CC BY
71
Алексей Старостин,
историк (г. Екатеринбург)
ИСЛАМ В СВЕРДЛОВСКОЙ ОБЛАСТИ
О мусульманах этого региона написано сравнительно мало. А ведь их история и современность богаты событиями. Ислам пришел на эти земли еще в XIV в., и судьба его складывалась непросто. Трагичной она оказалась в годы советской власти, и недаром автор назвал посвященную этому времени главу «Борьба звезды и полумесяца». Однако ислам выстоял, и уральские правоверные вместе со своими единоверцами активно участвуют в процессе его возрождения. Одной из особенностей уральского ислама является его полиэтничность. Она имеет свою специфику: среди мусульман региона велик процент мигрантов из Центральной Азии, которые постепенно консолидируются в собственные этнорелигиозные структуры, занимают свою нишу в экономической и общественной жизни. Их присутствие оказывает влияние на коренных мусульман. Можно сказать, что идет процесс формирования особой уральской исламской идентичности. Некоторые исследователи, в том числе автор книги, считают, что именно мигранты - или, во всяком случае, некоторая их часть - являются носителями радикальных настроений. Впрочем, высказывается и другое мнение о том, что мигрантам сознательно приписывают такие настроения.
Так или иначе, сегодня Средний Урал, и конкретно Свердловская область и Екатеринбург, оказался одним из центров религиозной активности мусульман. Эта активность проявляется в разных направлениях. Порою в отношениях между мусульманскими организациями и лидерами возникают конфликты. Впрочем, Свердловская область в этом отношении не является исключением.
А. В. Малашенко, доктор исторических наук * * *
Вопрос о том, когда ислам пришел на территорию современной Свердловской области, не проработан в исторической литературе, а потому спорен. На основе косвенных данных можно предполагать, что Средний Урал познакомился с исламом не менее 800 лет назад. Дело в том, что в позднее Средневековье (XIV-XVI) ис-
36
лам начал проникать на Урал из двух татарских центров - Поволжья с центром в Казани и из государств сибирских татар с центрами в Чимги-Туре, а позднее в Искере. Это двойственное влияние сказывается на истории ислама на Среднем Урале вплоть до сегодняшних дней.
В наше время возрождение ислама на Среднем Урале началось, как и во всей стране, на волне «перестройки», в конце 1980-х годов. Особенно бурно этот процесс протекал в татарских деревнях и небольших городах Свердловской области с компактным проживанием татар и башкир. Первая задача, которая стояла перед верующими, заключалась в легальном возобновлении деятельности общинных институтов: налаживании отношений с властями, избрании имамов, создании системы начального исламского образования, обустройстве молельных домов и мечетей. Вот как происходил этот процесс.
В деревне Средний Бугалыш с 1985 г. начался процесс возрождения институтов мусульманской общины. Поскольку здания обеих мечетей, бывших в деревне до революции, не сохранились, благодаря стараниям Ингола Хаебиева, руководство выделило под мечеть двухкомнатный дом, бывший ранее медпунктом. Собрав на общем собрании верующих деньги, сделали ремонт помещения, оборудовали его, огородили территорию мечети штакетником. Всю работу по благоустройству и покраске в основном выполняла бывшая учительница Г. Сафиуллина. Она же научила женщин молитвам. Со временем в деревне появился мулла Ш. Сахбиев. В деревне Азигулово возрождение мусульманской общины также началось в 1985 г. На Совете пенсионеров обсуждался вопрос, кому же стать председателем общины. В результате выбрали Ф. Гайнанова - педагога, долгое время проработавшего в школе и детском доме. Первоначально ему же были поручены функции имама, для чего пожилой человек самостоятельно выучил арабский язык. В деревне Васькино в 1990 г. легальным имамом по инициативе верующих стал Нургаян-хазрат, чьи предки в четырех поколениях были муллами. Из двух существовавших мечетей сохранилась одна - постройки 1916 г. Но она находилась в плачевном состоянии, поэтому, как и в советское время, намаз совершали на дому. Регулярно мечеть начала действовать лишь с 1997 г., в доме, оставленном для этого по завещанию.
Приведенные истории весьма четко показывают тенденции первых лет деятельности возрождающихся мусульманских общин:
37
а) инициаторами возрождения были старики;
б) имамами или абыстаями становились также пожилые люди, не имеющие специального образования, самоучки или получившие домашнее религиозное обучение;
в) власти довольно охотно шли на контакт с общинами, изыскивали средства на молельные дома или передавали общинам здания в пользование;
г) общины проявили довольно высокую степень организации, сумев на короткий срок восстановить ее финансовую функцию за счет добровольных пожертвований ее членов;
д) основной движущей силой общины стали люди среднего и пожилого возраста, сохранившие элементы духовной традиции ислама.
Начавшийся на местах процесс был подхвачен в региональном центре при поддержке Духовного управления мусульман Европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС). Этой организацией в Екатеринбурге в январе 1991 г. был создан Свердловский мухта-сибат во главе с имамом Г. Валеевым, нашедший поддержку областных властей. Однако сепаратизм, проявляемый областным руководством по отношению к федеральному центру, оказался заразным. По примеру Татарстана и Башкортостана, Г. Валеев надеялся создать независимый от Уфы муфтият, поэтому примкнул к оппозиционным Талгату Таджуддину имамам. Однако из этой затеи ничего не вышло в силу слабости созданных всего лишь несколько лет назад в Свердловской области мусульманских организаций и рыхлости среднеуральской уммы. Действия оппозиционеров, приведшие к созданию 21 августа независимого ДУМ РБ, а 22 августа ДУМ РТ, подали пример и другим регионам. Ряд мусульманских лидеров Поволжья, Урала и Сибири заявили о намерении создать в своих регионах аналогичные структуры. Но созданный Таджуддином расширенный пленум ДУМЕС из оставшихся верными ему имам-мухтасибов осудил действия оппозиционеров и отстранил большую часть из них от занимаемых должностей. Этой участи подвергся и имам-мухтасиб Г. Валеев, благодаря чему Талгат Таджуддин сумел сохранить свое влияние на все общины Свердловской области.
