15КАВКАЗ И ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ ТРАДИЦИИ ВЧЕРА И СЕГОДНЯ
DOI 10.31250/2618-8619-2021-4(14)-92-105 УДК 392.51
Анастасия Викторовна Газданова
Российский этнографический музей Санкт-Петербург, Российская Федерация ORCID: 0000-0001-7288-1300 E-mail: nastyagazdan@gmail.com
Светлана Михайловна Богомаз
ООО QIWI Москва, Российская Федерация ORCID: 0000-0002-5414-809X E-mail: s.m.bogomaz@gmail.com
Использование цифровых источников в изучении свадебной обрядности осетин (на примере социальной сети Instagram)
АННОТАЦИЯ. Цифровое пространство хранит большое количество данных о свадебной обрядности осетин, которые дают возможность понять ее актуальное состояние, проследить динамику изменений и открыть новые проблематики в ее исследовании. соответственно цель работы состояла в выявлении возможностей, которые могут предоставить цифровые источники информации для изучения современной осетинской свадьбы. Для начала были определены сами источники — социальные сети, где представлены материалы, посвященные свадебной тематике. Исследование проводилось по двум направлениям: апробация социальных сетей в качестве площадок для взаимодействия с пользователями посредством электронных анкет (для сбора количественных данных) и анализ опубликованных постов (фото/видео, текст) для получения качественных данных. В результате авторы собрали данные о свадьбе и ее динамике конца 1990-х — 2019 гг. На основе анализа фотографий были получены сведения об осетинской свадьбе, дополнившие данные анкет, о динамике свадебной обрядности, атрибутике и современных тенденциях.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: осетинская свадьба, цифровая этнография, социальные сети, Instagram, анкетирование
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Газданова А. В., Богомаз С. М. Использование цифровых источников в изучении свадебной обрядности осетин (на примере социальной сети Instagram). Кунсткамера. 2021. 4(14): 92-105. doi 10.31250/2618-8619-2021-4(14)-92-105
THE CAUCASUS AND CENTRAL ASIA:
traditions yesterday AND TODAY
Anastasiya Gazdanova
Russian Museum of Ethnography Saint Petersburg, Russian Federation ORCID: 0000-0001-7288-1300 E-mail: nastyagazdan@gmail.com
Svetlana Bogomaz
"QIWI"
ORCID: 0000-0002-5414-809X Moscow, Russian Federation E-mail: s.m.bogomaz@gmail.com
Using Digital Sources in Studying Ossetian Wedding Rituals
(the Case of Instagram)
ABSTRACT. The digital space stores a large amount of data on the Ossetian wedding ritual, which allow to understand its current state, trace the dynamics of changes and discover new issues in its research. Accordingly, the purpose of the authors' study was to identify opportunities that digital sources of information can provide for studying contemporary Ossetian weddings. Firstly, the sources themselves were identified, i. e. social media where materials on wedding topics are presented. The study was carried out in two directions: (1) testing social media as platforms for interacting with users through electronic questionnaires (for collecting quantitative data) and (2) analyzing published posts (photo, video, and textual materials) to obtain qualitative data. As a result, we collected data on the wedding and its dynamics between the late 1990s and 2019. Having analyzed the photographs, we obtained information about the Ossetian wedding, dynamics of wedding rituals, paraphernalia, and modern wedding trends, which supplemented the data collected by means of the questionnaires.
KEYWORDS: Ossetian wedding, digital ethnography, social networks, Instagram, questionnaires
FOR CITATION: Gazdanova A., Bogomaz S. Using Digital Sources in Studying Ossetian Wedding Rituals (the Case of Instagram). Kunstkcmera. 2021. 4(14): 92-105. (In Russian). doi 10.31250/2618-8619-2021-4(14)-92-105
Свадьба по-прежнему одно из самых важных и ярких событий в жизни современных северных осетин. Благодаря этому она продолжает оставаться объектом исследовательского интереса. Однако осетинский свадебный цикл на разных хронологических отрезках изучен неравномерно. Благодаря трудам Дж. Шанаева (1870), А. Х. Магометова (1962), Б. А. Калоева (1967), В. С. Газдановой (2003) мы имеем представление о свадебном обряде осетин периода второй половины XIX — начала XX в. О его советских формах известно значительно меньше, как правило, из обобщающих работ, касающихся всего Северного Кавказа (см., например: Смирнова 1983; Магомедов 1999), и из исследований, посвященных трансформации обрядовой сферы, праздничному миру осетин (Уарзиати 1987; 1995).
Современная (постсоветская) североосетинская свадебная обрядность пока описана фрагментарно. Учитывая это обстоятельство, ее изучение становится насущной задачей по нескольким причинам. Во-первых, важно зафиксировать вариабельность свадебных сценариев. Во-вторых, изучить, какое влияние оказывает на них цифровизация. В-третьих, выявить, как конструируется образ традиционной осетинской свадьбы в наши дни и что выступает маркерами традиционности.
Под современной осетинской свадьбой мы понимаем модернизованную форму традиционного свадебного ритуала, который в публикациях последних лет, касающихся данной темы, известен под названием «современная традиционная осетинская свадьба». Оно, на наш взгляд, отражает сущность рассматриваемого обряда. На протяжении XX в. североосетинский свадебный обряд перешел из традиционной формы (утратив магическое смысловое наполнение) в модернизированную. И в настоящее время он представляет собой этнически адаптированную форму модернизации народной культуры.
