CC BY
87
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ «ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК» № 5 (72)
УДК 39
Н. М. БЕЛОБОРОДОВА
Усть-Ордынская СОШ № 2 им. И. В. Балдынова, п. Усть-Ордынский, Иркутская область
ДОСВАДЕБНЫЕ НАРОДНЫЕ ПРАВОСЛАВНЫЕ ТРАДИЦИИ ОБРЯДА СОЗДАНИЯ СЕМЬИ У РУССКИХ В ПРЕДБАЙКАЛЬЕ
В статье впервые рассматриваются досвадебные православные традиции обряда создания семьи у русских старожилов Предбайкалья в XIX — начале XX в. Автор знакомит с редкими полевыми записями, работами учёных, этнографов, представляя в ретроспективном анализе любовно-брачную тематику. Вы узнаете, почему, женившись, уже нельзя было «разжениться». Результаты исследования представлены на международных и региональных конференциях, всероссийских конкурсах педагогических программ в сфере образования и культуры. Статья предназначена для этнографов, филологов, историков, руководителей фольклорно-этнографических ансамблей, интересующихся исследованной темой.
Каждый деревенский ребёнок с ранних лет в Предбайкалье в XIX — начале XX в. проходил мудрую школу семейного воспитания через игры, хороводы, праздники. Об этом свидетельствуют записанные нами, например, детские игры «Столбушка горит» (любая из команд по желанию кричала: «Столбушка горит», — другая спрашивала: «О ком сердце болит?». Столбушка (мальчик) называл имя понравившейся ему девочки. Новая «столбушка» обязательно выбирала мальчика), «Как у нас во кружке» («Как у нас во кружке четыре девицы, как за Нюточкой идет Ванечка, за Ниночкой идет Витечка, за Ниночкой идет Витечка, за Машенькой идет Вовочка, за Ирочкой идет Сашенька, по кругу ходят, здороваются»), в которых происходит выбор пары, «притирка» друг к другу мальчиков и девочек, воспитание интимной культуры чувств, начиная с детских лет. А вот игра «Вейся, плятень» — репетиция будущей семейной жизни. Её участники «святья», «свекровь», «жених», «невеста». Всех игроков и свекровь волнует вопрос: «Поклона ли невеста? Поклона ли жених?», т.е. насколько они покорны, а значит, уступчивы друг другу. Возможно, сложное завивание плетня, движение участников во время игры через воротики есть образ сложных семейных взаимоотношений между мужем и женой в будущем [2]. На особенности игр в «свадьбы», имитирующих отдельные моменты обрядности указывал сибирский учёный [3, с.21]. Игры «Троя — разлучка», «Двоя — разлучка», «Разлучка», «В раз-лучку» затрагивали нравственную тему разлуки, ревности и прощения. А также интимную культуру чувств молодежи воспитывали «поцелуйные» игры: «Застукавка», «В монаха»; песни «Ой, клубок» (Красна девица смела, рубель денежек взяла, пацалавала и ушла), «На стульчике купчик» (Я люблю девку любку, Нюточку-голубку. Я люблю, приголублю, три раз па-цалую сирдечную, милую), «Курешок» («Цветок») (У девицы в белом лице румена играют, холостого, молодого парня разжигают), «Семенов день» (Здравствуй, ягода моя, пацалуй разок меня), «Родился малёшенек» (Кто меня любит, тот меня сгубит, три раз пацалует), «В хороводе были мы» (Кого любишь, пацалуй, паца-
луй, пацалуй). Например, в селе Тугутуй Эхирит-Була-гатского района вечорки традиционно оканчивались хороводом «Саночки», в котором высказывалась просьба-обращение от имени парней: «Разрешите ваших девок цалавать». Как вспоминала пожилая женщина, в песне целовались «по кругу и на каленки сядют, целуются». По рассказам старожилов, детям не разрешалось петь взрослые целовальные песни, чтобы сохранить целомудрие. А для парней и девушек они носили игровой характер. «Цалавались не так, как нонче, по-собачьи, рот раззявали, — рассказывала нам бабушка. — А губочки ужмут и пацалуются. Вот так цалавались». В старину не дозволялось целоваться при людях. «Ой, не дай Бог!», «Грех был! Стыд...», «Позор», — наперебой говорили сибирячки. «Кто с кем дружил даже близко не подходили». «Только вечером встречались». «Старших уважали, а теперь никого, идут обнимаются, цалуются».
