CC BY
55
не расходятся с государственными интересами, с интересами современной многонациональной и поликонфессиональной России.
«Ислам как духовная традиция и фактор современных общественных отношений»,
Оренбург, 2008 г., с. 6-14.
А. Сотниченко,
политолог
ИСЛАМОФОБИЯ В РОССИИ: ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ
Не для кого не секрет, что в современной России происходит неконтролируемый рост исламофобии. Она выражается не только в мнениях отдельных граждан в отношении ислама, но и в действиях общественных организаций и движений. Ислам воспринимается населением как угроза для сложившегося в стране образа жизни, традиционных конфессий, международной обстановки. Попытаемся выяснить причины этого явления, его связь с неконтролируемой миграцией на территорию России и возможности пресечения дальнейшего распространения исламофобии в российском обществе как фактора без сомнения вредного, отрицательно влияющего на единство страны и ее международное положение. Каковы же причины, побуждающие россиян отрицательно относиться к исламу и гражданам, его исповедующим. Есть комплекс явлений последних 25 лет, влияющих на отрицательное отношение немусульман России к носителям ислама. Причем, часто исламофобия является следствием этнической неприязни, экономической конкуренции и общим кризисным состоянием российской экономики, политическим курсом некоторых исламских стран и движений в отношении Российской Федерации и др.
В начале статьи следует решить некоторые вопросы терминологии. Под термином «мусульмане» будут подразумеваться не только люди, активно исповедующие свою религию, т.е. соблюдающие посты, совершающие регулярно намаз и аккуратно раздающие милостыню в размере 2,5% от дохода. В последнее время особую популярность приобрело понятие «этнические мусульмане», может быть, не совсем корректное, однако позволяющее достаточно объективно оценить численность исследуемой группы и
30
немедленно дающее стороннему наблюдателю представление о ней. По сути дела под термином «мусульмане» мы подразумеваем представителей мусульманской цивилизации, в то время как уровень их религиозности может быть самым различным. Довольно серьезной проблемой до сих пор является выяснение количества мусульман в России. Мусульманские религиозные деятели заявляют о 20 млн. мусульман в РФ, в то время как независимые статистические агентства заявляют лишь о 4,5-6 млн., согласно опросам общественного мнения. Значит, большинство этнических мусульман все же не связывает себя с религией и принадлежит к второй после православного христианства общине страны - неверующим и атеистам (33% населения), при этом оставаясь частью исламской цивилизации. Их поведение также формирует общественное мнение по отношению к исламу, в то время как сами они не имеют к религии никакого отношения.
Рассмотрим причины и последствия возникновения исламо-фобии как отрицательного отношения граждан России к исламу, сформированного вследствие общения (реального или виртуального) с сознательными или несознательными представителями исламской цивилизации.
Закат советской империи. В конце 70-х - начале 80-х годов XX в. наблюдается общая усталость советского народа от коммунистической идеологии, претендовавшей на роль религиозной системы. Построенная на марксистской теории крайнего материализма, советская система, тем не менее, не была чужда идеализма, близкого к традиции. Система, провозглашавшая, с одной стороны, абсолютный приоритет материальной стороны бытия, с другой -духовное развитие, нравственность, героизм, не могла не дать трещину. Пока жизнь в СССР представляла собой постоянную борьбу за выживание и работу на счастье будущих поколений советских людей - революция, гражданская война, индустриализация, гитлеровское вторжение и последовавшее за ним тяжелейшее напряжение сил на восстановлении народного хозяйства, вопросы сиюминутного материального достатка не поднимались. В конце 50-х -начале 60-х годов XX в., с наступлением относительной стабильности в обществе, начинается брожение. Одним из объектов критики советской имперской системы становится неравномерное распределение доходов, привилегий и обязанностей между русским народом как «руководящей силой Советского Союза среди всех народов нашей страны» и другими народами СССР. Также во многом отри-
31
цательным было отношение к зарубежным партнерам Советского Союза - странам Азии и Африки и выходцам из них. Теории интернационализма и братской помощи, выражавшиеся опять же в привилегиях для иностранных студентов, кредитовании развивающихся стран, не пользовались популярностью среди значительного количества советских людей, недовольных своим материальным положением.
Особой страницей в отношениях между СССР и исламским миром стала война в Афганистане. В этой стране советские люди столкнулись непосредственно с политическим исламом как с идеологией афганского сопротивления, имеющего тесный союз с главным геополитическим союзником - США. Афганцы, мусульмане воспринимались исключительно как враги, «душманы», понимающие только язык силы, а если и как союзники, то ненадежные, готовые в любой момент предать, переметнуться на сторону противника. Афганская война, интернациональная помощь также воспринимались в качестве причины тяжелого экономического положения СССР в середине 80-х годов XX в., во многом с подачи средств радиопропаганды США. Эти пока еще. мелкие обиды «русских», к которым причисляли себя большинство славян империи, на «нерусских» подготовили почву для дальнейшей эскалации этноконфессиональной напряженности.
