CC BY
28
Volume 3, Issue III, September 2018
Рогозная Нина Николаевна, д. филол. н., проф., кафедры иностранных языков ФГБОУ ВО, «Байкальский государственный университет»,
Иркутск, Россия
ИССЛЕДОВАНИЕ РЕЧЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИННОСТРАНЦА SPEECH BEHAVIOR PATTERN FOR NON-NATIVE SPEAKERS
Аннотация
Актуальность данной статьи определяется возрастающим интересом к исследованиям в области речевой деятельности иностранцев. В статье осуществляется генетический подход к исследованию разноструктурных контактирующих языков по обе стороны их взаимодействия. В основу исследования положен принцип о том, что речь имеет собственную функциональную специфику, и описание речевой деятельности иностранца должно учитывать в том числе систему организации сознания индивидуума, психофизиологическую структуру, сложившуюся и закрепившуюся под влиянием усвоения языковых навыков родного языка. В работе предложена лингвистическая модель формирования речевой компетенции при описании контактирующих языковых систем, включающая 5 параметров отбора: сопоставительный анализ лингвистических систем, кластерную характеристику языковых элементов, генетический сопоставительный анализ языковых единиц, представление типологии ошибок, конвергентно-аллофонное преобразование фонем. Предлагаемое теоретическое описание лингвистической модели базируется на принципах сознательного пользования языком, предполагающим возможность актуального осознания и бессознательный эффективный выход в языковое пространство.
Ключевые слова; лингвистическая модель, геномный анализ, исследование структур контактирующих языков, фонологический кластер, конвергентно-аллофонное преобразование фонем, практическая фонология.
Abstract
The topicality of the paper is due to the growing interest in speech behavior of non-native speakers. The authors use a genetic approach to the study of contacting languages. The research assumes that speech has its own functional specificity, and when describing speech behavior of a non-native speaker such factors as an individual’s consciousness system, a psychophysiologic structure influenced by the skills acquired in the first language should be considered. The authors suggest the linguistic pattern for describing contacting language systems involving five parameters: the comparative analysis of linguistic systems, cluster characterization of linguistic
163
Cross- Cultural Studies: Education and Science (CCS&ES) ISSN -2470-1262
elements, genome analysis of linguistic units, development of an error typology, and convergent phoneme-to-allophone transformations. The theoretical language pattern description is based on the conscious use of a language enabling conscious control of speech behaviors.
Keywords: linguistic pattern, genetic approach, contacting languages structures study, phonological cluster, convergent phoneme-to-allophone transformations
В последнее время появилось немало работ, связанных с исследованием речевой деятельности иностранца. Однако ряд проблем данной области знания до сих пор не получил должного внимания и разработки со стороны лингвистов, вследствие чего данный вопрос остаётся недостаточно освещённым. В статье частично восполняется этот пробел, описывая лингвистическую и психолингвистическую сторону формирования речевой деятельности иностранца.
Лингвисты отмечают, что организацией формирования речи элементарного уровня занимается в первую очередь фонетист, лишь после того как фонетист закончит свою работу по «разборке» и обратной «сборке» языковых единиц в целостную структуру, к работе приступают другие специалисты, оперирующие полученными результатами работы. Из этого можно сделать вывод о том, насколько «филигранной» должна быть работа преподавателя (тьютера). Но ему часто необходимо опираться и на психолингвистические изыскания, количество которых немногочисленно при описании речевой деятельности и идентификации речи иностранца.
Важность любого исследования зависит не только от свойств объекта, но и от той точки зрения науки, которая существует в данный момент и, определяется, в первую очередь, базой уже достигнутых результатов. Во-вторых, лингвистическое исследование характеризуется конкретными задачами, стоящими в данный отрезок времени. В-третьих, современной методологией и инновационными методами. Кроме того, необходимость обобщения множества возможных моделей конкретной предметной области в отношении изучения объекта зависит от конвергентного анализа (стечения) из области разных наук, что позволяет получить исчерпывающую информацию и представить абстрактно или материально любую изучаемую систему в виде определённой модели. О построении такой формализованной модели речь и пойдет далее.
Осуществляя генетический подход к исследованию объектов языковых систем, мы используем ряд допустимых действий над ними. Выбор такого подхода в данной работе не случаен, т.к., используя его, возможно решение соотношения конкретного (индивидуального) и абстрактного объектов. Классическим примером является заявление о том, что говоря, например, о фонеме <а>, мы утверждаем нечто о множестве реально произносимых аллофонов, т.е. сведения абстрактного объекта соотносятся с конкретной реализацией в речевом произведении.
