CC BY
256
УДК 81'37
М. В. Басинская
соискатель кафедры лексикологии английского языка факультета ГПН МГЛУ преподаватель кафедры лексикологии английского языка факультета ГПН МГЛУ e-mail: [email protected]
ИССЛЕДОВАНИЕ ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЕЙ ЭКОЛОГИЧЕСКОГО ДИСКУРСА В РАМКАХ ЯЗЫКОВОЙ ЭКОЛОГИИ
В статье поднимается вопрос изучения языкового представления экологических проблем современности и к вопросам взаимодействия человека с окружающей средой. Автор рассматривает основные лексико-семантические характеристики экологического дискурса как объект исследования нового раздела лингвистики - языковой экологии.
Ключевые слова: эколингвистика; языковая экология; экологический дискурс; лексико-семантические характеристики.
Basinskaya M. V.
Post-graduate Student at the Chair of English Lexicology MSLU e-mail: [email protected]
THE STUDY OF LEXICO-SEMANTIC FEATURES OF ECOLOGICAL DISCOURSE WITHIN THE FRAMEWORK OF LANGUAGE ECOLOGY
The article is devoted to the study of the role played by language in representation of ecological issues and environmental problems. The article aims at outlining the main lexico-semantic features of ecological discourse investigated within the framework of language ecology.
Key word: Ecolinguistics; language ecology; ecological discourse; lexico-semantic features.
На современном этапе развития науки особую актуальность приобретают междисциплинарные исследования. Прежде всего, речь идет о синтезе естественно-научного и гуманитарного подходов [1]. Одним из таких молодых направлений является эколингвистика - новая отрасль языкознания, объединяющая методы познания экологических процессов и современные подходы в области лингвистики [2].
В рамках эколингвистики сложилось несколько направлений, одно из которых носит название языковой экологии (language ecology или linguistic ecology). Традиционно считается, что начало языковой экологии положил доклад английского лингвиста Майкла Кирквуда Хэллидея «New Ways of Meaning: the Challenge to Applied Linguistics» в 1990 году. В своем докладе Хэллидей поставил перед лингвистами несколько теоретических вопросов: насколько языковые структуры и единицы текстов задействованы в освещении вопросов, связанных с проблемами окружающей среды; может ли язык сделать эти проблемы более понятными, доступными и близкими для человека. По его мнению, основной задачей лингвистики является изучение языкового конструирования реальности. Хэллидей подчеркивает ту особую роль, которую язык играет в формировании нашего сознания, следовательно, и то влияние, которое он оказывает на наш образ жизни, поведение, систему ценностей, взаимоотношения с другими людьми и окружающим миром [11]. Таким образом, языковая экология занимается изучением связи между языком и вопросами экологии, анализом отражения в языке проблем взаимодействия человека с природой и окружающим его миром [6].
Объектом нашего исследования является прежде всего экологический дискурс, под которым обычно понимаются тексты различных функциональных стилей и жанров как выражение в языке экологических тем и проблем. Это связный, устный или письменный текст, обусловленный ситуацией общения на экологические темы [3]. По мнению исследователей, работающих в данном направлении, опираясь на теоретические принципы эколингвистики, возможно проанализировать и оценить языковое представление современного экологического кризиса. Следовательно, целью данной статьи является анализ основных лексико-семантических характеристик экологического дискурса как объекта исследования нового раздела лингвистики - языковой экологии.
В рамках языковой экологии анализу подвергаются различные тексты экологического дискурса, начиная от политических выступлений, посвященных проблемам экологии и заканчивая «зеленой» рекламой. Например, внимание исследователей данной области привлекают такие явления, как: отказ от активного залога в статьях об экспериментах над животными; стремление компаний, употребляя определенные лексические единицы, создать «экологичный» корпоративный имидж;
использование эвфемизмов в обсуждении вопросов атомной энергии. Некоторые лингвисты сужают рамки экологического дискурса до текстов, в которых затрагиваются проблемы негативного влияния человека на экологию и последствия такого отрицательного воздействия на окружающую среду для самого человека. Критический дискурсивный анализ, проводимый лингвистами данного направления (П. Мюль-хойслер, Э. Гоатли, В. Трампе, M. Шлеппегрелл, M. Кан, T. Берман, M. Юнг), позволяет выделить важные лексико-семантические характеристики экологического дискурса.
