CC BY
27Исполнение решений Европейского Суда по правам человека во Франции*
Кирилл Коротеев
в статье рассматривается применение Конвенции о защите прав человека и основных свобод во французском праве, а также исполнение решений страсбургского суда. Оценивая место Конвенции во внутригосударственном правопорядке и судебную практику высших французских судов по конвенционным вопросам, автор выделяет сферы противостояния европейскому праву прав человека во франции и предлагает этому интересное объяснение.
Французская Республика — государство, называющее себя «родиной прав человека» и утверждающее, что права человека наилучшим образом обеспечиваются именно французской правовой системой. Ратифицируя Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, исполняющий обязанности Президента Республики Ален Поэр заявил: «Конечно, Франции нечему учиться в области прав человека. Это лишь жест в сторону Европы». Однако практика далека от риторики, если вспомнить кровавую войну в Алжире1, расстрелы демонстраций алжирцев в Париже, поддержку ряда диктаторских режимов в Африке и Азии, участие в геноциде 1994 года в Руанде, не говоря уже об иммиграционной политике...
Работа контрольных органов, созданных на основании Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Европейская Комиссия по правам человека и Европейский Суд по правам человека) показывает, что Франция до последнего времени была не только крупнейшим западноевропейским «постав-
* Первоначальный вариант данной статьи был подготовлен в рамках проекта Центра «Демос» «Имплементация решений Европейского Суда по правам человека в России», осуществляемого по гранту Фонда Форда. Автор благодарит Центр «Демос» за разрешение на публикацию. Все мнения, выраженные в данной статье, и ошибки, сделанные в ней, принадлежат автору.
щиком» жалоб в Европейский Суд, но и одним из наиболее постоянных нарушителей-рецидивистов. Так, на 1 сентября 2007 года на рассмотрении Суда находилось 4 150 жалоб, поданных против Франции (шестое место среди всех государств — участников Конвенции и первое среди «старых» демократий2), но уже на 1 ноября 2008 года количество жалоб сократилось до 2 400 (десятое место, уступая, в частности, Италии и Германии)3. В 2006 году по делам против Франции было вынесено 91 решение по существу — также шестое место4, в 2007 году — 48 решений по существу, из которых в 39 было найдено одно нарушение Конвенции (десятое место). С момента вступления в силу Протокола № 11 к Конвенции (1 ноября 1998 года) по 31 декабря 2007 года против Франции вынесено 588 решений по существу — на более длительном промежутке времени Франция следует третьей после Италии (1 714 решений) и Турции (1 641)5.
Казалось бы, такое состояние дел должно привести к скорой и всесторонней реакции французских властей. Но, за редкими исключениями, реакция на решения Европейского Суда во Франции бывает или запоздалой, или неполной, или враждебной.
Прежде чем обратиться к существенным положениям исследования, следует, на наш взгляд, сделать несколько предварительных замечаний.
Франция считается страной писаного кодифицированного права, и действительно, Гражданский, Торговый, Уголовный, Гражданский процессуальный и Уголовно-процессуальный кодексы являются чрезвычайно важными документами, интеллектуальное влияние которых распространяется далеко за пределы Франции. Однако французское право изучается студентами и учеными не на основании кодексов и законов, а на основании судебных решений — Кассационного суда в гражданском, коммерческом и уголовном праве и Государственного совета в административном праве6. Если гражданское, коммерческое и уголовное право имели своей исторической основой кодексы (принятые впервые при Наполеоне), то административное право основано полностью и почти исключительно на судебной практике Государственного совета. В учебниках и научных статьях по административному праву ссылки на закон редки. Аргументация сторон и Правительственных комиссаров в административных делах (по крайней мере, в наиболее важных) также основывается прежде всего на принципах, закрепленных в судебной практике.
Следует иметь в виду, что судебное решение не существует в дискурсе ученых и практиков, если оно не прокомментировано в нескольких ведущих журналах. Комментарий к судебному решению — наиболее распространенный и наиболее популярный жанр юридического текста во Франции. Значительное большинство экзаменов на юридических факультетах проходит в форме написания комментария к судебному решению7.
Само судебное решение чрезвычайно лапидарно. Обычно оно умещается на одной-двух страницах. Его мотивировочная часть состоит из двух основных частей: ссылки (visas), где суд указывает, на какие правовые нормы он опирается при принятии решения8, и правовые аргументы (considérants в конституционной и административной юрисдикции, attendus — в судебной юрисдикции9). Из одного только решения суда далеко не всегда ясен предмет спора и вопросы, которые разрешал суд, а также сделанные судом выводы. Поэтому для понимания судебного решения необходимо читать заключения Генерального адвоката в Кассационном суде или Правительственного комиссара в Государственном совете10. Многостраничные (доходящие ино-
гда до двухсот страниц) решения Европейского Суда по правам человека кажутся французским юристам, привыкшим к краткости судебных решений, слишком туманными.
Наконец, следует иметь в виду, что конституционное право во Франции (несмотря на наличие писаной конституции, возглавляющей иерархию правовых норм) не является основой правовой системы, как в Германии или в России. За последние 200 лет во Франции действовало полтора десятка конституций, что нивелировало важность этого акта. Юридически единство страны и развитие правовой системы поддерживалось Гражданским кодексом в сфере частного права и судебной практикой Государственного совета в сфере публичного права. Как будет показано ниже, за редкими исключениями положения Конституции применяются только к Президенту Республики, Премьер-министру и палатам Парламента. Каталог конституционных прав, на который частные лица могли бы полагаться при обосновании своих требований перед судами, во Франции отсутствует — с недавних пор его роль играет Конвенция.
В данной работе будет рассмотрено, во-первых, место Конвенции в иерархии норм французского права с опорой на конституционную судебную практику (1.А) и практику судебной и административной юрисдикций (1.Б). Во-вторых, мы обратимся к применению конвенционных принципов правовой определенности (II .А. 1) и пропорциональности (П.А.2) французскими судами и положений Конвенции о свободе выражения мнений (П.Б.1) и праве на свободу и личную неприкосновенность (П.Б.2). Опираясь на результаты рассмотрения первых двух частей, мы изучим исполнение французскими властями решений Европейского Суда по правам человека, классифицируя их действия по шкале от чрезмерно усердного исполнения (Ш.А) до противостояния (Ш.Г).
I. Место Конвенции в иерархии норм французского права
Статья 55 Конституции от 4 октября 1958 года предусматривает:
«Международные договоры или соглашения, должным образом ратифицированные или одобренные, имеют силу, превышающую силу законов, с момента опубликования, при
условии применения каждого соглашения или договора другой стороной»11.
Это конституционное положение определяет место международных договорных норм во французском праве: они обладают юридической силой, превосходящей силу законов, но уступающей Конституции. Однако эффективность данного положения зависит от наличия полномочий юрисдикционных органов проверять законы на соответствие Конвенции. Во Франции понимание и применение статьи 55 Конституции неодинаково в конституционной и «ординарных» (судебной и административной) юрисдикциях.
