довольно представительной серией седьмого типа, не позволяет видеть в них некое исключение. Скорее это свидетельство активного внедрения западных семантических традиций, происходящих в связи с влиянием светского искусства барокко, и их трансформация, как подчеркивает С.В. Гнутова (1994, с. 79) на русской почве.
Библиографический список
Винокурова Э.П. Металлические литые кресты-тельники XVIII в. // Культура средневековой Москвы. М., 1999.
Гнутова С.В. Орудия Страстей Христовых на русских крестах XVII-XIX веков // Филевские чтения. М., 1994. Вып. V.
Голубцов А.П. Из чтений по церковной археологии и литургике. СПб., 1995.
Колпакова Ю.В. Нательные кресты с голгофской тематикой в фондах Псковского музея-запо-ведника // Археология и история Пскова и псковской земли: Материалы научных семинаров за 2001 — 2002 гг. Псков, 2003.
Кулаков В.П., Валуев A.A. Европейские универсальные обереги VII-IX веков // КСИА. 2001. №212.
Леньков В,Д., Силантьев ГЛ., Станюкович А.К. Командорский лагерь экспедиции Беринга. М., 1988.
Молодин В.И. Старообрядческие нательные кресты из илимской коллекции // Исторический ежегодник: Спец. вып. Омск, 2001.
Молодин В.И. Кресты-тельники Европы как объект научного изучения // Scripta Gregoriana: Сборник в честь семидесятилетия академика Г.М. Бонгард-Левина. М., 2003.
Николаева Т.В., Недошивина Н.Г. Предметы христианского культа // Археология. Древняя Русь. Быт и культура. М., 1997.
Рындина А.В. Крест-тельник из раскопок командорского лагеря // Леньков В.Д., Силантьев ГЛ., Станюкович А.К. Командорский лагерь экспедиции Беринга. М., 1988.
Федоров Ю.А. Образ креста. История и символика православных нагрудных крестов. СПб.,
2000.
Хрушкова Л.Г. Раннехристианские памятники Восточного Причерноморья (IV-VII вв.) М.,
2002.
Benson G.W. The Cross its Histoiy Symbolism. Net York, 1976.
Oexle J. Archaologisee Zeitreise ins Mittelalter Sachsens // Archeilogie in Deutschland. 1995. Heft. 3.
Szybowicz B., Szybowicz A., Chudzinska B. Maniowy Woiwodschaft Nowy Sa cz, Gemeinde Czorstyn, Fundstelle 5. // Recherches Archéologiques De 1991 et 1992. Archaeologicab Investigations of 1991 and 1992 (Археологические исследования 1991 и 1992). Krakow, 1995.
Werner J. Zwei byzantinische Pektoralkreuze aus Agipten // Сборник статей по археологии и византиеведению Института им. Н.П. Кондактова. VIII Praga, 1936.
С.П. Грушин
Алтайский государственный университет, Барнаул ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЕ КОМПЛЕКСЫ НА ГОРЕ ПИХТОВАЯ В КОНТЕКСТЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ ОБЬЕКТОВ ДРЕВНЕГО ГОРНОРУДНОГО ДЕЛА*
Особенность Рудного Алтая заключается в наличии богатых месторождений полиметаллических руд. Данный фактор играл большую роль в этнокультурном развитии региона не только в древности и средневековье, но и в период освоения территории Южной
‘Работа выполнена при поддержке РГНФ (проект №05-01-01183а) и гранта Президента РФ (МК-1138.2004.6).
Сибири русским населением. Разработка полиметаллических руд в этом регионе началась с глубокой древности. Рассмотрение вопросов становления, формирования и развития горнорудного производства является актуальным научным направлением.
Интерес к древним рудникам возник с приходом русских на Алтай в XVIII в. и изначально стимулировался экономическим освоением горнорудных месторождений. Большая их часть была открыта по так называемым «чудским копям». Первые сведения об объектах подобного рода встречаются именно в контексте перспективности промышленной разработки месторождений.
В XVIII-XIX вв. целенаправленных археологических исследований памятников горнорудного дела на Рудном Алтае не производилось. Первые крупные археологические работы по исследованию древних выработок на золото, медь и олово провел С.С. Черников в 1936 и 1937 гг. на территории Восточного Казахстана. Вероятно, не случайно, что такое исследование было осуществлено именно в 30-е гг. XX в. Это связано с тем обстоятельством, что в этот период в отечественной археологии внедрялась материалистическая методология, как следствие увеличение интереса к социальным и производственным аспектам изучения древних обществ на основании археологических источников. Результатом данной работы стала серия публикаций, посвященных древнему горнорудному делу (Черников С.С., 1939, 1948, 1960).