Современная осетинская свадьба — это светское мероприятие, призванное легитимизировать создание новой семьи. В сценарий обрядовых действий включены «традиционные» элементы. Наличие тех или иных светских и традиционных элементов определяется семьями брачующихся, их статусом, имущественным состоянием и установками на консерватизм. Этим объясняется вариативность свадебных сценариев. Ключевыми традиционными элементами современной североосетинской свадьбы являются раздельное празднование свадьбы сторонами жениха и невесты, национальный наряд невесты — разгамтта, а также наличие в структуре свадьбы двух обрядов — хызисан (обряд снятия покрывала с головы невесты) и мыдыкъус (взаимное угощение смесью из меда и масла невестки и свекрови). К ним также относятся тексты молитвословий, застольный этикет и ритуальная пища. К светским элементам относятся европейское платье невесты, бросание ею букета, разрезание молодыми свадебного торта, выездная регистрация брака, концертная программа, фотосессия и др.
Рассматривая свадебную обрядность последних 10-15 лет, стоит отметить роль цифровизации. Так, люди, готовящиеся к свадьбе, просматривают профили свадебных салонов, кондитеров, оформителей, фотографов в социальных сетях, где происходит репрезентация состоявшихся свадеб и предоставленных услуг. Наконец, свадебные тренды нередко формируются благодаря сетевому контенту. Благодаря цифровизации осетинская свадьба может рассматриваться не только в кавказском контексте, но и шире — в масштабах страны и даже мира.
Цифровое (digital) пространство хранит большое количество данных о свадебной обрядности, которые дают возможность понять ее актуальное состояние, проследить динамику изменений и поставить новые вопросы для ее исследования. Важно отметить то, что выборка материалов происходит в рамках самой культуры, т. е. представители этноса сами формируют их, ориентируясь на свои представления о значимости и этическом соответствии.
Первые публикации, посвященные цифровизации различных аспектов культуры, появляются в начале 1990-х годов. Цифровые материалы с 2000-х годов начинают использоваться исследователями в области антропологии и этнографии. В рамках этнографии работы велись в таких направлениях, как digital-ethnography / цифровая этнография и cyber ethnography / киберэтнография. Изучалось поведение пользователей на сайтах, в социальных сетях, сервисах, приложениях, их
взаимодействие онлайн и офлайн. Отдельные материалы, опубликованные в Сети, использовались в качестве дополнительных сведений.
В контексте нашей работы наиболее актуальными представляются исследования в области цифровой этнографии, которые носят прикладной характер. Методологически близки нашему исследованию работы (Pink et al. 2016; The Routledge Companion 2017; Cottica et al. 2020; Hsu 2017; Postill, Pink 2012; Airoldi 2018; Alessandro 2018). В них авторы на конкретных этнографических материалах показывают роль цифровых источников и методы их исследования.
В России также наблюдается интерес к изучению традиционных форм культуры в цифровой среде. Условной точкой отсчета исследователи считают 2009 г., когда на VIII Конгрессе этнографов и антропологов России была организована секция «Интернет-поддержка этнографических исследований». В 2021 г. на XIV Конгрессе антропологов и этнологов России тематически близкие доклады были представлены на секции «Цифровая антропология и социокультурные вызовы цифровой эпохи». Парадигма таких исследований включает изучение виртуальных сообществ, проблемы идентичности, конструирование этничности, общие положения цифровой антропологии и др. Однако исследования, касающиеся свадебной обрядности, методов сбора и анализа большого количества данных в Сети, нам неизвестны.
Кавказоведы в последнее время обращаются к цифровым источникам, о чем свидетельствуют доклады на конференциях, например доклад Р. К. Абдулхаликова «Северный Кавказ через "Инстаграм"», сделанный на XLIV Лавровских (Среднеазиатско-Кавказских) чтениях в 2021 г. Тем не менее работ, посвященных изучению свадебной обрядности, пока не выявлено.
под цифровым источником информации по осетинской свадьбе мы понимаем фото, видео, аудио и текст (описание к фотографии, комментарии), которые фиксируют или описывают любой этап свадебного цикла. При этом они созданы представителями изучаемой культуры и опубликованы в интернет-пространстве.
Цель исследования состоит в применении цифровых инструментов для сбора и анализа данных в изучении современной североосетинской свадьбы. На основании цели исследования на первом этапе были поставлены следующие задачи:
1) выявить источники с публикациями (социальные сети, сайты и т. д.), посвященные исследуемой тематике, и типологизировать их по специфике материалов и популярности;
2) определить наиболее релевантные методы сбора цифровых данных по осетинской свадьбе;
3) выделить методы и инструменты для качественного анализа цифровых источников;
4) выявить перспективы исследования современной осетинской свадьбы по материалам, опубликованным в интернете, на примере социальных сетей.
В первую очередь были выявлены и типологизированы все источники, содержащие сведения о свадебной обрядности осетин. Среди них можно отметить сайты, посвященные истории и культуре осетин, группы в социальных сетях, сайт свадебного агентства, группы новостных каналов в Telegram, описывающие отдельные свадьбы. По причине того, что наибольшее количество публикаций сосредоточено именно в социальных сетях, мы начали исследование с них.
