CC BY
84
УДК 902/904
А.С. Савельева, П.В. Герман
К ВОПРОСУ О БРОНЗОЛИТЕЙНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОГО ПРИСАЛАИРЬЯ В ЭПОХУ ПАЛЕОМЕТАЛЛА: ИСТОРИОГРАФИЯ И ПРОБЛЕМА РУДНЫХ ИСТОЧНИКОВ
Географическая и геологическая специфика предгорий Салаира
Зона главного водораздела Салаирского кряжа имеет форму пологой дуги, обращенной выпуклой стороной на северо-восток, и общее северозападное направление. Юго-западный склон Са-лаира пологий, постепенно сливается с равниной степного плато Бийско-Барнаульской впадины, северо-восточный - уже и более крутой. Отсюда берут свое начало притоки рек Ини и Томи. Базис эрозии рек, стекающих с северо-восточного склона более высокий, их долины менее глубокие, продольный рельеф несколько круче по сравнению с реками юго-западного склона. В долинах рек, стекающих с Салаира в северо-восточном направлении, имеются террасы только нижней и средней группы, их высота не превышает 12-15 м [1, с. 585-587].
Характерный элемент рельефа северовосточного Салаира - долинно-балочно-гривный ландшафт. Долины главных водных артерий местами переходят в плоские котловины площадью до 70 кв. км [2, с. 33-34]. Для растительного покрова характерна вертикальная зональность. Восточный макросклон Салаирского кряжа представлен лесостепью, с распространением березовых, березово-осиновых, смешанных мелколиственнотемнохвойных и сосновых лесов [3, с. 12]..
С XIX в. для ученых-геологов, горных специалистов и практиков рудно-поискового дела северо-восточная зона Салаира представляет обособленный объект исследования. 1845-м годом датировано «Геогностическое описание Северовосточной части Салаирского хребта» горного уставщика В. Попова, составленное по результатам работы одной из разведочных партий, исследовавшей площадь Салаира в 350 квадратных верст [4].
Геогностические описания северо-восточного склона Салаира были составлены горными инженерами А.Г. Бояршиновым [5], Н.Я. Нестеровским [6]. Здесь пролегали маршруты научных экспедиций Г.П. Гельмерсена и Г.Е. Щуровского. Научный интерес к недрам Салаирского кряжа возник с открытием рудных месторождений в 1780-е гг. Историография геологического исследования Са-лаира хорошо прослеживается по многотомному труду В.А. Обручева [7-11].
Салаирская рудная территория имеет площадь около 40 тыс. кв. км [12, с. 30]. В ее пределах разведано более 200 месторождений и рудопроявле-ний полиметаллических и медных руд [13, с. 146],
образующих полиметаллический рудный пояс, вытянутый вдоль северо-восточной границы с Кузнецкой впадиной. Они представлены «залежами сульфидных барито-медно-свинцово-цинковых, колчеданно-полиметаллических и медно-колчеданных руд. Протяженность пояса с юго-востока на северо-запад около 70 км» [14, c. iG].
Геологическое строение и условия образования полиметаллических месторождений, состав руд, геологические условия рудоотложения, морфология рудных залежей и другие специфические характеристики Caлaиpского кряжа близки к колчеданно-полиметаллическим месторождениям Рудного Алтая [14, c. iGG]. О том же свидетельствуют схемы размещения разновозрастного магматизма и эндогенного оруденения [15, c. 42, рис. 4]. Близость некоторых месторождений Рудного Алтая и Caлaиpского рудного поля доказана на основании сравнения изотопного состава свинцов [15, с. iG7].
Таким образом, Caлaиpский кряж обладает целым рядом специфических географических и геологических характеристик, вместе с тем являясь подструктурой Алтайской горной системы. По определению д.г.н. А.М. Малолетко - Caлaиpский кряж выступает северным «лучом-посланцем» Алтая [16, с. 53].
