CC BY
189
Вопросы уголовного, уголовно-исполнительного права
и криминологии
Научная специальность:
12.00.08 «Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право» УДК 343.619
ПРОБЛЕМЫ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОЦЕНКИ СУБЪЕКТИВНЫХ ПРИЗНАКОВ ХАЛАТНОСТИ МЕДИЦИНСКИХ РАБОТНИКОВ ПРИ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
© Пархоменко С. В.*, Демченко В. А.**, 2019
* Иркутский юридический институт (филиал),
Университет прокуратуры Российской Федерации, г. Иркутск, Россия ** Прокуратура Ленинского района, г. Кемерово, Россия
Рассматриваются проблемы уголовно-правовой оценки субъективных признаков халатности медицинских работников при осуществлении профессиональной деятельности. Основной акцент делается на анализ субъектного состава рассматриваемого вида преступлений. Обосновывается необходимость признания в качестве субъектов халатности медицинских работников при осуществлении профессиональной деятельности исключительно медицинских работников. Отрицается какая-либо необходимость установления оснований уголовной ответственности фармацевтических работников за неблагоприятные последствия, наступившие для потребителей фармацевтической продукции, сущностно связанных с ятрогенны-ми преступлениями. В качестве субъектов преступления исследуемой категории предлагается признать медицинских работников, имеющих медицинское или иное образование, позволяющее им заниматься практической медицинской деятельностью, состоящих в трудовых отношениях с медицинской организацией или осуществляющих медицинскую деятельность в качестве индивидуального предпринимателя, а также имеющих сертификат специалиста или лицензию на право осуществления медицинской деятельности. Делается вывод о нецелесообразности признания субъектами преступления лиц, не состоящих в трудовых отношениях с медицинской организацией, а также сотрудников полиции, Государственной противопожарной службы и иных организаций, обязанных оказывать первую медицинскую помощь населению. На основе анализа положений федерального законодательства, а также теоретических разработок предлагается модель субъектного состава лиц, могущих нести уголовную ответственность за совершение преступлений, связанных с халатностью медицинских работников при осуществлении профессиональной деятельности. Дается анализ особенностей субъективной стороны рассматриваемого вида преступлений. Делается однозначный вывод о том, что халатность медицинских работников возможна только в форме неосторожности, подразделяющейся на легкомыслие и небрежность. По итогам проведенного исследования предлагается модель нормы Уголовного кодекса РФ, устанавливающей основания уголовной ответственности за халатность медицинских работников при осуществлении профессиональной деятельности.
Ключевые слова: халатность, медицинский работник, субъект преступления, субъективная сторона состава преступления, профессиональное преступление, неосторожность, врачебная ошибка, профессиональная деятельность, должностные обязанности.
Современное общество и государство (в лице уполномоченных организаций) предъявляют к профессии медицинского работника повышенные требования. Обусловлено это, разумеется, спецификой самой профессии, которая состоит в сохранении человеческой жизни и здоровья как наивысшего блага человечества.
Как показывает анализ судебно-следствен-ной практики и публикаций в средствах массовой информации, факты ненадлежащего
осуществления профессиональной обязанности медицинскими работниками, ставшие предметом судебного разбирательства, уже не являются единичными. Между тем адекватную юридическую оценку дефектные действия работников сферы здравоохранения получают не всегда. Представляется, что причиной данного обстоятельства во многом является отсутствие надлежащего механизма уголовно-правового регулирования указанной сферы общественных отношений.
На сегодняшний день Уголовный кодекс Российской Федерации (далее - УК РФ) в Особенной части (в том числе в гл. 16) не содержит специальной нормы, посвященной основаниям уголовной ответственности медицинских работников, причинивших вред жизни и здоровью пациентов, вследствие халатности при осуществлении профессиональной деятельности [5, с. 32]. В рамках настоящего исследования наличие в УК РФ ч. 2 ст. 109, ч. 2 ст. 118, ч. 4 ст. 122, ст. 124 не принимается во внимание, поскольку данные составы преступлений устанавливают ответственность за противоправные действия специальных субъектов (к ним относятся и медицинские работники) в «усеченном» виде и не отражают весь возможный спектр ненадлежащего осуществления медицинскими работниками своей профессиональной обязанности [3, с. 165]. Исходя из этого, авторами предпринята попытка не только охарактеризовать конститутивные признаки халатности медицинских работников, но и построить оптимальную модель уголовно-правовой нормы, предусматривающей основания уголовной ответственности указанных лиц, взглянув на нее через призму субъективных криминообразующих признаков.