В настоящее время в Республике Северная Осетия — Алания популярны несколько социальных сетей — «ВКонтакте», Instagram, «Одноклассники», Facebook. Они отличаются интерфейсами (которые постоянно совершенствуются) и приоритетным для размещения контентом. Так, в «Одноклассниках» и «ВКонтакте», появившихся в середине 2000-х годов, преобладающим контентом был текст, сопровождавшийся визуальным рядом. В 2010 г. был запущен Instagram. К 2014 г. он набрал популярность в Северной Осетии. В отличие от упомянутых социальных сетей, первичным и основным контентом стал визуальный материал при вторичности текстового. Если в сети «Одноклассники» преобладает аудитория старшего и среднего поколения, «ВКонтакте» — молодежь и пользователи среднего возраста, то Instagram в настоящее время охватывает все возрастные категории. Однако пользователь может иметь аккаунты во всех перечисленных сетях.
На апрель 2021 г. статистика по популярности отдельных социальных сетей выглядит следующим образом: «ВКонтакте» — 37 143 авторов публикаций на 703 745 населения республики, соответственно процент проникновения данной сети составляет 5,28. Для Facebook (13 714 авторов) это число равно 1,95 %1. По Instagram и «Одноклассникам» такой статистики в общем доступе не опубликовано, однако данные по России говорят о том, что Instagram в 2020 г. занял первое место по количеству авторов среди всех социальных сетей2.
В североосетинском сегменте социальных сетей, помимо индивидуальных профилей, в которых люди освещают свою личную жизнь, создаются и тематические группы: новостные, рекламные, коммерческие, а также образовательные, посвященные истории и культуре Осетии и др. В группах числится от нескольких десятков до сотен тысяч подписчиков, причем не только жителей РСО-Алании. Пользователи присылают фото- и видеоматериалы для публикации сами, либо поиск таковых осуществляется администраторами сообществ.
Вышеуказанные социальные сети были проанализированы на предмет наличия публикаций, содержащих данные по свадебной обрядности. Хештеги использовались в качестве инструмента сбора информации по исследуемой тематике (рис. 1). По ним проводился поиск в каждой социальной сети на русском и осетинском языках.
Осетинский язык кириллический и в дополнение к набору символов русского алфавита содержит лигатуру .Ж/œ. Важно отметить, что в хештегах на осетинском языке она встречается крайне редко, в текстах постов и комментариях — чаще, но все равно большая часть пользователей-осетин, как правило, предпочитает заменять ее русской «а» или сочетанием двух букв «ае». Этому можно найти несколько объяснений. Основная масса пользователей предпочитает выходить в социальные сети с мобильных устройств. Вероятно, разработанные осетинские клавиатуры не пользуются у них популярностью. Следует заметить, что неиспользование графемы œ не становится препятствием для взаимного понимания пользователями друг другом. Этот факт подвергается критике специалистов и языковых активистов.
Вместе с тем мы проанализировали количество постов, интенсивность их создания в течение суток и количество публикаций за последние полгода. В настоящий момент основная масса фото-и видеоматериалов, касающихся осетинской свадьбы, сосредоточена в Instagram.
Поскольку публикаций достаточно много, на первом этапе было принято решение собрать все материалы по тегам, связанным с осетинской свадьбой. В результате было найдено более 60 000 постов. Для того чтобы с ними можно было работать как с единым массивом данных, мы произвели автоматический сбор данных постов и их преобразование в таблицу, в которой содержится следующая информация: имя группы или пользователя, дата публикации, теги, количество лайков, комментарии к посту, географическое положение (если имеется), текст описания к фотографии.
Наиболее популярные группы, содержащие вышеуказанные теги (на май 2021 г.):
— свадебные салоны: izolda.gogichaeva (696 публикаций; 35,4 тыс. подписчиков); amond15.ru (1915 публикаций; 23,3 тыс. подписчиков); salon_simd (2517 публикаций; 37,7 тыс. подписчиков) и др.;
— фотографы: alansavlaev (951 публикаций; 16,9 тыс. подписчиков); agundaplieva (2784 публикаций; 77,4 тыс. подписчиков); bekuzarov_photo (287 публикаций; 15,2 тыс. подписчиков); zarinakhadikova (8018 публикаций; 51,5 тыс. подписчиков) и др.;
— ансамбли: amond_vladikavkaz_ (752 публикаций; 1288 подписчиков) и др.;
— оформители: oformlenie_svadeb.vladikavkaz (879 публикаций; 4177 подписчиков) и др.;
— ювелиры: soslangabaraty (144 публикаций; 10,1 тыс. подписчиков) и др.
1 По данным с https://br-analytics.ru/statistics/am/?hub_id=3&date=202102&period_type=month (дата обращения: 06.09.2021).
2 URL: https://www.web-canape.ru/business/internet-2020-globalnaya-statistika-i-trendy/ (дата обращения: 06.09.2021).
#СуС0Ё1ЦЫД
#сусагцыд # амо н д джыну т # ам он д джынка д дари д дар #ирончындз # иро н чын дзахс ав #чындзахсав #ногчындз #с вадь баво с ети и #о с етинскаясвадьба #осетинскаянев еста #сва дьб а влади ка вка з #н еве с тыо с ети и
О 10 20 30 40 50 60 "тыс. публ.
Рис. 1. Количество публикаций по хештегам Fig. 1. Number of posts by hashtags
Публикации Instagram можно разделить на несколько видов:
1) посвященные осетинской свадьбе;
2) продающие товары/услуги для свадьбы;
3) посвященные прошедшей свадьбе в конкретной семье;
4) посвященные истории и культуре Осетии.
