CC BY
96
В. А. Заряев,
кандидат юридических наук, Центральный филиал Российского института правосудия
О. С. Иванченко,
кандидат юридических наук, доцент
Р. Б. Иванченко,
кандидат юридических наук, доцент, Центральный филиал Российского института правосудия
ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ И СРАВНИТЕЛЬНЫМ АНАЛИЗ
УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ МЕР ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ЯТРОГЕННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ И ЗА РУБЕЖОМ
HISTORICAL DEVELOPMENT AND COMPARATIVE ANALYSIS OF CRIMINAL LAW MEASURES TO COUNTER IATROGENIC CRIME
IN RUSSIA AND ABROAD
В статье рассмотрены вопросы, связанные с историей развития уголовно-правовых норм об ответственности за ятрогенные посягательства. Проведен анализ зарубежного уголовного законодательства, устанавливающего ответственность медицинских работников за такого рода деяния. На основании исторического и компаративного анализа сделаны выводы о возможности и рамках применения уголовного закона в отношении медицинских работников, совершающих ятрогенные преступления.
The article deals with issues related to the history of the development of criminal law on liability for iatrogenic socially dangerous acts. The analysis offoreign criminal legislation establishing the responsibility of medical workers for such acts is carried out. Based on historical and comparative analysis, conclusions are drawn about the possibility and scope of applying the criminal law to medical workers who commit iatrogenic crimes.
Рассматривая историю развития законодательства об ответственности за преступления, совершаемые медицинскими работниками, в России, следует заметить, что первой законодательной регламентации была подвергнута монастырская медицина. Так, ст. 9 Церковного Устава Владимира относила к общественно опасным деяниям, которые в те времена вполне могли быть вариантами врачевания, «ведъство, зелииничьство, потвори, чародеяния, волхвования». Безусловно, это было связано с искоренением языческих традиций и обрядов, существовавших на Руси до крещения в 988 г. Вся медицинская деятельность
контролировалась теперь церковью, и любые проявления знахарства наказывались смертной казнью. Светская медицина была представлена профессиональными лекарями, оказывавшими свои услуги на возмездной основе. Эту отрасль регулировали положения Русской Правды. В частности, положения ст. 2 Краткой редакции обязывали обидчика, нанесшего вред потерпевшему, оплатить услуги лекаря. Тем не менее документ не предусматривал наступление ответственности самих лекарей [1. — С. 34].
Период возникновения и становления централизованного Московского государства ознамено-
ван появлением Приказа Аптекарской палаты, созданной в 1581 году по инициативе Ивана Грозного. В задачи, стоящие перед этим ведомством, помимо организации медицинского обеспечения населения и подготовки кадров входило и рассмотрение судебных дел медицинских работников. Аптекарский Приказ работал вплоть до 1721 года, когда по приказу Петра I он был реорганизован в Медицинскую коллегию [2. — С. 24, 28].
Рассматриваемый исторический период характеризуется борьбой с колдовством и ведовством. Если у лекаря обнаруживались коренья или травы и он не являлся служащим Аптекарского Приказа, то его обвиняли в колдовстве, а в случае неудачного лечения — сжигали в срубе. Могли, конечно, и оправдать, если «эксперты» признавали травы и коренья безвредными [3. — С. 11—12].
Прорывом в исследуемой сфере стал период правления Петра I. Помимо укрепления армии и флота, роста городов и внедрения современных технических достижений Петр I лично курировал и вопросы медицины.
Понимая необходимость юридического закрепления отношений, складывающихся в сфере медицины, царь 4 марта 1686 г. издал Боярский приговор № 1171 «О наказании лекарей за умерщвление больных по умыслу и по неосторожности». Документ предусматривал в качестве наказания за умышленное лишение пациента жизни смертную казнь, а в случае учинения этого по неосторожности — ссылку [3].
В Воинском (1716 г.) и Морском (1720 г.) Уставах была установлена ответственность за ненадлежащее лечение и неблагоприятный его исход [3. — С. 35].
В 1857 году был принят Устав Врачебный, который представлял собой первый кодифицированный нормативный правовой акт, регламентирующий медицинскую сферу. В документе определялись обязанности медицинских работников: врачей, акушеров, аптекарей. В случае нарушения этих обязанностей наступала уголовная ответственность в соответствии с Уложением о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.