Рубеж 80-90-х годов XX в. ознаменовался событиями, характерными для распада любой империи. С девальвацией империооб-разующей идеологии «братства советских людей» люди вспоминали когда-то забытые, часто маргинальные теории этнической и конфессиональной исключительности, которыми вооружались различные элиты советских и автономных республик. «Коммунизм», «империя», «русские», «Москва» стали восприниматься в качестве символов изрядно поднадоевшего прошлого, которые можно обвинить во всех проблемах наступившего настоящего. Именно на русских вымещали свою злобу представители местных элит, рвущихся к власти. Миллионы русских становились беженцами, привозили с собой багаж отрицательного отношения к азербайджанцам, казахам, узбекам, таджикам, народам Северного Кавказа. По большому счету, это была месть народов бывшего Советского Союза русским за отказ от имперского проекта, за утрату пассионарности, за коммунистическую идеологию, принесенную на Восток и оказавшуюся ложью. Именно за это убивают племена Океании христианских миссионеров, которые сначала приносят истину о Христе и сотво-
32
рении мира, а потом выясняется, что сами веруют в теорию о происхождении человека от обезьяны, рыночную экономику и научно-технических прогресс.
90-е годы XX в. и развитие исламофобских настроений в российском обществе. Итак, в начале 90-х годов XX в. распался СССР, а вместе с ним и миф о нерушимой общности его народов. Причем, расставание было во многом вынужденным для народов страны. Вспомним, что на референдуме 17.03.1991 г. 112 млн. человек, или 76,4% населения СССР, проголосовали за сохранение Союза, причем в этом мероприятии принимали участие все республики и автономные округа с преимущественно мусульманским населением. В Беловежских соглашениях 1991 г. не принимали участия лидеры Узбекистана, Казахстана, Туркмении, Таджикистана, Азербайджана: народы этих республик были поставлены перед независимостью как перед свершившимся фактом. Разрыв традиционных политических и экономических связей немедленно отразился на экономической ситуации в СНГ. Особенно пострадали страны, на чьих территориях вспыхнули межнациональные конфликты и гражданские войны: Азербайджан и Таджикистан. Правящие элиты не могли немедленно обеспечить народы новой национальной идеологией, поэтому в новые независимые государства Центральной Азии и Кавказа хлынул так называемый радикальный политический ислам саудовского типа, по ряду причин завоевавший на рубеже 80-90-х годов XX в. популярность во многих странах Азии и Африки.
В начале 90-х годов XX в. в российском обществе исламофо-бия как таковая проявлена не была. Политический ислам ассоциировался в первую очередь с гражданской войной в Афганистане и Таджикистане, неприязнь же к мусульманам базировалась в первую очередь на этнической и культурной составляющих. В результате резкого снижения экономических показателей в странах Центральной Азии и Кавказа Россия как бывшая метрополия, подвергшаяся меньшему спаду экономики, стала объектом для миграции населения, хоть и в меньшей степени, чем в начале XXI в. Причем мигрантами из зон конфликтов становились не только русские, украинские, белорусские семьи в полном составе, но и представители титульных наций бывших советских республик. Последние мигрировали на территорию Российской Федерации в первую очередь в качестве беженцев из зон нагорно-карабахского, грузино-абхазского, осетино-ингушского и других конфликтов.
33
Начало 90-х годов XX в. на всей территории бывшего СССР характеризуется периодом так называемого первоначального накопления капитала и тесно связанного с ним разгула организованной преступности. Не секрет, что последняя часто создавалась на базе этнических диаспоральных структур в крупных городах России. Этнические диаспоры имели тесную связь со своими республиками, в которых зачастую царил полный беспорядок, а также сеть контактов с соотечественниками в разных городах. Этнические преступные группировки сразу установили монополии в ряде «специальностей»: из зоны карабахского конфликта, из Чечни, Абхазии, Осетии в города России поступало оружие, брошенное деморализованной армией распадающейся советской империи; из Таджикистана, поверженного в хаос гражданской войной, -наркотики. В борьбе за место под скупым солнцем российского капитализма участники национальных организованных преступных группировок (ОПГ) прославились своей бескомпромиссностью, жестокостью, бесконтрольным распространением огнестрельного оружия. Для российских «региональных» криминальных структур Россия все же была Родиной, территорией проживания ближайших родственников, которые могли пострадать от преступной деятельности. Этническая же преступность из новых независимых республик не была связана этими морально-нравственными цепями. Мало того, бывшая метрополия вызывала ненависть за «годы эксплуатации», «незаконные выселения», «историческую несправедливость», тем более, эти темы неоднократно поднимались и муссировались в местных и центральных СМИ не только национальными элитами, но и самими русскими. Этот фактор не мог не сказаться на росте взаимной неприязни между коренным населением Российской Федерации и мигрантами.