Каждый пост имеет следующую структуру: фото/видео, описание, лайки (количественный показатель положительных оценок пользователей), комментарии.
Особый интерес для нас представляли публикации первого вида, которые посвящены осетинской свадьбе (их более 30), назовем их «альбомные». В них содержатся визуальные материалы, запечатлевшие разные моменты свадьбы, включая портреты невест (в том числе селфи), а также рекламные посты.
Остановимся подробнее на самой ранней группе — iron_svadba, первая фотография в которой была опубликована 11 октября 2014 г. На фотографиях авторы публикаций указывают личные страницы невест. Первые теги появились 4 декабря 2014 г.: #чындз, #осетинскаяневеста, #осетин-скоеплатье. Кроме того, один из добавленных тегов описывает происходящее, например #одева-ютневесту, #опускаютфату, #уводятневесту, #конноесопровождение, #семейныйочаг, #откры-ваютлицо, #танецневесты, #мыдыкъус, #воруютмед, #танецмолодых и др. Но к концу года администратор группы перестал указывать теги. С начала февраля 2018 г. теги стали сопровождать все посты, выложенные в этой группе. Наиболее частые из них написаны на осетинском языке: #чындз, #ногчындз и др. С апреля 2018 г. к перечисленным тегам добавляется особенный, который закрепляется за этой группой, — #иронсвадьба.
Ввиду большого количества постов, проанализировать их все не представляется возможным. Поэтому мы приняли решение выделить репрезентативную выборку для каждого года. Для того чтобы ее определить, учитывалось общее количество постов, содержащих «свадебный хештег». Затем из выборки были убраны рекламные посты (они, как правило, содержат дополнительные хештеги, например #макияжвладикавказ, #прическивладикавказ, #локоны). В результате, репрезентативная выборка для каждого года варьировалась от 20 до 35 постов. Помимо этого, были проанализированы посты без хештегов — они относились к периоду с 2014 по 2016 г.
В ходе качественного анализа интересующих нас постов учитывались следующие параметры:
1) этап свадебного цикла;
2) место съемки: жилое помещение, зал ресторана, улицы города, природа и др.;
3) жанр фотографии: репортажная или постановочная съемка, селфи;
4) кадрирование: в полный рост, по пояс и пр.;
5) поза жениха и невесты на совместных фото;
6) одежда невесты: европейское платье, осетинское, нарядное и др.;
7) одежда жениха: европейский костюм, национальный и др.;
8) персонажи: свадебные должности и их представители, жених и невеста, члены семьи, друзья и др.;
9) эмоции действующих лиц: улыбка, серьезность, слезы, радость;
10) момент съемки: невеста с ребенком, разрезание торта, мыдыкъус, хызисшн, дарение золотых украшений, одевание невесты и др.;
11) атрибутика: букет невесты, конь, чаши для пива, шелковый осетинский головной платок, всадники в национальных костюмах, корзины мыдыкъус и мн. др.;
12) время года.
В результате было проанализировано 232 фотографии за период с 2014 по май 2021 г. Большее количество постов размещается осенью, что совпадает с предпочтениями относительно времени празднования свадьбы. В 2019-2021 гг. фотографии в основном выкладывались в день события или на следующий, а в 2014-2015 гг. публикация происходила не синхронно событию.
Основная масса постов — это фото/видео, которые сделаны в ходе фотосессии (на самой свадьбе или выездной). Много фотографий относится непосредственно к свадебной обрядности3. С 2017 г. появляются фотографии «украденных» невест. В 2014-2015 гг. стали чаще встречаться фотографии, сделанные во время венчания, регистрации брака. С 2018 г. они встречаются реже, появляются фотографии выездной регистрации на свадебной церемонии. С 2017 г. все чаще встречаются фотографии с помолвки — тайного визита жениха сусагцыд. Послесвадебная обрядность — дарение подарков детям, обрядовое подметание — представлены значительно меньше. Сватовство не запечатлено совсем.
Чаще всего встречаются фотографии только невесты (в осетинском и европейском платьях, во время исполнения обрядов, с гостями) или невесты с женихом. Они либо стоят рядом, либо держатся за руки. Обратим внимание на эмоции действующих лиц. Зачастую у персонажей серьезное выражение лица или едва заметная улыбка. Смех и более яркие эмоции на фотографиях практически отсутствуют. Исключение — бросание невестой букета и процесс регистрации брака. На фотографиях, где запечатлено прощание невесты с родительским домом, она часто плачет.
На большинстве фотографий невеста запечатлена в осетинском платье (включая стилизованное). Чуть реже, но все равно довольно много, публикации содержат фото/видео невест в европейской одежде. Здесь представляется возможность проследить предпочтения в крое европейского платья на протяжении семи лет. Так, до 2017-2018 гг. чаще встречаются пышные платья из фатина, кружева. после предпочтение стало отдаваться прямым платьям, преимущественно кружевным, атласным. Как правило, это платье без декольте и с длинными рукавами.
Макияж чаще всего выполнен в натуральном стиле. Отдельное внимание следует обратить на прическу невесты, которая зависит от национального головного убора — шапочки. Чаще всего это пучок, в последние годы хвост. В 2014-2015 гг., наоборот, была популярна сложная укладка с полураспущенными волосами и вплетенными в них декоративными элементами. Можно отметить, что эти прически характерны и для европейских платьев, но также встречаются распущенные волосы. Невесты, на которых надеты белые платки, в основном с распущенными волосами.