В 1955 г. был обнаружен древний рудник Владимировка, разработка которого велась с глубокой древности, начиная с афанасьевской эпохи (Кызласов ДР., 1965; Баженов А.И., Малолетко А.М., Бородаев В.Б., 1999, 2000, 2002; Кирюшин Ю.Ф., Кунгуров А.Д, Тишкин A.A., 2002). В конце 1970-х гг. геологами Б.В. Сорокиным и А.Б. Гладько во время геологических исследований были открыты древние выработки на золото и поселение древних металлургов в окрестностях с. Новофирсово Курьинского района (Алехин Ю.П., 1986, 1996, 1999). С 1982 г. А.П. Алехиным на Рудном Алтае исследуется поселение бронзового века древних металлургов и скотоводов Колыванское-I (Алехин Ю.П., 1986, 1996, 1999; Алехин Ю.П., Демин М. А., Илюшин А.М., 1987; Алехин Ю.П., Гальченко A.B., 1995). Обследованием древних объектов горнорудного дела в последнее время занималась группа барнаульских археологов (Иванова Е.П., 2003; Иванова Е.П., Кунгуров А.Д, 2003; Гончаров A.B., Кунгуров А.Д, 2003). Этим практически исчерпывается история археологического изучения древних памятников Алтая, связанных с горнорудным делом.
Непременным этапом исследования обозначенной научной проблемы является решение задач картографирования подобных древних объектов. Для этого необходимо привлечение письменных архивных материалов XVIII-XIX вв., в которых имеются сведения о «чудских копях», и информация об их местонахождении. К настоящему времени собранны данные о более чем 90 древних объектов производственной деятельности подобного рода. Причем подавляющее большинство из них (более 90%) не идентифицировано на местности. В контексте решения задачи картографирования подобных памятников необходимо отметить ряд трудностей, с которыми приходится сталкиваться в процессе ее реализации. В источниках содержатся очень приблизительные и не всегда точные привязки к географическим объектам. Сложности возникают при обращении к географическим названиям. Так, только в Змеиногорском уезде отмечено 17 рек с названием «Березовка» и 11 - с именем «Таловка» (Мамонтов В.H., 1908). Географические привязки памятников содержат уже не существующие или измененные названия сел, рек и проч., имеются ошибки на топографических картах и планах XVIII-XIX вв.
Следующим шагом должны стать идентификация и описание выявленных древних памятников горнорудного дела на местности. На этом этапе основной проблемой выступает отделение «чудских копей» от памятников горнорудного производства XVIII-XIX вв., несмотря на значительный поздний возраст последних, такие объекты могут иметь одинаковые визуальные параметры. Отчасти это объясняется некоторыми схожими технологическими приемами добычи, и особенно поиска руд древними и русскими рудознатцами.
Задача осложняется тем обстоятельством, что русские рудники располагались поблизости, а чаще - на месте «чудских копей». Отсюда исследователями был сделан неутешительный вывод о том, что большая часть древних объектов была уничтожена в ходе их хозяйственной эксплуатации русским населением (М.Ф. Розен, А.П. Уманский,
М.А. Демин, Ю.П. Алехин и др.). Однако архивные и ранние опубликованные материалы позволяют усомниться в столь пессимистическом заключении о судьбе «чудских копей». Не отрицая факт разрушения, следует отметить, что значительная часть открытых месторождений в XIX в. и, особенно в XVIII в., так никогда и не разрабатывалась либо добыча руды имела непродолжительный по времени и небольшой по объему характер. В качестве обстоятельств, способствующих прекращению работ на месторождениях, выступали как субъективные, так и объективные причины. Среди них следует отметить:
- невозможность повторной идентификации месторождения по причинам, отмеченным выше;
- из-за бедности содержания породы (из-за «ущербности и неблагонадежности»);
- по недостатку людей (из-за отделения людей к другим занятиям);
- работы прекращались из-за наступления зимы и больше не возобновлялись;
- по причине большого потока воды.
Таким образом, вышесказанное свидетельствует о том, что часть «чудских копей» осталась не тронутой хозяйственной эксплуатацией в более позднее время. Нельзя не отметить, что не все древние памятники, связанные с горнорудным делом, были открыты в период освоения алтайских месторождений русским населением. Приведенные выше данные позволяют предположить большой научный потенциал и перспективы археологического исследования объектов подобного рода.
В процессе реализации данной задачи был произведен сбор письменных и архивных материалов, в которых имелась информация о местонахождениях и характере древних и российских разработках XVIII-XIX вв. Результатом проделанной работы явилось определение района наиболее компактного расположения месторождений, открытых русскими рудознатцами по чудским копям. В качестве объекта исследования была выбрана гора Пихтовая, расположенная южнее с. Лазурка в Змеиногорском районе Алтайского края.