Комплексное изучение субъекта преступления является принципиальным не только потому, что субъект является одним из обязательных элементов состава преступления, но и в связи с тем, что именно его признаки являются разграничительными критериями для преступлений, совершенных общими или специальными субъектами.
Несмотря на то что в доктрине уголовного права явление дефектного осуществления профессиональных обязанностей медицинскими работниками и повлекшего в этой связи неблагоприятные последствия для пациентов недостаточно изучено, теоретические разработки относительно субъектного состава преступлений подобного рода на страницах научной литературы все же имеются.
Так, Р. А. Давыдов считает, что субъектами преступления, в результате которого причиняется вред жизни и здоровью пациентов, являются медицинские работники или фармацевтические работники. В содержание данной дефиниции автор вкладывает следующие признаки:
1) лицо, получившее высшее или среднее медицинское или фармацевтическое образование в Российской Федерации;
2) наличие у описанных лиц диплома и специального звания, а также сертификата специалиста или лицензии на осуществление медицинской или фармацевтической деятельности [2, с. 145].
Таким образом, Р. А. Давыдов производит разграничение виновных лиц рассматриваемой категории преступлений на две группы: медицинских и фармацевтических работников. Вместе с тем автор определяет их формальные признаки: наличие соответствующего уровня квалификации, подтвержденной документом государственного образца об образовании, а также сертификата специалиста, позволяющего осуществлять практическую медицинскую или фармацевтическую деятельность.
Схожую позицию по данному вопросу предлагают Г. А. Пашинян и И. В. Ившин, которые рассматривают субъектов - медицинских работников через призму таких признаков, как:
1) наличие у медицинского работника «допуска к осуществлению профессиональной медицинской деятельности, т. е. право на занятие такой деятельностью» (наличие высшего или среднего медицинского образования, сертификата специалиста, в необходимых случаях - лицензии);
2) «...возложение на медицинского работника обязанности по непосредственному оказанию соответствующего вида медицинской помощи. Такая обязанность может вытекать из факта наличия трудовых отношений между медицинским работником и лечебно-профилактическим учреждением (организацией)...» [7, с. 10].
Как мы видим, основной акцент авторами приведенной точки зрения делается на наличие формальных признаков медицинских работников (уровень квалификации и др.), а также на имеющиеся трудовые (служебные) правоотношения медицинских работников с медицинской организацией. По их мнению, отсутствие одного из указанных признаков освобождает медицинского работника от уголовной ответственности.
С. В. Патрушев, в свою очередь, также определяет субъектный состав рассматриваемых преступлений через определение соответствующих признаков, однако заметно их расширяя. Это лица, имеющие:
1) медицинское или иное образование, а также свидетельство об аккредитации специалиста;
2) фармацевтическое образование, полученное в соответствии с федеральными государственными образовательными стандартами;
3) право на осуществление медицинской деятельности и получившие дополнительное профессиональное образование в части розничной торговли лекарственными препаратами [6, с. 57].
Кроме того, к субъектам преступления С. В. Патрушев относит педагогических и научных работников, имеющих сертификат специалиста либо свидетельство об аккредитации специалиста, осуществляющих практическую подготовку обучающихся в соответствии с за-
конодательством Российской Федерации об образовании; лиц, имеющих медицинское или фармацевтическое образование, не работавших по своей специальности более 5 лет, но прошедших профессиональную переподготовку и повышение квалификации; лиц, не завершивших освоение образовательных программ высшего медицинского или высшего фармацевтического образования; лиц, получивших медицинское или фармацевтическое образование в иностранных государствах (при наличии аккредитации специалиста, полученной в Российской Федерации) [6, с. 58].
Приведенные позиции отражают наиболее распространенные теоретические концепции относительно определения субъектного состава халатности медицинских работников при осуществлении профессиональной деятельности.
В контексте обсуждаемой проблемы хотелось бы обратиться к основным положениям законодательства в указанной сфере правоотношений.
