CC BY
47
Закон и истина родились Из воспламенившегося жара. Отсюда родилась ночь. Отсюда волнующийся океан (1, Х, 1).
В системе солярного культа обряды захоронения, как правило, включали ритуалы кремации. Так освящался и моделировался путь приобщения души усопшего к вечному космическому огню через значение и символику погребального костра, покровителем которого был бог Агни.
Путь этого приобщения через земной огонь к его космическому прообразу трактуется далеко не однозначным и «вечное счастье», т.е. бессмертие гарантируется, как понималось, только с достижением «вечного света», пронизывающего все мироздание и лежащего в его основе. Например, в одном из гимнов Соме (одному из солярных божеств) из Ригведы говорится: (Там), где не меркнущий свет, В том мире, где помещено Солнце, Туда помести меня, о Павамана, В бессмертный нерушимый мир. Где замкнутое место неба... Где светящиеся миры, -
Там сделай меня бессмертным (188, IX, 113, 7-9).
Бессмертность «не меркнущего света» в данном случае отождествляется с мировым порядком - «нерушимый мир», как основным качеством вселенной, а огонь, будучи создателем ее, выступает и как «страж» этого порядка. В поздних авестийских традициях, генетически связанных с ведийскими, огню будет отведена роль и периодического обновителя этого порядка, т. е. с зарождением эсхатологических понятий.
У андроновцев, как у многочисленных евразийских (арийских) племен эпохи бронзы от Поволжья и Кавказа, Сибири и Алтая до долин Инда, между двумя основными культовыми представлениями - поклонением огню, его различным божествам и почитанием предков устанавливается прямая, но достаточно сложная связь, выразившаяся в основном виде погребального обряда - кремации. Обряд этот получает столь широкое распространение, с одной стороны, благодаря тому, что в системе космогонических представлений центральное место отводится огню - как творцу мироздания и с другой, - в силу прочно сложившихся к этому времени верований в загробную жизнь, т. е. в бессмертность души как носителя «искры божьей» [3]. Таким образом, погребальный костер воспринимался и трактовался как земной образ небесного, космического огня, для приобщения к которому он становится в понимании древних универсальным магическим средством.
Мировоззренческие представления находят свое отражение в художественном творчестве, в частности, в особенностях компонентов декора андро-новской керамики и общей системе орнаментации сосудов, сопровождавших захоронения.
Основная особенность декора андроновской керамики всех периодов - это геометричность его характера. При этом структурные элементы, составляющие декор в целом, немногочисленны и образуют три основные группы: разновидности треугольных, линейно-горизонтальных и варианты графически родственных Z и S-образных компонентов. Уже в раннем андроне, при наличии отмеченных составных элементов в декоре сложились традиционные и для последующих периодов основные принципы декорирования и композиционная система. Так, в основном, декор строится на строгой последовательности 2-х ярусов - верхний, как правило, из рядов треугольных вершинами вверх, а нижний на сочетании Z и Б-образных элементов. Разделяются ярусы прямыми или волнистыми линиями.
Библиографический список
Ниже этой основной части декора, часто и на донцах сосудов, располагаются солярные знаки в виде перекрестий двух Z-образных фигур (свастики). Таким образом, принципы декорирования, основанные на последовательном сочетании определенно построенных рядов и элементов, образуют трехчастную структуру композиционного строя декора.
Так, прямые и волнистые линии (элементы 2-ой группы компонентов), разделяющую двухярусную часть декора, очевидно, трактовались как грань между миром реальным и потусторонним. Над ними располагается ряд на основе треугольников (элементов 1-ой группы компонентов) - как профильные изображения почитаемых и в связи с культом умерших священных объектов - надмогильных курганов (земляных, каменистых или каменных возведений). Если учесть, что поселения андроновцев находились невдалеке от родовых могильников, насчитывавших десятки, нередко от 200-300 таких погребальных сооружений, то строй ансамбля этих курганов составлял весьма существенную часть степного ландшафта. Также треугольные элементы могут быть изображением языков пламени погребального костра. Более сложная структура нижнего яруса, организованного на основе Z и Б-образных элементов соответствуют конструктивным особенностям подкурганных ям со ступенчатыми террасами и погребальными камерами.
