CC BY
13
и не способны раз и навсегда разрешить все стоящие перед обществом проблемы. Здесь мы наблюдаем, с одной стороны, попытки приспособления структур советской авторитарной системы к новым условиям, а с другой - тенденции формирования и утверждения новых идей и подходов, институтов, механизмов и отношений.
«Мир и политика», М., 2011 г., № 9, с. 7-17.
Дмитрий Котеленко,
кандидат политических наук (ИСЭГИ ЮНГ РАН) ИСЛАМСКИЙ ФАКТОР В КОНТЕКСТЕ БЕЗОПАСНОСТИ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА
Религиозные вызовы власти можно рассматривать как попытки оспорить монополию государства на распределение в обществе базовых ценностей. Основные проявления исламского фактора, оказывающие влияние на общественно-политическую ситуацию на Юге России, условно можно обозначить следующим образом: 1) проблема социокультурного размежевания между народами и конфессиями; 2) обострение существующих и появление новых противоречий в среде северокавказских мусульман; З) проблема терроризма под исламскими лозунгами.
Размежевание между народами и конфессиями - одна из прямых угроз единству и стабильности России. Бурное религиозное возрождение традиционных вероисповеданий (в числе других факторов) способствовало заметным социокультурным сдвигам в северокавказских обществах. Взрывной рост числа религиозных организаций, наступление религии на светские принципы российской власти и общества, распространение соответствующего образа жизни способствовали демодернизации и архаизации северокавказских обществ, затруднили управление республиками и нормальное функционирование политико-правовых норм РФ на их территории. Многие эксперты и ученые в постсоветский период подталкивали власть оказать поддержку традиционному исламу в качестве противовеса исламу радикальному. Эта идея лоббировалась также исламским духовенством северокавказских республик. И если последнее вместе с поддержкой властей получало доступ к ресурсам влияния, то общим результатом становилось усиление влияния исламского образа жизни, исламских ценностей на жизнь северокавказских обществ.
54
Региональные власти ожидали, что поддержка традиционных исламских деятелей продлит их пребывание у власти. Однако в результате непродуманной и неуправляемой пропаганды традиционалистских ценностей общество стало чрезвычайно восприимчивым к радикальным религиозным идеям. Ислам на Северном Кавказе не стал консолидирующей силой, напротив, он превратился в арену, на которой разворачивается множество конфликтов: между различными этническими проектами в сфере «традиционного» ислама; между молодыми и старыми мусульманами; между шейхами (Дагестан); между исламистским террористическим подпольем и остальными мусульманами; между салафитами и тарика-тистами и др. Такая ситуация не способствует достижению социального мира.
Наиболее острой проблемой для Северного Кавказа остается террористическое подполье, действующее под исламскими лозунгами. «Имарат Кавказ» можно описывать как через его идеологическую риторику, так и посредством анализа его прагматических целей. Возможно, что координаторы исламистского движения и преследуют масштабные цели, однако само подполье имеет свои собственные приземленные задачи. Несколько лет оно находится скорее в состоянии «нормального» функционирования, нежели в состоянии развития. Об этом свидетельствуют преобладание частных целей, незначительная кадровая подпитка, относительно стабильное число членов подполья, сезонность террористической активности и ее относительно ограниченная география. Схожим образом о силе прагматических мотиваций и ограниченности влияния собственно джихадистской идеологии свидетельствуют:
1) переход большинства боевиков, ранее состоявших в вооруженных формированиях непризнанной Ичкерии, в легальные вооруженные структуры нынешней Чеченской Республики;
2) ограниченность их террористической активности пределами Северного Кавказа;
3) регулярный сбор дани с местного бизнеса рутинизирует насилие, превращает его в механизм регулярного принуждения.
Сетевая структура - это не только сильная, но и наиболее уязвимая сторона «Имарата». Сети доверия, по Тилли, представляют собой разветвленные межличностные связи, в рамках которых можно получать ценные, важные и долговременные ресурсы и обеспечивать меры против посторонних для этих сетей субъектов. Торговые диаспоры, родственные кланы, религиозные секты, тайные общества революционеров представляют собой сети доверия.
55
Изолированность сетей не давала их членам участвовать в коллективных демократических предприятиях. Демократическое участие может нанести сокрушительный удар по законспирированным сетям доверия. Борьба с коррупцией, эффективная социальная политика и честные выборы - вот основные компоненты лекарства от исламского экстремизма. «Имарат Кавказ» пользуется поддержкой весьма ограниченной части населения, основная часть жителей не разделяет идеологических установок радикалов. Это очередное издание фашизма. Идеология «Имарата» - филиала «Аль-Каиды» - имеет мало общего с левыми исламистами 1960-х годов. Бандитам еще надо обосновать населению необходимость джихада, доказать отсутствие альтернативных средств (кроме насилия) для населения по улучшению своего положения.
Выродится ли «Имарат» окончательно в типично мафиозное образование, утратит ли свой политический потенциал - сказать трудно. Очевидно, его координаторы осознают ограниченность своих ресурсов, стремятся сохранить достигнутые преимущества (сбор дани, силовое влияние, специфический статус), при этом религиозная риторика имеет мало общего с их целями. Вместе с тем усиление позиций религии в северокавказских обществах на данном этапе будет скорее способствовать, чем препятствовать деятельности бандподполья, спекулирующего на чувствах верующих.
В целом в последние годы мы столкнулись только с первыми результатами исламского возрождения на Юге России: в действие пришел механизм культурной инерции, и чтобы преодолеть создавшееся положение, потребуются длительные усилия. Ограничивающим фактором, который бы упорядочил исламское возрождение, в настоящее время могла бы стать соответствующая политика федеральной власти, направленная на защиту и укрепление светских принципов нашего общества и государства.
«Фундаментальные проблемы пространственного развития Юга России: Междисциплинарный синтез», Ростов н/Д., 2010 г., с. 157-159.
Николай Силаев,
кандидат исторических наук
(МГИМО (ГУ) МИД РФ)
ПОСТСОВЕТСКИЙ ПУТЬ АЗЕРБАЙДЖАНА
Азербайджан после нескольких лет метаний практически вернулся к сложившейся еще в рамках Советского Союза системе
56
