CC BY
20УДК 398
Н. А. Урсегова
Источники для изучения зрелищно-игровой культуры русского старожильческого населения Сибири в публикациях журнала «Сибирская живая старина» (1923-1929 гг.)
Традиционная зрелищно-игровая культура русских старожилов Сибири в настоящее время остается недостаточно исследованной, несмотря на то что накоплен большой массив архивных и опубликованных источников. Актуальной задачей является поиск и систематизация источников (полевых записей, исследовательских и обобщающих библиографических работ), в том числе опубликованных на страницах журнала «Сибирская живая старина», в целях выявления общерусских черт и локальной специфики зрелищно-игровой культуры русского старожильческого населения Сибири.
Журнал «Сибирская живая старина» выходил в Иркутске в 1923-1929 гг. и был первым послереволюционным периодическим изданием по этнографии в СССР. Его главной задачей было освещение ряда важнейших проблем сибирской этнографии и изучение современного населения Сибири. Журнал издавался под руководством и непосредственном участии двух крупнейших сибирских фольклористов - М. К. Азадов-ского и Г. С. Виноградова.
Среди материалов «Сибирской живой старины» обнаружены восемь источников, которые образуют две группы публикаций: первая - обрядовый фольклор (статьи М. Красноженовой, А. Новикова, М. Азадовского, В. Малаховского, Е. Самойлович), вторая - детский игровой фольклор (статьи А. Поповой, Г. Виноградова). Выявленные источники позволяют описать не только специфические черты зрелищно-игровой культуры русского населения Сибири, но и ее общерусские свойства (условное деление зрелищно-игрового пространства на актеров и зрителей; интерактивность и условность игрового пространства; функциональная условность пространственно-временных параметров и атрибутов; особая смеховая атмосфера игрового обрядового действа; обобщенность образов; необычность узнаваемых, реальных событий в сюжете, образах и поведении героев зрелищно-игровых представлений).
Выявление и детальное описание специфических особенностей зрелищно-игровой культуры русских старожилов Сибири на основе анализа приведенных в статье источников 20-х гг. ХХ в. - перспективная задача, которая потребует дальнейших научных изысканий в сравнительно-историческом (диахронном) и синхронном аспектах.
Ключевые слова: зрелищно-игровая культура, русские старожилы Сибири, журнал «Сибирская живая старина», источники, фольклористика.
В процессе своего становления и развития фольклористика, как гуманитарная научная дисциплина, постоянно обращается к собственной истории и накопленному научному наследию. К настоящему времени сформирован большой массив архивных и опубликованных источников, репрезентирующих историю записи и изучения русского фольклора в Сибири и на Дальнем Востоке в советское время начиная с 1917 г. В этом контексте актуальной задачей является выявление и изучение библиографических источников по зрелищно-игровой культуре русского старожильческого населения Сибири 20-х гг. ХХ в. - времени научных поисков и становления советской фольклористической науки.
В 20-е гг. ХХ в. центром изучения фольклора и этнографии в Сибирском регионе становится Иркутск. Говоря о собирании и изучении фольклора Сибири в послереволюционные годы, К. А. Копержинский пишет: «Иркутск был, можно сказать, центром изучения,
а главным образом, собирания фольклора не только Восточной Сибири, но и всей Сибири в целом» [1, с. 172]. В Иркутске «борьба за власть в науке происходила между молодыми столичными учеными, оказавшимися в Иркутске, а также местными исследователями, со старыми кадрами во ВСОРГО» [2, с. 47]. Так, организованная в 1922 г. этнологическая секция Восточно-Сибирского отделения Русского географического общества (ВСОРГО) к 1923 г. насчитывала уже 25 человек. Первым председателем этнологической секции был Б. Э. Петри, затем (с 1924 г.) - М. К. Азадовский, выдающийся советский фольклорист. Именно Б. Э. Петри удалось привлечь в ВСОРГО молодые силы и наладить связь «с научными организациями по ту сторону Урала и за пределами России» [3, с. 37]. Основные задачи секции: библиографическая работа (подведение итогов проведенных исследований); публикация программ-инструкций в связи с широким развитием краеведения; экспедиционные поездки
для сбора этнографического материала. Именно в 20-е гг. ХХ в. в Иркутске издается журнал «Сибирская живая старина» (19231929 гг.), подготовленный под руководством и при непосредственном участии двух крупнейших сибирских фольклористов - М. К. Азадовского и Г. С. Виноградова.
