CC BY
2ЧастЫ. ИССЛЕДОВАНИЯ
гоциюн
ИССЛЕДОВАНИЯ В ОБЛАСТИ КИТАЙСКОЙ ФИЛОСОФИИ В КНР ЗА ПОСЛЕДНИЕ 30 ЛЕТ*
Прежде всего следует определить, что я подразумеваю под «китайской философией»: это та дисциплина, которую раньше называли «историей китайской философии».
Китайская философия как дисциплина возникла в начале XX в. Среди ее основателей — Ван Говэй, Лян Цичао и Цай Юаньпэй, а наиболее известными представителями в то время были Ху Ши и Фэн Юлань, которые оба находились под влиянием английской и американской науки. Вышедший в 1930-е годы двухтомник Фэн Юланя, который носил название «История китайской философии», стал знаковым для зародившейся дисциплины. Исследованиями Тан Юнтуна и Чжан Дайняня пренебрегать нельзя, но с конца 1920-х годов до 1950 г. наиболее репрезентативными в области китайской философии были не они, а работы марксистов, руководствовавшихся материалистическим взглядом на историю, таких, как Го Можо или Хоу Вайлу. Именно на их труды, отмеченные печатью творческой мысли, до 1950 г. опиралось большинство изысканий в этой области.
Пер. с кит. А. Б. Старостиной.
6
Го Циюн
Три периода и достигнутые результаты
За 30 лет политики реформ и открытости изучение китайской философии прошло три коротких периода. В эти годы ученые добились впечатляющих успехов.
Первый период продолжался приблизительно с 1978 по 1990 г. Это было время, когда китайская философия вновь воспрянула. Тогда, во-первых, главными особенностями истории китайской философии на фоне начавшегося «раскрепощения мысли» стали: освобождение от догматической парадигмы, которая навязывала борьбу материализма с идеализмом и диалектики с метафизикой; критическая оценка путаницы, вызванной «восхвалением легизма и осуждением конфуцианства»; стремление перейти от всеобъемлющей политизированности к научности. Хотя исследования того периода не избегли смешения старых методов с новыми, среди них, тем не менее, находится немало работ революционного значения. Только в те годы началось влияние на китайских ученых книги Чжан Дайняня, которую он издал в 1960-е под псевдонимом Юй Тун.
Во-вторых, этот период был отмечен не только «раскрепощением мысли», но и «культурным бумом». Начиналось время открытости. В Китае и за рубежом обсуждались «отношения традиционной культуры и модернизации», и эти дискуссии привели к тому, что мудрость китайской философии предстала перед учеными в новом свете. В тот период исследователи ориентировались прежде всего на просветительскую рациональность и предпочитали глобальные рассуждения; тем не менее публиковались и новые нетривиальные работы, освещавшие проблемы содержания и специфики китайской философии. Две эти тенденции существовали одновременно и иногда соединялись. Первая из них нашла отражение в книге Фэн Ци «Развитие логики в древнекитайской философии» и в его же трилогии «О мудрости», в «Истории китайской философии» под редакцией Сяо Цзефу1 и Ли Цзиньцюаня, а также в работах самого Сяо Цзефу. Вторая представлена трилогией Ли Цзэхоу об истории древней, нововременной и современной китайской мысли, а также сочинениями Тан Ицзе и Пан Пу.
Исследования в области китайской философии
7
В этот период продолжали продуктивно работать, несмотря на возраст, ученые первого поколения — Фэн Юлань, Люй Чэн, Мэн Вэньтун, Чжан Дайнянь, Ван Мин, Фэн Ци, Чжу Цяньчжи, Янь Бэймин, Жэнь Цзиюй, Ши Цзюнь, Ян Сянкуй и др. Они, можно сказать, стали примером в толковании, популяризации китайской философии и в творческом преломлении единства конфуцианства, буддизма и даосизма, равно как и в воспитании новых ученых. Представители второго поколения, такие, как Чжу Бокунь, Сяо Цзефу, Тан Ицзе, Пан Пу, Ли Цзэхоу, Чжан Ливэнь, Юй Дунькан, Моу Чжунцзянь, Фан Литянь, Лю Вэньин и Мэн Пэйюань, создавали новые направления работы и добивались новых результатов в своих историко-философских изысканиях.