Знак в виде перекрестий 2-х Z - образных элементов, приобретает графику безостановочной динамики, как бы передавая характер «немеркнущего света», «вечного огня», создающего и лежащего в основе мироздания как трактуется это в гимнах Ригведы. Этим объясняется частое наличие этого знака на донцах сосудов, которые вплотную соприкасаются с пламенем огня [4].
Таким образом, основой содержания декора андроновской парадной керамики могла быть идея моделирования представляемого процесса приобщения души умершего к вечной жизни вселенной. Неслучайно глиняные сосуды, будучи важной материальной ценностью быта древних, одновременно и как непременный атрибут захоронений сопровождают прах умершего, являясь как бы его субстанциальным продолжением. Попытки объяснения тайн постоянного обновления природы порождали достаточно сложные в этом отношении представления. Это и упомянутые понятия о природе огня, о его функции как эсхатологической, и более ранние трактовки о формах жизни в окружающем мире, например, засвидетельствованные в гимне погребальному костру:
Не сжигай его, Агни, дотла, не пожирай!. С солнцем пусть сольется глаз, с ветром душа! Слейся с небом и землей, как положено! Или слейся с водой, если тебе там любо, Костями укоренись в растениях! (1, Х, 16, 1-3).
Целостное архаическое сознание и мышление не противопоставляет человеку, созданный непосредственно его же руками, качественно новый пространственный объем и не наделяют его антропоморфными чертами. Создавая композиционно продуманный и идейно осознанный декор, древние мастера подсознательно стремятся проникнуть за черту кажущегося замкнутым круга -рождение-смерть. Тем самым при декорировании глиняного сосуда преодолевается его тектонически закономерное, пластически замкнутое состояние и развивается при этом его вытекающая отсюда же вторая особенность - бесконечность объема при динамике восприятия и вместе с этим утверждается идейная тематика не замкнуто-циклического характера - рождение-смерть-бессмертие. Этой трехчастной семантической структуре соответствует и отмечавшаяся трехчаст-ность композиционной системы декора андроновской керамики. И это не как образ и символ целого, а лишь как качество, присущее всеобщему в процессе его развития.
1. Нехвядович Л.И. Этноискусствознание как метод изучения этнокультурных традиций в изобразительном искусстве. Мир науки, культуры, образования. 2013; 6 (43): 417 - 419.
2. Ригведа. Перевод Т.Я. Елизаренковой. Москва: Наука, 1999.
3. Казахский фольклор в собрании Г.Н. Потанина. Алма-Ата, 1972.
4. Муратаев К.К. Очерки истории и теории прикладного искусства Казахстана. Алматы, 2011. References
1. Nehvyadovich L.I. 'Etnoiskusstvoznanie kak metod izucheniya 'etnokul'turnyh tradicij v izobrazitel'nom iskusstve. Mirnauki, kultury, obrazovaniya. 2013; 6 (43): 417 - 419.
