CC BY
25
ИСТИНА КАК СИСТЕМООБРАЗУЮЩИЙ КОМПОНЕНТ ЦЕЛЕПОЛАГАНИЯ И МОТИВАЦИИ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
А.В. АГУТИН
главный научный сотрудник научно-исследовательского центра Московской академии экономики и права,
доктор юридических наук, профессор
Аннотация. Рассмотрение истины как системообразующего компонента уголовно-процессуальной деятельности. Определено место истины в структуре уголовно-процессуальной деятельности. Исследованы смыслоо-бразующие основания истины в уголовно-процессуальной сфере в контексте культурно-исторического наследия российского народа.
Ключевые слова: истина, истина-правда, ложь, мотивация, целеполагание, значение, смысл, нравственность, структура, уголовно-процессуальная деятельность, цель.
TRUTH AS A BACKBONE COMPONENT OF GOAL SETTING AND MOTIVATION OF CRIMINAL PROCEDURE
A. V. AGUTIN
Chief Scientific Officer of Research Center of Moscow Academy of Economics and Law, Doctor of Law, Professor
Annotation. The article is devoted to the justification of truth as a system component of criminal procedure. The place of truth in the structure of criminal procedure. Investigated sense-base of truth in the field of criminal procedure in the context of the cultural and historical heritage of the Russian people.
Key words: truth, the truth is the truth, lies, motivation, goal setting, value, meaning, morality, structure, criminal procedure, the goal.
При производстве по уголовному делу истина выступает в роли системообразующего компонента целеполагания. Поэтому мы согласны с утверждением, что в УПК РФ «не совсем логично воспринимается статус самого суда, его председательствующего в установлении истины по делу как ведущей цели правосудия. Почему-то это стержневое целеполагание изъято из процессуального оборота. ..»И. Изъятие истины из процессуального оборота способно привести к утрате должной мотивации в уголовно-процессуальной сфере. «Набор внутренних элементов и процессов мотивации уголовно-процессуальной деятельности, — пишет Д.И. Селезнев, — образует содержательную сторону мотивации: «древо» целей и мотивов уголовно-процессуальной деятельности»2.
В структуре мотивации истина, с одной стороны, выступает как цель уголовно-процессуальной деятельности, с другой, — в роли ее средства. Есть еще и третья сторона у истины. В уголовном судопроизводстве она еще выступает в роли мотива уголовно-процессуальной деятельности. Без истины в
уголовном судопроизводстве вообще невозможно вести какой-либо разговор об уголовно-процессуальной деятельности, поскольку истина в «древе» целей обеспечивает связь между целями. В этом плане истина является волевым явлением. Она мыслится как будущее.
Истина не представлена в уголовном судопроизводстве как нечто такое, которое вначале воспринимается, а затем отбрасывается. Истина является ведущим компонентом целеполагания. От нее невозможно отказаться. В противном случае разрушается как субъективная, так и объективная составляющие уголовно-процессуальной деятельности, а место истины занимает ложь. В этом случае ложь выступает в качестве ведущего компонента целеполагания. Однако, в такой ситуации весьма проблематично вести речь и об уголовно-процессуальной деятельности, способной обеспечить законность, обоснованность и справедливость приговора.
Истина обеспечивает нравственность уголовно-процессуальной деятельности. Словарь современного русского языка С.И. Ожегова определяет
нравственность как «внутренние, духовные качества, которыми руководствуется человек; этические нормы; правила поведения, определенные этими качествами»3. Наиболее близким замыслу контекста настоящей статьи является понимание нравственности как внутреннего, духовного качества, которым руководствуется человек. Не лишено смысла и значение нравственности в качестве положения, определяющего поведение человека. Однако, значение нравственности как этических норм в нашем случае не годится, поскольку этику в смысловом контексте мы связываем с наукой. Ибо этика «есть наука о нравственном добре и зле и об осуществлении его в поведении человека»4.
