CC BY
116
ИСЛАМ
В ПОЛИКОНФЕССИОНАЛЬНОМ
ПРОСТРАНСТВЕ СОВРЕМЕННОГО ДАГЕСТАНА
Асиат БУТТАЕВА
кандидат философских наук, доцент Государственного института народного хозяйства
(Махачкала, Россия)
Введение
Начнем с того, что по размерам территории (50,3 тыс. кв. км) и численности населения (2,1 млн чел.) Рес-
публика Дагестан (РД) — самая крупная из республик Северного Кавказа (СК). К тому же она является приграничной: по суше и
по морю республика граничит с Азербайджаном, Грузией, Казахстаном, Туркменистаном и Ираном, а внутри РФ — со Ставропольским краем, Калмыкией и Чечней. Невероятная многонациональность и конфессиональная пестрота Дагестана связана и с его самобытной историей и особенностями географического положения.
В республике действует 2 451 религиозное объединение, из них 2 396 мусульманских, 50 христианских и 5 иудейских1. В состав христианских религиозных объединений входят 19 православных, 1 древле-православное, 2 армянских и 28 протестантских (адвентисты Седьмого дня — 6, пятидесятники — 5, баптисты Союза евангельских христиан-баптистов России — 5, баптисты Совета церквей евангельских христиан-баптистов России — 5, евангельские христиане «Благая весть» — 1, Свидетели Иеговы — 6).
Как следует из приведенного перечня, религией большинства населения полиэт-ничного Дагестана является ислам, который благодаря своему структурному разнообразию выполняет множество функций и влияет на все сферы общественной жизни республики.
Интегрируя все виды знаний о мусульманской религии и различные аспекты и элементы религиозного сознания и религиозной рефлексии и взаимодействуя с самобытным духовным субстратом разных национальных культур, нормативный ислам приобрел на Кавказе специфическую региональную форму. В ее основе лежат полиэтничность кавказских мусульман и их принадлежность к разным направлениям ислама, тесно переплетающимся с местными традициями и обычаями.
В Советском Союзе проводилась идеологическая политика, побуждавшая воспринимать мир как глобальное общество,
1 См.: Концепция республиканской целевой программы «Взаимодействие с религиозными организациями в Республике Дагестан и их государственная поддержка на 2012—2015 годы» [ЬИр^Аштеж minnaz.ru/news_open.php?id=787], 15 декабря 2011.
члены которого лишены какой бы то ни было национальной идентичности; это позволяло хоть как-то согласовывать и регулировать интересы отдельных этносов. С распадом СССР из общественного сознания исчезла складывавшаяся и развивавшаяся на протяжении многих лет идеология межнациональных отношений, основанная на принципах всестороннего братского сотрудничества и взаимопомощи народов (идеология коммунистического интернационализма). Постсоветское полиэт-ничное общество осталось без «регулятора»; особенно остро это начало ощущаться в регионах с мусульманским населением, и, в частности, в республиках СК, где резко активизировался ислам. В том, что исламская идеология взяла на себя объединительную и регулирующую роль, нет ничего удивительного: она тоже не разделяет людей по этнической принадлежности.
Когда утрачиваются прежние идеалы, а окружающая среда кажется человеку враждебной и непонятной, он начинает искать способы разрешения противоречий с миром и находит их в религии. Поддержка среды или сопротивление ей — это прежде всего акт аксиологического отношения, которое выявляет не столько свойства объекта, сколько их ценность. Во все времена люди обращались к религии в поисках ответов на вопросы о смысле жизни, долге, счастье, ценности человека и т.п.
Как заметил Б. Данэм, «если движение, ставящее своей целью социальные реформы, рушится, если на какое-то время нет шансов разрешить возникшие проблемы непосредственно путем переустройства общества, то внимание людей направляется на психологические проблемы, которые резко обостряются своей социальной несправедливостью. Зло, лежащее в основе общественных отношений, осложняет жизнь каждого человека и сказывается в первую очередь на моральной стороне его поведения»2.
2 Данэм Б. Герои и еретики. М., 1967. С. 76—77.
Как известно, для мусульман религия традиционно составляет основу основ их идентичности и лояльности. Более того, многие значительные политические и социальные движения в новейшей истории мусульманских стран основываются на исламе как объединяющей и мотивирующей силе.
В нынешней ситуации, когда сложно и трудно даже просто понять «смысловой код» культурной трансформации общественного мировоззрения, а тем более вписать эти изменения в духовный контекст, ислам прилагает немало усилий для поиска адекватных ответов на стоящие перед мусульманской уммой политические, экономические и социальные вопросы в рамках ее собственной традиции.
По сути, в усилении роли религии нет ничего плохого при условии, что в ней преобладают принципы гуманизма, основанные на признании приоритета общечеловеческих ценностей. Конечно, всегда есть возможность неадекватного восприятия происходящих изменений. Однако, если строить отношение к религии исключительно на подобных опасениях, то можно потерять многие важные импульсы к дальнейшему развитию, в том числе и те, что
принесут плоды лишь через исторически продолжительные промежутки времени.
Развитие человеческого общества — это в какой-то мере саморазвивающийся исторический процесс, требующий формирования гуманистических идеалов. Наличие «мостов» между различными мировоззренческими позициями снижает диспропорции в ходе такого развития.
Однако сегодня в Дагестане (и не только там) возрождение и консолидацию духовной жизни, тесно связанные с широко распространенными национальными обычаями и обрядами, пытаются использовать в своих интересах некоторые общественно-политические силы и национальные движения. Это относится как к христианству, так и к исламу, то есть религиям, исповедуемым большинством народов Дагестана.