Хранение молодыми чистоты и девственности до венчания и брака считалось главным в нравственном воспитании христиан, поэтому дозволялась определенная степень свободы между парнями и девушками на вечорках (могли обнимать друг друга и целовать, сидеть на коленях), которая не нарушала запретную границу. Целоваться разрешалось только на свадьбе, когда кричали молодым «Горько!». Мужу и жене на людях, а всем остальным только «ну, если играшь», — поясняла бабушка. В игре «Женьба» проигрывалась жизненная ситуация выбора жениха или невесты, а «если его (жениха) подружка, он женится и с ней уйдут» (т.е. выбывали из игры), — вспоминала другая крестьянка.
Большинство хороводных и игровых песен имели духовно-нравственное назначение для молодёжи. «Девка черноброва, да не люби лихого. он да тебя не любит, только сушит, грушит. из белага лица, да румянец выводит» (песня «Как у ключика»), «Со милым дружком жить не стошница» (песня «Я по жёрдочке шла да»), «У Катюши муж гуляга, он гуляга-забияга» (песня «У Катюши муж гуляга»). «Лихой, — уточняла крестьянка, — лентяй, вредный, сердитый, нехороший», а «крушит» — значит «издевается, а время проводит просто так».
Песни старшего поколения учили молодёжь обращать особое внимание на греховные страсти человека, как чревоугодие, блуд, тщеславие, пьянство и высказывали советы парням и девушкам, за кого можно выходить замуж и на ком жениться. По воспоминаниям старожилов, в хороводах движения девушек были сдержаны, они двигались, как «павушки» [2]. В движениях и положении тела молодежи не было ничего такого, что могло бы нарушать христианские нормы морали и подавать какую-либо надежду нецеломудренным и бесстыдным людям.
Собранный и описанный нами фольклорный материал является вариантами игр, песен в работах известных учёных [16, с.196, 203; 4, с.138; 17, с.21,25; 5, с.10; 25, с.147,148; 6, с.48; 19, с.166; 10, с.108; 26, с.18, 40, 87, 132, 165, 169] и в сборнике фольклора Иркутской области [21, с.33,34]. Вышеописанные исследования на любовно-брачную тематику говорят о широком бытовании данной традиции не только в Предбайка-лье, но и в других регионах России.
Сближению молодежи, выбору брачного партнера, формированию новых семей способствовали и православные праздники, так как на них съезжались молодые люди из многих деревень. Информаторы рассказывали об обычае брать невест из близлежащих населенных пунктов; «Куядских девок Макси-мовщина брала». «Я хорошо помню, играли свадьбу Переваловы, везли невесту с Ревякино, это 4 километра от Куяды» [2]. Причиной этого обычая была насыщенность деревень родственными связями, а по церковному канону, не разрешается вступать в брак кровным родственникам и лицам, находящимся в близких степенях родства. Эту же традицию можно найти у А.В.Терещенко: «В нашей Церкви запрещено вступать в брак до седьмого колена...» [23, с.134].
Молодые люди усваивали православную веру не умом, а всем своим сердцем, как главное правило своей жизни. Поэтому предсвадебные и свадебные обрядовые действия включали христинские каноны. Выбор брачной пары крестьяне считали главным в будущем семейном благополучии своих детей. При выборе жениха или невесты у русских старожилов первостепенное значение имели характер, трудолюбие (в народе говорили, свадьба «у работящих» или «у ленивых»), родословная семьи, бедность нисколько не препятствовала христианам богатеть благочестием. Эти нравственные критерии брачного партнерства подтверждают местные крестьянки: «Вот эти два, што характером сошлись и дружат, и вот и дитей сводят». Как видим, взаимные симпатии молодежи принимались во внимание, но решающее слово принадлежало родителям. «Марта, она когды за Василия ушла взамуж, — вспоминала долгожительница, — у ей Феня (мама) всё утащила.братья пошли её отобрали. Васька трудяга быв», а вот братья его «Ванька ленивый, Петька був ленивый. Савинские не хотели отдать (Марту) в Осокину семью», а отдавали замуж в том случае, «эсли человек работяшый» [2].
