CC BY
297
С.П. Локтев
(Пятигорск, Россия)
ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ РАЗВИТИЯ МАССОВОЙ КУЛЬТУРЫ
В культурофилософской литературе существует выношенное мнение о том, что важным историческим моментом возникновения массовой культуры являются 70-е годы XIX в., когда Закон о всеобщем образовании, принятый в Великобритании, значительно повысил интеллектуальный уровень читающей аудитории и тем самым ускорил овладение такой сложной формой литературно-художественного творчества, каковым является романная проза.
Предположительно, именно роман стал одним из первых объектов массовизации европейской культуры, послужив предметом для дальнейшего становления этих тенденций и для окончательного утверждения масскульта как нового и значительного события в духовной жизни европейского общества конца XIX - нач. XX века.
Массовизация как феномен культуры, хотя и стала ярко выраженным процессом в выше указанный период, тем не менее в своих первоначальных формах этот процесс наметился гораздо раньше. Некоторые исследователи, теоретики культуры, относят появление первых признаков масскульта к концу первого тысячелетия до н.э. и первым векам первого тысячелетия н.э., т.е. к пограничью между античной и средневековой европейской культурой, когда начинала складываться христианская религиозная традиция.
Но отдельные тенденции массовизации выявились еще раньше, когда развивалась древнегреческая полисная культура с ее демократией, культовыми, эстетическими, гражданскими нормами. Построенная на основе определенных стандартов, полисная культура была предназначена для всех. Свои проблемы эта культура решала в народном собрании, где собиралась большая масса людей, объединенных идеей равенства прав, общего гражданства, единства территории и т.д.
Полисная демократия в эпоху древнегреческой классики была первоначальной предпосылкой и прообразом государственной власти, растворенной в совокупной массе граждан, олицетворявших эту власть.
Масса, толпа, народ в своей основе представлял эту государственность, которая была соположна огромному большинству граждан и которая не была отделена от остальной части плебса. Сама эта масса и это большинство были государством, не господствовавшим и не подавлявшим своей силой волеизъявление толпы, ибо оно не стояло над толпой и не существовало вне ее жизни.
Первоначальные признаки массовизации культуры, возникшие в условиях полисной демократии, характерной особенно для древнегреческой классики, получают новый резонанс с наступлением императорского периода в Древнем Риме. Здесь явления массовизации были связаны не с демократическими процессами, как это происходило в Древней Греции, а в результате поляризации римского общества, когда аристократия становилась еще богаче, а плебеи разорялись, образуя огромную массу, требовавшую «хлеба и зрелищ». У нее в это время культура римского плебса заметно понижается в своем качестве, становится более широкой, более доступной, более дешевой. Зрелищность, чем-то напоминающая современные массовые «шоу», становится главным смыслом этой культуры. Особенно массовизация охватила такие зрелищные формы, как гладиаторские бои, конные состязания, выступления с участием экзотических животных и др.
Снижение качества культуры, ее опрощение, утрата положительного идеала, огрубление указывали на катастрофическое приближение римской державы к опасной границе между бытием и небытием.
Скатывание в пропасть было приостановлено благодаря спасительной идее «Паке Романа», стиравшей территориальные, социальные, профессиональные различия, делавшие эту культуру если и не более утонченной, то во всяком случае более «усредненной», однородной, в той или иной степени унифицированной, что можно расценивать как предпосылку к феномену массовой культуры, которая возникает в Европе
много веков спустя. «Паке Романа» в этом смысле была не только идеей единения романской ойкумены вокруг Рима, но и своеобразной идеологемой, где в первоначальной форме уже закладывалось представление о массовом обществе и массовой культуре.
Тенденции к массовизации, проявлявшиеся в древнеримской культуре императорского периода, становятся еще более интенсивными на последнем этапе ее истории, когда на смену язычества приходит новая идеология, поднявшая к историческому творчеству огромные массы людей.
Именно такой идеологией стала христианская система религиозныз взглядов на мир, роль человека в этом мире, Бога как его создателя и богочеловека в образе Иисуса Христа как спасителя, явившегося в этот мир, чтобы примирить человечество с Богом.
Обращение христианского вероучения к огромной массе людей независимо от их национальных, этнических, профессиональных, половозрастных различий явилось важной исторической предпосылкой для дальнейшего становления массового сознания и массовой культуры.
Особое значение в свете сказанного имела христианская проповедь равенства, солидарности, любви к ближнему. А где, как не в массе, не в толпе, индивид способен не умозрительно, а вполне конкретно осознать значимость этих принципов? Создавая предпосылки для формирования массового общества и массовой культуры, они создают определенный стереотип поведения, а с другой стороны, способствуют совершенствованию нравственного мира личности.
Демократичность этих подходов едва ли может вызывать какие-либо сомнения.
Но насколько она способна понижать качество культуры, о чем иногда можно встретить утверждения в некоторых культурофилософских работах, представляется довольно дискуссионным вопросом. Несомненным фактом остается то, что христианская религия и христианизация явились важными вехами на пути становления массовой культуры в Европе.