После не очень удачного начала, в мае 1994 г. Свердловский мухтасибат был преобразован в региональное Духовное управление мусульман Свердловской области, во главе которого стал имам-хатыб строящейся соборной мечети С. Сайдуллин. Личность
38
этого человека представляет огромный интерес и во многом объясняет процессы, которые происходили в среднеуральском сообществе мусульман в 1990 и 2000-е годы. Муфтий Сиббагатулла хазрат, в миру - Сиббагатулла Суннагатович Сайдуллин, родился в 1954 г. в Свердловске. После окончания средней школы служил в Группе советских войск в Германии в мотострелковых войсках. После армии поступил в торговый техникум на специальность «товаровед», работал мастером производственного обучения. Затем поступил учиться на исторический факультет Уральского государственного университета, четыре года работал учителем истории в школе № 131 Свердловска. После получения диплома преподавал историю в энергетическом техникуме. С началом перестройки уехал в Уфу, работал секретарем в Центральном духовном управлении мусульман, совмещая эту должность с работой личным охранником шейха Талгата Таджуддина. Затем по его рекомендации поступил на учебу в медресе Мир-Араб в Бухаре, традиционно готовившее кадры советского мусульманского духовенства. По мнению многих представителей мусульман, Сайдуллин был отправлен на учебу в Бухару из-за неуверенности Таджуддина в своем мухта-сибе Валееве. Шейх желал иметь преданного ему человека на Среднем Урале. Когда же из-за демарша Валеева, сделавшего несколько громких заявлений о его несогласии с политикой муфтия, опасения Таджуддина подтвердились, только что окончивший медресе Сайдуллин был в срочном порядке назначен имамом соборной мечети и имамом-мухтасибом Свердловской и Челябинской областей, а в 1994 г. и первым в истории муфтием Свердловской области. Перед ним стояли сложные задачи по строительству мечетей, возвращению принадлежавшей до революции мусульманам собственности, подготовке имамов и налаживанию системы исламского образования, и он начал действовать. Но был ряд субъективных факторов, мешавших этому. В екатеринбургской общине, концентрировавшейся вокруг строящейся соборной мечети, звучало глухое недовольство довольно низким богословским уровнем муфтия, авторитарным стилем руководства, нарушением исламского запрета на употребление спиртного, сотрудничеством с органами госбезопасности, руганью и физическими методами воздействия на несогласных с его политикой верующих.
Интерес к исламу среди татар и башкир был спровоцирован в конце 1980-х - начале 1990-х годов подъемом национального самосознания и увеличением интереса к истории и культуре предков.
39
Ислам на Урале, как и во многих других регионах России, стал одним из главных лозунгов татаро-башкирский социокультурной идентичности, элементом национальной гордости и желанием возродить родную культуру. Благодаря этому новый муфтий нашел себе верных союзников в лице татарских активистов, интеллигенции и предпринимателей. В 1994 г. был образован благотворительный фонд «Якташ», действительно активно занимавшийся благотворительностью, вопросами возрождения татаро-башкирской культуры, выражавшейся в финансировании татарских коллективов, создании школ, где преподавался татарский язык, организации концертов и др. Также фонд позиционировал себя как активного участника возрождения ислама на Среднем Урале. Аккумулируя в себе средства, поступающие от добровольных пожертвований граждан и бизнесменов, «Якташ» активно финансировал строительство первой в Екатеринбурге полноценной мечети в «Цыганском поселке», на улице Воронежской. Также с деятельностью фонда связано создание национальных СМИ. В середине 1990-х годов на радио Свердловской государственной телерадиокомпании выходила программа на татарском языке «Якташ», на русском языке выпускалась одноименная газета. Значительное место в этих СМИ отводилось и рассказам об исламской культуре, праздниках и религиозных обрядах. В 1994 г. на страницах газеты вместе фигурировали имена основных игроков татаро-исламского возрождения, которых позднее разделят финансовые и политические конфликты: муфтия Сиббагатуллы Сайдуллина, Равиля Бикбова - нынешнего руководителя постоянного представительства Республики Татарстан на Урале, Марса Шарафуллина - татарского предпринимателя, удачно совмещающего бизнес с деятельностью на посту председателя национально-культурной автономии татар Свердловской области (НКАТ СО), Тагира Султанова - директора Дома мира и дружбы. Тогда они выступали вместе, ставя единые цели по возрождению национальной культуры татаро-башкирского населения Среднего Урала и ее неотъемлемой части - ислама.
Национально-религиозная деятельность приносила экономические и политические дивиденды. Желая превратить Екатеринбург в «уральскую Мекку», фонд «Якташ» занялся реализацией грандиозного проекта по строительству масштабного исламского комплекса на базе кинотеатра «Комсомолец» рядом со старым мусульманским кладбищем. Проект предусматривал строительство мечети, медресе, восточного лицея, библиотеки, музея, гостиницы
40
и бизнес-центра. Стоимость проекта оценивалась в 30 млн. долл. С целью привлечения средств на строительство комплекса были проведены переговоры с посольствами Саудовской Аравии, Кувейта и Турции, что положило начало связям свердловских мусульман с единоверцами из стран Ближнего Востока. Однако проект так и не удалось реализовать. Переговоры в городской администрации тянулись с 1993 по 1997 г., но затем мэрия потеряла интерес к этому проекту.
Одним из главных событий 1993 г. стало открытие соборной мечети на улице Воронежской. Мечеть была небольшой, но первой настоящей мечетью в Екатеринбурге со всеми необходимыми зданию атрибутами. Строилась она на пожертвования верующих и сочувствующих исламу предпринимателей, а также с активным привлечением иностранной помощи.
По воспоминаниям верующих и самого муфтия, община мечети изначально формировалась как полиэтничная. «Если посмотреть по нашей Екатеринбургской мечети, то... стало больше выходцев из независимых государств, из Таджикистана, Узбекистана, Азербайджана. Эти верующие составляют костяк нашей общины, и в пятничную молитву приходят именно они. Среди них много молодых», - отметил муфтий в одном из интервью. Как вспоминает известный в Свердловской области мусульманский деятель Нурзи-да Бенсгхиер, при соборной мечети почти сразу же образовалась неформальная молодежная компания, состоящая из арабских студентов, татар, башкир, выходцев из Средней Азии и с Кавказа и принявших ислам русских. Ее лидером стал будущий муж Нурзи-ды, алжирский студент УГТУ-УПИ Рашид Бенсгхиер, получивший на родине качественное религиозное образование, сопоставимое с тем, которое имели уральские имамы.