По мнению этнографа и жителей Предбайкалья, приданое невесты не являлось решающим при сватанье девушки женихом. «Всякий давал по своему состоянию;...и если кто просил денег, то такой жених получал отказ; говорили, что хочет жениться на деньгах» [1, с.24]. «Богату взяв с трём юбкам, а у нашей тётки быво 15, да не взяв, — поведала нам бабушка и далее продолжала, — три юбки, да скачут, а десять, да плачут». И здесь же исполнила частушку:
«Мне не надо чики-брики,
Был бы миленький хороший,
На высоких каблуках.
Прахадила бы в чарках (чирках).
«У нас невестка, — вспоминала другая женщина преклонного возраста, — пришла за брата, у ей ничо не была. Два сарафана только была, платье мамино дали ей венчаться, а постелю всю мы купили на свадьбу». Эта тема затрагивалась и в песне «Вьюн над водой», которую на свадьбе в доме жениха слышала от бабушек десятилетняя сибирячка:
3. Вывели ему 7. Вывели ему
Ворона, ой да коня. Свет Настюшеньку.
4. Это не мое, 8. Это вот мое,
Это батюшки, да мово. Богом да суженое.
5. Вынесли ему 10. Жених молодой
Сундуки да полны добра. Уж венчается [2].
6. Это не мое,
Это шурина, да мово.
Доказательством сказанному могут служить выводы Л.П.Найденовой об отношении русских к богатству: «Осуждение надежды на богатство, а не на Бога, и привязанности к богатству. — характерная черта православного восприятия во все века древнерусской истории» [13, с.129], — и советы родителям невесты святого И.Златоуста: «Не ищи денег, блеска, происхождения, знатности рода; это все лишнее; но ищи благочестия души, кротости, истинной мудрости, страха Божия» [15, с.14].
Отсюда следует, что категория богатства не была воспринимаема русскими как религиозная ценность.
Учитывались и нравственно-христианские устои семьи. По сообщению крестьянки, у её жениха брат «сидев» в тюрьме, поэтому родной брат бабушки «быв против и даже на свадьбу не пошёв». А вот другой случай: «Тятя запсиховав, миня не пустив», когда «тесть по Кармаданову женився: «Хулиганистый, не ходи на вечорку. Бери пряху да садись пряди» [2]. На практику вышеописанных традиций в Предбайкалье у русских указывает и К. Авдеева-Полевая [1, с.24]. Иногда взгляды молодых людей и родителей совпадали. «Жених отправлял.вот прикажет, каку девку сватать...и сватают женихова родня, — рассказывала бабушка. — Меня сватала.сама мать женихова». А вот одна из старожилок в молодости своей будущей свекрови понравилась «из-за песни», которую она пела на свадьбе у своей сестры. И «она и приехала меня сватать, — вспоминала сибирячка. — До сватовства жениха не видела и не знала». Удовлетворение выбора невесты по доброте душевной и благородной в нравах соответствует и христианскому учению о браке.
При выборе супругов важным фактором внутренней убежденности православного человека была необходимость получения родительского благословения. По народному убеждению, без родительского благословения «никакова щастья не было» [2]. Эту мысль явно повторяет текст из православного чина венчания: «Помяни, Боже, и воспитавшия их родители: зане молитвы родителей утверждают основания домов» [24, с.119]. Не благословленный родителями брак, по воспоминаниям наших рассказчиц, был многострадален: «Одна дочка.ана как подружка мая была.. .парня палюбила и убежала...а матери так ни нада было.ана заложилас (дома) и в окно (кулаком) вот вам, вот вам». Поэтому эта девушка плохо жила с мужем, «ана стала как-та за чужбинай хадить... гаварят, что Анна как блуница (блудница)». А другая бабушка нам поведала о том, как одна девушка из их села до свадьбы «была брюхата» (беременна), и родители не разрешили ей выйти замуж за парня (отца ребёнка). Он женился на другой, но тайком они продолжали встречаться. Затем
«ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК» № 5 (72) ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ «ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК» № 5 (72)
она от него родила второго ребёнка и умерла» [2]. Подобный случай упоминает в своих исследованиях Л.М.Сабурова [20, с.184]. Поэтому молодые люди, боясь кары Господней, старались обязательно получить благословение со стороны родителей. А родители, в свою очередь, боясь навлечь на детей несчастье, смягчались и благословляли их. «Я так ушла, крадучи убежала, — вспоминала женщина. — Меня там девчонки обволокли и поехала бласловляться к отцу, бласловлял. Родню я всю обозвала: тёток, дятьев. Тятя корову заколол, свадьбу мне сделали хорошу». А вот Мария «за Малыху» не пошла, а «за Федьку» убежала. Свадьбу ей не делали». Но по прошествии некоторого времени, утверждали старожилы, родители «патом блааславляли. Всё равно блааславлят. Иконы эти две...в церкву та не пустят», т.е. не разрешат молодым в храме венчаться. Не благословленные родителями браки встречались крайне редко.