2. Rigveda. Perevod T.Ya. Elizarenkovoj. Moskva: Nauka, 1999.
3. Kazahskij fol'klor v sobranii G.N. Potanina. Alma-Ata, 1972.
4. Murataev K.K. Ocherki istoriii teoriiprikladnogo iskusstva Kazahstana. Almaty, 2011.
Статья поступила в редакцию 15.11.18
УДК 7.03
Kreidun Y.A., Doctor of Sciences (Art Criticism), Professor, Altai State University (Barnaul, Russia), E-mail: [email protected]
Marin D.V., Doctor of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of General and Applied Philology, Literature and Russian Language, Altai State University (Barnaul, Russia), E-mail: [email protected]
Nekhvyadovich L.I., Doctor of Sciences (Art criticism), Dean of Department, Altai State University (Barnaul, Russia), E-mail: [email protected] Chernyaeva I.V., Cand. of Sciences (Art criticism), senior lecturer, Head of Department of History of Art, Costume and Textiles, Altai State University (Barnaul, Russia), E-mail: [email protected]
THE RESEARCH METHOD OF A.A. FEDOROV-DAVYDOV IN THE STUDY OF NATIONAL IDENTITY ART. The subject of the article is the research method of A.A. Fedorov-Davydov, Doctor of Arts, a corresponding member of the USSR Academy of Arts, an honored art worker of the RSFSR, Professor of Higher School. The theoretical background and introduction of his scientific method are considered, as well as those works of the researcher in which he found his typical manifestation are mentioned. The special attitude of the art critic to the problem of scientific discipline "History of Art", demanding attitude to the categories of art, appeal to the sociology of art. The normative and advisory nature of the research method by Fedorov-Davydov plays a decisive role in forming modern ideas in the methodology of the stylistic analysis.
Key words: research method of А.А. Fedorov-Davydov, national originality of art, sociology of art, stylistic analysis.
Ю.А. Крейдун, д-р искусств., проф. каф. культурологии и дизайна, Алтайский государственный университет, г. Барнаул, Е-mail: [email protected]
Д.В. Марьин, д-р филол. наук, доц. каф. обшей и прикладной филологии, литературы и русского языка, Алтайский государственный университет,
г. Барнаул, E-mail: [email protected]
Л.И. Нехвядович, д-р искусств., доц., декан факультета искусств и дизайна, Алтайский государственный университет, г. Барнаул,
E-mail: [email protected]
И.В. Черняева, канд. искусств., доц., зав. каф. истории искусства, костюма и текстиля, Алтайский государственный университет, г. Барнаул,
E-mail: [email protected]
ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ МЕТОД А.А. ФЕДОРОВА-ДАВЫДОВА В ИЗУЧЕНИИ НАЦИОНАЛЬНОГО СВОЕОБРАЗИЯ ИСКУССТВА
Предметом настоящей статьи является исследовательский метод доктора искусствоведения, член-корреспондента Академии художеств СССР, заслуженного деятеля искусств РСФСР профессора высшей школы А.А. Федорова-Давыдова. Рассматриваются теоретические предпосылки и установки его научного метода, а также упоминаются те труды исследователя, в которых он нашел свое типичное проявление. Отмечается особое отношение искусствоведа к проблеме научности дисциплины «История искусства», требовательное отношение к искусствоведческим категориям, обращение к социологии искусства. Нормативно-рекомендательный характер исследовательского метода А.А. Федорова-Давыдова сыграл решающую роль в формировании современных идей в методологии стилистического анализа.
Ключевые слова: исследовательский метод А.А. Федорова-Давыдова, национальное своеобразие искусства, социология искусства, стилистический анализ.
Проблема национального своеобразия искусства является одной из актуальных в гуманитарном знании и выходит на междисциплинарный уровень теоретического осмысления. В поиске истоков своеобразия современные исследователи все чаще обращаются к архетипическим чертам этноса, к генетической памяти, ментальности. В XXI века возможности и границы научного метода искусствоведения расширяются. При этом ряд направлений академического искусствознания вытесняются из арсенала методологии науки такими течениями, как например, география искусства, архетипическая и семитическая школы, этнокультурология, этноискусствознание. Однако было бы неверным полагать, что идеи искусствоведов XX века сегодня остаются за пределами мирового теоретического процесса. По своему содержанию исследовательская методология, сформировавшаяся в отечественном искусствоведении в данный период, многогранна и включает в себя процедуры, направленные на комплексное изучение проблем истории искусства. Здесь, по-видимому, не лишним будет авторитетное замечание В.П. Шестакова, который считает, что русская история искусства развивалась в тесном контакте с западной традицией, иногда следуя за ней, а иногда опережая её [1].