Приуроченные к полиметаллическому рудному поясу предгорья Caлaиpa административно относятся к Промышленновскому, Ленинск-Кузнецкому, Беловскому, Гурьевскому и Про-копьевскому районами Кемеровской области, а так же небольшой восточной оконечности Тогу-чинского района Новосибирской области. Границы Присалаирья с востока проходят по берегам р. Ини, на севере - бассейном ее притока - р. Тарсь-мы, на юге - верховьями притоков реки Томь -рек Абы, Прямого и Кривого Ускатов.
В соответствии с районированием Кузнецко-Caлaиpской геоморфологической провинции он представляет собой Присалаирский район Кузнецкого региона [17, с. 40].
В ботанико-географическом районировании
А.В. Куминовой, рассматриваемая территория представляет собой Центральный лесостепной район Кузнецкой котловины [18, с. 94].
В практике историко-географического районирования этот район Присалаирья включается в зону Обь-Чулымского междуречья [19, с. 28], Обь-Енисейского междуречья [20, с. 30], Верхнего Приобья [21, с. 254].
Состояние изученности археологических памятников эпохи бронзы и раннего железа в предгорьях Салаира
Одним из первых свидетельств научного интереса к археологии Салаира стало описание Степаном Ивановичем Гуляевым восточных пределов Алтайского округа в рукописной работе «Заметки о чудских буграх». В районе правобережья Оби до Салаирского кряжа и р. Томь этим алтайским краеведом еще в XIX в. были упомянуты курганные могильники в окрестностях пруда Гурьевского завода; в окрестностях д. Беловой; у с. Бедарев-ского Байчатской волости; одиночный курган у сопки Копна, в окрестностях деревни Горскиной Касьминской волости [22, с. 25-26].
Полевое изучение археологических памятников в предгорьях Салаира ведется с 1950-х гг. К настоящему времени здесь открыты и частично исследованы более двухсот археологических памятников эпохи палеометалла [23, 24, 25]. Итогом многолетних полевых и аналитических работ археологов в регионе стало выделение нескольких археологических микрорайонов - Танайского [26], Калтышинского [27], Урского [28], Касьминского [28].
Материалы эпохи ранней бронзы представлены на двадцати семи поселениях: Поморцево II, Менчереп, Каракан IV, Саратовка 3, Дегтяревка 3, Павловка, Егозово 3, Новопокасьма 2, Чкалово 2, Сапогово 6, 7, Торопово-5, Иганинское 1, Уфим-цево, Усть-Каменка I, Лебеди 1, 4, 6, Подунская I, Васьково II, IV, Морозово, Танай 4, 4А, 6, 6А, Усть-Уроп-1. Несмотря на внушительный перечень памятников, большая их часть стационарными раскопками не исследовалась. Ряд комплексов отнесен авторами раскопок к крохалевской культуре эпохи ранней бронзы. Свидетельства бронзолитейного производства известны по раскопкам поселений Лебеди 1 и Танай 4. В их числе - литейные формы и тигли [29, с. 9].
Материалы сейминской эпохи (первый период развитой бронзы) представлены комплексами са-мусьской культуры на пяти поселениях: Школьный, Лебеди-1, Портнягино 3, Танай-4, 4А. Комплекс предметов бронзолитейного производства составляют литейные формы и шишки [29, с. 1011]. В.В. Бобровым проанализированы четыре литейные формы для отливки кельта, наконечников копий и предмета неизвестного назначения из поселения Школьный [30]. Помимо материалов, происходящих из памятников, известны отдельные находки сейминско-турбинского типа: кельт в устье р. Тарсьмы [31] и наконечник копья у д. Драченино [32].
Материалы андроновской культуры (второй период развитой бронзы) представлены на четырех поселениях: Школьный, Артышта 4, Каракан IV, Ельнахта 1, на курганных могильниках Ур-Бедари I, Титово III, Юрман, Танай I, 12, Васько-во-5. Комплекс находок металлургического ком-
плекса происходит, в основном, из погребальных памятников, поэтому характеризуется почти исключительно изделиями. Специальных исследований вопросов металлопроизводства не предпринималось. По опубликованным данным известно, что в большинстве серий андроновского металла в целом Евразийской металлургической провинции главенствуют оловянные бронзы [20, с. 58].
