CC BY
38
УДК 398.2
DOI: 10.24412/2658-7637-2020-17-147-159
12 2 А.В. Черных, ' А.В. Вострокнутов
ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДАНИЯ РУССКОГО СЕЛЬСКОГО НАСЕЛЕНИЯ
*
НИЖНЕИ КАМЫ (по материалам полевых исследований 2018 - 2019 гг.)
1 Пермский федеральный исследовательский центр УрО РАН, Пермь, РФ
2 Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет, Пермь, РФ
В статье представлены результаты исследования устных исторических преданий, бытующих в русских поселениях Нижней Камы в Лаишевском и Чистопольском районах Республики Татарстан. Работа основана на полевых материалах, собранных в ходе экспедиций в 2018 - 2019 гг. Авторы отмечают несколько типов сохранившихся преданий: топонимические, об исторических лицах, о разбойниках, о барине и об этнических соседях. В каждой из этих групп преданий выделяются несколько сюжетных линий. Исторические предания, сохраняя в своей основе реальные исторические факты, включают и вымышленные детали, связанные с народной интерпретацией событий, народной этимологией. В настоящее время историческая проза испытывает влияние краеведческой литературы, средств массовой информации, работы сотрудников местных музеев, которые в ряде случаев создают своеобразные литературные версии преданий. Тем не мене она сохраняет устную основу и является важной частью локальной культуры и идентичности.
Ключевые слова: историческое предание, фольклор, жанр, барин, Лаишевский район, Чистопольский район, Нижняя Кама, село, деревня
A.V. Chernykh,1' 2 A.V. Vostroknutov2 HISTORICAL TALES OF RUSSIAN RURAL POPULATION OF LOWER KAMA (BASED ON THE MATERIALS OF FIELD STUDIES OF 2018-2019)
1 Perm Federal Research Center, Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, Perm, Russia 2Perm State Humanitarian Pedagogical University, Perm, Russia
The article presents the results of studying oral historical tales that exist in Russian settlements of Lower Kama in Laishevsky and Chistopolsky Districts of the Republic of Tatarstan. The work is based on field materials gathered during the expeditions of 20182019. The authors note several types of the tales preserved: toponymic tales, tales about historical figures, bandits, master ("barin") and ethnic neighbours. In each group of the tales several storylines can be highlighted. Historical tales preserving real historical facts also include fictional details connected with folk interpretation of events and folk etymology. At present, historical prose is influenced by local history, mass media and the activities of local museum workers who often create their own specific literary versions of tales. However, it still preserves its oral basis and remains an important part of local culture and identity.
Keywords: historical tales, folklore, genre, "barin", Laishevsky District, Chistopolsky District, Lower Kama, countryside, village.
Введение
Преданиями называют жанр несказочной прозы, в которых рассказывается об исторических событиях и лицах. Подобные рассказы носят, как правило, локальный характер.
Работа выполнена в рамках государственного задания, номер государственной регистрации темы АААА-А19-119032590066-2, и при поддержке Министерства образования и науки Пермского края, соглашение № С-26/1192 от 19.12.2019 г.
Предания начали привлекать внимание фольклористов довольно рано. Записи образцов этого жанра мы находим у М.Б. Едемского, В.Н. Майнова, С.В. Максимова, Н.Е. Ончукова и многих других исследователей фольклора. Привлекали предания и краеведов. Подобных текстов много в различных краеведческих сборниках, материалах статистических комитетов, в губернских и епархиальных ведомостях. К преданиям обращались и историки, считавшие предание важным источником по изучению истории населения той или иной территории.
На ранних этапах существования в преданиях преобладают мифологические представления, накрадывающиеся на реальную историю коллектива. В поздних преданиях неизменно присутствует вымысел, частично опирающийся на мифологический фонд мотивов. Предания отражают народные взгляды на события и на их участников, представляя собой своеобразный фонд исторической народной памяти.
Несмотря на то, что собирать предания начали довольно рано, к исследованию этого жанра, вопросами его происхождения и структуры, особенностями образной системы и проблемами классификации, ученые обратились в середине ХХ века. Этот жанр привлек внимание таких исследователей как В.Я. Пропп [Пропп. 1965, 1969], К.В. Чистов [Чистов, 1967], В.К. Соколова [Соколова, 1970], Н.А. Криничная [Криничная, 1987, 1988] и другие. Подробный историографический разбор этого термина в отечественной фольклористике, в т.ч. в конце XX в. дан И.К. Феоктистовой [Феоктистова, 2000, с. 86-98]. К настоящему времени сложилось устойчивое представление о том, что предания являются жанром фольклорной несказочной прозы, в котором «разрабатывается историческая тематика в ее народной трактовке» [Белова, 2009, с. 246].
Предания в русских селах Среднего Поволжья также привлекали внимание исследователей. Наиболее показательна в этом отношении работа преподавателей и студентов кафедры устного народного творчества МГУ им. Ломоносова, которые в 1981-1987 гг. работали в русских селах и деревнях Татарской АССР. Ими был выявлен большой корпус текстов исторического характера, включающий в себя 1541 текст, две трети которых составляли предания [Ковшова, 1990, с. 125-138]. Экспедиция охватила своей работой 9 районов: Алексеевский, Заинский, Камско-Устьинский, Куйбышевский, Мензелинский, Мамадышский, Нижнекамский, Черемшанский и Чистопольский. М.Л. Ковшова распределила их по следующим категориям: I. Заселение края; II. Об исторических лицах; III. О разбойниках; IV. О местных героях; V. О силачах [Ковшова, 1990, с. 125].