Журнал «Сибирская живая старина» был первым послереволюционным периодическим изданием по этнографии в СССР. Его главной задачей было освещение ряда важнейших проблем сибирской этнографии и изучение современного населения Сибири. В семи выпусках журнала «Сибирская живая старина» (два выпуска вышли сдвоенными) были опубликованы исследования и статьи, посвященные разнообразным вопросам сибирской этнографии, в том числе таким интересным и малоизученным направлениям, как детская этнография и фольклор, преимущественно русский, устное народное творчество, в том числе современное, народная архитектура, изобразительное искусство населения Восточной Сибири и др.
В журнале печатались программы и инструкции по сбору этнографического и фольклорного материала, библиографические статьи и обзоры, статьи по археологии и этногенезу. Журнал получил немало одобрительных откликов в центральной печати прежде всего как краеведческое издание, хотя его содержание было гораздо значительнее.
Выпуск журнала был организован М. К. Аза-довским, Г. С. Виноградовым и В. М. Муратовым; редакторами были М. К. Азадовский и Г. С. Виноградов. Издание осуществлялось в основном на средства от «объявлений» и на личные средства авторов статей. Журнал сыграл выдающуюся роль в подъеме интереса к этнографии прежде всего русского населения Сибири, а также в целом к этнографии народов Сибири. На его страницах печатались работы не только признанных, но и начинающих ученых -студентов Иркутского университета. Благодаря высокому качеству статей «Сибирская живая старина» приобрела широкую известность.
Последний УШ-1Х том «Сибирской живой старины» вышел в свет в 1929 г., в то время, когда кардинально стала меняться ситуация в центре сибирской фольклористической науки - в Иркутске. Уже в 1924 г.
М. К. Азадовский в письме к С. Ф. Ольден-бергу сообщает о сложностях во взаимоотношениях с местными административными органами в части получения разрешения напечатать сборник сказок, также пишет об отсутствии уверенности в продолжении издания «Сибирской живой старины» [4, с. 90]. Однако спустя пять лет, в письмах 1929 г., он откровенно признается в том, что местный агитпроп т. Вальден поднимает вопрос о практической нецелесообразности деятельности М. К. Аза-довского, об отсутствии научного значения сборника сказок, подготовленного его студентами, обвиняя его в немарксистском подходе и в том, что «Сибирская живая старина» находится в ненадежных руках. М. К. Азадовский сообщает: «Во всяком случае, как бы это ни кончилось, работать в прежнем направлении невозможно. Вероятно, мне предложат отказаться от изучения сказок, предложат прекратить "Живую старину" (или, быть может, передать ее Петри) и т. д. А может быть, будет что-нибудь еще хуже» [4, с. 101].
В сентябре 1930 г. М. К. Азадовский покидает Иркутский университет, а в апреле 1931 г. начинает работу в Ленинграде. В том же году пришлось покинуть Иркутский университет из-за его закрытия и Г. С. Виноградову и переехать в Ленинград.
В 2008 г. сын М. К. Азадовского К. М. Аза-довский инициировал репринтное переиздание всех выпусков журнала в петербургском издательстве «Альфарет», снабдив его авторской статьей и аннотированным именным указателем [5].
Тематика материалов, публикуемых в «Сибирской живой старине», может быть условно разделена на две части: 1) этнологические исследования и материалы по «туземным» народам Сибири (аборигенное направление); 2) этнографические и фольклорные исследования преимущественно современного русского населения Сибири, межэтнических культурных контактов и культурных взаимовлияний, а также библиографические изучения (родиноведческое направление).
В данной работе мы сознательно ограничимся выявлением и описанием материалов «Сибирской живой старины», репрезентирующих этнографические и фольклорные источники, которые могут быть полезны в деле изу-
чения зрелищно-игровой культуры русского старожильческого населения Сибири.
