CC BY
79
М. В. Корогодина
ИСПОВЕДЬ В РОССИИ В XVIII в.:
ЦЕРКОВНЫЙ ИЛИ ГРАЖДАНСКИЙ СУД?*
XVIII век принес существенные изменения в традиции исповеди в России, отличные от принятых в допетровскую эпоху. Древнерусские поучения говорили о том, что каждый христианин должен исповедоваться хотя бы раз в год, однако на деле исповедь оставалась личным делом, и известно немало свидетельств церковных иерархов XVII в. о том, что некоторые прихожане вообще не ходили на исповедь. Особенно остро эта проблема встала с развитием старообрядчества, когда посещение или непосещение исповеди оказалось одним из основных признаков, по которому можно было отличить старообрядца. Очевидно, именно для противостояния старообрядцам церковные власти стали предпринимать первые попытки регламентировать посещение исповеди. Уже в 1697 г. патриарх Адриан дал наказ поповским старостам о ведении «исповедных ведомостей», в которых должен был фиксироваться приход на исповедь. В 1702 г. сходный наказ в приходские церкви дал Стефан Яворский, местоблюститель патриаршего престола.
Однако эти меры оказались недостаточными и, по-видимому, исполнялись плохо, нерегулярно и далеко не везде. Об этом можно судить по тому, что около 1708-1710 гг. Иван Посошков адресовал Стефану Яворскому послание, в котором предлагал ввести метрические книги для регистрации венчаний, крещений, отпеваний, причастия и в т. ч. исповеди1. Очевидно, Посошкову не было известно, что «исповедные ведомости», которые он, проектируя, подробно описывал, в том же виде уже пытались ввести более десяти лет назад. В 1722 г. в Дополнениях к Духовному регламенту снова говорилось о ведении исповедных ведомостей при церквах, но окончательно их формуляр установился только к 1737 г.2 Таким образом, исповедь перестала быть личным делом верующего и стала его гражданской обязанностью. Закономерно поэтому, что и ответственность за прегрешения, в которых человек каялся на исповеди, он стал нести не только перед Богом, но и перед государством. В 1722 г. был принят указ об обязанности священника доносить о «слове и деле», если он узнал о них на исповеди. Так исповедь перестает быть тайной.
Новое, «государственное» отношение к исповеди находило в XVIII в. своих последователей. Известен рукописный сборник 1760-х гг., в котором указываются гражданские казни за различные прегрешения, открытые на исповеди3. Сборник писан на бумаге с одной филигранью ВФ = СТ (в фигурных рамках), которая датируется 1765-1776 гг.4 Рукопись написана пятью писцами, которые, очевидно, одновременно списывали с разных источников. Так, первый писец переписывал Слово Иоанна Златоуста на евнуха Евтропия — перевод, сделанный секретарем коллегии иностранных дел Стефаном Писаревым в Санкт-Петербурге при сухопутном шляхетном кадетском корпусе в 1759-м г. (Л. 1-12 об.)5. Второй писец переписывал из книги духовного содержания: его рукой написаны «Увещание к духовным на исповедающихся», «Форма или Чин, си есть тайна святаго покаяния»,
© М. В. Корогодина, 2009
*Работа выполнена при поддержке гранта президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых российских ученых, МК-378.2007.6.
«Увещание к духовником», «Исповедь по Десятословию», «Чин о сродстве» и «Диало-гисмос духовный» о священнических чинах (Л. 13-100 об.)6. По всей видимости, второй писец списывал из одной книги, а не из нескольких источников. В пользу этого говорят единство тематики переписанных им произведений (большая их часть посвящена таинству покаяния) и один круг источников, на которые ссылается составитель произведений, вошедших во вторую часть сборника (об источниках будет сказано ниже). Наконец, третий писец сделал выписку из Трудолюбивой Пчелы о начатии Москвы (Л. 101-108 об.)7, четвертый писец переписал Духовную В. Н. Татищева сыну Евграфу Васильевичу (Л. 109-140), а пятый — Физиолог Дамаскина Студита8, известный во многих списках ХУІІ-ХУІІІ вв. (Л. 141-207 об.).
Таким образом, в сборник вошли очень разные произведения. Из состава рукописи можно сделать два вывода: заказчик, во-первых, интересовался новейшими сочинениями: Духовная Татищева появилась в 1734 г., а перевод Стефана Писарева был сделан в 1759 г., всего за несколько лет до написания сборника. Тогда же, в 1759 г., выходил журнал А. П. Сумарокова «Трудолюбивая пчела», выписки из которого вошли в сборник. Во-вторых, большинство сочинений, составляющих сборник, происходят из Санкт-Петербурга. В Петербурге был сделан перевод Стефана Писарева, там же выходил журнал «Трудолюбивая пчела» и была написана Духовная В. Н. Татищева9, кроме того, в середине ХУІІІ в. там были списки Духовной (так, в 1753 г. был сделан список для библиотеки Академии наук)10. Заметим, что известен всего 21 список Духовной Татищева, лишь малая часть их была написана до 1773 г. (времени первого издания Духовной)11. Очевидно, описываемый нами список, не учтенный в литературе, не только в настоящее время представляет интерес, но и в середине ХУІІІ в. был редкостью.