Наша экспедиция отчасти затрагивала те же районы Республики, что и экспедиция сорокалетней давности. В ходе экспедиций 2018-2019 гг. в русских деревнях Лаишевского и Чистопольского районов было собрано 76 текстов исторического характера разной тематики. Следует констатировать, что предания в настоящее время представлены существенно меньшим числом записей. Изменились и тематические циклы преданий. Если экспедицией МГУ были выявлены циклы о заселении края, об исторических лицах, о разбойниках, о местных героях и о силачах, то наш материал несколько иной. Нами зафиксированы предания об исторических лицах и разбойниках. Предания о заселении края в нашем случае представляют преимущественно
148
топонимические предания, народную топонимику и этимологию. Не зафиксировано нами и преданий о героях и силачах. Однако материал позволяет говорить о существовании в настоящее время еще двух групп преданий: о барине и об этнических соседях. Безусловно, предания о барине могут рассматриваться в контексте преданий об исторических личностях, но нам показалось уместным выделить их в самостоятельный раздел.
Предания Лаишевского и Чист опольского районов
Исследований о русском заселении края не так уж и много.
Территория современного Лаишевского района начала заселяться русскими после завоевания Казани Иваном Грозным с середины XVI века. Одно из старинных русских сел этого района - село Тарлаши, например, упоминается как архиерейское село в «Книге Казанского уезда сел и починков, и деревень, и пустошей, и селищ архиепископских и Преображенского монастыря, что внутри Казани и Зилантовского монастыря письма и меры Дмитрия Андреева сына Кикина с товарищи, лета 7075». В нем в 1568 г. находились архиерейский двор, двор архиерейского дворецкого, двор архиерейского сына боярского и 9 крестьянских дворов [Список с писцовых книг..., 1877, с. 66]. Село было известно в документах под разными названиями. На Геометрической карте Казанской губернии (1796 г.) оно обозначено как Покровское, по престолу сельского храма. Такое же название сохраняется и в других картах, позднего времени. На карте 1860 г. данное село обозначено как «ПокрТарлаши». А на карте Лаишевского уезда 1899 г. село значится уже как «Тарлаши».
История формирования русского населения современного Чистопольского района (этнографический район Закамья), в настоящее время, хорошо освещена в исследованиях Р.Г. Насырова [Насыров, 2007].
Отметим, что на протяжении своей истории села и деревни, речь о которых пойдет ниже, изменяли свои названия или имели двойные, что и фиксировалось в документах.
Так, например, из исторических источников следует, что села Малый Толкиш и Большой Толкиш были основаны до 1710 г. и 1708 г. соответственно как дер. Верхний Толкиш и дер. Нижний Толкиш. Население в них так же, как и сейчас, было русским [Насыров, 2007, с. 219]. Однако, на Геометрической карте Казанской губернии 1796 г. на месте Малого Толкиша находится дер. Дмитриевская, а на месте Большого Толкиша - с. Дмитриевское. Если мы посмотрим на карту Казанской губернии 1871 г., то соответственно обнаружим там с. Сергиевское и с. Дмитриевское. На карте же 1895 г. встречаем Малый, Средний и Большой Толкиши [электронный ресурс: http://etomesto.ru: дата обращения 18.04.2020].
Исторические данные свидетельствуют, что в 1700 - 1705 гг. на месте современного села Изгары числилась русская дер. Искар, на тот момент пустая. Возможно, именно к тому времени можно отнести пожар (о котором рассказывают в селе), вынудивший жителей перебраться на другой берег реки, где поселение постепенно стало селом Рождественским. На Геометрической карте Казанской губернии 1795 г. село также фигурирует именно как Рождественское [электронный ресурс: http://www.etomesto.ru/map-к^ап_§еотеШс-1796/: дата обращения 15.04.2020]. Однако метаморфоза в названии происходит к 1871 г., когда вновь появляется уже современное название Изгар (на карте обозначено как Городище (Изгар))
149
Исторические данные свидетельствуют, что село Булдырь (тогда ясачная дер. Болдырь) возникло в 1704 г. на месте владений татарских мурз. Первыми русскими поселенцами здесь были выходцы из сёл Жукотино и Чистое поле (современный г. Читополь) [Насыров, 2007, с. 108]. На Геометрической карте 1795 г. село указано как «Булдыр». На карте губернии 1860 г. имеется сдвоеннео название «Рождесс. Булдарь», на карте 1871 г. село уже именуется Рождественским с пояснением «Булдырь». На карте Чистопольского уезда 1895 г. мы находим уже современное название - Булдырь.
Р.Г. Насыров отмечает, что село Кубассы (тогда деревня Кубас) возникло в 1675 году. Жителями деревни в то время были русские ясачные крестьяне -выходцы из центральных губерний. Первые поселенцы пришли сюда из дер. Гремячий Ключ, куда, в свою очередь, один из поселян прибыл из г. Темников, предварительно переселившись в с. Чистое Поле. Другой житель д. Кубас некоторое время проживал в дер. Ирюк. Р.Г. Насыров указывает также на тот факт, что татарские деревни давали временный приют беглым крестьянам [Насыров, 2007, с. 85-86]. Кубассы фигурируют на картах под разными названиями. На Геометрической карте Казанской губернии 1796 г. мы находим с. Сергиевское. Предание о том, что ранее село имело такое название, было зафиксировано в ходе полевых работ: На карте губернии 1871 г. также указано с. Сергиевское. В карте Чистопольского уезда 1895 г. с. Кубассы уже имеет современное название.