3 Как часть современной осетинской свадебной обрядности рассматриваем бросание невестой букета, разрезание свадебного торта молодыми, танец жениха и невесты и т.д.
Отдельно следует сказать об «украденных» невестах. Они, как правило, одеты в халаты из синтетической плюшевой ткани, декорированной белым кружевом, в носках, тапках и белых платках. Реже встречаются фотографии, на которых «украденная» невеста в нарядном платье. Если на свадебных фотографиях жених зачастую в европейском костюме (национальный надевают женихи — артисты ансамблей или берут его напрокат для выездной фотосессии, но довольно редко), то на фото/видео после кражи невесты жених обычно в повседневной домашней или верхней одежде. Иногда на фотографиях можно увидеть бурку, в которую заворачивали невесту, или папахи на помощниках «умыкателя».
Что касается свадебной атрибутики, то невесты в национальных платьях, как правило, держат в руках маленький платочек с инициалами молодых. Можно отметить, что белый головной платок служит маркером совершившегося обряда. В нем запечатлена невеста на второй день после свадьбы. Такой же белый платок надевают на девушку в доме жениха после умыкания. Букет встречается у невест в европейских платьях, реже — в осетинских. Еще встречаются флажки для поднятия фаты сарызад, корзины для обряда кормления медом мыдыкъус, в настоящее время составляющие единый комплекс. Этап помолвки сусагцыд сопровождают коробки с подарками жениха (платье, конфеты). Редко, но встречаются фото с сооруженным очажным комплексом.
В основном фотографии сделаны в жилом помещении (если с невестой — часто в спальной комнате) и банкетном зале (либо арка, либо фотозона). Некоторые фото сделаны на улицах города (например, на набережной р. Терек). Локацией для свадебных фотосессий благодаря своим интерьерам иногда выступает особняк купца Оганова (ныне Художественный музей им. М. С. Туганова). На природе фотографируются в парке «Дендрарий» и на водной станции, а также за пределами города в горной местности (в Куртатинском ущелье — на смотровой площадке и в Кадаргаванском каньоне, на башне Курта и Тага).
Отдельно стоит остановиться на рекламных постах групп, поскольку они также дают достаточно много интересной информации. Так, наиболее многочисленную группу составили посты, рекламирующие парикмахерские и косметологические услуги, а также услуги визажиста и пошива свадебной/нарядной одежды по индивидуальным заказам. Среди товаров чаще всего встречаются домашние платья, пижамы, сорочки, украшения, аксессуары и свадебная атрибутика. Эти товары и услуги касаются подготовительного этапа свадьбы, когда невеста занимается сбором необходимых вещей к семейной жизни, изменением внешности в соответствии с современными тенденциями.
Все перечисленные выше группы использовались нами не только для анализа фотографий, но и в качестве площадки для взаимодействия с аудиторией, т. е. для рассылки анкет, позволяющих собрать данные по современной осетинской свадьбе у участников этих групп. Логично предположить, что большая часть их аудитории в недавнем времени справила свадьбу.
На основе анализа имеющейся литературы, посвященной свадебной обрядности, а также полевых материалов А. В. Газдановой нами были подготовлены две анкеты. Первая заполнялась в 2015-2016 гг., а вторая — в 2018-2019 гг. Для заполнения они были представлены респондентам на русском языке и включали в себя как закрытые вопросы для фиксации широты распространения того или иного явления, так и открытые — для сбора качественных данных. Первая анкета была посвящена сбору данных о традиционных элементах (состояла из 63 вопросов, сгруппированных по смысловым блокам — подготовка к свадьбе, свадебная обрядность, свадебный костюм невесты, умыкание, послесвадебная обрядность). Вторая — светским/«европейским» элементам и состояла из 34 вопросов, сгруппированных по смысловым блокам подготовка к свадьбе, свадебная одежда невесты и жениха, фотографирование и видеосъемка, развлекательная программа.
Для создания онлайн-анкет был использован сервис GoogleForms, который не только предоставляет форму для их создания, но и выполняет автоматический анализ количественных данных и визуализацию результатов (кроме того, для самостоятельного анализа заполненные анкеты (по одной или все) можно выгрузить в электронном виде в разных форматах, в том числе Excel).
Отметим основные плюсы и минусы такого способа сбора данных. Во-первых, не встает вопроса о возвращении заполненных анкет — они автоматически сохраняются на GoogleDrive (Google. Диск); во-вторых, возможно регулировать доступ к анкете потенциальных респондентов (без наличия ссылки заполнение анкеты невозможно); наконец, для повышения качества заполнения предоставляется возможность обязательного заполнения всех вопросов. Среди минусов следует назвать следующие. Отсутствует возможность редактирования заполненных анкет. В автоматической визуализации данных (графики, диаграммы, гистограммы и т. д.) при несовпадении символов в открытых вопросах (опечатки, лишние знаки препинания, регистр, формат записи и т.д.) ответы выделяются в отдельный сегмент. Как показало исследование, для его устранения нужно либо сократить количество открытых вопросов до минимума, либо использовать другое программное обеспечение для анализа данных.