При ориентировании истины на нравственность она образует истину-правду. Неслучайно П.А. Флоренский указывал на то, что наше русское слово «истина» сближается с глаголом «есть» (истина — естина). «Истина, — отмечал П.А. Флоренский, — подлинно-существующее... в отличие от мнимого, не действительно бывающего. Русский язык отмечает в слове «истина» онтологический момент этой идеи. Поэтому «истина» обозначает абсолютное самотождество и, следовательно, саморавенство, самоточность, подлинность. «Истый», «истинный», «истовый» это выводок слов из одного этимологического гнезда»5.
В своей совокупности и взаимообусловленности истина и нравственность образуют такой феномен как истина-правда. В отличие от гносеологического понимания истины, в нашем случае истина рассматривается сквозь призму нравственности российского народа. В пользу подобного рассмотрения истины говорит и установленный юридической наукой факт: нравственные убеждения в деятельности лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, являются важными мотивами поведения в ходе осуществления уголовно-процессуальной деятельности6. Поэтому уголовно-процессуальную деятельность, как впрочем и истину в уголовно-процессуальной сфере, невозможно рассматривать в отрыве от нравственности.
На невозможность рассмотрения истины в уголовно-процессуальной сфере в отрыве от нравственности указывают и другие авторы. Например, Ю.А. Аверина пишет: «Основная задача судопроизводства — максимально полное установление фактических отношений, имеющих место в действительности, наиболее точная юридическая оценка
этих отношений и нравственное, социально зрелое разрешение конфликта»7. Сказанное вполне уместно и к той ее части, которая имеет непосредственное отношение к культурно-историческому и духовно-нравственному наследию российского народа.
Истина-правда обеспечивает взаимосвязь и взаимообусловленность культурно-исторического и духовно-нравственного наследия российского народа как с средой функционирования отечественного уголовного судопроизводства, так и непосредственно с фактическими реалиями нашего уголовного процесса. «Закон, — отмечал М.П. Соловьев, — есть обобщение тех нравственных или экономических отношений, которые создаются народной жизнью. Чем совершеннее закон — тем он пригоднее для жизни»8.
На философском уровне влияние культуры на уголовное судопроизводство посредством истины мы рассматриваем с учетом творческого наследия А. Бергсона. Согласно одному из его выводов, мы с самого начала «помещены в смыслы». Смысл есть нечто «бестелесное», некая «несуществующая сущность». Смысл — это не слово, не тело, не чувственное представления. Процессы и явления, свойственные культуре как таковой, и процессы и явления, относящиеся к уголовному судопроизводству, соотносятся между собой целое к части. Более того, часть не способна нести в себе свойства, которые противоречили целому. Подобное соотношение позволяет нам говорить о том, должностные лица, осуществляющие производство по уголовному делу, помещены в смыслы, обусловленные культурой нашего народа. А для последней в роли системообразующей идеи выступает такой компонент нравственности российского народа, каковым является правда, обозначаемая в нашей юридической литературе чаще всего словом «истина». Отсюда вполне возможно говорить о том, что истина является неотъемлемым атрибутом уголовно-процессуальной деятельности. При производстве по уголовному делу, например, следователь руководствуется не просто истиной, а истиной погруженный в смысл культурного наследия российского народа. В этом случае она выступает в роли «истины-правды».
Потребность в употреблении нами термина «истина-правда» обусловлено тем обстоятельством, что рассмотрение истины в отрыве от нравственных основ уголовно-процессуальной деятельности вообще бессмысленно. Согласно культурно-историческим и духовно-нравственным аспектам на-
следия нашего народа сущность истины состоит в ее правде. Отсюда истина-правда в отечественном уголовном процессе выступает в качестве общей идеи, которая формирует у должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, образы мышления, образы системы уголовно-процессуальных решений и образы соответствующих процессуальных действий.
