CC BY
278
ДИАГНОСТИКА СОЦИУМА
УДК 122/129:316.37+323.28
В. А. Пономарев
Доцент кафедры гуманитарного образования и иностранных языков Юргинского технологический института (филиал) Национального исследовательского Томского политехнического университета E-mail: PWA13@mail.ru
Vladimir A. Ponomaryov
Assistant Professor at the Chair of Humanities and Foreign Languages Yurga Institute of Technology (affiliated) National Research Tomsk Polytechnic University
Исламский фундаментализм как фактор формирования экстремистской среды и терроризма в условиях глобализации
В статье рассматривается исламский фундаментализм в условиях глобализации. Исследована его роль в формировании экстремистской среды и терроризма. Рассмотрены различные аспекты исследований этой проблемы. Показано, какую роль играет глобализация в деградации политической системы любой страны исламского мира, проникая в нее и обостряя внутренние противоречия. Разительный контраст и конфликт нищеты и роскоши становится предпосылкой формирования экстремистской среды и терроризма как формы сопротивления в условиях глобализации. Современный исламский фундаментализм как культурный феномен представляет собой своеобразную реакцию на модернизацию и глобализм. Как религиозный феномен, он является одним из источников, порождающих радикализм, экстремизм и терроризм. Предложен путь противостояния различным экстремистским проявлениям, крайней формой которых является терроризм.
Ключевые слова: глобализация, исламский фундаментализм, молодежь, насилие, радикализм, религия, сопротивление, терроризм, угроза, экстремизм.
В начале 90-х гг. ХХ в. появились реальные возможности формирования новой архитектуры международных отношений. Это произошло после
Как цитировать статью: Пономарев В. А. Исламский фундаментализм как фактор формирования экстремистской среды и терроризма в условиях глобализации // Ценности и смыслы. 2017. № 6 (52). С.82-93.
распада биполярной мировой системы, в переходный период от «холодной войны» и блокового противостояния. В этот период стало реально возможным создание условий для построения нового миропорядка, который был бы основан на равной ответственности и сотрудничестве всех государств мира. В это же время появились новые виды вызовов и угроз безопасности, с которыми столкнулось мировое сообщество. Как никогда обострившиеся проявления экстремизма и терроризма приобрели глобальный характер.
Глобализация сделала более интенсивной опасность террористических угроз. Терроризм, явившийся спутником глобализации, как это ни парадоксально, направил свои усилия на ее подрыв. Во всех странах стало преобладать всеобщее и постоянное ощущение опасности и риска. Это проявляется в большей степени в США, стране, которая раньше не знала серьезных угроз и опасностей своему существованию.
Результатами преобладания политики бесконечной поляризации явилось множество трагедий, общемировая напряженность, множество войн и революций. Нужно было осуществить реализацию принципов открытого диалога и демократизации, что позволило бы изменить сложившуюся ситуацию. Столкнулись цивилизации, как столкнулись и различные образы жизни. В этих условиях, когда человек стал свидетелем отрицания политики, восприятие ее с долей неприязни и ненависти, человечество желает найти политическое устройство, воспринимаемое как идеал.
В этих условиях терроризм является, по сути, видом архаической политизации, когда до крайности примитивизированная система координат «друг-враг» избавлена от каких бы то ни было государственных и дипломатических начал и обращается к инстинкту мести, в некотором смысле родовой. Это и выливается в атаки против гражданского населения — это попытки повлиять через граждан и средства массовой информации на правительства тех стран, которые атакуют террористы, для достижения определенных политических целей, вполне рациональных [12, с. 294].
Возможно ли в этих условиях, формируя антитеррористические меры, просто объявить терроризму войну? Это объявление автоматически превращает терроризм в легитимную сторону конфликта, в того политического противника, статус которого легитимен. Однако многие террористы представляют архаическую культуру. И в ситуации, когда
нелегитимному архаическому потенциалу террористов противостоят политические акторы (к примеру, таким актором может явиться консолидация государств), можно говорить о легитимизации антитерроризма.
