CC BY
28
С.М. Хенкин
Испанские консерваторы: Траектория политической эволюции
История консервативной Народной партии (НП) Испании в ряде аспектов весьма необычна. Образовавшаяся на этапе перехода от франкизма к представительной демократии как партия бывших франкистских министров, она сумела совершить во многом беспрецедентную эволюцию, радикально перестроившись, вписавшись в демократическую политическую систему и в 1996 г. победив на парламентских выборах. А в марте 2004 г., после восьмилетнего относительно успешного правления, необычность политической траектории НП проявилась еще раз. Теракты в мадридских электропоездах, случившиеся за три дня до парламентских выборов и ставшие местью «Аль-Каиды» правительству
консерваторов за участие Испании в войне против Ирака на стороне США, резко изменили общественные настроения и привели к поражению НП, считавшейся фаворитом предвыборной гонки. Испания стала первой страной, где международному терроризму удалось одержать победу, оказав прямое влияние на политический процесс. Консерваторы вновь оказались в оппозиции. Ныне жесткие, даже агрессивные риторика и стиль поведения этой партии обостряют политическую обстановку в стране и порой даже напоминают о традиционных испанских правых.
Тернистый путь к власти
Путь Народной партии к власти был долгим и трудным. Образованная в 1976 г. в результате слияния пяти неофранкистских организаций консервативная партия (до 1989 г. она называлась Народный альянс, НА) в первые годы демократизации выступала в ряде аспектов как «антисистемная». Ее лидером стал бывший франкистский министр Мануэль Фрага Ирибарне, а в руководство вошли бывшие франкистские сановники. В Испании, только что освободившейся от диктатуры, такая партия не пользовалась поддержкой широких слоев населения, естественно воспринимавших ее как правую, архаичную организацию ретроградов, время которых ушло. Тяжелые поражения на парламентских выборах 1977 и 1979 гг., фактически оттеснившие НА на периферию политической жизни, убедили его руководство в необходимости серьезной идейнополитической перестройки.
Стремясь обновить свою идейно-политическую ориентацию и расширить массовую базу, партия стала именовать себя «либеральноконсервативной» и устанавливать контакты с небольшими организациями и политиками умеренно правого толка (либералами, христианскими демократами). Была поставлена задача сформировать вокруг партии «естественное большинство» из всех, кто стоит правее считавшейся левой Испанской социалистической рабочей партии (ИСРП). На парламентских выборах 1982 г. руководству НА в некоторой степени удалось продвинуться в решении этой задачи. НА (он выступал в коалиции с более умеренной Народнодемократической партией и рядом региональных партий) совершил резкий рывок вперед по сравнению с выборами 1979 г. Его электорат возрос с 6 % (1,1 млн. голосов) до 26,4% (5,5 млн голосов) избирателей, а число мест в конгрессе депутатов (нижней палате парламента) - с 9 до 106 (12, с. 121, 569). Успеху Народного альянса благоприятствовал глубокий кризис и распад Союза демократического центра (СДЦ), под руководством которого Испания перешла от франкизма к представительной демократии (а в дальнейшем и его преемника -Демократического и социального центра - СДЦ). Стан консерваторов пополнила значительная часть электората правоцентристских партий, а также часть их высокопоставленных функционеров.
Народный альянс превратился в ведущую оппозиционную и по сути главную партию буржуазного лагеря Испании, вокруг него сплотились правые всех мастей - от умеренных консерваторов до откровенных франкистов. На парламентских выборах 1986 и 1989 гг. партия закрепила достигнутый результат, собирая примерно 26% голосов избирателей (12, с. 569).
Усиление влияния НА было связано не только с неудачами других буржуазных партий, но и с оживлением консервативных настроений среди части населения. Последние стимулировались прежде всего устойчивой массовой безработицей, охватившей в 1986 г. около 3 млн. человек (или 21,3% самодеятельного населения), что являлось западноевропейским рекордом (17, с. 353). Кризис занятости, сочетаясь с ростом терроризма и преступности, усиливал критическое отношение к новой политической системе. Часть населения, ассоциируя демократизацию с «хаосом» и «подрывом устоев», теряла ориентиры, ощущала апатию, неуверенность в завтрашнем дне. В этих слоях общества рождалась (или не проходила) ностальгия по «старым добрым» временам франкизма, когда господствовал «порядок» и не было явной безработицы.
Весьма живучим оказался также сформированный в годы диктатуры консервативный традиционалистский комплекс, основывавшийся на мелкобуржуазных нормах и ценностях индивидуализма, семьи, бережливости, высоком уровне религиозности, антикоммунизме, аполитичности, идее незыблемости социальной иерархии, стабильности, культе умеренности. По существу, консервативные ориентации испанцев представляли собой сплав устойчивых традиционалистских элементов общественного сознания с новыми, порожденными социальной реальностью постфранкистских десятилетий.
Используя эти настроения, НА сумел в начале 80-х годов значительно укрепить свои позиции, хотя его усиление не было прямолинейным процессом. Альянс пережил несколько серьезных внутрипартийных кризисов, менял своих лидеров и союзников.
Вместе с тем успехи НА были все же относительными. Разрыв между ним и доминировавшей в политической жизни страны Испанской социалистической рабочей партией составлял на выборах 80-х годов от 22 до 14 процентных пунктов (12, с. 569). Значительной частью испанского общества НА, как и прежде, 130
воспринимался как крайне консервативная, авторитарная неофранкистская партия.
«Не работала» на консерваторов и исторически сложившаяся политико-организационная слабость испанской буржуазии, а также ее разобщенность. Банковский и промышленный капитал наиболее экономически развитых регионов Испании - Каталонии и Страны Басков - имеет собственные партии (Конвергенция и Союз Каталонии и Баскская националистическая партия), которые проводят автономную политику, нередко расходящуюся с курсом общенациональных буржуазных партий.
