CC BY
102
УДК [(94 : 39) : 001.891] (=554)
Сулейманов Александр Альбертович
кандидат исторических наук, научный сотрудник Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера Сибирского отделения РАН [email protected]
ИСТОРИКО-ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ КОМПЛЕКСНОЙ ЮКАГИРСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ 1959 Г. [1]
Suleymanov Alexander Albertovich
PhD in History, Research Associate, Institute for the Humanities and the North Indigenous Nation Studies, Russian Academy of Sciences [email protected]
HISTORICAL AND ETHNOGRAPHIC RESEARCHES OF THE COMPLEX YUKAGIR EXPEDITION OF 1959 [1]
Аннотация:
В статье рассмотрены вопросы изучения истории и этнографии юкагиров участниками академической Комплексной юкагирской экспедиции 1959 г. В этой связи показаны основные направления и тематика проведенных изысканий, а также определены их важнейшие результаты.
Ключевые слова:
коренные народы Арктики, юкагиры, Якутия, Академия наук СССР, научные исследования, экспедиции.
The summary:
The study of history and ethnography of the Yukagirs in the course of the academic Complex Yukagir expedition of 1959 was considered in the article. In this regard, the author discusses the main areas and themes of the undertaken researches and defines their most relevant results.
Keywords:
Arctic indigenous peoples, Yukagirs, Yakutia, Academy of Sciences of the USSR, researches, expeditions.
Юкагиры - один из древнейших народов, проживающих на северо-востоке России. В настоящее время сохранились две локальные группы этого этноса - тундренные (Нижнеколымский район Якутии) и лесные (Верхнеколымский район) юкагиры, которые сохранили язык, традиционные элементы культуры и хозяйственной деятельности [2, с. 12-20].
Формирование историко-этнографического представления о юкагирах продолжается немногим более века. Начало целенаправленным исследованиям в этом направлении положил В.И. Иохельсон. В ходе Сибиряковской экспедиции Императорского Русского географического общества 1894-1896 гг. и Джезуповской экспедиции 1897-1902 гг. ученый на протяжении 3,5 лет проводил изыскания в становищах юкагиров на Индигирке, Колыме и ее притоках. В.И. Иохельсон получил сведения о быте, типах и способах охоты, социальных отношениях, духовной жизни этноса, собрал богатую коллекцию этнографических материалов [3, с. 180-188].
Практически одновременно с В.И. Иохельсоном приступил к историко-этнографическим наблюдениям среди юкагиров Н.Н. Березкин. К сожалению, на настоящий момент не удалось найти сведения о биографии этого человека. По-видимому, он не был профессиональным ученым, а его изыскания носили любительско-краеведческий характер. В течение 1893-1934 гг. Н.Н. Березкин собирал рассказы местных жителей об истории юкагирского народа (предания о легендарных личностях, переселении и расселении юкагиров и другое), а также информацию о его современном положении. Исследователь установил предположительную численность юкагиров на момент прихода русских, середину XVIII в. и первую треть XX в.; привел сведения о современном местопребывании 9 юкагирских родов, составил описание их образа жизни и хозяйственной деятельности [4].
Сбор этнографических материалов о юкагирах был продолжен Верхоянским отрядом Якутской комплексной экспедиции Академии наук (АН) СССР под руководством Д.Д. Травина. В 1927-1929 гг. этот отряд проводил изыскания на севере Якутии. Известно, что его участники собрали коллекцию юкагирских сказок, песен и загадок; сделали зарисовки предметов домашнего обихода, орудий промысла, орнамента, типичных видов построек, ландшафта, растительности и т.п. Однако более подробной информации о результатах исследований Верхоянского отряда на настоящий момент не сохранилось - рукопись подготовленного Д.Д. Травиным отчета была утрачена [5, с. 56].