В процессе поиска и анализа материалов, опубликованных в «Сибирской живой старине», были обнаружены восемь публикаций, игровой ряд которых образует группы источников для изучения зрелищно-игровой культуры сибиряков: 1) календарная и семейно-бытовая обрядность; 2) детские русские народные (традиционные) игры и забавы.
Первая группа публикаций - этнографически достоверные материалы обрядовой приуроченности (свадебный и календарный фольклор).
В статье М. В. Красноженовой «Взятие "снежного городка" в Енисейской губернии» [6] приводится описание празднования русскими старожилами широкой Масленицы, публикуется уникальный обрядовый текст, произносимый городничим в прощеный день перед взятием снежного городка. В Красноярске, например, «по улицам, главным образом по Большой, каталось много народу в широких кошевах, покрытых богатыми коврами, также возили и колесо на столбе, на котором сидела бойкая и разбитная "Ядришиха", игравшая роль скомороха и живой сатиры, хлестко и остроумно бросавшая смелые насмешки по адресу видных граждан города и его заправил» [6, с. 26].
В деревнях Енисейской губернии, по свидетельству М. В. Красноженовой, традиционно и повсеместно исполнялась старинная казачья игра «Взятие снежного городка» [6, с. 29]. М. В. Красноженова делает вывод, что «"городки" - напоминание далекой истории - народ соединил с еще более древним обычаем, дошедшим до нас еще от времени язычества, - с празднованием масляницы» [6, с. 37].
Дополнительные материалы о специфике празднования масленицы в Сибири можно найти в статье А. Новикова «Несколько заметок о сибирской маслянице» [7]. Статья написана на основе личных наблюдений в с. Сту-ково Шадринского района Барнаульского уезда зимой 1921-1922 гг., в д. Кислуха Бело-ярского района Барнаульского округа зимой 1923-1924 гг. и по рассказам попутчиков -жителей Барнаула и г. Ишима.
А. Новиков отмечает, что в «прощеный» день масленицы в том селе, где устроен «городок», «все приезжие разодеты в лучшие празд-
ничные наряды; бывают среди них и маскированные, - по преимуществу в цыганском костюме» [7, с. 175]. Празднование же начиналось исключительно после приезда «царя». «На голове у "царя" цветной из яркой (красной, желтой) бумаги колпак; лицо вымазано сажей; одет он в рваные тряпки; шаровары его широки как "море черное". "Царь" вычитывает речь, полную различных прибауток -подчас остроумных, подчас крайне циничных. Своей речью "царь" приводит слушателей в неописуемый восторг, вызывая всеобщий одобрительный смех» [7, с. 176].
В Ишимском округе в числе катающихся ряженых всегда находился «король», в обязанности которого входило произносить перед зрителями «речь» и притом в костюме Адама. Они на тройках раскатывались от городка к городку и произносили речи [7, с. 178].
М. К. Азадовский публикует тексты четырех ленских колядок, записанных в 1915 г. в селениях Верхнеленского округа (с. Житово, Залог, Хабардинское, Анге) [8].
Текстам рождественских колядок предпосланы комментарии о специфике современного бытования колядных песен и самого обряда в Сибири: по мнению М. К. Азадовского, колядочная песня оторвалась от обряда, сохранив вначале только свою приуроченность к определенному времени (вошла в обиход детских песенок, исполнялась как прелюдия или пролог к христославлению), позже стала величальной неприуроченной песней.
Заметки о современном бытовании колядных песен находим в публикации В. Малаховского «Советское виноградье» [9]. Статья написана по материалам поездки 1924 г. в с. Посольское (оз. Байкал) - диалектологической экспедиции, проводимой по поручению этнологической секции ВСОРГО. Тексты записаны от Пелагеи Кондратьевны Кононовой (73 г.) и ее брата Савелия Кондратьевича (65 л.), А. А. Поповой, А. И. Поповой и А. А. Зориной.