Исходя из п. 13 ст. 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (Закон № 323-ФЗ), медицинским работником является физическое лицо, которое имеет медицинское или иное образование, работает в медицинской организации и в трудовые (должностные) обязанности которого входит осуществление медицинской деятельности, либо физическое лицо, которое является индивидуальным предпринимателем, непосредственно осуществляющим медицинскую деятельность.
В соответствии с ч. 1 ст. 69 Закона № 323-ФЭ право на осуществление медицинской деятельности в Российской Федерации имеют лица, получившие медицинское или иное образование в Российской Федерации в соответствии с федеральными государственными образовательными стандартами и имеющие свидетельство об аккредитации специалиста.
Кроме того, исходя из анализа положений ч. 21-5 ст. 69 Закона № 323-ФЭ, правом на осуществление медицинской деятельности обладают также:
1) педагогические и научные работники, имеющие сертификат специалиста либо свидетельство об аккредитации специалиста, осуществляющие практическую подготовку обучающихся в соответствии со ст. 82 Федерального закона от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации», а также научные работники, имеющие сертификат специалиста либо свидетельство об аккредитации специалиста, осуществляющие научные исследования в сфере охраны здоровья;
2) лица, имеющие медицинское образование, не работавшие по своей специальности более пяти лет при условии прохождения обучения по дополнительным профессиональным программам (повышение квалификации, профессиональная переподготовка) и прохождения аккредитации специалиста;
3) лица, не завершившие освоение образовательных программ высшего медицинского образования, могут быть допущены к осуществлению медицинской деятельности на должностях среднего медицинского персонала.
Анализируя приведенные теоретические позиции во взаимосвязи с приведенными положениями Закона № 323-ФЗ, можно сделать некоторые умозаключения.
Во-первых, признавая реальную возможность причинения вреда жизни и здоровью граждан вследствие ненадлежащих действий (бездействий) фармацевтических работников, тем не менее отнесение указанной группы «специалистов» к числу потенциальных субъектов так называемых ятрогенных преступлений представляется необоснованным.
К данному выводу позволяет прийти не только анализ нормативно-правовой базы, регулирующей профессиональную деятельность фармацевтических работников (которая, к слову сказать, не вменяет в обязанность таким лицам давать какие-либо консультации и рекомендации при приобретении гражданами лекарственных и иных средств), но и существующее положение правоприменительной, в частности судебной, практики.
Да, действительно подчас именно ничем не обоснованная рекомендация, данная пациенту фармацевтическим работником, относительно свойств медицинских препаратов, способа и периодичности их приема без учета физического состояния пациента, истинных рекомендаций лечащего врача, может самым негативным образом сказаться на жизни и здоровье такого пациента. Но в данном случае мы не можем и не должны забывать о том, что фармацевтический работник в силу своего профессионального статуса и квалификации не должен давать гражданам какие-либо рекомендации относительно тактики лечения и приема соответствующих препаратов. Это прямая обязанность лечащего врача. Основная же задача фармацевтического работника сводится к отпуску качественной медицинской продукции, исходя из рекомендации лечащего врача. В том случае, если особенности препарата не требуют его отпуска при наличии у покупателя рецепта врача, он реализуется фармацевтическим работником в свободном режиме. В последнем случае все риски насту-
пления негативных последствий, связанных с воздействием препарата на организм человека, несет сам покупатель. Пожалуй, исключение из данного правила связано лишь с отпуском лекарственных средств ненадлежащего качества.
Кроме того, необходимо указать и на то обстоятельство, что судебная практика не знает случаев привлечения к уголовной ответственности фармацевтических работников за вред, причиненный жизни и здоровью граждан при описанных выше обстоятельствах. Безусловно, при наличии предпосылок, оптовая реализация медицинских препаратов ненадлежащего качества является основанием для привлечения виновного лица (в том числе и фармацевтического работника) к уголовной ответственности, предусмотренной ст. 238 УК РФ. Считаем недопустимым определять фармацевтических работников в качестве субъектов преступлений рассматриваемой категории и по причине криминологической необоснованности.
