CC BY
28
ы
JebI
А. С. Пучков
Прогноз террористической активности на Северном Кавказе 2012-2020.
ПРОГНОЗ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ АКТИВНОСТИ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ 2012 -2020: ЭКСПЕРТНОЕ МНЕНИЕ*
А. С. Пучков
TERRORIST ACTIVITY PREDICTION IN THE NORTH CAUCASUS IN 2012 - 2020: EXPERT OPINION
Puchkov A. C.
The qualitative and quantitative strategy of predicting terrorist activity in the North Caucasus is considered in the article.
Key words: terrorism, terrorist activity, event analysis, GIS technologies, the expert estimation method.
В статье рассматривается количественная и качественная стратегия прогнозирования террористической активности на Северном Кавказе.
Ключевые слова: терроризм, террористическая активность, ивент-анализ, ГИС-технологии, метод экспертной оценки.
УДК 323.28(470.6)"20"
Терроризм обрел статус феномена глобальной и мировой политики в 80-90-е гг. ХХ столетия. Террористические акты, совершаемые в течение последних десятилетий, растут количественно и становятся все более масштабными и драматическими. Если в начале 70-х годов объектом террористов зачастую становилась главным образом собственность, то в 80-х годах согласно правительственной статистике Соединённых Штатов Америки половина всех террористических актов уже была направлена против людей (8). Постоянно расширяется диапазон целей террористов, который варьируется в зависимости от ряда обстоятельств, в том числе от жесткости и эффективности реакции и предпринимаемых мер безопасности.
В современных условиях террористическая деятельность характеризуется: четкой организационной структурой; большим масштабом и широким размахом; отсутствием четко выраженных государственных границ; взаимодействием с международными террористическими центрами и организациями; тщательной вербовкой; профессиональной конспирацией; наличием агентов в органах власти и правоохранительных органах; техническим оснащением, которое конкурирует, а то и превосходит, оснащение государственных армий; наличием целой сети учебных полигонов, укрытий.
Всплеск терроризма в России стал наблюдаться с 1991 года, после начала первой Чеченской войны, поэтому большинство терактов имеют так называемый «кавказский след». В конце 90-х террористы устраивали взрывы поездов, вокзалов и жилых домов, захватывали заложников в больницах, автобусах, школах и театраль-
*Статья выполнена в рамках ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 годы, проект № 14.740.12.1348.
ных комплексах. Их основным требованием был вывод российских войск из Чечни, предоставление права на «национальное самоопределение вплоть до отделения» (7).
Большинство террористических актов прямо или косвенно связано с Северным Кавказом, что актуализирует необходимость, как исследования самого феномена, так и прогнозирования изменений террористической активности в регионе. В настоящее время можно выделить две основные стратегии прогнозирования террористической активности на Северном Кавказе.
Количественная стратегия основана на применении ивент-анализа, или, иначе, метода анализа событийных данных. Эта методика предполагает обработку и систематизацию информационных сообщений по четырем критериям: субъект-инициатор (кто); сюжет (что); объект (по отношению к кому); дата события (когда). Систематизированные таким образом события сводятся в матричные таблицы, ранжируются и под-считываются при помощи ЭВМ. Эффективность данного метода связана с формированием специализированного банка данных, позволяющего осуществить сравнение различных событий, которые агрегируются (собираются), подсчитыва-ются и описываются в терминах количества, численности участников, продолжительности и
масштабов политического взаимодействия. В настоящее время ивент-анализ имеет широкую область применения: изучение военных конфликтов, проявлений политического насилия, массовых выступлений и динамики переговоров, дипломатических демаршей, государственных переворотов или активности партий.
Интересной технологией в исследовании террористической активности является соединение пространственно-временной базы данных с геоинформационной системой. Примером успешного применения данной технологии может служить ГИС-система «Терроризм на Юге России», созданная в Южном научном центре РАН, позволяющая выявлять существующие пространственные и темпоральные закономерности (3, с. 68). Преимуществом количественной стратегии является возможность визуализации результатов, позволяющая «увидеть» происходящие процессы.