В 1939 г. в местах проживания лесных юкагиров - селениях на р. Коркодон и Нелемная -провели изыскания научный сотрудник Охотско-Колымского краеведческого музея К.К. Дидык и В. Кривошеин. Они составили антропологическую характеристику мужчин и женщин этноса (рост, черты лица, строение тела, цвет и разрез глаз), а также организовали опрос среди местного насе-
ления с целью получения сведений о происходящих этнических процессах. Опрос показал значительную ассимиляцию юкагиров с эвенами и якутами, ускорившуюся в 20-30-е гг. ХХ в.; «чистых» же представителей этноса, то есть тех, у кого все предки до третьего колена были юкагирами, «остались единицы». Исследователи охарактеризовали хозяйственную деятельность, орудия труда, одежду местных жителей и употребляемую пищу. Кроме того, ими была собрана коллекция писем юкагиров на бересте, составлено описание традиционных игр и танцев этноса [6; 7].
Таким образом, к середине ХХ в. отечественными исследователями был накоплен определенный багаж историко-этнографических знаний о юкагирах. Вместе с тем, значительная часть этих знаний либо уже устарела, либо носила достаточно локальный характер. С целью восполнения существовавших в науке лакун Институтом языка, литературы и истории (далее -ИЯЛИ) Якутского филиала АН СССР совместно с Институтом этнографии АН СССР в 1959 г. была организована академическая Комплексная юкагирская экспедиция.
В задачи данной экспедиции входили: реконструкция истории хозяйственной деятельности и быта юкагиров; исследование языка и физического типа представителей народа для определения их этногенеза; анализ происходящих этнических процессов, а также изучение современного хозяйства и культуры этноса с целью разработки общих мер по улучшению положения населения северных районов Якутии.
Начальником Комплексной юкагирской экспедиции являлся директор ИЯЛИ З.В. Гоголев, а непосредственное руководство полевыми изысканиями осуществлял И.С. Гурвич (Институт этнографии АН СССР). Кроме того в работе экспедиции приняли участие антрополог И.М. Золотарева (Институт этнографии АН СССР), языковед Е.А. Крейнович (Институт языка АН СССР), историк К.И. Горохов, искусствовед М.Я. Жорницкая, переводчик, собиратель фольклорного материала А.Н. Лаптев, языковед В.Д. Лебедев и археолог С.А. Федосеева (Якутский филиал АН СССР) [8].
Полевые исследования продолжались 4 месяца и охватили территории Аллаиховского, Нижнеколымского и Верхнеколымского районов Якутии, а также Среднеканский район Магаданской области. При этом для создания максимально полной и объективной картины ученые работали не только в среде юкагиров, но и с представителями эвенов, чукчей и русских старожилов.
Историко-этнографические изыскания участников экспедиции показали, что хозяйство предков тундренных юкагиров основывалось на упряжном санном оленеводстве, а основным их промыслом вплоть до 30-х гг. ХХ в. была охота на диких оленей. Добывали этих животных путем «поколок», для чего около больших озер сооружались из земли преграды в виде невысоких пирамид. Осенью, когда наступали темные ночи, охотники гнали стадо диких оленей к озеру, где животные принимали сооруженные преграды за людей и бросались в воду. Навстречу оленям выплывали охотники в челноках и кололи их копьями. Помимо этого, юкагиры загоняли диких оленей в озера с помощью специально обученных собак. Подсобными же отраслями хозяйства юкагиров являлись рыболовство и охота на линных гусей [9].
Рассматривая основы хозяйственной деятельности лесных юкагиров, достаточно подробно описанные ранее В.И. Иохельсоном, участники экспедиции объяснили сохранность данной этнической группы в районе верховий Колымы ежегодным скоплением значительных объемов идущей на нерест рыбы в некоторых местах по р. Нелемная, Ясачная и Коркодон. Эти места называются чемка или мопер. Юкагиры достаточно легко могли ловить скопившуюся рыбу неводом и заготовлять за одно притонение несколько центнеров. Данный способ ловли получил название черпание [10].