В отделении восьмом Уложения «О нарушении уставов врачебных» устанавливалась ответственность за незаконное и неправильное врачевание: за ошибку по незнанию (ст. 1080); за вред, причиненный при оспопрививании вследствие невежества, небрежности, отступления от правил (ст. 1083); за ненадлежащее оказание помощи родильнице или младенцу (ст. 1085, ст. 1092); за неумышленное производство преждевременного родоразрешения (ст. 1090); за ошибочное приготовление лекарств во вредных для здоровья сосудах (ст. 1105); за ошибочный отпуск одного лекарства вместо другого (ст. 1111). Перечисленные правонарушения наказывались выговором, цер-
ковным покаянием, запретом практики, штрафом, арестом, тюремным заключением до шести месяцев. В последующем Уложение 1845 г. было переработано в 1866 и 1885 гг. Статьи, устанавливающие ответственность за нарушение уставов врачебных, были помещены в седьмое отделение Уложения (статьи 870—900) [4].
В Уголовном уложении 1903 года самостоятельных составов преступлений, устанавливающих ответственность медицинских работников, не предусматривалось. Уголовная ответственность за причинение смерти или вреда здоровью в результате несоблюдения соответствующих правил, которые устанавливались законом или обязательным постановлением для определенного рода деятельности, устанавливалась нормами общего действия (ч. 2 ст. 464, ч. 2 ст. 474). Помещением в исправительный дом либо крепость наказывалось причинение смерти по неосторожности. В случае причинения по неосторожности весьма тяжкого или тяжкого повреждения виновный наказывался заключением в тюрьму на срок до шести месяцев, если в результате неосторожного деяния лекаря причинялось легкое повреждение, он подвергался аресту [5].
Привлечение врача к ответственности в этот период было явлением исключительно редким потому, что для этого требовалось заключение медицинского совета. В медицинском сообществе того времени бытовала позиция, в соответствии с которой социально полезная и исключительно гуманистическая направленность медицинской деятельности предоставляет врачу определенные иммунитеты, в том числе и на привлечение к уголовной ответственности.
В советский период развития страны медицинские работники привлекались к уголовной ответственности на основании общих норм уголовного законодательства. Так, УК РСФСР 1922 г. предусматривал ответственность за убийство по неосторожности (ст. 147) или неосторожные телесные повреждения (ст. 154). Чаще всего в отношении врачей применялась ст. 108 УК о халатном отношении к службе, даже несмотря на то, что этот состав находился в главе о должностных преступлениях и имел к деятельности медицинских работников весьма опосредованное отношение [6].
УК РСФСР 1926 г. аналогично своему предшественнику содержал нормы, предусматривающие ответственность за совершение по неосторожности убийства или телесного повреждения (ст. 139, ст.145). Тем не менее в результате неосторожного причинения вреда здоровью или смерти пациента врачей продолжали обвинять в халатности (ст.111) или в злоупотреблении служебным положением (ст. 109) [7]. Такое положение дел было возможным ввиду того, что в Уго-
ловных кодексах 1922 и 1926 гг. смешивались понятия «должностные» и «профессиональные» обязанности.
УК РСФСР 1960 г. исключил из определения должностных лиц упоминание о выполнении профессиональных и общегосударственных задач, тем самым разграничив должностные и профессиональные преступления.
Ответственность медицинских работников за ятрогенные преступления наступала по статье 114 (неосторожное тяжкое телесное повреждение (ч.1) и менее тяжкое телесное повреждение (ч. 2)) или по ст. 106 УК РСФСР 1960 г. (убийство по неосторожности). Позже, в УК РСФСР 1960 г., появилась норма, установившая ответственность за заражение ВИЧ-инфекцией вследствие нарушения санитарно-эпидемиологических правил (ст. 222) [8].
В действующем УК РФ 1996 г. к числу общественно опасных деяний, которые подпадают под категорию ятрогенных без каких-либо оговорок или условий, полагаем верным относить преступления, предусмотренные перечисленными ниже статьями:
- ч. 2 ст. 109 «Причинение смерти по неосторожности»;
- ч. 2 ст. 118 «Причинение тяжкого вреда по неосторожности»;
- ч. 4 ст. 122 «Заражение ВИЧ-инфекцией»;
- ст. 124 «Неоказание помощи больному».
Статья 2 Федерального закона от 21.11.2011
№ 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», определяя понятие «медицинская помощь», включает в него в том числе предоставление медицинских услуг. В указанном документе под медицинской услугой понимается медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение [9]. Таким образом, оказание медицинской помощи попадает в том числе и в сферу предоставления услуг (как бы «казенно» и негуманно это ни звучало).
