СИБИРСКИЙ ФОЛЬКЛОРИСТ Г. С. ВИНОГРАДОВ О СИБИРСКИХ МУЗЫКАНТАХ И МУЗЫКАЛЬНОМ ИСПОЛНИТЕЛЬСТВЕ Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

УДК 398.8

Н. А. Урсегова

Сибирский фольклорист Г. С. Виноградов о сибирских музыкантах и музыкальном исполнительстве

Статья посвящена изучению советского этапа предыстории сибирской музыкальной фольклористики с точки зрения выявления новых, равноценных дореволюционным нотных собраний на основе анализа фольклористических источников, оценки их исторического значения.

Малочисленность записей и публикаций мелодий народных песен вызвала в середине 20-х гг. ХХ в. обсуждение проблем музыкальной этнографии на страницах журнала «Сибирская живая старина».

В период с 1926 по 1944 гг. библиография русской сибирской музыкальной фольклористики, к сожалению, не пополнилась сколько-нибудь ценными песенными сборниками (исключение составляют публикации дореволюционных записей Н. П. Протасова в 1926 г.). С фольклористической точки зрения избранный для изучения исторический период, особенно по сравнению с дореволюционным, оказался провальным.

Особую ценность в 20-40-е гг. ХХ в. имеет научно-теоретическая и практическая (собирательская) деятельность Г. С. Виноградова, в работах которого закладываются теоретические основы современного, так называемого типологического направления научных исследований сибирской музыкальной фольклористики. В работах Г. С. Виноградова формируются новые задачи и направления научной деятельности сибирской музыкальной фольклористики, которые продолжают развиваться в современных исследованиях, посвященных изучению сложнейших процессов взаимодействия песенных фольклорных традиций восточнославянских народов, проживающих на территории Сибири.

Исследовательская (научно-теоретическая), организационно-методическая и собирательская деятельность выдающегося российского ученого Г. С. Виноградова, сфера научных интересов которого традиционно ассоциируется в фольклористической науке с этнопедагогической проблематикой, ею не ограничивается. Положительно оценен методологический подход Г. С. Виноградова в вопросах собирания сведений о сибирских музыкантах и музыкальном исполнительстве при активном привлечении к этой работе этнографов, не имеющих специального музыкального образования. Г. С. Виноградов отчетливо осознавал необходимость научного обеспечения музыкально-этнографической собирательской работы в Сибири особыми программами-вопросниками.

Ключевые слова: музыкальный фольклор, этнография, история, нотная запись, собирание, публикация, фольклорное музыкальное творчество, музыкальное исполнительство.

История сибирской музыкальной фольклористики в настоящее время еще не написана, хотя все необходимые для этого предпосылки созданы: собраны и опубликованы многочисленные фольклорные собрания, накоплены уникальные архивные материалы, написаны разнообразные научные работы. Однако все еще малоизученным (и не до конца оцененным) является значительный хронологический отрезок времени, охватывающий период с 1917 по 1944 г. - советский этап предыстории сибирской музыкальной фольклористики.

Нельзя не согласиться с авторитетным мнением новосибирского этномузыколога Н. В. Леоновой, которая доказательно относит к ранним источникам, составившим предысторию сибирской музыкальной фольклористики, нотные собрания русских народных песен сибирского бытования, опубликованные в конце XIX - начале XX вв. в дореволюционных трудах тобольского краеведа М. Костюриной, сибирского фольклориста Н. Протасова, политического ссыльного В. Бартенева [1, с. 88].

Непосредственно историю записи и публикации музыкального фольклора сибирских переселенцев Н. В. Леонова предлагает начинать с середины 40-х гг. ХХ в.: опираясь на публикации 2-й половины XX - начала XXI в., она выделяет три периода в новой истории записи музыкального фольклора сибирских переселенцев, характеризует основные черты каждого из них, выявляет наиболее значимые нотные публикации сибирских песен [1, с. 88].

Однако малоизученным, по нашему мнению, является почти тридцатилетний отрезок времени после 1914 г. - года публикации наиболее позднего по времени дореволюционного сибирского песенного издания В. Бартенева [2] и до 1945 г. - времени публикации первого современного советского нотного фольклорного сборника, составителями которого были новосибирцы Л. Кондырев и А. Новиков [3].