В результате визуализации возможно определение очагов и уровней террористической опасности в различных регионах (в частности на Северном Кавказе). Представленная карта (рис.) (2, с. 52) позволяет констатировать, что во всех субъектах Северо-Кавказского федерального округа уровень террористической опасности остается стабильно высоким. Зона деятельности
Рис. Зона фактического распространения терроризма
ША. С. Пучков
Прогноз террористической активности на Северном Кавказе 2012-2020.
незаконных вооружённых формирований распространяется на новые районы. Коррупция и слабое экономическое развитие провоцирует граждан на сотрудничество с подпольем. Существует высокая вероятность того, что террористические атаки продолжатся. Всё это дезорганизует работу власти, не способствует развитию бизнеса и будоражит население. На фоне постоянных взрывов и обстрелов трудно ожидать инвестиционного бума и наплыва туристов (2, с. 52).
Территориальная распространенность преступлений террористической направленности неравномерна, но имеет четко выраженную зональность. Использование количественной стратегии позволило экспертам определить центр нестабильности в регионе (республика Дагестан), выявить динамику криминально-террористической активности и деятельности федеральных сил (высокий уровень напряженности, сохранявшийся на протяжении трех лет имеет тенденцию к снижению при одновременной активизации деятельности федеральных сил). Результаты количественного анализа террористических угроз позволяют сделать следующие прогнозы: центром нестабильности с 2010 г. является Республика Дагестан, на ее долю приходится основная масса насильственных инцидентов, уже в 2011 г. рост числа совершенных терактов составил 30 % (3, с. 67-68).
Пространственно-временной анализ, осуществляемый в рамках количественных стратегий, не позволяет получить представления о причинно-следственных связях, определяющих террористическую активность на Северном Кавказе, учет которых необходим для прогнозирования этого сложного явления. Такую информацию можно получить, используя качественную стратегию, основным инструментом которой является метод экспертной оценки - выявление мнения компетентных специалистов (ученых, лидеров мнения, работников административных структур) в области социально-политических рисков на Северном Кавказе.
Изучение терроризма на Северном Кавказе традиционно включено в проблемное поле многочисленных конфликтологических исследований, реализуемых в регионе. Анализ экспертных оценок по этой проблематике позволяет выделить ряд негативных тенденций, влияющих на потенциальный рост террористической активности в регионе.
1. Высокий конфликтный потенциал региона. Профессор И. В. Василенко обращает внимание на сложно структурированный характер конфликтов на Северном Кавказе, так как они
«включают различные, переплетающиеся друг с другом составляющие. Остаются актуальными проблемы экономического характера: безработица, неустроенность жилья и быта, отсутствие устойчивых тенденций экономического роста и т.д. Геополитические интересы развитых стран, особенно США, Англии, а также стран Ближнего Востока (Турции, Ирана и т. д.) сохраняются, а в условиях стабилизации в регионе - усиливаются. Внутриполитические конфликты продолжают развиваться, хотя и сохраняют латентный характер. Можно выделить несколько направлений развития этих противоречий: между государственной политикой и внутриполитическими интересами региона; между интересами действующей власти и внутренними скрытыми политическими силами (кланами); между интересами кланов, других политических и общественных сил. Остальные виды конфликтов вытекают из первых трех и используются в конфликтной борьбе» (1, с. 168), делает вывод эксперт.
При этом некоторые эксперты, в частности профессор Э. А. Зелетдинова, обращают внимание на то, что часть ранее открытых конфликтов стали латентными, но от этого более тревожными (1, с. 167). В таких сложных условиях, предостерегает кандидат политических наук, доцент А. И. Кольба, попытки принизить конфликтный потенциал региона, «успокоить» общество могут привести к противоположным результатам (1, с. 167). Профессор И. П. Добаев предупреждает о сохранении и в будущем высокого потенциала конфликтности на Северном Кавказе в связи с продолжающимися негативными тенденциями как внутреннего, так и внешнего характера (1, с. 167).