1. Широкое употребление слов с неопределенной семантикой. Прежде всего, данный тип дискурса характеризуется наличием слов с затемненной семантикой, т. е. не имеющих прозрачной семантической структуры и однозначного перевода. Проблема семантической неясности тесно связана с проблемой понимания таких терминов и может привести к значительной неточности или неправильности их толкования. Например, disposal может пониматься как «временное, неокончательное, небезопасное размещение отходов» или напротив «окончательная утилизация путем сжигания или захоронения»; wastewater может означать либо «сточные воды, подвергшиеся очистке» либо «вода, потребленная населением»; safe water - «безопасная по санитарным нормам вода; питьевая вода» или «не питьевая вода, которая может быть использована для различных бытовых нужд кроме приготовления пищи». Еще одним примером слова с неопределенной семантикой, получившем широкое распространение в экологическом дискурсе, является слово sustainable. Прилагательное sustainable (экологически безопасный, учитывающий потребности будущих поколений) имеет чрезвычайно широкую сочетаемость, начиная от таких абстрактных существительных, как development, environment, planet, ecosystem, society, future, и заканчивая словосочетаниями типа sustainable catch (экологически обусловленный улов); sustainable products (продукты, которые обеспечивают экономические, социальные и экологические выгоды, при одновременной защите здоровья человека и окружающей среды на протяжении всего жизненного цикла, от добычи сырья до окончательного удаления отходов); sustainable goods and services (товары и услуги, которые производятся и оказываются без негативного воздействия на окружающую среду, общество и будущие поколения). Как мы видим, такая широкая сфера употребления и тенденция к приобретению все новых оттенков значения
в зависимости от контекста затрудняет понимание данных словосочетаний и требует развернутых пояснений.
Таким образом, в экологическом дискурсе сложилась богатая и в то же время запутанная терминология. Процесс интерпретации некоторых лексических единиц настолько сложен, что требует широкого контекста употребления или дополнительных пояснений. В то же время, язык экологического дискурса должен быть доступен максимальному числу носителей языка, чтобы способствовать взаимопониманию и социальному взаимодействию в сфере экологии.
2. Употребление эвфемизмов. Вторая особенность текстов экологической тематики заключается в тенденции к употреблению эвфемизмов. Эвфемизмы характерны для всех трех основных сфер экологического дискурса [16]:
а) обсуждение вопросов ядерной энергии: burial ground (место захоронения радиоактивных отходов); coffin (контейнер для транспортировки радиоактивных веществ). В данных примерах высокоактивные вещества ассоциируются с «мертвыми», следовательно, неопасными материалами;
б) разрушение естественной среды обитания и вымирание видов: extinct (вымерший) вместо exterminated (истребленный, уничтоженный); decline of species (вымирание видов) вместо decimation of species (истребление видов); population decline (сокращение популяции) вместо destruction of populations (истребление, уничтожение популяции);
в) загрязнение окружающей среды: один из ключевых терминов экологического дискурса environmental pollution, по мнению некоторых авторов, представляет собой эвфемизм, так как значение «загрязнение», заключенное в существительном pollution, не вызывает ассоциаций с серьезной угрозой. Кроме того, данное выражение подразумевает, что природные условия (environment), необходимые для жизнедеятельности человека, являются чем-то внешним по отношению к нему. Однако, с точки зрения экологии, мы не «окружены» природной средой, а являемся ее частью.