В этой связи представляется целесообразным сфокусировать внимание на наименее освещенной в науке предыстории сибирской музыкальной фольклористики советского пе-

риода 20-40-х гг. ХХ в. в источниковедческом ракурсе, что позволит оценить историческое значение опубликованных нотных собраний этого периода в сравнении с дореволюционными, более подробно осветить научно-теоретическую и практическую (собирательскую) деятельность фольклористов-сибиряков, внесших значительный вклад в процесс становления русской музыкальной фольклористики сибирского региона.

Важное место в предыстории русской сибирской музыкальной фольклористики занимает исследовательская (научно-теоретическая), организационно-методическая и собирательская деятельность Г. С. Виноградова -выдающегося российского ученого, сфера научных интересов которого традиционно ассоциируется в фольклористической науке с этнопедагогической проблематикой, но ей не ограничивается.

В 1923 г. в своей, по сути, программной статье «Этнография и современность», опубликованной в первом выпуске журнала «Сибирская живая старина», он декларирует необходимость фиксации тех изменений, которые происходят с традиционным фольклором в условиях революционного времени. Он обращает внимание на то, что «в области народной песни всякие изменения в жизни находят довольно быстрое отражение» [4, с. 9]. Далее он пишет: «До сих пор не обращено достаточного внимания на граммофон. Было бы очень важно обследовать роль граммофонных пластинок в деле увеличения и изменения народного песенного репертуара, на изменения, произошедшие в исполнении полученных этим путем песен и т. д.» [4, с. 9].

Ученый предлагает также изучать песенное творчество религиозного содержания в условиях борьбы советского государства с религией, выявить степень влияния на песенный репертуар лубочных изданий-песенников -картинок с текстами народных песен, обратить внимание на проникновение в репертуар деревенских певцов солдатских песен, которые «активно распевались мужчинами и женщинами на мирных праздничных гулянках» [4, с. 9].

Кроме того, ученый настаивает на необходимости записи городской и деревенской ча-

стушки - жанра относительно новой формации: «...она живет десятки лет, видоизменяется, и признаков ее вымирания мы не замечаем» [4, с. 10]. Ученый особо выделяет распространившиеся среди молодежи частушки политического содержания.

Таким образом, по мнению Г. С. Виноградова, внимание исследователей и собирателей должны привлекать не только старые (традиционные) жанры и формы, но и современные, и чтобы их зафиксировать, необходимо торопиться наблюдать их в бурной динамике настоящего момента.

Первая публикация фольклорной мелодии осуществлена Г. С. Виноградовым в 1923 г.: в работе «Смерть и загробная жизнь в воззрениях русского старожилого населения Сибири» находим мелодию надмогильного вопля невесты [5]. В следующем, 1924 г. Г. С. Виноградов публикует важную с методологической точки зрения работу «Детский народный календарь (Из очерков по детской этнографии)» [6], в которой он не только впервые в отечественной науке раскрывает «объем и содержание понятия детская этнография», но и формулирует новую научную проблему из области этномузыкологии - необходимость «изучения детского фольклора (в узком значении этого слова) и детского музыкального творчества: построить ткань звучаний, интонировать звучания» [6, с. 82].

В приложение к своей публикации Г. С. Виноградов размещает нотные образцы трех детских мелодий: «Дождик, припусти», «Коршун», «Колыбельная». Авторство ноти-ровок установить не представляется возможным. Однако следует отметить, что запись текстов нотированных песен выполнена весьма корректно: она отражает диалектные особенности произнесения (местный говор). Нотировки песен представляют собой одно- и двухголосные образцы. Нотирование песен выполнено полностью - от начала и до конца словесного текста, демонстрирует музыкальную вариативность песенных текстов. Единственное, чего не достает этим нотировкам в сравнении с современными записями, - вертикальный синтаксический ранжир, позволяющий разглядеть структурную организованность музыкально-фольклорного текста [6, с. 86].

Г. С. Виноградов, как и другие сибирские фольклористы, отчетливо осознавал необходимость научного обеспечения музыкально-этнографической собирательской работы в Сибири особыми программами-вопросниками. Так, в 1925 г. в журнале «Сибирская живая старина» были опубликованы тезисы выступления И. С. Хромовских на I Восточно-сибирском краеведческом съезде, посвященные актуальным проблемам записи песен [7, с. 82]. По мнению автора, для того чтобы «собирание песен было планомерным и более продуктивным, необходимо: а) объединить собирателей; б) обеспечить возможность собирания с материальной стороны пособиями, руководствами, техническими материалами» [7, с. 82].