Поскольку в начале 1990-х годов в Екатеринбурге чрезвычайно остро стояла проблема начального исламского образования, а первая группа студентов еще проходила обучение в только что открытых медресе Башкортостана и Татарстана, Рашид Бенсгхиер организовал среди своих друзей учебную группу, где преподавал арабский язык и основы ислама. Занятия проходили не в мечети, так как с муфтием у алжирца отношения не сложились, а в представительстве Татарстана, аудиториях УГТУ-УПИ, на квартирах и в других местах. Это был один из немногих очагов знаний, где можно было получить представление об основах исламского вероучения и арабского языка. РДУМ СО с самого начала надеялось
41
восстановить образовательную функцию уральских общин, но для этого не было ни нужного количества учебных пособий, ни подготовленных кадров, поэтому первоочередной задачей становилась подготовка имамов, которые одновременно могли бы выполнять функции преподавателей мактабов. Частично имамами становились избранные общинами пожилые председатели или аксакалы, направлявшиеся на краткосрочные курсы в Уфу, где они обучались основам ислама и набору необходимых молитв и ритуалов для совершения каждодневных обрядов: намаза, имянаречения, бракосочетания, похорон. Но они не владели арабским языком и использовали транскрибированную кириллицей богослужебную литературу.
Но куда нужнее были молодые кадры. С 1994 г. группы молодых людей по инициативе РДУМ СО ежегодно направлялись на учебу в открывшиеся в Казани, Набережных Челнах и Уфе медресе, чтобы, окончив их, встать во главе деревенских и городских общин. Некоторые молодые люди из группы Рашида Бенсгхиера при его непосредственной помощи направлялись на обучение в медресе Саудовской Аравии и Сирии. Окончившие медресе, а следовательно, получившие достаточно качественную религиозную подготовку, молодые люди возвращались в Свердловскую область и направлялись на работу в областные общины. Что же они там видели: посетителями мечетей были все те же пожилые люди, ба-баи, чей уровень религиозного сознания был высок, но ограничивался теми скромными знаниями, которые они получили в советское время от родителей. Выпускники зарубежных и российских медресе, в которых в первой половине 1990-х годов весьма ощутимым было арабское и турецкое влияние, получили намного более качественное религиозное образование, изрядно сдобренное сала-фитскими идеями «чистого ислама». Поэтому конфликт «отцов и детей», пожилых и молодых имамов становился неизбежен.
Формальным поводом послужила длящаяся до сих пор дискуссия «чистого» и «традиционного» ислама, получившая в 1990-е годы особенный накал в связи с событиями I и II чеченских войн. Теоретически дискуссия охватывала следующие аспекты. «Партия молодых» задавала вопрос: «Что такое традиционный для России ислам?». «Партия стариков» отвечала: «Это то, как поступали наши деды и прадеды, то, во что верили они и чему научили нас». «А что знали они? - задавали резонный вопрос молодые люди. - Ведь в советское время ислам был задавлен, практически никто не учился, не общался с братьями из мусульманских стран, значит, традици-
42
онный ислам - это советский ислам?» На этот вопрос «партии стариков» было нечем ответить. Поэтому часто в мечетях можно было услышать окрики молодых имамов на пожилых людей, говоривших им: «То, что вы делаете, это бида - заблуждение, если не куфр - неверие, спаси нас от этого Аллах». И многие пожилые люди, верившие своим молодым наставникам, изучали новые правила молитв.
Весомым аргументом в пользу молодых имамов служили исламские миссионеры и эмиссары арабских благотворительных фондов, прибывавшие на Урал из Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов, Омана, Дубая и Турции. Контакты с ними устанавливались через группу Рашида Бенсгхиера и его арабских друзей, поддерживающих тесные связи с арабскими странами. Многие из них подолгу останавливались у него дома.
Если более подробно остановиться на деятельности иностранных миссионеров, то в начале 1990-х годов Екатеринбург посещали представители Комитета мусульман Азии, фонда «Ибрагим бин Абдуллазиз Ибрагим» и других мусульманских организаций, привозившие крупные суммы денег, литературу, большая часть которой позднее будет признана экстремистской. В 1998 г. Екатеринбург посетила группа пакистанских эмиссаров направления «Таблиг», которое ставило основной задачей своих членов осуществление даавата - призыва к исламу. По воспоминаниям мусульман, рассказанных в беседе с автором этих строк, они подходили на улицах города к людям с восточной внешностью и говорили: «Скажи Аллаху Акбар!» Однако довольно быстро они покинули Екатеринбург и направились в другие российские города.
Довольно тесные отношения сложились в начале 1990-х годов у уральских мусульман с турками. С 1991 г. в Екатеринбурге турки открыли несколько курсов арабской графики, которые посещали молодые мусульмане. В 1994 г. Управление образования Екатеринбурга и турецкая фирма «Сархат» открыла при элитной гимназии № 9 мужской русско-турецкий лицей, куда набирали мальчиков, окончивших 8 классов, на 4-летний период обучения. Образовательная программа включала углубленное изучение английского и турецкого языков, а в последующем преподавание основных предметов школьной программы на этих языках. По данным ФСБ, опубликованным во многих СМИ, фирмы «Серхат» «Торос», «Толеранс», «Эфляк», «Уфук» и др. были вербовочными структурами турецкого течения «Нурджалар», запрещенного
43
турецким правительством за свою экстремистскую деятельность. К 2003 г. им удалось открыть до 50 лицеев, в числе которых был и лицей в Екатеринбурге, в которых преподавание велось в духе пантюркизма и несвойственных российским мусульманам исламских ценностей. Представители мусульманских стран как лично, так и через банковские переводы посылали на Урал значительные суммы денег на возрождение мечетей. В мусульманской общине Екатеринбурга до сих пор не утихают разговоры о махинациях, которые проделывала с арабскими деньгами команда муфтия Сайдуллина и помогавших ему татарских бизнесменов, с которыми впоследствии он разорвал отношения.
Куда большую огласку получила история со строительством в Орджоникидзевском районе г. Екатеринбурга мусульманского комплекса, стоимостью в 700 тыс. долл., инициированная председателем Союза мусульманской молодежи (СММ) Дамиром Марковским. Личность этого человека весьма интересна. Председатель СММ, основанного в середине 1990-х годов, также был известен как бывший телохранитель уралмашевского авторитета К. Цыганова и один из лидеров ОПС «Уралмаш». Необходимую сумму на строительство комплекса надеялись получить от арабских спонсоров. 100 тыс. долл. пришло из Ливии, 50 тыс. от Ассоциации мусульманских промышленников Турции, 70 тыс. от исламского банка «Дубаи». 6 июня 1998 г. в присутствии гостей из Саудовской Аравии, Ливии, Сирии, Турции и ОАЭ в микрорайоне Эльмаш был заложен первый камень исламского центра, однако, как только гости разошлись, его выкопали и перенесли, «опасаясь похищения», в офис СММ. Эта акция была полной неожиданностью для городских властей, так как землеотвод под строительство комплекса не был получен. В итоге, строительство так и не началось, а куда делись арабские деньги, остается загадкой. По версии следствия, они были пущены на производство контрафактного алкоголя. По крайней мере, в результате обыска, проведенного Управлением по организованной преступности Свердловского ГУВД в штаб-квартире СММ, было найдено множество сертификатов и лицензии на реализацию поддельной водки.