В этой связи целесообразно относить (хотя и условно) к числу криминальных ятрогений и деяние, предусмотренное ст. 238 УК РФ «Производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности», тем более, что практика знакома с применением этой нормы для квалификации общественно опасных деяний медицинских работников.
В рамках компаративного анализа следует обратиться к уголовному законодательству зарубежных стран, где наиболее эффективно регулируются исследуемые медицинские правоотношения.
Так, уголовное законодательство Германии не содержит самостоятельных составов преступлений, предусматривающих ответственность за
халатное лечение или отказ в предоставлении медицинской помощи [10].
Ответственность медицинских работников в случае причинения ими смерти пациенту или телесных повреждений наступает в соответствии с § 222 или § 229 УК Германии. В указанных общих нормах субъективная сторона выражается небрежностью [11].
В английском праве для привлечения к уголовной ответственности врачу необходимо совершить «достаточно серьезную» медицинскую ошибку, которая вызовет смерть пациента. При этом врач может быть привлечен к уголовной ответственности за «непредумышленное медицинское убийство» (medical manslaughter). Иные небрежные действия, какими бы безрассудными они ни были, если они не имеют фатальных последствий, не являются преступлениями [12].
Королевские прокуроры подвергают медицинских работников уголовному преследованию при наличии т.н. «грубой небрежности», определение которой отсутствует в английском праве и интерпретируется исключительно правоприменителем. Отдельные авторы критикуют такой подход, говоря о том, что преступления, связанные с «грубой небрежностью», не поддаются никакому объективному и справедливому измерению и ответственность за них должна быть отменена [13. — Р. 421].
Одним из основных факторов, объясняющих более широкую сферу применения криминализации медицинской халатности во Франции, является материальное уголовное право, которое, в отличие от английского права, включает в себя широкий спектр преступлений, совершаемых по халатности, применимых ко всем сферам жизни.
УК Франции определяет, что délit (уголовный проступок, одна из категорий преступного поведения в УК Франции) будет налицо в случаях безрассудства, небрежности или неспособности соблюдать обязательство должной заботы или предосторожности, налагаемое каким-либо нормативным предписанием, если будет установлено, что лицо, совершившее проступок, не выполнило в должной мере свои обязанности, принимая во внимание, где это уместно, характер таких обязанностей, функции и компетенцию такого лица, его полномочия и средства, на тот момент доступные ему (пп. 3 ст. 121-3 УК Франции) [14]. Во Франции преступные деяния классифицируются в зависимости от уровня их общественной опасности. Преступление — наиболее тяжкое деяние, délit представляет собой уголовный проступок, а contraventions — правонарушения (ст. 111-1 УК Франции). Délit наказывается лишением свободы сроком до 5 лет (ст. 131-4 УК Франции).
Исследователи отмечают очень широкую степень криминализации неосторожного поведения в указанном определении, от безрассудства до халатности [15. — Р. 188].
Таким образом, под указанное определение попадает широкий круг небрежных деяний, что обеспечивает основу для криминализации в том числе и медицинской халатности. Во Франции неумышленное и небрежное поведение, повлекшее за собой причинение вреда здоровью, квалифицируется как уголовный проступок. В иерархии неумышленных деяний во французском УК наиболее серьезным проступком, посягающим на телесную неприкосновенность человека, является непредумышленное убийство (homicide involontaire). Указанное преступление (ст. 221-6 УК Франции) допускает более широкие возможности для криминализации небрежности, поскольку оно включает «причинение смерти другому человеку в результате оплошности, небрежности, легкомыслия, безрассудства или нарушения правил безопасности или предосторожности, предписанных законами или нормативными актами» [16].
Преступления по неосторожности во Франции включают в себя также blessures involontaires (неумышленные травмы), non-assistance à personne en danger (оставление в опасности) и mise en danger délibérée d'autrui (преднамеренное подвергание опасности других людей).
В настоящее время официальных статистических данных о количестве врачей, привлеченных к уголовной ответственности или осужденных за уголовные преступления во Франции, нет, но некоторые исследователи полагают, что составы о непредумышленном убийстве и blessures involontaires часто применяются в отношении врачей, допустивших халатность, повлекшую причинение вреда жизни и здоровью [17].
По оценкам специалистов, в период с 80-х годов до конца 90-х гг. прошлого века количество судебных разбирательств в отношении французских врачей увеличилось и с тех пор оно остается стабильным на уровне примерно 25 дел в год. Из числа подсудимых, представших перед судом, 39,2% были признаны виновными. Наиболее часто уголовному преследованию подвергаются акушеры-гинекологи (13%), реаниматологи-анестезиологи (11%), врачи общей практики (6,7%), которые совершают такие ятроген-ные деяния, как непредумышленное убийство (36,5%), непреднамеренные травмы (11,5%) [17].