Налицо факт использования нескольких названий или переименования населенных пунктов (иногда даже по нескольку раз) за двухвековой период их истории. Причем в данном процессе наблюдается тенденция (во второй половине XIX в.) к смене русского православного названия, очевидно, имеющего прямую связь с главным престолом в местном храме, на народное название (Покровское - Тарлаши, Рождественское - Изгары, Рождественское -Булдырь и т.д.)
Обратимся к тем преданиям, которые существуют на данный момент в селах и деревнях Лаишевского и Чистопольского районов.
1. Топонимические предания. Народная т опонимика. Народная эт имология
К данным преданиям относятся рассказы, связанные с конкретным местом: о названии населенного пункта, его частей, окружающей местности.
Топонимические сведения, которые удалось собрать в ходе полевых работ, часто соответствуют сведениям, содержащимся на географических картах разных лет. Информаторы не всегда могут объяснить, откуда появилось то или иное название, либо что оно означает. Этими и обусловлено наименование раздела: пока человек знает и может объяснить появление названия - это топонимическое предание; если знает, но не может объяснить, откуда то или иное название появилось, - народная топонимика; если информаторы пытаются объяснить название по своему - народная этимология. Наиболее крупной группой среди этой категории преданий являются сведения о возникновении населенных пунктов, а также объясняющие их названия
Эти предания могут объяснять названия того или иного населенного пункта, связывая его с рекой:
«Есть Малый Толкиш, Средний Толкиш и Большой Толкиш. Толкишская река идёт. По реке (название), река-то Толкишская идёт, толкишская, поэтому уж и назвали эти деревни Толкишами» (д. Средний Толкиш, Чистопольский район).
«Талкыш» по-татарски какая-то была птица, какая птица - ну наверно, есть уже современное её название - вот поэтому и по птице, название птицы. Поэтому все Толкиши, которые есть - Малый, Средний и ещё есть Татарский Толкиш, четвёртое поселение, где вот на этой реке Толкишке» (с. Малый Токиш, Чистопольский район).
«Мать рассказывала, это не Кунтечи, а когда-то была татарская деревня, и тут река протекала вот сзади там щас вот тамрыбачут... появились откуль-та э говорит, река протекала Куна и вот и назвали, а тут пробегали татары когда-то, наши-те их выгнали, а их-то вот ето э деревня так и по-ихнему-то и осталась видать Кунтечи» (с. Кунтечи, Лаишевский район).
«Старше нас люди говорили, тут кака-то река текла, называлась она «КунчА». И вот так нашу деревню назвали в честь реки» (с. Кунтечи, Лаишевский район).
На этих примерах можно отметить, что, объясняя название своего села или деревни рекой, которая протекает вблизи, информаторы не дают объяснения, что означает название этой реки. В обоих случаях (р. Толкишка и р. Куна или Кунча) - это тюркское название, указывающее на первоначальное население данной территории.
Помимо названий, привязанных к названию реки, местные жители объясняют выбор наименования своего населенного пункта по особенностям освоения местности, либо с событиями, произошедшими здесь. Тут же приводится и объяснение этих действий - либо вырубка леса для строительства землянок, либо пожар, вследствие чего село было перенесено на новое место, получив соответствующее название:
«[Что означает Колок?] - А Колок.мне кажется, я знаю там.лес, лесок был, недалеко вот, вот, где дорога, вот, туда подальше, лесок был. И вот из этого леса построили вот эту деревню.как Колок. - [Покололи лес?] - Ну, да. ...и вот построили дома.ну, землянки, землянки в начале. В землянках жили, долго жили в землянках. Там прям на горе...» (д. Фиков Колок, Чистопольский район).
«[А Изгары почему так называются?] - Изгар раньше не здесь был, он там за рекой, он там сгорел весь. Вот. И сюда перетащился всё. Не знаю, в каком даже году. В тыщу семьсот... Село Рождественское было. По-новому-то» (с. Изгары, Чистопольский район).
Отдельную категорию составляют исторические предания, содержащие сведения об альтернативных названиях населенных пунктов, в которых отражается информация о храмах и проживавшем здесь иноэтничном населении:
«А Кубасы называлась Серьговская. - [Почему?] - Потому что сразу назвали. Была церковь построена в Сергиев день» (с. Кубассы, Чистопольский район).
«Это, она сперва называлась не Русь Сарсазы, я забыл, в каком году только переименовали её, а она называлась село Покровское, а в каком году уж переименовали их в Русь Сарсазы» (с. Большой Толкиш, Чистопольский район).
«Раньше было Караево, щас Никольск называтся. - [Караево, что означает?] -ну вот раньше была деревня Караево наша-то вот, а щас вдруг Никольско стало. -[В Караево тоже русские жили] - Ну конечно, конечно. Деревня стара, стара» (с. Никольское, Лаишевский район).
«Здесь когда-то оно назывался это село Архиерейско, а в какие годы, мы не знам, а потом тут э когда пертрубация была и каким-то образом вот татары жили и на Тарлыши повернули это село» (с. Тарлаши, Лаишевский район).
[А почему Тангочи называется?] - Да кто знат. Я этого ведь не знаю. Зачем они...раньше зачем-то назывались Ятманы... Ятманы ...говорили... (д. Тангачи, Лаишевский район).