Таким образом, позицию Р. А. Давыдова и С. В. Патрушева в части отнесения фармацевтических работников (наравне с медицинским персоналом) к субъектам исследуемых преступлений считаем неверной и не отвечающей существующим реалиям уголовного закона и практики его применения.
Во-вторых, обозначив нашу позицию относительно нецелесообразности отнесения фармацевтических работников к числу субъектов халатности медицинских работников при осуществлении профессиональной деятельности, принципиально важно определить, кто именно может и должен (в случае наличия законных оснований) являться субъектом указанных преступлений.
На первый взгляд, при применении систематического толкования озвученных выше положений Закона № З23-Ф3, устанавливающих требования к лицам, осуществляющим практическую медицинскую деятельность, при определении субъектного состава, какие-либо затруднения отпадают сами собой. Более того, теоретические разработки относительно данного вопроса принципиальных разночтений с положениями данного федерального закона не имеют.
Безусловно, медицинский работник не может считаться таковым без наличия соответствующего образования и уровня квалификации (который подтверждается в установленном законом порядке). Этот факт бесспорен.
Однако не все ученые исходят из прямого указания Закона № З23-Ф3, устанавливающего требование в виде наличия служебных (трудовых) отношений медицинского работника с медицинской организацией, а также обязанность
медицинского работника по непосредственному оказанию медицинской помощи пациенту, вытекающую из трудового договора и должностной инструкции [2, с. 147; 6, с. 62].
Указанный подход, позволяющий относить к субъектам рассматриваемого вида преступлений лиц, хотя и имеющих медицинское образование, необходимый уровень квалификации, свидетельство об аккредитации специалиста, но в то же время не состоящих с конкретно взятой медицинской организацией в трудовых отношениях, представляется в корне не верным. При таких обстоятельствах государство возлагало бы на лиц, обладающих познаниями в области медицины, необоснованно широкие обязанности [4, с. 65-67], во-первых, по оказанию медицинской помощи лицам, нуждающимся в ней, и, во-вторых, по оказанию такой медицинской помощи качественно, в соответствии с установленными методиками и стандартами. Очень важно понимать, что лицо, пусть в обыденном смысле и являющееся специалистом в какой либо сфере практической медицины, в силу отсутствия тесной связи с профессиональной практикой (например, ввиду выхода на пенсию) может в определенной степени утратить свой профессионализм. На такое лицо уже не распространяются нормативные требования по прохождению профессиональной переподготовки и повышению квалификации, что, безусловно, сказывается на реальной возможности осуществления таким лицом медицинской деятельности на должном уровне. Таким образом, каждый случай причинения вреда лицу, нуждающемуся в медицинской помощи, оказанной ему специалистом в области медицины, но не являющимся работником медицинской организации (например, в домашних условиях или при личных доверительных, приятельских отношениях), необходимо оценивать по общим правилам причинения вреда. Кроме того, по нашему мнению, случаи неоказания медицинской помощи рассматриваемыми лицами (даже в ситуациях, когда лицо имеет реальную возможность ее оказать) должны оцениваться, исходя из морально-этических, но не правовых норм. Как известно, уголовный закон не обязывает граждан, не поставивших потерпевшее лицо в опасное для его жизни или здоровье положение, принять меры по минимизации негативных последствий.