Не следует упускать из виду также позицию церкви. На постфранкистском этапе церковные круги не стали ведущей силой в политической жизни Испании, как это произошло после краха фашизма в Италии и Германии, где были созданы консервативные христианско-демократические партии. Последнее отчасти объясняется тем, что катастрофическое военное поражение фашистских режимов вызвало у широких масс населения этих стран ощущение «конца света», дав толчок взрыву религиозных чувств как средству заполнения образовавшегося духовного вакуума. Испанцы же не испытали подобного потрясения в силу внутренней эволюции франкизма, во многом изжившего себя еще до ухода своего создателя и последующего мирного по характеру перехода к представительной демократии. По замечанию историка Л.В. Пономаревой, Испания в эпоху демократического транзита «психологически больше нуждалась в политике, чем в религии, и католические политические деятели, отступив, влились в политические блоки, на время обезличившие их как таковых» (2, с. 271). Превращению католиков в ведущую политическую силу препятствовали и некоторые другие обстоятельства: компрометация испанского католицизма многолетней поддержкой франкизма, раздробленность католических организаций, «растворение» католических организаций в анти-франкистской оппозиции, пошедшей на диалог с ними (2, с. 270-271). К тому же в обществе снижается роль религии, происходит девальвация католических ценностей, которые служат одной из основных идейных опор НА. Вместе с тем консерваторы с самого начала поддерживали тесные связи с католической иерархией и претендовали на политическое представительство испанских католиков.
Переломной вехой в перестройке партии стал приход в апреле 1990 г. в ее руководящие органы нового поколения политиков во главе с 37-летним Хосе Мариа Аснаром. Идейнополитический облик партии кардинально изменился. В первое десятилетие своего существования НА, выступая с позиций традиционных испанских правых, выдвигал следующие основные требования: «сильное государство, защищающее общественный порядок»; государственный интервенционизм в экономике; унитарное государство, угрозу для которого представляет расширение прав автономных областей; защита «таких важных социальных институтов, как семья, церковь и армия», сохранение верности старым, освященным религией взглядам на разводы и аборты (12, с. 262, 270).
Новое руководство НП (партия, как уже говорилось, была переименована) в той или иной степени дистанцировалось от всех этих положений. Аснар отмежевался от франкизма, определив его как диктатуру. В программе партии теперь говорилось о необходимости уважения прав человека, свободы печати, здоровой конкуренции на основе многопартийности. НП отказалась от вмешательства государства в экономику, сделав упор на необходимости развития частной инициативы в сочетании с принятием мер по социальной защите населения. По-прежнему заявлялось о «поддержке семьи и защите человеческой жизни», однако теперь эта позиция обосновывалась не моральнорелигиозными утверждениями, характерными для традиционалистского консерватизма, а аргументами социального характера. НП признавала, что, будучи неконфессиональной партией, она вдохновляется, в числе прочего, и принципами христианского гуманизма и стоит ближе к религиозным верованиям, чем ее соперники на левом фланге (12, с. 255, 270-271). «Народная партия -это центристская партия, которая заняла правоцентристское пространство, в деятельности которой синтезированы либеральные, консервативные и христианско-демократические идеи», - заявлял Аснар (15, с. 27). Обновленная НП ориентировалась на «свободу, стабильность и реформы» (3, с. 72).
Заметно изменился электорат Народной партии. Первоначально ее основную опору составили крупные, средние и мелкие предприниматели, торговцы, ремесленники, инженерно-
технические и управленческие работники. Партию поддерживали прежде всего обладатели высоких доходов, лица старшего возраста, практикующие католики. В первой половине 90-х годов благодаря адресному обращению к разным категориям населения электорат консерваторов расширился за счет трудящихся, студентов, безработных (14, с. 128-129). НП превращалась в «партию для всех», подтверждением чего стали парламентские выборы 1993 г., на которых консерваторы заметно укрепили свои позиции (34,8 против 38,8% у ИСРП) (12, с. 569).
Правление Народной партии: достижения и проблемы
На парламентских выборах 1996 г. Народной партии впервые удалось одержать победу. Нерешенность ряда социальноэкономических проблем (прежде всего безработицы), серия громких коррупционных скандалов, равно как и сам факт долгого пребывания у власти, свели на нет некогда большое электоральное преимущество ИСРП. Одновременно НП сумела убедить значительные слои электората в том, что она трансформировалась в современную неоконсервативную партию, способную в отличие от «засидевшейся у власти» ИСРП серьезно обновить испанскую политику. Опыт НП, превратившейся после долгой и трудной идейно-политической трансформации из периферийной силы испанской политики в ведущую партию страны, весьма поучителен. Вместе с тем этот большой успех поначалу был скромным. Консерваторы опередили своих соперников всего на 300 тыс. голосов и обладали в кортесах лишь относительным большинством, опираясь на поддержку националистических партий регионов. Один из лидеров ИСРП А. Герра назвал победу НП «горькой», а поражение социалистов «сладким» (18, с. 27). Но в марте 2000 г., на следующих выборах в кортесы, консерваторы заметно упрочили свои позиции. НП завоевала абсолютное большинство в конгрессе депутатов (184 места из 350), набрав 44,5% голосов и опередив на 10,5% ИСРП (15, с. 236). По оценке известного политолога Ч. Пауэлла, результаты парламентских выборов 2000 г. свидетельствовали об «окончательной нормализации» испанской политической системы, или, говоря словами лидера консерваторов Аснара, «о полном завершении гражданской войны в Испании» (17, с. 625)
Убедительная победа НП стала возможной прежде всего благодаря успешной во многих отношениях экономической и социальной политике, продолжавшейся и в следующие четыре года. К моменту ее прихода к власти Испания занимала по многим макроэкономическим показателям одно из последних мест в Евросоюзе. Консерваторам удалось переломить ситуацию, добившись едва ли не самых высоких в Европе темпов развития (3-3,5% в год), очевидного оздоровления и оживления экономики. Правительство заметно ослабило государственное вмешательство в экономику, отдав приоритет частной инициативе и рынку. Унаследовав от социалистов мощный государственный сектор, НП приватизировала десятки государственных компаний, в результате чего владельцами акций стали в первый период правления НП 7,5 млн. человек (17, с. 581).
Политика консерваторов способствовала тому, что Испания поставила общеевропейский рекорд по созданию новых рабочих мест. Хотя уровень безработицы здесь и в 2004 г. оставался одним из самых высоких в Западной Европе, армия лишних людей сокращалась куда более быстрыми темпами, чем в других странах Европейского союза. Только в первое четырехлетие правления НП было создано 1,8 млн. новых рабочих мест - почти половина возникших за это время в странах ЕС. В следующие четыре года было создано еще больше рабочих мест - 2,4 млн. В результате безработица в Испании сократилась с 23% (3,7 млн. человек) в 1996 г. до 11,2% (2,1млн.) экономически активного населения в 2003 г. (3, с. 130; 17, с. 590).
