CC BY
75
Вестник Челябинского государственного университета. 2015. № 16 (371). История. Вып. 65. С. 108-114.
УДК 94
ББК 63
Е. Е. Ибраев
ИСТОРИЧЕСКАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ ОБРАЗА АНГЛИЙСКОЙ ЖЕНЩИНЫ В «КОЛОНИАЛЬНОМ» КИНО ВЕЛИКОБРИТАНИИ
Рассматривается трансформация кинематографического образа английской женщины и ее роли в колониальной политике Британской империи. Исследование является междисциплинарным, на стыке киноискусства и истории. За основу исследования взяты британские киноленты постколониального периода, характеризующиеся наличием авторского взгляда и объективного освещения сюжета, а также отсутствием идеологических штампов. Для анализа указанной темы используются фильмы английских постановщиков разных лет. Начиная с 1952 г. и заканчивая 1999 г., можно проследить эволюцию взглядов на женский образ в колониальном кино Англии, а также выявить, что влияло на подобное изменение взглядов. Последовательно проводится мысль, что наличие женского персонажа в фильмах об Империи позволяет глубже изучить особенности отношений между народами метрополии и колоний.
Ключевые слова: Британская империя; английский кинематограф; английская женщина; религиозная миссия; колония.
Британское «колониальное» кино далеко не сразу ввело женские персонажи в сюжет своих произведений. Например, в колониальных лентах Александра и Золтана Корды женские лица мелькают, произносят несколько речей, выражают общие эмоции, но полноценных образов не создают. Создателям кино об Империи женщина казалась излишне мелодраматичным, даже вычурным персонажем, там, где необходимо было снимать и показывать героические подвиги британских солдат, отеческую опеку англичан над «неразумными» туземцами (женщины в таком амплуа не годились), наконец, объяснять жесткую политику по отношению к непокорным повстанцам в колониях и т. д. Однако с осознанием того, что и колониальное кино может оказаться продуктом высокого творчества и местом для раскрытия социальных отношений, актуальных для XX в., женский образ нашел себя в нем. Это случилось уже в постимперский период, когда начали сниматься фильмы, где женщины играли главные роли, а вокруг их персонажей закручивался сюжет и строилась интрига.
Этот процесс зародился за несколько лет до возникшей в 1960-х гг. сексуальной революции, которая заявила о новом статусе женщины в обществе. Но только благодаря этой революции женский образ в кино утвердился и приобрел разносторонний характер. К тому же его развитие совпало с возникновением в исторической науке гендерного направления, которое изучало
межполовые отношения, а также роль женщины в истории.
Вопрос о роли женщины в колониях Британской империи рассматривался ранее некоторыми зарубежными исследователями. Среди них Кэтлин Браун, которая в своем труде1 изучает институт женского рабства в Британской Северной Америке, как он повлиял на гендерные отношения и формирование идеалов жителей Вирджинии. Также необходимо вспомнить исследование Синтии А. Кернер2. В ее статье центральное место уделяется вопросам гендерных, бытовых, социальных отношений, тому, как английские и туземные женщины влияли на общественный облик белых мужчин, проживающих в британских колониях.
Однако авторы данных трудов не принимали во внимание такой источник информации в изучении вопроса, как художественный кинематограф. Этот источник в случае критического отношения к нему может иметь существенное значение в осмыслении исторической проблемы.
Цель данной статьи - проследить трансформацию кинообраза английской женщины в эволюции империи.
Одним из пионеров в жанре «Женщина и Империя» стал фильм британского режиссера Джона Хьюстона «Африканская королева», снятый в 1951 г. Фильм повествует о приключениях жен-
1 Brown Kathleen M. Good Wives, Nasty Wenches... P. 320.
2 Kierner Cynthia A. Gender, Families, and Households. P. 214.
щины-англичанки, которая на территории Восточной Африки занимается миссионерской деятельностью.
Миссионерская деятельность была важным инструментом создания и поддержания империи. Христианские миссии облагораживали и оправдывали стремления англичан проникнуть и закрепиться на территориях государств Азии и Африки. В период расцвета Британской империи особенно важно было подчеркнуть свою цивилизаторскую миссию, и в этом смысле миссионеры-женщины были актуальным звеном подобной пропаганды.