Второй период пришелся примерно на 1991—2000 гг. Сравнительно с первым, он был временем увлеченного погружения в разыскания и роста их научности; временем разнообразия методов и интерпретаций; временем специализации и проблемно-ситуативных исследований. В этот период китайские ученые испытали еще большее влияние современных западных философских учений, и тогда же начался настоящий диалог китайских и зарубежных синологов.
В этот период энергично и неустанно трудились ученые второго поколения, обозначились плоды работы многочисленных исследователей молодого и среднего возраста, серьезно заявили о себе такие представители третьего поколения, как Чэнь Лай, Го Циюн и Ян Гожун.
Третий период начался приблизительно в 2001 г. и продолжается по сей день. Он совпал с «бумом госюэ»2 в обществе и популярностью «современного прочтения китайской классики» среди ученых. Это время восстановления изначальной сущности китайской культуры и дисциплинарной самостоятельности китайской философии, которая постепенно освобождается от уз методологии, заимствованной из западных общественных наук и философии; время объединения учености, ведомой мыслью, с мыслью, обогащенной ученостью; время отказа от утвердившихся со времен «4-го мая» и, казалось, непреложно истинных концепций и привычек мысли. В течение этого периода истори-
8
Го Циюн
кам китайской философии стали доступны более разнообразные методы работы. Научные связи Китая с зарубежными странами укрепились, а сами разыскания отличает теперь большая тщательность. Постоянно появляются специальные и основательные исследования, ряды наши неуклонно растут. Подходят новые силы: на сцене появляются многочисленные энергичные ученые четвертого поколения.
Созданы и создаются, продолжают и обновляют прежние традиции многочисленные организации, где проводят исследования в области китайской философии и/или воспитывают новых ученых3. Главными центрами, где занимаются изучением китайской философской мысли, стали Пекинский университет, Уханьский университет, Фуданьский университет, АОН Китая, Китайский народный университет, Университет Сунь Ятсена (Гуанчжоу), Нанкинский университет, Восточно-Китайский педагогический университет, Шаньдунский университет, Сычуаньский университет, Пекинский педагогический университет, Центральный национальный университет, Чжэцзянский университет и АОН пров. Чжэцзян. Сейчас специалистов в области китайской философии готовят уже пять вузов государственного значения: Пекинский университет, Уханьский университет и Фуданьский университет и др. В 20 с лишним вузах есть докторантуры по китайской философии. Эти учебные заведения воспитали и приняли на работу многочисленных молодых исследователей. Плодотворную научную деятельность развернули Общество по изучению китайской философии, Китайское конфуцианское общество и другие подобные им неправительственные организации, в том числе региональные.
В стране на разных уровнях проводятся многочисленные конференции, посвященные проблемам китайской философии. Развернулась фундаментальная работа по упорядочению письменного наследия конфуцианства, даосизма и буддизма, в том числе тибетского. Последовательно приводятся в порядок и публикуются полные собрания сочинений многочисленных философов разных эпох и направлений, составляются хрестоматии, хронологии жизни и синхронические описания учений. В свет
Исследования в области китайской философии
9
выходит множество научных статей и монографий; количество и качество результатов исследований по сравнению с прошлым резко возросло. Научные дискуссии и обсуждения становятся все интенсивнее. Более оживленным стал диалог между китайской и западной философиями, а также диалоги внутрисинологический и межрелигиозный.
Многие работы отличает выраженное проблемное сознание и осознанный подход к методологии; в них явственно взаимодействие достижений науки китайской и западной, взаимопроникновение древнего и нового. Немало исследований несут печать прочного профессионализма и учитывают достижения китайских и зарубежных ученых. На этой основе их авторы формируют оригинальные концепции, сочетающиеся с подробным и основательным анализом материала, что не может не радовать. Область исследований продолжает расширяться. Значительные результаты достигнуты в области изучения различных течений и школ китайской философии, а также творчества отдельных мыслителей.
