CC BY
37
Вестник Челябинского государственного университета. 2015. № 6 (361). История. Вып. 63. С. 100-105.
УДК 94 ББК 63
Е. Е. Ибраев
ОСВЕЩЕНИЕ КУЛЬТУРНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ АНГЛИЧАН И ТУЗЕМЦЕВ В БРИТАНСКОМ ПОСТКОЛОНИАЛЬНОМ
КИНЕМАТОГРАФЕ
Рассматриваются особенности освещения британским кинематографом культурного взаимодействия англичан, проживающих на территории британских колоний, с автохтонным населением.
Ключевые слова: Британская империя; колониальная Индия; английская культура; британский кинематограф.
За четыре с половиной столетия существования Британской империи неизбежно должны были произойти изменения в культурной жизни англичан и колониальных народов. Одним из способов проследить эти изменения служит кинематограф бывшей империи. Среди художественных лент английского кино, посвященных колониальной политике Британии, можно найти некоторые фильмы, наглядно демонстрирующие то, как постепенно менялась культура народов, встретившихся в силу исторических обстоятельств. Исследование содержания подобных кинопроизведений поможет ответить на вопрос, каким был характер этого культурного взаимодействия, что оно несло в себе для народов, какие аспекты отражало кино Англии в постколониальный период?
Данные вопросы были ранее частично рассмотрены О. С. Трофимовой в кандидатской диссертации «Тема личности и империи в английском кинематографе 1930-80-х гг.». В научном исследовании автор анализирует произведения британского кино, которые в той или иной степени отразили процесс распада имперского сознания, осмысление исторического опыта имперской Великобритании и новые аспекты отношения к нему. Также необходимо упомянуть исследование Н. В. Черновой «Полководческий образ Сталина периода гражданской войны в трактовке советского художественного кинематографа второй половины 1930-х - начала 1950-х годов», которое позволило в кинематографе увидеть механизм конструирования и распространения желаемых политических (художественных или мифологических) образов среди населения. В работе Н. В. Черновой анализ кинематографического процесса показывает художественный кинематограф не как культурно-бытовое явление, а как
четкий, структурированный механизм пропаганды и коррекции исторической памяти
Однако ни в одном из этих исследований кинематограф не рассматривается как полноценный исторический источник, который при условии отсутствия идеологической доминанты может раскрыть некоторые вопросы, которые изучаются современной исторической наукой. Например, вопрос о культурном взаимодействии британской нации и народов колоний. К тому же исследование О. С. Трофимовой носит искусствоведческий характер, в то время как в данной статье кинематограф будет использоваться исключительно как исторический источник, который в этом качестве, безусловно, заслуживает доверия. Ведь за все время существования английского кино и тех качественных особенностей английской культуры, которые оказали на кинематограф Англии наибольшее влияние, следует согласиться с тем, что эволюция английского кино соответствует ходу истории. В своих произведениях британские режиссеры отразили все важные события и эпохи в истории Англии. Анализ и синтез достаточно большого количества кинолент позволит ответить на некоторые вопросы, прежде не получавших полного ответа.
Целью статьи является изучение через призму постколониального кино Англии некоторых аспектов и особенностей в диалоге между культурами Британии и колониальных народов. К ним можно отнести формирование в Индии военно-армейской субкультуры британского образца среди индусов. Также необходимо рассмотреть гендерный вопрос в межкультурных отношениях, появление англизированных представителей из числа автохтонного населения и роль британских клубов досуга на территории колоний.
Одним из источников освещения изучаемых вопросов служит художественный кинематограф Великобритании, причем только та его часть, которая называется постколониальным кино. Следует понимать, что британский кинематограф имперского периода характеризуется в основном пропагандой культурной политики Империи, а также демонстрацией того, насколько «богаче и счастливее» стала индийская нация, одевшая мундиры и фраки и получившая возможность читать Байрона и Шекспира. Такое отображение изучаемых нами вопросов является довольно узким, односторонним и, разумеется, спорным.