Таким образом, за счет употребления эвфемизмов в экологическом дискурсе:
1) отсутствует языковое выражение реальной экологической угрозы. Выбор лексических единиц в полной мере не отражает реальные масштабы современного экологического кризиса. Новые слова
и словосочетания, появляющиеся в экологическом дискурсе, часто изначально являются эвфемизмами, не имеющими не эвфемистических эквивалентов;
2) эвфемизмы способствуют сокрытию нелицеприятных фактов, в частности, за счет намеренного отказа от употребления таких слов, как death, destruction, extermination или poison. Так, например, вместо poison (яд, инсектицид) предлагается словосочетание plant protection device, breeding institutions (животноводческие предприятия); заменены improvement institutions, pharmaceuticals (лекарственные препараты, применяемые в промышленном животноводстве) словосочетанием aids for animal production;
3) эвфемизмы используются с целью снятия с себя или переложения на другого моральной ответственности и для достижения эффекта эмоционального дистанцирования, например в текстах об экспериментах над животными. Примерами могут служить следующие слова и словосочетания: wild animal control (контроль за дикими животными); wildlife managers (специалисты по контролю за дикими животными); thin out (сокращать поголовье, популяцию); harvest (отлов диких животных); test animals (подопытное животное). Кроме того, для текстов, посвященных экспериментам над животными, типично употребление таких выражений, как house, dose и process вместо cage, poison, manipulate.
3. Использование приема номинализации. Наряду с эвфемизмами достичь эффекта эмоционального дистанцирования и снять ответственность позволяет использование именных конструкций. Например, в описании охоты использование таких выражений, как slaughtering operation, killing methods, killing techniques, a humane death делает необязательным упоминание животных, на которых идет охота. Таким образом смысловой акцент смещен с объекта, над которым совершается действие, на само действие. Следует также отметить, что приведенные выше выражения являются примерами эвфемизмов, скрывающих непривлекательную сторону процесса охоты.
Кроме того, экологические проблемы часто представлены в виде именных словосочетаний, где не упоминается действующее лицо: habitat loss, extinction of species, ozone destruction, destruction / depletion of the rainforest / of aquifers / protective ozone layer; degradation of cropland / forests / grassland / the environment; overcutting forests /
overstocking grasslands. Подобное языковое представление экологических проблем позволяет не упоминать действующее лицо, оказывающее негативное влияние на окружающую среду, следовательно, снять с него ответственность.
4. Использование слов из семантических полей «экономика» («economy») и «промышленное производство» («industrial production»). Использование слов из данных семантических полей является примером языкового выражения антропоцентризма, т. е. потребительского отношения человека к окружающей среде, рассмотрения природы с точки зрения экономической, коммерческой выгоды для человека. Примерами могут служить следующие словосочетания: environmental engineer {специалист по охране окружающей среды, инженер-эколог); environmental planning {планирование природопользования, планирование с учетом экологических факторов); test for environmental compatibility {проверка на совместимость с окружающими условиями); waste management plan {план по утилизации отходов); wildlife management {регулирование ресурсов живой природы; использование и воспроизводство диких животных); environment tax {налог на загрязнение окружающей среды).
Кроме того, язык экологического дискурса характеризуется тенденцией к овеществлению живых существ, а также процессов, связанных с ними. Живые существа рассматриваются с точки зрения экономической выгоды и становятся объектами потребления, в отношении которых употребляются слова: use, produce, manage, optimize, utilise, meat production, livestock, live material, harvesting of natural resources.
5. Широкое использование неологизмов. В текстах, поднимающих проблемы экологии, особо отметим широкое употребление неологизмов. Так, в английском языке недавно появились слова: ecozen {человек, считающий себя не только членом общества, но и членом экологического сообщества, частью экосистемы наряду с другими живыми организмами); ecocide {преднамеренное разрушение среды обитания организмов); ecosophy {философия экологической гармонии и баланса); ecomagination {способность находить новые, творческие пути преодоления современного экологического кризиса); trashion {предметы гардероба и интерьера, созданные из использованных, выброшенных или переработанных материалов); upcycling {вторая жизнь вещей) в отличие от recycling {предметы не перерабатываются,
а просто используются не по назначению, например плафоны из банок, рассада в банках из-под чая); downcycling (переработка отходов с получением продукции низшего качества по сравнению с исходной продукцией).