Серьезно повлияли на исследования в области истории китайской философии работы Моу Цзунсаня, Тан Цзюньи, Сюй Фугуаня, Чэнь Юнцзе, Лао Сыгуана, Юй Инши, Фу Вэйсюня, Ду Вэймина.Чэн Чжунъина, Лю Шусяня, Чэнь Гуина и Ань Лэчжэ.
30-летие эпохи реформ и открытости, начавшейся в 1978 г.,— это время интенсивного развития китайского общества, и вместе с тем этап, во время которого историки китайской философии в КНР достигли выдающихся результатов.
Восемь областей исследований и изменение ориентиров
Ученые, которые занимались творчеством отдельных мыслителей и вопросами философии разных исторических периодов, достигли больших успехов. Наиболее популярными направлениями историко-философских исследований были и остаются: изучение связи традиционной философии с современностью, история и теория каноноведения, исследования в области буддизма, даосизма и его религиозной составляющей, сунского и минского неоконфуцианства, современного и новейшего нового конфуцианства, текстов на бамбуке и шелке, а также рассмотрение китайс-
10
Го Циюн
кой философии с точки зрения политологии. Началась разработка такого перспективного направления, как комплексное изучение истории восточноазиатской (китайской, вьетнамской, корейской и японской) философии.
Связь традиционной философии с современностью. В течение этих 30 лет большинство исследователей постепенно отказались от распространенного в материковом Китае в период от конца династии Цин до культурной революции «культурного детерминизма» и самоуничижительного взгляда, согласно которому наша собственная культура есть дрянь, а традиция и современность должны быть решительно противопоставлены. Большинство исследователей придают большое значение объективной интерпретации и оценке источников традиционной философии и вскрывают внутренне присущие гуманитарному духу китайской культуры ценности с позиции сочувственного понимания, развивают и используют их, способствуя тому, чтобы эти ценности сыграли здоровую положительную роль в модернизации в Китае. Для ученых, творчески преобразующих традиционную философию в духе плюрализма и открытости, крайне важны поиски современной ценности традиционной философии.
История и теория каноноведения. За все эти 30 лет в китайской научной среде не случалось ничего более важного, чем возрождение исследований Пятиканония и Тринадцатиканония. Тринадцать канонов суть первооснова китайской культуры и квинтэссенция китайской национальной мудрости. Не может быть сомнений в том, что для китайской философии в целом и даже для всего китайского классического наследия самым существенным всегда оставалось изучение канонов и история каноноведения. Каноны заключают онтологию, метафизику и космологию древнекитайской философии, они содержат основные концепции, свойственные древнекитайской религии, философии, морали, этике, политике и историографии; итак, каноны — это сама сущность китайской цивилизации и живая вода ее истоков. В течение этого времени активно развивались исследования по ицзинистике; каноны о ритуале, равно как и «Четверокнижие», тоже стали объектами пристального внимания. Появилось немало ученых, специализирую-
Исследования в области китайской философии 11
щихся на каноноведении, написано большое количество монографий (среди них особенно много докторских диссертаций). Были созданы исследовательские организации и периодические издания, специализирующиеся на каноноведении.
Исследования буддизма. Контакты китайских и зарубежных историков философии и религиоведов становятся все интенсивнее, и одновременно с этим углубляется изучение буддизма. В отношении упорядочения и компиляции буддийских текстов прежде всего заслуживают упоминания уже изданный многотомный свод «Китайского буддийского канона», ответственным редактором которого был Жэнь Цзиюй, и приложение к нему, над которым работают в настоящее время.