Лишь в 1970-80-е гг. появляются киноленты, которые можно назвать «независимым» или авторским. Во многих из них идеологические линии сюжета были не такими явными, как в кинопродукции компании «Лондон филмз».Это объясняется тем, что наличие идеологической составляющей не было главным условием финансирования с чьей-либо стороны, поэтому создатели кинопроизведений могли на экране воплотить свои авторские идеи. Не стесненные политическими рамками, режиссеры уделяли большое внимание точечной операторской работе, сосредотачивались на деталях быта индусов и англичан, многочисленные символичные сцены фильмов для режиссеров были способом передать свой замысел и идеи. Все это вкупе дает возможность проследить, как менялась культура быта, сознания, поведения двух народов в одной стране. Ведь, несмотря на то, что источником является не документальное, но художественное кино, многие сцены и кадры в этих лентах несут историческую информацию. Столь ценное для нас воссоздание исторического фона для создателей кинолент служило необходимой декорацией к отображению сюжетных событий снимаемой киноленты.
Таким фильмом является «Ким» режиссера Джона Дейвиса, снятый в 1984 г. по роману Редъярда Киплинга. Сюжет фильма нам рассказывает о мальчике-метисе, сыне индианки и англичанина, живущем в конце XIX в. в огромном и шумном индийском городе. Кима за его прозорливость и шустрые повадки берут в англо-индийскую разведку и посылают с заданием в другой конец страны. Не углубляясь в детали достаточно простого сюжета, сосредоточимся на том, как выглядела колониальная Индия в конце XIX в.
Фильм начинается с показа шумной и многолюдной базарной площади. К одному из прилавков с овощами подходит корова, которую никто из индусов не решается отогнать, боясь нарушить вековое табу. Эта сцена заканчивается появлени-
ем Кима, который цинично бьет ногами корову и в результате отгоняет ее от прилавка. Этот момент демонстрирует нам, что молодые индийцы воспитаны уже несколько иначе, чем более взрослое население. Однако этот момент - едва ли не единственный намек на многолетнее британское пребывание в Индии. Далее оператор показывает индийский город, где мы увидим, что большинство индусов одеты в традиционную одежду и тюрбаны, все индийские дети заняты трудом, торговлей, никто не посещает школы. Спустя двести лет Британия не торопилась менять культурный облик колониального народа. Самого юного метиса учат арифметике и геометрии лишь для того, чтобы лучше подготовить к службе в британской разведке, чтобы он умел сосчитать количество вражеских солдат, пушек и т. д.
Обращаясь к вопросу военизации по британскому образцу местного населения, необходимо упомянуть не только киноленту о «Киме», но и такие фильмы, как «Далекие шатры», «Поездка в Индию» и «Недостойное поведение». В этих кинолентах мы видим, как солдаты-индусы устраивают парады, маршируют четким строем в красных мундирах, с начищенными до блеска пуговицами и пряжками. Зрителю демонстрируется идеальное выполнение строевых команд: «Стройсь!», «Шагом марш!». Отдельных слов заслуживает индийский военный оркестр, где индусы усердно на разнообразных музыкальных инструментах исполняют военный марш. В фильме «Недостойное поведение» слуга британских военных по имени Рада Сингх с гордостью рассказывает о том, что он является представителем династии военных, служащей Короне, на протяжении века. Даже мятежный Якуб-хан, персонаж «Далеких шатров», несмотря на воинственность по отношению к британскому владычеству, одет в военный мундир и носит на плечах эполеты. Это говорит о том, что, несмотря на чужеродность армейской формы для индусов, она позволяла выделиться человеку над соплеменниками. Таким образом, военный мундир стал новой отличительной чертой для тех индийцев, что вели вооруженную борьбу, формой особой кастовости.