А. Конституционная судебная практика
В деле, рассмотренном вскоре после конституционной реформы 1974 года, которая позволила парламентскому меньшинству обращаться с запросами о проверке конституционности проектов законов, принятых Парламентом, но не подписанных Президентом, и ратификации Конвенции Францией, Конституционный совет12 должен был решить вопрос о соответствии Закона об абортах статье 2 Конвенции. В решении от 15 января 1975 года «Искусственное прерывание беременности»13 Конституционный совет признал, что у него отсутствует компетенция проверять Закон на его соответствие международному договору:
«Принимая во внимание, что, если положения [ст. 55 Конституции], в условиях, которые ими описаны, наделяют международные договоры силой, превосходящей силу законов, они не предписывают и не подразумевают, что соблюдение этого принципа должно быть обеспечено в рамках контроля соответствия законов Конституции, предусмотренного в статьях последней;
Принимая во внимание, что, действительно, решения, принятые во исполнение статьи 61 Конституции, приобретают свойства абсолютности и окончательности, так как это следует из статьи 62, которая препятствует промульгации и применению любого признанного неконституционным положения; что, напротив, превосходство международных договоров над законами, принцип которого определен в приведенной выше статье 55, обладает свойствами относительности и случайности в силу того, что оно, с одной стороны,
ограничено сферой применения международного договора, а с другой стороны, подчинено условию взаимности, выполнение которого может меняться в зависимости от поведения государства или государств — участников договора и от момента времени, когда оценивается соблюдение этого условия;
Принимая во внимание, что закон, противоречащий международному договору, может, тем не менее, не противоречить Конституции;
Принимая во внимание, что контроль соблюдения принципа, провозглашенного в статье 55 Конституции, не может производиться в рамках контроля [конституционности], предусмотренного в статье 61, ввиду различия в природе двух типов контроля;
Принимая во внимание, что в этих условиях Конституционному совету не подлежит рассматривать соответствие закона предписаниям международного договора или соглашения, когда к нему направлен запрос по статье 61 Конституции».
Это решение было многократно подтверждено в конституционной судебной практике. В решении № 89-268 DC от 29 декабря 1989 года14 Конституционный совет в очередной раз констатировал, что к его компетенции не относится рассмотрение соответствия закона международному договору (п. 79 решения). Эта же позиция была выражена Советом в относительно недавнем решении № 2006-535 DC от 30 марта 2006 года «Закон о равенстве шансов»15.
Решение «Искусственное прерывание беременности» породило многочисленные док-тринальные комментарии16 и заложило основу контроля соответствия внутригосударственных норм международным договорам во Франции.
В двух решениях, вынесенных между 1975 и 2006 годами, Конституционный совет, тем не менее, открыто ссылался на Конвенцию, однако (как подтверждает решение «Закон о равенстве шансов») это не привело к пересмотру судебной практики «Искусственное прерывание беременности». В решении от 13 марта 2003 года № 2003-467 DC17 Конституционный совет рассматривал нормы Закона о внутренней безопасности, позволяющие осмотр машин в случаях, когда имеется обоснованное подозрение в совершении водителем преступления или проступка18, на-
рушавшие, по утверждению обратившихся в Совет депутатов и сенаторов, различные права граждан. Конституционный совет указал, что действующей статьей 5 Конвенции «достаточные основания подозревать» кого-либо в совершении уголовно наказуемого деяния (именно эта фраза была в центре критики парламентариев) допускаются как ограничение основных прав человека. Следовательно, Конституционный совет отклонил жалобы заявителей на неясность данного положения.
Еще одно решение содержит ссылку на Конвенцию, а также на решение палаты Европейского Суда по делу «Лейла Сахин против Турции»19. Конституционный совет проверял проект Договора, учреждающего Конституцию для Европы (часто называемого просто Европейской Конституцией). Одной из проблем, долго и бесплодно обсуждавшихся французским обществом в связи с возможной (но несостоявшейся) ратификацией Евроконституции, являлась боязнь (имевшая своим основанием скорее публичные выступления противников документа, чем его текст) многих французов, что Конституция для Европы может угрожать принципу светскости государства, как он понимается во Франции. Конституционный совет указал, что в соответствии с Хартией Европейского Союза об основных правах, включенной в текст Договора как раздел II, права человека в Европейском Союзе должны толковаться в соответствии с Конвенцией. Последняя же, гарантируя свободу вероисповедания, допускает различные формы отношения государства и церкви, в том числе — светскость первого, как постановил Европейский Суд по правам человека в деле Лейлы Сахин20.
Однако это страсбургское решение еще не вступило в силу, когда Конституционный совет высказался о Европейской Конститу-ции21. Пьер Мазо, в то время Председатель Конституционного совета, прокомментировал такой подход конституционных судей, сославшись на желание Высокой инстанции послать сигнал Европейскому Суду («Если вы измените ваше решение в Большой палате, мы не будем его исполнять, поскольку наше уже вступило в силу») и связать последний своим подходом22, игнорируя статью 32 Конвенции, в соответствии с которой все вопросы толкования Конвенции относятся к компетенции Европейского Суда.
Б. Практика судебной и административной юрисдикций
В условиях отсутствия компетенции конституционной юрисдикции по контролю «конвенционное™» законов, судебная и административная юрисдикции приняли эту компетенцию на себя. Вскоре после решения Конституционного совета 1975 года Кассационный суд в деле Кофейной компании «Жак Вабр»23 подтвердил решение Апелляционного суда Парижа, отказавшегося применять законодательную норму, противоречащую Договору, учреждающему Европейское экономическое сообщество, при том, что закон был более поздним, чем договор24. С тех пор контроль конвенционности является рутинной работой французской судебной юрис-дикции25. Кассационный суд с 1984 года ссылается не только на Конвенцию, но и на решения Европейского Суда26.
Сам Конституционный совет, когда действует в качестве суда по избирательным делам27, проверяет соответствие законодательных норм, применимых в деле, статье 3 Протокола № 1 к Конвенции28.
Наконец, лишь в 1989 году Государственный совет — высшая административная юрисдикция Франции — приступил к контролю конвенционности. В решении по делу «Николо»29 Судебная ассамблея пересмотрела свою предыдущую судебную практику, согласно которой вопрос соответствия закона международному договору требовал рассмотрения конституционности закона30, что во французском праве невозможно. Дело «Николо» касалось соответствия французского закона о выборах в Европейский парламент договорам, его учреждающим. Государственный совет отклонил требования заявителя, «принимая во внимание, что [оспариваемые] правила, установленные законом от 7 июля 1977 года, не являются несовместимыми с ясными положениями статьи 227-1 Римского договора». Этой фразой, спрятанной среди других мотивов решения, Государственный совет поддержал заключения Правительственного комиссара Патрика Фридмана, предложившего судьям проверить соответствие закона международным договорам и установить соответствие между ними.