Комментируя эту ситуацию, муфтий Сиббагатулла Сайдул-лин, при чьем личном участии создавался СММ, заметил: «СММ, к сожалению, сделал ставку не на развитие религии в регионе, как предполагалось, а на стяжателей, которые, прикрываясь знаменем ислама, вершат преступные деяния». Под «стяжателями» он имел в
44
виду Абдул-Вахеда Ниязова и Нафигуллу Аширова, которые с 1997 г. развернули активную деятельность на Среднем Урале и нашли здесь немало сторонников. Среди них были все, с кем по той или иной причине испортил отношения свердловский муфтий. Кроме Дамира Марковского, Ниязов и Аширов наладили связи с председателем областной татарской автономии Марсом Шарафул-линым, советником губернатора Эдуарда Росселя по делам религиозных объединений Виктором Смирновым, депутатом областной думы Наилем Шаймардановым и несколькими имамами, которые согласились перевести свои общины в юрисдикцию недавно созданного Духовного управления мусульман Азиатской части России (ДУМ АЧР). На II форуме мусульман Сибири и Дальнего Востока, где произошло окончательное оформление ДУМ АЧР, состоявшемся в родной для Нафигуллы Аширова Тюменской области 13-14 февраля 1999 г., присутствовала большая делегация среднеураль-ских татарских и религиозных деятелей.
Благодаря помощи НКАТ СО, лидеры ДУМ АЧР сумели добиться аудиенции у губернатора Свердловской области Эдуарда Росселя, на которой посулили привлечь в регион инвестиции арабских предпринимателей, обещали поддержку на предстоящих губернаторских выборах, благодаря чему в целом заручились одобрением областных властей. Губернатор их поддержку принял и в качестве первого жеста доброй воли пригласил Аширова как почетного гостя на областной Сабантуй. В свою очередь он активно агитировал за Эдуарда Росселя во время поездки по татарским селам области.
После этого в борьбу за умму Свердловской области вмешался лично верховный муфтий ЦДУМ (ранее ДУМЕС) Талгат Тад-жуддин, который в августе 1999 г. направил Росселю письмо с просьбой воздержаться от контактов с ДУМ АЧР, поскольку «деятельность возглавляемого Ашировым религиозного общества финансируется Саудовской Аравией, официальной идеологией которой является вахабизм». Аналогичное письмо послал и Сиббага-тулла Сайдуллин, однако ответа ни на то, ни на другое не было. Поэтому С. Сайдуллин сделал ставку на другого кандидата на пост губернатора - мэра Екатеринбурга Аркадия Чернецкого, запретил распространять в соборной мечети агитационные материалы Росселя и даже подрался из-за этого с членом руководимого губернатором движения «Преображение Урала» Ренатом Валиулиным. Из-
45
за этого его отношения с областными властями надолго испортились и позволили ДУМ АЧР развернуть широкую деятельность.
Община мусульман г. Каменск-Уральский «Азан» 6 июля 1999 г. заявила о своем выходе из РДУМ СО и переходе в юрисдикцию ДУМ АЧР. 2 августа ее примеру последовала община «Ир-шад» г. Асбеста, а 1 сентября община г. Первоуральска «Ихлас», возглавляемая выпускником набережночелнинского медресе «Иол-дыз» Данисом Давлетовым, который стал лидером Казыятского управления мусульман Свердловской области ДУМ АЧР, зарегистрированного областным министерством юстиции в конце 1999 г. 22 августа имамы и актив многих общин региона собрались в с. Усть-Баяк Красноуфимского района на расширенное собрание, где еще раз подтвердили свою готовность пойти на сотрудничество с Советом муфтиев Россини ДУМ АЧР. Началась подготовка необходимых документов. Регистрацию новой мусульманской структуры сопровождал скандал, связанный с тем, что большая часть подписей в протоколах учредительных собраний оказались поддельными. Тем не менее с одобрения областных властей КУМ СО (Казыятское управление мусульман Свердловской области) было зарегистрировано, и в регионе появилась параллельная мусульманская организация. Расксол оформился официально.
Если анализировать причины раскола, то, по мнению независимого исламского обозревателя Данияла Туленкова, «сильных, пассионарных личностей не могло устраивать то состояние, в котором находился ислам в Свердловской области: за десять лет практически ничего не было сделано, все осталось на уровне конца 1980-х годов. Люди хотели что-то изменить, а потому ушли». Прежде всего бездействие муфтията не устраивало сельские мусульманские общины, которые не ощущали практически никакой финансовой и организационной поддержки своей деятельности. Кроме того, не последнюю роль сыграл личностный фактор: многих мусульман не устраивал низкий образовательный уровень муфтия и его своенравный характер. То есть тут ясно обозначился уже описанный нами конфликт «отцов и детей». Когда муфтий Сайдул-лин узнал о том, что один из его имамов Данис Давлетов решил порвать с ним отношения, он сказал: «Мальчик вырос из штанишек и посчитал, что он взрослый. Посмотрим!» В свою очередь Данис Давлетов заявил: «Я не считаю себя раскольником или вольнодумцем. И пора бы перестать причислять каждого несогласного к врагам народа. Мы меняемся каждый день, жизнь движется вперед,
46
пора выходить из застоя в мусульманстве. Надо учить молодых, закладывать в них нравственные основы, открывать медресе. А новое управление мусульман мне кажется более работоспособным, чем исторически сложившееся». Тем самым Данис-хазрат в мягкой форме обозначил основные причины раскола свердловской уммы.
За год КУМ СО и союзный ему областной НКАТ, пользовавшийся большим авторитетом в татарских деревнях, сумели вывести из РДУМ до трети мусульманских общин Свердловской области. Когда не работали чисто религиозные аргументы, в ход шли финансовые. За переход в состав казыята каждому члену общины предлагалось вознаграждение в 10 тыс. рублей.