В. Малаховский отмечает, что «старое - "ко-лядовщичьки" в Подольске превратилось в "ко-медовщичьки", т. е. комедианты, от слова "ко-медь"» [9, с. 43]. Автор делает предположение, что слово «комедовщыки» вполне может указывать на былое существование в Сибири бродячих актеров, комедиантов, память о которых не сохранилась в других местах Сибири [9, с. 44].
Очерк, содержащий библиографические материалы для изучения русских свадебных обрядов в Сибири, опубликован Е. Я. Самой-лович [10]. Он является сокращенным извлечением из работы того же автора «Русско-сибирская свадьба» и позволяет найти необходимые материалы, в том числе о специфике театрализации (драматизации) в свадебном обряде русских старожилов Сибири.
Вторая группа публикаций - детский игровой фольклор (обрядовый и необрядовый).
Значительный научный интерес представляет статья А. М. Поповой «Детские игры и забавы в сибирской деревне» [11], в которой автор выделяет: 1) игры формальные, т. е. с установленными правилами; 2) игры-импровизации; 3) игры с игрушками; 4) игры без игрушек. Все материалы записаны от детей в русском старожильческом селе Распутино Ян-динской волости Балаганского уезда Иркутской губернии в 1921-1922 гг. Автор приводит подробные описания 34 детских игр и забав, включает тексты песенок и припевок. Записи фольклорно-этнографического материала велись автором в соответствии с личными указаниями и программой Г. С. Виноградова.
Продолжают детскую тему изучения традиционных игр и забав публикации Г. Виноградова «Детские игровые прелюдии» [12] и «Детский народный календарь» [13]. В очерке «Детские игровые прелюдии» Г. Виноградов изучает особую жанровую группу игрового детского фольклора, в которой: 1) излагаются условия игры (молчанки, голосянки); 2) идет приготовление к игре (жеребьевки, считалки, которые Г. Виноградов относит к детским игровым прелюдиям).
В статье «Детский народный календарь» находим обзорное описание детских игр и забав в соответствии с годовым народным календарем по святцам. Материал щедро украшен подлинными (этнографически достоверными) текстами детских песенок, прибауток,
присказок, загадок и т. д., описанием уличных и домашних игр (игр-импровизаций и формальных игр).
В рассмотренных выше публикациях фольклорно-этнографических текстов обнаруживаются и игровая модель, и игровой язык, и игровые формы выражения. Выявленные и описанные Л. М. Ивлевой признаки игры («первый из них связан с перевоплощением, второй - с действием как наглядным способом изображения персонажа» [14]) характеризуют зрелищно-игровую культуру русских сибиряков в качестве особого способа их существования. Обнаруживаются и общие для всего корпуса русских драматических игр и представлений свойства:
- обрядовое зрелищно-игровое пространство представляет собой единое целое, практически не отделяющее актера от публики;
- интерактивность и условность игрового пространства, предполагающая постоянный диалог со зрителем, активное его включение в театрально-игровое действо;
- функциональная условность пространственно-временных параметров и атрибутов (костюм, вещь, жест, движение, мимика);
- особая смеховая атмосфера игрового обрядового действа (ряженье, актеры-травести, амбивалентный смех);
- обобщенность образов, создающих смысловую множественность условно;
- необычность и даже парадоксальность узнаваемых, реальных событий в сюжете, в образах и поведении героев зрелищно-игровых представлений.
Выявление специфических особенностей зрелищно-игровой культуры русского старожильческого населения Сибири 20-х гг. ХХ в. на основе анализа приведенных в статье источников - перспективная задача сибирской фольклористики, которая потребует дальнейших научных изысканий в сравнительно-историческом (диахронном) и синхронном аспектах.
Библиографический список
1. Копержинский К. А. Восточно-сибирская фольклористика (Работы А. В. Гуревича) // Сибирские огни. 1940. № 4-5. С. 172-181.
2. «Провинциальная» наука: этнография в Иркутске в 1920-е годы / сост., автор вступ. ст. и биобиблиограф. словаря А. А. Сирина. М. ; Иркутск : Репроцентр, 2013. 433 с.