Материалы позднего бронзового века представлены на сорока одном поселении: Танай 4, 4А, 5, Юрты 3, Портнягино I, II, Бормотово I, II, Плотниковский совхоз 4, Байрак, Усть-Тарсьма, Исток, Менчереп, Артышта 4, 6, Гурьевск, Сара-товка 1-5, Худяшово, Чкалово 2, Сапогово 6, Школьный 2, Торопово 7, Шаравинское, Кербезек 3, Бурлаки 1, Портнягино, Промышленная I, II, Тарасово I, Титово III, Васьково I, II, Калтышино
5, Падунская 2, Усть-Каменка II, III, 4; на девятнадцати курганных могильниках: Танай I, 2, 7, 9, 10, Бормотово II, Ранний I, Тарасово V, VI, Торопово-
3, Шабаново IV, Иваново-Родионово, Журавлево
II, III, IV, V, Пьяново, Титово II, Юрты 1. Большинство памятников содержит материалы ирмен-ской культуры. Керамические комплексы корчаж-кинской культуры встречаются реже. Известен один курганный могильник еловской культуры (Танай I).
Металлопроизводство корчажкинской культуры достаточно полно исследовано по материалам поселения Танай 4. Среди находок: сердечники для отливки втулок, крышки с частично сохранившимися сердечниками для двустворчатых форм, 134 обломка литейных форм, в том числе и одностворчатых, фрагменты тиглей и сосудов для плавки металла, плески, слитки бронзы. В формах отливались ножи, наконечник копья, кельты, бляшка. Поселение Танай 4 квалифицировано как «центр производства металлических изделий» [33, с. 36-38].
Предметы бронзолитейного производства ир-менской культуры происходят с поселений Па-дунская 2, Усть-Каменка 4, Танай 4, Исток, Ар-тышта 6, Аба-1. На Танае 4 были обнаружены «более 150 обломков литейных форм, сопла, тигли, колотушки для дробления руды, лепешка застывшего металла» [34, с. 74]. На поселении Исток обнаружены два обломка тиглей (в заполнении жилища № 1) и бронзовый сплеск (на полу жилища № 2) [35, с. 32, 34]. На поселении ирмен-ской культуры Артышта-6, в зольнике, были обнаружены альчики со сточенными плоскостями [36, с. 170], по всей видимости, служившие в качестве инструментов для доводки поверхностей отлитых бронзовых изделий. На поселении Аба-1 приуроченными к очагу оказались «обломки двух однотипных толстостенных ошлакованных тиглей, которые использовались для переплавки бронзы»; капли бронзы в заполнении очага; обломки керамики, использовавшиеся в качестве тиглей; обломки двустворчатых глиняных литей-
ных форм для отливки шила, пластинчатых браслетов и, возможно, кельта [36, с. 171]. По мнению
В.В. Боброва, «в ареале ирменской культуры существовали крупные центры бронзолитейного производства», которые могли представлять собой как особые места, не связанные с поселенческими памятниками, так и функционировать в рамках стационарных и временных поселений [34, с. 74].
Переходным временем датированы поселения Старобачаты 1 и Бурлаки 2. Памятники раннего железного века представлены шестнадцатью поселениями: Гурьевск, Анчешевка, Чкалово 2, Сапо-гово 7, Торопово-5, Шабаново 6, Панфилово 1, Иганинское 1, Исток, Лучшево 2, Титово I, II, Го-лубево, Усть-Тарсьма, Танай4, 4А; и тремя могильниками - Журавлево V, Исток, Колтышино. По мнению Ю.В. Ширина, проблема локализации отдельных культурных образований середины I тыс. до н.э. в предгорьях Салаира остается не решенной. Территория Присалаирья в разной степени осваивалась носителями большереченской, каменской, староалейской, шеломокской, быст-рянской и тагарской культурных традиций [37, с. 188, 189].
Таким образом, к настоящему времени открыты и исследованы поселения со следами бронзолитейного производства, атрибутированные са-мусьской, корчажкинской и ирменской культурами. По их материалам - бронзовым изделиям, производственным объектам, предметам бронзолитейного производства - археологами проводились специальные исследования вопросов металлургии бронзы [38; 39; 33; 34; 30; 20; 40].