Кинофильм «Африканская королева» снят на закате имперского периода и является своего рода попыткой возродить имперские традиции в общественном сознании. Действие фильма происходит в 1914 г., в самом начале Первой мировой войны. Фильм открывается сценой в небольшой деревушке, находящейся на территории Германской Восточной Африки, где преподобный Самуэл и его сестра Роза учат местных жителей церковным пениям. Затем в деревню прибывают немецкие солдаты и начинают поджигать соломенные хижины, а самих туземцев сгонять в группы, чтобы потом забрать их в армию. Самуэл, не выдержав подобного зрелища, умирает от сердечного приступа, оставив сестру в одиночестве. Роза, опасаясь возвращения солдат, уплывает с речным торговцем, канадцем Олнетом, на его судне, которое называется «Африканская королева». С британкой происходит некая душевная трансформация, и она начинает проявлять желание отомстить немцам за смерть брата и за всю Англию. Она решает изготовить торпеду из кусков динамита и пустых газовых баллонов, хранящихся у Олнета, и взорвать дрейфующий в океане немецкий крейсер «Луиза». Торпеду она планирует укрепить на носу «Королевы», и, подплыв в темноте к крейсеру, протаранить его, активировав тем самым снаряд. Перед взрывом они должны успеть покинуть свое судно. Олнет в ужасе слушает ее план, но, опасаясь, что его обвинят в трусости, начинает собирать импровизированную торпеду. Британка весь фильм удивляет его своей твердостью, стойкостью характера и остротой ума. Словно сама Британия подает пример своему младшему партнеру - Канаде.
Кульминацией фильма служит сцена попытки выполнить план Розы по подрыву немецкого крейсера. Из-за сильного шторма их затея проваливается, Розу с Олнетом берут в плен и поднимают на борт корабля. Разрушенная бурей «Африканская королева» уплывает по течению. По-
сле короткого допроса заговорщиков приговаривают к повешению, и тогда Роза просит капитана перед смертью обвенчать их. Немецкий экипаж с изумлением и восхищением смотрит на нее, и в это время корабль натыкается на обломок судна Олнета с привязанной торпедой. Раздается взрыв, крейсер тонет, а обвенчанные Роза и Чарли благополучно доплывают до берега.
Таков первый образ английской женщины в «колониальном кино» Великобритании. Он сочетает в себе идеал британского героя, цивилизаторскую миссию Империи, а также гордый английский дух, побуждающий бывших подданных Короны по-прежнему верить Британии.
Еще один сюжет, связанный с образом англичанки в колонии, базируется на тезисе о непреодолимости культурно-цивилизационного различия метрополии и колоний.
Как писал Г. Галловей, «...по большей части европейские женщины жили в Индии в затворничестве. Конечно, как утверждали феминистки, женщины во всей империи сталкивались с непреодолимыми трудностями. За малым исключением, у них не имелось существенной работы и независимой роли. Их удерживали от изучения местных языков из-за предполагаемого неприличия этих слов. Им скармливали мрачные и жуткие истории о похоти жителей колоний. Несомненно, целью было увеличить зависимость от своих мужей и предотвратить возможные нежелательные контакты с туземцами»1.
Характерен в этой связи эпизод из фильма «Поездка в Индию» (режиссер Дэвид Лин, 1984 г.). «Туземцы? - восклицает миссис Бристон в этой киноленте на вопрос приезжих англичанок. - Я никогда о них не думаю».
Упомянутый фильм повествует о драме, произошедшей из-за обвинения британской туристкой Эдель местного врача-индуса, который, проводя экскурсию в таинственных Маарабских пещерах, якобы, напал на нее и попытался изнасиловать. Этот момент является ключевым для всего сюжета, который позволяет проследить, каким образ женщины был в «колониальном» кино 1970-1980-х гг.
Эдель, в ужасе прибежав в дом своего жениха Рональда, британского чиновника, с расцарапанными руками и в порванной одежде, истерично рассказывает, как индус набросился на нее и повалил на пол пещеры. Этот момент до конца фильма так и останется неясным, ведь по сюжету врач-индус Ахмед предстает перед зрителями как интеллигентный цивилизованный индиец с европейским воспитанием. Режиссер и оператор фильма
1 Callaway H. Gender, Culture and Empire. P. 237.
дают киноаудитории одну небольшую, но очень символичную подсказку, которая заключается в кадрах, предваряющие путешествие в пещеры. Эдель, прогуливаясь в окрестностях городка, наталкивается на древние каменные скульптуры, изображающие сцены из Камасутры. Чопорная англичанка с ужасом смотрит на целующиеся, слитые в тесные объятия статуи. Возможно этот «культурный» шок и повлиял на отношение британки к добровольному проводнику.