После апробации анкеты ссылка на нее была размещена в рассмотренных выше группах в социальных сетях. Способ размещения ссылки на анкету зависел от возможностей самой социальной сети. Например, в «ВКонтакте» и «Одноклассниках» ее можно было разместить самостоятельно, а в Instagram для этого нужно было обращаться непосредственно к руководителю сообщества. Оформление ссылки на анкету и доступ к ней в каждой социальной сети также отличались. Если в «ВКонтакте» и «Одноклассниках» ссылка активировалась автоматически (вместо буквенной ссылки формировалась сама анкета), то в Instagram для ее активации требовались дополнительные усилия, так как социальная сеть в первую очередь ориентирована на изображения, а не на текст. Так, руководители сообществ либо размещали ссылку в шапке своего профиля или в «Истории» (сообщение, которое видно пользователями в течение 24 часов, а по их истечении удаляется), либо направили в сообщества, где ссылка уже была опубликована.
В первую очередь предпочтение отдавалось сообществам, так или иначе касающимся свадьбы и свадебной индустрии. Во вторую — посвященным истории, культуре, традициям и обычаям осетин. В третью — новостным и рекламным сообществам районов республики. Закономерности, в каком сообществе респонденты активнее отвечали, выявлено не было, но во всех случаях пик активности по ответам наблюдался в первые 24 часа после публикации поста с просьбой пройти опрос. Это можно объяснить тем, что ссылка на анкету находилась в недавно опубликованных и ее могло видеть максимально большое количество участников группы.
Оценивая способ сбора данных посредством онлайн-опросников, следует отметить следующее. Как показал опыт, респонденты оказались открытыми, доброжелательными и готовыми к опросам в таком формате. Они проявляли заинтересованность, нередко прибегали к графе «другое» в закрытых вопросах и пространно отвечали на открытые вопросы. По нашему мнению, это указывает на стабильный интерес населения республики к этнической культуре и, в частности, к свадебной обрядности. Кроме того, важно подчеркнуть, что все публикации со ссылкой на анкету были размещены бесплатно даже в сообществах объявлений и рекламы.
В ходе исследования удалось собрать данные о североосетинских свадьбах конца 1990-х — 2019 гг. Всего была получена 361 анкета (235 — первая анкета; 126 — вторая). Возрастной состав респондентов колебался от 18 до 57 лет. Подавляющее большинство респондентов — осетины, состоящие в моноэтничном браке. Основная масса свадеб — владикавказские. Другие районы республики представлены значительно хуже. Кроме того, в выборку попали анкеты, заполненные жителями Республики Южная Осетия, а также осетинами, проживающими в разных регионах РФ.
После получения ответов была проведена валидация, исключались ответы:
1) заполненные не полностью (отсутствуют сведения об обрядах и социально-демографические
данные);
2) содержащие явные противоречия в ответах внутри одной и той же анкеты;
3) заполненные не целевой аудиторией (не справляли свадьбу по осетинскому свадебному сценарию).
Валидных ответов по первой анкете было получено 192, из которых 43 заполнили мужчины и 149 — женщины. По второй анкете получен 121 валидный ответ (вопроса про пол не было).
Цифровые анкеты заполнялись анонимно. Нам неизвестны ФИО пользователя, заполнившего анкету, ввиду того, что ФИО информанта не играет существенной роли при изучении свадебной обрядности. Для исследования достаточно иметь данные о месте рождения, празднования свадьбы, возрасте, поле и национальной принадлежности респондента. Кроме того, в осетинской среде, как показывает опыт, сохраняется представление о «приличных» и «неприличных» (приемлемых и неприемлемых) темах в общении между полами и представителями разных поколений, потому анонимный онлайн-опросник повышает вероятность сбора объективной информации. Данные, полученные в результате анкетирования, сохранялись у исследователя и не выкладывались в общий доступ.
Данные из обеих анкет для дальнейшей работы были выгружены из GoogleForms в Excel и затем преобразованы в формат баз данных *SCV для дальнейшей работы. На первом этапе все сведения были просмотрены, для того чтобы отследить некорректный ввод информации, всего из каждой анкеты было около 5 % ответов, не пригодных для аналитики. Помимо этого, в ряде случаев пришлось унифицировать ответы, например один и тот же населенный пункт был написан с заглавной или строчной букв, с орфографическими ошибками или использовалось устаревшее название. Такая ситуация характерна для ответов, полученных на открытые вопросы. На втором этапе полученная база данных была загружена в IDE RStudio. После загрузки ряда команд в поле консоли стало возможным анализировать и визуализировать полученные сведения: охват анкет на карте, пропорции типов свадьбы, количество пар с разными национальностями (осетин — русская, осетин — осетинка) на исследуемой территории, соотношение традиционного костюма к европейскому и пр. На третьем этапе полученные визуализированные данные были сохранены в графические форматы либо, в случае с картой, в формат XML (рис. 2, 3).
Рис. 2. Распределение свадеб по годам по результатам анкетирования (график построен в RStudio) Fig. 2. Distribution of weddings by year according to questionnaires (graph created in RStudio)
Рис. 3. Географическое распределение свадеб по результатам анкетирования (график построен в RStudio)
Fig. 3. Geographical distribution of weddings according to questionnaires (graph created in RStudio)
В результате применения онлайн-анкетирования можно назвать следующие плюсы и минусы данного инструмента для этнографа. Плюсы:
— возможность удаленно собрать большое количество сведений об осетинской свадебной обрядности;
— анкеты заполнили осетины из удаленных друг от друга населенных пунктов и городов, что было бы сложно сделать в рамках одной-двух полевых экспедиций;
— информанты давали более подробные и честные ответы, чем они бы рассказали при личной беседе.
