CC BY
58
Ким A.C.
Доктор политических наук, профессор кафедры социально-гуманитарных наук Хабаровского государственного университета экономики и права, профессор кафедры социологии, политологии и регионоведения Тихоокеанского государственного университета (г. Хабаровск, Российская Федерация).
Довгополов Е.Ю.
Кандидат юридических наук, доцент, юрист Центра исследования проблем
российского права (г. Москва, Российская Федерация).
Исторические предпосылки формирования этнополитической конфликтологии в современной России
В результате фундаментального сдвига современной цивилизации от «модерна» к «постмодерну» различные формы этнической солидарности выдвинулись на весьма значимые позиции в процессах общественного развития. Именно поэтому существуют достаточные основания полагать, что в условиях глобализации у этничности открылось «второе дыхание». Одно из значительных проявлений этого феномена заметно в интенсивной трансформации этносов из традиционных субъектов культуры в субъекты права и политики. И это не случайно, поскольку политика оказалась наиболее эффективным и распространенным способом выражения и мобилизации этнической идентичности. Так, политическая идеология и практика национализма выступили главными формами проявления «этнического ренессанса» в условиях транзиции, в которых вот уже более четверти века пребывает посткоммунистическое пространство бывшего СССР и Восточной Европы. Беспрецедентное усиление межэтнической напряженности в этих регионах вполне закономерно, поскольку кардинальное переустройство всех сфер общественной жизни привело к тому, что значительная часть людей в ситуации утраты обществом прежней системы и мировоззренческой парадигмы межэтнического регулирования пытается найти социально-психологическую поддержку в этнической идентичности.
Если рассматривать «этнический ренессанс» на примере постсоветской России, то его развитие наблюдается в атмосфере утраты советской культуры межэтнического общения, которая служила в известных исторических условиях мощным
интеграционным политико-идеологическим механизмом. Что же касается современной России, то наблюдается отсутствие общенациональной солидарности, развитых институтов гражданского общества. Деиндустриализация экономики способствовала примитивизации культуры, глубокому идейному и психологическому откату общества [4, с. 69]. В таких условиях вызванное масштабной постсоветской миграцией взаимодействие представителей формирующихся диаспор с принимающим российским обществом выступает катализатором комплекса острейших проблем, провоцирующих межэтническую напряженность. Приезжие из постсоветских государств «в массе своей транслируют расколотые символы веры, тенденциозные картины - образы минувшей и современной истории и через их призму воспринимают российскую действительность, выстраивают стратегии поведения» [2, с. 88]. В свою очередь, старожильческое население российских регионов осуществляет свою жизнедеятельность «в состоянии сильнейшего социально-экономического дискомфорта и культурно-психологической деструкции», многие россияне «не могут адаптироваться к реалиям новой жизни, а сама эта жизнь представляется им полной угроз, вызовов и опасностей» [4, с. 69]. В такой ситуации этничность становится фактором воспроизводства социальной дифференциации и усиления культурных границ, создающих огромный потенциал этнополи-тических конфликтов.
При этом противоречия между старожильческим населением и иммигрантами приобрели характер этнического, а в некоторых ситуациях этноконфессионального раскола. С учетом того, что русские составляют доминирующее в численном, национально-культурном и государствообразующем плане большинство населения России (81 %) [7], фактом стало наличие благоприятной почвы для мобилизации русского большинства под знаменами этнической исключительности и противопоставления этническим меньшинствам. С этой точки зрения особую опасность представляет то, что проблема-тизация отношения к «приезжим» со стороны большинства влечет за собой и опасность обострения отношений русских с российскими гражданами - представителями нерусских этносов. Так, ксенофобия к среднеазиатским мигрантам весьма часто сопровождается и причислением к общей массе «при-
езжих» граждан России - выходцев из Северного Кавказа. В р массовом сознании нередко происходит отождествление терминов «приезжие», «иностранцы» и «нерусские», формирование устойчивого представления о том, что Россия - это страна русского народа [6, с. 352].
Накопившийся в обществе потенциал социального недовольства находит выход зачастую не в гражданских инициативах, направленных против коррупции и бюрократического произвола, а в ксенофобии, этнической и расовой нетерпимости, которые выгодны определенным общественным группам, заинтересованным в силу своих узкокорпоративных интересов отвлекать внимание широких слоев населения от реальных социально-экономических и политических проблем. В этих условиях исключительное значение имеет формирование этнополитической ориентации прежде всего русского населения современной России, от ценностных ориентиров и установок которого решающим образом зависит и сохранение межэтнического мира в стране, и направленность, характер и результаты политических трансформаций российского общества в современных условиях [1, с. 48].