Поэтому, анализируя совокупность мыслительно-речевых актов иностранца, мы сталкиваемся с выделением того общего, что есть в организации речи любого человека и отыскиваем средства идентификации иностранца, без чего невозможна характеристика
164
Volume 3, Issue III, September 2018
внутреннего строения речевого потока индивидуума на иностранном языке. Следует подчеркнуть, что обращение к системе и структуре языка заняло сегодня в лингвистике прочное и окончательное место и является предметами исследования современной лингвистической науки.
Н.И. Жинкин делает важный вывод о том, что речь - это не простая манифестация языка, это не конец, а начало цепи - объект изучения [Жинкин 1958: 13]. Таким образом, именно речевой процесс является общим объектом изучения, а главной задачей -выявление и учёт объективных и субъективных факторов. Мышление при этом отождествляется с технической деятельностью, т.е. подобный деятельностный подход предполагает, что мышление обнаруживает себя не только в речи, но и «в поступках людей, в актах созидания вещей, а значит, в целенаправленной деятельности [Ильенков 1966: 33].
Анализируя вышеупомянутый постулат Н.И. Жинкина, приходит понимание того, что система категорий, описывающих речевую деятельность, по словам А.А. Леонтьева «должна быть приемлемой для любой из наук, занимающихся её исследованием, а не конструироваться в рамках одной науки ...» [Леонтьев 1969: 22].
Он также замечает, что речевой механизм формируется в процессе присвоения языка как объективной системы [там же: 23]. Хотелось бы добавить, что проблема языкового «присвоения» знака тесно связана с пониманием различия между языком как предметом и языком как способностью.
Между тем, Л. С. Выготский отмечал тот факт, что «психика есть функция» [Выготский 1956: 36]. Психическая деятельность предполагает наличие трёх сторон: мотивационной, исполнительной и целевой, что можно представить в виде схемы:
Таким образом, единичный акт деятельности индивидуума начинается мотивом и планом, а завершается результатом - целью с помощью исполненной программы. В центре лежит динамическая система конкретных действий и операций, планирование собственного поведения, часто предполагающего поиск кратчайшей дороги к цели, т.е. выстраиванию собственных стратегий. Такой кратчайшей дорогой является понимание знаковой деятельности, которая предполагает учёт внутренней, психологической стороны знаковой системы как орудия и средства функционирования специфически человеческой формы отражения действительности, о которой и говорил Л.С. Выготский. По словам А.А. Леонтьева «анализ специфики языкового знака является частью проблематики теории речевой деятельности (психолингвистики) ...» [Леонтьев 1969: 49].
Система организации сознания при формировании иноязычного знака (например, фонологического) при изучении неродного языка строится (основана) часто на возможности
165
Cross- Cultural Studies: Education and Science (CCS&ES) ISSN -2470-1262
взаимозамены простых знаков сложными и наоборот. Установив интуитивно примерную функциональную близость отдельных знаков, например фонемных, друг другу индивидуум при изучении иностранного языка, устанавливает свою правомерность объединения (включения) их в структуру, которая остаётся с точки зрения правильности (нормативности) со стороны носителя языка под вопросом, поскольку нарушает декодирования у носителя языка.
Выстроив индивидуальный трек, иностранный учащийся абстрагируется от очевидных фактов языка. У любого человека существует некоторая психофизиологическая и акустикоартикуляционная структура, сложившаяся и закрепившаяся под влиянием усвоения родных (материнских) языковых знаков. По мнению Л.С. Выготского она складывается в «системную организацию сознания» [Выготский 1956: 36], в том числе и на иностранном языке, вот почему проблема системности языка, по А.А Леонтьеву «должна быть рассмотрена как часть проблемы знаковой системы[Леонтьев 1969: 49], с чем трудно не согласиться. Далее А.А. Леонтьев говорит о замкнутости структуры[там же], и следует согласиться с её «единой внутренней организацией». Но можно высказать предположение, что понимание «замкнутости структуры» является условным, вероятно, также думал и А.А. Леонтьев, т.к. неоднократно в своих работах он отмечает «развитие», «динамику» процессов, которые способны дать полный анализ языка, выделить все взаимоотношения его структурных единиц.