1 апреля 2017 года в Италии вступил в силу Закон № 24/1207 «О безопасности лиц, которым оказывается медицинская помощь, и о профессиональной ответственности медицинских работников», более известный как «Закон Гелли» [18].
Указанным документом в УК Италии была введена статья 590-sexies, которая установила ответственность за непредумышленное убийство (omicidio colposo), а также причинение телесных
повреждений по неосторожности (lesioni personali colpose) в случае совершения этих преступлений при оказании медицинских услуг. Перечисленные деяния самостоятельно закреплены в ст.ст. 589 и 590 УК Италии, поэтому новая статья является специальной по отношению к данным составам в силу наличия особого субъекта — медицинского работника. По ст. 590-sexies ответственность медицинского работника наступает в случае, если он совершил преступное деяние по легкой небрежности (colpa lieve) и/или неопытности (imperizia) при условии, что медицинский работник действовал в соответствии с рекомендациями, изложенными в определенных руководящих принципах, и с учетом специфики дела.
Как следствие, если вышеуказанные рекомендации соблюдаются, то медицинские работники наказываются только в случаях серьезного проступка (colpa grave), неосторожности (imprudenza), и/или халатности (neglegenza).
Руководящие принципы утверждаются и обновляются в соответствии с законодательством Италии, подготавливаются государственными и частными органами и учреждениями, а также научными компаниями и научно-техническими ассоциациями медицинских профессий, включенных в реестр, регулируемый указами министра здравоохранения Италии. Такие руководящие принципы включены в национальную систему руководящих принципов (SNAG), опубликованную на веб-сайте Высшего института здравоохранения [19]. В отсутствие руководящих принципов специалисты должны придерживаться надлежащей клинической практики.
По мнению итальянских исследователей [20], руководящие принципы представляют собой полезный инструмент для судьи, но не исключают его дискреционных полномочий. Такие руководящие принципы не могут считаться обязательными для правоприменителя, который в каждом случае должен оценить, могут ли рекомендации, изложенные в руководящих принципах, применяться к конкретному делу. Таким образом, судья сможет рассмотреть вопрос о том, требовали ли обстоятельства иного поведения медицинского работника (например, в случае, если ему пришлось столкнуться с чрезвычайной ситуацией).
В статьях 307, 308 УК Голландии неосторожное или небрежное причинение смерти или тяжкого телесного повреждения наказывается тюремным заключением на срок до 9 и 6 месяцев соответственно или штрафом четвертой категории. Если это связано с профессиональными функциями виновного, то срок тюремного заключения может быть увеличен на одну треть,
также возможно лишение права заниматься профессиональной деятельностью, возможна публикация судебного решения [21].
В Швейцарии уголовная ответственность врача может наступать по общим нормам, предусматривающим ответственность за неосторожные действия, повлекшие телесные повреждения либо смерть пациента (его непредумышленное убийство) в соответствии со статьями 125 и 117 УК Швейцарии [22].
В Японии ятрогенные деликты квалифицируются по статье 211 УК Японии как убийство или телесное повреждение по неосторожности при осуществлении профессиональной деятельности. Норма, предусматривающая ответственность за заражение ВИЧ-инфекцией, в японском УК отсутствует.
Почти весь XX век в Японии господствовала патерналистская парадигма, распространявшаяся в том числе и на медицинскую сферу. Тем не менее в XXI в. отношение к медицине изменилось, вызвав волну социальной озабоченности проблемой медицинских ошибок. Последние изменения в японском правовом поле и правоприменении связаны с обязательным получением медицинскими организациями от пациента информированного согласия о проводимых манипуляциях; увеличением числа исков о злоупотреблении служебным положением, а также количества адвокатов, специализирующихся на делах о медицинских ошибках; более эффективным рассмотрением специализированными судьями исков и ускоренными сроками судебных разбирательств; широким освещением уголовного преследования медицинского персонала [23].
В Соединенных Штатах, равно как и большинстве стран Европы, проблема врачебных ошибок и их последствий давно решается различными путями. Основным из них является возмещение причиненного пациенту ущерба на основе деликтного, страхового законодательства и применения соответствующих мер воздействия к врачам через профессиональные механизмы регулирования [24]. Уголовное законодательство применяется в исключительных случаях, когда небрежность врача приводит к смерти пациента или серьезному увечью.