В вышеупомянутом контексте представляется весьма актуальной и такая проблема, как раннее предупреждение этнического экстремизма и межэтнических конфликтов в молодежной среде. В условиях несформированности в постсоветском обществе институтов социализации молодого поколения, его представители вынуждены реализовывать свои адаптационные механизмы для приспособления к динамично меняющейся социальной среде, характеризующейся открытым информационным пространством и отсутствием общенациональной идеологии. Низкий уровень общегражданской (российской) идентичности и этнологической культуры, аморфность и неустойчивость базовых ценностей, определяющих этнополитическую ориентацию в решении этнонациональных проблем, образуют этнополитическую конфликтогенность, то есть конфликтный потенциал, составляющей которого является ментальная, социально-психологическая предрасположенность молодого поколения к позитивному восприятию этнического национализма и экстремизма, являющихся главными идейно-психологическими катализаторами этнополитических конфликтов. Особую
группу риска представляет студенческая молодежь. Будучи в наибольшей степени интегрированным в современные информационно-образовательные процессы, студенчество максимально подвержено воздействию разнообразных идейно-политических факторов, составляющих глобальные информационные потоки. Находясь в информационно-образовательном пространстве, студенческая молодежь поставлена перед непростым выбором между различными ценностными ориентациями [8, с. 3-4.]. Исходя из этого, следует говорить о насущной необходимости разработки модели предупреждения вовлечения студенчества в этнополитические конфликты, основным содержанием которой должно быть формирование и развитие научно-образовательных и социально-воспитательных институтов превентивной деятельности.
На фоне обозначенных процессов интенсифицировалась разработка конфликтологической проблематики, или конфликтологического аспекта современных этнополитических исследований, нацеленных на изучение взаимодействия различных факторов, определяющих взаимообусловленность политики и этнических процессов, что составляет предмет этнополитологии. Именно поэтому представляется целесообразным употреблять термин «этнополитические исследования» в следующих значениях: «политические исследования этнических процессов», «исследования в области этнополитологии», «этнополитологические исследования». При этом под конфликтологическим аспектом этнополитических исследований подразумевается совокупность проблем, связанных с изучением факторов, способствующих формированию или, наоборот, устранению условий для возникновения этнополитических конфликтов. Формирующееся при этом поле исследования представляет собой предметную область этнополи-тической конфликтологии - сравнительно молодой отрасли отечественного этнополитологического знания, потребность в серьезной разработке которой не вызывает сомнения.
Следует отметить, что этнополитическая конфликтология как этнополитологическая субдисциплина в строгом смысле слова не институционализировалась в самостоятельную академическую и университетскую дисциплину. Данное обстоятельство обусловлено большими трудностями в терминологической и методологической разработке новых
явлений, становящихся объектом этнополитологических ис- р следований. И с этой точки зрения можно согласиться с екатеринбургским этнополитологом М.А. Фадеичевой в том, что «проблемы преподавания этнополитологии, распространение этнополитологического знания - <...> это проблемы теоретико-методологической основы этнополитологии» [12, с. 46]. В связи с тем, что «советская концепция нации и национальных отношений, ее неопостсоветские интерпретации не способны описать и проанализировать в старых понятиях новую реальность», «дискурсу современной этнополитологии присущи имманентная нечеткость, непроработанность категориального аппарата, двусмысленность ключевых понятий» [12, с. 46].
Так, глубоко укоренившийся примордиалистский подход к трактовке и определению содержания национально-этнических процессов проявляется в смешении понятий нации и этноса, национального и этнического. Именно этим во многом обусловлено неоднозначное толкование термина «национальная политика» в отечественной научной литературе и официальных документах, вызванное, в свою очередь, той неоднозначностью, которая возникает при употреблении слов «национальная», «национальный», «национальное». Известный российский этнополитолог Ж.Т. Тощенко указывает на то, что в большинстве стран Запада под национальной политикой подразумевается «реализация интересов государства, страны, направленных на обеспечение эффективного функционирования данного политического устройства. В российском же лексиконе эта политика отождествлялась с определенными акциями по решению сугубо тех проблем, которые затрагивали только интересы наций, народностей, национальных меньшинств, а также различных этнических групп» [11, с. 136]. Ж.Т. Тощенко предлагает термин «этнона-циональная политика», содержание которого в самом общем виде можно определить «как целенаправленную деятельность по регулированию проблем, связанных с реальным, ожидаемым или мнимым неравенством социальных групп по этническому или национальному признакам» [11, с. 136].