В этих условиях государства ввели политику протекционизма своей промышленности. Глобализация была несколько приторможена ради уменьшения подверженности атакам, но полностью от этой уязвимости избавиться невозможно. Открытость чревата большим количеством разнообразных угроз, а терроризм в таких условиях стал вполне дееспособным методом, позволяющим достичь поставленных целей, причинами же терроризма выступают несправедливость глобализации, неравномерность развития, цивилизационные противоречия, психологические травмы. То есть терроризм внутренне амбивалентен: он — спутник цивилизации, ее дитя, одновременно он неизбежно направляет свой потенциал на подрыв глобализации, и в этом заключен тот реальный риск, в котором оказалась цивилизация XXI в.,— произошло явление, которое может быть названо глобализацией риска.
Даже в этих условиях глобализация означала победу либерализма. Это произошло в 90-е гг. ХХ в.: пал коммунизм, возник рынок свободной торговли, люди начали свободно обмениваться информацией, компьютерные технологии создали сферу виртуальной экономики, возникла сфера глобальной экономики, однако ее законы приняли (и в ней были востребованы) только Турция и Малайзия.
Следовательно, глобализация в мире ислама дала отрицательные результаты: лишь немногие страны исламистского мира смогли стать полноправными игроками рыночной экономики. Одновременно традиции этих стран (например, в Алжире, Иране и Турции) обнаружили (в сравнении с традициями Запада) редкостную устойчивость, причиной чего явилась такая особенность исламской культуры, как ее ориентированность на мир как нечто данное, неизменное; религия ислама в культуре подобного образца — это религия обыденности, повседневности; эта религия не инициирует изменений, как не инициирует она и трансформации мировоззрения (известна ситуация, когда К. Ататюрком религия была отделена от институтов государства, а идеология политического ислама оказалась под запретом).
По мнению А. Тоффлера, и бедные, и богатые стоят на стартовой линии в начале пути к новому и поразительно отличному от современного человечества будущему [11, с. 556]. Автор многократно подчерки-
вал в своих трудах, что благодаря достижениям научно-технической революции развитые страны так далеко ушли вперед в технологическом и финансовом плане, что их догнать практически невозможно, потому что огромная пропасть, возникшая между Севером и Югом, стремительно и неуклонно расширяется. Три четверти беднейшего человечества планеты Земля все более обрекается на недоедание или голодную смерть, истощаются природные ресурсы, население вынуждено мигрировать, особое тревожное внимание мировой общественности приковано к участившимся внутренним беспорядкам и вооруженным конфликтам. Огромное чувство несправедливости возникает в условиях, когда замалчиваются многочисленные проблемы. Сытые и успешные представители «золотого миллиарда» не хотят договариваться с помощью конструктивного диалога. Все это также порождает разрушения этого мира любыми средствами, с помощью экстремизма и терроризма.
Проникновение глобализации в исламский мир приводит к обострению внутренних противоречий. В результате такой настойчивой усиленной «экспансии» деградируют политические системы, размываются моральные ценности, разваливается семья. Особая ненависть — к насаждению американского образа жизни. Его ненавидят за «империализм», за то, что он подавляет любые национальные формы проявления аутентичности, традиционные исламские ценности не воспринимают данный образ жизни. Иными словами, глобализация, основанная на западных принципах, не устраивает исламский мир. Он настроен против нее.
Общая принадлежность к так называемому криминальному интернационалу — лишь по этому одному признаку раньше осуществлялось сотрудничество террористических организаций. Здесь не учитывались взгляды на различные проблемы, а также принадлежность к какой-либо национальности или религиозной конфессии. Сейчас консолидация выходит на другой уровень: он более высок и опасен. Исламским экстремистам, выходцам из разных стран, путем объединения в единый фронт удается успешно осуществлять террористические атаки. У них есть единый враг, против кого они борются, — весь немусульманский мир, а острие этих атак направлено, в первую очередь, против ненавистного им Запада.