Достижения буддологии поразительны. Постоянно появляются монографии и статьи, посвященные общей истории китайского буддизма и его основных школ (таких, как Вэйши, Тяньтай, Хуаянь, Чань, Саньлунь и Цзинту), а также отдельным периодам его развития и творчеству значительных буддийских мыслителей. Ученые используют в своих трудах дуньхуанские свитки и новые материалы из Японии. Связи с западными, индийскими и восточноазиатскими исследователями постоянно расширяются. Все больше внимания буддологи уделяют разысканиям в сфере истории локальных традиций буддизма. «Горячие направления» здесь — ламаизм и тибетская ваджраяна. Новые объекты исследований в этой области — буддийское каноноведение, история буддийской герменевтики, теоретическая философия буддизма и религиозные институты, сравнительные исследования китайского и индийского буддизма, процесс китаизации буддизма, буддийская философия жизни и этика, связь буддизма с китайской культурой и с современной жизнью.
Исследования даосизма и его религиозной составляющей. Все глубже становятся исследования в области прочтения, философского анализа, проблемно-ситуативного и сравнительного изучения текстов Лао-цзы, Чжуан-цзы, Ле-цзы, Вэнь-цзы, даосов из академии Цзися, представителей школы Хуан-ди — Лао-цзы, существовавшей в эпоху Борющихся царств и при Хань, а также «Хуайнань-цзы». Богатые результаты дает изучение текстов «Лао-
12
Го Циюн
цзы» и «Вэнь-цзы» на бамбуке и шелке и сравнение их с дошедшими до нас нормативными версиями, исследования «Четырёх канонов Жёлтого предка»4, и еще более — рассмотрение даосской метафизики, натурфилософии, учения о психофизическом совершенствовании и политологии. Начиная с 1990-х годов, когда особую популярность приобрели исследования даосизма и даосской религиозной культуры, постепенно развивалось систематическое изучение различных школ даосизма, общей и поэтапной истории даосизма как религии, а также творчества известных даосов. Самой популярной темой исследований у тех, кто изучал даосские школы, стала история школы Цюаньчжэнь. Особенно пристальное внимание привлекают религиозные догмы даосизма, для которых ученые находят современное прочтение. Наметилась новая тенденция в изучении даосизма: появляется больше исследований, основанных на междисциплинарном взаимодействии и ориентированных на практическую применимость. Так, ученые вновь открывают даосские источники, по отдельности анализируя содержащиеся в них космологические, этические, теоретико-музыкальные, медицинские и научно-технические воззрения, сведения о психофизическом совершенствовании, цигуне и теории управления государством, политологические, этические, социологические, педагогические и психологические концепции, а также рассматривают эти тексты с литературной точки зрения. Специалисты из Ассоциации китайского даосизма вскоре должны закончить привлекшую всеобщее внимание огромную работу по изданию комментированного «Дао цзана». Для изучения даосской культуры, а равно и для ее распространения это станет важной вехой.
Исследования сунского и минского неоконфуцианства. Важность сунского и минского неоконфуцианства для всей истории китайской мысли объясняется тем, что то была философия, возникшая в результате длительных столкновений и объединений конфуцианства, буддизма и даосизма и открывшая более высокие и благородные духовные состояния и философские истины, чем те, что были известны ханьскому и танскому конфуцианству. Прежде всего это относится к неоконфуцианской метафизике, к учению
Исследования в области китайской философии 13
о сферах бытия и о совершенствовании, серьезно влиявших на историю Восточной Азии и всего мира в течение долгого времени.
За последние 30 лет ученые успели всесторонне обсудить связь сунского конфуцианства и сунской, юаньской и минской учености как таковой с неоконфуцианством (лисюэ, «учение о принципе»), отношения сунского конфуцианства и цинской учености, а также особенности категорий сунского и минского неоконфуцианства и структуру его философских концепций, специфику теоретизирования неоконфуцианцев, а также изучить деятельность их группировок и отдельных персоналий, региональных объединений и школ неоконфуцианских философов, линии ученой преемственности и исторические изменения внутри разных школ. Все больше привлекают внимание ученых связь сунского и минского неоконфуцианства с социально-политическими практиками и педагогикой, усвоение народом неоконфуцианских идей и в связи с этим — история академий и деревенские кодексы поведения, а также социально-политическая активность сунских и минских конфуцианцев и возникновение новой философии на границе династий Мин и Цин. Неоконфуцианство - сложное явление, и поэтому его исследователи занимаются и его связями с буддизмом, даосизмом, каноноведением, литературой и наукой, с торговлей, обществом, педагогикой, политикой и законотворчеством и его многоуровневым влиянием на такие государства Восточной Азии, как Корея, Япония и Вьетнам, а также восточ-ноазиатским чжусианством, янминизмом, их школами-преемницами и восприятием неоконфуцианцами западных учений. Современное значение самого сунского и минского конфуцианства, можно сказать, исследовано еще не до конца. Кроме того, не изучено как следует наследие юаньских неоконфуцианцев.