Если дело «Николо» касалось права Европейского Союза, то противники абортов не
заставили себя долго ждать и потребовали, чтобы Государственный совет проверил Закон об искусственном прерывании беременности (тот закон, по поводу которого Конституционный совет вынес решение от 15 января 1975 года) на соответствие Конвенции. Высший административный суд рассмотрел по существу их жалобу и отклонил ее решением «Национальная конфедерация семейных католических ассоциаций» от 21 декабря 1990 года31. Именно с этой даты во Франции появился каталог основных прав человека, руководствуясь которым граждане и юридические лица могут формулировать свои требования как в судебной, так и в административной юрисдикции. Тем не менее конституционные законы не подлежат контролю такого рода32.
Вне рамок нормоконтроля Государственный совет ссылается на Конвенцию и решения Европейского Суда по правам человека, начиная с решения по делу «G.I.S.T.I» (Groupement d'information et de soutien des travailleurs immigrés — Группа информирования и поддержки рабочих-иммигрантов) от 29 июня 1990 года33. В заключениях Правительственных комиссаров эти ссылки встречаются с 1970-х годов34, но лишь в 90-х это стало регулярной практикой.
II. Применение Конвенции и конвенционных принципов французскими судами
В силу судебной практики, основанной на решении «Искусственное прерывание беременности», Конвенция не применяется конституционными судьями. Однако Конституционный совет часто применяет ее положения по существу, формально ссылаясь на Декларацию прав человека и гражданина 1789 года, которую он признал частью блока конституционных норм решением «Свобода объединений» от 16 июня 1971 года35. В то же время конвенционные принципы (А) и нормы (Б) рутинно применяются в судебной и административной юрисдикциях.
А. Применение конвенционных принципов французскими судами
Мы рассмотрим применение французскими судами принципов правовой определенно-
сти (1) и пропорциональности (2) в силу их основополагающего характера в системе защиты основных прав человека, предусмотренных Конвенцией36.
1. Принцип правовой определенности
Данный принцип, хорошо известный, например, немецкому праву, праву Европейского Союза и европейскому праву прав человека, долгое время отсутствовал во французском праве, а с 1999 по 2006 год оставался «подпольным, хотя и эффективным»37.
В решении от 16 декабря 1999 года № 99421 DC38 Конституционный совет со ссылкой на статьи 6 и 16 Декларации 1789 года впервые указал на важную составляющую часть принципа правовой определенности — требование доступности и ясности закона в качестве «конституционно-значимой цели»)39. Конституционные судьи выразили мнение, что принцип равенства и принцип предоставления гарантий основных прав человека, выраженные в Декларации 1789 года, «не могут быть эффективны, если граждане не располагают достаточным знанием норм, к ним применимых; что такое знание, напротив, необходимо для пользования правами, гарантированными как в статье 4 Декларации, в силу которой такое пользование не должно ограничиваться иначе, как законом, так и в ее статье 5, которая предусматривает, что нельзя препятствовать ничему, если это не запрещено законом, и что никто не может быть принужден к тому, что закон не предписывает».
Как видно из данного решения, содержание указанной конституционно-значимой цели (наличие, доступность и ясность закона) и критерии конституционности законов были сформулированы французским Конституционным советом так же, как Европейский Суд формулирует содержание принципа правовой определенности40.
В то же время чрезмерно сложный закон не будет в силу только этого противоречить указанным принципам: отступления от требований доступности и ясности закона допустимы, если наличествует достаточный общий интерес41. Оценка ясности закона, таким образом, относительна: она зависит от того, кому адресован закон42. Исходя из этих посылок, Конституционный совет лишь один раз
признал нарушение принципа доступности и ясности закона: положения статьи 78 Закона о бюджете на 2006 год были признаны «чрезмерно громоздкими, непонятными налогоплательщику и зачастую двусмысленными для профессионала, а также отсылающими к другим слишком громоздким нормам»43.
В целом можно утверждать, что принцип правовой определенности и критерии контроля «качества закона» во французском праве были полностью конституционализированы в последние годы с помощью конституционно-значимой цели доступности и ясности закона.
Однако, как уже указано, частные лица не могут ссылаться на нарушение конституционных норм французского права в судах. Поэтому до соответствующих решений Кассационного суда и Государственного совета консти-туционализация принципа правовой определенности не влияла на права и обязанности граждан и юридических лиц. Лишь в 2006 году в решении «Компания KPMG, Компания "Ernst & Young" и другие»44 Государственный совет впервые применил принцип правовой определенности. Высокая юрисдикция рассматривала требование о признании неясности ряда норм оспоренного заявителями правительственного декрета. Административные судьи отклонили аргументы, основанные на конституционно-значимой цели доступности и ясности закона, и решили, что декрет, во всяком случае45, не нарушает требования правовой определенности, закрепленные в Конвенции. Несмотря на отклонение первой жалобы, принцип правовой определенности занял свое место в административной судебной практике и будет применяться административными судами.
2. Принцип пропорциональности
Во Франции конституционная судебная практика долгое время не знала принципа пропорциональности. Определенные намеки на наличие оценки соразмерности законодательных ограничений стали появляться в 1980-х годах. Так, в решении № 80-127 DC от 19 и 20 января 1981 года «Безопасность и свобода»46 Конституционный совет указал, что оспариваемые законодательные положения явно не противоречат принципу необходимости наказаний, закрепленному в статье 8 Декларации 1789 года. Год спустя, в решении
№ 81-132 DC от 16 января 1982 года «Закон о национализациях»47 Высокая инстанция отметила, что не может осудить законодательную оценку необходимости национализаций, поскольку законодателем не совершено явной ошибки (erreur manifeste).
Ряд авторов, например Г. Ксинопулос48, утверждают, что Конституционный совет таким образом контролирует пропорциональность ограничения конституционных положений законодательными нормами. Но контроль «явной ошибки в оценке» (erreur manifeste d'appréciation) не сопоставим с контролем пропорциональности по двум причинам. Во-первых, во французском праве контроль явной ошибки является частью юридической оценки судом фактов дела, в то время как конституционная юрисдикция, осуществляющая контроль a priori и in abstracto, по определению не проверяет факты конкретного дела. Во-вторых, различна интенсивность контроля: при оценке пропорциональности суд должен отклонить не только явно неверные решения законодателя или исполнительной власти, но и те, которые ограничивают основные права и свободы при наличии возможных решений, подразумевающих менее строгие ограничения, или которые нарушают справедливый баланс частных и публичных интересов, даже не будучи явно неконституционными или незаконными.
Явным образом принцип пропорциональности признан Конституционным советом лишь в уголовно-правовой сфере. В решении № 89-260 DC от 28 июля 1989 года «Высший аудиовизуальный совет»49 конституционные судьи указали, что «принцип пропорциональности подразумевает, что общий размер санкций [налагаемых Высшим аудиовизуальным советом] не может превышать размер наиболее тяжелой санкции из возможных». На данный момент ни один закон не был признан противоречащим этому принципу и критерии оценки пропорциональности уголовных санкций Высокой инстанцией не выработаны.
В то же время контроль пропорциональности действий и решений исполнительной власти регулярно применяется в административной юрисдикции. Он составляет элемент проверки «внутренней законности»50 административного акта. При Четвертой республике выявилась недостаточность статичной оценки возможности административных дей-
ствий, поскольку довольно редко действия администрации вписаны в четкие рамки закона («зависимые полномочия», compétence liée); во всех остальных случаях необходим динамический судебный контроль.