Чеченская война. Чеченская кампания 1994-1996 гг. стала своего рода квинтэссенцией взаимной неприязни русских и мусульманских народов бывшего СССР. Президент Борис Ельцин, сказав местным российским руководителям: «Возьмите себе столько суверенитета, сколько сможете проглотить», дал повод к массовому внутрироссийскому сепаратизму. Самым печальным итогом такой политики стала война Чечни за независимость. Для возникновения сепаратизма в Чечне существовало множество причин. Чеченцы - самый многочисленный народ Северного Кавказа, проживающий на ограниченной территории, с давними историческими традициями сопротивления влиянию Москвы. Чеченцы также яв-
34
ляются народом, пострадавшим от центральных властей в результате политики переселения в годы Великой Отечественной войны. С распадом Советского Союза в Чечне начался экономический кризис, связанный не только с повсеместной утратой связей предприятий со своими партнерами, но и насильственным выселением большого числа русских специалистов. С другой стороны, Чечня, как казалось сепаратистам, имеет собственную экономическую базу - залежи высококачественной нефти, а значит, и все шансы стать подобием «нефтяных монархий Персидского залива». В результате безразличного отношения Москвы к чеченскому сепаратизму и фактическому геноциду русских сформировалась новая светская чеченская элита, неподконтрольная центральной власти. До 1994 г. Москва смотрела сквозь пальцы на формирование преступного независимого государства на своей территории, однако, по ряду причин, вынуждена была начать кампанию по «восстановлению федерального порядка». Кампания была лишена какого-либо идеологического обоснования и информационной поддержки, потому была завершена фактической капитуляцией по Хасавюртовским соглашениям 1996 г. Война стала символом унижения России, торжества всех антироссийских сил не только в пределах РФ, но и заграницей.
Именно «восстановление конституционного порядка» послужило поводом для исламизации чеченского сопротивления. Джохар Дудаев, бывший советский генерал, далекий от идей введения шариата и абсолютно невежественный в отношении ислама, вынужден был воспользоваться помощью международного джиха-дистского движения, набирающего популярность из-за удачно складывающейся для исламских модернистов гражданской войны в Афганистане. Чечня стала символом исламского сопротивления вторжению «неверных», территорией распространения салафизма при активном участии ряда богатых зарубежных фондов. Традиционные тарикаты в условиях сопротивления не смогли дать отпор обновленцам, отчасти из-за значительного их ослабления за годы советской власти, а отчасти из нежелания прервать поток финансовой и военной помощи. В результате чеченское сопротивление было густо окрашено всеми цветами исламского экстремизма. Ненависть русского солдата к врагу, ненависть русских матерей к чеченским сепаратистам и их сообщникам из мусульманских стран, убивающих их детей, в значительной мере оборачивалась ненавистью к исламу вообще. Чеченское сопротивление, изначально свет-
35
ское, настолько слилось с исламом как в глазах россиян, так и в сознании самих участников, что мы уже не представляем себе чеченца, палящего из гранатомета по федеральной колонне, без крика «Аллах акбар!». Ислам стал своего рода фактором групповой идентификации чеченцев, подобно национальности, языку, особенностям верхней одежды, что вообще характерно для народов, проживающих в инокультурном окружении. Особенно религиозная составляющая идентичности проявляется в условиях давления, агрессии со стороны соседей. Если в условиях интеграции религия, как правило, стремится преодолеть националистические настроения отдельных этнических групп, то сепаратизм, напротив, привлекает к себе на службу все, что отличает его сторонников от основной группы, в том числе и религию (если данная этническая группа иноконфессиональна по отношению к доминирующему большинству). В лице Чечни мы имеем тот самый случай. Культивация ислама оказалась выгодна лидерам сепаратистов по ряду причин: ислам являлся одним из факторов национальной идентичности, объединяющих народ перед лицом агрессии; принадлежность к исламу обеспечивала идеологическую, финансовую, политическую и информационную поддержку со стороны уммы; ислам обеспечивал легитимность борьбы против иноверцев-захватчиков. Однако, что же получил ислам от такой поддержки сепаратистов?