Такая позиция согласуется с подходом известного российского этнолога В.А. Тишкова, полагающего, что «Наверное, лучше было бы в современных условиях, когда наступила пора ответственного отношения к смыслу слов <...>, использовать
термин «национальная политика» для обозначения политики обеспечения государственных (национальных) интересов (national policy). А то, что до этого называлось «национальной политикой», лучше называть этнонациональной или этнической политикой. Никакого принижения значимости и сужения смысла при этом не произойдет, ибо данный термин включает не только этнокультурный, но и этнополитический аспект, в том числе и вопросы самоопределения, государственности и федерально-республиканских отношений» [9, с. 345]. Исходя из вышеизложенного, считает В.А. Тишков, «невозможно продолжать пользоваться термином «национальная политика» в его этническом смысле» [10, с. 297]. Национальная же политика - «это политика обеспечения национальных интересов государства во внутренней и внешней сферах. Политика в отношении российских национальностей (этнонаций) и управления межэтническими отношениями должна называться «этнонациональной политикой» [10, с. 297].
Несколько иную позицию занимает М.А. Фадеичева. По ее мнению, национальная политика - это внешнеполитическая деятельность, это деятельность государства в сфере межгосударственных отношений, направленная на защиту национальных, то есть общегосударственных интересов, выгодное позиционирование государства на международной арене, осуществление взаимовыгодного сотрудничества с другими государствами. Что касается этнической политики, то она, как полагает М.А. Фадеичева, является одним из направлений внутренней политики, проводимой «властью, как на уровне Федерации, так и на уровне субъектов Федерации» [12, с. 48]. С точки зрения М.А. Фадеичевой, «Конструктивная этническая политика может быть определена как деятельность государства в сфере регулирования отношений между различными этносами, проживающими в данном государстве, направленная на установление и укрепление их социально-экономического, политического и культурного сотрудничества, содействие удовлетворению этнокультурных потребностей и реализации интересов, предотвращение и разрешение этнических противоречий и конфликтов, преодоление этнической нетерпимости и препятствование разжиганию этнической розни» [12, с. 48].
Понятие этнической политики, на наш взгляд, отражает
факт того, что во многих странах процессы актуализации и р. мобилизации этнической идентичности становятся значимыми (а нередко и определяющими) как причинами, так и следствиями развития и взаимодействия институтов политической власти. С точки зрения такого подхода понятиям «эт-нонациональная политика» и «этническая политика» весьма созвучен и такой термин, как «национально-этническая политика», употребление которого логически оправдано применительно к государственному управлению процессами взаимодействия национальных и этнических общностей [3, с. 81].
Вместе с тем, следует отметить, что к настоящему времени в лексиконе этнополитической конфликтологии сформировался круг таких устоявшихся понятий, как «этнополи-тика», «этнополитический конфликт», «этнополитические отношения», «нация», «национализм», «национальные меньшинства», «диаспоры», «этнонационализм», «этнополити-ческая мобилизация», «этнократия», «этнические элиты» и др., употребление которых стало довольно-таки нередким в научно-исследовательской литературе. Весомый вклад в разработку понятийного аппарата современной отечественной этнополитической конфликтологии внесли Р. Абдулатипов, В. Авксентьев, А. Аклаев, В. Ачкасов, А. Дмитриев, Л. Дробиже-ва, В. Дятлов, А. Кузнецов, В. Малахов, О. Малинова, Э. Паин, В. Тишков, Ж. Тощенко, М. Фадеичева и др.