История изучения бронзолитейного производства предгорий Салаира и проблема рудных источников
Несмотря на неравномерный характер иссле-дованности различных периодов эпохи палеометалла Присалаирья, очевидно широкое распространение изделий из бронзы на протяжении бронзового и раннего железного веков. Учитывая большое количество памятников, а также наличие полиметаллических рудных месторождений на этой территории, актуальным представляется вопрос об источниках рудного сырья для бронзолитейных центров предгорий Салаира. В историографии высказаны две точки зрения на происхождение бронз региона.
В 1978 г. вышла статья Б.Н. Пяткина «Результаты спектральных анализов бронзовых предметов из могильника Титово-1», посвященная интерпретации результатов анализа химического состава восьми бронзовых изделий ирменской культуры, датированных К-УП вв. до н.э. [41, с. 60]. В конце 1970х - начале 1980х гг. материалы Титовского могильника были «одним из наиболее представительных комплексов ирменской культуры по всей территории ее распространения» [42, с. 122] и вместе с тем, одним из первых комплексно исследованных погребальных памятников эпохи позд-
ней бронзы Кузнецкой котловины [41, с. 49]. Работа, предпринятая Б.Н. Пяткиным, показала: «В металлургическом отношении сплавы представлены одной группой - сурьмяно-мышьяковистой бронзой» [39, с. 64]. Природа происхождения такой бронзы автором признана искусственной, как результат использования в качестве лигатуры «мышьяковистых минералов». Б.Н. Пяткиным высказано мнение «о местном бронзолитейном производстве в эпоху поздней бронзы на территории Кузбасса... Наиболее вероятным источником сырья мог служить район Салаира и Кузнецкого Алатау» [39, с. 65]. Возможность происхождения, по меньшей мере, «чистой» меди в ирменской серии Кузнецкой котловины «из рудных источников Кузнецко-Салаирской горной области» допускалась и позже [20, с. 59].
В 1997 г. вышла статья В.В. Боброва «Бронзолитейное производство в системе экономики обществ поздней бронзы Кузнецкой котловины», посвященная цветной металлургии и металлообрабатывающему производству населения ирмен-ской культуры. Результаты анализа состава бронзовых предметов из памятников ирменской культуры Кузнецкой котловины показали преобладание сурьмяно-мышьяковой и мышьяковой бронзы. В отношении сырьевых источников В.В. Бобров придерживается концепции, согласно которой «производство ирменцев Кузнецкой котловины базировалось, в основном, на восточных сырьевых источниках.ирменцам необходимо было совершать регулярные экспедиции за металлом или наладить его поставку в процессе межплеменного обмена» [34, с. 75]. Ранее исследователем уже приводилось заключение о принадлежности бронзолитейного производства ирменской культуры к Минусинскому металлургическому центру [29, с. 18]. В монографии «Древняя металлургия Среднего Енисея (лугавская культура)» сурьмяномышьяковые ирменские бронзы всей Кузнецкой котловины связываются с саянскими горнометаллургическими центрами Центральноазиатской металлургической провинции [20, с. 62].
В обоих случаях, исследователи имели дело с результатами анализа элементного состава ирмен-ских бронзовых изделий, констатируя выявление специфической для ирменской культуры Кузнецкой котловины химико-металлургической группы
- сурьмяно-мышьяковой бронзы. Между тем их выводы о природе применявшихся руд базируются на разных подходах. Б.Н. Пяткин опирается на факт наличия сведений о древних местных рудных разработках. В.В. Бобров, С.В. Кузьминых, Т.О. Тенейшвили, основываются на анализе химических и химико-металлургических групп металла эпохи бронзы Северной Евразии. Широкомасштабные исследования Лаборатории естественнонаучных методов Института археологии РАН выявили процессы снижения производства меди, оловянных и оловянно-мышьяковых бронз в гор-
но-металлургических центрах Казахстана и Рудного Алтая на фоне активизации производственной деятельности в саянских центрах в эпоху поздней бронзы. «Следствием этого стал заметный приток саянской мышьяковой меди и мышьяково-сурьмяных бронз, а также отчасти и готовых изделий.в ирменские объединения Обь-Енисейского междуречья» [20, с. 58-59].