[Нармонка - оно русское село или смешанное?] - Изначально оно татарское. И называлось Мингерь. Мингерь - это я щас скажу, что это. Но, когда я переводила по-татарски, просто как любитель. У меня получилось «взберись». Мингер. Да. И вот получается, как Мингерь. А потом нашла название, что это овраг, еще тут есть в Татарстане такое село. Но потом когда с Фаридой разговаривали, она говорит: «Здесь, видимо, были кочевые. Менгары - татары» (с. Нармонка, Лаишевский район).
В связи с альтернативными названиями следует отметить, что большая часть преданий подтверждается историческими фактами - на картах Казанской губернии разного времени те населенные пункты, что «сменили» название, имеют православные наименования - Покровское, Сергинское и т.д. Сохранились предания и о первоназвании, которое связывается с проживанием в селе или деревне до прихода русского населения татар.
Особняком стоят исторические предания, в которых отражена информация о миграционных процессах в данной местности. В одном случае, эти переселенцы дали название целой деревне:
«[Рассказывали почему Астраханка так называется?] - Сюда раньше переселенцев заселяли, большинство с Астрахани были» (д. Астраханка, Лаишевский район).
«Это же деревня у нас переселенцев. Приехали...как... сказали вроде из Чебоксарки. Это вот уже эти мужики говорят - из Чебоксарки переселенцы. Деревни были большие питаться нечем было, сюда приехали - и вот, как получилось» (д. Средний Толкиш, Чистопольский район).
Упомянутая деревня Чебоксарка, очевидно современное село Русская Чебоксарка Новошешминского района Республики Татарстан, что лежит приблизительно в 30 км к юго-юго-западу от Среднего Толкиша. В начале XVIII в. она была русской, носила название Чебоксар, однако в 1700 - 1710 гг. числилась «пустой» [Насыров, 2007, с. 218]. Таким образом, последние два предания отражают процесс переселения в начале XVIII в., однако связывая его, как следует из повествования, с более поздними временами. На что указывают такие слова как «ликвидировали», «перебросили», которые больше подходят для лексикона второй половины XX века.
Еще одна категория исторических преданий также имеет связь с происхождением населенного пункта, но связана с его основателем. В с. Булдырь мы наблюдаем несколько вариантов происхождения названия села, связанных со словом «Булдырь»:
«Какой-то забулдырька что ли здесь жил, вот и Булдырь назвали»;
«Ну так ли не так ли, как легенда идет ли, будто бы здесь какой-то, не знаю сколько прошло, может 300 лет, БолдАрь какой-то, как он сказать, ну решил поселение, что-ли сделать, вот, так вроде построился, вокруг его, крестьяне, вот та, вроде и стало»;
«Говорят, что какой-то тут был помещик или кто ли, звали по-татарски его БулдАрь что ли, и так остался - Булдырь, Булдырь и все»;
«Село, я так по наслышке вот слышал, там БулдА какой-то жил. Типа купца вот там на Маришкиной горе, вот в честь него село вроде это так назвали» (с. Булдырь, Чистопольский район).
Как видно из приведенных отрывков, личность основателя села обрастает разного рода характеристиками - от уничижительного «забулдырьки» до купца и «татарского помещика» - т.е. прямо противоположные значения.
Исторические данные свидетельствуют, что село Булдырь (тогда ясачная д. Болдырь) возникло в 1704 г. на месте владений татарских мурз, как было указано выше. Таким образом, мы можем заключить, что исторические предания, сохраняющиеся в селе, отчасти воспроизводят этот сюжет (имеется ввиду «татарский помещик») [Насыров, 2007, с. 108].
Вместе с развитием населенного пункта внутри и вокруг него формируется корпус названий, знание которых отличает местное население, идетифицирует его как «местное», помогает отличать «своих» от «чужих». Большой пласт преданий повествует о топонимике как самих населенных пунктов, так
и т-ч и
и окрестностей. В первую очередь, - это названия частей самих деревень и сел:
«Это был Кубасс, а я жила в Берёзовке. - [а у вас разные концы деревни как-то называли?] - у нас была как Кубасска. Вот через, Кубасс-то сюда, Берёзовка туда, и протекал у нас Кубасска, так называли. У нас тут был рынок. Вот мы бывало на рынок-то девчонками выйдем, играм в погорелышки, песни поем. А в Кубассе-то была Азия да Голодяевка» (с. Кубассы, Чистополь район).
«С четвертой улицы там начиналась Азия, а у нас Голодяевка» (с. Кубассы, Чистопольский район).
«[А вот разные концы деревни как-то называли у вас?] - Первый конец, Нижний конец. Эдак ли было. Менькин, ой, или тут Чертов, там Менькин. Здесь Чертов конец, а там Менькин конец» (д. Березовка, Чистопольский район).
«[Концы деревни как называются?] - Там вот Козловка, наша Заколюка была, да, а щас Озёрна стала» (с. Никольское, Лаишевский район).
[А у вас Державино-то большое село. А как-то концы назывались?] Вот это у нас — Рынка. Тот конец назвался... А ета у нас, вся эта часть, от церкви сюда -Конец. Можно сказать, как школа. А тут была СредИнка. Вот церковь, тут улочки эти, это была только Срединка (с. Державино, Лаишевский район).