Значительное внимание ученые уделили сравнению устройства жилищ, охотничьих и погребальных обрядов, а также одежды юкагиров и эвенов. Ученые установили, что, несмотря на идентичность существовавших во время проведения изысканий чумов представителей этих этносов, остовом в которых служили три жерди, ранее при строительстве своих жилищ юкагиры применяли четырехжердевую конструкцию. В отличие от эвенов, складывающих останки диких оленей на специальные помосты, юкагиры сжигали их или топили в воде. Обратила на себя внимание исследователей и такая характерная черта погребального обряда юкагиров, как ритуальное сожжение костей и шкуры оленя, который вез тело умершего к месту захоронения. Данные факты, а также сходство элементов юкагирской одежды с одеждой нганасан, позволили И.С. Гурвичу сделать вывод о существовавших ранее тесных контактах между юкагирами и нганасанами, а также выдвинуть предположение о наличии до прихода русских в тундровых и лесотундровых районах севера России цепи охотничье-оленеводческих племен. Современные же различия между юкагирами и нганасанами сложились, по мнению ученого, позднее под влиянием эвенов, ненцев и тунгусов [11].
Кроме того, занимаясь реконструкцией истории хозяйственной деятельности и быта, члены Комплексной юкагирской экспедиции предприняли попытку собрать материл о так называе-
мых «пеших» юкагирах - оседлого населения низовий Колымы и Индигирки, упоминания о котором представлены в документах XVII в. С этой целью исследователи обратились к изучению промыслов русских старожилов, многие из поселений которых возникли в местах хозяйственной деятельности «пеших» юкагиров, а также организовали поиски и раскопки чапдалов - частично сохранившихся ко времени проведения изысканий древних землянок. Как отмечает И.С. Гурвич, их сохранность во многом была обусловлена существовавшим среди местных жителей повери-ем, что трогать эти сооружения великий грех. В ходе исследований ученым удалось обнаружить целые поселения, которые насчитывали до 40 чапдалов и располагались на возвышенностях по берегам мелких проток. Такая диспозиция позволяла «пешим» юкагирам ловить рыбу достаточно примитивным инвентарем в период осеннего нереста. К крупным же рекам они выходили лишь для «поколок» диких оленей. Применение собачьего транспорта в хозяйстве «пеших» юкагиров, свидетельства о котором сохранились в исторических документах, по мнению исследователей, было незначительным и ограничивалось перевозкой необходимого скарба [12].
Анализируя происходящие в местах проживания юкагиров этнические процессы, участники экспедиции выявили «далеко зашедший» процесс смешения представителей этого народа с эвенами и чукчами, который особенно усилился в конце 40-х - 50-е гг. ХХ в. Этот процесс привел к метисации практически всех юкагиров, подавляющее большинство которых ко времени экспедиции было распределено по смешанным семьям. При этом в данных семьях основным языком являлся именно юкагирский. Вместе с тем, исследователи отметили неустойчивое национальное самосознание юкагиров, многие из которых записывались в эвены [13].
Любопытными представляются наблюдения ученых о влиянии коллективизации на этнические процессы в исследуемых районах. В Нижнеколымском районе она привела, по их мнению, к интенсивному обмену культурными ценностями - восприятию чукотских приемов выпаса оленей юкагирами и эвенами, чукотской мужской одежды русскими, эвенами, юкагирами и якутами; эвенской женской - чукчами и т.п. В Верхнеколымском районе исследователи установили такие последствия коллективизации как значительная утрата лесными юкагирами этнической самобытности, навыков традиционных занятий охотой и рыболовством, а также обезлюдивание берегов р. Рассоха и Коркодон. Причинами этих явлений ученые назвали форсированное переселение промыслового населения в крупные поселки и переход к новым отраслям хозяйствования (животноводство, огородничество), значительно менее рентабельных в условиях Севера, чем традиционные промыслы [14].