Следует отметить, что методологические тупики этнополитической конфликтологии во многом обусловлены терминологической непроясненностью современной российской этнополитологии в целом. Российский этнополитолог A.M. Кузнецов (Дальневосточный федеральный университет, г. Владивосток) содержательно представил и охарактеризовал данную проблему. Так, он констатирует, что для правильной постановки задач политологического рассмотрения этноса и этничности и поиска оптимальных путей их решения нужно четко обозначить исходные категории и, прежде всего, этнос (этничность). При этом, по его мнению, представители различных областей знания так и не пришли к единому мнению по поводу трактовки данной категории. Он отмечает, что примечательным обстоятельством является то, что зачастую на один уровень с этническими общностями ставятся объединения мигрантов, сексуальные и другие меньшинства. При этом
основное внимание обращается на категорию «идентичность» [5, с. 13]. Анализ оценки этнического фактора современной политологией показывает парадоксальную ситуацию. С одной стороны, эта проблема получает все большее признание исследователей, принадлежащих к различным отраслям научного знания. С другой стороны, «налицо практически полная неразработанность базовых категорий, описывающих данное явление» [5, с. 16]. В силу данного обстоятельства, используемые учеными термины «этнос», «этничность», «нация» и их эквиваленты «фактически оказываются пресловутыми «черными ящиками», которые можно наполнять каким угодно содержанием либо полностью их игнорировать, фиксируя внимание на том, что происходит на «входах» и что получается на «выходах» из них» [5, с. 16]. Как справедливо полагает A.M. Кузнецов, выход из ситуации, требующей прояснения исходных понятий этно-политической теории, видится в создании новой интегратив-ной теории этничности (этноса) и в разработке на ее основе междисциплинарного дискурса исследования проблемы [5, с. 16].
Этнологами к настоящему времени не разработан признак этничности, отличающий этнос от иных социальных общностей. Таким признаком в различных научных трудах выступает, например, этническое самосознание. Но для того чтобы понять, что такое «этническое» самосознание, следует определить базовое понятие «этнос». В результате мы получаем «логический круг в определении» интересующего нас понятия. В этом, собственно, и состоит гносеологический тупик онтоло-гизации «этноса» в примордиалистской парадигме [13, с. 78]. Казалось бы, есть надежда, что все более укрепляющийся с течением времени конструктивистский подход к этничности должен способствовать преодолению кризиса в российской этнополитической конфликтологии. Однако, распространению этого подхода препятствует существующая конструктивистская смена категоризации («этнос»/ «этничность»; «этническое самосознание»/ «этническая идентичность»/ «этничность»), которая не разъясняет сущностных признаков этнической идентичности. Представляется, что для выяснения ее сути необходимо понять, с чем или кем идентифицирует себя человек, в чем отличие этнической идентичности личности от иных ее самоидентификаций, что требует уяснения того, что же такое «этническое», «этнос» [13, с. 78].
Вышепроведенный анализ показал, что существуют кон- р. фликтогенные обстоятельства, определяющие актуальность разработки этнополитической конфликтологии и ее внедрения в этнополитический менеджмент. Однако, этому препятствует большой массив устаревших теоретико-методологических установок, обусловленных различными неадекватными взглядами и толкованиями феномена этничности. Во многом это связано с давлением груза советского этнополитического знания, основанного на причудливом сочетании примордиа-лизма и марксистко-ленинских классовых установок. Отсюда следует, что на сегодняшний день сформировалось противоречие между необходимостью разработки нового этноконфлик-тологического менеджмента и косной, устаревшей системой теоретико-методологического отражения современной этнополитической реальности, воспроизводящейся в рутинных догмах и застарелых теоретических построениях. Последние не просто тормозят развитие этнополитической конфликтологии, но и возвращают ее к примордиалистскому обоснованию регулирования национально-этнических процессов. При этом происходит замещение марксистско-ленинской концепции межнациональных отношений эклектичными установками, в рамках которых формулируются тезисы, связанные с толерантностью, мультикультурализмом и провозглашением перспектив формирования гражданской нации и национального государства. Тем самым усиливается этнополитическая кон-фликтогенность, так как происходит неадекватное управление национально-этническими процессами, не соответствующее требованиям сегодняшнего дня. Однако, конструктивное управление предполагает то, что в современных российских условиях необходимо творческое синтезирование достижений западной этнополитической и конфликтологической науки с позитивными элементами отечественного обществознания.
Список литературы:
1. Ачкасов, В.А. Этническая ксенофобия и миграционные процессы в современной России / В.А. Ачкасов // Ксенофобия и другие формы нетерпимости: природа, причины и пути устранения : междунар. науч.-теор. конф. (Санкт-Петербург, 27-28 сентября 2007 г.) / науч. ред. В.А. Ачкасов, Д.З. Мутагиров. - СПб., 2007. - С. 43-49.
2. Дмитриев, A.B. Этнические группы трудящихся-мигрантов и принимающее общество: взаимодействие, напряженность, конфликты / A.B. Дмитриев, Г.А. Пядухов // Социологические исследования. - 2006. - № 9. - С. 86-94.