Вокруг каждого поселения со временем формируется свой культурный ландшафт [Платонов, 2007, с. 232]. Знание и использование топонимов окрестностей населенного пункта показывает насколько широко конкретная деревня или село охватывают близлежащую территорию в культурном плане. Данная топонимика окрестностей также представлена в рассказах местного населения. Здесь можно найти названия оврагов, гор, лесов, озер:
«[А Маришкина гора это тоже у вас тут?] - Маришкина да. - [Почему она так называлась?] - Не знаю. Это вот Палфинова. Вот туда дальше вот Палфинова. Это вот Попова. Поп что ли ходил. - [А Палфинова почему?] - Не знаю, тоже ничё не знаю. И леса у нас тут... Там Середний, там Красный, там Мокрый. Зачем называли? Красный... Все леса названы, все улицы. У нас вот Ключевая» (с. Булдырь, Чистопольский район).
«[Как озеро называется] ну как - Рыто, Рыто. Рыто раньше звали, да. Его руками рыли. А теперь всё заросло. - [Одно озеро?] - Да» (с. Никольское, Лаишевский район).
[А там как озера назывались?]: Ну просто... этот назывался Факеево озеро, а то - Илье озеро, вот как они называются. Факеевы были.тут жили напротив, да. Ну так и звали Факеево, а там Илья жил, это Ильево озеро было, вот так вот они и называются (д. Тангачи, Лаишевский район).
«Вот озеро-то у нас Архиерейское. Здесь архиерея когда-то бывало, жили. И до сих пор это озеро пишется везде Архиерейское - [озеро потому что сюда архиерей
какой-то приезжал?] - да, да, да. Здесь, говорит, какое-то священное место. Говорит, здесь все равно здесь что-то у нас особенное. Вот мамин отец говорил вот так» (с. Тарлаши, Лаишевский район).
Собранный материал отражает весьма широкий спектр местной топонимики. Так, можно найти связь в таких названиях концов в с. Кубассы и с. Державино как «рынок» и «рынка», обусловленные экономическим фактором. Также можно объяснить наименование «Молоканка» в с. Булдырь. Названия «Голодяевка», «Менькин конец», «Палфинова», «Попова» явно имеют антропоморфную этимологию. То же относится и к названиям озер «Факеево» и «Ильево». Озеро Архиерейское в селе Тарлаши получило свое название, очевидно, из за факта, что само оно располагалось в селе, бывшем архиерейским, и на землях, также архиерейских. Необычное название «Заколюка» в с. Никольское имеет достаточно банальное объяснение - чтобы добраться до этой части села необходимо пройти достаточно извилистую тропинку (личные наблюдения).
2. Предания об ист орических лицах
Несколько преданий связаны с именами Степана Разина, Екатерины II и Льва Толстого.
Так в Малом Толкише рассказывают легенду о пребывании здесь Степана Разина:
«Степан Разин вот тут был, в лесу тут в ближнем, они остановились тут. Ну больные, хворые тут остались у Степана Разина все-то со службы, и вот они тут поселились, у нас легенда села. Мы даже постановку делали, показывали это» (с. Малый Толкиш, Чистопольский район).
Восстание Степана Разина, полыхавшее в Среднем и Нижнем Поволжье, возможно, и затрагивало исследуемую территорию, поскольку в это время происходили волнения и среди населяющих берега Волги татар, марийцев и чувашей, однако участие самого предводителя восставших в появлении населенных пунктов по Нижней Каме представляется невозможным.
Следует также отметить, что районы западного Закамья были территорией, на которой действовали отряды восставших татар и башкир в ходе восстаний 1660 - 80 гг. [Насыров, 2005, с. 22]. Таким образом, можно заключить, что в народных преданиях отложился именно этот момент истории. В то же время, образ Разина для Поволжья является знаковым, также как образ атамана Ермака для Урала [Чагин, 1999, с. 50].
Интересны два предания о пребывании в Лаишевском районе Екатерины II и Льва Толстого. История о Льве Тостом связана с молодыми годами писателя. А Екатерина II предстает в своем «типичном» образе - «путешествующей императрицы»:
«У нас там мосточек старый стоял, и все говорили Екатерины Второй. Говорили, что здесь Екатерина Вторая приезжала, было приказано сделать мост. Мост сделали, и его расширили, а карета Екатерины Второй не прошла. Ее перенесли на руках. Так он остался мост, в общем. Екатерининский». Ну, его сейчас только остов там. А самое интересное, что Екатерина Вторая никогда нигде не ехала, она плыла по воде» (с. Нармонка, Лаишевский район).
«Вот однажды приезжают гости, барышни и все такое. Лев Николаевич прогуливается. И вдруг прыгает в одежде в озеро и начинает тонуть будущий писатель. В это время тут женщины убирали сено, кинули ему грабли, вытащили будущего писателя на берег» (с. Нармонка, Лаишевский район).
В случае с Екатериной, данная легенда является «типичной» для фольклорного образа императрицы [Виноградов, 2007, с. 4]. «Екатерининский мост» в данном случае прекрасно вписывается в «Екатерининский» ландшафт России, куда входят дороги, мосты, холмы, названия населенных пунктов и т.д. [Виноградов, 2007, с. 4-6].
Лев Толстой после смерти отца некоторое время действительно жил в Казани и бывал в с. Паново, которое принадлежало его тете. В «Материалах к биографии Л.Н.Толстого» описывается аналогичный случай [Гусев, 1954, с. 159]. Следует отметить, что повествование и в рассказе, записанном в Нармонке, и в книге совпадает практически полностью. В этом случае, возможно, имеет место пересказ прочитанного.