Когда РДУМ начал стремительно терять общины, Сайдуллин всерьез обеспокоился. Тон его заявлений становился все более жестким, а союзные муфтию СМИ начали травлю набиравшей силу организации. Главными аргументами газетных публикаций тех лет стали:
1) сомнительная репутация лидеров ДУМ АЧР - Нафигуллы Аширова, публично хвалившего талибов, Абдул-Вахеда Ниязова, известного своими резкими заявлениями, а также связанного с ними дагестанского предпринимателя и депутата ГД РФ Надыра Ха-чилаева, прославившегося захватом правительственных зданий в Махачкале в 1998 г.;
2) обвинения в ваххабизме, чему способствовали активные контакты ДУМ АЧР с арабскими странами, в том числе с Саудовской Аравией, а также набиравший силу вооруженный конфликт в Чечне, на фоне которого казыятское управление и перешедшие под его контроль мусульманские общины пытались представить как оплот ваххабизма на Урале;
3) частые визиты на Средний Урал и в Тюмень исламских деятелей из Саудовской Аравии, США, Пакистана, Турции и Ирана, которых журналисты без особого разбора нарекали «лидерами и духовными отцами исламских экстремистов».
Стоит только просмотреть заголовки телевизионных сюжетов, статей и сообщений екатеринбургских информационных агентств, чтобы стал понятен общий тренд преподносимой информации: «Екатеринбург - центр ваххабизма», «Духовный лидер ваххабитов», «Свердловская область: распространение ваххабизма принимает угрожающие масштабы».
«Немногие люди из властных структур и правоохранительных органов знают, - говорил Сайдуллин, - какая борьба идет се-
47
годня между ДУМ России и радикальными исламскими организациями... Представители радикального ислама пытаются проникнуть в экономику и политику, финансируют сбор информации о количестве прихожан, организацию детских лагерей и выпуск религиозной литературы». В другом интервью он добавил: «Борьба будет жесткой: слишком много отрицательной энергии накопилось. Если мы уступим, потеряем духовное пространство, как потеряли уже экономику». В свою очередь, руководство КУМ СО активного участия в информационной войне, развязанной против них, не принимало, в своих официальных изданиях и публичных выступлениях раскол свердловской уммы комментировало крайне скупо, заняв выжидательную позицию и сосредоточившись на конкретной работе по развитию ислама в сельских общинах.
«Путем средств массовой информации, - писал в 2000 г. Р. Нурмаметов, первый имам мечети «Рахман», входившей в КУМ СО, - все мусульмане стали великими экстремистами, сепаратистами. Многие учебные заведения обвиняются в изучении программы ваххабизма. Девушке, женщине нельзя пройти в одежде, как отмечено в шариате, а за спиной слышатся обсуждения. Мужчине нельзя отрастить небольшую бородку и носить тюбетейку, как слышишь, что под рубашкой у него автомат или он связан с чеченскими боевиками».
Последствия информационной войны, развязанной ради сохранения влияния на умму, вскоре ощутили на себе все мусульмане Среднего Урала. На фоне войны в Чечне, терактов 11 сентября, захвата театрального центра на Дубровке слово «ваххабизм» стало в умах уральских обывателей автоматически переноситься на всех мусульман, как сторонников Давлетова, так и Сайдуллина. В мечетях проходили обыски, на мусульманок в платках прохожие смотрели косо, людей, перевозивших из Казани вполне легальную религиозную литературу для продажи в Екатеринбурге и городах области, останавливала милиция, книги конфисковывались как «экстремистские». Все это сопровождалось ростом бытового национализма, вызванного целой серией сюжетов телевизионного агентства Урала при поддержке президента фонда «Город без наркотиков» Евгения Ройзмана, от которого страдали приехавшие на Урал мусульмане из Средней Азии, прежде всего таджики.
Хотя заявления муфтия отчасти находили свое подтверждение. 4 июля 2000 г. в Екатеринбурге был задержан преподаватель основ ислама, узбек Махмуджон Сатимов, находившийся в между-
48
народном розыске по запросу властей Узбекистана, обвинявших его в посягательстве на конституционный строй, участии в незаконных вооруженных формированиях и пропаганде радикального ислама в Ферганской долине. При задержании Сатимов сообщил, что прибыл в Екатеринбург в конце 1999 г. по направлению председателя Духовного управления мусульман Тюменской области Бикмулина и муфтия Духовного управления мусульман Азиатской части РФ Аширова. Сатимов в качестве преподавателя основ ислама занимался религиозной деятельностью в Красноуфимском, Ар-тинском и Ачитском районах Свердловской области.
В апреле 2001 г. прокуратура возбудила уголовное дело против двух членов турецкой организации «Нурджалар», пойманных на распространении книг Сайда Нурси в мечетях казыята. Шедшее следствие развалилось за отсутствием доказательств, но казыю Да-нису Давлетову и имаму мечети «Рахман» Руслану Нигматуллину было вынесено предупреждение о недопустимости распространения экстремистской литературы. Также в 2003 г. в мечети г. Красноуфимска можно было купить книги экстремистского движения «Хизб ут-Тахрир», а на Северном автовокзале Екатеринбурга свободно продавались книги «Программа по изучению шариатских наук» и «Личность мусульманина» (первая из них была запрещена для распространения судом в Москве). Кроме того, можно заметить, что в мечетях, входящих в казыят, верующие совершают намаз не по канонам традиционного для Урала ханафит-ского мазхаба, а по правилам салафитского моления.
Эти факты придали определенный вес заявлениям муфтия и позволили ему несколько укрепить свои позиции. В поисках влиятельного союзника муфтий сделал ставку на недавно назначенного полномочного представителя президента в Уральском федеральном округе Петра Латышева. При нем был образован Совет по реализации государственной политики в области свободы совести и религиозных объединений, куда от мусульман пригласили лишь Сай-дуллина, проигнорировав представителей ДУМ АЧР. В свою очередь муфтий проигнорировал участие в Совете по толерантности, созданном по инициативе областных властей. Муфтий заявил журналистам, что отказывается садиться за один стол с сектантами, «которые, прикрываясь толерантностью, пытаются сломить сопротивление муфтията и перетянуть на свою сторону паству Духовного управления мусульман России».
49
Крупным успехом казыята стал «переворот» в Красноуфим-ской мечети в апреле 2002 г., когда верующие изгнали ее имама Наджибуллу Ситдикова, подчинявшегося РДУМ. Не помогло и вмешательство Сайдуллина. Когда он приехал, чтобы вернуть приход своему имаму, выяснение отношений переросло в потасовку. Вмешательство милиции и областных властей, к которым апеллировал муфтий, ни к чему не привело. Государственные органы предложили ему вступить в переговоры с членами красноуфимской общины. Однако, по совету Талгата Таджуддина и пленума РДУМ, состоявшегося 19 июля, Сайдуллин этого делать не стал. В результате Красноуфимская мечеть перешла под юрисдикцию КУМ СО и стала центром женского мусульманского движения.