3. Ким, A.C. Этнополитическая конфликтология современных диаспор. Методоло-
"ДО"
гия, теория, регионалистика: монография / A.C. Ким; под научн. ред. И.Ф. Ярулина. - Хабаровск: Изд-во Тихоокеанского гос. ун-та, 2011. - 336 с.
4. Константинов, В.В. Проблема интеграции мигрантов в принимающее общество в постиндустриальных странах и в России / В.В. Константинов, М.В. Зелев // Политические исследования. - 2007. - № 6. - С. 64-70.
5. Кузнецов, A.M. Этническое и национальное в политологическом дискурсе / A.M. Кузнецов // Политические исследования. - 2007. - № 6. - С. 9-23.
6. Медведева, A.C. Роль Хабаровского межвузовского конфликтологического центра при Тихоокеанском государственном университете по профилактике ксенофобии и экстремизма в молодежной среде / A.C. Медведева // Материалы секционных заседаний 52 студенческой научно-технической конференции ТОГУ. - Хабаровск: Изд-во Тихоокеан. гос. ун-та, 2012. - С. 352-353.
7. Официальный сайт Федеральной службы государственой статистики // http:// www.gks.ru/.
8. Стадник, В.Ю. Этнополитическая конфликтогенность студенческой молодежи Хабаровского края: социологический анализ : автореф. дис. ... канд. социол. наук.: 22.00.04 / В.Ю. Стадник. - Хабаровск, 2014. - 30 с.
9. Тишков, В.А. Смутный язык приводит к смутной политике / В.А. Тишков // Тиш-ков, В.А. Этнология и политика : статьи 1989 - 2004 гг. / В.А. Тишков. - М. : Наука, 2005. - С. 345-350.
10. Тишков, В.А. Трудное прощание с этнонационализмом / В.А. Тишков // Тишков, В.А. Этнология и политика: статьи 1989 - 2004 гг. / В.А. Тишков. - М.: Наука, 2005. - С. 290-298.
11. Тощенко, Ж.Т. Этнократия: история и современность. Социологические очерки : монография / Ж.Т. Тощенко. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОС-СПЭН), 2003. - 432 с.
12. Фадеичева, М.А. Университетская этнополитология ad marginem / М.А. Фадеи-чева // Политические исследования. - 2007. - № 6. - С. 45-51.
13. Филиппов, В.Р. Широкогоров - наше все и наше ничто... / В.Р. Филиппов // Этнос и нация в условиях глобализации: опыт прецеденты ATP: материалы Международной научной конференции III Широкогоровские чтения. - Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2008. - С. 76-78.
14. Сулейманова Ш.С., Рябова Е.Л. Миграционные процессы и межнациональные межконфессиональные отношения в России: взаимовлияние и роль СМИ // Этносо-циум и межнациональная культурам. 2016. № 2 (92). С. 9 - 20.
15. Колесникова H.A., Рябова Е.Л. Гражданское общество в современной России: Монография. - М.: Этносоциум, 2016. 266 с.
16. Рябова Е.Л. (рецензия на монографию) Абдулатипов Р.Г., Михайлов В.А. Россия в XXI веке: общенациональный ответ на национальный вопрос. М.: Этносоциум, 2015.// Этносоциум и межнациональная культура. 2015. №10 (88). - С. 175 - 179.
17. Рябова Е.Л. Межэтнические конфликты: к вопросу о причинах и путях преодоления // Этносоциум и межнациональная культура. 2012. №1 (43). - С. 10 - 15.
18. Рябова Е.Л. Дискуссия о стратегии межнациональных отношений (редакционная статья) // Этносоциум и межнациональная культура. 2012. №5 (47). - С. 7 - 8.
19. Щупленков О.В. Роль сибирского казачества в освоении новых земель // Альманах Казачество 2016. №15 С. 38-49.
20. Щупленков О.В. Проблема возрождения казачества в политических условиях современной России // Альманах Казачество 2015. №11 С. 21-28.
21. Рябова Е.Л., Щупленков О.В. Основы казачьей культуры: Учебное пособие. - М.: Международный издательский центр «Этносоциум», Москва. 2015.
Bibliography
1. Achkasov V.A. Ethnic xenophobia and migration processes in modern Russia / V.A. Achkasov // xenophobia and other forms of intolerance: the nature, causes and
ways to eliminate: Intern, scientific-theor. Conf. (St. Petersburg, 27-28 September 2007) / scientific. Ed. V.A. Achkasov, D.Z. Mutagirov. - St. Petersburg, 2007. - p. 43-49.