По всей видимости, рукопись не является списком более раннего сборника, поскольку вошедшие в нее произведения появились незадолго до ее написания. Скорее, заказчик нанял нескольких писцов, чтобы они переписали интересующие его сочинения из разных книг, и таким образом был составлен сборник. Возможно, вся рукопись была писана в Петербурге, в котором незадолго до ее написания появились три из пяти сочинений, вошедших в сборник, хотя позже рукопись находилась в Великом Устюге. В Устюг рукопись, возможно, привез кто-то из свиты епископа Феодосия, бывшего архимандрита Святогорского монастыря Псковской епархии, который был в 1762 г. в Санкт-Петербурге произведен в Великоустюжские епископы12.
Исповедные и духовные тексты, переписанные вторым писцом, по всей видимости, были выписаны из одного сборника. Составитель щедро заимствовал отрывки, цитировал и ссылался на широкий круг источников, которые он указывает на полях. Единая манера составления компиляции и единый круг источников убеждают нас в том, что автором отдельных исповедных текстов (в т. ч. «Исповеди по Десятословию») был один человек, который имел доступ к большой библиотеке, в которой хранились как печатные издания ХУІІ и ХУІІІ вв., так и рукописные книги богослужебного и богословского содержаний, в т. ч. пергаменные. Так, составитель ссылается на «Мир с Богом» Иннокентия Гизеля, Требник Петра Могилы, Номоканон Зонар, печатную Кормчую (по изданию 1653 г.), Духовный регламент, Пролог, Скрижаль, Увет духовный Афанасия еп. Холмогорского, никоновский Требник (1658 г.), сочинения Кирилла Транквиллиона и Симеона Полоцкого, Патерик или Отечник Печерский, «Камень веры» Стефана Яворского, Летописец Дмитрия Ростовского, Луцидариус, сочинения Иоанна Златоустаго, в т. ч. Беседы на Евангелие от Иоанна, Учительное Евангелие, поучения аввы Дорофея, Великое Зерцало, Четьи Минеи Дмитрия
Ростовского, Киево-Печерский Номоканон (1624 г.), Номоканон «новоисправленный», Евхологий (1662 г.), старопечатный Требник, Требник (1651 г.), «новопечатный» Требник, Катехизис, Евангелие с толкованием Феофилакта Болгарского, Феатрон (Чернигов, 1708)13, а также рукописи «Беседословие», «харатейные книги» и «харатейные вопросы».
Впрочем, возможно, некоторые ссылки заимствованы составителем из источников и не подразумевают непосредственного знакомства компилятора с указанной книгой. Так, например, составитель ссылается на «Полидова Виргилия» — Полидора Вергилия, богослова первой половины XVI в., известного благодаря книгам “Бе гегцш туеПойЬш НЬп VIII” и “Бе prodigiis”, непереведенным на русский язык14. Упоминания о трудах Полидора Вергилия встречаются в русских сочинениях в XVIII в., например, к Вергилию апеллирует Федор Поликарпов в предисловии к Грамматике Мелетия Смотрицкого (1721 г.)15. Возможно, составитель заимствовал ссылку на «Полидова» из одного из русских сочинений, а не из латинского издания.
В большинстве случаев сложно судить о том, какое именно издание того или иного сочинения было известно компилятору, но в целом круг источников подводит нас к 1720-м гг.: Четьи Минеи Дмитрия Ростовского издавались в 1695-1705 гг. и 1711-1718 гг., в 1721 г. появилось первое издание Духовного регламента; в 1718 г. Стефан Яворский закончил «Камень веры», который был издан в Москве в 1728 и 1729 гг. Интересующая нас компиляция была сделана после появления издания «Камня веры», поскольку составитель ссылается на номера страниц по изданию. Очевидно, компиляция и была составлена на рубеже 1720-1730-х гг. человеком, имевшим доступ к крупной библиотеке, в которой находились не только книги XVII в. и новейшие издания, но и рукописи, в т. ч. пергаменные. Наиболее значительными в 1720-1730-х гг. были книжные собрания в Москве: Синодальное (бывшая Патриаршая библиотека) и типографское (Печатного двора)16. В Петербурге в 1720-1730-х гг. еще не было библиотек, в которых столь широко могла бы быть представлена богословская и церковная учительная литература, начиная с пергаменных рукописей и заканчивая изданиями XVII-XVIII вв. Скорее всего, компиляция была составлена в Москве в конце 1720-1730-х гг. при использовании книг синодальной или типографской библиотек.