Иногда в Предбайкалье кража невесты устраивалась специально. О таком случае сообщала нам сестра похищенной девушки: «Как Фрося...ани не сватали иё, а ане дружили. И вот сват сказал: «Што ладно, мы приедем и тибя увезём. Крадачи». Видна, свадьбу не на чо.было делать.приехали, пасадили иё и увезли. Вот ана убегом убежала. А патом благаславляли, а как же» [2]. Об этой интересной форме брака у казаков восточного Забайкалья упоминает К.Логиновский [8, с.2, 3]. По этнографическим данным других учёных [14, с.96; 11, с.203], «беглые свадьбы» или убегом были распространены и в Западной Сибири. Благословение предопределило и его роль в комплексе свадебных действий. По общерусской традиции, в доме невесты собирались две стороны для окончательного договора о свадьбе. В момент закрепления согласия между отцами жениха и невесты перед иконами зажигали восковые свечи и молились Богу. Если православная семья — малая церковь, то благословение в народной среде соответствует нравственным критериям, имеющим основание в каноническом учении церкви. Примеры такого обряда следуют в работах ученых [1, с.23; 8, с.167; 18, с.89; 7, с.77; 12, с.5,6; 11, с.231; 9, с.45].
После благословенного договора родителей молодых в доме невесты начиналась подготовка к свадьбе, «по двенадцать девок приходили, жили по неделе, шили, помогали». «Ой, да по месяцу стряпали, делали всё.ранее-то каки свадьбы были-то», — с восторгом говорила жительница с. Тугутуй. Девушки каждый вечер, пока шла подготовка к свадьбе, выходя за ворота, песней «Колокольчики забрякали» подавали «звук», по выражению бабушки, что в этом доме готовится свадьба.
Колокольчики забрякали,
Красны девушки заплакали Призаплакавши домой пришли,
Пришли, дома догадалися.
Мать с отцом ру.ругалися,
Не ругайтеся, мать с отцом,
Я Алёшку люблю, люблю,
Кашемирову рубашку сошью, Кашемировый косой воротник Восемь пуговок в рядок, в рядок,
Эти пуговки немецкия Шили девки деревенския,
А строчали верхоленския,
Они с роду не страчивали,
За работку припрашивали,
За работку с Алёшки цалавок.
Обрядовое действие эмоционально подготавливало участников к предстоящей свадьбе. «Свадьбу-то смотрели вся деревня...в церкви смотрели, как вен-
чали...затем бежишь молодуху смотреть». «По всей деревне взад перед проезжали, чтобы народ знал, что свадьба была» [2]. На первый план выступало чувство религиозной общности крестьян, осознание ими своей принадлежности к единому православному миру. Дух эгоцентризма был чужд русской религиозности. У православных превалировало чувство соборности.
Таким образом, подготовка к семейной жизни у русских Предбайкалья начиналась с раннего возраста. Игры учили многим христианским добродетелям: терпимости к другим, смирению. А также ориентировали детей, согласно учению церкви, избавляться от индивидуализма, гордыни, тщеславия, зависти, сребролюбия. В мальчиках и девочках формировался архетип отцовства и материнства. Интимную культуру у молодёжи воспитывали православные праздники, вечорки. При выборе партнёров превалировала духовно-нравственная, а не материальная сторона устоя семьи. Родительское благословение молодых рассматривалось сибиряками как благословение Божие. Рассмотренные нами православные традиции культивировали религиозно-нравственное домостроительство.