В 2002 г. в г. Верхняя Пышма открылась одна из самых красивых и больших мечетей на Урале - медная мечеть имама аль-Бухари, возведенная на средства Уральской горнометаллургической компании (УГМК). На ее открытии присутствовал Талгат Таджуддин, заместитель полномочного представителя Президента РФ в УрФО Леонид Кузнецов и губернатор Эдуард Россель. В результате встречи Росселя с Таджуддином отношения РДУМ и областной администрации вновь наладились. Однако мечеть аль-Бухари в 2004 г. при активном содействии УГМК перешла под контроль Равиля Гайнутдина, приславшего своего имама из Казани. Прежний имам, поставленный Сайдуллиным, просто уступил свое место, а когда в РДУМ спохватились, в мечети аль-Бухари действовало другое юридическое лицо, входившее в юрисдикцию Совета муфтиев России.
Сам Равиль Гайнутдин вместе с представительной делегацией Совета муфтиев прибыл в Свердловскую область 17 сентября 2004 г. на торжественное открытие соборной мечети Первоуральска, построенной в рекордно короткие сроки благодаря усилиям Даниса Давлетова и помогавших ему предпринимателей города. На церемонии главе области был вручен орден «Аль-Фахр» за особые заслуги в деле исламского возрождения. Впрочем, Россель решил больше не вмешиваться во внутримусульманские дела, и до настоящего времени областная администрация поддерживает равные отношения с обеими мусульманскими организациями.
К 2005 г. сложилась патовая ситуация, ни одна из сторон не могла коренным образом склонить чашу весов в свою сторону. В 2004 г. в области было зарегистрировано 36 мусульманских организаций, 60% которых контролировал казыят, а 40% - муфтият.
50
«Мечты муфтия Свердловской области о том, что дружественные ему СОБРы и ОМОНы разгромят и закроют все неугодные мусульманские общины, вряд ли сбудутся, - писал независимый исламский обозреватель Д. Туленков. - Конформизм не всегда вреден, тот конформизм, на который идет казыят, не зля лишний раз государство откровенными позициями по Чечне и другим насущным вопросам, но и не оскорбляя верующих откровенной ложью и лестью в адрес "кесаря", - вполне допустим, ибо благодаря ему мусульмане имеют возможность удовлетворять самые элементарные духовные потребности в мечети, а не в катакомбах».
Информационная война, принявшая вялотекущую стадию к 2005 г., дискредитировала РДУМ СО в глазах мусульманской общины, а параллельное сосуществование двух мусульманских центров не могло привести ни к чему хорошему. Необходимо было налаживать диалог. В марте 2006 г. в Екатеринбурге прошел III курултай ДУМ АЧР, на котором Нафигулла Аширов был переизбран на посту муфтия. Но самым важным было то, что на него был приглашен муфтий Сайдуллин. Более того, оба мусульманских деятеля под всеобщие аплодисменты обнялись и заявили о том, что будут налаживать диалог. Однако никаких реальных действий за этим не последовало. На форуме религиозных деятелей в Уральском государственном горном университете - единственной площадке, где представители РДУМ и КУМ СО общались за минувший год, - их позиции по вопросу преподавания Основ православной культуры (ОПК) кардинально разошлись. Муфтий поддержал обязательное введение ОПК в школах и детских садах области, надеясь, что вслед за ним введут и преподавание основ исламской культуры. В то время как позиция казыята осталась прежней -только как факультатив по желанию учащихся. Отношения между РДУМ и КУМ СО обсуждались на прошедшем в конце июля 2007 г. в Первоуральске пленуме ДУМ АЧР, где имамы открыто жаловались на то, что Сайдуллин, используя свои связи в правоохранительных органах, мешает работе общин, ориентирующихся на казыят.
«В области выстраивается замечательная с точки зрения властей структура, - отмечает Д. Туленков, - "лубочный" муфтият, выстраивающий нужную государству модель ислама, и дающий добро на преследование всего иного как террористического и чуждого "истинному исламу". Затравленный, но сознательно не добиваемый до конца казыят, который, с одной стороны, позволяет
51
держать всех на виду, а, с другой стороны, который всегда можно встряхнуть обысками или арестами, предварительно обставив это для "широких общественных масс" соответствующими заявлениями со стороны муфтията, и, наконец, раздробленная, разрозненная, дезориентированная мусульманская масса, не имеющая лидеров, не имеющая четкого представления о том, что есть ислам и к чему он призывает, тающая на глазах со смертью людей старшего поколения, теряющая свою историческую - татарско-башкирскую базу, разбавляемая мультикультурной средой мигрантов, оставляя все меньше и меньше шансов на саму возможность централизации в будущем».
Но все же борьба между двумя мусульманскими организациями за общины Свердловской области продолжается. Нафигулла Аширов делает ставку на казыя Даниса Давлетова, которого назначил муфтием УрФО. Талгат Таджуддин, видя, что Сиббагатулла Сайдуллин не справляется с ситуацией, лишил его должности своего полпреда в УрФО, которую свердловский муфтий занимал с мая 2003 г. И сделал ставку на ректора Российского исламского университета в Уфе, муфтия Челябинской и Курганской областей Рината Раева, который также назначен муфтием УрФО. Казыяту оказывают значительную финансовую, административную и организационную поддержку тюменские коллеги. Ринат Раев и Сибба-гатулла Сайдуллин активно используют башкирский административный ресурс ЦДУМ.
Сейчас ситуация в регионе такова: по данным последней переписи населения, в Свердловской области проживает 236 тыс. человек этнически мусульманского населения. На 1 января 2006 г. в Свердловской области зафиксировано 47 мусульманских религиозных организаций из 641 зарегистрированных. 27 находятся в юрисдикции РДУМ СО, 17 ориентируются на КУМ СО, 3 - на ДУМЕР. Документы на регистрацию подали еще две мусульманские организации - г. Арамиля и г. Среднеуральска. В области работает 35 мечетей и молельных домов. Еще 5 находятся на разной стадии строительства. Сумеет ли кто-то из игроков, действующих на религиозном поле Среднего Урала, объединить мусульманские общины или нет, покажет только время. Но то что раскол необходимо преодолеть, ни у кого не вызывает сомнений, так как он мешает восстановлению всех функций мусульманских общин.
Сравнивая практическую деятельность централизованных мусульманских организаций, работающих в Свердловской области,
52
необходимо отметить, что казыят работает намного эффективней и последовательней, чем муфтият. Один примечательный факт: почти все общины, входящие в КУМ СО, имеют мечети или молельные дома. Большая их часть открыты с 1999 по 2007 г. Там, где мечетей пока нет, идет их строительство. В работе казыятского управления мусульман можно выделить три приоритетных направления: 1) работа с детьми, пенсионерами и женщинами, т.е. налаживание исламской системы образования и социальной защиты; 2) налаживание производства халяльной продукции; 3) работа по восстановлению и строительству мечетей.