Наконец, косвенно о времени составления компиляции можно судить по ее содержанию. Описывая некоторые наиболее тяжкие грехи, составитель указывает, что по гражданскому суду за них положена смертная казнь. Это означает, что компиляция была составлена до середины XVIII в.: 17 мая 1744 г. провозглашен указ о приостановке приведения в исполнение приговоров о смертной казни, а указами от 25 мая 1753 г. и 30 сентября 1754 г. смертная казнь была отменена. Конечно, компилятор делал выписки о гражданских наказаниях не из российских законодательных актов, а из Кормчей книги, воспроизводившей нормы византийского права. Однако если бы компиляция составлялась после законодательной отмены смертной казни, то слишком явным было бы противоречие между принятыми в России нормами и теми уголовными наказаниями, которые приводил составитель в своей компиляции.
Значительную по объему часть компиляции, около 50 листов, занимает исповедный текст, в котором перечислены вопросы кающемуся с пространными комментариями, объясняющими сущность того или иного греха17. Комментарии имеют отсылки к печатным изданиям XVII в., преимущественно к «Миру с богом» Иннокентия Гизеля и к Кормчей книге, обычно с указанием на лист (хотя в некоторых случаях номер листа не вписан). При этом комментарии, как правило, не являются непосредственными выписками из указанных
книг — на полях даны отсылки на сходные тексты в авторитетных изданиях. Вопросы о грехах систематизированы и распределены по десяти заповедям, что нехарактерно для древнерусской традиции покаянных текстов. Вопросы сопровождаются указаниями на церковную епитимью, выписанными в таблички, в которых в отдельных столбцах указана продолжительность епитимьи (в годах и днях), посты и число поклонов.
Но главная отличительная особенность данного текста состоит в том, что к некоторым статьям приписаны также ссылки на «гражданские казни», полагающиеся за то или иное прегрешение. Показателен репертуар статей, которые снабжены подобными указаниями: расхищение императорской казны («таковому смертная казнь и дом его расхитят»), изготовление фальшивых денег («по великих мучениях горло зальют»), убийство («по многом мучении голову отсекут», «руки отсекут», «голову отсекут или повесят» и др.). Составитель выделяет как особый грех повеление убить кого-либо и убийство холопов и рабов (за эти преступления также положена смертная казнь) и в то же время записывает, что «разбойника убить несть грех». Очень кратко остановившись на воровстве и укрывании воров («смертная казнь»), составитель подробно разбирает различные способы волшебства, приравнивая колдовство в епитимьи к убийству (около 20 лет поста). Сурово осуждая колдовство, составитель относит все виды чародейства к преступлениям, подлежащим смертной казни: «огнем сожгут, или голову отсекут, или повесят, или в землю окопают, или зверем на растерзание».
Отдельный раздел посвящен грехам женщин, что в целом соответствует древнерусской традиции. Кратко перечислив некоторые виды колдовства, и снова записав, что за них положена смертная казнь, компилятор обращается к абортам и убийству новорожденных, приравнивая к убийству подкидывание младенцев («яко уби повинна смерти»). Интересно, что убийство некрещеного ребенка не карается смертью, причем компилятор специально подчеркивает это, а не просто пропускает ссылку на наказание: «Не поила ли младенца лукавством и оттого умре? — Аще ли некрещено умре, несть грех». В то же время составитель подчеркивает, что причинение телесного вреда в драке с мужчиной должно сурово наказываться. Первым вопросом в разделе для женщин записано: «Не хватала ли мужа в бою за тайные уды ? — Руку отсекут». Смертью и телесными наказаниями карается также значительная часть грехов, связанных с блудом: «голову отсекут или нос отрежут или кнутом бьют», «во огни сожгутся», «мечем побиются», «срамный уд отрежут», «каме-нием побиется».
Указания на «гражданские казни» выписаны составителем из Кормчей книги, из разделов, воспроизводящих нормы византийского права: «Закон судный людям», «Закон, Богом данный Моисею» и др.18 Однако, несмотря на компилятивность данного текста, в отборе материала явно прослеживаются определенные взгляды составителя. Кормчая книга предлагает гораздо более обширный круг гражданских наказаний за различные преступления, чем те, которые были выписаны составителем. Мы уже видели выше, что компилятор считал гибель некрещеного ребенка не столь уж тяжким грехом, но в то же время полагал, что поругание мужского достоинства в драке застуживает жестокого наказания. Автор крайне мало уделяет внимания воровству: вопросы о кражах рассеяны по исповедному тексту, и за них назначается, как правило, сравнительно небольшая епитимья. Так, к восьмой заповеди (не укради) составителем отнесено лишь 4 вопроса, в т. ч. об утаивании на исповеди грехов — проступок, который можно отнести к воровству лишь иносказательно.