Впервые в отечественной литературе предпринята попытка исследования православных традиций в до-свадебной семейной обрядности русских старожилов Предбайкалья в XIX — начале XX в. Работа представит интерес для специалистов, занимающихся этнографией русских старожилов Сибири, работников учреждений культуры, руководителей фольклорноэтнографических ансамблей. Данный материал может быть использован в учебном процессе вузов (культуры и искусств, педагогических) и школ (детских музыкальных и искусств, средних общеобразовательных), в преподавании спецкурсов, элективных курсов по литературе, истории, культурологии.
Библиографический список
1. Авдеева-Полевая, К.А. Записки и замечания о Сибири [Текст] / К.А. Авдеева-Полевая // Записки Иркутских жителей ; сост. М.Д. Сергеев. — Иркутск : Вост.- Сиб. кн. изд-во, 1990.
2. Белобородова, Н.М. Полевые исследования 1994-2006 гг. / Н.М.Белобородова.
3.Виноградов, Г. Детский народный календарь [Текст] / Г. Виноградов. — Иркутск : ВСОРГО, 1924.
4. Записки А.М. Станиловского. С биографическим его очерком. Посмертное издание [Текст] ; под ред. А.В. Азлец-каго // Труды / Иркутск: ВСОРГО. — 1912. — № 7.
5. Капица, О.И. Детский фольклор. Изучение. Собирание : обзор материала [Текст] / О.И.Капица. — Л. : Изд-во «Прибой», 1928.
6. Кошелев, Я.Р. Из истории культуры Сибири [Текст] / Я.Р.Кошелев ; отв. ред. С.Н.Астафьев. — Томск : Изд-во Томского ун-та, 1966.
7. Красноженова, М. Описание крестьянской свадьбы в дер. Лапиной [Текст] / М.Красноженова // Изв./ Иркутск : ВСОРГО. - 1905. - Т.36. - С.77-92.
8. Логиновский, К. Свадебные песни и обычаи казаков восточного Забайкалья [Текст] / К.Логиновский // Учён. зап. / Хабаровск: Приамурское отд. Импер. РГО, 1899. — Т.5. — Вып. 2. - С.1-94.
9. Медведева, Г.В. Свадебная обрядность русских Тулунского района. Сватовство [Текст] / Г.В.Медведева // Народная культура Приангарья / Областной центр народного творчества и досуга. - Иркутск : Изд-во. Архитектурно-этнографического музея «Тальцы», 2000. -Вып. 1,2. - С.42-45.
10.Мельников, М.Н. Вечерочные песни северной Барабы [Текст] / М.Н. Мельников // Сибирский фольклор ; отв. ред. М.Н.Мельников : сб. науч. тр. / Новосибирский гос. пед. ин-т. — 1977. - Вып. 4. - С.91-112.
11.Миненко, Н.А. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII — первая половина XIX в.) [Текст] / Н.А. Миненко ; отв. ред. М.М.Громыко. — Новосибирск : изд-во «Наука», 1979.
12.Мишарин, Д.Н. Свадебныя песни, записанныя в Вер-холенском уезде Иркутской губернии [Текст] / Д.Н. Мишарин // Изв./ Иркутск: ВСОРГО. — 1917. — Т.45.
13.Найденова, Л.П. Мир русского человека ХУ1-ХУП вв. (по Домострою и памятникам права) [Текст] / Л.П.Найденова : отв. ред. — чл.-кор. РАН Я.Н. Щапов / Рецензенты: Н.М. Рогожин, А.Л. Ястребицкая. — М. : Изд-е Сретенского монастыря, 2003.
14.Осипов, Н.О. Ритуал сибирской свадьбы [Текст] / Н.О. Осипов // Живая старина. — 1893. — Вып.1. — С. 96-114.
15.О христианском браке и об обязанностях мужа и жены. Учение св. Иоанна Златоуста [Текст]. — Казань : Изд-е центра научно-технической деятельности, исследований и социальных инициатив, 1991.
16.Покровский, Е.А. Детския игры преимущественно русския [Текст] / Е.А. Покровский. — М. : Изд-во Императорского общества любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии, 1887.