Между тем, отмеченные затруднения с доступностью металла из западных горнометаллургических центров - рудноалтайского и восточноказахстанского - могли создать благоприятные и объективные предпосылки не только для использования импортов иного происхождения - восточных - саянских, но и для обращения к местным - салаирским - рудам на медь.
Прямым подтверждением тому должны выступать археологически выявленные памятники древнего горнорудного дела на территории Куз-нецко-Салаирской горной области. Так, в предгорьях Салаира (Гурьевский район Кемеровской области) в 2013 г. нами был обследован Чечули-хинский медь и серебро содержащий прииск, функционировавший в конце XVIII в. Открытый по «чудским» копям в 1786 г. [43, с. 43-44; 44, с. 123-124; 45, с. 33], в настоящее время объект представляет собой комплекс из западин антропогенного происхождения разного диаметра и глубины. Выявление в их числе следов русской и древней рудной добычи предстоит в ходе анализа полевых материалов, поисков аналогий им, последующих раскопок. Однако уже сегодня подъемный материал позволяет сделать некоторые предварительные выводы. На современной дневной
поверхности были собраны обломок кварцевой жилы, с содержанием малахита и азурита, а также фрагмент породы с примазками малахита, характеризующийся высокой степенью пористости и кавернозности. Оба образца имеют признаки техногенного обжига (определения выполнены к.г.-м.н., с.н.с. Института угля СО РАН Б.Ф. Нифанто-вым). Последний фрагмент нами квалифицируется как шлак. Технологии XVIII в. не предполагали выплавку металла на месторождении. Сортированные руды на подводах направлялись на плавильные заводы. По всей видимости, обнаруженные фрагменты руды и шлака следует датировать гораздо более ранним временем, чем период разработки Чечулихинского прииска русскими, осуществлявшейся до 1789 г. [46, 47].
Известные по письменным источникам «чудские» копи, приведенный нами корпус археологических свидетельств выплавки металла на поселениях, принадлежность Салаира к Алтайской горной системе, потребность в новых источниках медных руд и лигатур в эпоху поздней бронзы, многочисленность предметов из бронзы - все эти факты позволяют предполагать наличие в древности местной рудной добычи в предгорьях Салаирского кряжа.
Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 13-11-42002, а также в рамках Соглашения № 1 от 1.04.2013 с Департаментом образования и науки Кемеровской области о поддержке гуманитарных научных исследований.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Геология СССР. Западная Сибирь (Алтайский край, Кемерово, Новосибирская, Омская, Томская области). Геологическое описание. - М.: Недра, 1967. - Т. XIV. - Ч. I. - 664 с.
2. Большаков П.М. Подземные воды северовосточного Салаира // Вестник Западно-Сибирского Геологического треста, 1938. - № 2. - С. 33-46.
3. Буко Т.Е. Ключевые ботанические территории Кемеровской области / Т.Е. Буко, С.А. Шереметова, А.Н. Куприянов, Н.Н. Лащинский, Ю.А. Манаков, Г.И. Яковлева - Кемерово: КРЭОО «Ирбис», 2009. -112 с.
4. Материалы по истории горного дела // Государственный архив Алтайского края. Ф. 163. Оп. 1. Ед.хр. 261. Л. 88-101.
5. Бояршинов А.Г. Геогностическое описание северо-восточного отклона Салаирского кряжа по левую сторону реки Томи // Горный журнал, 1856. - № 3. - С. 353-369.
6. Нестеровский Н. Геогностический очерк Кузнецкого угленосного бассейна // Горный журнал, 1896. - Том 3. - С. 298 - 352.
7. Обручев В.А. История геологического исследования Сибири. Период первый. - Л., 1931. - 153 с.
8. Обручев В.А. История геологического исследования Сибири. Период второй. - Л., 1933. - 230 с.
9. Обручев В.А. История геологического исследования Сибири. Период третий. - Л., 1934. - 354 с.
10. Обручев В.А. История геологического исследования Сибири. Период четвертый. - М.-Л., 1937. -573 с.