Каких трудов и затрат стоило британцам превратить индусов в образцовых военных, рассказывает сцена из киноленты Джона Хьюстона «Человек, который хотел стать королем» (1975 г.). Фильм, снятый по одноименному рассказу Редъ-ярда Киплинга, рассказывает о двух британских солдатах, которые, воспользовавшись наивностью и необразованностью населения Кафири-
стана, представляют местным жителям доказательства своего божественного происхождения и достигают вершин власти.
Но прежде два предприимчивых британца решили создать для охраны своих «королевских» тел настоящую гвардию по британскому образцу. Обучение строю, маршу, командам и счету от них потребовало неимоверных усилий, нервов и выдержки. Особенно персонажи мучились над тем, как научить туземцев «ставить ноги правильно и верно» (цитата из фильма), при этом щелкая несуществующими каблуками. Эти сцены показывают, насколько подобный процесс действительно был долог и труден для Британии, которая, тем не менее, добилась своего и создала в Азии типичную британскую армию из представителей автохтонного населения. Впрочем, нельзя утверждать, что туземцы были плохо обучаемы во всех армейских аспектах. Так, например, в упомянутом выше фильме мы видим, что тренировки ближнего боя с применением сабель и конные атаки удаются обучаемым гораздо легче и охотнее.
Благодаря счастливой случайности (а именно медальону с изображением Александра Македонского на груди у Пичи), британцев принимают за потомков великого Искандера (Александра Македонского). Кафиристанцы поверили в это охотно и с воодушевлением, что подчеркивает мысль авторов рассказа и одноименного фильма о том, что Восток всегда ждал прихода Запада. И дождавшись, принял его широко и радушно.
Впрочем, трагический финал киноленты повествует и о другом. Туземцы, обнаружив, что пришельцы такие же смертные, как они, и к тому же не чтут традиции страны, тысячелетиями их сохранявшими, жестоко казнят недавно обретенных «королей». Но, несмотря на подобный исход, туземцы не отказались от некоторых веяний, что принесли им британцы. Так, например в одной из финальных сцен нам демонстрируется традиционная британская игра в поло, но с местным «колоритом». Игроки верхом на лошадях вместо мяча играют отрубленной головой врага. То есть подражание британцам существует, но довольно искаженное и с элементами национального представления о том, какой должна быть эта игра.
Принятие европейской культуры жителями Азии не ограничивалось лишь населением колоний. Некоторые сопредельные с Индией государства, имеющие независимый статус и, более того, стремящиеся сохранить его, также трансформировали свою культуру, быт и менталитет.
На примере фильма «Анна и король» (1999 г.) мы видим, что такие тенденции наблюдались в
государстве Сиам (ныне Тайланд). Здесь король Монгкут, устраивая бал в европейском стиле для приезжих англичан-торговцев, сталкивается с достаточно трудной дилеммой. Ведь по традициям Сиама все люди, не являющимися членами королевской семьи, должны лежать на полу, пока король находится рядом, «дабы не сметь быть выше его». Но подобный закон просто неприемлем для англичан. И тогда Монгкут впервые в истории своего государства разрешает всем гостям стоять и праздновать бал, как и полагается в Европе. Этим он навлекает на себя гнев аристократической верхушки Сиама, но в условиях мировой обстановки (идет 1864 г.) король вынужден несколько британизироваться. Это тоже своего рода искажение культуры, но в данном случае - искажение местных традиций под влиянием внешнего фактора.
В британском кинематографе наблюдается еще одна тема, посвященная культурному взаимодействию англичан с местной культурой, - это тема создания на территории колоний английских клубов досуга и отдыха. Такие клубы для англичан, по долгу службы живущих в Индии, были некой отдушиной в экзотической и шумной стране. Той частицей Англии, где можно было не обращать внимания на местные законы, колониальные порядки, политику Империи, наконец. А быть самим собой в знакомой обстановке, словно переносясь на короткое время в родную Англию, пусть и с несколько местным колоритом
В фильме «Далекие шатры» мы видим классический английский клуб для мужчин, созданный в колониальной стране. Члены клуба играют в бильярд, пьют виски, для них на сцене выступают индийские танцовщицы, многие мужчины курят кальян. Второй, «завуалированной», целью создания таких клубов было появление возможности кого-то исключить, а кого-то включить в члены, как делалось и в метрополии.