Инфляция, выражавшаяся на протяжении десятилетий двузначными цифрами, снизилась примерно до 2%. Уменьшились налоги, в частности подоходный налог сократился в среднем на 13,7%, и примерно 5 млн. человек перестали представлять декларации о доходах. На 4,3 млн. расширился круг лиц, охваченных системой социального обеспечения (с 12,3 млн. в 1996 г. до 16,6 млн. в 2003 г.). Существенно выросло потребление. В 1998 г. в стране начался настоящий покупательский бум, вызванный резким снижением Центральным банком Испании процентных ставок с 14 до 6% и возможностью покупать многие товары (автомобили, телевизоры, стиральные машины) в кредит. Если в 1996 г. доход на душу населения в Испании составлял 78% от 134
европейского уровня (примерно таким он был с 1976 г.), то в 2003 г. этот показатель достиг 86% (3, с. 127, 129). Руководство НП наладило конструктивный диалог с профсоюзами, в результате чего уровень забастовочной активности в 1996-2001 гг. был едва ли не самым низким за весь послефранкистский период.
Упрочились связи Испании с ЕС, страна вступила в Европейский валютный союз. Начиная с 1997 г. впервые в истории
ХХ в. прямые испанские инвестиции за рубежом превысили иностранные инвестиции в Испании. Наиболее серьезные успехи были достигнуты в Латинской Америке, где испанским компаниям удалось вытеснить с рынка ряд крупных фирм США.
Успехи консерваторов в социально-экономической области омрачались лишь существованием в стране широкомасштабной практики временной занятости, вытеснявшей постоянную, что затрагивало насущные интересы миллионов людей, а также головокружительным ростом цен на жилье.
НП внесла вклад в развитие «Государства автономий» -одной из ключевых проблем страны. Современная Испания -унитарное государство, в территориальной организации которого присутствует много элементов федерализма. Можно согласиться с мнением экспертов, считающих, что она входит в число наиболее децентрализованных унитарных государств. Правительство НП в соответствии с Соглашением по вопросам развития автономий, заключенным еще в 1992 г. с ИСРП, продолжало политику поэтапной передачи компетенций от центра автономным областям (это касалось прежде всего образования, здравоохранения, налоговой сферы). В 2000 г. автономные области расходовали свыше 35% всех средств, в то время как центральное правительство - немногим более 50% (для сравнения: в конце 70-х годов более 80% всех ассигнований находилось в руках государства). На 180 тыс. человек увеличился управленческий аппарат автономных областей. В нем работают восемь из каждых десяти испанских чиновников (3, с. 241; 24, с. 128).
Успехом властей стало ослабление баскской террористической организации ЭТА. После прихода консерваторов к власти она продолжала убивать (за исключением 14-месячного перемирия, объявленного боевиками в сентябре 1998 г. и ими же прерванного). Правительство заняло непримиримую позицию по отношению к
ЭТА. Особенно успешной в плане антитеррористической борьбы стала вторая легислатура, когда властям удалось задержать несколько руководителей организации и нанести существенный урон ее инфраструктуре. Если в 1996 и 1997 гг. ЭТА совершила соответственно 15 и 13 убийств, то в 2003 г. - всего 3. Серьезный удар был нанесен и по «терроризму малой интенсивности» (по полицейской терминологии) - актам насилия и вандализма на улицах баскских городов, которые практиковала молодежная организация ЭТА - «Харраи». В 2000 г. число таких акций составляло 630, а в 2002 г. сократилось до 190. В августе 2002 г. была запрещена партия «Батасуна», считающаяся легальным представителем ЭТА, которая до запрета управляла 49 муниципалитетами и имела примерно 1000 избранных представителей (24, с. 299, 308).
Правительству, однако, не удалось развязать «баскский узел». Политическую ситуацию в автономной области обострил сдвиг в политике руководства правящей здесь Баскской националистической партии (БНП). Прежде не выходившая за рамки правового поля, БНП начала с конца 1990-х годов открыто ставить вопрос о суверенитете Страны Басков.
В сентябре 2003 г. председатель автономного правительства Страны Басков Хуан Хосе Ибарретче выступил с планом превращения автономного сообщества в «свободно присоединившееся к Испании государство», аргументируя это тем, что «баски как народ с собственной идентичностью существуют с момента зарождения» и теперь должны быть наделены собственным гражданством. Правительство НП отвергло «план Ибарретче», подчеркнув, что он противоречит Конституции страны и проекту Европейской конституции (10, с. 293-298).
Стиль правления НП в период первой и второй легислатур существенно различался. В период первой легислатуры кабинет министров зависел от поддержки националистических партий регионов. В годы второй легислатуры такой зависимости уже не было, поскольку НП обрела абсолютное большинство в кортесах. Именно тогда психология властвования и методы управления НП заметно ужесточились. Укрепив свои позиции, НП во все большей степени отходила от центристской ориентации и склонялась к формам проведения политики, традиционно типичной для испанских правых. Характерно также, что если в 1996-2000 гг. НП, не желая отставать от
социалистов, много сделавших для создания в Испании «государства благосостояния», уделяла значительное внимание удовлетворению интересов малоимущих слоев населения, то после 2000 г. в ее политике проступили явные черты неолиберального курса, нацеленного на достижение экономической эффективности за счет наступления на социальные права трудящихся.
По мнению многих испанских политологов и экспертов, для правительства Аснара были характерны закрытость и жесткий, авторитарно-персоналистский стиль руководства. Еще в апреле 1990 г. на Х съезде НП по инициативе Аснара было принято решение об упразднении постов всех заместителей председателя партии. «Было восемь заместителей, что затрудняло принятие решений и размывало ответственность, - вспоминает он. - Этого быть не могло. Нужно было иметь одного лидера, коим мог быть председатель» (3, с. 68). После победы НП на выборах ее глава сосредоточил в своих руках огромную власть, единолично решая многие вопросы, назначая руководителей на различные административные посты. Правительство подчинило себе деятельность парламента и судебной власти. Для управления страной широко использовалась практика законов-декретов, издававшихся в обход кортесов. Только в период первой легислатуры НП их было издано 85 (4, с. 150). На телевидении, контролировавшемся властями, в подчиненных им СМИ нормой стал жесткий, даже агрессивный дискурс в отношении оппозиции. Представители правящей партии проводили четкую разграничительную линию между «своими» и «чужими», стараясь повсюду окружить себя первыми. Характерный пример - приватизация государственных предприятий, которые, став частными, продолжали находиться в руках высокопоставленных государственных чиновников, назначавшихся властями. По существу, правительство «указанием пальца», как говорят в Испании, назначало новых промышленных и финансовых олигархов, становившихся опорой правящей партии.