Несомненный вклад русских историков в изучение национального своеобразия искусства. Одним из признанных авторов методологии истории русского и советского искусства был доктор искусствоведения, член-корреспондента Академии художеств СССР, заслуженный деятель искусств РСФСР, профессор высшей школы в своих трудах «Русское искусство промышленного капитализма» (1929), «Русский пейзаж XVIII - начала XIX века» (1953), «Советский пейзаж» (1958), «Русский пейзаж конца XIX - начала XX (1974), «Русское и советское искусство. Статьи и очерки» (1975) определил вектор методики художественного описания и анализа произведений. При изучении существа исследовательского метода ученого вскрывается множество любопытных сторон и свойств последнего, такие как связь метода с методологией социологии искусства, соотношение абсолютного и относительного моментов в его использовании, в том числе и отношения его к понятиям «направление», «творческий метод», «стиль». Ввиду этого важно показать основные черты исследовательского метода А.А. Федорова-Давыдова.
Поскольку для последующего раскрытия вопроса первостепенное значение имеет верное толкование метода. Анализ определений в энциклопедической и справочной литературе привел нас к заключению, что в большинстве случаев метод определяют как путь исследования, как способ достижения определенных результатов в научном познании и практической деятельности. Продолжая характеристику понятия, следует также сказать, что каждый метод структурно-логически определенным образом организован в виде системы требований, которые рекомендуется выполнять для достижения результатов [2].
Теоретической предпосылкой исследовательского метода А.А. Федорова-Давыдова является, прежде всего, традиция «реальной» эстетики, что проявляется в особом отношении к проблеме научности дисциплины «История искусства» и в пристальном внимании к искусствоведческим категориям. Так, в центр теоретических исканий А.А. Федоров-Давыдов ставит проблему стиля и национального своеобразия русского искусства. Стиль, по определению искусствоведа, есть понятие не историческое, а типологическое, - как сумма определен-
ных, искусственно выделенных и теоретически абстрагированных тенденций - и лишь в этом абстрактном его понимании имеет научный смысл и ценность. «Под стилем я подразумеваю сумму признаков, добытых в результате материалистически-производственного анализа данного искусства, анализа его социального механизма, системы художественных приемов в социальной функциональности их трансформации и деформации материала внехудожественной действительности», - писал А.А. Федоров-Давыдов [3]. К сказанному следует добавить выводы ученого о соотношении категорий «форма» и «содержание» в формировании художественного стиля. Искусствовед обращает внимание, что стиль эпохи переживает, как правило, три основных стадии. Во-первых, эпоха, когда содержание господствует над формой во-вторых, содержание и форма наиболее полно соответствуют друг другу и, наконец, когда форма господствует над содержанием [3].
Вся теоретическая техника исследования проблем русского искусства А.А. Федорова-Давыдова связана с методологией социологии искусства. Согласно этой концепции художественное произведение существует лишь в определенном общественном поле и зависит от многих факторов. В этом отношении глубоко прав искусствовед ПЮ. Стернин, который считал, что для А.А. Федорова-Давыдова методологические принципы социологии искусства имеют более широкое значение, чем инструмент собственно научного познания истории художественной культуры. «Он предпочитал даже иногда говорить не о новом искусствознании, а о новом искусствопонимании», - писал ПЮ. Стернин [3]. А.А. Федоров-Давыдов указывал на то, что русское искусство - составляющая часть духовной культуры России, и, лишь, имея в виду этот широкий идейно-культурный контекст, можно правильно понять творческий метод художника, определить место русского искусства среди национальных художественных школ. Сравнительный анализ всей структуры художественного процесса, по мысли ученого, может дать правильный ответ на вопрос о национальных особенностях искусства на разных этапах его общественно-исторического развития, может способствовать выработке объективных критериев его оценки. Оценивая эвристическую значимость исследовательского метода А.А. Федорова-Давыдова, следует, прежде всего, учитывать критерий правильности избираемого метода. Правильность как регулятивность и соответствие правилам для «руководства ума» по выражению Р. Декарта, имеет первостепенное значение.