11. Обручев В.А. История геологического исследования Сибири. Период пятый. Выпуск IV. Алтайско-Саянская горная страна. - М.-Л., 1944. - 240 с.
12. Геологическое прошлое Кузнецкого бассейна и окружающих его структур. Геология месторождений полезных ископаемых и горная промышленность Кемеровской области: Проспект, 2000. - Вып. 1.
- 76 с.
13. Кондаков А.Н., Возная А.А. Минеральные ресурсы недр Кемеровской области. Кн. 1. Металлические полезные ископаемые. - Кемерово: КузГТУ; ООО «ИНТ», 2013. - 290 с.
14. Дистанов Э.Г. Колчеданно-полиметаллические месторождения Сибири. - Новосибирск: Наука, Сибирское отделение,1977. - 352 с.
15. Кузнецов В.А., Основы формационного анализа эндогенной металлогении Алтае-Саянской области / В.А. Кузнецов, Э.Г. Дистанов, А.А. Оболенский, В.И. Сотников, А.А. Тычинский. - Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1966. - 356 с.
16. Малолетко А.М. Морфоструктура Алтайской и Саянской горных систем // Известия АГУ, 2001. -№ 3. - С. 52-56.
17. Чернов Г.А. Рельеф Алтае-Саянской горной области / Г.А. Чернов, В.В. Вдовин, П.А. Окишев, М.В. Петкевич, А.А. Мистрюков. - Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1988. - 204 с.
18. Куминова А.В. Растительность Кемеровской области. Ботанико-географическое районирование. -Новосибирск, 1949. - 169 с.
19. Бобров В.В. Эпоха поздней бронзы Обь-Чулымского междуречья // Археология Южной Сибири. -Кемерово, 1985. - С. 28-37.
20. Бобров В.В. Древняя металлургия Среднего Енисея (лугавская культура) / В.В. Бобров, С.В. Кузьминых, Т.О. Тенейшвили. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997. - 99 с.
21. Археология. Неолит Северной Евразии. - М.: «Наука», 1996. - 379 с.
22. Тишкина Т.В. Археологические исследования на Алтае (1860-1930-е гг.). - Барнаул: Азбука, 2010.
- 286 с.
23. Кулемзин А.М. Археологические памятники Кемеровской области: Материалы к своду памятников истории и культуры СССР / А.М. Кулемзин, Ю.М. Бородкин. - Кемерово: Кемеровское книжное издательство, 1989. - Вып. 1. - 158 с.
24. Бобров В.В. Археологические памятники Тогучинского района Новосибирской области / В.В. Бобров, В.И. Молодин, Т.А. Журба, С.В. Колонцов, В.М. Кравцов, Ю.В. Кравцов, В.И. Соболев. - Новосибирск: Научно-производственный центр по сохранению историко-культурного наследия, 2000. - 101 с.
25. Историко-культурное наследие Кузбасса: сборник нормативных актов. - Кемерово, 2007. - 226 с.
26. Бобров В.В. АМР и общие проблемы западносибирской археологии (на примере Танайского археологического микрорайона) // Археологические микрорайоны Западной Сибири. - Омск: Изд-во Ом-ГУ, 1994. - С. 17-19.
27. Васютин А.С. Калтышинский археологический микрорайон как модель историко-культурного развития степного региона в Кузнецком бассейне / А.С. Васютин, С.А. Васютин // Социогенез в Северной Азии. - Иркутск, 2005. - С. 223-227.
28. Илюшин А.М. Урской археологический микрорайон как объект исследования // Вестник КузГТУ, 2008. - № 1. - С. 99-110.
29. Бобров В.В. Кузнецко-Салаирская горная область в эпоху бронзы: автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. - Новосибирск, 1992. - 41 с.
30. Бобров В.В. Литейные формы самусьской культуры из поселения Школьный (Кузнецкая котловина) // Западная и Южная Сибирь в древности. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2005. - С. 53-58.
31. Гришин Ю.С. Металлические изделия Сибири эпохи энеолита и бронзы. - Археология СССР. Свод археологических источников. - М.: «Наука», 1971. - Вып. В3-12. - 88 с.