В «Поездке в Индию» режиссер Дэвид Лин отводит женскому персонажу роль взрывоопасного фактора, способного всколыхнуть устоявшиеся отношения между британцами и автохтонным населением. Эдель в его фильме несет в себе зачаток неразумного, эмоционального, стихийного начала, которое могло поставить под угрозу все достижения Империи в деле сохранения существующего порядка в Индии.
Впрочем, далеко не все английские режиссеры постимперского периода отводили женским персонажам такие сложные двойственные роли, как Лин.
В фильме «Недостойное поведение» (1975 г.) М. Андерсона перед нами предстает совершенно иной тип английской женщины. Этот тип был связан с такими обстоятельствами, как приезд в совершенно чуждую страну, попадание в экзотическую обстановку, состоящую исключительно из мужчин - белых и цветных. Все это могло до неузнаваемости трансформировать сознание и поведение британской женщины.
Сюжет фильма «Недостойное поведение» повествует о расследовании скандального происшествия, случившегося в британском полку, расквартированном в колониальной Индии. В происшествии будет обвинен молодой улан, новичок в армии, которому будет выдвинуто обвинение в недостойном, по военно-британским меркам, поступке по отношению к вдове погибшего ветерана. Этот ветеран являлся близким другом многих офицеров. К тому же погибший был посмертно награжден Крестом Виктории, высшей военной наградой Великобритании, которая вручается за героизм, проявленный в боевой обстановке.
Офицерской вдовой, подвергшейся нападению, является молодая и очень привлекательная миссис Скарлетт. Окруженная сочувствием и мужским вниманием, граничащим со страстью, молодая англичанка стремительно меняет поведение, которое никак не вяжется с образом безутешной вдовы.
Сержант, наставляющий молодых уланов, как себя следует вести в полку, вскользь роняет
слова и о Скарлетт: «Она, конечно леди, но...». Следует пауза, и сержант заканчивает несколько неуверенно: «.не идите у нее на поводу и не поддавайтесь внезапно хлынувшим чувствам.». Тем самым он выразил свое настороженное отношение сугубо военного человека к женщине в полку.
В сценах торжественного, по случаю победы над индусами-повстанцами, бала, мы видим Скарлетт, пьющей вино в окружении молодых офицеров и улыбающейся их скабрезным армейским шуткам. Когда к ней подходит пожилой офицер и говорит ей пусть и галантно, но твердо: «Вы довольно вызывающая женщина», она с грациозной улыбкой отвечает, что «небольшая пошлость еще никому не повредила». Эта фраза окончательно рушит традиционное зрительское представление об армейских вдовах. Скарлетт приятно такое обращение мужчин к себе, здесь, вдали от старой чопорной Англии. Здесь у нее высокий статус, положение, внимание. Не нужно обладать острым умом, какими-либо творческими способностями, профессиональными навыками, достаточно лишь быть красивой женщиной в этой сугубо мужской среде. Поэтому ее слова: «Я боюсь потерять Индию», - несут прямолинейный эгоистический характер. Как говорил английский историк-публицист Томас Маколей: «Индия привлекает европейцев, как горы - тигров. Они терпят неприятный климат ради того, что могут получить»1.
Но когда сюжет фильма доходит до начала завязки, а именно акта насилия по отношению к ней, Скарлетт приходит в ужас и, в разорванной одежде, окровавленная, взывает о помощи. В ней уже нет никакого налета вульгарности, столкнувшись с грубыми повадками мужской среды и осознав, что военные далеко не всегда бывают галантны, она теряет самообладание и обвиняет едва ли не первого встречного. Им оказался один из недавно прибывших в полк молодых уланов. Параллельно с этой сценой демонстрируется кадр с искусственным женским торсом манекена, который стоит в витрине голым и неприкрытым. Этот торс словно служит символом незащищенности и некой чужеродности женщины в армейской среде.
Далее начинается долгое расследование обстоятельств происшедшего, после которого военные решают самостоятельно осудить молодого улана, дабы не выносить сор из избы. Однако друг новобранца, назначенный его защитником, проводит самостоятельное следствие. В результате выясня-
1 Пирс Брендон. Упадок и разрушение. С. 177.
ется, что подобные нападения на женщин в полку были и ранее. Жертвами становились как индийские женщины - жены индусов-соратников британских военных, так и европейские женщины, жившие в полку до приезда Скарлетт. И все подвергались одинаковой процедуре, на них нападали, рвали одежду, и кололи шпагами ягодицы и бедра. Молодой британец вспоминает эпизод с посвящением в солдаты полка - когда нужно было чучело кабана прогнать по всем комнатам казарм и даже штаба, чтобы в итоге исколоть его филейную часть тела.