Достаточно высокий потенциал конфликтности на Северном Кавказе обусловлен, по мнению профессора В. Д. Дзидзоева, тем, что до сих пор в регионе не ликвидированы очаги напряженности. «В Дагестане, Карачаево-Черкесии, Ингушетии, Северной Осетии, Чечне, Ставрополье, Краснодаре конфликтонесущие базовые факторы не нейтрализованы. Конфликты еще тлеют и могут взорваться в любой момент», -предупреждает эксперт. Этнополитические и межнациональные конфликты на Северном Кавказе имеют глубинный характер, их причины и корни заложены в сложной истории каждого народа. Историческая память субъективна, но при этом постоянна. История взаимных обид народов региона, претензий, связанных с изменением административных границ, травмы, вызванные исторической несправедливостью (например, депортацией народов Северного Кавказа), спо-
собствуют обострению этнополитической ситуации в регионе» (1, с. 167).
Эксперты предполагают возможную тенденцию к дестабилизации межэтнических отношений в Карачаево-Черкесии по линии «черкесское / карачаевское население», тему «геноцида черкесов», а также рост террористической активности на всей территории Северо-Кавказского федерального округа, направленной на подрыв гражданско-государственных усилий в сфере межэтнических и межконфессиональных отношений в регионе (4, с. 116).
2. Консолидация террористического подполья. Еще два года назад авторитетные эксперты констатировали фиаско «фантастических планов провозглашения Кавказа Конфедерацией исламских республик» (5, с. 62), перестройки общественного строя и законодательства на основе шариата. Поэтому к появлению очередной организации («Имарат Кавказ») научное и политическое сообщество поначалу отнеслось недостаточно серьезно, расценив ее как очередную пропагандистскую акцию сепаратистского информационного сопровождения. «Имарат Кавказ» состоит из множества небольших террористических групп - джамаатов. Их внутренняя жизнь строится по стандартной для тоталитарной секты модели, главным элементом которой являются общие молитвенные собрания. Можно добавить к этому военную и физическую подготовку (к джихаду) (5, с. 80-81).
В последние годы на Северном Кавказе заметно интенсифицировался процесс консолидации террористического подполья, опирающегося на идеологию радикального ислама, которое становится наиболее значимым фактором развития военно-политической ситуации на Северном Кавказе. Идея национальной независимости была заменена доктриной освобождения от «власти неверных». За последние два года «Имарат Кавказ» превратился в объединяющей центр для большинства разрозненных экстремистских группировок. Сегодня эта структура не только выступает политико-идеологическим рупором, но и координирует деятельность террористического подполья на всем Северном Кавказе.
3. Возрождение радикального Ислама. Результатом исламского возрождения на Северном Кавказе стало появление целого поколения, чрезвычайно восприимчивого к идеям радикального ислама. Подавляющее большинство участников современного террористического подполья на Северном Кавказе составляют 15-20-летние молодые люди, которые сильно отличаются по своим идейным установкам от поколе-
ния 25-30-летних, придерживающихся более светских и умеренных взглядов на жизнь и происходящее в обществе (5, с. 66).
Активизацию религиозного фундаментализма называет основной причиной роста терроризма на Северном Кавказе в своем интервью М. В. Савва. По его мнению, именно на юге России находятся главные центры салафизма (ваххабизма) - политизированной формы ислама, которая используется в своих целях лидерами национальных радикалов. Религиозная и национальная идеи выполняют различные функции в ходе войны против страны. Национальная идея предназначена для объединения условно «своих» в интересах национальной элиты, решившей расширить свое влияние и возможности. Исламский фундаментализм обеспечивает поддержку радикальным национальным движениям со стороны других национальных групп в России и за рубежом (1, с. 166).