2. Dmitriev, A.V. Ethnic groups of migrant workers and the host society: interaction, tension, conflict / A.V. Dmitriev, G.A. Pyadukhov // Sociological studies. - 2006. - № 9. - p. 86-94.
3. Kim A.S. Ethnopolitical conflictology modern diaspora. Methodology, theory, regionalism: monograph / A.S. Kim; Under the scientific. Ed. I.F. Yarulin. - Khabarovsk: Publishing house of the Pacific state. University Press, 2011. - 336 p.
4. Konstantinov V.V. The problem of the integration of migrants into the host society in the post-industrial countries and Russia / V.V. Konstantinov, M. Zelev // Political researches.
- 2007. - № 6. - p. 64-70.
5. Kuznetsov A.M. Ethnic and national discourse in political science / A.M. Kuznetsov // Political researches. - 2007. - № 6. - p. 9-23.
6. Medvedev A.S. The role of the Khabarovsk Interuniversity Center for Conflict Management at the University of the Pacific state of prevention of xenophobia and extremism in the youth environment / A.S. Medvedev // Proceedings of the 52 breakout sessions Student Scientific and Technical Conference PNU. - Khabarovsk: Publishing house Tikhookean. state. University Press, 2012. - p. 352-353.
7. The official website of the Federal Service of State Statistics // http://www.gks.ru/.
8. Stadnik V.Y. Ethnopolitical conflict potential students of Khabarovsk territory: the sociological analysis: the Author. Dis.... Cand. Sociology. Sciences.: 22.00.04 / V.Y. Stadnik.
- Khabarovsk, 2014. - 30 p.
9. Tishkov V. A. Vague language leads to vague policy / V. A. Tishkov // Tishkov, V. A. Ethnology and Politics: article 1989 - 2004 years. / V.A Tishkov. - Moscow: Nauka, 2005. - p. 345-350.
10. Tishkov V.A. The Hard Goodbye to ethno-nationalism / V.A. Tishkov // Tishkov, V.A. Ethnology and Politics: article 1989 - 2004 years. / V.A. Tishkov. - Moscow: Nauka, 2005. - p. 290-298.
11. Toshchenko Z.T. Ethnocracy: history and modernity. Sociological Essays: monograph / Z.T. Toshchenko. - Moscow: Russian Political Encyclopedia (ROSSPEN), 2003. - 432 p.
12. Fadeicheva M.A. University Ethnopolitology ad marginem / M.A. Fadeicheva // Political researches. - 2007. - № 6. - p. 45-51.
13. Filippov V.R. Shirokogorov - our all and our nothingness... / V.R. Filippov // Ethnicity and Nation in the context of globalization: experience precedents ATP: Proceedings of the International Scientific Conference III Shirokogorovskie reading. - Vladivostok: Publishing house Dalnevost. University Press, 2008. - p. 76-78.
14. Suleymanov S.S., Ryabova E.L. Migration processes and ethnic-confessional relations in Russia: interaction and the role of the media // Etnosotsium and international culture. 2016. № 2 (92). P. 9 - 20.
15. Kolesnikova N.A., Ryabova E.L. Civil society in modern Russia: Monograph. - M.: Etnosotsium, 2016. 266 p.
16. Ryabova E.L. (Review) Abdullatipov R.G., Mikhailov V.A. Russia In XXI century: a national response to the national question. M.: Etnosotsium, 2015. // Etnosotsium and international culture. 2015. №10 (88). - p. 175 - 179.
17. Ryabova E.L. Interethnic conflicts: the question about the causes and ways to overcome // Etnosotsium and international culture. 2012. №1 (43). - p. 10 - 15.
18. Ryabova E.L. The discussion on the strategy of international relations (editorial) // Etnosotsium and international culture. 2012. №5 (47). - p. 7 - 8.
19. Shuplenkov O.V. The role of the Siberian cossacks in the development of new lands // Almanac Cossacks 2016. №15 p. 38-49.
20. Shuplenkov O.V. The problem of the revival of the Cossacks in the political conditions of modern Russia // Almanac Cossacks 2015. №11 p. 21-28.
21. Ryabova E.L., Shuplenkov O.V. Fundamentals of Cossack culture: schoolbook. - M.: International Publishing Center "Etnosotsium", Moscow. 2015.