Защитник подозреваемого улана находит индийскую женщину, вдову индуса, павшего в бою вместе с мужем Скарлетт. Вдова рассказывает, что такой же случай произошел с ней месяц назад, то есть когда обоих уланов еще не было в полку, и тогда никто этот случай не расследовал, наоборот, его постарались скрыть, ввиду «не особой тяжести происшедшего».
В итоге новобранец оказывается оправданным, но рассказ индианки содержал еще некоторые детали. Нападению она подверглась после того, как изменила уже погибшему мужу с одним офицером из штаба. Улан, поневоле расследующий это дело, приходит к очень неприятному выводу: акты насилия совершались именно офицерами полка, теми же самыми, что гоняли чучело кабана. И выражение «заколи свинью» означало акт мести и своеобразной воинской справедливости по отношению к неверным женам и вдовам полка.
Теперь становится понятно и название киноленты - «Недостойное поведение», которое адресовано было не разбитным и дичающим от недостатка женского внимания военным, а тем самым женщинам, решающим провести свою жизнь вдали от Англии, там, где их репутация и статус не могут пострадать в силу определенных обстоятельств.
Как видим, в постимперский период английский кинематограф с подозрением относился к роли женщины в судьбе Империи, отводя им участь изменщицы нравов либо просто лживой европейки, чье поведение губительно для имперской политики.
По словам историка Пирса Брендона, «.. .трагедией британской Индии являлась неподготовленность мэм-сахиб. Например, некоторые британки искусственно развивали в себе отвращение к азиатам». «На самом деле я думаю, что ненавижу женщин больше, чем мужчин!» - приводит историк слова леди Григ. «Я нахожу их полуцивилизованными и совершенно отвратительными
и отталкивающими. Особое отвращение вызывают отделанные блестками сари их тучные тела, такие грубые, бесформенные, без корсетов»1.
Другие историки отмечают, что «.некоторые европейские женщины выражали к местным жителям симпатию, сочувствие и были бескорыстны. Они с готовностью дружили с женщинами с другим оттенком кожи, предпочитали наводить мосты с местными людьми, а не играть в бридж с себе подобными. В Хартуме одна британка пыталась научить суданских девочек шотландским песням на несколько голосов. В Лагосе Женская лига учила приготовлению пищи, гигиене и шитью»2.
В 1999 г. на экраны выходит фильм Энди Тен-нант «Анна и король», где британская женщина показана не без самоуважения от авторов, и, более того, сюжетом ей уготована судьбоносная роль для целой страны.
Сюжет рассказывает о следующем: английская учительница Анна Лайнвэнс приезжает в Сиам (современный Тайланд), чтобы учить детей местного монарха по имени Монгкут. Здесь британские манеры столкнутся с восточными традициями, помноженными на мироощущение азиатского владыки. Параллельно в фильме идет рассказ о заговоре французских диверсантов и подкупленных ими бирманцев против сиамского короля. Неожиданно на помощь Монгкуту приходит Анна, чьи европейские знания и британский характер станут решающим фактором в борьбе за спасение Сиама.
Почему вдруг женский персонаж получает такой значимый статус?
Во-первых, к концу XX в. образ чопорной англичанки в главной роли был уже недопустим в британском кинематографе. На первый план выходят женские персонажи, отличающиеся толерантностью и демонстрирующие британские ценности с самой лучшей стороны. Во-вторых, авторы фильма решают показать зрителям новый образ европейца, англичанина в колониальной Азии. Прежние образы уже не годились, поскольку к концу XX в. привлечь внимание киноаудитории к «колониальному» сюжету мог фильм только с мелодраматической линией. Поэтому главным действующим лицом становится женщина, а ее антагонистом - восточный мужчина, наследственный правитель.
В уста главной героини - Анны - вложены такие фразы, которые она произносит с первых
1 Пирс Брендон. Упадок и разрушение. C. 377.
2 Chaudhuri N. C. The Autobiography of an Unknown Indian. P. 223.
кадров киноленты: «Индия - часть Англии. В этом смысл колонизации». То есть колонизация, в представлении авторов фильма, - это был процесс приращивания и непременного приравнивания условной Индии к самой Британии. Еще одна фраза: «Традиции Англии - традиции всего мира, король поймет нас, не владея английским», - говорит о том, что британизация Азии, по мнению создателей киноленты, была вполне логичным и гуманным процессом для этой части планеты.