В том же году в Киеве на украинском языке была опубликована программа К. В. Квитки по изучению деятельности и быта профессиональных народных певцов и музыкантов Украины [8], а уже в следующем, 1925 году в журнале «Сибирская живая старина» Г. С. Виноградов разместил на нее свою восхищенную рецензию «Новая программа по музыкальной этнографии» [9].

Программа К. В. Квитки стала для Г. С. Виноградова по-настоящему ценной, так как отвечала на принципиальный вопрос: как помочь этнографам без специального музыкального образования грамотно организовать и провести работу по собиранию сибирского музыкального фольклора и сведений о бытовании народной музыки, о музыкантах?

Г. С. Виноградов отлично понимал, что «область музыкального искусства не сводится к пению и песне, что, кроме части вокальной, в эту область надо включить и часть музыкальную в узком понимании этого слова» [9, с. 388]. По его мнению, «в этнографической литературе очень мало данных для суждения об условиях бытования песни и пения в недалеком прошлом и текущем настоящем, о народных певцах, образе их жизни, певческой школе, репертуаре и т. д.» [9, с. 388]. Поэтому для изучения малоосвещенных важных вопросов музыкальной этнографии должны быть разработаны особые программы-вопросники с краткими комментариями по аналогии с программой К. Квитки.

Г. С. Виноградов пишет: «Труд Кл. Квитки имеет немаловажное значение и для этногра-

фов, ведущих работу среди русского населения Сибири. Не говоря уже о том, что он - в несколько измененном, так сказать, приспособленном, виде - может оказаться весьма полезным при изучении вопросов музыкальной этнографии старожилового населения страны, следует иметь в виду, что и не подвергаясь какой-либо переработке, программа эта может (и должна) быть использована сибирскими этнографами» [9, с. 390].

Взгляд на фольклор как на явление современной народной жизни, живое и развивающееся, подсказал Г. С. Виноградову новые актуальные задачи сибирской музыкальной фольклористики: 1) «изучить судьбу "хохлацкой" народной музыки и пения» на территориях, где украинцы проживают автономно (в южной части Акмолинской области, по берегам Амура и в Приморье); 2) изучить специфику музыкального творчества и уклада народной жизни переселенцев из Малороссии, проживающих «среди сел и деревень старожилого населения Средней Сибири <.> занятых 20-30 лет назад» [9, с. 390].

Таким образом, Г. С. Виноградову принадлежит большая заслуга в постановке вопроса о фольклорном изучении культуры славянских переселенцев из Малороссии, проживающих на территории Сибири как обособленно, так и чересполосно, в тесном взаимодействии со старожильческим населением. Г. С. Виноградов, опережая время, сформулировал (на основе изучения музыкального творчества славянских народов Сибири) актуальные научные проблемы, во многом еще до конца не решенные современной фольклористической мыслью.

Можно с уверенностью сказать, что Г. С. Виноградов заложил теоретические основы так называемого сравнительно-типологического направления научных исследований в сибирской музыкальной фольклористике. Современное поколение ученых весьма плодотворно развивает научные идеи, сформулированные впервые в его работах. В отдельных трудах музыковедов Н. В. Леоновой, Л. В. Дёминой, Е. И. Жимулевой, Н. А. Урсе-говой и других сибирских исследователей развитие идей Г. С. Виноградова ведется в том числе и в аспекте изучения процессов взаимодействия песенных фольклорных традиций

восточнославянских народов (русских, украинцев, белорусов), их этнической и культурной интеграции.

Практическая апробация программы К. Квитки Г. С. Виноградовым состоялась в 1926 г., в общении с музыкантами Тункин-ского края (в 20-е гг. ХХ в. административный центр Тункинского края - г. Иркутск, в настоящее время Тункискний район - это муниципальное образование (муниципальный район) в составе Республики Бурятия Российской Федерации). Результаты экспедиционной работы были опубликованы в журнале «Сибирская живая старина» в 1926 г. [10], где собиратель кратко описал местные музыкальные инструменты в исторической перспективе, технологические аспекты их изготовления, манеру игры на них, исполняемый музыкальный репертуар. Кроме того, он знакомит читателей с конкретными именами мастеров и исполнителей, а также «ассоциациями» музыкантов, играющих группами и сольно на деревенских праздниках, свадьбах. Кроме того, что немаловажно, уточняет социальный статус тункин-ских музыкантов, дает их половозрастную характеристику. Г. С. Виноградов отмечает сохранность в крае «седой древней традиции, когда певец, приобыкший цитрою звонкой владеть, начинать песнопенье готовясь, строит ее, и упругие струны на ней, из овечьих свитые тонкотягучих кишок, без труда напрягает» [10, с. 39]. Речь здесь идет о сохранении в крае стародавней традиции игры на балалайке со струнами, которые вытягивали из бараньих жил и кишок, а не современными фабричными «струнами из проволоки» (металлическими).