В США давно используется термин «оборонительная медицина», означающий медицинскую практику, основанную на страхе юридической ответственности врача, а не на его действиях в интересах пациентов [25]. Ситуации, когда врачи перестраховываются и назначают излишнее количество медицинских исследований и анализов, возникают ежедневно практически во
всех больницах скорой помощи США. Врачи боятся пропустить диагноз, который позже может привести к судебному иску о халатности и предъявлению требований о многомиллионных компенсациях [26].
Примерный уголовный кодекс США в ст. 2.02 (2) (с) дает определение двум видам неосторожного поведения: легкомыслию (recklessness) и небрежности (negligence). В первом случае лицо, зная о соответствующих правилах, грубо отклоняется от их соблюдения, рассчитывая на ненаступление вредных последствий, во втором случае лицо не предвидит наступления преступного результата, хотя оно должно было при сложившихся обстоятельствах осознавать рискованность своего поведения [27].
Американские исследователи по-разному относятся к применению уголовного закона к медицинским работникам за совершение врачебных ошибок. Так, по мнению Ф. Макдональда [28], установление уголовной ответственности за небрежность для тех, чье призвание помогать, а не причинять вред, представляется спорным. Другие авторы предлагают применение уголовных санкций в отношении практикующих врачей, которые проявили халатность, на том основании, что виновные могли действовать в соответствии с установленными стандартами поведения, но не сделали этого. Сторонники уголовной ответственности за проявления халатности утверждают, что угроза уголовных санкций содержит в себе огромный позитивный потенциал, так как способствует повышению качества оказываемых медицинских услуг [29].
Изучение ретроспективы отечественного уголовного законодательства в сфере противодействия ятрогенным преступлениям и компаративный анализ уголовно-правовой охраны прав пациентов в России и за рубежом позволяет сделать выводы, связанные с развитием уголовной политики РФ в этой сфере:
- при оценке деяния врача или иного медицинского работника при поступлении соответствующей жалобы в правоохранительные органы необходимо учитывать фактор «пациентского экстремизма», т.е. желания пациента получить от клиники материальную выгоду с помощью угроз (обратиться в СМИ, написать жалобу) или судебных исков;
- решение проблемы противодействия ятро-генным преступлениям не может быть связано с усилением или расширением уголовной репрессии;
- уголовный закон должен применяться в отношении врача, медицинского работника в исключительных случаях. Их ответственность должна наступать только за те деяния, которые грубо
нарушают установленные порядки, стандарты и тяжкого вреда здоровью или смерти пациента по клинические рекомендации и влекут наступление неосторожности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Огнерубов Н. А. Ятрогении в медицинской деятельности: уголовно-правовой аспект : монография. — Воронеж : Изд-во Воронежского гос. ун-та, 2010. — 140 с.
2. Блинов A. Г. Учение об уголовно-правовой охране прав и свобод пациента : дис. ... д-ра юрид. наук. — Саратов, 2014. — С. 24, 28.
3. Марчукова С. М. Медицина в зеркале истории [Электронный ресурс]. — URL: https://www.twirpx.com/file/478632 (дата обращения: 27.09.2020).
4. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. [Электронный ресурс]. — URL: http ://xn--e1 aaej menocxq.xn--plai/node/13654 (дата обращения: 14.02.2020).
5. Новое уголовное уложение, выс. утв. 22 марта 1903 г.: с прил. предм. алф. указ. [Электронный ресурс]. — URL: https://dlib.rsl.ru/viewer/010037149 58#?page=1 (дата обращения: 14.02.2020).
6. Уголовный кодекс РСФСР от 1 июня 1922 г. [Электронный ресурс]. — URL: https://ru.wikisource. org/wiki_(1922) (дата обращения: 24.02.2020).
7. Уголовный кодекс РСФСР от 22 ноября 1926 г. [Электронный ресурс]. — URL: http://docs.cntd.ru/ document/901757374 (дата обращения: 24.02.2020).
8. Уголовный кодекс РСФСР от 27 октября 1960 г. [Электронный ресурс]. — URL: http://docs.cntd.ru/ document/9037819 (дата обращения: 24.02.2020).
9. Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации : федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ // Российская газета.
— 2011. — 23 нояб.
