CC BY
31
Б.В. НОРИК1. ИСЛАМОФОБИЯ: ВЕРОЯТНЫЕ СЦЕНАРИИ И СТРАТЕГИИ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ. (Обзор).
Аннотация. В обзоре рассматриваются публикации группы иранских авторов, анализирующих причины распространения ис-ламофобии в странах Запада. Исламофобия показана как сконструированное понятие, тесно связанное с другими типами фобий, распространяемых на Западе, - иранофобией и шиитофобией.
Ключевые слова: исламофобия; иранофобия; Исламская Республика Иран; Ближний Восток.
B.V. NORICK. Islamophobia: probable scenarios and counter-statements (Review). DOI: 10.31249/rva/2021.01.03
Abstract. The review examines the publications of the Iranian group of authors analyzing the reasons for the spread of Islamophobia in Western countries. Islamophobia is shown as a constructed concept closely related to other types of phobias spread in the West - Iranopho-bia and Shiitophobia.
Keywords: Islamophobia; Iranophobia; Islamic Republic of Iran; Near East.
Для цитирования: Норик Б.В. Исламофобия : вероятные сценарии и стратегии противодействия. (Обзор) // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 19: Востоковедение и африканистика. - 2021. - № 1. - С. 97-105. DOI: 10.31249/rva/2021.01.03
В статье Мохаммада-Рахима Эйвази и Махса Фаллаха Хо-сейни исламофобия рассматривается на основе методов сценарно-
1 Норик Борис Вячеславович - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела истории Востока Института востоковедения РАН, научный сотрудник Центра сравнительного изучения цивилизаций Института научной информации по общественным наукам РАН.
го моделирования и процессуального анализа, а также теории хаоса. Вторая статья написана в рамках одноименного коллективного исследовательского проекта, выполненного под эгидой Центра оборонных стратегических исследований при Генеральном штабе ВС ИРИ (Тегеран). Авторы второй статьи начинают свое исследование с декларации традиционного для современного иранского философско-политического дискурса постулата о том, что исламская революция в Иране показала несостоятельность западной мысли как ценностного ориентира в силу неспособности дать ответ на фундаментальные вопросы о Боге, мире, человеке, смысле истории и т.п., а потому вызвала активное противодействие со стороны Запада, достигшее апогея в объявлении Ирана страной «оси зла» президентом США Бушем-младшим через год после событий 11 сентября 2001 г.
Аббас Меллипур и его коллеги ссылаются на британский исследовательский центр «Раннимед», определяющий исламофобию как страх и отвращение к исламу, который, по мнению обладателя фобии, не имеет ничего общего с остальными религиями и культурами и, будучи скорее не религией, но политической доктриной, по определению стоит ниже западной цивилизации. До 1991 г. взаимоотношения Запада и ислама в значительной степени определялись идеологической борьбой с «восточным блоком», однако после распада СССР ислам оказался главным препятствием на пути Запада. Росту исламофобии здесь также способствовали низкий прирост населения, увеличение потока эмигрантов-мусульман, распространение ислама среди европейцев, а позднее появление экстремистских группировок в Ираке, Сирии и Йемене, во многом формируемых из числа «западных» мусульман. Результатами стали поражение мусульман в правах, дискриминация на бытовом уровне, а также отождествление всех мусульман с террористами. Основными инструментами продвижения антиисламских идей служили спутниковые каналы, социальные сети, кинематограф, художественная литература, компьютерные игры и деятельность ФБР. Следствием этой слаженной работы стало прочное укоренение в сознании западного человека идеи о том, что наиболее очевидной будущей угрозой для западной цивилизации является ислам, ставший «империей зла» вместо коммунизма. В связи с этим авторы напоминают о том, что Б. Камингс сравнивал холодную войну со скачками, где две лошади
бегут по кругу: когда одна из них вынужденно выбывает из состязания, вторая продолжает бежать, поэтому ей необходим новый соперник.
Эйвази и Фаллах Хосейни выделяют «отрицательную» и «положительную» исламофобию. В задачу первой входит дискредитация подлинного ислама с помощью гиперболизации (исламское прочтение прав человека, права женщин), искажения (репрезентация ислама в рамках непопулярных в обществе теорий и моделей) и замещения (аудитории предлагается отличная от истинной модель ислама, усиливающая отрицательное отношение; пример - ваххабизм). «Положительная» исламофобия в значительной степени опирается на интерпретации, решения и действия самих игроков исламского мира, к ней относятся: экстремизм (дающий поверхностную картину ислама), поощрение насилия, провокация кризиса общественного капитала.