Среди причин появления новых слов в экологическом дискурсе можно назвать две основные:
1) отсутствие точного языкового выражения для ряда новых понятий экологического дискурса;
2) попытка противостоять неэтичному отношению к живой природе, используя языковые средства.
В первом случае, речь идет о способности языка отвечать потребностям его носителей. Приведем примеры понятий экологического дискурса требующих адекватного языкового выражения:
1) a not economically useful, un-marketable, un-gardenable plant
contributing to natural balance (in other words, «a positive weed»)
2) someone who does not recycle their bottles, papers, etc.
Такая ситуация связана прежде всего с тем, что темпы изменений в языковой системе не совпадают с изменениями в общественной и других сферах, особенно в период глубоких социальных и технологических преобразований [14].
Во втором случае реакция защитников живой природы на проявления языкового антропоцентризма может выражаться в языковом творчестве, что привело к созданию таких словосочетаний, как wild fieldplants вместо weed; animal companion вместо pet. Более радикальная позиция предполагает переименование некоторых понятий: pet / captive, meat / corpse, ham / sliced pig, work animal / slave.
Подводя итог, еще раз отметим, что в рамках языковой экологии прежде всего критически рассматриваются проявления языкового антропоцентризма. Языковой антропоцентризм как лингвистическое выражение потребительского отношения человека к окружающей среде, находит свое отражение в:
- наименовании с точки зрения полезности для человека (utility naming);
- эмоциональном дистанцировании (emotional distancing) за счет употребления эвфемизмов и субстантивных конструкций;
- овеществлении живых существ (reification).
Кроме того, критике подвергается отсутствие языкового выражения реальных масштабов экологической угрозы, в том числе за счет намеренного «затемнения» языка с помощью эвфемизмов и слов с неопределенной семантикой, а также различные лингвистические способы снятия ответственности за негативное влияние на окружающую среду. Попытка противостоять данным негативным тенденциям заключается в языковом творчестве, что обусловливает широкое употребление неологизмов в экологическом дискурсе.
Как говорилось ранее, язык активно участвует в формировании нашего сознания. Зафиксированная в языке понятийная система, отражающая наш опыт и одновременно упорядочивающая воспринимаемую нами реальность, управляет нашей повседневной деятельностью. По словам Хэллидея, «язык - это теория нашего опыта, служащая одновременно руководством к действию» [11, с. 195]. Использование определенных языковых средств в экологическом дискурсе характеризует позицию человека по отношению к природе, определяет способы взаимодействия с живой и неживой природой.
По мнению некоторых исследователей (Э. Гоатли, Т. Берман), критический анализ экологического дискурса должен быть нацелен прежде всего на выявление языкового проявления антропоцентризма, как выражение доминирующей в обществе системы взглядов, которая способствует дистанцированию человека от природы [7; 9]. В свою очередь, эколингвистика предлагает экоцентрическую модель сознания, основанную на признании человека не в качестве собственника природы и ее центра, а в качестве одного из ее полноправных членов, и делающую акцент на взаимозависимости и взаимодействии всех элементов окружающего мира [4].
В рамках критического направления эколингвистики поднимается вопрос «экологической корректности», т. е. попытки намеренно повлиять на языковую практику с целью устранения «неэкологичных» элементов. В то же время, по мнению некоторых лингвистов, язык будет меняться по мере формирования общественного экологического сознания. Подобная «глубокая экологизация» языка противостоит «поверхностной экологизации» дискурса [8, с. 50], заключающейся в широком употреблении лексических единиц экологической тематики, например в современной рекламе и политических выступлениях.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Иванова Е. В. Эколингвистика и роль метафоры при описании экологических проблем // Вестник Челябинского гос. ун-та. Серия Филология. Искусствоведение. - Челябинск, 2007. - № 13. - С. 32-36.