Таким образом, мы подошли к пониманию структурности языка и, следовательно, моделированию и формализации, которым, на наш взгляд, уделяется недостаточно внимания в современной лингвистической науке, а также в лингводидактике.
О том, что усвоение иностранного языка индивидуумом происходит по определённым психологическим законам и характеризуется избирательностью - факт хорошо известный. Вследствие этого, можно предсказать, каковы будут языковые инновации иностранца, и каковы будут его языковые успехи, т.е. что может быть использовано при овладении вторичной лингвистической компетенцией.
В связи с этим возникает проблема предвидения и сознательного планирования овладения знаниями как со стороны обучающегося и обучаемого.
Естественно, возникает необходимость говорить об особом формировании с помощью сознательного вмешательства посредством управления через моделирование, максимально интерференционные процессы.
Преимущество формирования речевого действия на иностранном языке заключается не в отрыве от непосредственной связи с родным языком, а в том, что оно с необходимостью должно создавать для языкового производства новый предмет - абстракции, способные упрощать действие. Именно абстракция, имея природу бессознательного, способна создавать быструю автоматизацию.
Для достижения уровня автоматизации в сознании иностранного индивидуума должно происходить поэтапное языковое усвоение. Отправной точкой построения модели,
166
Volume 3, Issue III, September 2018
способной выстраивать такой порядок, является описание определённого набора интерферентов. Она может быть полученна при учете и анализе существующих ошибок в русской речи иностранцев и в иностранной речи русских.
Далее, необходимо представить полное описание отрицательных инноваций (типологию интерферентов) с целью предотвращения их активного проникновения в языковые процессы для осуществления не хаотичного и безнадзорного формирования компетенции на неродном языке, а по строго заданной модели.
Кроме того, овладение языком предполагает и действие по заданному образцу с сопровождением автоконтроля со стороны тьютера.
В современной психолингвистике используются две принципиально различные модели: модель языка с конечным числом состояний (или марковская модель и порождающая модель (трансформационная)), предложенная Н. Хомским и интерпретированная для психолингвистических целей Дж. Миллером. Поскольку лингвистическая структура должна пониматься как иерархическая система возможностей комбинаторики единиц разного порядка, ни одна из моделей не доказывает своего превосходства, и обе остаются лишь гипотезами, считаем целесообразным ппредложить использование их обеих для поиска оптимальных путей для успеха. Данный подход основан на том воззрении, что человек вводит искусственные стимулы, сигнифицирует поведение и при помощи знаков создаёт воздействие извне, и создает новые связи в коре головного мозга [Выготский 1956: с. 112]. Речевой опыт индивидуума не просто подкрепляет какие-то условно рефлекторные связи, он ведёт к появлению в организации человека речевого механизма или той самой речевой способности на иностранном языке. По словам А. А. Леонтьева, «психика человека при включении в деятельность орудий и знаков приобретает новое качество, а не просто претерпевает количественное изменение» (разрядка наша) [Леонтьев 1969: 139]. Язык, в сущности, до основания перестраивает психику человека, а не добавляет к ней что-то дополнительное, т.е. меняет ее.
А.А. Леонтьевым предложен алгоритм, предполагающий прямой путь к усвоению знаний:
1) ориентировка в условиях деятельности;
2) внешнее речевое действие;
3) сокращённое речевое действие;
4) основное речевое действие;
5) автоматизированное речевое действие.
Ученики П.Я. Гальперина предпочитают говорить не о программировании обучения, а об организации процесса освоения. Именно организация процесса освоения новых знаний с целью активного воздействия на психические процессы, происходящие в коре головного мозга иностранца при овладении иноязычными компетенциями через параллельную билингвальную модель - наша задача. Такая модель предполагает, что развитие речевой деятельности на иностранном языке направлено, но осознание структуры родного языка, на базе которой происходит путь повторения формирования иноязычных единиц и их вхождение в новую над систему.