10. Brkic B., Brkic I. Сптша1 liability of medical doctors de lege lata and criminal law challenges de lege ferenda // Varazdin Development and Entre-preneurship Agency, 22nd International Scientific Conference on Economic and Social Development
— "The Legal Challenges of Modern World". — Split, Croatia, 29-30 June 2017 [Электронный ресурс]. — URL: https://bib.irb.hr/datoteka/884078.esd_ Book_of_Proceedings_Split_2017_doc_0nline.pdf# page=419 (дата обращения: 30.09.2020).
11. Уголовные кодексы зарубежных стран [Электронный ресурс]. — URL: http://crimpravo.ru/ page/zar-uk/ (дата обращения: 24.02.2020).
12. McDowell S., Ferner, R. Medical manslaughter: More prosecutions won't ease the problems for lawyers, doctors, or patients [Электронный ресурс]. — URL: https://doi.org/10.1136/bmj.f5609 (дата обращения: 30.09.2020)
13. Quick O. Prosecuting 'Gross' Medical Negligence: Manslaughter, Discretion, and the Crown Prosecution Service // Journal of Law and Society.
— 2006. — № 33 (3). — Р. 421—450.
14. Code pénal (Dernière modification: 1 juin 2020) [Электронный ресурс]. — URL: https://www.legifrance.gouv.fr/affichCode.do (дата обращения: 14.05.2020)
15. Kazarian M., Griffiths D., Brazier M. Criminal responsibility for medical malpractice in France // Journal of Professional Negligence. — 2011. — № 27 (4). — Р. 188—199.
16. Daury-Fauveau M. La responsabilité pénale du médecin. Essentiel. Bordeaux : Les études hospitalières [Электронный ресурс]. — URL: https://www.eurojuris.fr/categories/responsabilite-medicale-medicale-6500/articles (дата обращения: 14.10.2020).
17. Twenty-five years of French jurisprudence in criminal medical liability / M. Faisant [et al.] // Medicine, Science and the Law. — 2017. — № 58, Issue 1. — P. 39—46.
18. Vismara L. The "Gelli Law" — A New Era for Medical Liability in Italy. [Электронный ресурс]. — URL: https://www.genre.com/knowledge/blog/the-gelli-law (дата обращения: 14.10.2020).
19. URL: https://www.iss.it/ (дата обращения: 14.10.2020).
20. Pucci E. Italy — new rules applicable to medical professional liability insurance [Электронный ресурс]. — URL: https://www.ibanet.org/Article/New Detail.aspx?ArticleUid=aedc6aeb-190c-4f66-8495-08 a510b3a883 (дата обращения: 14.10.2020).
21. Wetboek van Strafrecht. Geldend van 01-012017 t/m heden [Электронный ресурс]. — URL: http://europam.eu/data/mechanisms/FD/FD%20Law s/Netherlands/Netherlands_Criminal%20code_1881 _amended%202016_NL.pdf (дата обращения: 14.10.2020).
22. McLennan S., Elger B. Criminal Liability and Medical Errors in Switzerland: An Unjust System? [Электронный ресурс]. — URL: https://archive-ouverte .unige.ch/unige:77306 (дата обращения: 14.10.2020).
23. Leflar R. B. The Regulation of Medical Malpractice in Japan // Clinical Orthopaedics and Related Research. — 2009. — № 467. — P. 443—449.
24. Dute J., Faure M, Koziol H. No Fault Compensation in the Health Care Sector (Tort and Insurance Law). 1 edition. — Wien, New York: Springer, 2004. — P. 123.
25. Kessler D., Summerton N., Graham J. Effects of the medical liability system in Australia, the UK, and the USA // The Lancet. — 2006. — Vol. 368, Issue 9531. — P. 240—246.
26. Apoorva C., Gunderman R. Defensive Medicine. Prevalence, Implications, and Recommendations. // Academic radiology. — 2008. — № 15 (7). — P. 948—949.
27. Блинов А. Г. Уголовно-правовая охрана пациента в международном и зарубежном законо-
дательстве / под ред. Б. Т. Разгильдиева. — М. : Юрлитинформ, 2010. — С. 125—126.
28. McDonald F. The criminalisation of medical mistakes in Canada : a review // Health Law Journal. — 2008. — № 16. — P. 1.
29. The Criminal Prosecution of Medical Negligence / E. Monico [et al.] // The Internet Journal of Law, Healthcare and Ethics. — 2007. — Vol 5, № 1. [Электронный ресурс]. — URL: http://ispub.com/ IJLHE/5/1/5237 (дата обращения: 24.10.2020).