Примером исследовательской практики А.А. Федорова-Давывдова на основе социологической теории является его работа «Русское искусство промышленного капитализма» (1929) [4]. Следуя концепции В.М. Фриче, в центре внимания ученого вопросы социального взаимодействия художника и государства, художника и общества, художника и зрителя. Научная авторитетность марксизма заставляет теоретика все более активно использовать метод исторического материализма. Рассматривая развитие пейзажной живописи в книге «Русский пейзаж XVIII - начала XIX века» (1953) А.А. Федоров-Давыдов начинает изложение с четкого достоверного установления действительной реальности исторических событий. Затем определяются причины и истоки возникновения и становления пейзажного жанра, условия его развития, выявление того, что способствовало его дальнейшему существованию, и какую роль оно играло в художественной жизни исследуемого периода. Обозначенная включенность в историко-культур-
ный контекст делает понятным подвижный характер творческого метода художников, помогает объяснить внутреннюю динамику развития пейзажного жанра в русском искусстве [5].
Для понимания того, в чем специфика искусствоведческого подхода А.А. Федорова-Давыдова, первостепенное значение имеет характеристика его стилистического метода. Это утверждение подкрепляется его работой «Русское и советское искусство. Статьи и очерки» (1975) [6]. Взгляды А.А. Федорова-Давыдова на стилистический анализ близки теориям К. Фидлера (вскрытие формальной структуры произведения), А. Ригля и П. Вельфлина, которые рассматривали искусство как совокупность формально-композиционных структур. Свое исследование А.А. Федоров-Давыдов разделял на анализ сюжетики живописи (содержание) и системы приемов (форма). Поворя современным языком, исследователь мыслил контекстуально и усматривал специфику художественного стиля в зависимости от типа культуры. План стилистического анализа произведений живописи сводится к следующим этапам: 1) рассмотрение первоначальных вариантов картины, предшествующих этюдов, эскизов; 2) установление факторов, повлиявших на написание произведения; 3) сравнение с ранее существующими работами, подготавливающими появления новаторского хода, но и с работами других
Библиографический список
художников; 4) выявление сюжетной линии произведения, идеи; 5) выделение основные темы; 5) описание и анализ средств художественной выразительности (композиционная разработка найденного пластического мотива). В качестве примера такого описания можно назвать статьи А.А. Федорова-Давыдова о И.Е. Репине, И.И. Левитане, М.А. Врубеле, Ф.А. Васильеве, В.А. Серове и др.
А.А. Федоров-Давывыдов в результате стилистического анализа произведений живописи русского и советского искусства утверждал, что манера изображения у того или иного художника, композиционная связь всех элементов картины, применяемые им линии, краски, освещение и т.п., исторически обусловлены. Он настаивает, на строго научном подходе к определению стиля «реализм» применительно к русскому искусству. Национальное своеобразие реализма в России обусловлено комплексом социальных, философско-нравственных, пластических представлений.
Таким образом, А.А. Федоров-Давыдов задал колоссальную исследовательскую программу о национальном своеобразии русского искусства. Нормативно-рекомендательный характер исследовательского метода А.А. Федорова-Давыдова сыграл решающую роль в формировании современных идей в методологии стилистического анализа произведений искусства.
1. Шестаков В.П. История истории искусства: от Плиния до наших дней. Москва: Издательство ЛКИ, 2008: 292.
2. Ельчанинов В.А., Нехвядович Л.И. Методологические проблемы искусства. Барнаул: Издательство Алтайского гос. ун-та, 2016.
3. Федоров-Давыдов А.А. Проблема формы и содержания и её значение для марксистского искусствознания. Печать и революция. 1925; Кн. 5 - 6.
4. Федоров-Давыдов А.А. Русское искусство промышленного капитализма. Москва, 1929.
5. Федоров-Давыдов А.А. Русский пейзаж XVIII - начала XIX века. Москва: Искусство, 1953.
6. Федоров-Давыдов А.А. Русское и советское искусство. Москва: Искусство, 1975.
References
1. Shestakov V. P. Istoriya istorii iskusstva: ot Pliniya do nashih dnej. Moskva: Izdatel'stvo LKI, 2008: 292.
2. El'chaninov V.A., Nehvyadovich L.I. Metodologicheskieproblemyiskusstva. Barnaul: Izdatel'stvo Altajskogo gos. un-ta, 2016.
3. Fedorov-Davydov A.A. Problema formy i soderzhaniya i ee znachenie dlya marksistskogo iskusstvoznaniya. Pechat' i revolyuciya. 1925; Kn. 5 - 6.