167
Cross- Cultural Studies: Education and Science (CCS&ES) ISSN -2470-1262
Итак, усвоение иностранного языка требует на каком-то этапе (и лучше раннем) осознание понимания структур контактирующих языков. Если мы не дадим инофону знаний об их понимании о функционировании, а просто предложим ему серию моделей для усвоения, то увидим, что он, не пройдя через осознание особенностей родного языка, усвоит её неким образом, но это выльется для него в чисто механический перенос с массой издержек в виде, с одной стороны, интерференции, локализующейся в коре головного мозга - говорящего с другой, акцента, локализующегося в коре головного мозга слушающего, с третьего - временным фактором. Если же мы представим возможность осознать, проанализировать и обобщить сведения Я1, выстроив на ней стратегию овладения Я2, то без помощи тьтютера он всё равно будет воспринимать иностранный язык через призму своего актуализированного знания. И если эту способность можно сформировать целенаправленно, и она сможет выполнять свои функции, то не лучше ли взять это на вооружение. Система иностранного языка не может быть самостоятельно встроена учащимся в с систему родного языка. Они непременно вступят впротиваоречие, поэтому необходимо попытаться построить модель активного управления этим процессом на основе алгоритма лингвистического сопоставительного анализа билингвальной модели. Это даст свободу оперирования системой, формами и структурой обоих языков.
Оптимальность такого инновационного подхода очевидна. Выстраивается логическая последовательность действий по использованию лингвистической модели, включающей:
а) сопоставительный анализ лингвистических систем (в данном случае фонематических);
б) кластерная характеристика языковых элементов;
в) генетический сопоставительный анализ языковых фонемных единиц;
г) конвергентно-аллофонное преобразование фонем;
д) описание и создание типологии фоноферентов.
Описание модели по предложенному принципу прослеживается на примере корейского и русского языков.
Таблица 1
Акустический сопоставительный анализ фонем русского и корейского языков
Русский ЯЗЫК (Я\) Корейский язык (Я2)
ф <ф> - <->
При артикуляции [ф] нижняя губа сближается с верхними передними зубами и образует щель, проходя через которую воздух создает шум трения, характерный для согласного [ф]. При образовании [ф] язык оттянут назад и вся его масса достаточно высоко приподнята, но в большей степени - задний участок спинки языка. Он устремлён к мягкому нёбу. Мягкое нёбо поднято. Голосовые связки сближены, не напряжены и не колеблются [Любимова 1990: 26]. Отсутствие единицы
168
Volume 3, Issue III, September 2018
Таблица 2
Кластерная реализация фонемы <ф> в русском языке
ГРАФЕ
МА
Ф
ФОНЕМА
сильная позиция цифра [цыфръ]
© лабиализованный аллофон фото [ф°утбол], телефон [т’ьл’иф°6н]
0" мягкий аллофон фильм [ф’ил’м]
© мягкий лабиализованный аллофон фюзеляж [ф’°узэл’*аш]
Таблица 3
Взаимодействие аллофонов корейского и русского языков
Русский язык (Я I)
Ф
<ф>
Корейский язык (Яг)
[ф] -
[ф°] -
№’] -
[Ф’°] -
- <->
Таблица 4
Конвергентно- дивергентное аллофонное преобразование фонем
чЬраметр фонема Полное тождество Формальное тождество Частичное совпадение Несовпадение Отсутствие единицы
Рус. Кор. Рус. Кор. Рус. Кор. Рус. Кор. Рус. Кор.
<ф> - <-> [ф] №°] №’] [Ф’°]
Первый этап алгоритма [т.1] позволяет определить артикуляторно-акустические параметры и констатировать отсутствие подобной фонемной единицы в структуре корейского языка. Таким образом, сознание индивидуума получает сигнал несоответствия фонологического явления.
Следующий этап осознания позволяет с помощью знакомства с кластерной реализацией [т.2] вычленить позиционное изменение фонемы в ее аллофонах, которые в русском языке представлены в количестве четырех. Все аллофоны представляют угрозу для появления фоноферентов в русской речи корейцев.
Таблица 3 показывает, что не происходит взаимодействия аллофонов фонемы
169
Cross- Cultural Studies: Education and Science (CCS&ES) ISSN -2470-1262
вследствие отсутствия в структуре корейского языка.
Таблица 4 предполагает анализ контактирующих фонем с целью выявления их функционирования и представления по пяти параметрам: полное тождество, формальное тождество, частичное совпадение, несовпадение, отсутствие единицы. Детальный анализ конвергентно-дивергентного аллофонного преобразования фонем дает представление о полном фонологическом представлении кластеров в сопоставляемых языках.
Последний этап направлен на нивелирование и предотвращение фоноферентов, который представлен пониманием их появления.