Эта точка зрения была отражена в заключениях Правительственного комиссара Летурнёра в деле «Баррель»: «Полномочия контроля судьи являются более или менее широкими в зависимости от природы оспариваемого акта; чем более эти полномочия важны, тем более ограничена свобода действия администрации; чем более они сокращены, тем более широкой остается свобода действий администрации. Итак, есть уровни судебного контроля и параллельно — уровни свободного усмотрения, принадлежащие активному администратору»51. Так развитие судебной практики привело к контролю дискреционных полномочий исполнительной власти. Их ограничения судьей говорят о наличии зависимых полномочий даже там, где нет прямых указаний закона52.
Контроль пропорциональности является частью контроля фактических оснований действий администрации (contrôle des motifs de fait). Но не все акты администрации подлежат такому контролю: соблюдение пределов дискреционных полномочий исполнительной власти ограничивается контролем существования фактов и «явной ошибки в оценке» (erreur manifeste d'appréciation). Сферы «нормального» и «минимального» контроля определяются в судебной практике Государственного совета, причем сферы минимального контроля расширяются за счет распространения его на акты, совсем не подлежавшие судебному контролю, а нормальный контроль с течением времени распространяется на ряд сфер, подлежавших лишь минимальному контролю53. Как правило, если административный акт затрагивает основные права человека (в том числе гарантированные Конвенцией), он должен быть подвергнут нормальному контролю.
Б. Применение конвенционных норм
Права, гарантированные Конвенцией, в целом совпадают с правами, провозглашенными Декларацией 1789 года, ставшей в силу решения Конституционного совета «Свобода ассоциаций» конституционной нормой. По-
тому в сфере конституционного судопроизводства для обеспечения конвенционных прав достаточно, как правило, применения внутригосударственных конституционных норм. Однако если в сфере гарантий свободы выражения мнений французская конституционная судебная практика следует страсбургской ( 1 ), то, например, в сфере гарантий права на свободу и личную неприкосновенность французские конституционные судьи признали возможность ограничений, недопустимых с точки зрения Конвенции(2).
1. свобода выражения мнений
Конституционный совет признал, ссылаясь на статью 11 Декларации 1789 года, что свобода слова и печати подразумевает также право читателя, слушателя, телезрителя на информацию и выражает двойное требование: плюрализма и независимости СМИ54. Например, в отношении последней конституционные судьи требуют от законодателя соблюдения не только возможности для читателей реализовывать свой свободный выбор так, «чтобы ни частные интересы, ни публичная власть не могли навязывать им свои решения», но и достаточной прозрачности, позволяющей общественности «знать настоящих руководителей прессы, условия финансирования газет, финансовые сделки, объектом которых они могут быть, различного рода интересы, которые могут быть связаны с печатью»55.
2. Право на свободу и личную неприкосновенность
Наиболее явное и открытое противостояние французского Конституционного совета практике Европейского Суда по правам человека проявляется в признании гарантий права на свободу и личную неприкосновенность(ст. 5 Конвенции).
В решении № 2004-492 DC от 2 марта 2004 года «Развитие преступности»56 Конституционный совет в связи с проверкой конституционности «Закона Пербена 2» (loi Perben 2) был призван разрешить два основных вопроса: длительность досудебного содержания под стражей и гарантии права задержанного на общение со своим адвокатом.
Закон об адаптации правосудия к развитию преступности, известный как «Закон
Пербена 2», позволил подозреваемых в ряде преступлений содержать под стражей до судебного решения 96 часов. И хотя Конституционный совет был удовлетворен тем, что после первых 48 часов каждые 24 часа решение о продлении содержания под стражей принимает судья, все равно вопрос о правомерности задержания рассматривается полностью лишь спустя 4 суток после изначального лишения свободы. Вполне возможно, что Европейский Суд не признает такой срок «скорым» в смысле статьи 5 Конвенции: в деле «Броган и другие против Соединенного Королевства» срок содержания под стражей без судебного решения в 4 дня и 6 часов был признан не соответствующим статье 5 Кон-
венции57.
Куда более явным нарушением Конвенции является запрет на доступ адвоката к подозреваемому во время досудебного задержания: если речь идет о преступлениях, предположительно совершенных организованной группой, адвокат не может вступить в дело до истечения 48 часов с момента задержания, а в делах о террористических преступлениях и в делах о торговле наркотиками — по истечении 72 часов. Французский законодатель долгое время сдержанно относился к праву подозреваемого или обвиняемого в преступлении на свидание с адвокатом: оно появилось в уголовно-процессуальном законе только в 1993 году58.
«Закон Пербена 2» стремится лишь ограничить это право: первое свидание (и единственное в течение 96 часов) не может превышать 30 минут, и такое решение было одобрено Конституционным советом. Хотя применение норм данного Закона еще не стало предметом рассмотрения в Европейском Суде, Комиссар Совета Европы по правам человека А. Хиль-Роблес уже имел возможность выступить с критикой в адрес французских властей:
«Я хотел бы выразить мои серьезные возражения касаемо полного отсутствия помощи адвоката заключенному до 72-го часа задержания в делах о транспортировке наркотиков и терроризме. Я понимаю, что речь идет о тяжелых обвинениях в отношении задержанных, что требует более серьезных полномочий для следствия, чем обычно. В то же время полное отсутствие юридической помощи в течение 72 часов не кажется мне уместным,
особенно по той причине, что в таких делах нужно защищать наши демократические ценности против врагов демократии и прав человека. Поэтому соблюдение наших принципов мне кажется более необходимым, чем когда бы то ни было...
Поэтому я считаю, что в соответствии с европейскими критериями доступ к адвокату должен быть гарантирован и до 72-го часа. Досудебное задержание в отношении транспортировки наркотиков или терроризма не должно отклоняться от общей системы. То же верно и для утверждения наших принципов против лжи, распространяемой экстремистами всякого рода, удовлетворяющимися видом нашего страха и отказа от наших принципов, провоцирующим их на борьбу. Потому я думаю, что присутствие адвоката должно быть гарантировано с самого начала задержания, и я призываю французские власти внимательно рассмотреть эту уже состоявшуюся во многих странах Европы эволюцию»59.
Если Франция не проведет реформу судебного задержания, то, скорее всего, будет осуждена Европейским Судом по правам человека: страсбургская судебная практика не оставляет французскому правительству больших возможностей для защиты рассмотренных ограничительных норм при наличии утверждения о нарушении прав, гарантированных статьями 5 и/или 6 Конвенции60.
III. Исполнение Францией решений Европейского Суда по правам человека
Исполнение французскими властями решений Европейского Суда по правам человека мало исследовано французскими юристами61. Институциональная система, целью которой являлось бы исполнение решений Суда, во Франции отсутствует, адвокаты и неправительственные организации мало интересуются исполнением решений. Как и в других случаях, этот вопрос изучается юристами сквозь призму судебной практики высших французских судов. Профессор Жан-Пьер Маргено делит реакцию французских судов (Кассационного суда и Государственного совета, к которым мы добавим Конституционный совет) на образцовое исполнение (А), чрезмерное усердие (Б), безразличие (В) и противостояние (Г)62.