Исследования современного нового конфуцианства. 30 лет тому назад этой сферы исследований не существовало. Теоретические и практические исследования, посвященные течениям современного нового конфуцианства и творчеству таких его представителей, как Лян Шумин, Сюн Шили, Моу Цзунсань, Тан Цзюньи, Ду Вэймин и Лю Шусянь, стали причиной новых дискуссий о культуре, философии и науке. Эти исследования поставили пе-
14
Го Циюн
ред учеными множество вопросов, вызвали большее внимание к сравнительному изучению культур, помогли межкультурному общению и способствовали обсуждению «диалога цивилизаций» и «глобальной этики». Исследователи утверждают, что на уровне внерациональной убежденности и экзистенциального опыта конфуцианство обладает религиозной природой; ему знакома транс-ценденция. Гуманность китайской культуры вполне сочетаема с духом западной науки и с современной цивилизацией. Поэтому мы стремимся к наполнению религии, науки, техники и природы гуманностью, а также к их здоровому развитию5.
Исследования философской мысли в текстах на бамбуке и шелке. Еще Ван Говэй создал учение о «способе двойного доказательства», т.е. взаимного подкрепления материалов, найденных археологами, и дошедших до нас обычным путем текстов. Велика научная ценность раскопанных в Иньцюэшане (уезд Линьи, пров. Шаньдун) в 1970-е годы ханьских бамбуковых планок, текстов на шелке из Мавандуя (Чанша, пров. Хунань) и ханьских бамбуковых планок из Бацзяолана (Динчжоу, пров. Хэбэй).
Богаты философским содержанием годяньские тексты на бамбуковых планках, найденные в 1990-е годы в Цзинмэне (пров. Хубэй), и тексты на бамбуковых планках, в 2000-е годы выкупленные Шанхайским музеем из Гонконга. Из них мы черпаем поистине драгоценные сведения о 70 учениках Конфуция, о конфуцианцах, даосах и представителях других школ периода Чжаньго. Эти данные поистине драгоценны. Кроме того, тексты на циньских бамбуковых планках из Шуйхуди в Юньмэне и на ханьских бамбуковых планках из Чжанцзяшань в Цзянлине дают обширные материалы для изучения тогдашних народных верований, равно как и государственных указов. Эти тексты представляют собой ценные источники для исследования того, как эволюционировали учения разных философских школ, существовавшие с доимпер-ских времен и до конца эпохи Хань, а также для изучения космологических воззрений и этической мысли китайцев того времени. Отечественные и зарубежные специалисты, которые занимаются историей письма, археологией, историографией и/или изучением новооткрытых текстов на бамбуке и шелке, обменивались опытом
Исследования в области китайской философии
15
и информацией, и это принесло обильные результаты. Новые материалы и новые же методы их анализа, введенные в ходе этого обмена в научный оборот, оказались крайне важны и востребованы историками философии и в итоге обогатили исследования канонов и учений древних философских школ.
С 2008 по 2010 г. университет Цинхуа и Пекинский университет приобрели — каждый в свою коллекцию — собрание бамбуковых планок, относящихся к периодам Чжаньго, Цинь и Западная Хань. Тексты на планках содержат богатые материалы для каноно-ведения, истории ранних философских школ и китайской мысли в целом.