Впрочем, современное правительство Тай-ланда очень придирчиво отнеслось к идее снять фильм о короле Монгкуте, очень почитаемом и уважаемом монархе в тайской истории. Сценарий переписывался более двадцати раз, но авторы фильма и министерство культуры Тайлан-да так и не пришли к единому решению - как нужно показать на экране короля. В результате даже сплошь сбалансированная и «прилизанная» версия о Монгкуте была запрещена к показу на территории Тайланда под страхом тюремного заключения.
Естественно, и образ британки должен был претерпеть определенную трансформацию. Если король Монгкут (в исполнении Чоу Юн Фата) получился довольно европеизированным, открытым для межкультурного диалога, в силу тревожной обстановки внутри страны, то персонаж Анны (в исполнении Джоди Фостер) выглядит несколько дуалистично. Анна - новый пример, того, как кино видит английскую женщину в колониях -она уважает местные традиции и учит уважать их своего сына-подростка. В то же время она чтит и защищает исконно британские порядки. Например, во время встречи с королем она наотрез отказывается падать ниц перед монархом, как того требует местные правила, но делает Монгкуту уважительный реверанс в европейском стиле. В результате все оказываются удовлетворены.
Как уже было сказано, Сиам не являлся колонией Великобритании, но Анна в королевском дворце ведет себя достаточно уверенно и пользуется большим уважением у окружающих. Здесь авторы фильма показывают, что даже без наличия протектората туземному населению есть, за что уважать британцев. А именно - за твердый характер, самоуважение, отсутствие подхалимства перед вышестоящими по социальному статусу. В общем, все то, что, по мнению режиссера со сценаристом, отсутствовало у сиамцев и чего они не могли себе позволить.
Параллельно в сюжете нелицеприятно демонстрируют французов, которые с помощью местной оппозиции пытаются скомпрометировать ан-
гличан, устраивая в стране убийства и поджоги под видом нанятых бирманцев. Здесь для Анны наступает новая роль. Она по сюжету фильма должна служить примером честности и открытости британской нации, а также внушать доверие к англичанам. Ей это удается, король не обращает внимания на провокации французов и устраивает во дворце европейский бал, куда приглашает всех живущих в Сиаме англичан. В ходе бала Анна постоянно и достаточно вовремя одергивает тех заносчивых британских чиновников и торговцев, которые едва ли не в открытую насмехаются над манерами Монгкута, пытающегося вести себя по-европейски. В данном случае нам демонстрируется тезис авторов фильма, что англичане посещали Сиам не только ради ежесекундной прибыли, но и с самыми серьезными намерениями - нести свет Просвещения местному населению, ввести Сиам в международное сообщество.
Кульминация фильма носит довольно помпезный и пропагандистский характер, совсем неподходящий для британского кинематографа конца XX в. В напряженный момент, когда король Монгкут стоит на мосту перед своими врагами из числа сиамской оппозиции и в любой момент может начаться стрельба с обеих сторон, происходит нечто совершенно невозможное. Вокруг моста раздаются громоподобные залпы пушек, лихо звучит боевой британский горн, и вся вражеская армия с криками ужаса: «Англичане! Он позвал на помощь англичан!» - обращается в паническое бегство. Далее выясняется, что это дело рук Анны, которая, находясь неподалеку, подожгла десятки петард и фейерверков, чьи залпы враги короля приняли за британские пушки, и она же исполнила на горне своего сына боевой марш.
Монарх спасен, армия заговорщиков исчезла, опасность для королевской семьи и всей страны миновала. Здесь недвусмысленно говорится, что Британия несет лишь мир, защиту и справедливость в азиатские страны, спасая их «от самих себя». Если бы главный герой картины, спасший короля, был мужчина, то замысел авторов не оправдался. В конце XX в. это выглядело бы как возврат к старой пропаганде имперской политики. Но чудесное и ловкое спасение короля английской женщиной воспринимается в совсем ином аспекте, а именно как взаимная любовь Анны и короля - мелодраматический ход авторов, который, по их мнению, демонстрирует Британию в привлекательном свете. В финальной сцене звучат слова короля Монгкута: «Я танцевал с англичанкой», - эта фраза произносится с гордостью и говорит о том, что заносчивый и властолюбивый
монарх все же пал ниц перед британской женщиной. Далее король Сиама признает правоту Анны в том, что «мужчине достаточно одной женщины», тем самым отказываясь ради нее от вековых восточных традиций многоженства. В фильме упоминалось, что большое количество жен и детей нужно монарху для того, чтобы королевская семья «была крепкой и вечной», но теперь, по-видимому, опасность «не сохранить род» уже миновала. В титрах кинокартины констатируется, что король Сиама Монгкут отменил рабство в стране, ввел религиозную свободу и реформировал судебную систему.