Истина-правда в российской уголовно-процессуальной сфере является организационной платформой для формирования нравственных основ уголовно-процессуальной деятельности. В истине-правде и состоит главнейшая особенность нравственного аспекта российского уголовного процесса. Его не следует отождествлять со свободой, которая является краеугольным камнем нравственной основы западноевропейского уголовного судопроизводства.
В западноевропейском уголовном процессе свобода выступает в качестве нравственной основы уголовно-процессуальной деятельности. В западноевропейском мировоззрении свобода рассматривается в качестве сущности истины. «Сущность истины, — пишет Мартин Хайдеггер, — есть свобода. Свобода — это не только то, что здравый рассудок заставляет циркулировать под этим названием: появляющийся иногда произвол отвергать при выборе тот или иной вариант. Свобода не есть несвязанность возможностью совершать или не совершать что-либо. Но свобода не есть также лишь готовность для требуемого и необходимого (и как-либо так сущее). Свобода, предваряя все это («негативную» и
«позитивную» свободу), есть допуск в раскрытие сущего как такового. Сама сокрытость сохраняется в экзистентном участии, через которое открытость открытого, т.е. «наличие», есть то, что оно есть»9.
Целостное познание по уголовному делу вообще невозможно рассматривать в отрыве от культурно-исторического и духовно-нравственного наследия нашего народа. Истина-правда является идеей глубоко укоренившейся в ментальности российского народа. По своему статусу она выступает в качестве ментальной модели отечественного уголовного судопроизводства. На истину-правду ориентируются должностные лица, осуществляющие производство по уголовному делу, в уголовно-процессуальных реалиях.
1 Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.Я. Сухарева. М., 2002. С. 11.
2 Селезнев Д.И. О системности мотивации, цели и целесообразности в уголовно-процессуальной сфере // Актуальные проблемы экономики, управления, права: Материалы межвузовской конференции. М., 2010. С. 312.
3 Ожегов С.И. Словарь современного русского языка. 22-е изд., стереотипное / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1990. С. 830.
4 Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. М., 1991. С. 24.
5 Флоренский П.А. Столп и утверждение истины // Собр. соч. в 2-х т. Т. 1. М., 1990. С. 15—16.
6 Ратинов А., Зархин Ю. Следственная этика // Социалистическая законность. 1970. № 10. С. 38.
7 Аверина Ю.А. Теория формальных доказательств и судебное правоприменение // Правоведение. 2006. С. 233.
8 Прения по докладу Н.В. Качалова «Об отношении обычного права к законодательству» // Первый съезд русских юристов в Москве в 1975 г. / Под ред. С.И. Баршева, Н.В. Калачова, С.А. Муромцева, А.М. Фольковского. М., 1882. С. 131.
9 Хайдеггер М. О сущности истины // Философские науки. 1989. № 4. С. 96—97.
Уголовно-исполнительное право. 7-е изд., перераб. и доп. Учеб. пособие. Гриф МО РФ. Гриф УМЦ «Профессиональный учебник». Гриф НИИ образования и науки. / Под ред. С.Я. Лебедева, С.М. Иншакова. М.: ЮНИТИ, 2013. 279 с.
Рассмотрены вопросы, касающиеся понятия и предмета уголовно-исполнительного права, системы уголовно-исполнительного законодательства, правового положения лиц, в отношении которых исполняется наказание, общих принципов исполнения наказания. Освещены вопросы исполнения всех видов уголовных наказаний (обязательные работы, ограничение свободы, арест) и наказаний, применяемых в отношении осужденных военнослужащих. Рассмотрены освобождение от отбывания наказания, участие адвоката в подготовке и рассмотрении дел Европейским судом по правам человека, тюремные системы зарубежных стран.
Для студентов, аспирантов, преподавателей высших юридических образовательных учреждений, а также специалистов уголовной юстиции и исполнения наказания.
УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЕ ПРАВО
СЕДЬМОЕ ИЗДАНИЕ
Mi