32. Бобров В.В. Бронзовые изделия самусьско-сейминской эпохи из Кузнецкой котловины // Археология, этнография и антропология Евразии, 2000. - № 1. - С. 76-79.
33. Бобров В.В. Комплекс бронзолитейного производства из поселения Танай 4 (по результатам раскопок 1993 г.) // Обозрение результатов полевых и лабораторных исслдедований археологов, этнографов и антропологов Сибири и Дальнего Востока в 1993 г. - Новосибирск: Институт археологии и этнографии СО РАН, 1995. - С. 36-39.
34. Бобров В.В. Бронзолитейное производство в системе экономики обществ поздней бронзы Кузнецкой котловины // Социально-экономические структуры древних обществ Западной Сибири. - Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 1997. - С. 72-76.
35. Бобров В.В. Ирменский комплекс памятника Исток // Археологические изыскания в Западной Сибири: прошлое, настоящее, будущее (к юбилею профессора Т.Н. Троицкой). - Новосибирск: Изд. НГПУ, 2010 - С. 30-39.
36. Ширин Ю.В. Типы поселений эпохи поздней бронзы и «переходного периода» на юге Кузнецкой котловины // Аридная зона юга Западной Сибири в эпоху бронзы. - Барнаул, 2004. - С. 170-184.
37. Ширин Ю.В. К проблеме культурной интерпретации археологических памятников середины I тыс. до н.э. в предгорьях Салаира // Алтае-Саянская горная страна и история освоения ее кочевниками. -Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2007. - С. 188-191.
38. Мартынов А.И. Изделия из бронзы и бронзолитейное производство северо-западного района татарской культуры / А.И. Мартынов, И.В. Богданова-Березовская // Из истории Западной Сибири. - Кеме-
рово: Кемеровское книжное издательство, 1966. - Вып. 1. - С. 66-104.
39. Пяткин Б.Н. Результаты спектральных анализов бронзовых предметов из могильника Титово-1 // Древние культуры Алтая и Западной Сибири. - Новосибирск: Наука, 1978. - С. 63-66.
40. Бобров В.В. Жилища культуры постандроновского времени Кузнецкой котловины / В.В. Бобров, О.В. Умеренкова // Археологические изыскания в Западной Сибири: прошлое, настоящее, будущее (к юбилею профессора Т.Н. Троицкой). - Новосибирск: Изд. НГПУ, 2010 - С. 22-30.
41. Савинов Д.Г. Титовский могильник (к вопросу о памятниках эпохи поздней бронзы на юге Западной Сибири) / Д.Г. Савинов, В.В. Бобров // Древние культуры Алтая и Западной Сибири. - Новосибирск: Наука, 1978. - С. 47-62.
42. Савинов Д.Г. Титовский могильник эпохи поздней бронзы на реке Ине / Д.Г. Савинов, В.В. Бобров // Проблемы западносибирской археологии (эпоха камня и бронзы). - Новосибирск: Наука, 1981. - С. 122-135.
43. Герман И. Сочинения о сибирских рудниках и заводах. - СПб., 1801. - Часть третья. - 349 с.
44. Лавров Н. О древнейшем горном производстве в горах Колывановоскресенского горного округа, в горах Нерчинского горного округа, на Урале и в Екатеринославской губернии // Записки Минералогического общества, 1874. - Серия 2. - Часть IX. - С. 120-143.
45. Карпенко З.Г. Горная и металлургическая промышленность Западной Сибири в 1700-1860 годах.
- Новосибирск: Изд-во СО АН СССР, 1963. - 217 с.
46. Мамонтов В.Н. Список рудных месторождений Алтайского округа (золото, серебро, медь, свинец и цинк). - Барнаул, 1908. - 493 с.
47. Митропольский Б.С. Полиметаллические месторождения Алтая и Салаира / Б.С. Митропольский, М.К. Паренаго. - Новосибирск: Запсиботделение, 1931. - 462 с.
□ Авторы статьи:
Савельева Анна Сергеевна, ведущий инженер лаборатории археологии (Институт экологии человека СО РАН), email: [email protected]
Герман Павел Викторович, канд.истор. наук, старший научный сотрудник лаборатории археологии(Институт экологии человека СО РАН), email: [email protected]