Критика в адрес правительства усилилась после крушения нефтеналивного танкера «Престиж» в ноябре 2002 г. у берегов Галисии. Катастрофа (ее называют крупнейшей экологической катастрофой после Чернобыля) привела к образованию гигантского нефтяного пятна, которое накрыло морское побережье и пляжи
северных районов Испании - Галисии, Астурии, Кантабрии, Страны Басков. В борьбу с последствиями трагедии включились 150 тыс. добровольцев из разных районов Испании, а также военнослужащие. Правительство, однако, долгое время бездействовало, скрывая от общественности правду о масштабах катастрофы. Устами министра сельского хозяйства Ариаса Каньете власти заявили: «Мы не боимся экологической катастрофы и не считаем, что возникнут серьезные проблемы для рыбных ресурсов» (4, с. 136-137). Лишь 23 дня спустя после крушения танкера был созван кабинет министров для обсуждения этого вопроса. Несмотря на требования оппозиции, не была создана правительственная комиссия по расследованию причин трагедии. Пренебрежительное отношение властей к последствиям катастрофы «Престижа» стимулировало массовые манифестации протеста в разных регионах Испании, прежде всего в Галисии (4, 135144; 24, с. 324-328).
Еще большее по масштабам недовольство испанской общественности вызвала отправка правительством в Ирак воинского контингента численностью в 1300 человек для поддержки действий США и их союзников по свержению режима Саддама Хусейна. Аргументируя свою позицию, Аснар заявлял, что в борьбе против тирании, обладающей оружием массового уничтожения, Испания защищает западную демократию, прежде всего свою собственную. Создание в Ираке стабильного демократического режима означает также серьезный прогресс в решении проблем Ближнего и Среднего Востока (3, с. 173-174). В своих практических действиях лидер НП, руководствовавшийся идеями преодоления остатков исторически сложившегося у населения страны «изоляционистского комплекса», обретения Испанией «национального величия» и превращения ее в одну из ведущих стран мира, делал ставку на привилегированные отношения с США и Великобританией. Отвечая на яростную критику противников участия страны в иракской войне, Аснар говорил: «Я хочу, чтобы Испания перестала быть политической провинцией в мире. Я хочу, чтобы ее голос был слышен при решении глобальных проблем. Я хочу, чтобы она не сходила с первых полос мировых газет и телеэкранов» (1, с. 4). Участие в антисаддамовской коалиции означало также сотрудничество Испании с «новой Европой» - бывшими социалистическими странами Центральной и 138
Восточной Европы в противовес «старой Европе» - Франции и Германии, осуждавшими войну в Ираке.
Однако эта позиция не встретила понимания у большинства населения. Противники войны утверждали, что она является «несправедливой, незаконной и аморальной», поскольку вопреки заявлениям представителей администрации США наличие у Ирака оружия массового поражения не доказано, а действия антисаддамовской коалиции не санкционированы ООН. Отмечалось, что основной мотив вторжения в Ирак - стремление США установить контроль над важным сегментом мирового рынка нефти. Большинство придерживалось мнения, что Ирак не угрожает Испании и участие в конфликте ухудшит традиционно дружественные отношения со многими арабскими странами. В стихийно сложившемся разношерстном лагере противников войны присутствовали социалисты, коммунисты и другие политические партии и профсоюзы. Примечательно, что в демократической Испании внешняя политика строилась на основе консенсуса основных политических сил. Теперь этому согласию пришел конец. В марте 2003 г. число противников войны составляло уже 92% респондентов. 86% полагали, что эта акция не окажет никакого положительного воздействия на борьбу с международным терроризмом. По стране прокатилась мощная волна массовых манифестаций с протестами против позиции правительства. Только в феврале в них участвовали примерно 3 млн. испанцев, в том числе избиратели НП. Даже после успешного завершения операции по свержению режима Хусейна, когда, как надеялось правительство, эмоциональные настроения в общественном мнении сменятся более взвешенными и рациональными, действия властей поддерживали не более 10% испанцев (24, с. 335-336; 339-341).
Массовые протесты против войны в Ираке и некомпетентных действий правительства по преодолению последствий катастрофы танкера «Престиж» накалили социально-политическую обстановку в Испании. Дело не ограничивалось только этими проявлениями социального недовольства. Начиная с 2002 г. нарастает забастовочное движение. В июне этого года профсоюзы впервые за время правления НП провели всеобщую забастовку, протестуя против планов правительства существенно ограничить пособия по безработице. Испанские преподаватели и студенты отреагировали бурными
акциями протеста на одобренный властями в 2001 г. закон об университетах, видя в нем ущемление своих прав.
Рост социальной напряженности в Испании пришел на смену длительному периоду относительного спокойствия, когда общество, казалось, «дремало». Опросы общественного мнения свидетельствуют, что в 2002 - начале 2004 г. дистанция в предпочтениях избирателей между НП и ИСРП сокращалась. Сдвиги в настроениях испанцев отразили результаты выборов в органы власти муниципалитетов и автономных областей Испании, состоявшиеся в мае 2003 г. На муниципальных выборах консерваторы уступили социалистам 200 тыс. голосов. Но НП победила в большинстве из тех автономных областей, где проводились выборы (9 из 13). В целом позиции Народной партии несколько ослабли, однако сторонники оппозиции накануне выборов рассчитывали на значительно более высокие результаты.
В преддверии очередных парламентских выборов, намеченных на 14 марта 2004 г., опросы общественного мнения предсказывали победу правящей партии. Казалось, что отправка войск в Ирак и другие действия властей, вызывавшие массовые протесты, меркнут в сознании многочисленных групп избирателей перед успехами правящей партии на социально-экономическом направлении и в борьбе с терроризмом ЭТА. Однако события 11 марта опровергли все прогнозы.
Выборы под аккомпанемент взрывов: Анатомия сдвига во власти
Теракты - самые крупные в истории Испании, в ходе которых погибло 192 человека и около двух тысяч были ранены, - взорвали нормальный ход избирательной кампании. Правительство настаивало, что происшедшая трагедия - дело рук ЭТА. Глава кабинета министров через несколько часов после взрывов позвонил главным редакторам ведущих СМИ, сказав им о своей убежденности в том, что за содеянным стоят боевики ЭТА. В испанские посольства была разослана директива, предписывавшая распространять эту точку зрения за рубежом. Совету Безопасности было рекомендовано принять резолюцию, осуждающую действия ЭТА. Правительство призвало население к массовой манифестации «в память жертв, защиту
Конституции и за поражение терроризма» (под последним
подразумевались действия ЭТА) (20, с. 8). Позиция властей казалась многим вполне логичной, учитывая как зловещую роль ЭТА в истории испанской демократии, так и самый последний факт - за неделю до начала избирательной кампании гражданские гвардейцы перехватили автомобиль с более чем 500 кг взрывчатки, который боевики организации перегоняли в Мадрид для совершения крупного теракта.