К особенностям современного экстремизма можно отнести рост масштабности. В результате чего наращивается потенциал, экстремистские
группировки превращаются в структуры, активно влияющие на все сферы жизни; также усиливается жестокость и безоглядность действий экстремистов; формы деятельности многообразны, т.к. используются новейшие технические достижения и средства массового поражения; путем устрашения населения экстремисты стремятся добиться общественного резонанса. Все это достигается следующим образом: в отдельных странах и международном масштабе расширяется идеологическая, информационная, психологическая, ресурсная, тактико-стратегическая и финансовая взаимосвязанность экстремистских сообществ и групп [1, с. 29].
Как и почему происшедший в мире раскол влияет на проявления и масштаб актов террора? Это происходит, прежде всего, из-за следующих социальных проблем: бедность, нищета, отсталость. Используя их, терроризм обретает статус орудия протеста. Законное разрешение данных проблем не всегда возможно, что также выступает основанием террористических действий. Невозможность решения социальных проблем в законном порядке вызывает реакции двоякого рода. В первом случае это требования обеспечить условия для развития, что невозможно реализовать в силу ситуации, когда политика глобализации, осуществляемая Западом для стран третьего мира, блокирует обозначенные требования развития. Во-втором случае реакция на это приобретает форму традиционалистского бунта против модернизации [8, с. 124].
Террористы имеют в своем распоряжении общие базы подготовки, проводимые ими террористические акты во многом схожи в тактике проведения. Это приводит к мысли о том, что существует своего рода «террористический интернационал». Некоторые зарубежные мусульманские экстремистские группировки переходят под руководство более мощной и сильной структуры, которую можно назвать «мировым фронтом „джихада"».
Большинство террористических движений, имея антиглобалистскую или в целом антизападную направленность, четко позиционируют себя в мировом политико-идеологическом пространстве. Глобальны также и цели терроризма: противостояние такой мощной силе, как западная цивилизация в целом, или ее сегментарному образованию — федерали-зирующемуся Евросоюзу, позволит достаточно широко использовать антизападные идеологические штампы, а это, в свою очередь, допустит более эффективное привлечение новых сторонников [2, с. 251].
Несмотря на сырьевой потенциал стран исламского мира, социаль-
ная обстановка в них редкостно взрывоопасна. Разителен контраст (и конфликт) нищеты и роскоши, что сегодня находит свое воплощение в формировании экстремистской среды и терроризма как формы сопротивления в условиях глобализации на фоне конфликта идеологии исламского фундаментализма и западных ценностей.
Мир ислама взращивает готовую к актам террора молодежь. Она готова на все, вплоть до самопожертвования во имя своих идеалов. По утверждению С. И. Чудинова, совершая свой акт, террорист — исполнитель атаки творит, с его точки зрения, «благое дело» и тем самым показывает, что он, по сути, выше, чем его эмпирическое «я», не имеющее над жизненными обстоятельствами никакой власти [13, с. 247].
Этот фактор в полной мере использует «Аль-Каида» — одна из самых крупных ультрарадикальных международных террористических организаций ваххабитского направления ислама — при вербовке потенциальных рекрутов из рядов молодежи, которая является одной из наиболее уязвимых для экстремизма социальных групп и добросовестным исполнителем террористических актов [15, р. 64].
Ваххабизм является наиболее опасным религиозно-политическим движением в исламе. Священная война — Джихад — здесь представляется в качестве основополагающего принципа. В результате нее все «неверные» лишаются жизни, что уже воплощается в реальной практике, в основном в форме насильственных действий. Также выдвигаются цели: создание «истинно исламских стран» и их последующее объединение в единое мусульманское пространство — мусульманский мир. Политическая цель ваххабитов заключается в установлении исламского теократического государства и введения норм шариата в общественную практику.
Распространение ваххабизма в мировом пространстве стало проблемой культурного, религиозного, политического характера, т.к. это течение однозначно имеет сектантский оттенок. Разрушительность этого опасного явления для культуры исламских народов нашей страны проявляется в самых разных сферах. К примеру, ваххабиты запрещают своим детям изучать целый ряд школьных предметов из общеобразовательной программы [3, с. 123].