Консервативность населения региона, по мнению профессора М. В. Саввы, проявляется в том числе в консервативности депутатов и чиновников. «Третий сектор», который может сыграть важную роль, особенно на этапе предотвращения конфликта и постконфликтного урегулирования, слабо включен в совместную с властью миротворческую деятельность. В субъектах Федерации консультативные органы из руководителей национально-культурных объединений при органах власти действуют неэффективно либо вообще не созданы. В то же время в регионе присутствуют радикальные этнически ориентированные общественные организации, а степень их готовности к участию в конфликтах -выше среднероссийской (1, с. 166).
4. Исламская радикализация молодежи. Идеологи радикального ислама, поддерживая фанатизм среди своих последователей, вместе с тем оперируют рациональными понятиями, ориентированными на современного человека. Есть некий доступный корпус политических и религиозных идей, который транслируют агенты (амиры). Современный взгляд на религию привлекает, прежде всего, молодых людей, которые иногда гораздо более образованы, чем духовные лидеры традиционного ислама. Поэтому им более импонирует рационализированные и более радикальные (в силу юношеского максимализма) версии религии. По сути, амиры эксплуатируют фрустрированные ожидания современных людей (свобода мысли, возможность выразить свое недовольство), проживающих в обществе, где еще сильны традиционные ценности (5, с. 62-66).
ША. С. Пучков
Прогноз террористической активности на Северном Кавказе 2012-2020.
Такого же мнения придерживается другой эксперт, доктор философских наук К. М. Гожев: «Вызывает обеспокоенность активная «религи-зация» властью населения, всех сфер жизни, включая науку и пр., некомпетентность власти в стремлении увязывать феномен духовности именно с религией, политизировать религию, взрастить религиозную элиту. Сейчас число церквей и мечетей растет в геометрической прогрессии, как создавались школы и клубы с библиотеками на заре Советской власти. Есть сомнения в светскости государства: в церковных школах, медресе практически игнорируются светские предметы, а в школах появляются теологические дисциплины. Скоро все образование превратится в один большой приход. Затем начнется конфликт конфессий за сферы своего влияния, особенно за души подрастающего поколения» (1, с. 179).
5. Влияние внешнего фактора. Религиозный ренессанс на Северном Кавказе был во многом профинансирован Саудовской Аравией, официальной идеологией которой является ваххабизм. Деятельность собственного исламистского подполья координируется международными исламистским структурами, наиболее известной из которых является «Аль-Каида» (5, с. 84-85).
На взаимосвязь внутренних и внешних факторов в ситуации на Северном Кавказе указывает в своем интервью О. М. Цветков, который оценивает 2007 г. как год ухудшения отношений с зарубежной (в основном с турецкой и западной) северокавказской диаспорой. «Это явилось результатом празднования в Адыгее, КБР и КЧР 450-летия добровольного вхождения этих республик в состав Российского государства. В зарубежной адыгской диаспоре (как и среди многих российских адыгов и граждан других национальностей) считают, что добровольного вхождения адыгов в состав России не было, а Северный Кавказ был завоеван Российской империей в годы Кавказской войны XIX века. Празднование «добровольного вхождения» послужило поводом для того, что ряд зарубежных кавказских общественных организаций занял конфронтационную по отношению к России и руководству республик Северного Кавказа позицию. Пока трудно прогнозировать, заключают эксперты, как отразится на практике ухудшение отношений с зарубежными кавказцами, их переход к публичному осуждению российской внутренней политики» (1, с. 177-178).
М. В. Савва также отмечает, что целый ряд соседей России не заинтересован в стабильности в южнороссийском регионе, что объясняется
либо «нефтяными» интересами (попытками воспрепятствовать планам прокладки нефтепровода через территорию России для транспортировки каспийской нефти), либо стремлением влиять на «зону своих жизненных интересов». В условиях современной России самый простой способ нарушить стабильность в регионе - поддержка радикальных национальных и сепаратистских движений. Своеобразной формой такого воздействия является содействие консервации на Юге России родственных диаспор (1, с. 166).