В современных записях преданий об исторических личностях, безусловно, сохраняется некий стереотип образа, который создается в фольклорной традиции. Однако в сравнении с записями более раннего времени, он более упрощенный и лишенный художественных деталей.
3. Предания о разбойниках
Следующий группа преданий связана с разбойниками.
В с. Кубассы бытуют истории о происхождении населенного пункта от разбойников, либо беглых крепостных с Урала:
«У нас вот тут Кубассы, а там Берёзовка, а разделяет овраг, овраг. Это сейчас, а это была большая река. Эту реку назвали вот в честь пирата Кубасова. А сначала ОтвАрка была»; «И они вот здесь в этих жили землянках. Грабили баржи. А награбленное раздавали людям. Потому что люди бедные приехали. И поэтому... через него, а он был Кубасов предводитель. Вот в честь него село переименовали в Кубасы, а речку - Кубаска»;
«[Откуда ваши пришли-то? По Каме что ли?] - По Каме. Это с Урала с рУдника этих, Демидовых. Они вот пришли, и в цепях, а здесь были леса. Они вот пришли, стали, спрятались здесь. Вот бабушка мне рассказывала. А потом вот после этого уже стали образовываться семьи, стали образовываться... Сначала землянки, говорит, сделали, а потом уже стали лес пилить, стали дома делать. Построили попозже, уже потом, церковь. У нас церковь здесь есть. - [А с Урала-то откуда?] -А вот, был разговор, что с Демидовых. Рудника Демидова. И в основном больше казаки. Вот. Казаки, казаки первые тут были» (с. Кубассы, Чистопольский район).
В последнем свидетельстве, очевидно, переплетаются две версии появления населенного пункта. Первая - о том, что первопоселенцы были беглыми с одного из рудников Демидовых, вторая - что казаки. Вторая версия также, возможно, о беглых, но в таком случае, о событиях, происходивших гораздо раньше появления Демидовых на Урале, т.к. в XVIII в, т.е. во времена строительства горных заводов, беглецы должны были направляться на восток -в Сибирь, но никак не в центральную часть империи.
В д. Тангачи информаторы сообщают об альтернативном названии д. Владимировка, расположенной рядом, которое она получила благодаря криминальному образу местных жителей:
«У нас деревня до сих пор была Владимировка. Грабиловка ее раньше звали. Там плохие люди жили, говорят. Ну там черный столб стоял. Уже знали, что лучше в эту деревню не заезжать. Вот такое мы слышали. Её называли Грабиловка эту деревню. Сейчас она Владимировка. Ну она и была Владимировка, а в народе Грабиловка. Потому что, они грабили путников и проезжих [И специально для этого столб стоял?] И столб стоял черный» (д. Тангачи, Лаишевский район).
Легенды о деревнях с криминальным прошлым - не редкость. Пример можно найти даже в художественной литературе: «А Кощеевка эта уж известная, Воровская. Вот и тут кого-то поубивали, крестик стоит, - ох, Господи! А за Талицами сейчас кресто-ов!.. Чуть поглуше где - крестик стоит». [Шмелев, 2012, с. 98].
4. Предания о барине
Значительную часть собранных исторических преданий на обоих берегах Камы составляют предания о барине/барыне. Их можно разделить на несколько групп. К первой группе относятся рассказы о барине как историческом факте, без каких-либо подробностей, либо эмоциональной окраски:
«Белинская помещица жила. У нас один единственный дом остался, это вот где эта помещица жила (пос. Александровка, Чистопольский район).
«Помещик был. Этот сад как там у нас называется... Барин Епифан Палыч был. У нас до сих пор! «Куда пошли?» - «В барский сад». Так вот поля там все... Барин-то был, да. Он и больницу построил» (с. Изгары, Чистопольский район).
«Там барыня жила, барыня. Граф, граф там был сначала. Граф, а потом барыня» (с. Кубассы, Чистопольский район).
«[А почему Суворовкой-то назвали?] - Ну барин вот... А зачем? Суворов кто-то был... его отец, что ли» (пос. Суворовка, Чистопольский район).
«[Рассказывали что-то про помещика?] - Вот когда помещик был тут, базар был у нас в деревне, маслобойка была, всё это было» (д. Астраханка, Лаишевский район).
«Барин был. Вот, он там церковь поставил. Сорокин, по-моему. Он здесь хотел церковь ставить, фундамент остался его-то. Революция совершилась, все запретили, не стали делать. Он помещик был, он не барин, а помещик. У его земли-то много здесь было, у нас вон земли-то ведь много» (с. Среднее Девятово, Лаишевский район).
«Три помещика жило, три помещика. Усадьба была помещичья. Здесь вот огромный сад был. Остались у нас только остатки от сада. Из детства помню. Бегали с кружечкой, собирали малину. - [А каких помещиков? Про них что-нибудь известно?] - Мы ничё не знаем, фамилия Дунаев был, Панаев и...на «-ев» как-то еще. РындОв. РындОв сад так и называли. Рындов, Дунаев и Панаев. Три помещика жило, мы этого уже ничего не застали. Нам родители рассказывали (д. Тангачи, Лаишевский район)
Другая крупная группа преданий о барине имеет эмоциональную окраску. Она может быть как позитивной, так и негативной, содержащей сведения об издевательствах над местными жителями и местью последних. Приведем примеры положительных рассказов о барине:
«Ну, вот, этот Фиков был добрый, хороший, говорят» (д. Фиков Колок Чистопольский район).