Отмечая вслед за Э. Саидом дискурсивный характер востоковедения, базирующегося на гносеологическом разделении «Востока» и «Запада», Меллипур и его коллеги констатируют, что корни достаточно нового термина «исламофобия» (которую Э. Салами определяет как форму политического колониализма и идеологической войны против ислама) следует искать вне политических задач, выступивших на первый план лишь в последние несколько десятилетий: они уходят вглубь европейской истории на несколько столетий. Именно тогда сформировалась оппозиция «мы» - люди цивилизованные, разумные, милосердные, трудолюбивые и целомудренные; «они» - грубые, неразумные, коварные и неорганизованные кочевники. Вражда же по отношению к исламу современна эпохе возникновения этой религии: ее испытывали язычники, иудеи и христиане по мере вторжения нового учения в сферу их влияния.
После окончания холодной войны при выработке стратегических решений США приняли в качестве ориентира теорию столкновения цивилизаций С. Хантингтона. Именно в рамках этой теории Дж. Буш, объявляя войну терроризму после событий 11 сентября 2001 г., употребил понятие «крестовый поход». По мнению авторов, Буш в тот момент не осознавал всей серьезности произносимых им слов и впоследствии внес в свою речь определенные корректировки, однако это выступление заложило глубин-
ные основы американской политики в XXI в. События 11 сентября позволили США и их союзникам внушить широким массам идею о том, что мусульмане хотят уничтожить Америку: идея столкновения цивилизаций обрела вторую жизнь, а ислам окончательно занял место советской угрозы. Через месяц Ф. Фукуяма выступил в газете «Гардиан» со статьей1, в которой разделил мир на два лагеря - модернистский и реакционный. Мусульманские страны (за исключением Турции) оказались реакционерами, выступающими против модернизации2, а США позиционировались как обладатели потенциала, необходимого для преодоления этого сопротивления.
Проведенный Меллипуром и его коллегами SWOT-анализ показал следующие результаты. Сильные стороны ислама: 1) широкий географический ареал и этническое разнообразие исламского мира; 2) высокий объединяющий потенциал; 3) стратегическая значимость исламского мира в международных отношениях; 4) богатство энергетическими ресурсами; 5) сильное культурное прошлое и проникновение в Центральную Европу. Слабые стороны: 1) конфессиональная раздробленность и слабая сплоченность мусульманских стран; 2) наличие большого числа фундаменталистских движений; 3) отсталость, слабость исламского мира в социальном, культурном и инфраструктурном плане; 4) слабость демократии и отсутствие легитимной власти во многих мусульманских странах; 5) дискриминация по национальному и племенному признаку, гражданские войны; 6) слабый уровень соблюдения прав человека и поражение женщин в правах во многих мусульманских странах; 7) недостаточное развитие новых коммуникационных технологий, недостаточная конкурентоспособность с Западом. Возможности ислама: 1) эволюционирующее пробуждение исла-
1 Речь идет о статье «The West has won» от 11 октября 2001 г.
Ф. Фукуяма отмечает, что в последние годы, предшествующие 11 сентября, в исламе («или по меньшей мере в фундаменталистских разновидностях ислама») преобладало «нечто, заставляющее мусульманские общества противостоять модернизации. Из всех современных культурных систем в исламском мире демократии (соответствует только Турция): здесь нет ни одной страны, совершившей переход к статусу промышленно развитой страны, подобно Южной Корее или Сингапуру» (Fukuyama F. The West has won // The Guardian. - 11 October 2001. - URL: https://www.theguardian.com/world/2001/oct/11/afghanistan.terrorism30 [accessed: 11 March 2020]).