А. Образцовое исполнение
В делах «Крюслен против Франции» и «Ювиг против Франции» от 24 апреля 1990 года63 Европейский Суд установил, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции из-за неудовлетворительного режима регулирования прослушивания телефонных переговоров обвиняемых. Вмешательство в права заявителей не было признано «предусмотренным законом». Уже 27 апреля министр юстиции отправил председателям судов, Генеральному прокурору и прокурорам Республики письмо, в котором он настаивал на том, чтобы принципы, указанные в решении Европейского Суда, применялись до принятия нового регулирования в уже рассматриваемых судами делах. Менее чем через три недели, 15 мая, уголовная палата Кассационного суда рассматривала дело «Баша Барудэ»64 и использовала эту возможность, чтобы изменить свою судебную практику с учетом дел Крюслена и Ювиг. Высокая юрисдикция указала, что для соответствия телефонного прослушивания положениям § 2 статьи 8 Конвенции оно должно производиться с разрешения и под контролем судьи с целью закрепить доказательства совершения преступления или другого правонарушения и установить тех, кто его совершил; при прослушивании не должно быть искусственных уловок и хитростей, а результаты прослушивания должны быть рассмотрены в судебном заседании при соблюдении состязательности и права на защиту. Наконец, 10 июля 1991 года был принят закон, реформирующий режим прослушивания телефонных разговоров в уголовном процессе65.
Законом от 15 июня 2000 года66 в УПК Франции были внесены изменения, допускающие пересмотр дел в случае решения Европейского Суда о нарушении Конвенции. Статья 626-1 УПК предусматривает, что требование о пересмотре окончательного решения по уголовному делу может быть подано в интересах любого лица, признанного виновным в правонарушении, когда из решения Европейского Суда по правам человека следует, что обвинительный приговор был вынесен в нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод или Протоколов к ней постольку, поскольку по своей природе и тяжести установленное нарушение влечет для осужденного неблаго-
приятные последствия, которым не может быть положен конец присуждением «справедливой компенсации» согласно статье 41 Конвенции. На основании статьи 626-2 УПК с требованием о пересмотре дела могут обратиться министр юстиции, Генеральный прокурор при Кассационном суде, осужденный или, в случае его неправоспособности, его законный представитель, а также наследники осужденного в случае его смерти. В соответствии со статьей 623 УПК дело пересматривается комиссией из 5 судей Кассационного суда.
В ГПК Франции и в Кодексе административной юстиции отсутствуют положения о пересмотре дел после решения Европейского Суда по правам человека в пользу заявителей.
В сфере депортаций и экстрадиций после решения Европейского Суда от 18 декабря 1986 года по делу «Бозано против Франции»67 Государственный совет в делах «Бель-джуди»68 и «Бельгасем»69 изменил свою судебную практику таким образом, чтобы учитывать требования статьи 8 Конвенции при решении вопросов о депортации. Поскольку в первом решении Государственный совет отказался, несмотря на ссылку на статью 8 Конвенции, проверить пропорциональность решения о депортации заявителя преследуемым правомерным целям70, потребовалось принять второе решение, указывающее на необходимость контроля пропорциональности.
Конституционный совет после решения Европейского Суда от 28 октября 1999 года по делу «Зелинский и Прадал, Гонзалез и другие против Франции»71, в котором страсбург-ские судьи установили нарушение Конвенции, произошедшее из-за неясности закона, признанного конституционными судьями соответствующим Конституции, также изменил свою практику, «открыв» решением от 16 декабря 1999 года № 99-421 DC конституционно-значимую цель доступности и ясности закона.
Б. Чрезмерное усердие
Ж.-П. Маргено рассматривает исполнение решения Европейского Суда по правам человека от 25 марта 1992 года по делу «Б. против Франции»72 как чрезмерно усердное со стороны Кассационного суда. Европейский
Суд установил нарушение статьи 8 Конвенции ввиду того, что транссексуалы не имели возможности ни изменять имя на соответствующее новому полу, ни указывать пол в официальных документах, включая свидетельства о рождении. Хотя установление нарушения Конвенции касалось лишь изменения имени, а также указания пола в европейском паспорте (многие другие официальные французские документы вообще не содержали упоминания пола), Кассационный суд двумя решениями от 11 декабря 1992 года73 изменил свою судебную практику таким образом, чтобы позволить изменение имени и пола в любых официальных документах. Однако в том, что касается индивидуальных мер, это изменение никак не коснулось г-жи Б., поскольку изменения в судебной практике не были ретроактивны.
В. Безразличие
Франция неоднократно была осуждена Европейским Судом за чрезмерную длительность как гражданских, так и уголовных судебных процессов, а также за неразумно длительное содержание под стражей. Однако эти страс-бургские решения не побудили французские власти к каким-либо действиям.
Похожим образом может быть квалифицирован на сегодняшний день подход французских властей к исполнению решения по делу «Рамирес Санчес против Франции»74. Заявитель, осужденный за терроризм, на протяжении многих лет содержался в одиночной камере. Европейский Суд по правам человека нашел нарушение статьи 13 Конвенции, поскольку заявитель не мог оспорить перед судом решения о продлении одиночного заключения. Премьер-министр подписал декрет о поправках к внутреннему распорядку пенитенциарных учреждений75, которым реформировалась процедура помещения заключенных в одиночные камеры, однако этот декрет был аннулирован решением Государственного совета76, где указано, что Премьер-министр не мог реформировать данную процедуру, так как законодателем не были приняты нормы, позволяющие заключенным оспаривать их помещение в одиночные камеры и продление одиночного заключения. Таким образом, несмотря на действия правительства, направленные на реформирование
этого режима, ситуация остается той же, что и в решении по делу Рамиреса Санчеса.
Г. Противостояние
До последнего времени во французском уголовном процессе адвокату осужденного было запрещено подавать кассационную жалобу на приговор, если осужденный скрывался от правосудия. Такое положение считалось нарушающим статью 6 Конвенции в решении Европейского Суда по правам человека от 23 ноября 1993 года по делу «Пуатримоль против Франции»77. Тем не менее никакие меры не принимались, и Франция вновь была осуждена за применение этого положения в делах Омара и Герена78. Лишь неизбежность нового осуждения за то же самое нарушение в чрезвычайно медиатизированном79 деле Папона80 побудила французские власти к изменению Уголовно-процессуального кодекса Законом от 15 июня 2000 года81, которое произошло спустя почти семь лет после первой констатации нарушения.
В сфере административного права явное противостояние французские власти проявляют в отношении решения по делу «Кресс против Франции»82. В соответствии с многолетней практикой, закрепленной в Кодексе административной юстиции, Правительственный комиссар в Государственном совете участвует в открытых слушаниях дела, где представляет свои заключения по делу, предлагает проект решения, а затем присутствует в совещательной комнате с судьями, где отвечает на их вопросы и дает другие необходимые пояснения83, но не голосует вместе с судьями. В деле Кресс Европейский Суд признал, что участие Правительственного комиссара в совещании судей нарушает требования статьи 6 Конвенции о независимом и беспристрастном суде.