17.Пруссак, А. Игральныя, хороводныя и плясовыя песни Иркутской губернии [Текст] / А.Пруссак // Известия Иркутского отдела общества изучения Сибири и улучшения ея быта ; под ред. И.И.Серебренникова. — Иркутск, 1917. — Т.1. — С. 19-31.
18.Розенбаум, С.П. Свадьба в ангарской деревне [Текст] /
С.П. Розенбаум и Арефьев В.С. // Изв. / Иркутск: ВСОРГО. — 1901. — Т.31, № 1-2. — С. 79-117.
19. Русский фольклор Прибайкалья [Текст] ; общ. ред. и вступит. ст. Л.Е.Элиасова, сост. : Л.Е.Элиасов, И.З.Ярневский, Р.П.Арефьева. — Улан-Удэ : Бурятское кн-е изд-во, 1968.
20. Сабурова, Л.М. Культура и быт русского населения Приангарья (конец XIX — XX в.) [Текст] / Л.М. Сабурова. — Л. : Наука, 1967.
21. С горки реченька течёт...(Песни села Савватеевка) фольклор Иркутской области [Ноты]. — М., 1996. — Вып. 3.
22. Суворов, И. Ещё об илимских свадьбах [Текст] / И. Суворов // Изв. / Иркутск : ВСОРГО. — 1899. — Т.30, № 2-3. — С.165-174.
23. Терещенко, А.В. История культуры русского народа [Текст] / А.В.Терещенко ; подготовка текста, совр. версия А.Тереховой и Н. Любимовой. — М. : ЭКСМО, 2007.
24. Требник [Текст] : в 2 ч. — М. : Изд-во «Сибирская Благозвонница», 2003. — Ч.1.
25. Фольклор Восточной Сибири [Текст] ; сост. А. Гуревич. — Иркутск : ОГИЗ, 1938.
26.Хороводные и игровые песни Сибири [Текст] ; Сост. Ф.Ф. Болонев, М.Н. Мельников. — Новосибирск : Наука, 1985.
БЕЛОБОРОДОВА Нина Михайловна, аспирантка кафедры истории Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств (г. Улан-Удэ), учитель музыки.
Дата поступления статьи в редакцию: 06.05.2008 г.
© Белобородова Н.М.
Книжная полка
ББК 63/В27
Величко, С. А. Вспомогательные исторические дисциплины [Текст] : конспект лекций для заоч. и дис-танц. формы обучения специальности 030402 «Историко-архивоведение» / С. А. Величко ; ОмГТУ. — Омск : Изд-во ОмГТУ, 2008. — 144 с. — Библиогр. в конце лекций. — ISBN 978-5-8149-0583-3.
Познание человеческого прошлого невозможно без изучения курса вспомогательных исторических дисциплин.
В конспекте лекций рассматриваются основные вопросы курсов палеографии, нумизматики, сфрагистики, геральдики, исторической метрологии, хронологии, ономастики, генеалогии и систем социального этикета. Каждая из этих дисциплин своеобразна и имеет свой объект и предмет изучения, цели и задачи каждой из этих наук разные. Курс вспомогательных исторических дисциплин знакомит нас с графикой букв, орнаментом в русских летописях, историей утверждения в нашей стране десятичной денежной системы, историей происхождения символов. Мы погрузимся в систему древних мер длины, веса, жидких и сыпучих тел. К каждой лекции приводятся список литературы и контрольные вопросы.
По вопросам приобретения - (3812) 65-23-69.
E mail: libdirector@ omgtu.ru.
ББК 63.5/3-26
Замиралова, Т. А. Этнология [Текст] : конспект лекций / Т. А. Замиралова, С. Б. Крих ; ОмГТУ. — Омск, 2008. — 52 с. — Библиогр.: с. 51.
Конспект лекций кратко излагает основные темы и проблемы этнологии: историю этнологии, основные теоретические подходы к интерпретации этничности и нации, культурное множество, сходство и различие культур, основные культурные типы, культура и этнос, взаимодействие культур.
Курс ориентирован на студентов ОмГТУ, прежде всего, на студентов, обучающихся по специальности «Социальная работа», поэтому в лекциях сделан акцент на связь этнологии с социологией.
По вопросам приобретения - (3812) 65-23-69.
E mail: libdirector@ omgtu.ru.
«ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК» № 5 (72) ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