Исследования философии политики. Древнекитайское учение об обществе и государстве всегда было тесно связано с учением о пути Неба и пути человека. В настоящее время ученые уделяют большое внимание изысканиям в области китайской политической философии. Особенно часто ее анализируют, опираясь на концепции, разработанные в западной философии политики, и на западную же теорию справедливости.
Историки китайской философии объединили усилия, объясняя и упорядочивая классическую китайскую политическую философию, на что их подвигли: диалог марксизма и либерализма с традиционализмом, изменение структуры общества и восстановление общественного строя, сопровождающееся возникновением и обострением политических и юридических проблем, а также вызовы современных политологии и этики. Конечно, западная политическая философия не ограничивается сферой государственной политики; важнее для нее проблемы идентичности и общественного строя. Ключевой же ее вопрос — это самоидентификация национальной культуры.
Классическая китайская философия политики знала не только рассуждения о ценностях (по выражению древних, о «справедливости и разумности»): она уделяла внимание и институциональной структуре общества в политическом и законодательном измерениях, и реконструкции политики и законов, справедливых и эффективных, соответствующих пути Неба и всему порядку мироздания. Несмотря на то что законы с указами и другие офици-
16
Го Циюн
альные документы не относятся в строгом смысле к философии, можно сказать, что их корпус всегда оставался одним из средоточий китайской учености. Свидетельства тому можно найти в конфуцианской классике, а также во многих более поздних исторических материалах. Привлекают повышенное внимание современных исследователей такие сложные вопросы, как история возникновения, развития и воздействия политических концепций и институциональных разработок древнекитайских философов, а также философии политики разных эпох, особенно минской, цинской и относящейся к периоду Республики; кроме того, ученые спорят о различии ключевых понятий современной и древнекитайской философии политики, о способах их взаимопроникновения и взаимного перекрывания.
Но ещё важнее полученных конкретных результатов исследований смена ориентиров, которая произошла в исследованиях китайской философии. Беспристрастный взгляд сразу обнаруживает свойственные традиционной китайской философии представления о взаимном влиянии Неба, Земли и человека, о взаимном проникновении феноменов и самости, о целостности, гармонии и динамическом единстве. Длительный жизненный опыт общности хуася сформировал наше неповторимое понимание вселенной, способы ее созерцания и особую веру, основанные на твердой вере в то, что человек составляет единое целое с десятью тысячами вещей Неба и Земли; Небо с человеком, самость и феномены, субъект и объект, тело и сознание не отделены друг от друга. Так китайская философия разбивает преграды, отделяющие небесный путь от сущности и жизни человека, сверхъестественное от человеческого, человека от природы, человека от других людей, человека от его внутренней самости. Она утверждает взаимный диалог, слияние, опору друг на друга, взаимостановление и взаимопомощь. С таким пониманием вселенной связаны — великодушие и миролюбие, гибкая, динамичная универсальная методология, стремящаяся к золотой середине и равновесию. В традиционной китайской философии присутствует и сознание естественного ор-ганицизма и жизненного творчества, знакомящее человечество с духом космической творческой эволюции.
Исследования в области китайской философии
17
Китайская философия стремится объединить природный космос, нравственный космос и мир искусства, слить полнокровную жизнь воедино со спокойной и чистой сферой смыслов. Китайская философия (особенно философия ханьцев) обладает собственными языком, логикой, теорией познания, несходными с западными. В ней есть собственные знаковые системы, она оперирует триадой «слово — образ — значение», связанной с внутренней спецификой китайского языка. Способ мышления, для которого образ — это посредник, основан на непосредственном созерцании, овладении и постижении в опыте целостности образа или его деталей. Такое мышление опирается на целостное переживание, на единое психофизическое прозрение. Подобные «знание», «чувствование» и «прозрение» суть опытное знание и сочувственное переживание, неотделимые от телесности. Мы должны освободиться от плена парадигм, структур и категорий обычной западной теории познания, усвоить антиредукционистскую позицию и открыть для себя традиционную китайскую эпистемологию, не стесненную линейными силлогизмами. Собственная методология была у китайского каноноведения, философствования, учения о сокровенном, буддизма, неоконфуцианства и традиционной критической филологии. Нам необходимо понять методы этих областей знания и дать их систематическое изложение, а потом продолжить их. В целом, субъектность китайской философии и ориентиры для ее дисциплин следует выстраивать в диалоге с западной философией и в сравнении с ней.