Для исполнения решения по делу Кресс французские власти включили лицемерную поправку84 в регламентарную часть85 Кодекса административной юстиции. Статья Н 733-3 была изменена следующим образом: «Правительственный комиссар присутствует при совещании судей. Он не участвует в нем». Правительство пыталось ограничиться тем, что в резолютивной части решения по делу Кресс Суд указал, что считает нарушением статьи 6 Конвенции «участие» Правительственного
комиссара в совещании судей. В новом деле «Мартини против Франции»86 оно пыталось убедить Суд именно в таком узком толковании предыдущего решения. Однако Суд отметил, что в деле Кресс факты относились именно к присутствию Правительственного комиссара в совещательной комнате, и подтвердил нарушение статьи 6 Конвенции в отношении пореформенного регулирования. В ответ на решение по делу Мартини 1 августа 2006 года был принят декрет, вступивший в силу 1 сентября 2006 года87, вновь реформирующий участие Правительственного комиссара в заседании судей. Теперь соответствующее положение Кодекса административной юстиции предусматривает, что Правительственный комиссар присутствует при заседании судей, не участвуя в нем, если одна из сторон процесса не выразила письменного возражения до удаления судей на совещание. Европейский Суд пока не имел возможности высказаться о соответствии новой процедуры статье 6 Конвенции. Но при автоматическом удовлетворении требований сторон об отсутствии Правительственного комиссара на совещании судей проблема справедливости процесса перед Государственным советом отпадает. Если же сторона не заявляет письменное требование об исключении Правительственного комиссара из совещательной комнаты, она не исчерпывает эффективные средства внутригосударственной защиты, а потому жалоба в Страсбургский суд будет неприемлемой.
❖
Французский подход к европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и решениям Европейского Суда имеет двойственный характер, как и все французское. С одной стороны, при каждом удобном случае на риторическом уровне заявляется, что Франция привержена правам человека, является родиной прав человека, а французы — авторы Конвенции (последнее отчасти верно). С другой стороны, Франция была последним западноевропейским государством, ратифицировавшим Конвенцию, а ее судебные органы долгое время отказывались ее применять, несмотря на конституционные положения, уполномочивающие их на это. Если в ряде случаев французские власти быстро реагируют на нарушения Конвенции, уста-
новленные Европейским Судом, то в случаях, когда нарушения касаются, например, традиционного участника административного судопроизводства — Правительственного комиссара, сопротивление исполнению решения будет упорным (хотя и не бесконечным). Более того, поскольку во всех случаях, когда исполнение решения можно было считать успешным, оно происходило не позднее нескольких месяцев после соответствующего решения Европейского Суда, а иногда предшествовало неминуемому осуждению. Скажем так: страсбургское решение во Франции или исполняется в кратчайшие сроки, или исполняется спустя годы и годы. Выделить ясные юридические критерии, в силу которых одни решения исполняются, а другие — нет, едва ли возможно88.
Кирилл Коротеев - докторант, научный сотрудник Университета Париж I (Пантеон-Сорбонна).
1 Именно война в Алжире долгое время была препятствием для ратификации Конвенции: власти боялись, что международные нормы о правах человека будут препятствовать проведению военных операций именно так, как они задумывались. Ни один президент Четвертой и Пятой республик не смог принять на себя ответственность за ратификацию. Лишь в 1974 году, почти через четверть века после открытия Конвенции для подписания, она, наконец, была ратифицирована Французской Республикой, когда обязанности Президента после смерти Жоржа Помпиду и до выборов Валери Жискар д'Эсте-на исполнял Председатель Сената Ален Поэр. Право на индивидуальную жалобу было признано семь лет спустя в 1981 году, когда президентские выборы впервые выиграл кандидат от социалистов — Франсуа Миттеран.
2 European Court of Human Rights, Pending Cases 2007 (доступно на сайте Европейского Суда по правам человека: http://www.echr.coe.int).
3 См.: http://www.echr.coe.int/NR/rdonlyres/ 96960736-30E5-40DE-BC54-28F374A60C0B/ 0/Pending_applications_chart.pdf. Такое сокращение числа жалоб частично объясняется изменением в подходе Суда к подсчету дел, находящихся на рассмотрении: предварительные письма с 2008 года не учитываются в статистике
Суда, которая отражает теперь лишь окончательно оформленные жалобы.
4 European Court of Human Rights, Survey of Activities 2006. P. 41-42 (см.: http://www.echr. coe.int). Первую пятерку составляют: Турция — 320 решений, Словения — 189, Украина — 120, Польша - 114, Россия - 102.
5 Ibid. P. 45-46.
6 И это несмотря на полное недоверие французских революционеров XVIII века к судебной власти. Революционеры считали, что судьи всегда будут поддерживать короля, поэтому старались ограничить функции суда так, чтобы он не мог препятствовать правительственной или парламентской деятельности. Если через сто лет после революции судам удалось начать осуществление контроля нормативных актов исполнительной власти, то контроль конституционности вступивших в силу законов до 2008 года являлся табу для французских судей.
7 По французской традиции комментарий к судебному решению (как и любой другой университетский или научный текст — диссертация, статья и т. п.) должен быть разделен на две части, каждая из которых, в свою очередь, тоже должна быть разделена на две части и т. д. Составление плана является первоочередной задачей при написании комментария. Зачастую авторы увлекаются этой традицией и упускают суть проблемы.
8 Суд приводит в этой части каждый акт, который считает нужным процитировать (даже если решение не принимается на его основании, но его содержание полезно для обоснования решения). Форма ссылки: «vu...»
9 Каждый параграф, содержащий приводимые судом в обоснование решения аргументы, начинается с фразы «considérant que...» или «attendu que...» (в зависимости от юрисдикции) — «принимая во внимание, что...». В результате этого судебное решение представляет собой одно сложноподчиненное предложение.
10 Генеральный адвокат и Правительственный комиссар, являясь членами соответствующих судов, не представляют стороны по делу и не принимают участия в голосовании судей. Они выступают в заседаниях последними и представляют суду мотивированное заключение по делу, включающее обзор фактов, процедуры, вопросы, которые следует разрешить, применимые правовые нормы и принципы судебной практики, предложение о том, какое решение следует принять. В совещательной комнате Генеральный
адвокат или Правительственный комиссар предлагают проект решения, который, тем не менее, судьи могут отклонить.
11 См.: http://constitution.garant.ru/DOC_3864895. htm#sub_para_N_306.
12 Конституционный совет, состоящий из 9 членов, назначаемых Президентом Республики и председателями палат Парламента (каждый из них назначает по одному члену раз в три года), рассматривает запросы о проверке конституционности законов после их принятия Парламентом и до подписания Президентом и еще не ратифицированные международные договоры. С запросами в Конституционный совет могут обращаться Президент Республики, Премьер-министр, председатели Национального собрания и Сената, а с 1974 года — также 60 депутатов или 60 сенаторов. Частные лица не имеют права на обращение в Конституционный совет, суды смогут ставить перед ним вопросы о конституционности законов лишь после принятия законов во исполнение конституционной реформы 2008 года.