В 1926 г. увидели свет нотные публикации песен и причитаний забайкальских старообрядцев, записанные еще в дореволюционные годы музыкально образованным любителем-собирателем Н. П. Протасовым, который по направлению Восточно-Сибирского отдела Русского географического общества (далее -ВСОРГО) в 1901 г. работал в Забайкалье со старообрядцами в условиях их естественного бытования (проживания).

В статье «Как я записывал народные песни» Н. П. Протасов пишет: «Географическое Общество в Иркутске дало средства на поездку в Забайкалье, а для более точной записи мелодий был дан фонограф». Собира-

тель предполагал, что «досельная народная мелодия должна была сохраниться в наименее искаженном виде, так как старообрядцы, сосланные за Байкал в начале XVIII столетия и жившие отдельною общиною, были совершенно изолированы от всяких новшеств, надвинувшихся на Россию» [11, с. 107].

Здесь же Н. Протасов дает рекомендации по вопросу собирания музыкального фольклора, помещает ценные замечания о бытовании народной песни, констатирует факты исчезновения из активного репертуара староверов старинной песни. Через какие-нибудь 1020 лет от старой песни, по словам Н. П. Протасова, «останется одно грустное воспоминание». «Основываясь на личных наблюдениях, - писал собиратель, - приходится сознавать, что и здесь старая песня быстро начинает исчезать. Молодежь уже как будто стыдится старой песни и вместо таких богатых мелодий, как "Калинушка с малинушкой // Рано в поле расцвела" или "Долина ты моя доли-нушка, // Ничего ты не уродила", предпочитает петь фабричную... или арестантскую песню...» [11, с. 107].

Известно, что Н. П. Протасов посетил 21 населенный пункт, где при помощи фонографа записал 145 мелодий: 9 духовных стихов, 8 причитей, 15 песен свадебных, 3 величальных, 1 обрядовую помочанскую, 3 пасхальных, 3 троицких, 9 хороводных, 12 плясовых, 9 шуточных, 60 проголосных, 5 рекрутских, 5 арестантских, 10 солдатских [11, с. 107].

Часть материалов, записанных Н. П. Протасовым, была опубликована при жизни собирателя, еще до революции, в 1902 г. В нотном сборнике были напечатаны 20 народных песен Сибири (свадебные, хороводные, проголосные песни и свадебные причитания) для одного голоса с сопровождением фортепиано в переложении Алексея Петрова [12]. Сборник был подготовлен по инициативе Песенной комиссии Императорского Русского географического общества и предназначен для «певцов-художников и любителей». В комиссию песни, присланные Н. П. Протасовым, были доставлены композитором Н. А. Римским-Кор-саковым, а сборник издан по распоряжению композитора С. И. Танеева; средства на составление и издание песенных материалов были дарованы самим государем императором.

Еще одна небольшая часть собранных Н. П. Протасовым материалов была опубликована посмертно в 1926 г., практически одномоментно в «Сибирской живой старине» [13] и в сборнике ВСОРГО [14]: 9 нотных расшифровок одноголосных напевов духовных стихов, 7 текстов свадебной причети. Сам собиратель предполагал издать 126 мелодий с текстами, составил рукописный сборник. Однако большую часть своих записей он уничтожил, не добившись от ВСОРГО помощи в их издании [15, с. 82]. Также известно, что не сохранилась рукописная экспедиционная тетрадь Н. П. Протасова и в иркутском архиве ВСОРГО.

Н. П. Протасов в процессе записи песен руководствовался принципами, которые во многом уже не приемлемы современной музыкальной фольклористикой: «Я старался записывать только те песни, которые, по моему крайнему разумению, были более древние и при этом обладали более богатым содержанием текста и музыкальных красот» [11, с. 107]. Можно предположить, что из-за такой произвольной фильтрации песенного материала много ценного было потеряно для науки. Записывая песни частично на фонограф, фольклорист использовал и слуховые записи, и запись песен по памяти.