ма; 2) растущая потребность Запада в энергетических ресурсах исламского мира; 3) единодушие исламского мира в осуждении нападок Запада на исламские священные понятия; 4) исторически сложившееся цивилизационное влияние ислама в Центральной Европе; 5) наличие влиятельной мусульманской прослойки на Западе; 6) растущая сплоченность мусульманских общин на Западе, выражающаяся в создании новых фондов и исламских центров; 7) усиление внимания Запада к потенциалу мусульманского общества; 8) расширение связей между европейскими нациями и мусульманами (публичная дипломатия). Угрозы: 1) превращение понятий «терроризм» и «насилие» в символы ислама; 2) растущее доминирование Запада над исламским миром; 3) недооценка исламским миром роли Израиля; 4) культивирование антиисламских взглядов среди последователей других религий; 5) ассимиляция мусульман в западной культуре; 6) создание в мировом общественном мнении восприятия ислама как противника демократии и прав человека; 7) проявление неуважения к мусульманским священным понятиям; 8) разрушительные действия внутри исламской цивилизации, препятствующие созданию мусульманской уммы.
На основании SWOT-анализа были выработаны четыре стратегии.
1. Наступательные (упреждающие) стратегии. Необходимость данных стратегий обусловлена наличием ярко выраженных сильных сторон и возможностей. Авторы выделяют пять наступательных стратегий: 1) установление прямых контактов между мусульманами, живущими на Западе, и мусульманскими странами через общественные организации (QSPM 8); 2) развитие общих СМИ для репрезентации положительного образа ислама (QSPM 1); 3) участие мусульман, живущих на Западе, в работе ОИК в качестве наблюдателей (QSPM 6); 4) усиление отрицательной репрезентации Запада, создание среди мусульман негативного отношения к западной цивилизации с помощью ретрансляции соответствующих событий (например, «крестовые походы», резня андалусских мусульман и т.п.) (QSPM 5); 5) обличение действий Израиля на региональном и международном уровнях (QSPM 3).
2. Консервативные (пассивные) стратегии. Эти стратегии ориентируются на сохранение текущего положения и уместны, когда последнее складывается в пользу мусульман. Наиболее су-
щественными из них авторы считают: 1) подчеркивание роли общеисламских организаций (ОИК) как инструмента международного диалога в целях противодействия принятию резолюций по правам человека, направленных против мусульманских стран (QSPM 4); 2) работа по созданию консенсуса среди стран исламского мира с целью снижения доступа Запада к его энергоресурсам (QSPM 13).
3. Конкурентные (кооперативные) стратегии. Эти стратегии используются в случае, когда есть возможность малыми усилиями с помощью объединенного сотрудничества добиться максимального увеличения сильных сторон и в полной мере воспользоваться потенциальными возможностями. Здесь авторы намечают пять стратегий: 1) убеждение общественного мнения Запада в необходимости представлять положительную картину ислама (с привлечением научно-технологического инструментария: конференций, культурной продукции, социальных сетей) (QSPM 7); 2) установление контакта с религиозными и нерелигиозными группами и партиями стран Запада по вопросам оценки оскорблений в адрес священных исламских понятий (QSPM 12); 3) широкая поддержка западных кинорежиссеров с целью создания фильмов с позитивным изображением ислама (QSPM 9); 4) выделение учебных и туристических грантов для объективной репрезентации ислама на Западе (QSPM 11); 5) налаживание постоянной связи с религиозными центрами Запада с целью расширения диалога по проблемам общечеловеческих ценностей (QSPM 10).
4. Оборонительные (негативные) стратегии. Эти стратегии применяются в слабой позиции, когда условий для противодействия исламофобии нет. Наиболее адекватной стратегией в подобном случае авторы считают активизацию внутрицивилизационно-го обмена с целью ослабления экстремистских и фундаменталистских течений, противодействие терроризму, укрепление прав человека в контексте ислама, а также упрочение исламского единства (QSPM 2).
Затем с помощью количественной матрицы стратегического планирования (QSPM) авторы получили таблицу приоритетного распределения упомянутых стратегий (в данном обзоре мы поместили номера соответствующих позиций в скобках. - Реф.). На базе приведенных выше стратегий авторы сформулировали макростратегию, предусматривающую развитие отношений внутри исламской
цивилизации с целью ослабления экстремистских течений; противодействие терроризму, а также пропаганду прав и свобод мусульман и укрепление мусульманского единства на базе расширения внутренних и внешних связей. Особый акцент делается на разобщенность исламского мира: по мнению авторов, этот фактор больше других способствует усилению исламофобии на Западе. Исламское пробуждение как коллективное самосознание, опирающееся на коллективную волю, вдохновленную исламом, вылилось в организованные политические действия и может перерасти в подлинное усиление исламского мира в будущем.