Минусы:
— неправильное понимание некоторых вопросов в анкете и отсутствие возможности их пояснить;
— невозможность проверить количество анкет, заполненных одним и тем же респондентом. Завершая рассмотрение анкет как инструмента для сбора количественных данных, остановимся на нескольких важных моментах. Во-первых, впервые удалось собрать данные о способах фиксации современной свадьбы — фото- и видеоматериалы, которые в дальнейшем могут стать дополнительными источниками для изучения свадьбы рубежа ХХ-ХХ1 вв. Кроме того, по результатам анкетирования выяснилось, что интернет (социальные сети) в настоящее время выступает «местом» знакомства для некоторых пар, что ранее не было зафиксировано исследователями.
Во-вторых, в результате анкетирования были зафиксированы характерные черты современной осетинской свадьбы, представляющие собой синтез из «традиционных» и светских элементов. Например, свадебный поезд теперь часто забирает невесту не только из ее дома, но и из ресторана, где справляется свадьба с ее стороны. Далее, направляясь в место празднования свадьбы стороной жениха (в доме или ресторане) свадебный поезд, как правило, не делает остановок у мест боевой славы, у ЗАГСА для регистрации брака, у святого места (посещения святого места сохраняется при перемещении между сельскими населенными пунктами или мимо них по пути в город).
Свадебная пара реже, но может отправиться на фотосессию или прогулку по городу. Интересны данные, касающиеся букета невесты, который воспринимается большинством осетин как явление европеизированное. Тем не менее 31 % опрошенных невест бросали букет, из них большинство — в ресторане на своей свадьбе и 11,6 % на свадьбе со стороны жениха.
Наконец, самый яркий пример — свадебные наряды, которых у современных осетинских невест, как правило, два. По данным анкетирования, с 2003 г. (до этого времени — единичные случаи) фиксируется новый элемент, так называемое переодевание невесты, т. е. на свадьбе со своей стороны, до приезда свадебного поезда чындзх^сджытх, невеста одета в европейское платье, а перед отъездом в дом жениха ее, как положено по традиции, девушки или замужние женщины переодевают в национальный костюм разгамтта. 82,6 % опрошенных невест до конца свадьбы в доме жениха остаются в национальном платье. Однако в ходе анкетирования удалось зафиксировать новую тенденцию (7,4 %): невеста уже в доме жениха, после совершения ритуалов мыдыкъус и хыгзисан, переодевается в европейское платье и присоединяется к гостям.
В-третьих, количественные данные, полученные в ходе анкетирования, обозначили новые перспективы исследования современной свадьбы. Например, для понимания и объяснения процессов, описанных выше, а также способов и мотивов репрезентации свадебной обрядности осетин преимущественно в социальных сетях требуется применение качественной методологии.
В результате исследования авторы пришли к следующим выводам. Социальные сети — хороший источник данных о свадебной обрядности, поскольку публикации активно появляются как в группах, так и на личных страницах, в основном девушек, недавно вступивших в брак. Посты появляются довольно быстро — практически на следующий день после свадьбы, а в ряде случаев и в день церемонии, что дает возможность сбора актуальной информации. На основании исследования мы выяснили, что самым популярным в республике свадебным сценарием является национальный, называемый современной осетинской свадьбой4.
Посты дают возможность получить следующую информацию о свадьбе: тип свадьбы — осетинская, европейская и др.; одежда жениха/невесты и динамика изменения в крое на протяжении отслеживаемого периода; характер позирования молодоженов во время фотосессии; исполнители свадебных должностей; место проведения; наличие традиционных обрядов и атрибутики. однако социальные сети не дают полного представления о прошедшем событии, так как не все этапы свадебного обряда сопровождаются фотографированием или публикуются, как, например, этап сватовства. Анализ постов по данной тематике дает возможность дополнить опросник для сбора информации в поле, зафиксировать появление новых этапов и особенностей современной свадебной обрядности для дальнейшего изучения. Помимо этого, анализ социальных сетей выступил хорошей основой для проведения другого типа исследования — анкетирования, в совокупности они могут помочь в формировании группы информантов для проведения онлайн- или офлайн-интервью.
В рамках настоящего исследования не был реализован весь потенциал полученных данных. В перспективе еще остается анализ текстовой составляющей публикаций — описание и комментарии могут дать много новой информации по свадебной обрядности. Кроме того, предстоит формирование каталога из постов с фотографиями, а также детальное изучение динамики изменений современной свадебной обрядности. Дополнительно следует провести комплексный анализ участников Instagram-сообществ, их поведенческих особенностей (комментирование, выбор понравившихся постов и др.).
4 Помимо него, существуют сценарий, лишенный этнической специфики, так называемая европейская свадьба, и мусульманский обряд заключения брака.
КУНСТКАМЕРА | KUNSTKAMERA № 4 (14) ■ 2021 список ИСТОЧНИКОВ и ЛИТЕРАТУРЫ
Газданова В. С. Традиционная осетинская свадьба: миф, ритуал, символ. Владикавказ: Иристон, 2003.
Калоев Б. А. Осетины: историко-этнографическое исследование. М.: Наука, 1967.