Роль глобализации в деградации политической системы любой страны исламистского мира, в отрицании нравственных ценностей существенна — она порождает мощный деструктивный эффект, особенно это касается глобализации западного образца.
В исламском мире Ближнего Востока, где действует Вестфальская система национальных государств, в основу многих фундаменталистских движений положена идея, в соответствии с которой национальные государства — искусственное разделение уммы эпохой колониализма (такова, к примеру, позиция З. Карабелла по исламскому фундаментализму [18, р. 285]). В условиях, когда началось ослабление Вестфальской системы, к чему и привела во многом глобализация, наднациональные образования, подобные умме, были легитимированы.
Вакуум власти, возникший в некоторых странах Северной Африки и Ближнего Востока, способствовал появлению бесконтрольных официальным властям больших территорий, в результате чего там образовались зоны анархии. Они стали немедленно заполняться экстремистами и террористами. Вставшие под знамена так называемого «Исламского государства» боевики (а их уже десятки тысяч), воюют в разных странах. В их число входят бывшие иракские военнослужащие и рекруты из Ливии, чья государственность была разрушена, а пополняются они в числе прочего за счет членов так называемой умеренной сирийской оппозиции. «Исламское государство» несет мусульманским странам прямую угрозу. Их кровавые преступления оскверняют ислам — величайшую мировую религию, а извращение его истинных гуманистических ценностей осуществляется идеологами террористов-боевиков.
Своеобразную реакцию на модернизацию и глобализм — вот что представляет из себя современный исламский фундаментализм как культурный феномен. Для того чтобы подорвать позиции «официальной» религии, освящающей существующий порядок вещей, фундаменталисты используют призывы вернуться к истокам веры или «очистить» вероучи-тельную доктрину от различных «искажений». Позиция «официальной» религии, освящающая существующий порядок вещей, фундаменталистов принципиально не устраивает, и они стараются ее подорвать. Приверженцы исламского фундаментализма (или возрожденчества), выступают за восстановление принципов «чистого» ислама, призывая к полному (интегральному) претворению в жизнь его норм. В качестве пути решения проблемы они избрали освобождение ислама от более поздних наслоений (их защищают традиционалисты). Цель исламистского фундаментализма сегодня — восстановить в современной жизни мусульман конкретные институты и нормы раннего ислама [6, с. 34-35].
В современных условиях реальная угроза безопасности государств,
угроза миру и безопасности всего человечества исходит от межконфессиональных противоречий и конфликтов, а также экстремизма на религиозной почве.
Некоторые силы в районах традиционного распространения ислама используют фундаменталистские лозунги и фразеологию для оправдания политики экстремизма и терроризма и реализации своих интересов, прежде всего экономических. Это наглядно показывают последние события. Фундаменталисты не ограничиваются мирными средствами борьбы, а используют в полной мере и насильственные методы, включая экспорт «исламской революции», что происходит сейчас в странах ближневосточного региона.
Роли и влиянию исламского фундаментализма на формирование экстремистской среды и терроризма посвятили свои труды зарубежные исследователи К. Бокетте, З. Карабелл, Э. Тоффлер, Ю. Хувейри, Й.-Ю.-Г. Янсен [15; 18; 11; 16; 17].
В трудах российских исследователей З. С. Арухова, Г. И. Мирского, В. Г. Федотовой, С. И. Чудинова, А. Н. Чумакова [1; 5; 12; 13; 14] также отмечаются отдельные аспекты этой глобальной проблемы.
Исламский фундаментализм как источник терроризма и экстремизма получает неоднозначную оценку. По мнению российских экспертов, изучающих проблемы современного международного терроризма, сейчас в нем превалирует терроризм исламистски-фундаменталист-ского и националистического толка. Эта разновидность терроризма, по утверждению М. Смиренского, особенно опасна тем, что она зачастую прикрывается интересами исламского мира [9, с. 21].
Относительно исламского фундаментализма вспомним послание Аятоллы Р. Хомейни от 12 февраля 1980 г., в котором он говорил, что «нашу революцию мы будем экспортировать по всему земному шару, оружия не сложим до тех пор, пока возгласы „Аллах велик, Мухаммад — посланник Аллаха" не будут раздаваться во всем мире» [7, с. 220].