Имеющиеся материалы свидетельствуют, что в поле зрения русских рудознатцев месторождения на горе Пихтовая попали уже в 30-е гг. XVIII в. Одним из первых, в 1728 г., был открыт Маслинский рудник, расположенный между реками Большая Гольцовка и Каменка, в 1,4 км к юго-востоку от с. Лазоревского (вероятно, позже - Лазурка. - С.Г.). На данном руднике разработки велись при А. Демидове, затем в 1787-1790 гг. и 1809— 1823 гг. В следующем году были открыты Сатурновский рудник и Страстно-Недельский прииск. В 40-х гг. XVIII в. разведаны Благовещенский (1732 г.) и Мартыновский (1737 г.) прииски. Имеется также информация еще о двух рудниках - Пихтовом и Воробьевском и о двух приисках - Феропонтьевском и Десятовско-Каменском (Мамонтов В.Н., 1908; Митропольский Б.С., Пареного М.К., 1931).
Таким образом, из девяти рудников и приисков на горе Пихтовой, известных на настоящий момент времени, по крайней мере, шесть месторождений (Благовещенский, Десятовский-Каменский, Маслинский, Мартыновский, Сатурновский и Страстно-Недельский) были разведаны русскими рудознатцами по чудским копям.
Горнорудное освоение отмеченных объектов носило различное по своему объему и характеру масштабы, что, несомненно, сказалось на сохранности древних производственных памятников. Данные факторы необходимо учитывать при оценке перспективности поиска и сохранности древних объектов. Применительно к памятникам на горе Пихтовой можно предполагать, что в меньшей степени пострадали чудские копи на месте Десятовс-ко-Каменского прииска, так как, после открытия его в 1778 г. работы на нем больше не производились, по причине того, что позже он не был найден. Мартыновский прииск по той же причине разрабатывался только при А. Демидове. Большие по объему работы осуществлялись на Сатурновском руднике, где были разбиты две шахты и один забой, глубиной до 47 м, и, вероятно, на Пихтовом, Маслинском и Воробьевском рудниках.
Летом 2005 г. была предпринята попытка обследования горы Пихтовой. В результате работ было выявлено три крупных рудника, один обнаружен на северном склоне и два на южном, которые, несомненно, относятся к XVIII-XIX вв. Соотнося их месторасположение
и масштабы выработок с письменными данными, предварительно объекты можно связать с Маслинским рудником (северная экспозиция горы), Пихтовским и Мартыновским рудниками (южная экспозиция горы). Такая трактовка требует дальнейшей проработки и аргументации. Визуально все объекты этого времени можно разбить на несколько типов:
1. Разведывательные траншеи, шириной около 1 м, глубиной до 1 м, длинной до несколько сотен метров.
2. Траншеи часто прерываются вертикальными шахтами, квадратной формы, размерами около 1,5x1,5 м, глубиной до нескольких десятков метров. Часто стенки шахт укреплены деревянными бревнами, в виде сруба.
3. Штольни, которые имеют горизонтальную или наклонную направленность, высота входа 1,5-2 м, длина, вероятно, до нескольких сот метров.
4. Открытые карьеры, разнообразные по форме и глубине. Морфологические параметры таких объектов определяются мощностью и расположением рудной жилы, а их открытость - залеганием руды на небольшой глубине от поверхности.
5. Производственные площадки, где производилось первичное обогащение руды, которое состояло в механическом отделении мало содержащей и не содержащей руды породе. Вероятно, одна из таких площадок была зафиксирована недалеко от устья Пихтового родника. Она имела площадь около 70 кв. м и была полностью покрыта небольшими кусочками малахита.
6. Последний тип производственных объектов XVIII-XIX вв. на горе Пихтовой представлен многочисленными отвалами пустой породы, которые имеют вид кольца, полукольца, искусственных террас, высотой до 10 м.
Отмеченные выше виды представлены различными сочетаниями, которые образуют уникальные историко-культурные комплексы (ИКК) горнорудной промышленности XVIII-XIX вв. Изучение таких ИКК позволит не только произвести их точную идентификацию, проследить особенности и этапы их формирования, но и использовать их в экскурсионно-туристической сфере.
Еще один вид объектов, который удалось зафиксировать в результате обследования горы Пихтовой, представляет собой неглубокие ямы округлой или слегка овальной формы диаметром 1,5-2 м, глубиной до 1 м, по периметру которых фиксируется сильно оплывший отвал. В отличие от вышеописанных видов объектов, они сильно задернованы. Их расположение не всегда связано с точно идентифицированными комплексами XVIII-XIX вв. Можно предполагать, что именно такие объекты русские рудознатцы называли «чудскими копями». Окончательное заключение о времени и о характере подобных сооружений должны дать их археологические раскопки.