Характеризуя состояние современного хозяйства юкагиров, участники экспедиции выявили такие изменения, как укрупнение стада оленей, строительство ряда инфраструктурных объектов (коррали, страховые ледники), развитие инструментария рыболовов, в распоряжении которых появились моторные лодки, капроновые сети и неводы, а также отметили появление новых подсобных отраслей - звероводства и молочного животноводства. Повседневный быт юкагиров, по мнению исследователей, также претерпел изменения. Так, «в стаде бригадира Явловского около яранги антенна, радиоприемник, кровати-раскладушки, зеркало, умывальник, эмалированная посуда. Сам Явловский ездил в Москву и приобрел не бусы, а детали к преемнику, чайную посуду, кое-что из одежды и т.д. Другой колхозник, ездивший в Москву, приобрел набор раскладной мебели...». Ученых приятно удивили наличие в одной из бригад сахара, масла, галет, вареного мяса, соли и лепешек, знакомство местного населения с правилами банковских операций [15].
Вместе с тем, было установлено, что, в целом, техника оленеводства и ведения охоты осталась практически неизменной. «Бригады оленеводов - отметил И.С. Гурвич - постоянно кочуют, с ними передвигаются и члены их семей. Зимой перекочевки производятся один-два раза в месяц, весной - через 3-4 дня, летом - через день. Живут или в чумах, отапливаемых железной печкой, или в ярангах с пологами <...> спят они на шкурах, из материи у многих только подушки. <...> Топят тальником, возят его за много километров, или возят с собою дрова. Освещаются чумы свечами. В этих жилищах температура резко колеблется. <...> В охоте те же ловушки пасти, которые объезжают на собаках» [16].
Помимо рассмотренных выше изысканий, члены экспедиции организовали запись на аудионосители песен и сказок юкагиров, различных национальных мелодий чукчей и эвенов, напевов русских старожилов [17].
Таким образом, проведенные участниками Комплексной юкагирской экспедиции историкоэтнографические изыскания позволили получить уникальные сведения о хозяйственной деятельности, быте и досуге юкагиров, их традиционном опыте «взаимодействия» с природой, динамике этнических процессов и последствиях трансформаций первой половины ХХ в. Спустя более чем полвека экспедиция 1959 г. остается крупнейшей инициативой, посвященной научному изучению различных сторон жизнедеятельности юкагиров.
Ссылки и примечания:
1. Статья подготовлена при поддержке РФФИ, проект № 12-06-33009 мол_а_вед.
2. Филиппова В. В. История расселения коренных малочисленных народов Севера Якутии во второй половине ХХ в.: автореф. дис. ... канд. истор. наук. Якутск, 2004.
3. Ширина Д.А. Петербургская Академия наук и Северо-Восток, 1725-1917. Новосибирск, 1994.
4. Научный архив Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (МАЭ) РАН. Ф. К^. Оп. 1. Д. 6. Л. 1-56.
5. Ермолаева Ю.Н. Этнографические исследования Якутской экспедиции АН СССР 1925-1930 гг. // Известия Ал-
тайского государственного университета. 2009. № 4. Т. 2. С. 54-57.
6. Научный архив МАЭ РАН. Ф. К^. Оп. 1. Д. 27. Л. 1-33.
7. Научный архив МАЭ РАН. Ф. К^. Оп. 1. Д. 53. Л. 1-32.
8. Архив РАН. Ф. 142. Оп. 1. Д. 1202. Л. 4.
9. Архив РАН. Ф. 142. Оп. 1. Д. 1202. Л. 5-9.
10. Архив РАН. Ф. 142. Оп. 1. Д. 1202. Л. 14-15.
11. Архив РАН. Ф. 142. Оп. 1. Д. 1202. Л. 6-10.
12. Архив РАН. Ф. 142. Оп. 1. Д. 1202. Л. 11-14.
13. Архив РАН. Ф. 142. Оп. 1. Д. 1202. Л. 15-20.
14. Архив РАН. Ф. 142. Оп. 1. Д. 1202. Л. 18-19.
15. Архив РАН. Ф. 142. Оп. 1. Д. 1202. Л. 22-25.
16. Архив РАН. Ф. 142. Оп. 1. Д. 1202. Л. 23.
17. Архив РАН. Ф. 142. Оп. 1. Д. 1202. Л. 29.