По мнению Г. И. Мирского, фундаментализм является началом пути к исламистскому (не исламскому, а именно исламистскому) терроризму. В головах организаторов происходит его осмысление и передается различными способами исполнителям терактов, осуществляющим прямое действие — их совершение. Фундаментализм — политический радикализм — экстремизм — терроризм являются звеньями одной цепи. После первого же звена эта цепочка может как прерваться, так и продолжиться
далее, вплоть до «Аль-Каиды» Усамы бен Ладена [5, с. 220].
Перенос акцентов с религиозной этики на политическую идеологию выделяет российский исламовед А. В. Коровников среди характерных черт фундаментализма, считая, что данное действие происходит как следствие усиления интереса к исламу как общественно-политической теории, а не просто религиозно-мировоззренческой системе. Подчеркивается мысль о тотальном характере ислама как идеологии — в декларации того, что данная религия решает практически все проблемы человека, общества и вселенной без исключения [4, с. 14-17].
Сегодня идеологическая фундаментальность и пропагандистский потенциал являются специфической особенностью современного терроризма.
По утверждению Ю. Хувейри, идеологической основой фундаментализма стало неприязненное отношение к религиозным институтам, и к традициональному, и к официальному [16, р. 11].
Религиозный экстремизм является деструктивным социально-политическим явлением. В определенных условиях он порождается фундаменталистскими течениями, которые приобретают экстремистскую направленность.
В числе сформированных сегодня точек зрения В. Г. Федотова выделяет следующие:
♦ опасны экстремизм и насилие, но не ислам, фундаментализм допускает взаимодействие с другими странами, в том числе и с Западом, а западные страны вполне могут найти с фундаменталистами общий язык;
♦ в фундаментализме заключена реальная угроза миру. Конфликт исламской идеологии и западных ценностей таит большую угрозу, нежели противостояние коммунистической идеологии и точки зрения Запада. Политика сдерживания, применяемая в отношении СССР ранее, сегодня невозможна. СССР ранее осознавал цену противостояния;
♦ независимо от разновидности, фундаментализм — исламский, коммунистический, западный (радикальный модернизм) — представляет собой опасность, она заключена в том, что накапливаемое недовольство формирует экстремистскую среду, а она — терроризм как форму сопротивления — эта точка зрения автора нам импонирует более других [12, с. 302].
Мы принимаем эту позицию именно по причине заключающего уточнения: это возможно только в ситуации отсутствия других возможностей политического представительства и отсутствия возможности революционного сопротивления — в условиях, когда классы деформированы, массы люмпенизированы, а силы неравны.
Таким образом, экстремизм и терроризм являются звеньями одной цепи, в которой экстремизму отводится место подготовительной «теории», а терроризму — исполнительной «практики». Экстремизму присущи крайние формы разрешения социальных конфликтов, поэтому здесь допускаются и обосновываются как необходимость применение насильственных методов, в том числе различных проявлений терроризма. Эти деструктивные явления представляют для всего человечества реальную угрозу. Они отличаются своей непредсказуемостью и тяжестью последствий.
Сегодня в потенциально наиболее уязвимых регионах мира — на Ближнем Востоке, в Северной Африке и др.— сложилась тяжелая политическая и социально-экономическая ситуация, которую усугубляет сложная конфессиональная и этническая обстановка.
Глобализация, проникая в политическую систему любой страны исламского мира и обостряя внутренние противоречия, ведет к деградации системы. Контраст и конфликт нищеты и роскоши становится предпосылкой формирования экстремистской среды и терроризма как формы сопротивления в условиях глобализации.
Современный исламский фундаментализм как культурный феномен представляет собой своеобразную реакцию на модернизацию и глобализм. Как религиозный феномен, он являет собой один из акторов, порождающих экстремизм и терроризм. Их цели и средства можно в большей степени отнести не к религиозным, а к политическим. Они предусматривают ведение борьбы за власть, с помощью насилия изменение существующего государственного, конституционного строя и создание исламских государств, в которых они наведут порядок в их собственной интерпретации. В качестве форм сопротивления они используют взрывы, поджоги, захваты заложников, убийства, разрушения, саботаж, нападения, локальные войны и др.