О том, что христианское вероучение подвергается массовизации уже на ранней стадии своего распространения,
свидетельствует появление различных апокрифов, упрощенных и сохраненных вариантов Священного писания (например -разновидности Библии для нищих и для детей). Эти памятники христианской религии удовлетворяли духовные потребности неэлитарной части социума, а широких масс, ожидавших прихода Мессии и наивно веривших в его спасительную роль.
Дальнейшее созревание предпосылок массовой культуры, происходившее за пределами средневековья, приводит к появлению такого события, особенно в массовой литературе, как авантюрно-детективный роман, признаки которого обнаруживаются в просветительской, а затем и в романтической (или псевдоромантической) прозе.
Уже на этом этапе проявляются многие качества, свойственные этому жанру массовой культуры, включая его компенсаторную функцию, захватывающие похождения героев таких романов, насилие, различные преступления, всякие неожиданности, необыкновенные интриги и т.д., т.е. почти в полной мере происходит подготовка жанровой модели будущей массовой культуры.
Эти признаки усматриваются и в «Робинзоне Крузо», и в «Истории Тома Джонса - найденыша» Г.Фильдинга, и в его же сатирическом романе «История Джонатана Уайльда Великого», и в др. произведениях времён Просвещения.
Развлекательность - одна из типологических особенностей современной культуры. Её цель - это не только полученные прибыли от демонстрации искусственно созданного виртуального мира, хотя коммерческие соображения - очень важный мотив, объясняющий массовое производство такого вида книго-, кино- теле- видеопродукции.
И всё же развлекательность масскультового китча в первую очередь направлена к тому, чтобы создавая виртуальный мир с помощью современных высокотехнологичных средств массовой коммуникации, приобщить слушателя, читателя, учителя к иллюзорному миру ярких по форме и часто пустых по содержанию имиджей «прекрасной утопии», где всё соразмерно, всё гармонично и всё возможно.
Такой взгляд на мир создает красивую иллюзию, скрывающую реальную действительность с её социальными
антагонизмами, иллюзию, которая утверждает, что этот мир -один из лучших миров и тем самым поощряет конформистский подход к проблемам современного общества. Красивая иллюзия, создаваемая масскультом, приносит эстетическое
удовлетворение, доставляет новый чувственный опыт, пробуждает стремление к удовольствию и наслаждению отлакированной видимостью, внешний колорит которой, своеобразная поэтичность, музыкальность уводит в мир грез. Развлекательность, поиски наслаждения, таким образом, являются составляющими факторами масскульта, его гедонистической тенденцией.
Однако гедонизм в массовой культуре как историкоэстетическая предпосылка сформировался не в XIX и не в XX веках, а намного раньше.
Его первоначальные истоки относятся к концу IV -началу III веков до н.э., т.е. границам поздней классики и эллинистической эпохи в культуре Древней Греции. Основы гедонизма как разновидность эвдемонизма были заложены ещё в философии Киренской школы (киренаики), мэтром которой является Аристип. Последователи этой школы видели в чувственном наслаждении высшую цель бытия.
Современный масскульт далеко не чужд этой идее, хотя, как уже отмечалось выше, в отличие от гедонизма киренаиков он имеет определенную социально-эстетическую ангажированность, создающую иллюзии виртуального мира. Гедонистический комплекс идей киренаиков не совпадает с гедонизмом современного масскульта в том, что касается представлений о пределах разумного в наслаждении. Практика масскульта часто опровергает подобного рода идеи и тяготеет больше к фрейдистскому учению об иррациональных инстинктах, составляющих основу психической деятельности личности.
Проповедь гедонизма уже в своих первоначальных истоках граничила с аморализмом, когда основным условием добра и зла оказывается наслаждение.
В современном масскульте грани между добром и злом бывают часто размыты. А наслаждение, если следовать логике масскульта, приносит (или должно приносить) не только добро,
но и зло. Доказательством тому является и массовая литература, и массовое телевидение, где смакуются насилие, преступления, различного рода катастрофы, сексуальная агрессия и т.д. В этом отношении философ Киренской школы Г егесий
Александрийский, видимо, был недалёк от истины, утверждая, что наслаждение - слишком эфемерная идея, которая в полной мере реализована быть не может.
Гедонизм киренаиков, так или иначе преломляющийся в современном масскульте, своё продолжение нашёл в философии Эпикура, учившего человечество быть счастливым.
В эпикуровской интерпретации гедонизм связан с уклонением от страданий и достижением в связи с этим наслаждения. Сходную позицию можно обнаружить в современном масскульте, где уклонение от страдания и получение наслаждения, главным образом, связаны с погружением в виртуальный мир грёз, мифический мир выдуманного счастья.
Эпикуровская концепция гедонизма заметно отличается от гедонизма существующего масскульта тем, что она категорично отвергает наслаждение как распутство или разгул чувственности, объясняя его как отсутствие физических и нравственно-психологических катастроф в жизни человека.
В современном масскульте наслаждение, как правило, бывает связано с сексуальными инстинктами, инстинктами агрессии, страха и т.д. Во всяком случае в средствах массовой коммуникации они занимают не последнее место, наркотизируя сознание индивида.