С одной стороны, можно сказать, что популярность ислама среди народов Северного Кавказа возросла. Религия получила сотни тысяч новых адептов, были построены тысячи новых мечетей, десятки медресе, некоторые из которых довольно авторитетны в мусульманском мире. С другой стороны, исламу приходится нести ответственность за активное использование его последователями символов и знаков религии в качестве знамени сепаратизма и сопротивления: с именем Бога на устах новообращенные мусульмане казнили пленных, изгоняли русских из мест их проживания, совершали террористические акты. В результате, с сотнями тысяч новых адептов ислам получил миллионы не менее фанатичных противников по всей России. Простые граждане РФ, отправляющие своих сыновей в армию, регулярно смотрящие телевизионные фильмы про Чечню, в которых самые отрицательные персонажи обязательно носят отличительные знаки мусульманской религии и произносят молитвы на арабском, выстраивают однозначную линию: чеченец = враг = террорист = мусульманин. Это хорошо согласуется с теорией столкновения цивилизаций С. Хантингтона и
36
интересами США по созданию зоны сплошной вялотекущей нестабильности в Евразии, но весьма плохо - с единством политического и экономического пространства России.
Русский национализм и либерализм через призму исла-мофобии. К концу 70-х годов XX в. на почве разложения законсервированной советской идеологии дают всходы семена самых экзотических политических проектов, претендующих на ведущую роль в последующем развитии страны. Молодежь позднего застоя интуитивно понимала бесперспективность отечественной коммунистической модели, однако имела мало примеров для подражания, идеологических императивов, которые бы шли вразрез с официальным курсом, провозглашаемым политической элитой СССР. Давление цензуры было сильно ослаблено по сравнению с предыдущими десятилетиями, что давало повод для философских, культурных, политических исканий, но было еще велико настолько, что для создания иных представлений о мире люди вынуждены были использовать обрывочные, вторичные, отраженные в зеркале пропаганды или косвенных источников сведения.
Можно выделить несколько антисоветских направлений молодежных субкультур, некоторые из которых стали важными факторами формирования особых политических направлений.
Первое и главное основывалось на «преклонении перед Западом». Либеральное общество Западной Европы и США прямо называлось основным врагом СССР и только этим привлекало в свои ряды множество сторонников. Кроме того, с Запада в СССР приходили наполненные знаковым содержанием модные дефицитные вещи, музыка, фильмы, которые немедленно становились объектом зависти окружающих.
Вторым направлением развития являлся интерес к индийской культуре. Это была, пожалуй, единственная зарубежная культура, широко представленная на всем пространстве СССР в виде многочисленных шедевров индийского кинематографа. Туго набитая особенностями индийской жизни в условиях кастового общества, доминирования традиций, продукция «Болливуда» производила неизгладимое впечатление на вектор духовных исканий городской и сельской молодежи застоя, откуда мы имеем многочисленных кришнаитов, йогов и последователей прочих, зачастую самых загадочных индийских культов.
Третьим тусклым окошком в иной мир стала традиция, с одной стороны, знакомая не понаслышке большинству населения то-
37
гдашнего СССР, с другой - критикуемая еще в большей степени, чем пресловутый Запад. Это германский национал-социализм, приводивший в ужас старшее поколение, непосредственно столкнувшееся с ним, порождавший брезгливость отцов, воспитанных на карикатурных фашистах из фильмов 50-60-х годов. Фильм «Семнадцать мгновений весны», первый советский сериал, стал также первым фильмом, в котором главные герои - нацисты - были показаны со своей человеческой стороны. Они носили прекрасную форму, были умны и безжалостны, обладали чувством юмора и врожденным аристократизмом, ездили на красивых немецких автомобилях и пили изысканные вина. На их благородных лицах (на самом деле, лицах лучших советских актеров) не отражались те преступления, о которых рассказывала советская пропаганда. Именно после выхода фильма на экраны в 1974 г. начинается повальное увлечение советской молодежи нацизмом. Сравните, что пишут об этом явлении такие разные авторы, как Паук (С. Троицкий, лидер трэш-группы «Коррозия металла», один из активных выразителей идеи борьбы с национальной миграцией): «В совковое время, например, когда показывали фильмы про Штирлица, все нормальные люди были за немцев, потому что там был дизайн в одежде, в поведении, стиль был». О роли советской кинокультуры в распространении «моды на фашизм» говорит и А. Верховский, специалист по нацизму из НПО «Сова»: «В конце 70-х годов все россияне не отрываясь смотрели телесериал "Семнадцать мгновений весны". Фильм рассказывал о подвигах советского шпиона Штирлица, проникшего во время войны в стан нацистов. Эсэсовская форма была Штирлицу настолько к лицу, что ею стали по-настоящему увлекаться. В школьном дворе все мальчишки играли в Штирлица и здоровались друг с другом нацистским приветствием».