Тесно связана с рассматриваемым вопросом и вытекает из него проблема отнесения отдельных категорий специалистов (например, сотрудников полиции, Государственной противопожарной службы), обязанных в силу специфики своей профессии оказывать различного
рода помощь населению, в том числе первую помощь, к субъектам исследуемых преступлений. Исходя из императивного положения ст. 31 Закона № 323-ФЗ, оказанию гражданам медицинской помощи предшествует первая помощь лицами, обязанными ее оказывать в соответствии с федеральным законом или со специальным правилом и имеющими соответствующую подготовку, в том числе сотрудниками органов внутренних дел Российской Федерации, сотрудниками, военнослужащими и работниками Государственной противопожарной службы, спасателями аварийно-спасательных формирований и аварийно-спасательных служб. Кроме того, на сотрудников указанных организаций законом возложена обязанность пройти соответствующую профессиональную подготовку с целью приобретения навыков оказания первой помощи. Однако относятся ли принадлежность к описанной выше государственной службе и получение лицом первичных навыков оказания первой помощи нуждающимся к числу субъектов рассматриваемых преступлений? Думается, что ответ должен быть отрицательным в связи со следующим. Трудно отрицать, что в сложных, подчас экстремальных для обычного человека условиях (например, при техногенных авариях), реальную и наиболее оперативную помощь способны оказать сотрудники так называемых экстренных служб. Они проходят специальную профессиональную подготовку по ликвидации последствий той или иной ситуации, способной причинить вред жизни и здоровью человека, а также в обязательном порядке проходят курсы оказания первой помощи. Вместе с тем указанная программа обучения основам первой помощи носит весьма усеченный характер, по итогам изучения которой лицу квалификация специалиста в области медицины не присваивается. Такие работники являются носителями лишь основных и довольно абстрактных знаний (по сравнению со знаниями, получаемыми в медицинских образовательных организациях) о порядке оказания первой помощи людям, в связи с чем, как нам кажется, возлагать на сотрудников описанных государственных организаций ответственность за наступление вреда для жизни и здоровья граждан не вполне справедливо и обоснованно.
Следующее, на что хотелось бы обратить внимание, - возможность отнесения к субъектам рассматриваемого вида преступлений лиц, не завершивших освоение образовательных программ высшего медицинского образования, которые согласно ст. 82 Закона № 323-ФЗ могут быть допущены к осуществлению медицинской деятельности на должностях среднего меди-
цинского персонала. При формальном анализе приведенного положения Закона № 323-ФЗ ответ на поставленный вопрос является положительным. Данной позиции придерживается и ряд теоретиков [7]. Думается, для правильного ответа на указанный вопрос необходимо понимать следующее принципиально важное обстоятельство. Факт обучения в образовательной организации и незавершение лицом освоения образовательной программы не стоит в прямой взаимосвязи с его возможностью нести уголовную ответственность за ненадлежащие действия (бездействие) при оказании медицинской помощи пациенту. В данном случае конститутивным признаком наряду с описанным обстоятельством является факт официального трудоустройства такого лица в медицинскую организацию на должность среднего медицинского персонала и осуществляющего медицинскую деятельность в соответствии с трудовым договором, должностной инструкцией. В случае, если лицо, не завершившее освоение образовательной программы медицинской направленности, не осуществляет трудовую функцию в медицинской организации или, напротив, ее осуществляет, но, исходя из положений трудового договора, должностной инструкции, она не связана с оказанием медицинской помощи пациентам, то такое лицо в качестве субъекта преступления рассматриваемой категории рассматриваться не должно. В случае, если такое лицо отвечает описанным требованиям, оно в полной мере соответствует признакам медицинского работника и, следовательно, должно нести уголовную ответственность за вред, причиненный жизни и здоровью пациентов в результате своих ненормативных действий (бездействия).
Рассмотрев наиболее актуальные проблемы, возникающие при определении субъекта халатности медицинских работников при осуществлении профессиональной деятельности, обозначим некоторые сложные вопросы определения субъективной стороны изучаемого общественно опасного деяния.
На страницах научной литературы можно встретить тезис о том, что вина медицинских работников, связанная с халатностью при осуществлении профессиональной деятельности, может проявляться исключительно в форме неосторожности, причем только в виде небрежности [1, с. 5-6]. Указанная позиция является не бесспорной, не находит своей всецелой поддержки не только в теории, но и в правоприменительной деятельности.
Признавая невозможность совершения анализируемых преступлений с умышленной формой вины (ибо это по своей сути обозначает
специфический способ совершения преступления, который надлежит квалифицировать по общим правилам уголовно-правовой оценки преступлений против жизни и здоровья), выразим солидарность сложившейся судебно-след-ственной практике и авторам ряда теоретических разработок, исходящих из того, что психическое отношение медицинских работников относительно своих противоправных деяний и наступивших в связи с этим общественно опасных последствий вполне возможно как в виде небрежности, так и легкомыслия. Безусловно, чаще всего субъективная составляющая квалифицируется правоприменителем по модели преступной небрежности, однако судебной практике также известны случаи легкомысленного отношения виновного лица к своим противоправным действиям1.