13 CC, n° 74-54 DC, 15 janvier 1975, Interruption volontaire de grossesse // Journal Officiel de la République Française (далее — JORF). 1975. 16 janvier.
14 JORF. 1989. 30 décembre.
15 CC, n° 2006-535 DC, 30 mars 2006, Loi pour l'égalité des chances // JORF. 2006. 2 avril.
16 Библиографию комментариев к решению «Искусственное прерывание беременности» см.: FavoreuL., Philip L. Grandes décisions du Conseil constitutionnel. 13e éd. Paris, 2005. P. 303-305. Доктринальная дискуссия вокруг этого решения не рассматривается в данной статье из-за ее объема.
17 CC, n°2003-467, 13 mars 2003, Loi pour sécurité intérieure // JORF. 2006. 19 mars.
18 Французское уголовное право предусматривает три категории наказуемых деяний (infraction): преступления (crime), проступки (délit) и правонарушения (contravention). Первые две категории близки понятию преступления в российском праве, в то время как третья сравнима с понятием административного правонарушения.
19 Leyla Sahin v. Turkey, Application no. 44774/98, Judgment of 29 June 2004.
20 CC, n° 2004-505 DC, 24 novembre 2004, Constitution européenne // JORF. 2004. 24 novembre.
21 В то же время существовало несколько окончательных решений Европейского Суда по правам человека, столь же уместных для подтверждения совместимости светскости государства с
Конвенцией, как и дело Лейлы Сахин, и ставших основой для принятия последнего.
22 См.: Voeux du Président du Conseil constitutionnel, M. Pierre Mazeaud, au Président de la République, 3 janvier 2005 (доступно по адресу: http:// www.conseil-constitutionnel.fr/bilan/annexes/ voeuxpr2005.htm).
23 Cass., ch. mixte, 24 mai 1975, Société Cafés Jacques Vabre, Bull., n° 4. P. 6.
24 «Принимая во внимание, что Договор от 25 марта 1957 года, который в силу статьи 55 Конституции обладает большей силой по отношению к законам, учреждает особый правопорядок (ordre juridique propre), интегрированный в право-порядки государств-участников; что в силу этой специфичности правопорядок, им созданный, прямо применим к гражданам этих государств и связывает их юрисдикционные органы; что, следовательно, Апелляционный суд правомерно и без превышения своих полномочий решил, что в деле должна применяться статья 95 Договора вместо статьи 265 Таможенного кодекса, хотя последний является более поздним». Применение более позднего международного договора вместо более раннего закона не являлось проблемой для французских судов: этого требовал принцип lex posterior derogat legi priori (см. для административной юрисдикции: CE, 15 mars 1972, Dame veuve Sadok Ali, Rec. 213).
25 Подробнее об итогах применения контроля конвенционное™ судебной юрисдикцией за двадцать лет, последовавших за решением по делу кофейной компании «Жак Вабр», см.: De Gouttes R. Le juge français et la Convention européenne des Droits de l'Homme: avancées et résistances // Revue trimestrielle des droits de l'homme. 1995. N° 24. P. 605-614.
26 Cass. 1re civ., 10 janvier 1984, Rennemann, Bull. civ. 1984, n° 8.
27 Конституционный совет рассматривает споры, касающиеся выборов Парламента, Президента Республики и проведения референдумов.
28 CC, 21 octobre 1988, Ass. nat., Val d'Oise, 5e circ., Rec. 183.
29 CE Ass., 20 octobre 1989, Nicolo, Rec. 190, concl. Frydman. Библиографию из примерно 20 комментариев к решению по делу Николо см.: Long M. et al. Grands arrêts de la jurisprudence administrative. 16e éd. Paris, 2006. P. 685.
30 CE Sect., 1er mars 1968, Syndicat général des fabricants des semoules de France, Rec. 149.
31 CE Ass., Confédération nationales des associations familiales catholiques, Rec. 369, concl. Stirn.
32 CE Ass., 30 octobre 1998, Sarran, Levacher et autres, concl. Maugué; Cass. Ass. plén., 2 juin 2000, Mlle Fraisse, Bull. 2000 A.P., n° 4. P. 7.
33 CE Ass., 29 juin 1990, G.I.S.T.I., Rec. 171, concl. Abraham.
34 CE Sect., 27 octobre 1978, Debout, Rec. 395, concl. Labetoulle.
35 CC, n° 71-44 DC, 16 juin 1971, Liberté d'association // JORF. 1971. 18 juillet. В преамбуле Конституции 1958 года французский народ провозгласил свою торжественную приверженность правам человека, как они закреплены в Декларации 1789 года и преамбуле Конституции 1946 года. Из этой фразы, «ссылаясь на Конституцию, в частности на ее преамбулу» (курсив наш. — К.К.), Конституционный совет сделал вывод, что положения Декларации 1789 года составляют применимые в конституционном судопроизводстве нормы. Тем не менее очевидно, что создатели Декларации не имели ни малейших намерений создать применимый в судебном процессе документ (и Декларация не была таковым на протяжении почти двухсот лет с момента ее принятия).
36 Эти же принципы анализировались при рассмотрении судебной практики Конституционного Суда РФ: Koroteev K La Russie et la Convention européenne des droits de l'homme. Bilan institutionnel et jurisprudentiel // Droits fondamentaux. N° 5. 2005. P. 119-142.
37 Mathieu B. La sécurité juridique: un principe constitutionnel clandestin, mais efficace // Mélanges Patrice Gélard: Droit constitutionnel. Paris, 2000.
38 CC, n° 99-421 DC, 16 décembre 1999 // JORF. 1999. 22 décembre.
39 «Конституционно-значимые цели» (Objectif de valeur constitutionnelle) - вид конституционных норм по французскому праву, которые законодатель обязан принимать во внимание в своей нормотворческой деятельности, но на которые частные лица не могут ссылаться в своих требованиях в судах общей и административной юрисдикции.
40 См., например: Sunday Times v. the United Kingdom, Application no. 6538/74, Judgment of 26 April 1979, Series A no. 30, § 49.
41 CC, n° 2005-530 DC, 29 décembre 2005 // JORF. 30 décembre 2005, cons. 80.
42 Mathieu B. Les lois de finances au crible de la sécurité juridique // Les petites affiches. 2006. 13 janvier. P. 6.
43 CC, n° 2005-530 DC, précité, cons. 84.
44 CE Ass., 24 mars 2006, Sté KPMG, Sté Ernst & Young Audit et autres, Sté Deloitte et associes et Sté Grant Thornton, Sté PriceWaterhouseCoopers Audit.
45 Использовав выражение «во всяком случае», Государственный совет оставил открытым вопрос о том, будет ли он впредь проверять нормы на соответствие принципу правовой определенности, как он закреплен в Конвенции. Тем не менее, исходя из общего подхода к контролю конвенционное™, можно утверждать, что гипотеза о том, что качество норм будет оцениваться в соответствии с критериями, установленными Конвенцией, может считаться верной.