«Битлз», «Танцор диско» и «Семнадцать мгновений весны» -это узкие форточки в иной мир, те знаковые отправные точки, с которых начинались сомнения и вопросы советского человека к системе. СССР 70-80-х годов старался увиливать от ответа, что побуждало молодую и жаждущую информации душу к новым размышлениям. Все три направления так или иначе осуждались режимом, заведомо выполняя искомую функцию оппозиционных. В первом случае в погоне за новой порцией музыки приемник настраивался на «Голос Америки», и вместе с забавными ритмами в голову неофита проникали идеи либерализма, демократии и свобо-
38
ды совести. В конце концов, это направление диссидентства победило, во многом и из-за активного пропагандистского участия самого объекта изучения - Запада. Во втором случае проблемы межкастовых отношений в традиционном обществе, выведенные в развлекательном кинематографе, пробуждали интерес к многоликой индийской традиции, медитациям и йогическим практикам. «Эстетика фильма "Семнадцать мгновений весны" - эстетика красивых мужчин в красивой фашистской форме - сильно повлияла на молодых людей, не имеющих внутреннего стержня», - заявил публицист, главный редактор журнала «Звезда» Я. Гордин, и частично можно с ним согласиться. У молодых людей вообще часто не оказывается внутреннего стержня. Он формируется в молодом возрасте под влиянием внешних факторов. В 70-80-е годы XX в. молодых людей привлекал в образе национал-социалистической Германии в первую очередь порядок, выгодно смотрящийся на фоне набирающего обороты хаоса. Великолепная черная форма, словно глянцевый рекламный плакат, побуждала к изучению наследия национал-социализма, а его демонизация со стороны советской власти еще больше добавляла загадочности и привлекательности. Именно тогда, в 80-е годы, под влиянием афганской кампании, основываясь на сравнении уровней жизни в национальных республиках и в центре, рождался лозунг «Россия для русских», сторонники которого на референдуме 1991 г. о сохранении СССР голосовали «против».
Приход к власти демократического правительства в 1991 г. и последующий распад СССР маргинализировали большинство мировоззренческих направлений в российском обществе. Победили сторонники западного пути развития, причем, не идеалисты -длинноволосые либертарианцы, хиппи и поэты, жертвы карательной психиатрии, но прагматики - выходцы из райкомов комсомола. Веселые кришнаиты и угрюмые буддисты прошли маршами по Невскому проспекту, основали тысячи обществ по изучению кармы и нетрадиционной медицины, а к середине 90-х годов XX в. ушли в горные деревни, коммунальные квартиры и малоизвестные широким слоям населения сектантские организации. Всех расставила по местам «невидимая рука рынка», в том числе и новоявленных русских националистов, чьи организации занимали значительную нишу в охранном бизнесе. Противодействие властей в значительной степени подрывало политическую консолидацию националистических организаций и способствовало их неучастию в легальном правовом поле. Ксенофобская составляющая идеологии национали-
39
стов не являлась тогда определяющей. Мировоззрение рядовых членов было скорее имперским. Однако такое положение сохранялось сравнительно недолго.
Дальнейшее развитие националистической идеологии в сторону ксенофобии проходило под влиянием объективных явлений, среди которых наиболее значимыми можно назвать следующие: информация о деятельности европейских и американских националистических организаций, чеченская кампания и рост миграции из мусульманских регионов бывшего СССР в центры. Европейские националисты уже в 70-е годы XX в. столкнулись с проблемой возникновения иноэтнических (как правило, мусульманских) очагов в своих странах. Рост экономики на фоне затянувшегося демографического кризиса требовал дешевой рабочей силы, которую могли дать только бывшие колонии и младшие партнеры по НАТО (Турция). Общество ответило ростом популярности в первую очередь антиисламских ксенофобских движений, появлением новой молодежной культуры Skinheads, на идеологию которой, в свою очередь, повлияли североамериканские организации расистского толка. Если во времена позднего СССР информация о них почти не просачивалась сквозь «железный занавес», то в 90-е годы с распространением Интернета опыт Европы начал осваиваться отечественными националистами. Рост цен на нефть на мировых рынках в 1999 г. обусловил повышение уровня жизни в России, что, в свою очередь, положительно повлияло на темпы инонациональной миграции. Появление на рубеже веков большого количества выходцев с Кавказа и Центральной Азии на улицах Петербурга и Москвы неожиданно сделало актуальной развитую в Европе тему борьбы против инородцев в России. Успешная для России вторая чеченская кампания острыми заявлениями политической элиты страны и кровавыми террористическими актами в столице также адаптировала общество к восприятию в общем чуждых для традиционного имперского самосознания русских социал-дарвинистские идеи этнической конкуренции и столкновения цивилизаций. Появился серьезный задел для формирования партий и движений, стоящих на позициях этнического национализма и исламофобии, который не замедлил воплотиться в реально существующие политические силы, пользующиеся поддержкой значительной части населения России.
Однако открытые националисты-ксенофобы не являются единственными, да и, пожалуй, главными недругами ислама в Рос-
40
сии. Они достаточно маргинализированы и подвержены критике со стороны центральных властей и институтов гражданского общества. Их перспективы на реальное осуществление угроз в адрес мусульман невелики в условиях политической и экономической стабильности. Полностью игнорировать националистические тенденции в обществе нельзя, однако, как мы видим, и причины этой «бытовой исламофобии» скорее субъективны: они вытекают из расизма, ксенофобских настроений, социальной и экономической неустроенности в обществе, личных обид, понесенных вследствие распада империи. Неприязнь вызывают именно люди, обладающие определенным набором качеств, а страдают религия, цивилизация, к которой их приписывают часто ошибочно и помимо их воли.