«Вот был этот конец барским - [Что про барина-то рассказывали?] - Ну как, это, одного-то барина больно хвалили, по-моему, Маклакова. Да. Он и кормил хорошо, и платил хорошо» (д. Березовка, Чистопольский район).
«Бабушка моя рассказывала: «Барыня у нас была». Барин, видимо там умер -барыня была. У них была там барская усадьба, у них там был барский пруд. Был у них барский парк у них там, озеро специальное. И вот бабушка рассказывала, она с тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года была: «Еще девчонками мы молоденькими. Вот, барыня нас на праздник приглашала, мы хороводы водили. Барыня нам ленточки дарила. Пряниками нас угощала» (с. Чистопольские выселки, Чистопольский район).
«На Рожество барин выходил на улицу и раскидывал монеты горстями. Детям как это. Славили ведь ходили. А он на улицу выходил и эти дети, говорит,
накидывались и собирали эти монеты. Барин, говорит, был хороший. Вот так вот. И люди, я еще помню, что все были высокие. Он отбирал зачем-то высоких людей. А потом они переродились» (д. Тангачи, Лаишевский район).
Предания с негативной окраской повествуют об издевательствах, которые чинили помещики над своими крестьянами, за что впоследствии были убиты, либо покалечены:
«Потом барин сменился, стал вот жестокий, который пришёл, и вот.И его, по-моему, сожгли. Да, в бане сожгли, он.вот эти крестьяне, они собрались... Ну, он издевался над людьми... Потом всё это замяли, ну, сгорел, сгорел.а потом один.одного напоили, и он рассказал всё. И потом их это, отослали в ссылку вот этих мужиков» (д. Фиков Колок, Чистопольский район).
«Там (в Березовке) основная фамилия была Мясниковы. По предсказаниям(?) бабушки, эта фамилия образовалась оттого, что барыня заставляла своих крепостных кормить грудью щенят. А потом люди собрались все и отрезали грудь ей. И вот их назвали Мясниками. Это так, как легенда. И оттудова пошли МясникОвы» (с. Кубассы, Чистопольский район).
Можно заметить, что в последнем приведенном свидетельстве напрямую указывается, что это местная легенда о происхождении одной из фамилий села, в то время как барин в д. Фиков Колок, исходя из повествования, реально был убит местными жителями.
Интересную категорию «барских» преданий составляют рассказы о то выигранных в карты, либо обменянных на собак крепостных крестьян. В одном случае, мена служит причиной особенностей местного говора:
«Выиграл в карты, говорят, одного, одного.Одну выиграл в карты, другую выкупил за собаку и третью привёз, как свою, из Красного Яра» (д. Фиков Колок, Чистопольский район).
«Даже менял людей, на собак. Выменял. Вспомнили то, что, вот, там был Фиков, вот, как фамилия.был барин. Он разводил собак, вот, щас как-то всё.и, вот, он людей менял на собак. Семью менял на собак. Семья из десяти.Он травлей людей занимался» (пос. Александровка, Чистопольский район).
Людей-то ведь тоже завезли откуда-то. Это же, это Астраханка просто привезеные люди. То ли с под Астрахани, он выиграл в карты. Этот барин. Привёз. Тридцать семейств, россказывали (с. Нармонка, Лаишевский район)
«Дом у него стоял на берегу озера. Двухетажный. Это я тоже уж не помню яво. Только кирпичи, что развалили эти коммунисты. И вот этот барин ездил в Москву и на собак наменял людей. Раньше люди здесь были очень высокие, здоровы. И вот что мы говорим на «А» - это с Москвы привезли нам - [Барин как бы обменял вас и заселил?] - Да, здесь. Нашу деревню. - [И поэтому вы все «акаете»?] - «Акаем» из-за этого, да» (д. Тангачи, Лаишевский район).
Несколько преданий передают бытовые подробности жизни помещиков на правом берегу Камы.
«Барин жил. Тут вот озеро всё обросло у нас, а раньше оно было, это мама мне рассказывала - он был весь озеро обгорожен. Ток купались господа одне. Всё обгорожено было озеро. А мы уж купались это хорошее, когда вот раскулачивали что ли, когда это, стал быть» (д. Тангачи, Лаишевский район).
«Ну...у них тут плот был, они всегда на нем каталися, они никого не пускали в озеро то это, Барским считалось, они каталась, говорит, на нем, плот долго плавал, мы на нем еще.это ...купались на этом плоту» (д. Тангачи, Лаишевский район).
«Вот в основном имение выигрывали и проигрывали в карты. И везде было озеро барское. И посредине барского озера обязательно стоял остров, на острове жил медведь, и вот живой ручной медведь, все такое. Здесь было в точности такое озеро.
157
В Тангачах такое же озеро, про другие села не знаю. И была липовая аллея» (д. Тангачи, Лаишевский район).
5. Предания об эт нических соседях
Исследуемый регион по своему этническому составу весьма разнообразен. Несмотря на то, что и Лаишевский и Чистопольский уезды по преимуществу русские, местное население здесь зачастую соседствовало с татарами. Это отразилось в тех нарративах, что удалось собрать в ходе полевых работ. Взаимоотношение с татарским населением имеет двоякий характер. Например, в Чистопольском районе (левый берег р. Камы) вся собранная информация преподается в положительном ключе:
«[Тут русских деревень много было?] - В основном все русские. В каждой деревне ведь есть и татары, и чуваши» (пос. Александровка, Чистопольский район)
«[В Средних Толкишах кто жил русские или еще кто-то?] - В основном все русские (д. Средний Толкиш, Чистопольский район)
«[Татарские деревни рядом. Как раньше с татарами жили?] - Ну как. Я вот в Среднем Толкише родился и жил, а татары в Исляйкино. Исляйкино - это через Средний Толкиш ездили на луга, сено косили да че. В общем, у нас с Исляйкином отношения дружные были. По гостям ездили, татары к нам приезжали, наши к ним» (с. Малый Толкиш, Чистопольский район).