Вместе с тем с каждым днем появлялось все больше прямых и косвенных доказательств причастности к терактам «Аль-Каиды». Сам масштаб трагедии указывал не на ЭТА, не обладавшую ресурсами для осуществления столь крупной акции. К тому же испанцам хорошо известно, что ЭТА берет на себя ответственность за совершаемые теракты. Однако на этот раз она не только не сделала этого, но и отмежевалась от взрывов в Мадриде, обвинив в них «Аль-Каиду».
Между тем власти «не замечали» и игнорировали факты, противоречившие их трактовке событий. Настойчивое приписывание ответственности за теракты ЭТА и затушевывание роли «Аль-Каиды» объяснялось прежде всего опасениями перед «электоральной расплатой» за участие страны в непопулярной войне. Существенно также, что подобная интерпретация событий была выигрышной в свете соперничества с ИСРП, выступавшей с программой большего учета интересов автономных областей и развития федеративных начал. Авторство в преступлении ЭТА косвенно доказывало, что учет этих интересов ослабляет государство. На этом фоне твердая и бескомпромиссная позиция НП, ставившая целью решительный отпор терроризму и укрепление государственности, выглядела привлекательной для многочисленных групп электората.
Все это создавало в стране обстановку напряженности, где людские боль и тревога смешивались с гневом и желанием узнать правду об истинных авторах преступления. Обстановку подогревала пресса, выносившая на первые полосы заголовки: «ЭТА или «Аль-Каида?» Трагедия всколыхнула страну. 13 и 14 марта по всей Испании прошли многотысячные демонстрации под лозунгом «Кто это был?» Впрочем, немало испанцев уже в те дни напрямую связывали взрывы в Мадриде с присутствием испанского воинского контингента в Ираке.
Точка в вопросе о виновниках преступления была поставлена лишь вечером 13 марта, когда власти официально объявили об аресте трех марокканцев и двух индусов, предположительно участвовавших в терактах. А еще через несколько часов «Аль-Каида» взяла на себя ответственность за взрывы в Мадриде, оправдывая эту акцию тем, что «Испания поддерживает США в иракской войне» (20, с. 10).
Возникает принципиальный вопрос: что повлияло на
неблагоприятный для НП исход выборов - интерпретация властями теракта или его факт сам по себе? Первое не подлежит сомнению, второе не бесспорно, но вполне вероятно. Ложь правительства, стремившегося почти до самых выборов замолчать роль «Аль-Каиды», усилила стремление наказать Народную партию, определив и позицию многих колеблющихся, - испанцы не любят, когда их обманывают.
Предположим, однако, что люди узнали бы от правительства правду об авторах терактов сразу же после их осуществления. Представляется, что и в этом случае шансы НП на победу выглядели бы весьма проблематичными (хотя возможный проигрыш не сопровождался бы моральными потерями и позволял властям «сохранить лицо»). Уж слишком непопулярной в стране была война в Ираке. В наэлектризованной после взрывов атмосфере миллионы переживших шок испанцев расценили бы и правдивую информацию как подтверждение своей позиции: стране не нужно было втягиваться в этот конфликт. Правительство и при таком развитии событий осталось бы в их глазах виновным за открытие - пусть даже невольное - «второго фронта», причем намного более кровавого, чем терроризм ЭТА. Организаторы взрывов точно рассчитали время их проведения и возможный политический эффект. В испанской ситуации совпали отрицательное отношение большинства населения к войне в Ираке и стремление исламских экстремистов добиться вывода оттуда иностранных, в том числе испанских, военнослужащих.
Победу на выборах одержала ИСРП, за которую проголосовало 42,6% избирателей, или 10,9 млн. испанцев. Социалисты завоевали 164 места в конгрессе депутатов. НП откатилась на второе место. Ее поддержали 37,6%, или 9,5 млн. избирателей, что дало 148 мест в нижней палате парламента. 142
Но консерваторы по-прежнему контролируют сенат, хотя
потеряли здесь 25 депутатских мест, в то время как социалисты получили 28 новых (сейчас у НП 102 из 208 мест, у ИСРП - 81) (9).
На руку социалистам сыграла высокая по испанским меркам -опять же реакция на теракт и его трактовку властями - явка на выборы: голосовать пришли 77,2% избирателей (в 2000 г. - 70%). Во многом благодаря подъему электоральной активности социалисты набрали на 3 млн. голосов больше, чем в 2000 г. Дело в том, что наибольшую долю в этом приросте составили как раз голоса «абсентеистов 2000 г.» - тех сторонников социалистической и коммунистической партий Испании, которые тогда не пошли голосовать из-за внутренних неурядиц в своих организациях. Немалую долю голосов дали ИСРП и молодые люди, впервые пришедшие к избирательным урнам.
По сравнению с выборами 2000 г. НП потеряла всего 600 тыс. голосов. Основная масса ее электората продемонстрировала организованность и лояльность своей партии, несмотря ни на что одобрив результаты ее деятельности за последние четыре года. Развитие политического процесса в Испании будет, как и прежде, определяться соперничеством ИСРП и НП, пользующихся поддержкой примерно 80% электората и далеко опережающих по популярности все остальные партии.
Снова в оппозиции
В перешедшей в оппозицию НП сменилось руководство. Место председателя занял Мариано Рахой, ранее входивший в ближайшее окружение Аснара. Уход последнего (он стал почетным председателем партии) никак не был связан с поражением НП на выборах. Аснар заявлял о своей отставке задолго до марта 2004 г., аргументируя это тем, что не может оставаться третий срок на посту председателя НП.
Осмысливая результаты последних парламентских выборов, Народная партия отказалась от всякой самокритики. Среди руководства, в широких партийных массах царит убеждение в абсолютной правильности политики, проводившейся в период пребывания у власти. Консерваторы утверждают, что после терактов 11 марта 2004 г. ИСРП «украла» у них победу, организовав
по телевидению «покушение на НП». Формально признав результаты выборов, руководство НП в своей агитационнопропагандистской деятельности последовательно проводит идею о нелегитимности правления ИСРП, позволяющую представить собственную альтернативу развития Испании как единственно верную и служащую важным аргументом для сплочения партийных рядов.