Каково же отношение прозападной элиты, пришедшей к власти в России в 1991 г., к исламу и исламской цивилизации? Казалось бы, идеям мультикультурализма и толерантности, свойственным либерализму, не должны быть присущи любые формы фобий. Однако исламская вера с присущими ей такими качествами, как коллективизм, иерархичность, следование «устаревшим» с точки зрения современности догмам Корана и Сунны, налагает определенные ограничения на практическую реализацию принципов либерализма для своих последователей. Не зря один из виднейших идеологов либерализма И. Берлин писал: «Христианская, как, впрочем, и иудейская, и мусульманская вера в абсолютный авторитет божественных и природных законов и в равенство всех людей перед лицом Господа очень сильно отличается от веры в свободу жить по собственному усмотрению». Современный либеральный политический мейнстрим не только в нашей стране, но и в мире является светским, ориентированным на примат экономики над политикой и тем более религией, что никак не согласуется с постулатами ислама. Именно это является главной причиной обостренных взаимоотношений между современной западной и исламской цивилизациями, что подчас выливается в открытый конфликт между ними.
Мировоззренческие основы современности выступают против ислама как политической доктрины, юридической практики и экономической концепции, которые являются одним неразрывным целым с религией. Ислам является самым активным идеологическим конкурентом концепции современности, потому его многоликие образы так неприятны человеку, ориентирующемуся на ценности западной цивилизации. Мусульманин может стать союзником
41
современного либерала только в том случае, если его вера будет вторична, укладываться в рамки либеральных ценностей, которые постулируются в качестве общечеловеческих, что маловероятно из-за коренных отличий между исламской и либеральной концепциями.
Исламофобия современного либерала имеет ярко выраженный идеологический, концептуальный характер и сравнима с ненавистью к фашизму. Она резко отличается от «бытовой исламофо-бии» маргинальных националистических групп, причины ее носят объективный характер. Для стран Запада исламское мировоззрение предстает в качестве чуждого, мигрантского, иностранного или даже иноконтинентального, враждебного элемента, привнесенного обязательно извне по ряду причин. Россия же исторически сложилась как иерархичный союз православной и исламской цивилизаций, в то же самое время подверженный значительному влиянию ценностей западной цивилизации. Представители российских элит, являющиеся последователями западной традиции, стремятся минимизировать влияние ислама как политической идеологии и используют для этого доступные им средства, в том числе СМИ, о чем речь пойдет ниже.
Исламофобия в мировом и российском кинематографе. К распространению ксенофобских настроений на рубеже ХХ-ХХ1 вв. вновь приложил руку отечественный кинематограф получивший толчок к развитию за счет нефтедолларовых вливаний со стороны государства. Искусству нужны настоящие герои, и к уже устоявшимся персонажам фильмов 90-х годов - петербургским бандитам, валютным проституткам и олигархам - присоединился русский солдат, сражающийся (часто при помощи западных спецслужб) с международным терроризмом в лице отрицательных героев - чеченских сепаратистов, их сообщников - мусульман со всего мира. Начало XXI в. было ознаменовано выходом ряда массовых фильмов и сериалов, посвященных чеченской войне и борьбе с международным терроризмом. Удачное совпадение восстановления конституционного порядка в Чечне и Дагестане в 1999-2001 гг. и антитеррористической истерии в мире после сентября 2001 г. обусловило основные идеологические направления творчества отечественных и зарубежных режиссеров. Российский кинематограф (равно как и литература, музыкальная культура, научная, политическая и экономическая мысль) в конце XX - начале XXI в. следовал в кильватере западной традиции, а значит, так или иначе отра-
42
жал идеи, характерные, в первую очередь, для американского мейнстрима. В США регулярно выпускаются пропагандистские фильмы, отражающие величие и мощь силовых ведомств государства, освещающие верный внешнеполитический курс, создающие образ врага. Война в Ираке 1991 г. и особенно ответ на террористическую атаку 2001 г. породили ряд фильмов, в которых перед американским зрителем врагами предстали мусульмане. Российский кинематограф также выпустил ряд боевиков в американском стиле, но с местными особенностями, так или иначе создающих «образ врага». Местом действия, как правило, являлись Чечня и Афганистан - рассадники религиозного исламского экстремизма. Положительными героями выступали сотрудники спецслужб и даже простые солдаты, отрицательными же - непременно мусульмане, постоянно заявляющие о своей религиозной принадлежности с экранов характерной одеждой, лозунгами. За 90-е годы российский зритель успел устать от деполитизации и дегероизации кинематографа, потому в наше время такой популярностью пользуются сериалы и полнометражные фильмы «о войне за правое дело».