Таким образом, нами предложено теоретическое описание и путь применения функциональной модели при сознательном методе использования родного языка. Она предполагает возможность актуального осмысления и активного контроля. Без учёта условий и способов осознания языковых явлений через: полное тождество, формальное тождество, частичное совпадение, несовпадение, отсутствие единицы; мы не можем двигаться вперёд. Это касается не только грамматического компонента, но и, в большей степени - описания фонологического аспекта контактирующих языков. «Рациональный метод требует, чтобы обучение произношению протекало в русле сознательного усвоения произносительных работ и их акустических эффектов» [Бернштейн 1975: 19], когда обучающийся иностранному языку имеет набор сведений из родного и изучаемого.
Для описания модели усвоения учащимся и методисту необходимо иметь ясное представление о психологических механизмах осознания и автоматизации речевой деятельности. Имея лингвистическую модель описания контактирующей пары языков по обе стороны интерференции, прагматика выигрывает безусловно.
Всё сказанное ставит перед теорией овладения второму (неродному, иностранному) языку вполне конкретные задачи, способные помочь лингводидактике:
а) экспериментальное исследование психологических механизмов порождения речи на родном и втором изучаемом языке;
б) теоретическое осмысление процессов такого порождения под углом зрения концепции Л.С. Выготского;
б) экспериментальное и теоретическое исследование процессов сознательного овладения иностранным языком и дальнейшая автоматизация языковых знаний (на основе билингвальных лингвистических моделей с учётом психолингвистических национальных особенностей);
в) пересмотр номенклатуры и методики подачи целей с точки зрения их соответствия психологическим мононациональным закономерностям владения и овладения вторым языком.
Список литературы
1. Бернштейн С.И. Вопросы обучения произношению (применительно к преподаванию
русского языка иностранцам) // Вопросы фонетики и обучение произношению. - М: Изд-
170
Volume 3, Issue III, September 2018
во Моек, ун-та, 1975. - C. 5-61.
2. Выготский Л.С. Избранные психологические исследования. Мышление и речь. Проблемы психологического развития ребенка. - М.: Академия педагогических наук РСФСР, 1956.- 112 с.
3. Жинкин Н.И. Механизмы речи. - М.: Издательство Академии педагогических наук, 1958.-378 с.
4. Ильенков Э.В. К истории вопроса о предмете логики как науки (статья вторая) // Вопросы философии. - 1966. -№ 1. С. 32-43.
5. Леонтьев А.А. Язык, речь, речевая деятельность. - М.: Преосвещение, 1969. - 214 с.
6. Любимова Н.А. Таблицы по русской фонетике: комплект учебных наглядных материалов. - М.: Рус. яз., 1990. - 48 с.
7. Bemshtejn S.I. Voprosy obuchenija proiznosheniju (primenitel'no k prepodavaniju russkogo jazyka inostrancam) [The issue of training in a pronunciation (in relation to teaching Russian to foreigners)]// Voprosy fonetiki i obuchenie proiznosheniju [The issue of phonetics and training in a pronunciation]. - M: Izd-vo Mosk. un-ta, 1975. - S. 5-61.
8. Vojshvillo K.E. Predmet i znachenie logiki [Subject and value of logic]. - M., 1960.
9. Vygotskij L.S. Izbrannye psihologicheskie issledovanija. Myshlenie i rech'. Problemy psihologicheskogo razvitija rebenka [Chosen psychological researches. Thinking and speech. Problems of psychological development of the child]. - M.: Akademija pedagogicheskih nauk RSFSR, 1956.- 112 s.
10. Zhinkin N.I. Mehanizmy rechi [Speech mechanisms]. - M.: Izdatel'stvo Akademii pedagogicheskih nauk, 1958. - 378 s.
11 .Il'enkov Je.V. К istorii voprosa о predmete logiki kak nauki (stat'ja vtoraja) [To the historical background about a logic subject as sciences (article second)] // Voprosy filosofii [The issue of philosophy], - 1966. -№ 1. S. 32-43.
12. Leonf ev A.A. Jazyk, rech’, rechevaja dejatel'nosf [Language, speech, speech activity]. - M.: Preosveshhenie, 1969. -214 s.
13. Ljubimova N.A. Tablicy po russkoj fonetike: komplekt uchebnyh nagljadnyh materialov [Tables of the Russian phonetics: set of training evident materials]. - M.: Rus. jaz., 1990. - 48 s.
171