46 CC, n°80-127 DC, 19 et 20 janvier 1981, Sécurité et liberté // JORF. 1981. 22 janvier.
47 CC, n° 81-132 DC, 16 janvier 1982, Loi des nationalisations // JORF. 1982. 17 janvier.
48 См.: Xynopoulos G. Le contrôle de proportionnalité dans le contentieux de la constitutionnalité et de la légalité en France. Allemagne et Angleterre. Paris, 1995. P. 368.
49 CC, n° 89-260 DC, 28 juillet 1989, Conseil supérieur de l'audiovisuel // JORF. 1989. 1 aout. См. также: Favoreu L., Philip L. Op. cit. P. 704.
50 Под «внешней законностью» (légalité externe) во французском административном праве понимается соблюдение администрацией своей компетенции и процедуры принятия акта, в то время как под «внутренней законностью» (légalité interne) — соответствие нормам закона, соблюдение администрацией цели и оснований для своих действий и решений.
51 CE Ass., 28 mai 1954, Barel, Rec. 308, concl. Le-tourneur.
52 См.: Auby J.-M., Drago R. Traité des recours en matière administrative. Paris, 1992. P. 482.
53 См., например: Rivero J., Waline J. Droit administratif. 19e éd. Paris, 2002. P. 252-253; CE, 5 mai 1976, S.A.F.E.R. d'Auvergne c. Bernette, Rec. 232.
54 См.: Dumas R. La liberté d'information dans la jurisprudence de la Cour européenne des droits de l'homme et du Conseil constitutionnel // Protection des droits de l'homme: la perspective europeenne: Mélanges à la mémoire de Rolv Ryssdal / Edité par P. Mahoney et al. Köln, 2000. P. 452.
55 CC, n° 84-181 DC, 11 octobre 1984 // JORF. 1984. 13 octobre.
56 CC, n° 2004-492 DC, 2 mars 2004, Evolutions de criminalité // JORF. 2004. 10 mars.
57 Brogan and Others v. the United Kingdom, Application nos. 1 1209/84; 1 1234/84; 11266/84;
1 1386/85, Judgment of 29 November 1988, Series A no. 145-B, § 62.
58 La loi n° 93-2 du 4 janvier 1993 // JORF. 1993. 5 janvier.
59 Gil-RoblesA. Commissaire aux droits de l'homme du Conseil de l'Europe. Rapport sur le respect effectif des droits de l'homme en France, Doc. Com-mDH(2006)2, 15 février 2006, § 55 et 57.
60 John Murray v. the United Kingdom, Application no. 18731/91, Judgment of 8 February 1996, Reports 1996-I, § 66.
61 Редким исключением является диссертация конца 1990-х годов: Lambert E. Les effets des arrêts de la Cour européenne des droits de l'homme. Contribution à une approche pluraliste du droit européen des droits de l'homme. Bruxelles, 1999.
62 См.: Marguénaud J.-P. La Cour européenne des droits de l'homme. 2e éd. Paris, 2002. P. 118.
63 Kruslin v. France, Application no. 1 1801/85, Judgment of 24 April 1990, Series A no. 176-A; Huvig v. France, Application no. 11 105/84, Judgment of 24 April 1990, Series A no. 176-B.
64 Cass. crim., 15 mai 1990, Bacha Baroudé, Bull. crim. 1990, n° 193. P. 490.
65 Loi n° 91-646 du 10 juillet 1991 relative au secret des correspondances émises par la voie des télécommunications // JORF. 1991. 13 juillet.
66 Loi n° 2000-516 du 15 juin 2000 renforçant la protection de la présomption d'innocence et les droits des victimes // JORF. 2000. 16 juin.
67 Bozano v. France, Application no. 9990/82, Judgment of 18 December 1986, Series A no. 111.
68 CE, 18 janvier 1991, Beldjoudi, Rec. 18.
69 CE Ass., 19 avril 1991, Belgacem, Rec. 152.
70 Выводы Государственного совета в деле Бель-джуди не были поддержаны Европейским Судом по правам человека: Beldjoudi v. France, Application no. 12083/86, Judgment of 26 March 1992, Series A no. 234-A.
71 Zielinski and Pradal & Gonzalez and Others v. France, Joined applications nos. 24846/94 and 34165/96 to 34173/96, Judgment of 28 October 1999, Reports 1999-VII.
72 B. v. France, Application no. 13343/87, Judgment of 25 March 1992, Series A no. 232-C.
73 Cass. Ass., 11 décembre 1992, X et Y, Bull. A.P. 1992, n° 13. P. 27.
74 Ramirez Sanchez v. France, Application no. 59450/ 00, [GC] Judgment of 4 July 2006.
75 Décret n° 2006-338 du 21 mars 2006 modifiant le code de procédure pénale et relatif à l'isolement des détenus // JORF. 2006. 23 mars.
76 CE Sect., 31 octobre 2008, Section française de l'Observatoire international des prisons, Req. n° 293785, concl. Guyomar.
77 Poitrimol v. France, Application no. 14032/88, Judgment of 23 November 1993, Series A no. 277-A.
78 Omar v. France, Application no. 24767/94, [GC] Judgment of 29 July 1998, Reports 1998-V; Guérin v. France, Application no. 25201/94, [GC] Judgment of 29 July 1998, Reports 1998-V.
79 Морис Папон обвинялся в преступлениях против человечности во время Второй мировой войны. После Освобождения он занимал посты в публичной администрации и избирался депутатом Национального собрания (нижняя палата французского Парламента). Из-за газетной публикации в 1981 году началось судебное преследование против него. Окончательно он был осужден судом присяжных в 1998 году.
80 Papon v. France, Application no. 54210/00, Judgment of 25 July 2002, ECHR 2002-VII.
81 Loi n° 2000-516 du 15 juin 2000 renforçant la protection de la présomption d'innocence et les droits des victimes // JORF. 2000. 16 juin.
82 Kress v. France, Application no. 39594/98, [GC] Judgment of 7 June 2001, ECHR 2001-VI.
83 Как правило, в Государственном совете лишь Правительственный комиссар и судья-докладчик подробно изучают материалы дела.
84 Décret n° 2005-1586 du 19 décembre 2005 modifiant la partie réglementaire du code de justice administrative // JORF. 2005. 20 décembre.
85 Современные французские кодексы содержат две части: законодательную и регламентарную, включающие соответственно законы и подзаконные акты по предмету регулирования того или иного кодекса. Статус Государственного совета - высшего административного суда Франции и консультативного органа при правительстве — регулируется, несмотря на высокий статус этого органа, правительственным декретом, а не законом. Это делается для того, чтобы Государственный совет мог при необходимости проверить законность подзаконного акта; проверить закон — вне компетенции Государственного совета.
86 Martinie v. France, Application no. 58675/00, [GC] Judgment of 12 April 2006.
87 Décret n° 2006-964 du 1er août 2006 modifiant la partie réglementaire du code de justice administrative // JORF. 2006. 3 aout.
88 См.: Marguenaud J.-P. Op. cit. P. 122.