Заметную работу проводит Среднеуральский казыят и в деле исламского просвещения. Имамы казыята регулярно проводят курсы по изучению ислама и арабского языка. Почти при каждой мечети работают начальные мактабы, образовательные программы для которых разработаны самими имамами при содействии Института развития регионального образования. С 2007 г. лучшие учащиеся мактаба при соборной мечети Первоуральска получают денежные премии.
Казыятское управление давно добивалось возможности преподавать основы исламской культуры в школах. Пока эти попытки ни к чему не приводили, поэтому своими силами КУМ СО выстраивал параллельную систему религиозного образования, заимствуя все лучшее, например, ту же олимпиаду, из системы светского образования. Однако специалисты казыята разработали учебный курс «Основы исламской культуры», который в настоящее время находится на согласовании в областном Министерстве образования и в случае одобрения, будет введен в школах области как факультатив.
Огромное внимание уделяется и повышению образования и квалификации имамов мечетей, входящих в состав КУМ СО. Каждые три месяца для имамов проводятся курсы повышения квалификации, на которых затрагиваются не только религиозные вопросы. Под руководством светских специалистов имамы знакомятся с основами юриспруденции и делопроизводства, с новыми законодательными актами, делятся друг с другом опытом работы в местных мусульманских общинах, обсуждают вопросы взаимодействия с государственными и негосударственными структурами.
Мусульмане Свердловской области до 2004 г. испытывали огромный дефицит продуктов питания, соответствующих шариату. Благодаря переговорам казыятского управления с некоторыми
53
предприятиями области, налажено производство халяльных пельменей и кур. В феврале 2007 г. между ДУМ Татарстана и КУМ СО было достигнуто соглашение о взаимном признании сертификатов, выдаваемых предприятиям, которые занимаются производством халяльной продукции. Это позволило ввести единые халяль-стандарты в Поволжском и Уральском федеральных округах.
Если говорить о деятельность РДУМ СО, то в последние годы все сводится к участию муфтия Сайдуллина в различных круглых столах и конференциях, где он часто делает публичные заявления по разным вопросам и подписывает документы о борьбе с экстремизмом и с экспансией сект. Из практической деятельности необходимо отметить заключение в 2001 г. муфтиятом соглашения с Главным управлением исполнения наказаний по Свердловской области об открытии в колониях мечетей и молельных комнат.
Достижением муфтия является налаживание хороших отношений с православной церковью и иудейской общиной. Лидеры конфессий проводят регулярные встречи. По инициативе муфтия в ближайшее время при губернаторе Свердловской области будут созданы совет по информационной безопасности и межрелигиозный совет. Вместе с традиционными духовными лидерами области, которые считают Сайдуллина единственным легитимным лидером мусульман, он посещает детские дома и колонии.
В Свердловской области действуют не только суннитские мусульманские организации. 14 февраля 2006 г. председатель Совета начальников органов ФСБ России в Уральском федеральном округе Борис Козиненко предупредил о возможности возникновения конфликтных ситуаций между представителями суннитской и шиитской мусульманских общин в Тюменской, Свердловской и Челябинской областях. «Если мусульмане, проживающие во внутренних регионах России, исповедуют суннизм, - подчеркнул Б. Козиненко, - то приезжие с юга страны, как правило, шииты. В ближайшее время в Тюменской области, возможно, начнется оформление духовного управления шиитов, и могут начаться конфликты между представителями этих двух направлений мусульманства».
Тем не менее пока эти прогнозы не оправдываются. Уже семь лет в Екатеринбурге существует шиитская община «Ахли-Бейт», объединяющая в основном выходцев из Азербайджана. Ее члены придерживаются имамитского шиизма. «В течение семи лет мы собираемся в разных мечетях Свердловской области на важные для нас праздники и памятные даты, - рассказывает лидер шиитской
54
общины Э. Самедов, - например, Ашура, 40 дней со дня мученической гибели Имама Хусейна и др. В последнее время мы собираемся в мечети г. Верхняя Пышма. Мы надеемся, что со временем у нашей общины появится свой офис, своя мечеть, чтобы мы жили полноценной жизнью». Активист шиитской общины Д. Туленков полагает, что на сегодняшний день она способна удовлетворить насущные нужды верующих, хотя, так же как и у суннитов, существует кадровая проблема. В настоящее время азербайджанская община Свердловской области занимается согласованием проект-но-сметной документации для строительства своей мечети рядом со старинным мусульманским кладбищем. Администрация Екатеринбурга утвердила проект границ и акт о выборе земельного участка. Между тем к этому факту в РДУМ отнеслись негативно. Муфтий в интервью журналистам сказал, что «это может внести раскол и смуту среди верующих». Хотя лидеры шиитской общины во всех своих выступлениях и статьях говорят о конструктивном диалоге с суннитами и подчеркивают, что их деятельность направлена на сближение всех мазхабов.
Существует в Екатеринбурге и другая община шиитов - ис-маилитов, объединяющая главным образом выходцев с Памира. Они группируются вокруг организации таджикской культуры «Ди-дор». Уральские исмаилиты также не имеют своего религиозного центра, хотя организовали обучение детей таджикскому языку и культуре в ДК ВОС, там же справляют свои религиозные праздники, например, дни рождения их духовного лидера, принца Карима Ага-Хана IV. Лидер уральских исмаилитов Хушвагт Айдаров отмечает, что с суннитами у них нормальные, рабочие отношения, особенно в области миграции.
Необходимо отметить, что миграция - одна из острейших проблем в свердловской умме. Как отметила в одном из своих выступлений уполномоченный по правам человека в Свердловской области Т. Мерзлякова, они с трудом находят контакт с местными мусульманами, татарами и башкирами, нередко между ними возникают конфликты. По словам же имамов уральских мечетей, таджики, узбеки и киргизы отличаются большей религиозной грамотностью, чем татары и башкиры. Председатель Екатеринбургского центра таджикской культуры «Сомон» Ф. Мирзоев сообщил корреспонденту «Ислам. ру», что выходцы из Центральной Азии составляют весьма заметную часть посетителей уральских мечетей. Многие работают в них имамами и преподавателями мактабов. И
55
местные спецслужбы весьма активно наблюдают за ними, подозревая в пропаганде «радикального ислама». Напомним, 4 июля 2000 г. в Екатеринбурге по представлению властей Узбекистана был задержан преподаватель основ ислама узбек Махмуджон Са-тимов. В начале сентября 2003 г. в Екатеринбурге был задержан таджик Хабибулло Оймяхладов, называвший себя сторонником Усамы Бен Ладена. А 25 апреля 2007 г. в селе Уфа-Шигири Свердловской области был задержан и депортирован другой гражданин Узбекистана, Абдулазиз Бойматов, которого узбекские власти обвиняют в покушении на конституционный строй.