3. Виноградов Г. Этнографические изучения ВСОРГО 1851-1926 гг. // Известия ВСОИРГО. Иркутск, 1927. Т. L, вып. 1. С. 3-37.
4. Никифорова М. А. Письма М. К. Азадовского С. Ф. Ольденбургу // Из истории русской фольклористики. СПб. : Наука. Вып. 8. С. 86-108.
5. Сибирская живая старина: этнографический сб. : в 4 т., в 9 вып. / под ред. М. К. Азадовского, Г. С. Виноградова. СПб. : Альфарет, 2008.
6. Красноженова М. В. Взятие "снежного городка" в Енисейской губернии // Сибирская живая старина. 1924. Вып. II. С. 21-37.
7. Новиков А. Несколько заметок о сибирской маслянице // Сибирская живая старина. 1929. Вып. VIII-IX. С. 175-178.
8. АзадовскийМ. Четыре ленских колядки // Сибирская живая старина. 1925. Вып. III-IV. С. 47-52.
9. Малаховский В. Советское виноградье // Сибирская живая старина. 1925. Вып. III-IV. С. 41-46.
10. Самойлович Е. Я. Библиографические материалы для изучения русских свадебных обрядов в Сибири // Сибирская живая старина. 1925. Вып. III-IV. С. 206-216.
11. Попова А. М. Детские игры и забавы в сибирской деревне // Сибирская живая старина. 1923. Вып. I. С. 106-120.
12. Виноградов Г. Детские игровые прелюдии // Сибирская живая старина. 1928. Вып. VII. С. 47-89.
13. Виноградов Г. Детский народный календарь (Из очерков по детской этнографии) // Сибирская живая старина. 1924. Вып. II. С. 55-86.
14. Ивлева Л. М. Ряженье в русской традиционной культуре. СПб., 1994. 235 с.
N. A. Ursegova
The Sources for Studies of Folklore Performance Culture of the Traditional Russian Population of Siberia in the "Live Old Times of Siberia" Journal (1923-1929)
Abstract. The folklore performance culture of the Starozhily (the descendants of the Russian settlers of Eastern Siberia in the 16th and 17th Century) at present remains insufficiently investigated, despite the fact that a significant number of archival and published sources has been accumulated. An urgent task is to find and systematize the sources (fieldwork notes, research papers, and bibliographic summary works) including those published in the "Live Old Times of Siberia" journal in order to identify both the specific features of the local folk performance culture of Siberian Starozhily and the features of Russian folk culture in general.
The "Live Old Times of Siberia" journal was published in Irkutsk from 1923 to 1929 and was the first post-revolutionary periodical on ethnography in the USSR. Its main task was to highlight a number of important problems of Siberian ethnography as well as to conduct a study of the Siberian population in that period. Two well-known Siberian folklorists - M. K. Azadovsky and G. S. Vinogradov - were involved in editing and publishing the journal.
Altogether eight sources have been found among the "Live Old Times of Siberia" materials that can be divided into two groups. The first group of articles deals with the ritual folklore (articles by M. Krasnozhenova, A. Novikov, M. Azadovsky, V. Malakhovsky, E. Samoilovich), and the second one is related to children's play folklore (articles by A. Popova, G. Vinogradov). The identified sources allow us to describe not only the specific features of the local folk performance culture but also a number of features typical for the whole Russian folk culture including the conventional division of the folk performance participants into actors and spectators; interactivity and conventionality of the play space; the functional convention on space-time parameters and attributes; the hilarious atmosphere of the play ritual action; the generalized nature of images; the unusual character of recognizable real events incorporated in the plot, the images and the behavior of characters of folk performance.
The identification and detailed analysis of the specific features of folk performance culture of the Siberian Starozhily basing on the sources described in the paper is a task for future studies which require additional research in diachronic and synchronic aspects.
Key words: folk performance and play culture; Russian Starozhily of Siberia; "Live Old Times of Siberia " journal; sources; folkloristics.
Урсегова Наталья Александровна - кандидат искусствоведения, доцент кафедры народной художественной культуры и музыкального образования Института культуры и молодежной политики НГПУ. E-mail: urseg@yandex.ru