Рахой разделяет основные подходы прежнего руководства. На состоявшемся в октябре 2004 г. XV съезде НП обновление затронуло лишь треть ее исполкома. В руководстве осталось большинство тех политиков, которые входили в команду Аснара. Новым моментом стало заметное увеличение представительства женщин. Сейчас их в исполкоме 23, почти столько же, сколько и мужчин (26) (13). На съезде Рахой расточал похвалы Аснару, назвав его «лучшим председателем правительства в истории Испании». «Не ждите, что я отрекусь от своих убеждений, от своего прошлого. Я не стану другим и не буду видеть мир в другом свете», - заявил Рахой. Комментаторы расценили последнюю фразу как ответ А. Руису-Галлардону, мэру Мадрида, одному из очень немногих членов исполкома, выступившему с критикой некоторых аспектов прежнего курса (недопонимание между НП и обществом, недооценка противника, отсутствие потенциальных союзников) и отстаивавшего необходимость внесения коррективов в курс НП (23).
Рахой обвиняет правительство социалистов в неготовности руководить страной, «отсутствии плана действий», отчего «многие испанцы не знают, куда их ведут» (5). Критике подвергаются почти все аспекты курса правящей партии. В этом критическом настрое трезвые и реалистические суждения по поводу некоторых поспешных и не до конца продуманных действий ИСРП переплетаются с популизмом и демагогией, продиктованными узкопартийными соображениями. Важным направлением деятельности НП стала «борьба за улицу», проведение в разных регионах страны антиправительственных манифестаций в случае несогласия с проводимыми ИСРП реформами.
Основной объект нападок - реформа территориальной организации государства, за которую взялось правительство ИСРП. За годы демократического развития в автономных объединениях и их отношениях с государством накопилось немало проблем, 144
требующих внесения соответствующих изменений в законодательство. Сразу же после победы на выборах социалисты заявили о намерении предоставить автономиям тот объем прав и свобод, к которому последние сами стремятся, разумеется, в рамках сохранения государственного единства.
Народная партия первоначально вообще отказалась от обсуждения проектов новых статутов, видя в них «угрозу единству Испании» и ориентируясь на сохранение статус-кво. Однако уже в сентябре 2004 г., учитывая активизацию во многих регионах движения за расширение прав, консерваторы скорректировали свою позицию, включившись в дискуссию по территориальной реформе. Было заявлено о возможности внесения автономиями изменений в статуты, но только таких, которые «будут носить единый для всех характер, не создавая асимметрии». НП исходит из идеи неделимости суверенитета испанской нации и невозможности предоставления некоторым требующим этого автономиям права на самоопределение (7).
В этом свете резкую отповедь НП вызвал проект статута Каталонии, оказавшийся во второй половине 2005 - начале 2006 г. в эпицентре общественно-политической борьбы. В сентябре 2005 г. парламент этой одной из самых крупных и развитых автономных областей Испании подавляющим большинством голосов одобрил проект нового статута (против голосовали только депутаты от НП), которому в дальнейшем предстоит пройти процедуру обсуждения и ратификации в кортесах. В соответствии с этим документом значительно расширяется самоуправление Каталонии, в частности прерогативы в судебных делах, сборе налогов. Каталония именуется термином «нация», что противоречит Конституции Испании, определяющей Испанию как «нацию», а все остальные этнические формирования как «национальности».
Обсуждение этого проекта вызвало неоднозначную реакцию среди населения Испании, заметно усилив общественную напряженность. Согласно различным опросам, примерно половина населения считает, что следует с уважением относиться к стремлению большинства каталонцев самим определять свое будущее, а другая половина воспринимает статут как подрывающий единство Испании. Рупором критических настроений стала НП, развернувшая мощную антикаталонскую и антиправительственную кампанию с лейтмотивом
«Испания распадается на части». В декабре 2005 г., в годовщину принятия Конституции, НП организовала в Мадриде массовую манифестацию в ее защиту. Эта акция носила явно пропагандистский характер, поскольку правительство, рассматривая новый статут Каталонии, вовсе не ставит вопроса о пересмотре Конституции, подчеркивая, что проводимая территориальная реформа должна осуществляться в ее рамках.
В январе 2006 г. правительство ИСРП и влиятельная в автономной области партия Конвергенция и Союз Каталонии, стоящая на умеренно-националистических позициях, достигли соглашения о новом статуте, который теперь должен быть утвержден кортесами, а затем на референдуме в автономной области. Был достигнут компромисс, в соответствии с которым права Каталонии расширяются, а термин «нация» фигурирует только в преамбуле документа. НП не признала этого соглашения, утверждая, что оно «меняет территориальную модель Испании» и игнорирует то, что, согласно Конституции, «Испания - нация», а «Каталония - национальность». Рахой заявил о начале сбора подписей (их требуется не менее 500 тыс.) для проведения общенационального референдума о новом статуте Каталонии, поскольку «все испанцы имеют право высказать мнение о том, какой хотят видеть свою страну» (7). Однако идея такого референдума противоречит Основному закону, ибо не подпадает под те случаи, когда референдум может быть проведен.
Резко негативное отношение со стороны Народной партии встретили также меры правительства, направленные на модернизацию традиционных практик, обычаев и нравов в испанском обществе, - закон, отменяющий обязательное религиозное образование в школах, а также закон, разрешающий однополые браки (если консерваторы трактуют брак между лицами одного пола как «конец семьи», то для социалистов подобный брак означает претворение в жизнь принципа равенства прав для всех). Надежным союзником консерваторов в этих вопросах выступает, как и прежде, католическая иерархия. По инициативе НП и Конференции испанского епископата в стране организовывались многолюдные манифестации против «реформ, подрывающих традиционные устои». Заместитель генерального секретаря НП М. Ореха заявил, что «радикально-социалистическое правительство» ревизует 146
отношения между государством и церковью и «хоронит ценности испанского общества при отсутствии собственных идей» (11).