Образ кинематографического врага не только является отражением общественного мнения по данному вопросу, но и оказывает влияние на сознание людей. Кинематограф, конечно, не может быть главной движущей силой исламофобских настроений в обществе, тем более, что наше искусство отказалось от идеологической доминанты. Однако фильмы на тему борьбы с «исламским терроризмом» поддерживают знакомые мифы об исламе в обществе, способствуют дальнейшему восприятию населением информации об исламе с определенной, ярко отрицательной точки зрения.
Исламофобия и миграция. Одним из основных постулатов либерализма является свобода передвижения товаров, капиталов и людей. В связи с неравномерным экономическим и демографическим развитием регионов мира (что является одной из глобальных проблем человечества), глобализацией и острой потребностью богатых стран в дешевой рабочей силе миграционные процессы в современном мире приобрели угрожающий характер, сравнимый разве что с Великим переселением народов. Известно, что одной из самых мобильных цивилизационных групп являются мусульмане Евразии и Северной Африки, которые в поисках лучшей жизни переселяются, в первую очередь, в страны Европейского союза, а также в Российскую Федерацию и США. В настоящее время на территории ЕС проживают около 15 млн. мусульман, причем прак-
43
тически все они являются мигрантами. В Российской Федерации ситуация принципиально иная: у нас мусульманское население представлено выходцами из бывших союзных республик СССР, а также коренным населением РФ. И первая, и вторая группы проявляют активность в качестве мигрантов из периферийных районов, которыми являются все без исключения районы традиционного расселения мусульман как на территории РФ, так и во всем СНГ. С точки зрения классиков современной либеральной политической и экономической мысли миграция должна стать объективным процессом, который должен регулироваться лишь финансовыми потоками, запасами природных ресурсов и наличием свободных рабочих мест. На настоящий момент это далеко не так. Миграция является следствием глубоких деструктивных процессов, тесно связанных с такими глобальными проблемами человечества, как неравномерное развитие стран и регионов мира, экологические проблемы (нехватка пресной воды, эрозия почв, промышленное загрязнение, изменение климата), локальные конфликты.
Распад СССР стал глобальной геополитической катастрофой, которая повлияла не только на границы стран, систему международных отношений и экономическое развитие целых регионов, но и народы, семьи, каждого человека в отдельности. Большинство населения национальных республик бывшего Союза оказалось поставленным на грань существования и склонно было винить в этом в первую очередь русских. Русскоязычные граждане, вынужденные нести ответственность за действия центрального руководства, оказались лицом к лицу с превосходящими их по численности, защищенными местным законодательством представителями национальных элит. Идеологически действия по вытеснению русских подкреплялись общей антиимперской риторикой Москвы, региональных центров и Запада. В поисках идеологии, способной заменить коммунизм, местные элиты зачастую прибегали к политическому исламу, который, казалось, давал значительные перспективы сближения с многоликим и многочисленным исламским миром. Особенно активно этот процесс происходил в Таджикистане, Узбекистане, мусульманских республиках Северного Кавказа. Экстремисты, прикрываясь исламскими лозунгами, вытесняли русскоязычных граждан с подконтрольных территорий, те ехали в Россию, где становились сознательными пропагандистами исламофобии. Жители центральных регионов страны, столкнувшись с беженцами, как правило, также проникались ненавистью к инородцам и
44
исламу. Мусульман в качестве чужеродного, враждебного, сепаратистского элемента легко можно было обвинить в тех бедах, которые свалились на головы наших сограждан вследствие отказа русских от осуществления их имперской миссии, несения ответственности за порядок и стабильность на громадных территориях СССР. В результате ситуация становится безвыходной и одинаково проигрышной как для мусульман - жителей периферии, так и для русских - коренного населения центра. Мусульмане изгоняют им-перообразующий этнос за неспособность поддержания порядка, обвиняют в своих бедах чуждый политический режим, привнесенный из Москвы; однако после изгнания основного конкурента и противника большинство мусульманских стран и регионов погружается в хаос, истинными виновниками которого являются уже не русские и их имперское наследие, но внутренние межклановые и этнические противоречия. Такие процессы совершенно естественны для колоний, только что получивших независимость, и описаны в трудах отечественных и зарубежных востоковедов на примере распада Британской и Французской империй. Однако следует отметить серьезную разницу между ситуацией конца 50-х годов XX в. в колониях морских империй и конца XX в. в союзных республиках СССР. Если объективной причиной распада Британской и Французской империй стала значительная активизация национально-освободительных движений в колониях, то в случае с СССР имеет место быть добровольный отказ политической элиты метрополии от выполнения имперской миссии. Есть и еще один момент, в значительной степени повлиявший на миграционные процессы на территории бывшего СССР: границы между РФ и новыми независимыми государствами остаются фактически открытыми по сей день, что не может не провоцировать возникновение миграционных потоков из слабо развитых, нестабильных бывших провинций в центры метрополии.