Библиографический список
Алехин Ю.П. Древние металлурги и горняки Юго-Западного Алтая // Охрана и использование памятников горного дела и камнерезного искусства Алтайского края. Барнаул, 1986. С. 81-84.
Алехин Ю.П. Памятники археологии Курьинского района // Памятники истории и культуры юго-западных районов Алтайского края. Барнаул, 1996. С. 58-88.
Алехин Ю.П. Рудный Алтай в древности и средневековье // Серебряный венец России: Очерки истории Змеиногорска. Барнаул, 1999. С. 17-65.
Алехин Ю.П., Гальченко A.B. К вопросу о древнейшем скотоводстве Алтая (по материалам поселения Колыванское-Г) // Россия и Восток: Проблемы взаимодействия. Челябинск, 1995. Ч. V. Кн. 1. С. 22-26.
Алехин Ю.П., Демин М.А., Илюшин А.М. Некоторые результаты исследований на Рудном Алтае // Вопросы археологии Алтая и Западной Сибири эпохи металла. Барнаул, 1992. С. 135-140.
Баженов А.И. Об археологических находках в Теректинском хребте // Археологические исследования на Алтае. Барнаул, 1987. С. 125-128.
Баженов А.И., Бородаев В.Б., Малолетко А.М. Древнейшие в Сибири горные выработки на медь // Александр Гумбольдт и российская география. Барнаул, 1999. С. 190-192.
Баженов А.И., Бородаев В.Б., Малолетко А.М. Датировка древнейших чудских копей // 300 лет горно-геологической службе России: история горнорудного дела, геологическое строение и полезные ископаемые Алтая. Барнаул, 2000. С. 28-33.
Баженов А.И., Бородаев В.Б., Малолетко А.М. Владимировка на Алтае - древнейший медный рудник Сибири. Томск, 2002. 120 с.
Гончаров A.B., Кунгуров A.JI. Археологические исследования в Рудном Алтае // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Новосибирск, 2003. Т. IX. Ч. I. С. 327-330.
Демин М.А. Чудские копи Алтая по литературным источникам XVIII века // 250 лет горного
производства на Алтае. Барнаул, 1977а. С. 27-30.
Демин М.А. Вопросы древнейшего горного дела в трудах исследователей первой половины
XIX в. // 250 лет горного производства на Алтае. Барнаул, 19776. С. 40-41.
Иванова Е.П. Архивные источники по древнему горному делу Рудного Алтая // Источники по истории Западной Сибири. Сургут, 2003. Ч. I. С. 17-20.
Иванова Е.П., Кунгуров A.JI. Исследование памятников древнего горного дела в Рудном Алтае // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Новосибирск, 2004. Т. X. Ч. I. С. 261-264.
Кирюшин Ю.Ф., Кунгуров АЛ., Тишкин A.A. Коллекция древних орудий горнорудного дела с Алтая // Труды музея археологии и этнографии Сибири им. В.М. Флоринского Томского государственного университета. Томск, 2002. Т. 1. С. 21-38.
Кызласов JI.P. Древнейшие орудия горного дела на Алтае // Новое в советской археологии. М., 1965. С. 165-168.
Мамонтов В.Н. Список рудных месторождений Алтайского округа (золото, серебро, медь, свинец и цинк). Барнаул, 1908.
Митропольский Б.С., Пареного М.К. Полиметаллические месторождения Алтая и Салаира. Новосибирск, 1931. 462 с.
Розен М.Ф. Некоторые новые данные о древних горных работах на Змеиногорском руднике на Алтае // СА. 1952. Вып. XVI. С. 327-330.
Розен М.Ф. К истории древних работ на Алтае // Тр. научн. конф. по истории черной металлургии Кузбаса, посвященной 140-летию Гурьевского завода (1816-1956). Кемерово, 1957. С. 298-323.
Розен М.Ф. О поисковых и исследовательских работах на Алтае в XVIII в. по материалам архива АН в Ленинграде // 250 лет горного производства на Алтае. Барнаул, 1977. С. 23-26.
Розен М.Ф. Древняя металлургия и горное дело на Алтае // Древние горняки и металлурги Сибири. Барнаул, 1983. С. 19-34.
Черников С.С. Добыча металлов в Верховьях Иртыша // КСИИМК. М.; Л., 1939. Вып. 2. С. 22-23.
Черников С.С. Древняя металлургия и горное дело Западного Алтая // КСИИМК. М.; Л., 1948. Вып. XXIII. С. 96-100.
Черников С.С. Восточный Казахстан в эпоху бронзы. М. 1960. 172 с. (МИА. №88).