Клубы обеспечивали отдых английским чиновникам и военным. К играм всех сортов относились с большим рвением, часто продвижение по службе зависело от достижений в спорте. В одном индийском клубе участники жаловались, что церковные службы проводятся рядом с бильярдной и мешают им сосредоточиваться на ударах. В другом клубе даже придумали свой собственный культ - снукер (род бильярда)1.
В фильме «Недостойное поведение» демонстрируется особенно экзотическая игра, придуманная британскими военными и названная «За-
1 Пирс, Б. Упадок и разрушение Британской империи. 17811997. С. 381.
коли кабана». По правилам этой игры новобранец катает чучело кабана, установленное на колеса, по всему зданию клуба, а ветераны (многие из которых старшие офицеры с орденами) с азартными криками и в веселой толкотне преследуют чучело и, настигнув, втыкают в него клинки, метя в заднюю часть. Данная забава для военных является местной традицией, видно, что в нее играют долго и давно. В основном из-за скуки, ничегонеделания, из-за возможности «выпустить пар» и проявить эмоции.
В других клубах, как видно из киноленты «Поездка в Индию» режиссера Дэвида Лина, предлагались другие, более цивилизованные развлечения. Там проводились тематические вечера. Устраивались танцы, маскарады, шоу, на которых показывали диафильмы. Ставились любительские спектакли, копировались такие постановки, как «Лорд Ричард в кладовой» и «Прощание Роттеров».
Таким образом, клубы отдыха для англичан, пребывающих в колониях, являлись традиционным местом досуга, а также средством дарить кому-либо привилегии в виде членства. Центром просвещения их назвать было нельзя, поскольку на чтение тратилось мало энергии. Когда Ричард Бертон, один из основателей клуба «Синд», передал его членам экземпляр своего полного перевода «Арабских ночей», его поставили среди детских книг в библиотеке. Там книга и оставалась. Очевидно, ее не открывали на протяжении жизни двух поколений1.
В «Поездке в Индию» и «Далеких шатрах» мы видим несколько эпизодов, рассказывающих
0 жизни клубов. Среди членов клуба можно заметить и некоторых «цветных» представителей. Эти сцены не случайны и невыдуманы. Ведь неизбежным продуктом английской имперской системы становились англизированные азиаты, т. е. специфическая элита «псевдоангличан», которых британцы, похоже, воспринимали как пародию на себя и которые вызывали их явную неприязнь. Эта элита была собственным английским порождением, но вопрос, как относиться к ней, оставался нерешенным. Даже принять у себя дома образованного индуса, окончившего курс в европейском университете, было чуть ли не под-вигом2. Тем не менее, индо-англичане достаточно уверенно чувствовали себя в британской среде и терпеть неприязнь со стороны белых сахибов для них было лучше, чем чувствовать враждебность со стороны своих необразованных соплеменни-
1 Пирс, Б. Упадок и разрушение Британской империи...
2 Лякост, Г. Россия и Великобритания в Центральной Азии. С. 85.
ков. В сцене, происходящей в стенах клуба («Далекие шатры»), у индуса, преподающего хинди английским кадетам, спрашивают, не желает ли он учить английскому языку индийских детей. На что индиец, неприязненно поджав губы, отвечает, что вряд ли это необходимо и что он вовсе не жаждет этим заниматься.
Образ местного интеллигента-туземца можно увидеть и в фильме Дэвида Лина «Поездка в Индию». Главный герой - молодой врач Али Ахмед - одет в европейский костюм, носит наручные часы и в его кабинете много книг. Надо отметить, что процент таких индусов в среде индийского народа был весьма небольшим, образованные туземцы были нужны колониальной администрации лишь в качестве кабинетных чиновников невысокого ранга, военнослужащих, специалистов в самых необходимых профессиях.