В настоящее время мы должны особенные усилия прилагать к утверждению самостоятельности китайской философии как дисциплины. Теперь не может уже продолжаться положение, при котором китайская философия копировала западную, перенимала ее концепции и рабски ей подражала, или же, исходя из теории какой-нибудь западной школы и ее методов, «прихорашивала» и «обрезала» собственные исторические материалы.
За эти 30 лет углубились дискуссии, посвященные толкованию китайской классики. Исследователи усердно искали специфику и ценности, присущие китайской философии и не свойственные философии западной, старались не опираться более на западную
18
Го Циюн
философию, не перенимать механически ее понятия, не подражать ей рабски. Вместе с тем сообщение и взаимопроникновение китайской и западной философий - теперь уже непреложный факт; он помогает раскрывать тайны китайской философии как таковой. Дисциплина «китайская философия» в своем существовании и развитии должна опираться на необходимый баланс универсальности и региональное™. В методологическом же отношении необходимо учитывать способы работы европейских, американских и японских ученых, конечно, не копируя их полностью, но вместе с тем и избегая «беседы с самими собою».
Проблемы и перспективы
Кроме этого, в современных исследованиях китайской философии немало нерешённых вопросов и упущений.
Во-первых, наблюдается недостаток междисциплинарного взаимодействия и диалога. Поскольку дисциплины разграничены слишком тщательно, а возможности воспитания специалистов ограничены, исследователи философии литературы, философии историографии, китайского и западного марксизма, конфуцианства, буддизма и даосизма явственно отделены друг от друга жесткими барьерами, и все твердят свое, не прислушиваясь друг к другу или даже друг друга презирая.
Во-вторых, понизился научно-этический и исследовательский уровень, уменьшилась способность работать с классическими источниками. По причине неразберихи, происходившей последнее время из-за проблем с системой внутридисциплинарных оценок, равно как и по причине несовершенства научной этики, несмотря на то что возросло число публикаций, научным требованиям они удовлетворяют не всегда. Появилось много работ заурядных, вторичных, низкого уровня. Некоторые работы переполнены новыми терминами, которые, тем не менее, не имеют ни малейшего отношения к рассматриваемому вопросу. Что еще важнее, недостаточно времени еще потрачено на упорядочение и исследование первичных материалов по истории китайской философии. Необходимо повышать уровень владения вэньянем и добиваться от исследователей умения интерпретировать тексты, написанные на нем.
Исследования в области китайской философии
19
В-третьих, недостаточная актуальность. Хотя едва ли можно требовать от специалистов, занимающихся теорией и историей, и от их изысканий теснейшей связи с современной жизнью, мы все же надеемся, что большинство ученых будут помнить о времени, в котором живут, станут больше заботиться о насущном и разовьют сознание причастности.
В-четвёртых, исследования китайской философии все еще недостаточно открыты внешнему миру. Хотя универсализация китайской философии и интернационализация исследований в этой области быстро развиваются, следует и далее стремиться к развитию диалога и общаться не только с учеными США, Западной Европы и Восточной Азии, но и с учеными России, Восточной Европы, Южной Азии, Западной Азии, Африки и Южной Америки.
В-пятых, еще недостаточно развито проблемное сознание, исследованиям недостает теоретической глубины. Мы живем в современном обществе и поэтому должны, интерпретируя материалы по истории китайской философии или классического наследия, руководствоваться серьезным проблемным сознанием; нельзя запирать себя в рамки проблемно-ситуативных исследований и рассмотрения разных школ. Необходимо придавать первостепенное значение философской теории и систематической постановке вопросов, отслеживать пути рассуждения, присущие китайской философии, изучать ее дух, стиль, форму и содержание, и именно на этой основе определять ее глубинный смысл и специфику.