В связи с этим авторы предлагают соответствующим государственным институтам провести более точную оценку явлений исламофобии, шиитофобии и иранофобии и методов противодействия им с учетом быстро меняющейся ситуации в мире и корректировки стратегий и политики противников на региональном и международном уровнях. Кроме того, необходимо проанализировать связь между этими тремя явлениями, а также причины их роста как в регионе, так и во всем мире.
Со своей стороны Эйвази и Фаллах Хосейни проанализировали исламофобию по методу критической неопределенности. Для этого они выявили наиболее значительные факторы формирования этого явления: 1) страх перед распространением ислама; 2) отсутствие знаний об исламе; 3) гносеологические расхождения между исламом и Западом; 4) роль западных аналитических центров в распространении исламофобии; 5) отождествление ислама с терроризмом. Затем были выведены четыре неопределенности: 1) нестабильность на Ближнем Востоке (как центре мировой турбулентности): события, последовавшие после падения Саддама Хусейна, разрушили сложившийся региональный уклад; образовавшийся вакуум позволил мировым державам системно поддерживать здесь напряженность; нынешние изменения приведут к формированию будущего уклада, однако, каким он будет, сказать трудно; 2) пропасть между исламом и Западом: страх последнего перед нарастающей угрозой исламизма, поддержание Израилем иллюзии вероятной войны между исламом и Западом; 3) увеличение разногласий в мусульманской среде: народные движения и революции на Ближнем Востоке и в Северной Африке снова усилили суннитско-шиитское противостояние; 4) влияние медийной
сферы на региональные трансформации (гиперболизация негативной информации об исламских странах и деятельности исламистских экстремистских группировок).
После этого авторы предлагают два сценария развития исламофобии в Ближневосточном регионе.
1. Нежелательный сценарий: рост экстремизма на Ближнем Востоке и усиление разногласий в шиитской среде. Согласно данному сценарию, суннитско-шиитские противоречия станут главным политическим противостоянием в регионе. Именно эти разногласия привели к войне в Ливане, Сирии, Ираке и Йемене, возродили экстремизм, способствовали поляризации Ирана и Саудовской Аравии. Одной из главных причин стала деятельность в регионе фундаменталистских салафитских группировок. Властолюбивая политика суннитских и салафитских акторов ведет к усилению религиозной напряженности. Салафитские группировки стремятся культивировать оппозиции: «иранцы - шиизм», «арабы -суннизм», «иранский шиизм - арабский шиизм» и «сафавидский (иранский) шиизм - алидский шиизм» - с целью привлечения на свою сторону иракских шиитов и нейтрализации внешнеполитических планов Ирана. В будущем Ближний Восток станет более шиитским, что естественным образом приведет к расколу в шиитской среде.
2. Вероятный сценарий: переориентация экстремистского ислама непосредственно на западные страны. Представление, сложившееся о мусульманах на Западе, создает предпосылки для незаконных действий европейских стран и США в регионе. Вторжение в Ирак и Афганистан под предлогом борьбы с терроризмом, масштабная продажа оружия странам региона, особенно арабским странам Залива, увеличение военного присутствия в регионе и т.п. повлекли за собой серьезную дестабилизацию всего Ближнего Востока, спровоцировав еще большую активизацию джихадист-ских группировок, используемых Западом в качестве прокси-силы. При этом террористические группировки расширяют свою деятельность на Западе: так, идентичность, построенная ИГИЛ на возвращении к первоначальным основам раннего ислама, говорит о включении в нее периферийных культур, что позволило этой организации найти сторонников в том числе и на Западе.
Список литературы
1. Мохаммад-Рахим Эйвази, Махса Фаллах Хосейни. Исламхараси ва сенариуха-йе пиш-е ру-йе ан // Моталеат-е сийаси-йе джахан-е ислам. - 1396/2017. - Т. 6, № 23. - С. 75-92. - Фарси.
2. Рахбордха-йе пишгири ва мокабеле ба исламхараси / Аббас Меллипур, Саид Моджарради, Амир Хайат-Мокаддам, Али Али-Заде, Реза Джонайди // Рах-борд-е дафаи. - 1397/2018. - Т. 16, № 63. - С. 95-121. - Фарси.