Необходимо отметить, что культурное взаимодействие британцев с автохтонными народами было двухсторонним. Европейская культура тоже переживала трансформацию под воздействием местного колорита.
Одним из таких примеров является появление моды на усы и бороды в британских полках, расквартированных в Индии. В 1806 г. главнокомандующий армии Мадраса сэр Джон Крэд-док навязал своим сипаям новые правила. Во имя «элегантности» и нарядности он приказал им стричь усы по военному образцу и обрезать бороды3. Это послужило одной из причин массового мятеж среди сипаев, ведь в Индии бороды считались священными, а усы являлись символом мужественности и мужской силы. Поскольку восстание сипаев британцами было воспринято достаточно болезненно, от запрета на усы и бороды в армии, в конце концов, решили отказаться.
К тому же индийцы смотрели на чистые лица англичан с удивлением и презрением, считая их не мужественными, кастрированными бритвой. Поэтому в 1831 г. 16-й уланский полк радостно приветствовал приказ, разрешающий носить усы. В 1854 г. усы сделали обязательными для европейских солдат бомбейской армии «Ост-Индийской компании». Их с энтузиазмом приняли и в других местах. Например, Королевские Дурбинские рейнджеры сразу же прекратили брить верхнюю губу, и эта мода стала фетишем и военным искусством. Имитируя военных, гражданские лица тоже начали покрывать растительностью верхнюю губу4. Во многих картинах «ко-
3 Пирс, Б. Упадок и разрушение Британской империи. 17811997. С. 69.
4 Пирс, Б. Упадок и разрушение Британской империи. 17811997. С. 175.
лониального» кино, где мы имеем возможность наблюдать британских офицеров, большинство их носит усы самых различных форм и размеров, вкупе с бакенбардами и бородами. Таким образом, не уступая в численности волосяного покрова на лице индусам.
Следующим моментом из британского кино, говорящим о том, как в колониальный период менялся европейский и «местный» менталитет, является гендерный аспект. Особенно яркой является сцена из фильма «Ким», где показывают индийских проституток. На экране они кричат английским офицерам, пытаясь привлечь их внимание, и ведут себя очень раскованно, что совершенно не свойственно традиционному поведению индийских женщин. Этот факт вовсе не выдуман режиссером или сценаристом, и пусть этот момент отсутствовал в книге Киплинга, но факт существования индийских жриц любви действительно был. Об этом говорит специальный воинский указ, который запрещал английским офицерам заниматься рукоблудием или посещать местные приюты, где содержались юные индианки1. Не говоря уже о связях с индийскими проститутками, ведь подобные случаи шли в разрез с религиозной миссией англичан, с пропагандой британского духа и идеей бремени
Вместе с тем строжайше запрещалось вступать в брак с индийскими женщинами, и тем более иметь с ними детей. Это табу нашло свое воплощение и на экране. В фильмах «Ким» и «Далекие шатры» показываются сцены, в которых высокие военные чины строго отчитывают своих подчинённых в романтических связях с туземками. Киноэкран подобные моменты сделал ключевыми в сюжете, в «Киме» британский офицер, укоряемый генералом в отношениях с индианкой, действительно влюблен в дочь местного раджи, более того, у них тайно рождается сын. Когда это становится известно, офицер лишается звания и места в полку. В «Далеких шатрах» главный герой, спасая индийскую принцессу от падения в пропасть, позднее влюбляется в нее. Здесь нет какого-либо выдуманного мелодраматизма, напротив, такие факты подтверждают наличие близкой связи британцев с местным населением, за все столетия, что англичане находились на Индостане.