Вопрос о религиозной безопасности мигрантов из стран Центральной Азии в Свердловскую область подробно обсуждался в ходе прошедшего весной 2007 г. в Екатеринбурге международного семинара «Трудовая миграция из Центральной Азии и миграционная политика Российской Федерации в Уральском регионе». По мнению президента московского общественного фонда «Таджикистан» Г. Джураевой, мигранты являются идеальной аудиторией для пропаганды среди них радикальных идей. «Во время гражданской войны в Таджикистане 200 000 человек бежали в Афганистан, -поясняет Джураева, - где столкнулись с другой формой ислама. Часть из них восприняли эти идеи и начали распространять их на территории постсоветского пространства». И это подтверждается фактами. Приезжие действительно распространяют экстремистские идеи. В последние годы на территории Уральского федерального округа были преданы суду 16 лидеров экстремистской партии «Хизб ут-Тахрир», громкие процессы проходили в Тобольске, Тюмени и Челябинске. Лидером Тобольской ячейки был таджик Али-шер Джураев. Представители «Хизб ут-Тахрир» в 2003 г. попытались распространить свою литературу в мечетях «Аль-Бухари» и «Рахман», но были изгнаны верующими.
Как уже было сказано выше, в Екатеринбурге активно действовали и эмиссары турецкого движения «Нурджалар», основавшие русско-турецкий лицей и распространявшие литературу Сайда Нурси, признанную экстремистской. В 2004 г. ФСБ депортировала двух турок, работавших преподавателями турецкого языка в УрГУ. Их подозревали в связях с «Нурджалар», но не сумели это доказать, а потому выдворили из страны по обвинению в «культурном шпионаже». Позднее, побывавшие в Турции преподаватели УрГУ встретили там своих бывших коллег и убедились, что те действительно были «нурсистами».
56
Активно действуют на мусульманском поле и другие организации. Например, национально-культурная автономия татар Свердловской области и ее лидер Марс Шарафуллин довольно сильно влияют на жизнь мусульман. Этот бизнесмен участвовал в финансировании строительства соборной мечети Екатеринбурга на ул. Воронежской. В 2001 г. им был создан Фонд содействия строительству мечетей «Абульхайр» («Творящий добро»), благодаря которому было начато строительство мечети «Рамазан» в микрорайоне Химмаш Екатеринбурга. Принадлежащее ему предприятие ЗАО «Бестгранит» финансирует строительство мечети в г. Асбесте. Им же оплачено создание проектно-сметной документации для возведения в центре Екатеринбурга новой соборной мечети.
НКАТ, поддержав развернувших активную деятельность на Урале Аширова и Ниязова, начал активно участвовать в исламской политической и экономической жизни страны: в 1999 г. он вошел в общероссийский союз общественных объединений «Меджлис», на базе НКАТ в 2001 г. было создано региональное отделение ОПОД «Рефах», в 2003 г. отделение «Евразийской партии России». Правда, период политической активности на мусульманском поприще продлился недолго, так как не принес конкретных результатов. Сейчас автономия ориентируется на партию «Единая Россия». В настоящий момент исламская деятельность НКАТ и ее лидера ограничивается финансированием ряда мечетей и созданием телепрограммы «Ислам сегодня».
Весьма заметную роль в налаживании межконфессионального диалога играет генеральное консульство США в Екатеринбурге. На Среднем Урале и в Башкортостане его сотрудники организуют лекции об исламе с участием известных американских исламоведов, во время месяца Рамадан устраивают для мусульман ифтары. Благодаря грантам консульства некоторые мусульманские деятели Урала побывали в США, где имели возможность познакомиться с жизнью американских единоверцев.
Исламское возрождение, начатое в Свердловской области еще в конце 1980-х годов, переживает сейчас сложный период своей истории. Восстановление институтов и функций мусульманской общины идет, но достаточно медленными темпами, если сравнивать с «мусульманскими» регионами страны. Отягощают процесс и раскол уммы, и настороженное отношение населения ко всему, что связано с исламом, хотя власти делают все, чтобы сгладить негатив. Но люди с каждым годом все больше тянутся к вере, а это зна-
57
чит, что мусульманская община на Урале в скором времени обязательно возродится в своем прежнем виде.
«Ислам в Свердловской области», М., 2007 г., с. 3-135. Павел Зарифуллин, политолог
СЕТЕВАЯ ВОЙНА НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ
Новая концепция ведения войн (emerging theory of war) разработана Офисом реформирования ВС секретаря обороны (Office of Force Transformation) под управлением вице-адмирала Артура К. Сибровски. Она активно внедряется сегодня в практику ведения боевых действий США в Ираке и Афганистане, тестируется на учениях и стимуляторах. Разработчики этой теории убеждены, что в ближайшем будущем эта теория «если не заменит собой традиционную теорию войны, то существенно и необратимо качественно изменит ее». Обращение к этой концепции стало общим местом в докладах министра обороны США Д. Рамсфельда, заместителя министра обороны США П. Вулфовица и других высших военных чиновников США.
Ключевым понятием для всей этой теории является термин «сеть». В современном американском языке помимо существительного «the network» - «сеть» появился неологизм - глагол «to network», что приблизительно переводится как «осетевить», «охватить сетью», «внедрить сеть в», «подключить к сети». Смысл «сети», «сетевого принципа» состоит в том, что главным элементом всей модели является «обмен информацией» - максимальное расширение форм производства этой информации, доступа к ней, ее распределения, обратной связи. «Сеть» представляет собой новое пространство - информационное, в котором и развертываются основные стратегические операции - как разведывательного, так и военного характера, а также их медийное, дипломатическое, экономическое и техническое обеспечение. «Сеть» в таком широком понимании включает в себя одновременно различные составляющие, которые ранее рассматривались строго раздельно.
В последние годы сетевые войны стали все более очевидными. В жесткой форме они ведутся США в Ираке и Афганистане, готовятся в Иране и Сирии. В мягкой форме они апробируются в Грузии, на Украине, в Молдавии. На постсоветском пространстве они однозначно направлены против России и ее интересов. «Оранжевая» революция на Украине - типичный пример именно таких
58