Магомедов А. А. Семья на Северном Кавказе. Ставрополь: Ставропольский гос. ун-т, 1999.
Магометов А. Х. Семья и семейный быт осетин в прошлом и настоящем. Орджоникидзе: СевероОсетинское кн. изд-во, 1962.
СмирноваЯ. С. Семья и семейный быт народов Северного Кавказа (вторая половина XIX — XX в.). М.: Наука, 1983.
Уарзиати В. С. Развитие советской обрядности в Северной Осетии // Современные социальные и этнические процессы в Северной Осетии. Орджоникидзе: СОНИИИФЭ, 1987.
Уарзиати В. С. Праздничный мир осетин. Владикавказ: СОИГИ, 1995.
Шанаев Д. Свадьба у северных осетин // Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. 4. Тифлис: Изд-во Кавказского Горского управления, 1870. С. 1-30.
Alessandro C. Digital Methods for Ethnography: Analytical Concepts for Ethnographers Exploring Social Media Environments // Journal of Contemporary Ethnography. 2018. № 47 (5). P. 551-578.
Airoldi M. Ethnography and the Digital Fields of Social Media // International Journal of Social Research Methodology. 2018. Vol. 21, № 6. P. 661-673.
Cottica A., Hassoun A., Manca M., Vallet J., Melancon G. Semantic Social Networks: A Mixed Methods Approach to Digital Ethnography // Field Methods. 2020. Vol. 32, № 3. P. 274-290.
Hsu W. F. A Performative Digital Ethnography: Data, Design, and Speculation // The Routledge Companion to Digital Ethnography. London; New York: Routledge, 2017. P. 40-50.
Pink S., Horst H., Postill J., Hjorth L., Lewis T., Tacchi J. Digital Ethnography: Principles and Practice. London: Sage, 2016.
Postill J., Pink S. Social Media Ethnography: The Digital Researcher in a Messy Web // Media International Australia. 2012. Vol. 145, № 1. P. 123-134.
The Routledge Companion to Digital Ethnography. London; New York: Routledge, 2017.
REFERENCES
Airoldi M. Ethnography and the Digital Fields of Social Media. International Journal of Social Research Methodology, 2018, no. 6 (21), pp. 661-6733.
Alessandro C. Digital Methods for Ethnography: Analytical Concepts for Ethnographers Exploring Social Media Environments. Journal of Contemporary Ethnography, 2018, no. 47 (5), pp. 551-578.
Cottica A., Hassoun A., Manca M., Vallet J., Melancon G. Semantic Social Networks: A Mixed Methods Approach to Digital Ethnography. Field methods, 2020, no. 3 (32), pp. 274-290.
Gazdanova V. S. Traditsionnaia osetinskaia svad'ba: mif, ritual, simvol [Traditional Ossetian Wedding: Myth, Ritual, Symbol]. Vladikavkaz: Iriston, 2003. (In Russian)
Hsu W. F. A Performative Digital Ethnography: Data, Design, and Speculation. The Routledge Companion to Digital Ethnography. London; New York: Routledge, 2017, pp. 40-50.
Kaloev B. A. Osetiny: istoriko-etnograficheskoe issledovanie [Ossetians: A Historical and Ethnographic Study]. Moscow: Nauka, 1967. (In Russian)
Magomedov A. A. Sem'ia na Severnom Kavkaze [Family in North Caucasus]. Stavropol: Stavropol'skii gosudarstvennyi universitet, 1999. (In Russian)
Magometov A. Kh. Sem'ia i semeynyi byt osetin v proshlom i nastoiashchem [Family and Family Life of Ossetians in the Past and Present]. Ordzhonikidze: Severo-Osetinskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1962. (In Russian)
Pink S., Horst H., Postill J., Hjorth L., Lewis T., Tacchi J. Digital Ethnography: Principles and Practice. London: Sage, 2016.
Postill J., Pink S. Social Media Ethnography: The Digital Researcher in a Messy Web. Media International Australia, 2012, no. 1 (145), pp. 123-134.
Shanaev D. Svad'ba u severnykh osetin [North Ossetian Wedding]. Sbornik svedenii o kavkazskikh gortsakh. Tiflis: Izdatel'stvo Kavkazskogo Gorskogo upravleniia, 1870, vol. 4, pp. 1-30. (In Russian)
Smirnova Y. Sem'ia i semeinyi byt narodov Severnogo Kavkaza (vtoraia polovina XIX—XX v.) [Family and Family Life of the Peoples of North Caucasus (the Second Half of the 19th — 20th Centuries)]. Moscow: Nauka, 1983. (In Russian)
The Routledge Companion to Digital Ethnography. London; New York: Routledge, 2017. Uarziati V. S. Razvitie sovetskoi obriadnosti v Severnoy Osetii [The Development of Soviet Rituals in North Ossetia]. Sovremennye sotsial'nye i etnicheskie protsessy v Severnoi Osetii. Ordzhonikidze: Severo-Osetinskii nauchno-issledovatel'skii institut istorii, filologii i ekonomiki, 1987. (In Russian)
Uarziati V. S. Prazdnichnyi mir osetin [The Festive World of the Ossetians]. Vladikavkaz: Severo-Osetinskii institut gumanitarnyh i social'nyh issledovanii, 1995. (In Russian)
Submitted: 15.05.2021 Accepted: 06.09.2021 Published: 15.12.2021