Принципиально по-разному подходят консерваторы и социалисты и к решению проблем иммиграции - одному из важнейших новых вызовов современной Испании, превратившейся с 2003 г. в рекордсмена среди стран ЕС по приему переселенцев (она принимает примерно 30% оседающих здесь). В подходе к решению проблем чужеземцев отчетливо проявляются два подхода -жесткий, ограничительный, к которому тяготели в период пребывания у власти политики из НП, и либеральный, близкий нынешнему правительству ИСРП. Консерваторы ориентировались на резкое сокращение въезда в страну иммигрантов, расширив возможности для депортации при нарушении ими законов.
На практике, однако, меры, предпринимавшиеся НП, не снизив притока нелегалов, лишь усиливали их социальную изоляцию от испанского общества и вели к росту в нем расистских настроений. Правительство социалистов действует заметно более терпимо, приняв в 2005 г. закон, предоставляющий тем из нелегальных иммигрантов, которые занимались трудовой деятельностью в стране не менее шести месяцев, но не имели разрешения на проживание здесь, право на получение такого разрешения. Претворение этого закона в жизнь позволяет, по мнению ИСРП (кстати говоря, первой в Западной Европе правящей партии, пошедшей на подобную меру), серьезно ограничить сферу теневой занятости, нанести удар по преступности, улучшить материальное и правовое положение сотен тысяч переселенцев и создать благоприятные условия для интеграции их в общество. Вместе с тем у закона немало критиков, прежде всего из консервативного лагеря, утверждающих, что облегчение условий легализации сделает Испанию еще более притягательной для переселенцев из слаборазвитых стран и лишь расширит масштабы «нашествия на страну чужеземцев» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Время покажет, кто прав в данном споре.
Не остается вне критики Народной партии и экономическая политика правительства, по словам Рахоя, «неясная, не дающая уверенности в будущем». Лидер НП заявляет также о «неспособности правительства защитить интересы Испании в области внешней политики», имея в виду, в частности, отношения со странами ЕС и вывод воинского контингента из Ирака (22).
Разумеется, есть вопросы, по которым Народная партия и ИСРП действуют совместно (например, борьба с терроризмом ЭТА, принятие Европейской конституции). Однако даже проводя общую с социалистами политическую линию, консерваторы зачастую стремятся подчеркнуть свое «особое мнение» и отмежеваться от них. Так, выступив вместе с ИСРП в поддержку Европейской конституции (Испания стала первой страной в ЕС, где Конституция была ратифицирована), НП делала попытки шантажировать правительство и угрожала сорвать референдум, если последнее не выполнит ряд ее требований (прекратить нападки на НП и «гонения» на католическую церковь).
Резко выраженная оппозиционность НП, агрессивность и воинственность ее политико-идеологического дискурса объясняются не только уязвленным самолюбием партии, казалось, шедшей к победе, но потерпевшей неожиданное поражение на парламентских выборах в марте 2004 г. Не менее важная причина ее нынешнего политического поведения - претензия на представительство интересов всего правоконсервативного лагеря Испании, в том числе его экстремистской части. В современной Испании, в отличие от большинства западноевропейских стран, не сформировалась влиятельная праворадикальная партия. Между тем существуют серьезные предпосылки для формирования такой партии, в числе которых рост национализма в связи с массовой иммиграцией в страну и развитием процессов европейской интеграции, малочисленные пока праворадикальные организации, действующие в различных регионах, исторические традиции. Опасаясь появления сильной праворадикальной партии, способной отнять у нее часть избирателей, НП «играет» на этом поле, заполняет ту часть политического спектра, которую обычно занимают ультраправые.
Современные испанские консерваторы нередко действуют в соответствии с исторической традицией испанских правых, не сбрасывая со счета и возможность «в случае необходимости» авторитарных решений. Наглядный пример - отношение НП к заявлению, сделанному в январе 2006 г. командующим сухопутными войсками генералом X. Мена Агуадо, заявившим, что армия, защищая единство испанского государства, «может
вмешаться, если решение вопроса о статуте Каталонии выйдет за 148
рамки Конституции» (6). Это путчистское по характеру заявление, нарушившее конституционный принцип подчинения вооруженных сил гражданским властям и напомнившее о временах франкизма, показало, что для части офицерства неприемлема идея серьезного реформирования нынешнего территориального устройства Испании. Реплика Мена Агуадо получила резкую отповедь со стороны правительства и высшего армейского руководства, а сам он был отправлен в отставку. НП же по существу взяла грубо нарушившего воинскую дисциплину генерала под защиту. «Правительство должно дать объяснение, почему военные делают такие заявления», - примерно так прокомментировал случившееся Рахой (19).
В НП существует строгая дисциплина и подавляется несогласие с линией руководства. Характерен так называемый «казус Пике», председателя каталонского филиала Народной партии, признавшего, что в соглашении о новом статуте Каталонии между правительством и умеренными националистами этой автономной области есть позитивные моменты и консервативная партия может принять участие в его обсуждении. Это заявление, противоречившее позиции отвергающего новый статут партийного руководства, было немедленно им опровергнуто и дезавуировано. Сам Хозеп Пике, точка зрения которого была продиктована нежеланием и без того слабых в Каталонии консерваторов полностью оказаться на обочине политической жизни, под давлением партийного руководства быстро капитулировал, заявив журналистам: «Я буду делать все, что решит моя партия» (21). Газета «Эль Паис», комментируя этот случай, иронически заметила: «В НП все думают обо всем одно и то же» (16).
Не подлежит сомнению, что идейно-политический облик Народной партии, казалось, резко обновившийся на рубеже 90-х годов, вновь стал другим. В период своей первой легислатуры НП, не имевшая парламентского большинства, воспринималась как правоцентристская организация, порвавшая с франкистским прошлым и готовая к диалогу и компромиссам с оппонентами. Однако с 2000 г., в период второй легислатуры, завоевав абсолютное большинство мест в парламенте и перейдя затем в оппозицию, партия стала вести себя совершенно иначе. Она отошла от центристской политики, стала проявлять нетерпимость к оппозиции, тягу к жесткоагрессивным методам политической
борьбы. Авторитарное начало, заложенное в ее «социальногенетический код», постоянно дает знать о себе.
Иными словами, идейно-политический облик и установки Народной партии непостоянны и способны меняться в широком диапазоне в зависимости от обстоятельств. Ее нынешняя резко выраженная оппозиционность и идеологизированная риторика («антисепаратизм и сильное государство», апелляция к традиционным ценностям и т.д.) во многом носят конъюнктурнопрагматический характер. Цель консерваторов - вернуться к власти, а лучшее средство для этого, по мнению их руководства, негативно-критическое отношение к правительству ИСРП. Прагматизм в политике НП явно вытесняет идеологию.