В практической действительности весьма непросто определить наличие факта предвидения или непредвидения медицинским работником наступления общественно опасных последствий. По сути это является ключевым моментом на пути к разграничению легкомыслия и небрежности. Не вдаваясь в тонкости процесса собирания и оценки доказательств при расследовании преступлений рассматриваемой категории, отметим, что о предвидении медицинским работником общественно опасных последствий могут свидетельствовать, например, имеющиеся сведения о состоянии и динамике здоровья пациента, перспектива продолжения медицинских манипуляций и влияние их на поддержание здоровья пациента, сопоставление фактического состояния здоровья пациента имеющимся в практической медицине данным, позволяющим говорить о прогнозе дальнейшего оказания ему медицинской помощи. В случае же, если по объективным соображениям медицинский работник не в состоянии оценить состояние и динамику здоровья пациента, а также оценить возможную тактику лечения и вероятные последствия (как позитивного, так и негативного характера), то о каком-либо предвидении общественно опасных последствий говорить не приходится. Указанный подход, к счастью, находит свое отражение и в судебной практике2. Таким образом, представляется принципиально важным подходить к оценке дефектных действий медицинских работников максимально взвешенно, опираясь на анализ фактических обстоятельств уголовного дела, а также прибегая к помощи специалистов и за-
1 Уголовное дело № 1-1/2012 II Архив Дубовского районного суда Волгоград, обл.
2 Уголовное дело № 1-72/2017 // Архив Димитровского районного суда г. Костромы.
ключению экспертов, поскольку от правильного определения вида неосторожного поведения медицинского работника зависит надлежащая квалификация совершенного преступления со всеми вытекающими уголовно-правовыми последствиями.
Подводя итог анализу субъективных крими-нообразующих признаков халатности медицинских работников при осуществлении профессиональной деятельности, отметим, что к их числу следует относить исключительно медицинских работников (в соответствии с соответствующей номенклатурой должностей, утверждаемой федеральным органом исполнительной власти в сфере здравоохранения), получивших в установленном законом порядке медицинское или иное образование (в том числе не окончивших освоение образовательной программы и занимающих должности среднего медицинского персонала), состоящих в трудовых отношениях с медицинской организацией (или самозанятых медицинских работников - индивидуальных предпринимателей) и имеющих сертификат специалиста (лицензии на право осуществления медицинской деятельности), а также психическое отношение к совершаемому деянию которых выражается в форме неосторожности в виде легкомыслия или небрежности.
С целью выработки надлежащего механизма уголовно-правового регулирования рассматриваемых общественных отношений предлагаем включить в состав гл. 16 УК РФ специальную норму, устанавливающую основания уголовной ответственности медицинских работников за вред, причиненный жизни и здоровью пациентов, вследствие халатности при осуществлении профессиональной деятельности, следующего содержания.
Статья ... . Халатность медицинских работников при осуществлении профессиональной деятельности
Халатность медицинских работников при осуществлении профессиональной деятельности, то есть ненадлежащее исполнение медицинским работником своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к профессиональной деятельности:
если деяние, предусмотренное частью первой настоящей статьи, повлекло причинение тяжкого вреда здоровью пациента, -наказывается...
если деяние, предусмотренное частью первой настоящей статьи, повлекло причинение смерти пациенту, -наказывается ...
Предложенная редакция, как представляется, будет способствовать разрешению существую-
щих в судебно-следственной практике проблем квалификации преступных деяний медицинских работников и оптимизации уголовно-правовой политики государства в рассматриваемой сфере общественных отношений. Ш
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Боева О. Ю., Идрисова С. Ф. Медицинский работник как субъект профессионального преступления // Проблемы экспертизы в медицине. 2009. № 4 (36). С. 4-6.
2. Давыдов Р. А. Время и место преступления против жизни и здоровья личности, совершенного медицинским работником по неосторожности // Проблемы в рос. законодательстве. 2012. С. 145-147.
3. Демченко В. А. Понятие халатности медицинских работников при осуществлении профессиональной деятельности в уголовном праве // Вестн. Том. гос. ун-та. 2016. № 409. С. 164-166.
4. Пархоменко Д. А. Формы выражения усмотрения в уголовном законе // Вестн. Рос. правов. акад. 2013. № 2. С. 64-67.