6. Сращивание терроризма с криминалом. Ограниченность поддержки со стороны населения и наличие собственных силовых ресурсов уже привели к тому, что заметную часть необходимых для существования финансовых средств боевики добывают посредством рэкета, используя криминальные методы. Роль внешних источников финансирования существенно снизилась, поскольку террористы вытеснили криминальные группировки и теперь сами «крышуют» бизнес. По словам министра МВД КБР Ю. Томчака, наметилось вытеснение экстремистскими группировками криминальных структур из прибыльных сфер бизнеса (5, с. 78).
7. Избирательная кампания 2011-2012 гг. как любое крупное политическое событие может стать причиной активизации террористической активности с целью повлиять на расстановку политических сил и дестабилизировать общественно-политическую обстановку не только на Северном Кавказе, но и в стране в целом.
Таким образом, по результатам экспертной оценки, в современной социокультурной реальности Северного Кавказа существует большое количество некомпенсированных угроз, которые свидетельствуют о сохранении тенденции роста террористической активности в регионе. В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года отмечено, что в ближайшем будущем «получат развитие националистические настроения, ксенофобия, сепаратизм и насильственный экстремизм, в том числе под лозунгом религиозного радикализма» (6).
Поэтому в ситуации высокой степени риска возникновения террористической атаки важным представляется систематический мониторинг уровня и характера террористической активности в регионе. Однако для принятия оптимальных оперативных управленческих решений, направленных на обеспечение террористической безопасности на Северном Кавказе, необходимо сочетание различных методов оценки, среди которых наибольшего внимания заслуживает метод экспертной оценки.
ЛИТЕРАТУРА
1. Авксентьев В. А., Гриценко Г. Д., Дмитриев А. В. Региональная конфликтология: концепты и Российская практика. - М.: Изд-во Института социологии РАН, ЮНЦ РАН, Альфа-М, 2008. - 368 с.
2. Атлас социально-политических проблем, угроз и рисков Юга России. Т. V. Северный Кавказ: проблемы и перспективы развития. Специальный выпуск / Г. Г. Матишов, Л. В. Батиев, И. В. Пащенко, И. В. Романов. Ростов-н/Д.: Издательство ЮНЦ РАН, 2011. -160 с.
3. Пащенко И. В. Количественный анализ и прогнозирование динамики террористической активности на Северном Кавказе. // Системный кризис на Северном Кавказе и государственная стратегия развития макрорегиона. - Ростов-н/Д.: Изд-во ЮНЦ РАН. - 288 с.
4. Лавриненко Д. А. Конфликтные процессы в Карачаево-Черкесии (2008-2010 гг.) // ЮГ
России: проблемы, прогнозы, решения. -Ростов-н/Д., Изд-во ЮНЦ РАН, 2010. - 320 с.
5. Матишов Г. Г, Котеленко Д. Г., Авксентьев В. А. Религиозный фактор и проблемы безопасности юга России. - Ростов-н/Д.: Изд-во ЮНЦ РАН, 2010. - 160 с.
6. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года. Утверждена указом Президента Российской Федерации от 12 мая 2010 г. № 537// Российская газета. - 2009. - 19 мая.
7. Федеральное интернет издание «Капитал Страны» (07.12.2009). URL: http:// www.kapital-rus.ru/articles/article/175472/
8. Электронный журнал «Евразийский Вестник». URL: http://www.e-journal.ru/p_euro-st3-3.html
Об авторе
Пучков Александр Сергеевич, ФГБОУ ВПО «Ставропольский государственный университет», аспирант, кафедра политологии и социологии. Сфера научных интересов - конфессиональная идентичность, методы исследования. k0sm0s @ bk.ru