4. Fedorov-Davydov A.A. Russkoe iskusstvo promyshlennogo kapitalizma. Moskva, 1929.
5. Fedorov-Davydov A.A. Russkij pejzazh XVIII - nachala XIX veka. Moskva: Iskusstvo, 1953.
6. Fedorov-Davydov A.A. Russkoe i sovetskoe iskusstvo. Moskva: Iskusstvo, 1975.
Статья поступила в редакцию 19.11.18
УДК 37.013
Nikulina A.S., postgraduate, Saratov National Research State University n.a. N.G. Chernyshevsky (Saratov, Russia), E-mail: [email protected]
THEORETICAL-METHODOLOGICAL BASES OF COMMUNICATIVE COMPETENCE FORMATION OF LEARNERS IN MODERN CONDITIONS. Nowadays the problem of communicative competence gains a cross-disciplinary character and attracts keen interest of researchers in the fields of philosophy, psychology, sociology, pedagogics, linguistics. In this article theoretical-methodological bases of communicative competence formation are studied in a historical retrospective through a prism of humanistic education. The author of the article pays considerable attention to the interaction of subjects in the educational space and its influence on the processes of self-knowledge and knowledge of others in the conditions of active inclusion in communicative activities. Besides, the advantages of participants' coauthorship are presented through joint activities in the educational process and thus contributing into successful communicative competence formation.
Key words: communicative competence, communicative activities, awareness, axiological personality.
А.С. Никулина, аспирант, Саратовский национальный исследовательский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского, г. Саратов,
E-mail: [email protected]
ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ФОРМИРОВАНИЯ КОММУНИКАТИВНОЙ КОМПЕТЕНТНОСТИ ОБУЧАЮЩИХСЯ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
Проблема коммуникативной компетентности на сегодняшний день приобретает междисциплинарный характер и вызывает повышенный интерес у исследователей в области философии, психологии, социологии, педагогики, лингвистики. В данной статье теоретико-методологические основы формирования коммуникативной компетентности изучаются в исторической ретроспективе сквозь призму гуманистического образования. Автором статьи уделяется значительное внимание взаимодействию субъектов образовательного процесса и его влиянию на процессы самопознания и познания других в условиях активного включения в коммуникативную деятельность. Кроме того, представлены преимущества сотворчества участников образовательного процесса в совместной деятельности при успешном формировании коммуникативной компетентности.
Ключевые слова: коммуникативная компетентность, коммуникативная деятельность, осознание, аксиологичная личность.
Современная ситуация в гуманистическом образовательном пространстве складывается таким образом, что проблема общения, межличностных отношений, коммуникативной компетентности является одной из наиболее перспективных и, в то же время, противоречивых проблем, требующих глобального исследовательского вмешательства.
Проблеме коммуникативной компетентности уделяют внимание многие ученые (Э.Ч. Азаев, А.П Асмолов, А.А. Бодалев, Ю.Н. Емельянов, Ю.М. Жуков, О.И. Муравьева, Л.А. Петровская, С.В. Петрушин, П.В. Растянников, Е.В. Руден-ский, Т.Н. Щербакова, Н.В. Яковлева и др.). При анализе существующих научных трудов по проблеме исследования справедливо отметить, что ряд ученых поддерживают идею о развитии устойчивых процессов самопознания и познания
других как субъектов общения в фокусе формирования коммуникативной компетентности.
Идея нашла свое отражение в исследованиях С.В. Петрушина, но при этом компетентность в общении он связывал со взаимной презентацией общающимися своей субъективной реальности [1]. Исходя из данной точки зрения, автором подчеркивается значимость обратной связи, которая, выступая в качестве процесса взаимонаправленных ответных действий, служит осуществлению коммуникативной цели, поддержанию контакта за счет достижения собеседниками согласия, их взаимопониманию и личностному взаимоприятию и в, конечном итоге, рефлексивному самопознанию. В результате достижения гармонии человеческого поведения и взаимоотношений с окружающим миром