Из практики известно, что для эффективного противостояния международному экстремизму и терроризму недостаточны разрозненные действия отдельных стран. Чтобы успешно бороться с этими современ-
ными деструктивными явлениями в условиях глобализации мировых политических процессов требуется участие всех стран мирового сообщества. Для этого необходимо разработать комплексные международные подходы и единые методики противостояния различным экстремистским проявлениям, крайней формой которых является терроризм, включающие в себя следующие общие для всех государств требования:
♦ воздерживаться от финансирования или укрытия террористов на своей территории;
♦ не предоставлять убежища лицам, планирующим или финансирующим террористические акты;
♦ постоянно обмениваться соответствующей информацией и сковывать деятельность террористов в рамках реализации международных и региональных соглашений, что является наиболее эффективным средством предотвращения экстремизма и терроризма.
Литература
1. Арухов З. С. Экстремизм в современном исламе. Очерки теории практики. Махачкала: Кавказ, 2009. 217 с.
2. Бармашова Т. И., Фазылова Т. Ф. Основные тенденции развития современного терроризма // Вестник КрасГАУ 2011. № 12. С. 247-250.
3. Бенедиктов Н. А., Базурина Е. Н. Восток-Запад: социально-философские аспекты противостояния // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2012. № 1 (3). С. 119-125.
4. Коровников А. В. Исламский экстремизм в арабских странах. М.: Наука, 1990. 170 с.
5. Мирский Г. И. Исламизм — третья ступень ракеты деколонизации? // Безопасность Евразии. 2008. № 3. С. 219-233.
6. Назиров Д. Проблемы терроризма, религиозного экстремизма и пути их преодоления: автореф. дис. ... д. филос. наук. Душанбе, 2009. 51 с.
7. Ольшанский Д. В. Психология терроризма. СПб.: Питер, 2002. 288 с.
8. Пономарев В. А. «Новый терроризм» как глобальная угроза. Специфика терроризма рубежа ХХ-ХХ1 веков: мультиаспекты анализа феномена // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Философия. 2017. №1 С. 122-127.
9. Смиренский М. Преступность не одолеть только силовыми мерами // Парламентская газета. 2005. 10 февр. С. 21-27.
10. Старостин А. Н. Идеология ИГИЛ, методы ее распространения и способы контрпропаганды // Стоп — ИГИЛ! Урал против экстремизма и терроризма: сб. статей и материалов / сост. А. Н. Старостин, отв. ред. А. Ашарин. Екатеринбург, 2016. С. 34-42.
11. Тоффлер Э. Третья волна. М.: АСТ, 1999. 784 с.
12. Федотова В. Г. Хорошее общество. М.: Прогресс-Традиция, 2005. 544 с.
13. Чудинов С. И. Проблема рациональности экстремизма в западных социально-гуманитарных исследованиях (на примере терроризма смертников) // Теория и практика общественного развития. 2014. № 21. С. 244-248.
14. Чумаков А. Н. Глобализация. Контуры целостного мира: монография. 3-е изд., перераб. и доп. Москва: Проспект, 2016. 448 с.
15. Bockstette C. After Bin Laden: Jihadist Terrorist Use of Strategic Communication to Enlarge the Community of Believers / The Partnership for Peace Consortium's Combating Terrorism Working Group. Procon Ltd., 2013. Р. 63-77.
16. Choueiri Yo. Islamic Fundamentalism. London: Pinter Publishers, 1990. 178 p.
17. Jansen J. J. G. The dual nature of Islamic fundamentalism. L., 1997. Vol. XVII. 198 р.
18. Karabell Z. Is Islamic Fundamentalism a Threat to Political Stability? No. Fundamental Misconceptions: Islamic Foreign Policy. In: Taking Sides. Clashing Views on Controversial Issues in World Politics. Ed. by J. Rourke. McGray_Hill, 2000.