В-шестых, не сильны у нас исследования философии малочисленных народностей. Мы изучаем по большей части историю ханьской, или китайскоязычной, философии, но и сама она, конечно, исторически явилась продуктом соединения разных национальных культур Китая. Философии малочисленных народностей воплощают многосторонность национального субъекта Китая. Нам следует всецело уважать существовавшие в разные периоды и существующие ныне философии и религии монголов, тибетцев, уйгуров, хуэйцзу, и, мяо и туцзя, а также быть внимательными к специфике этих философий и религий. Следует предпринять усилия по собиранию, упорядочению и изучению материалов
20
Го Циюн
по философии разных народностей, воспитать специалистов в области исследований философии малочисленных народностей и побудить их к позитивной энергичной деятельности.
В-седьмых, следует уделять больше внимания специфике древнекитайских естественнонаучных сочинений, а также достижениям древней астрономии, географии, математики, агрономии, медицины и теории музыки, философским вопросам естественнонаучной мысли разных эпох и отражению способов мышления в древней науке.
В-восьмых, сейчас исследования в области истории китайской философии сконцентрированы на творчестве небольшого количества известных философов (таких, как Конфуций, Мэн-цзы, Лао-цзы, Чжуан-цзы, братья Чэн, Чжу Си, Лу Цзююань, Ван Янмин); эту ситуацию срочно следует изменить. Есть мыслители, и их немало, которые когда-то и где-то были влиятельными, но мы не изучили как следует их наследие и не привели его в порядок. Многие из тех, кого считают фигурами второго-третьего ряда, в действительности были выдающимися философами, но в течение последнего столетия мало кто специально исследовал их деятельность. Эта работа ждет своих исследователей, которые будут опираться на комплексное изучение истории Восточной Азии и региональной философской культуры.
Перед нами стоят следующие задачи: четко очерчивать проблемное поле китайской философии, выражать и описывать ее дух, методы, категории, особенности и стиль; объяснять, как на протяжении тысячелетий развивалась китайская национальная философская мысль; передавать ее мудрость, описывать ее транс-цендентальность и свойственные ей способы психофизического совершенствования; воссоздавать специфику рассуждений китайских мыслителей и осмысливать контакты и синтез китайской философии с философиями европейскими и индийскими, равно как и с великими философскими традициями других стран6.
Глядя в будущее, мы предсказываем, что изучение китайской философии будет способствовать утверждению ее субъектности; прочтение китайской классики будет идти по адекватным и многообразным путям; продолжится осмысление категорий, проблем
Исследования в области китайской философии 21
и духа китайской философии. Нас ждет как китаизация западной философии, так и универсализация философии китайской и ее творческое преображение; китайская мысль станет частью модернизации и внесет собственный вклад в жизнь всего человечества. В этих направлениях и станет развиваться китайская философия.
1 Мы передаем это имя в соответствии со сложившейся традицией его произ-
ношения; в действительности оно читается как Сяо Шафу ЖМХ. — Прим. пер.
2 Госюэ — букв, «национальная наука», конгломерат дисциплин, объектом ко-
торых является традиционная китайская культура. — Прим. пер.
3 Учебные заведения и НИИ, включая центры или институты, специализиру-
ющиеся на ицзинистике, буддизме или даосизме.
4 Текст на шелке, найденный в Мавандуе.
5 Го Циюн. Цзун лунь сянь дан дай синьжусюэ сычао, жэньу цзи ци вэньти иши
юй сюэшу гунсянь (Общие рассуждения о современных и новейших течениях в новом конфуцианстве, о его представителях, проблемном сознании и научном вкладе) // Таньсо (Исследования). Чунцин, 04.03.2010.
6 См.: Го Циюн. Чжунго чжэсюэ чжихуй дэ таньсо (В поисках китайской фило-
софской мудрости). Пекин, 2008; Го Циюн. Чжунго чжэсюэ чжи цзиншэнь (Дух китайской философии). Шанхай, 2009; Чжунго чжэсюэ ши (История китайской философии) /сост. Го Циюн. Пекин, 2006.