2. Иванова Е. В. Эколингвистика и метафорическая картина природы в медийном экологическом дискурсе // Перевод и сопоставительная лингвистика: Периодический научный журнал / под ред. А. Б. Шевнина. -Екатеринбург: Урал. гуманитарный ин-т, 2007. - С. 119-126.
3. Иванова Е. В. К проблеме исследования экологического дискурса // Политическая лингвистика. - Вып. 3(23). - Екатеринбург, 2007. - С. 134-138.
4. Ионова С. В. Основные направления эколингвистических исследований: зарубежный и отечественный опыт // Межкультурная коммуникация и сопоставительное изучение языков: Вестник Волгоград. ун-та. Серия Языкознание. - Волгоград, 2010. - № 1(11). - С. 86-93.
5. Кислицына Н. Н. Эколингвистика - новое направление в языкознании [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.crimea.edu/tnu/ magazine/culture/culture37/part1/zip/kislitsina.zip )
6. Полухин А. А. Современное языкознание и экологическое мышление. 0пыты-2008: сб. науч. работ преподавателей и студентов факультета филологии / сост. Н. М. Димитрова. - СПб. : РИО ГПА, 2009. - С. 65-73.
7. Berman T. The Rape of Mother Nature? Women in the Language of Environmental Discourse // The Ecolinguistics Reader: Language, Ecology and Environment / Ed. by A. Fill, P. Mühlhäusler. - L.-N. Y. : Continuum, 2001. - P. 258-260.
8. Fill A. State of the Art // The Ecolinguistics Reader: Language, Ecology and Environment / Ed. by A. Fill, P. Mühlhäusler. - L.-N. Y. : Continuum, 2001. -P. 43-57.
9. Goatly A. Green Grammar and Grammatical Metaphor, or Language and Myth of Power, or Metaphors We Die By // The Ecolinguistics Reader: Language, Ecology and Environment / Ed. by A. Fill, P. Mühlhäusler. - L.-N. Y. : Continuum, 2001. - P. 203-226.
10. Goatly A. A Response to Schleppegrell: What Makes a Grammar Green? // The Ecolinguistics Reader: Language, Ecology and Environment / Ed. by A. Fill, P. Mühlhäusler. - L.-N. Y. : Continuum, 2001. - P. 229 - 231.
11. Halliday M. A. K. New Ways ofMeaning: The Challenge to Applied linguistics // The Ecolinguistics Reader: Language, Ecology and Environment / Ed. by A. Fill, P. Mühlhäusler. - L.-N. Y. : Continuum, 2001. - P. 175-203.
12. Jung M. Ecological Criticism of Language // The Ecolinguistics Reader: Language, Ecology and Environment / Ed. by A. Fill, P. Mühlhäusler. -L.-N. Y. : Continuum, 2001. - P. 270-285.
13. Kahn M. The Passive Voice of Science: Language Abuse in the Wildlife Profession // The Ecolinguistics Reader: Language, Ecology and Environment / Ed. by A. Fill, P. Muhlhâusler. - L.-N. Y. : Continuum, 2001. - P. 241-244.
14. Muhlhausler P. Talking about Environmental Issues // The Ecolinguistics Reader: Language, Ecology and Environment / E. by A. Fill, P. Muhlhâusler. -L.-N. Y. : Continuum, 2001. - P. 31-42.
15. Schleppegrell M. J. What Makes a Grammar Green? A Reply to Goatly // The Ecolinguistics Reader: Language, Ecology and Environment / Ed. by A. Fill, P. Muhlhâusler. - L.-N. Y. : Continuum, 2001. - P. 226-228.
16. Trampe W. Language and Ecological Crisis: Extracts from a Dictionary of Industrial Agriculture // The Ecolinguistics Reader: Language, Ecology and Environment / Ed. by A. Fill, P. Muhlhâusler. - L.-N. Y. : Continuum, 2001. -P. 232-241.