REFERENCES
1. Ognerubov N. A. Yatrogenii v meditsinskoy deyatelnosti: ugolovno-pravovoy aspekt : mono-grafiya. — Voronezh : Izd-vo Voronezhskogo gos. un-ta, 2010. — 140 s.
2. Blinov A. G. Uchenie ob ugolovno-pravovoy ohrane prav i svobod patsienta : dis. ... d-ra yurid. nauk. — Saratov, 2014. — S. 24, 28.
3. Marchukova S. M. Meditsina v zerkale istorii [Elektronnyiy resurs]. — URL: https://www.twirpx.com/ file/478632 (data obrascheniya: 27.09.2020).
4. Ulozhenie o nakazaniyah ugolovnyih i is-pravitelnyih 1845 g. [Elektronnyiy resurs]. — URL: http://xn--e1 aaej menocxq. xn--p 1 ai/node/13654 (data obrascheniya: 14.02.2020).
5. Novoe ugolovnoe ulozhenie, vyis. utv. 22 marta 1903 g.: s pril. predm. alf. ukaz. [Elektronnyiy resurs]. — URL: https://dlib.rsl.ru/viewer/010037149 58#?page=1 (data obrascheniya: 14.02.2020).
6. Ugolovnyiy kodeks RSFSR ot 1 iyunya 1922 g. [Elektronnyiy resurs]. — URL: https://ru.wikisourse. org/wiki_(1922) (data obrascheniya: 24.02.2020).
7. Ugolovnyiy kodeks RSFSR ot 22 noyabrya 1926 g. [Elektronnyiy resurs]. — URL: http://docs.cntd. ru/document/901757374 (data obrascheniya: 24.02.2020).
8. Ugolovnyiy kodeks RSFSR ot 27 oktyabiya 1960 g. [Elektronnyiy resurs]. — URL: http://docs.cntd.ru/ document/9037819 (data obrascheniya: 24.02.2020).
9. Ob osnovah ohranyi zdorovya grazhdan v Ros-siyskoy Federatsii : Federalnyiy zakon ot 21 noyabrya 2011 g. # 323-FZ // Rossiyskaya gazeta. — 2011.
— 23 noyab.
10. Brkic B., Brkic I. Sriminal liability of medical doctors de lege lata and criminal law challenges de lege ferenda // Varazdin Development and Entre-preneurship Agency, 22nd International Scientific Conference on Economic and Social Development
— "The Legal Challenges of Modern World". — Split, Croatia, 29-30 June 2017 [Elektronnyiy resurs]. — URL: https://bib.irb.hr/datoteka/884078.esd_ Book_of_Proceedings_Split_2017_doc_0nline.pdf# page=419 (data obrascheniya: 30.09.2020).
11. Ugolovnyie kodeksyi zarubezhnyih stran [Elektronnyiy resurs]. — URL: http://crimpravo.ru/page/ zar-uk/ (data obrascheniya: 24.02.2020).
12. McDowell S., Ferner, R. Medical manslaughter: More prosecutions won't ease the problems for lawyers, doctors, or patients [Elektronnyiy resurs]. — URL: https://doi.org/10.1136/bmj.f5609 (data obrascheniya: 30.09.2020)
13. Quick O. Prosecuting 'Gross' Medical Negligence: Manslaughter, Discretion, and the Crown
Prosecution Service // Journal of Law and Society.
— 2006. — # 33 (3). — P. 421—450.
14. Code pénal (Dernière modification: 1 juin 2020) |Electronnyiy resurs]. — URL: https://www.lgifance. gouv.fr/affichCode.do (data obrascheniya: 14.05.2020).
15. Kazarian M., Griffiths D., Brazier M. Criminal responsibility for medical malpractice in France // Journal of Professional Negligence. — 2011. — # 27 (4).
— P. 188—199.
16. Daury-Fauveau M. La responsabilité pénale du médecin. Essentiel. Bordeaux : Les études hospitalières [Electronnyiy resurs]. — URL: https://www.eurojuris.fr/categories/responsabilite-medicale-medicale-6500/articles (data obrascheniya: 14.10.2020).
17. Twenty-five years of French jurisprudence in criminal medical liability / M. Faisant [et al.] // Medicine, Science and the Law. — 2017. — # 58, Issue 1. — P. 39—46.
18. Vismara L. The "Gelli Law" — A New Era for Medical Liability in Italy. [Elektronnyiy resurs].
— URL: https://www.genre.com/knowledge/blog/the-gelli-law (data obrascheniya: 14.10.2020).