Такова эволюция образа британской женщины в современном «колониальном» кино, начинавшийся с «гордой британки», «чопорной надменной белой женщины», продолжавшийся в обличье «влюбленной в экзотику европейки» и завершившийся «спасительницей» целой страны.
Необходимо отметить, что историческая мысль и художественное осмысление общественного развития формировались одновременно и были друг другу созвучны. Например, персонаж Розы из «Африканской королевы» для своего времени был актуален, поскольку еще теплилась надежда на сохранение Империи, а в британской историографии преобладала имперская школа. Образы Эдель и Скарлетт из фильмов «Поездка в Индию» и «Непристойное поведение» стали возможными в кино только в 1970-1980-е гг., когда в науке окрепло критическое постимперское на-
правление. Более раннее появление этих персонажей вызвало бы непонимание среди британской общественности. Образ Анны уже говорит о появлении femal studies в исторических и общественных науках, о новых взглядах на роль Англии в отношениях с колониями, а также о стремлении исторической науки найти баланс между положительными и отрицательными сторонами существования Империи.
Список литературы
1. Пирс, Брендон. Упадок и разрушение Британской империи. 1781-1997 / Брендон Пирс. -М.: ACT, 2010. - 957 с.
2. Brown Kathleen, M. Good Wives, Nasty Wenches, and Anxious Patriarchs: Gender, Race, and Power in Colonial Virginia. Published for the Omohundro Institute of Early American History and Culture, Williamsburg, Virginia / М. Brown Kathleen // Paperback. - 1996. - November 25. - P. 320.
3. Callaway, H. Gender, Culture and Empire: European Women in Colonial Nigeria / H. Callaway. -L., 1987. - P. 237.
4. Chaudhuri, N. C. The Autobiography of an Unknown Indian / N. C. Chaudhuri. - L., 1951. -P. 223.
5. Kierner, Cynthia A. Gender, Families, and Households in the Southern Colonies / Cynthia A. Kierner // The Journ. of Southern History. -2007. - Vol. 73, no. 3, August. - P. 214.
Сведения об авторе
Ибраев Ерден Ерназарович - магистр истории, соискатель кафедры всеобщей истории Челябинского государственного университета. erden-ibraev@mail.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2015. № 16 (371). History. Issue 65. P. 108-114.
HISTORICAL TRANSFORMATION OF THE IMAGE OF AN ENGLISH WOMAN IN GREAT BRITAIN'S "COLONIAL" CINEMA
E. E. Ibrayev
Master of History for the degree of Candidate of Historical Sciences in Chelyabinsk State University, Institute of Humanitarian Education, Department of General History. erden-ibraev@mail.ru
The article deals with the transformation of the cinematic image of an English woman and her role in the British Empire's colonial policy. The study is interdisciplinary, balancing at the junction of cinema and history. The basis for the study is formed by British films of the post-colonial period, characterized by the presence of the author's view and objective coverage of the story, as well as the lack of ideological cliches. The analysis of this topic covers movies by English directors of that time, namely from 1952 till 1999. It is possible to trace the evolution of views on the female image in England's colonial cinema, as well as the fac-
tors that changed the views. The paper has consistently held the idea that the presence of a female character in the film about the Empire helps to further explore the peculiarities of relationship between the peoples of the colonies and the mother country.
Keywords: British Empire; English cinema; English woman; religious mission; colony.
References
1. Piers B. UpadokIrazrusheniye Britanskoy imperyi 1781-1997 [Decline and Fall of the British Empire 1781-1997]. Moscow, AST Publ., 2010. P. 957. (In Russ.).
2. Brown K.M. Good Wives, Nasty Wenches, and Anxious Patriarchs: Gender, Race, and Power in Colonial Virginia. Published for the Omohundro Institute of Early American History and Culture, Williamsburg, Virginia. Paperback, 1996, November 25, p. 320.
3. Callaway H. Gender, Culture and Empire: European Women in Colonial Nigeria. London, 1987. P. 237.
4. Chaudhuri N.C. The Autobiography of an Unknown Indian. London, 1951. P. 223.
5. Kierner C. A. Gender, Families, and Households in the Southern Colonies. The Journal of Southern History, 2007, vol. 73, no. 3, August, p. 214.