Конечно, этот исповедный текст не имел практического применения. Его появление в середине ХУІІІ в. находится в контексте общих правовых представлений о гражданских
наказаниях того времени. Однако составитель исповедного текста не только был хорошо знаком с тем, какие наказания могут назначаться за различные преступления, но и усвоил идею о том, что государство должно контролировать все церковные дела. Фактически, составитель считал, что духовник должен доносить не только о «слове и деле» против государя, но и о блуде и других грехах, рассказанных на исповеди и подлежащих в допетровское время лишь церковному покаянию. Рассмотренный нами исповедный текст является ярким примером того, как в глазах людей, живших в ХУІІІ в., исповедь приобретает функции гражданского суда.
1 Сборники писем И. Т. Посошкова к митрополиту Стефану Яворскому / сообщ. В. И. Срезневский. СПб., 1900. С. 33-47.
2 Смолич И. К. История русской церкви: в 9 кн. М., 1997. Кн. 8. Ч. 2. 1700-1917. С. 62-64.
3 РГБ. Ф. 310 (Ундол.). 668. 4°. Л. 214 . Записи: оборот нижнего защитного листа: «Сия книга Ивана Мироносиц-кого Стретенского собора священника Иоанна Григореева. Сам подписал своею рукою», «Священник Иоанн»; оборот нижней крышки переплета: «Сия книга Устюга Великаго Стретенскаго собора священника Иоанна Григорьева сына его попова его собственная», рукою В. М. Ундольского: «В нояб. 1854 г. от Д. В. Пискар<ева>. Сер. 1 р.».
4 «Вологодская фабрика содержателя Торунтаевского». См.: Клепиков С. А. Филиграни и штемпели на бумаге русского и иностранного производства XVII-XX в. М., 1959. № 151.
5 Николаев С. И. Писарев Стефан Иванович // Словарь русских писателей XVIII в.: в 3 вып. СПб., 1999. Вып. 2 (К-П). С. 437-438.
6 Эта часть сборника кратко описана в книге: Алмазов А. И. Тайная исповедь в православной восточной церкви: в 3 т. Одесса, 1894. Т. 1. С. 583-584.
7 Трудолюбивая пчела. СПб., 1759. Вып. 1 (генварь). Отд. III. С. 48-58.
8 Соболевский А. И. Переводная литература Московской Руси XIV-XVII вв.: библиографические материалы. СПб., 1903. С. 368-369.
9 Татищев В. Н. Собр. соч.: в 8 т. М., 1994. Т. I. С. 12.
10 БАН. 17.6.16. См.: Татищев В. Н. Избр. произведения / под ред. С. Н. Валка. Л., 1979. С. 18.
11 С. Н. Валк указывает 19 списков Духовной, к сожалению, по большей части без точной датировки, поэтому без дополнительного исследования невозможно точно назвать количество списков, созданных до появления печатного издания. С. Н. Валк называет лишь 4 списка, которые датируются 1749-1760 гг., и еще 6 списков «второй половины XVIII в.», которые могли быть написаны как до, так и после 1773 г. В. С. Астраханский прибавляет к ним еще 2 списка Духовной XVIII в. См.: Татищев В. Н. Избр. произведения / под ред. С. Н. Валка. Л., 1979. С. 18-20; Библиография произведений В. Н. Татищева и литературы о нем / сост. В. С. Астраханский, М. В. Соловьева, Р. В. Шереметьев // Архивно-информационный бюллетень. 1995. № 8. С. 119.
12 ПСРЛ. Л., 1982. Т. 37. Устюжские и Вологодские летописи XVI-XVIII вв. С. 145. (Летописец Льва Вологдина).
13 Быкова Т. А., Гуревич М. М. Описание изданий, напечатанных кириллицей. 1689 — январь 1725 г. М.; Л., 1958; Зернова А. С. Книги кирилловской печати, изданные в Москве в XVI-XVII вв. Сводный каталог. М., 1958; Сводный каталог русской книги кирилловской печати XVIII в. М., 1968; Каталог стародруюв, виданих на Украшь Кн. 1-3. Львiв, 1981-1984.
14 Энциклопедический словарь / изд. Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. СПб., 1892. Т. 11. С. 15.
15 Быкова Т. А., Гуревич М. М. Описание изданий, напечатанных кириллицей. 1689 — январь 1725 г. М.; Л., 1958. С. 221-223.
16 Каталог Патриаршей библиотеки, составленный в 1718 г. Сообщение М. П[етровск]аго // Памятники древней письменности. СПб., 1894. Вып. 103.
17 Исповедные вопросы без комментариев были изданы в книге: Алмазов А. И. Тайная исповедь в православной восточной церкви: в 3 т. Одесса, 1894. Т. 3. С. 288-296.
18 Кормчая книга. М., 1653. Л. 378-380 и др.