На правом берегу Камы в Лаишевском районе, напротив, можно встретить информацию о взаимоотношениях между русскими и татарами, как в позитивном, так и нейтральном ключе. В собранных сведениях татары также выступают как соседи русских.
«Их боялись, татар-то. Идут с бляхами и сразу «ой, татары идут!». С бляхами, всё... Они там косы плели, у них чёт там... Идут и штоб спрятались. От них. А щас все вместе стали. И замуж выходят, и женятся на русских...» (д. Дятлово, Лаишевский район)
«С татарами всегда мы хорошо, всегда хорошо, даже никакие ничё, у нас татарская деревня была, наша деревня - одна только была семья татар» (с. Никольское, Лаишевский район).
«У нас всё говорили - татар поедет, значит дождик будет» (с. Никольское, Лаишевский район).
«[А с татарами вообще дружно жили? Ходили к ним на праздники, в гости?] -Ходили. Они у нас в школе учились, вот школа середь деревни была. В школе учились в русской. - [А к ним на праздники-то ходили?] - На Сабантуй ходили. Вся деревня ходила. Сейчас ведь только и ходят, а тогда было-то один год все Танеево, Рожественско, Дятлово - все» (д. Тангачи, Лаишевский район).
Затючение
Подводя итог анализу преданий, которые сохранились у русского населения Лаишевского и Чистопольского районов, мы можем сделать
т-ч и о
несколько выводов. В целом, мы можем говорить о сохранении устойчивой традиции исторической фольклорной прозы у русского населения Нижней Камы, как об одном из составляющих современной культуры в селах и деревнях. Исторические предания, сохраняя в своей основе реальные исторические факты, включают и вымышленные детали, связанные с народной интерпретацией событий, народной этимологией. Сохраняя устную основу и являясь важной частью локальной культуры и идентичности, в настоящее время историческая проза испытывает влияние краеведческой литературы, средств массовой
информации, работы сотрудников местных музеев, которые в ряде случаев создают своеобразные литературные версии преданий.
Библиографический список
1. Белова О.В. Предания. В кн. «Славянские древности». - М.: Международные отношения, 2009. - Т. 4. - С. 246-249
2. Виноградов В.В., Громов Д.В. Легенды о путешествующей императрице // Живая старина. - 2007. № 3. - С. 4-7
3. Гусев Н.Н. Лев Николаевич Толстой. Материалы к биографии с 1828 по 1855 год. - М: Изд-во АН СССР, 1954. - 720 с.
4. Криничная Н.А. Русская народная историческая проза. Вопросы генезиса и структуры. - Л: Наука, Ленинг. отд., 1987. - 225 с.
5. Криничная Н.А. Персонажи преданий: становление и эволюция образа. -Л: Наука, Ленингр. отд., 1988. - 191 с.
6. Насыров Р.Г. Сельское расселения Западного Закамья во второй половине XVI - начале XVIII в. / автореферат канд. дисс... - Казань, 2005. - 34 с.
7. Насыров Р.Г. Сельское расселение в Западном Закамье (вторая половина XVI - начало XVIII вв.). - Казань: ИИ АН РТ, 2007. - 240 с.
8. Платонов Е.В. Сакральная топография деревень в нижнем течении р. Шелонь (исследования в округе бывших Илеменского, Ретенского и Скнятинского погостов) // Антропологический форум. - 2007. № 7. - С. 231279
9. Пропп В.Я. Жанровый состав русского фольклора // СЭ. - 1965. № 4. -С.147-154
10. Пропп В.Я. Рецензия на книгу К.В. Чистова «Русские народные социально-утопические легенды XVII - XIX вв.» // СЭ. - 1969. № 2. - С. 141-143
11. Соколова В.К. Русские исторические предания. - М: Наука, 1970. - 290 с.
12. Список с писцовых книг по г. Казани с уездом. - Казань: Тип-я Императ. ун-та, 1877. - 88 с.
13. Феоктистова И.К. Предания и легенды русских сибиряков // Традиционная культура русских Западной Сибири XIX-XX веков. Очерки истории и быта. - Омск: Изд. дом «Наука», 2003. - С.74-85
14. Феоктистова И.К. Русские предания и легенды: проблема разграничения жанров // Вестник Омского университета. - 2000. № 1. - С. 86-89
15. Чагин Г.Н. История в памяти русских крестьян Среднего Урала в середине XIX - начале XX века: Учебное пособие. - Пермь: Изд-во Перм. Ун-та, 1999. -164 с.
16. Чистов К.В. Русские народные социально-утопические легенды XVII -XIX вв. - М.: Наука, 1967. - 342 с
17. Шмелев И.С. Богомолье. Повести. 7-е изд. - М: Изд-во Сретенского монастыря, 2012.- 512 с.
18. Электронный ресурс http://www.etomesto.ru/: Дата обращения 15.04.2020, 18.04.2020.