5. Пархоменко С. В., Демченко В. А. К вопросу о крими-нообразующих признаках халатности медицинских работников при осуществлении профессиональной деятельности // ГлаголЪ Правосудия. 2016. № 2 (12). С. 32-36.
6. Патрушев С. В. Субъективные признаки преступлений, совершаемых в медицинской практике // Актуал. вопр. образования и науки. 2017. № 4 (62). С. 52-63.
7. Пашинян А. Г., Ившин И. В. Профессиональная неосторожность деяний медицинских работников // Мед. совет. 2009. № 3-4. С. 10.
REFERENCES
1. Boeva O.YU., Idrisova S.F. Medicinskij rabotnik kak sub"ekt professional'nogo prestupleniya. Problemy ekspertizy v medicine, 2009, N 4 (36), pp. 4-6. (in Russian)
2. Davydov R.A. Vremya i mesto prestupleniya protiv zhizni i zdorov'ya lichnosti, sovershyonnogo medicinskim rabotnikom po neostorozhnosti. Problemy v rossijskom zakonodatelstve, 2012, pp. 145-147. (in Russian)
3. Demchenko V.A. Ponyatie halatnosti medicinskih rabotnikov pri osushchestvlenii professional'noj deyatel'nosti v ugolovnom prave. Vestnik Tomskogogosudarstvennogo universiteta, 2016, N 409, pp. 164-166. (in Russian)
4. Parhomenko D.A. Formy vyrazheniya usmotreniya v ugolovnom zakone. Vestnik Rossijskojpravovoj akademii, 2013, N 2, pp. 64-67. (in Russian)
5. Parhomenko S.V., Demchenko V.A. K voprosu o kriminoobrazuyushchih priznakah halatnosti medicinskih rabotnikov pri osushchestvlenii professional'noj deyatel'nosti. Glagol" pravosudiya, 2016, N 2 (12), pp. 32-36. (in Russian)
6. Patrushev S.V. Sub"ektivnye priznaki prestuplenij, sovershaemyh v medicinskoj praktike. Aktual'nye voprosy obrazovaniya i nauki, 2017, N 4 (62), pp. 52-63. (in Russian)
7. Pashinyan A.G., Ivshin I.V. Professional'naya neostorozhnost' deyanij medicinskih rabotnikov. Medicinskij sovet, 2009, N 3-4, pp. 10. (in Russian)
Problems of Criminal Legal Assessment of Subjective Signs of Negligence of Medical Workers in the Implementation of Professional Activities
© Parhomenko S. V., Demchenko V. A., 2019
In this article the authors consider the problems of criminal-legal assessment of subjective signs of negligence of medical workers in the implementation of professional activities. The main emphasis of the article is on the analysis of the subject composition of the considered type of crimes. The necessity of recognition as subjects of negligence of medical workers in the implementation of professional activities of medical workers is substantiated. It denies any need to establish the grounds for criminal liability of pharmaceutical workers for adverse consequences that have occurred for consumers of pharmaceutical products, essentially related to iatrogenic crimes. As subjects of crime of the investigated category authors suggest to recognize the medical workers having medical or other education allowing them to be engaged in practical medical activity consisting in the labor relations with the medical organization or performing medical activity as the individual entrepreneur, and also having the certificate of the expert or the license for the right of implementation of medical activity. At the same time, the authors of the article conclude that it is inappropriate to recognize as subjects of crime persons who are not in labor relations with a medical organization, as well as police officers, the State fire service and other organizations obliged to provide first aid to the population. Based on the analysis of the provisions of the Federal legislation, as well as theoretical developments, the authors propose a model of the subject composition of persons who are the subjects of crimes related to the negligence of medical workers in the implementation of professional activities. In addition, the article analyzes the features of the subjective side of the considered type of crimes. The author makes an unambiguous conclusion that negligence of medical workers is possible only in the form of negligence, which is subdivided into frivolity and negligence. According to the results of the study, the authors propose an optimal model of the criminal code of the Russian Federation, establishing the grounds for criminal liability for negligence of medical workers in the implementation of professional activities.
Keywords: negligence, medical worker, the subject of the crime, the subjective side of the crime, professional crime, negligence, medical error, professional activity,job responsibilities.