Заняв обструкционистскую позицию по отношению ко многим инициативам «нелегитимного», по ее мнению, правительства, Народная партия сознательно отказывается от участия в дебатах по поводу будущего развития Испании, разрушает сформировавшуюся в демократической Испании традицию межпартийного сотрудничества. Сложившая ситуация серьезно подрывает общественную стабильность, поскольку речь идет о крупнейшей оппозиционной партии, пользующейся значительной поддержкой среди населения. Опасность такой ситуации состоит и в том, что многим правительственным решениям недостает должной степени легитимности.
Надо сказать, что ИСРП в своей политико-пропагандистской деятельности зачастую также не церемонится со своими оппонентами и отвечает на их агрессивный тон сходным образом (к примеру, НП порой без достаточных на то оснований называют «франкистской» или «неофранкистской» партией). В результате политическая жизнь Испании поляризуется, из нее исчезает центр. По существу, в начале
XXI в. в чем-то воспроизводится исторически характерное для страны фронтальное столкновение между «двумя Испаниями» -
прогрессистской и традиционалистской.
Разумеется, это весьма условное сопоставление. Испанские правые и левые стали другими и ведут борьбу в обстановке консолидированной демократии, по ее правилам. Очевидно, однако, что после перехода НП в оппозицию в стране заметно изменился социально-психологический климат, воцарилась «атмосфера
напряженности», проявляющаяся не только в сфере большой политики, но и в повседневной жизни, межличностном общении.
На «среднестатистическом» западноевропейском фоне испанский вариант противоборства социалистической и консервативной партий принял весьма ожесточенные формы. С одной стороны - Испанская социалистическая рабочая партия, подчеркивающая «европейскость» страны и ее населения и стремящаяся быть в первых рядах партий, претворяющих в жизнь новые веяния европейской и мировой политики (легализация нелегальной иммиграции, разрешение однополых браков и т.д.). С другой стороны - Народная партия, разделяющая идеи присоединения Испании к группе ведущих стран мира и в то же время ревностно защищающая традиционные ценности и вековые устои. Многочисленные опросы свидетельствуют, что электоральный потенциал двух партий примерно одинаков, и это обстоятельство предвещает миру испанской политики нелегкие времена.
Список литературы
1. Верников В. «Неожиданное» испанское правительство: Искушение патернализмом // Известия. - М., 2004. - 15 апр. - С.4.
2. Пономарева Л.В. Испанский католицизм ХХ века. - М.: Наука, 1989. -284 с.
3. Aznar J.M. Ocho anos de gobierno: Una vision personal de Espana. -Barcelona: Planeta, 2004. - 277 p.
4. Belloch S. El asalto a la cultura democratica: El sindrome de Aznar. -Barcelona: Ediciones B. S.A., 2003. - 314 p.
5. Choro M. Rajoy acusa a Zapatero en su primer discurso como presidente
del PP de carecer de «proyecto conocido» // El Mundo. - Madrid, 2004. -
Oct. 3. - P. 8.
6. Camacho J., Garcia S. Defensa destituira a un general que habla de
intervenir contra el Estatut // El Periodico de Cataluna. - Barcelona, 2006. -
Enero 7. - P. 2.
7. Dolores G. El PP blindara en su congreso las condiciones de la reforma territorial // El periodico de Cataluna. - Barcelona, 2004. - Sept. 29.
8. El PP promueve un referendum en toda Espana sobre el Estatuto // El Pais. - Madrid, 2006. - Enero 25. - P. 1.
9. El PSOE gana las elecciones con casi 11 millones de votos // El Pais. -Madrid, 2004. - Marzo 14. - P. 1.
10. Euscadi, del sueno a verguenza. Guia util del drama vasca. Basta ja! Iniciativa ciudadana. - Barcelona: Ediciones B. S.A., 2004. - 371 p.
11. Figueras A. Chaves recomienda a la jerarquia eclesiastica que se «acostumbre» a que el Estado espanol es laico // El Mundo. - Madrid, 2004. - Sept. 25. - P. 5.
12. Garcia-Guereta Rodrigues E.M. Factores externos e internos de transformation de los partidos politicos: el caso de AP-PP. - Madrid: Centro de Estudios Avanzados en Ciencias Sociales, 2001. - 656 p.
13. Hernandez E. El PP renueva el 32% de la cupula y roza la paridad // El Periodico de Cataluna. - Barcelona, 2004. - Oct. 3. - P. 3.
14. Lopez-Nieto L. Il lungo cammino della destra spagnola l'ascesa elettorale di
alianza popular/partido popular (1976-1996) / / Quaderni
dell'osservatorio elettorale. - Toscana, 1997. - N 37. - P. 95-130.
15. Mas F. Espana, la decada decisiva (1990-2000) : Retrato de un pais ante el nuevo milenio. - Barcelona: Random House Mondadori, S.L., 2002. - 431 p.
16. Pique y el resto de barones de PP cierran filas en contra del Estatut // El Periodico de Cataluna. - Barcelona, 2006. - Enero 2006. - P. 16.
17. Powell Ch. Espana en democracia, 1975-2000. Las claves de la transicion de Espana. - Barcelona: Plaza Janes, 2001. - 685 p.
18. Prego V. Presidentes. Veintecinco anos de historia narrada por los cuatro jefes de gobierno de democracia. - Barcelona: Plaza Janes Editores, S.A, 2000. - 383 p.
19. Rajoy, sobre el Ministerio de Defensa: «Algo esta ocurriendo y no se nos quiere informar» // El Mundo. - Madrid, 2006. - Enero 11. - P. 10.
20. Santamaria A. Rebelion democratica y cambio politico en Espana. Analisis de urgencia // El Viejo topo. - Madrid, 2004. - Abril . - P. 8-11.
21. Sust. T. Hare todo lo que decida mi partido // El Periodico de Cataluna. -Barcelona, 2006. - Enero 27. - P. 21.
22. Schwartz M. Rajoy duda de la capacidad de Zapatero para imponerse en la UE // El periodico de Cataluna. - Barcelona, 2006. - Dec. 22. - P. 18.
23. Schwartz M. Rajoy niega ser un «recomendado» al suceder a Aznar al frente del PP // El Periodico de Cataluna. - Barcelona, 2004. - Oct. 3. - P. 2.
24. Tusell J. El aznarato. El gobierno del partido popular, 1996-2003. - Madrid: Santillana Ediciones Generales. S.L., 2004. - 386 p.