19. URL: https://www.iss.it/ (data obrascheniya: 14.10.2020).
20. Pucci E. Italy — new rules applicable to medical professional liability insurance [Elektronnyiy resurs]. — URL: https://www.ibanet.org/Article/New Detail.aspx?ArticleUid=aedc6aeb-190c-4f66-8495-08a510b3a883 (data obrascheniya: 14.10.2020).
21. Wetboek van Strafrecht. Geldend van 01-012017 t/m heden [Elektronnyiy resurs]. — URL: http://europam.eu/data/mechanisms/FD/FDLaws/Nethe rlands/Netherlands_Criminalcode_1881_amended 2016 _NL.pdf (data obrascheniya: 14.10.2020).
22. McLennan S., Elger B. Criminal Liability and Medical Errors in Switzerland: An Unjust System? [Elektronnyiy resurs]. — URL: https://archive-ouverte.unige.ch/unige:77306 (data obrascheniya: 14.10.2020).
23. Leflar R. B. The Regulation of Medical Malpractice in Japan // Clinical Orthopaedics and Related Research. — 2009. — # 467. — P. 443—449.
24. Dute J., Faure M, Koziol H. No Fault Compensation in the Health Care Sector (Tort and Insurance Law). 1 edition. — Wien, New York: Springer, 2004. — P. 123.
25. Kessler D., Summerton N., Graham J. Effects of the medical liability system in Australia, the UK, and the USA // The Lancet. — 2006. — Vol. 368, Issue 9531. — P. 240—246.
26. Apoorva C., Gunderman R. Defensive Medicine. Prevalence, Implications, and Recommendations. // Academic radiology. — 2008. — # 15 (7). — P. 948—949.
28. McDonald F. The criminalisation of medical mistakes in Canada : a review // Health Law Journal. — 2008. — # 16. — P. 1.
29. The Criminal Prosecution of Medical Negligence / E. Monico [et al.] // The Internet Journal of Law, Healthcare and Ethics. — 2007. — Vol 5, # 1. [Elektronnyiy resurs]. — URL: http://ispub.com/IJLHE/ 5/1/5237 (data obrascheniya: 24.10.2020).
27. Blinov A. G. Ugolovno-pravovaya ohrana patsienta v mezhdunarodnom i zarubezhnom za-konodatelstve / pod red. B. T. Razgildieva. — M. : Yurlitinform, 2010. — S. 125—126.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Заряев Вячеслав Александрович. Директор филиала. Кандидат юридических наук. Центральный филиал Российского государственного университета правосудия (Воронеж). E-mail: zaryaew@yandex.ru
Россия, 394006, Воронеж, ул. 20-летия Октября, 95. Тел. 7 (920) 440-87-47.
Иванченко Ольга Степановна. Доцент кафедры административной деятельности ОВД. Кандидат юридических наук, доцент.
Воронежский институт МВД России. E-mail: iskorka5@yandex.ru
Россия, 394065, Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. (473) 200-53-30.
Иванченко Роман Борисович. Заведующий кафедрой уголовного права. Кандидат юридических наук, доцент.
Центральный филиал Российского государственного университета правосудия (Воронеж). E-mail: rivanchenko@yandex.ru
Россия, 394065, Воронеж, ул. 20-летия Октября, 95. Тел. (473) 271-54-15.
Zaryaev Vyacheslav Aleksandrovich. Director of the branch. Candidate of Law. The Central branch of the Russian State University of Justice (Voronezh). E-mail: zaryaew@yandex.ru
Work address: Russia, 394065, Voronezh, 20-letiya Oktyabrya Str., 95. Tel. 7 (920) 440-87-47.
Ivanchenko 0lga Stepanovna. Associate Professor of the chair of Administrative Activity of the Department of Internal Affairs. Candidate of Law, Associate Professor. Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia. E-mail: iskorka5@yandex.ru
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (473) 200-53-30.
Ivanchenko Roman Borisovich. Head of the chair of Criminal Law. Candidate of Law, Associate Professor. The Central branch of the Russian State University of Justice (Voronezh). E-mail: rivanchenko@yandex.ru
Work address: Russia, 394065, Voronezh, 20-letiya Oktyabrya Str., 95. Tel. (473) 200-53-30.
Ключевые слова: ятрогенные преступления; медицинские работники; уголовно-правовая характеристика; квалификация деяний; причинение вреда здоровью; неосторожность.
Key words: iatrogenic crimes; medical workers; criminal-legal characteristics; qualification of acts; causing harm to health; carelessness.
УДК 343.618