Таким образом, мы видим, что культурно-цивилизационное взаимодействие англичан с колониальными народами принимало довольно противоречивые по отношению к официальной политике формы. Этот процесс также имел тен-
денцию естественного сближения европейцев с жителями колоний, постепенного понимания чужой культуры и в некоторых случаях замены ею прежней собственной культуры.
Подводя выводы, необходимо отметить, что постколониальный кинематограф Англии изобразил культурное взаимодействие народов как неспешный и узкий процесс. Два общества - британское и туземное - в силу национальной специфики были замкнуты и аутентичны. Со стороны англичан это проявлялось в их высокомерии, культе британской нации, нежелании развивать межкультурные процессы. Об этом свидетельствуют показанные на киноэкране клубы досуга, которые, в отличие от существовавших на территории Англии клубов по интересам, создавались в Индии как способ изоляции и ухода от действительности. Со стороны населения колоний культурная коммуникация затруднялась по причине нежелания отказываться от историко-культурных традиций и борьбы с новыми порядками.
Тем не менее, культурное взаимодействие все же было. Иногда оно принимало весьма противоречивые, даже искаженные формы, как в случае с вышеописанной игрой в поло, или появлении индо-англичан, являвшихся изгоями в родной стране.
Но существовали и позитивные примеры, такие как мода на усы в британской армии, это новшество несколько замедлило эскалацию конфликта среди англичан и индусов. Ношение британского мундира в свою очередь было радушно принято мужским населением колоний. Межэтнические браки также способствовали культурному взаимодействию.
Таким образом, характер межкультурного взаимодействия англичан с колониальными народами в истории довольно неоднозначен и по сей день не имеет четкого ответа. Однако дальнейшее обращение к кинематографическому источнику, безусловно, будет способствовать нахождению истины в данном вопросе. Как мы видим, воплощение в постколониальном кино исторических сюжетов зачастую совпадало с исторической действительностью, что на полном основании позволяет говорить о ценности кино как научного источника.
Особенно здесь выделяется кино Англии постколониального периода, когда общественные стереотипы о культе нации и божественной миссии англичан уже потеряли свое значение для британцев и для английского кино.
1 Нагрег, Т. N. ^е ЕМ of Етрке аМ Ше Маккщ of Ма1ауа. Р. 130.
Список литературы 2. Лякост, Г. Россия и Великобритания в Цен-
тральной Азии / Г. Лякост. Ташкент, 1908. 85 с. 1. Пирс, Б. Упадок и разрушение Британской 3. Harper, T. N. The End of Empire and the империи. 1781-1997 / Б. Пирс. М.: ACT, 2010. Making of Malaya / T. N. Harper. Cambridge, 1999. 957 с. 130 p.
Сведения об авторе
Ибраев Ерден Ерназарович - магистр истории, соискатель ученой степени кандидата исторических наук кафедры всеобщей истории Челябинского государственного университета. erden-ibraev@mail.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2015. № 6 (361). History. Issue 63. P. 100-105.
LIGHTING CULTURAL INTERACTION OF THE BRITISH AND THE NATIVES BRITISH POSTCOLONIAL CINEMATOGRAPHY
E. E. Ibraev
Master of history, candidates for a degree of Candidate of Historical Sciences at the Chelyabinsk State University, Institute of Humanitarian Education, Department of General History. erden-ibraev@mail.ru
The peculiarities of the British cinema lighting cultural interaction Englishmen living in the British colonies, with the indigenous population.
Keywords: British Empire; colonial India; British Culture; British cinema.
References
1. Piers Brendon. Upadok I razrusheniyeBritanskoyimperyi [Decline and Fall of the British Empire]. 1781-1997. M., AST, 2010, p. 957. (In Russ.).
2. Lyakost G. RossiyaI Velikobritaniya v ZentralnoyAziyi [Russia and Britain in Central Asia]. Tashkent, 1908, p. 85. (In Russ.).
3. Harper T. N. The End of Empire and the Making of Malaya. Cambridge, 1999, p. 130.