Кроме того, известно, что Н. П. Протасов не был профессиональным музыкантом, в связи с этим его нотировки довольно схематичны - песенные напевы нотированы в одноголосном изложении и, следовательно, не отражают сложнейшую многоголосную фактуру песен семейских Забайкалья, хорошо известных исследователям по более поздним (современным) фонозаписям. Нотировки песен в сборнике Н. Протасова содержат обычно одну зачинную строфу, а свойственная фольклорным образцам музыкальная вариативность (ритмическая, мелодическая, фактурная, а иногда и структурная) в процессе развития целостной музыкальной формы песни/причитания не фиксируется.

Кроме того, редакционная коллегия сборника Н. П. Протасова в целях экономии места отказалась от публикации полных текстов песен, сохраняя только их начало. «Некоторым утешением при таком неисправном изложении служит то обстоятельство, что тексты почти половины духовных стихов сравнительно

недавно были напечатаны А. М. Селищевым (он пользовался тетрадью Протасова)» [16].

Подобный подход к фиксации музыкально-фольклорного материала вполне свойственен так называемым ранним источникам. При современной повторной публикации дореволюционные записи подвергаются значительной текстологической доработке: ранние нотные источники печатаются в новой редакции, затрагивающей подтекстовку напевов, тактирование, синтаксическое ранжирование. В количественном отношении нотные записи многократно уступают записям словесных песенных текстов, что свидетельствует о сложности музыкальной фиксации фольклорно-эт-нографического песенного материала и недостаточной компетентности собирателей музыкального фольклора начала ХХ в. (помещены в разделе «Причеть свадебная») [14, с. 13].

В завершении статьи следует обозначить ее важнейшие итоги. Значительный хронологический отрезок времени, охватывающий период с 1917 по 1944 г. - советский этап предыстории сибирской музыкальной фольклористики, - не репрезентирует новых, равноценных дореволюционным нотных собраний, за исключением единственной публикации -записей Н. П. Протасова, изданных в 1926 г., которые на самом деле относятся к дореволюционным. В изучаемый период времени публикуются единичные нотированные образцы песен сибирского бытования [17-19] и обработки сибирских народных песен для голоса и фортепиано [20-22]. С фольклористической точки зрения избранный для изучения исторический период, особенно по сравнению с дореволюционным, оказался провальным.

Однако научная фольклористическая мысль изучаемого периода времени имеет большое историческое значение. В этой связи особую ценность представляет научно-теоретическая и практическая (собирательская) деятельность Г. С. Виноградова. В его работах закладываются теоретические основы современного, так называемого сравнительно-типологического направления научных исследований сибирских этномузыкологов-славянистов, формируются новые задачи и направления научной деятельности сибирской музыкальной фольклористики, которые продолжают развиваться в современных исследованиях, посвященных

изучению сложнейших процессов взаимодействия песенных фольклорных традиций восточнославянских народов, проживающих на территории Сибири.

Профессиональная позиция Г. С. Виноградова по вопросам собирания сведений о си-

бирских музыкантах и музыкальном исполнительстве при активном привлечении к этой работе этнографов, не имеющих специального музыкального образования, вызывает глубокое уважение и восхищение, а также большое желание воплотить его начинания в жизнь.

Библиографический список

1. Леонова Н. В. Из истории записи музыкального фольклора сибирских переселенцев // Вестник КемГУКИ. 2011. № 17. С. 88-93.

2. Обдорские песни: (С нотами) / В. В. Бартенев. Архангельск : Губ. тип., 1914. 17 с.

3. Песни Сибири / сост. Л. Кондырев и А. Новиков ; ред. текста Е. Стюарт ; ред. муз. В. Денбский. Новосибирск, 1945. 65 с.

4. Виноградов В. С. Этнография и современность // Сибирская живая старина. 1923. № 1. С. 3-21.

5. Виноградов Г. С. Смерть и загробная жизнь в воззрениях русского старожилого населения Сибири. Иркутск : Тип. Губ. ВПО, 1923. 87 с.

6. Виноградов Г. Детский народный календарь : (Из очерков по детской этнографии) // Сиб. живая старина. 1924. Вып. II. С. 55-86.

7. ХромовскихИ. С. О народной песне // Сиб. живая старина. 1925. Вып. 3-4. С. 82.