В 2005 г., по данным ООН, Россия заняла второе место в мире по числу мигрантов после США (12,1 млн. человек, или 6% всех мигрантов в мире). Причем, абсолютное большинство мигрантов -этнические мусульмане, выходцы из стран СНГ. В связи с крайней неравномерностью экономико-географического развития РФ, мигранты концентрируются, в первую очередь, в крупных городах и нефтедобывающих регионах страны. В Москве доля иммигрантов уже составляет 13% только по официальным данным, а по неофициальным их значительно больше, в то время как критической мас-
45
сой считается 18%. Наличие большого количества мигрантов с иной культурой, занимающих солидную долю в определенных видах деятельности, формирует отрицательное отношение коренного населения не только к конкретным лицам, но и к самой традиции, чьими представителями являются мигранты, в нашем случае, к исламу, хотя и настоящими мусульманами среди них являются скорее единицы.
Последствия исламофобии для России и возможности их предотвращения. Рост исламофобии в современной России является следствием ряда факторов объективного, но чаще субъективного характера, таких, как реакция на рост иноэтнической миграции в крупные города, особенности отражения действительности современными СМИ, в частности, отрицательного отношения к жителям республик, имевших конфликт с властями РФ или русскоязычным населением. В большинстве случаев реальная сознательная исламофобия, т.е. ненависть непосредственно к основам религии не свойственна широким слоям населения и является прерогативой отдельных представителей элит, формирующих дискурс. В отличие от стран Запада в России ислам является религией коренного населения, поэтому распространение исламофобии напрямую влияет на сохранение единства страны. В связи с нарастанием напряженности между Западом и миром ислама Россия может стать полем противостояния между двумя различными цивилиза-ционными императивами, представленными на политическом горизонте государствами, народами, военными блоками и союзами.
В случае нарастания исламофобских тенденций в российском обществе миллионы мусульман, как коренных, так и мигрантов, могут отказаться от подчинения федеральному центру, превратившись в агентов влияния иных политических структур. Многочисленные политические и экономические торговые партнеры нашей страны за рубежом могут отказаться от взаимовыгодного сотрудничества, серьезно пострадает авторитет России в исламском мире, как это уже случилось в результате многолетней чеченской кампании. Российской политической элите следует выработать четкую стратегию взаимоотношений между основными религиозными общинами для предотвращения возможных столкновений на этнической и конфессиональной почве. Субъективные причины, порождающие исламофобские тенденции, следует устранять политическими и экономическими методами централизованно, в том числе и при помощи СМИ. В России есть многовековой опыт мирных
46
взаимоотношений между мусульманами и другими гражданами государства, и его следует использовать как доказавший свою эффективность и традиционный для нашей страны.
«Вестник Санкт-Петербургского университета.
Сер. 6», СПб., 2008 г., вып. 32-43.
Г. Галиева,
старший научный сотрудник Научно-исследовательского центра семьи и демографии АН Республики Татарстан СОВРЕМЕННАЯ ИСЛАМСКАЯ СЕМЬЯ В РОССИИ. (На примере Татарстана)
Мусульманская семья - прежде всего, социальный институт, выполняющий свое особое предназначение в обществе. Его роль состоит в том, что люди, исповедующие ислам, получают возможность в частной, приватной жизни реализовать религиозные заповеди в той мере, в которой эти заповеди ими усвоены, интериори-зованы. Для мусульманской семьи, следовательно, свойственны определенная структура, особые социальные функции. Ее отличают специфические поведенческие нормы, социальные установки и ценностные ориентации ее членов. Кроме того, мусульманская семья на микроуровне представляет собой малую группу, посредством которой индивид реализует свою репродуктивную потребность, а общество - потребность в биологическом воспроизводстве своих членов и их социализации. В качестве малой первичной группы мусульманская семья и семейные отношения отличаются глубокой интимностью, доверительностью, эмоциональной привязанностью членов друг к другу и верой в сверхъестественное. Ученые-исламоведы подчеркивают уникальность данной модели брач-но-семейных отношений: «Мусульманская семья - это особый тип довольно замкнутой социальной системы, которая зиждется на исламе и шариате, где существует четкая сакрализованная иерархия, узаконенное Всевышним распределение обязанностей и ролей. Она выступает как форма религиозного служения, рождение и воспитание детей в духе ислама всегда было, есть и будет обязанностью каждого здорового члена общества». При этом подчеркивается одно из главных условий необходимости семьи в исламе - фундаментальная идея Корана об одномоментном акте творения мужчины и
47