8. Квитка К. Профессиональные народные певцы и музыканты на Украине : (программа для исследования их деятельности и быта). М. : Сов. композитор, 1973. С. 279-343. (Избр. тр. : в 2 т. ; т. 2).

9. В[иноградов] Г. Новая программа по музыкальной этнографии // Сиб. живая старина. 1925. Вып. HI-TV. С. 388-390.

10. Виноградов Г. С. Из записей фольклориста. Музыканты в Тункинском крае // Сиб. живая старина. 1926. Вып. I (V). С. 38-41.

11. Протасов Н. П. Песни забайкальских старообрядцев // Сиб. живая старина. 1926. Вып. II (VI). С. 107. :

нот.

12. 20 народных песен Сибири. СПб. : Песенная комиссия ИРГО, 1902. 34 с.

13. Протасов Н. П. Песни забайкальских старообрядцев // Сиб. живая старина. 1926. Вып. II (VI). С. 217230. : нот.

14. Протасов Н. П. Песни забайкальских старообрядцев. Иркутск : Изд-во Вост.-Сиб. отд. Гос. Рус. геогр. о-ва, 1926. 16 с. : нот.

15. Линьков А. И. Судьба бумаг Н. П. Протасова // Сибирский архив : журнал истории, археологии, этнографии Сибири, Средней Азии и Дальнего Востока. Иркутск, 1914. № 2. С. 82.

16. Селищев А. М. Забайкальские старообрядцы. Семейские. Иркутск : Гос. Иркутск. ун-т, 1920. 81 с.

17. Две песни старого подполья / запис. Л. Шульгин // Музыка и революция. 1928. № 7-8.

18. На взморье мы стояли : [сиб. напев]. Взвейтесь, соколы, орлами : Две старые солдатские песни. Томск, 1943. 4 с. : нот.

19. Сенкевич В. Песни сибирских партизан : для одного голоса без сопровожд. М. : Музгиз, 1935. VIII. 4 с. (Песни гражд. войны).

20. Коваль М. Три русские народные песни для голоса с ф-п. / ред. М. Иорданский ; сост. М. Рудановская. М. : Изд-во Всесоюз. упр. по охране авторских прав, 1944. 19 с.

21. Мокроусов Б. Из-под камушка : баллада : для женск. голоса с ф-п. : текст нар., записан И. Коровкиным в г. Омске. М. : Музфонд СССР, 1943. 12 с.

22. Прощай, радость : сиб. нар. песня : для голоса и ф-п. / гармонизация В. Г. Каратыгина. Л. : Тритон, 1930. 8 с. : нот.

N. A. Ursegova

Siberian Folklorist G. S. Vinogradov about Siberian Musicians and Their Musical Performance Abstract. The article covers the Soviet stage of Siberian musical folklore studies in the aspect of discovering new musical collections, equal in value to the pre-revolutionary ones, basing on the analyses of folklore sources and evaluation of their historical importance.

A limited number of records and publications of folk melodies in the mid-20s of the XX century resulted in a special discussion over the problems of musical ethnography in the journal "Live Old Times of Siberia" published from 1923 to 1929.

Unfortunately, from 1926 to 1944 the bibliography of Russian Siberian folklore music studies was not replenished by any valuable song collections (excepting the publication in 1926 of songs collected by N. P. Protasov before the October Revolution). Therefore, the named period can be described as non-fruitful for folk music studies.

The theoretical and practical activities of G. S. Vinogradov, including field collection work, are of special value. In a number of his publications, the theoretical foundations of modern "typological" school in the scientific research of Siberian musical folklore were laid. In G. S. Vinogradov's works, the new tasks and directions of scientific research of the Siberian musical folklore were determined, being later developed in the contemporary studies of the complex processes of interaction of Siberian folk music traditions of people of Eastern Slavic origin.

G. S. Vinogradov's methodological approach to the collection of information about Siberian musicians and their musical performance with the active involvement of ethnographers who do not have special musical education has been positively evaluated in contemporary studies. For example, G. S. Vinogradov clearly understood the necessity of providing special questionnaires for collecting musical and ethnographic materials in the Siberian region.

Key words: musical folklore; ethnography; history; musical notation; collection; publication; folklore musical creativity; musical performance.

Урсегова Наталья Александровна - кандидат искусствоведения, доцент кафедры народной художественной культуры и музыкального образования Института культуры и молодежной политики НГПУ. E-mail: urseg@yandex.ru