Анализ процесса исламского возрождения в Дагестане, при всех локальных различиях и особенностях, позволил выделить в нем три основных этапа, хронология и границы которых весьма условны. То же можно сказать и о движущих силах этого процесса: здесь локальная и временная специфика состоит лишь в их сочетании и степени активности.
Этапы возрождения ислама в Дагестане
Первый этап
В этот период, продлившийся с конца 1980-х до начала 1990-х годов, происходила легализация ислама, что способствовало возрождению мусульманских ценностей и их утверждению в общественной жизни народов Дагестана. Началось активное строительство и восстановление мечетей, регистрация местных мусульманских общин (джамаатов), создание духовных учебных заведений и выпуск религиозной литературы. В итоге получилась весьма впечатляющая картина.
Так, на сегодняшний день в республике функционируют 2 486 исламских объединений: 1 290 джума-мечетей, 827 квартальных мечетей (в том числе 9 шиитских центральных и 10 квартальных мечетей), 273 молитвенных дома, 13 вузов, 79 медресе, 2 культурно-просветительских центра, Союз исламской молодежи, а также Духовное управление мусульман Дагестана (ДУМД). Другие религиозные объединения представляют суннитское направление ислама3.
3 См.: Баширов Л.А. Ислам и этнополитические процессы в современной России. М., 2000.
Однако данные о количественном росте религиозных организаций не дают полного представления о глубинных процессах, происходящих в исламе: ведь зачастую формальная регистрация в органах юстиции полностью заменяет для таких организаций всякую просветительскую и организационную работу. Именно поэтому многие эксперты не ограничиваются количественными показателями, а пытаются оценить итоги возрождения ислама, наблюдая за реальными изменениями в сознании и поведении мусульман.
По мнению Р. Мусиной, «возрожденческие процессы в исламе, которые в России довольно интенсивно протекали в 1990-х годах, по своей внутренней сущности далеко не всегда свидетельствуют о подлинном религиозном возрождении (как хотели бы представить этот процесс его сторонники) или о «торжестве религиозного фанатизма», как склонны воспринимать этот процесс его испуганные противники или посторонние, мало-информированные наблюдатели»4.
Исламовед Р. Якупов отмечает: «Возрождение религиозного сознания не произошло даже в приблизительно полном объеме. Сегодня по-настоящему последовательные приверженцы составляют лишь незначительную часть прежде мусульманских народов. Большая масса людей, посещающих мечети и справляющих религиозные праздники, не только не подчиняют свою жизнь религиозным нормам, но нередко не знают их в достаточном объеме»5. По его мнению, «возрождение религии в полном объеме начнется с просвещения основной массы адептов. Это длительный процесс, к тому же осложненный условиями индустриального общества. Поэтому, вероятно, возрождения (если следовать точному значению этого термина) не произойдет, а позиции ислама будут восстановлены в модифицированной, приспособленной к современным политическим и социальным условиям форме»6.
Громадное позитивное значение в возрождении ислама имеет реализация прав мусульман на свободу вероисповедания. Однако этот процесс тормозится влиянием таких негативных факторов, как сохраняющийся низкий уровень религиозной культуры российских мусульман, отсутствие единого религиозного центра в условиях острого соперничества ведущих духовных управлений и зависимость от зарубежной помощи.
Как известно, 30 декабря 1997 года Народным собранием Республики Дагестан был принят Закон «О свободе совести, свободе вероисповедания и религиозных организациях», после чего мусульмане республики получили возможность свободно поддерживать связи с единоверцами из других стран. Может быть, не так быстро, как хотелось бы, но растет политическое, экономическое и культурное взаимодействие со странами исламского мира и расширяются прямые контакты между предпринимательскими сообществами. Представители исламских организаций беспрепятственно осуществляют связи как с религиозными центрами, так и с государственными структурами Саудовской Аравии, Ирана и других стран (в основном по вопросам организации хаджа для дагестанских паломников). Конечно, этот процесс наталкивается на многочисленные трудности, — как внешние (связанные с окружающей средой), так и внутренние (порожденные внутриис-ламскими причинами), но есть надежда, что с течением времени он войдет в цивилизованное русло.
4 Мусина Р. Мусульманская идентичность как форма «религиозного национализма» татар в контексте этносоциальных процессов и этнополитической ситуации в Татарстане. В кн: Иордан М.В., Кузеев Р.Г., Червонная С.М. Ислам в Евразии. Современные этические и эстетические концепции суннитского ислама, их трансформация в массовом сознании и выражение в искусстве мусульманских народов России. М.: Прогресс-Традиция, 2001. С. 296.
5 Якупов Р. Ислам в России в свете этнографии // Этничность и конфессиональная традиция в Волго-Уральском регионе России. Сб. статей / Под ред. А.Б. Юнусовой, А.В. Малашенко. М., 1998. С. 99—100.
6 Там же. С. 100.
Суфийские братства постепенно выходят из подполья, в котором они прозябали в годы советской власти, но пока еще не стали самостоятельной политической силой. Создаются новые религиозные организации и партии, которые мало чем отличаются друг от друга по своей направленности (за исключением религиозно-радикалистских) и, как правило, существуют недолго. Тем не менее их образование свидетельствует о быстрой политизации ислама, возрождение которого в Дагестане с самого начала не ограничивалось чисто религиозными рамками.
В то же время необходимо заметить, что в 1990-х годах в Дагестане появилось множество проблем, ранее считавшихся специфичными лишь для стран «третьего мира». Соответственно, в религиозно-политической ситуации стали проявляться черты, ранее присущие только развивающимся странам: обострение межконфессиональных противоречий, проявление религиозной нетерпимости, усиление фундаменталистских тенденций и т.п.
Переходный характер происходящих в России процессов предопределил обострение противоречий, в скрытой форме существовавших при авторитарном режиме. По постсоветскому пространству прокатилась волна «новой исламизации», в ходе которой часть мусульманской общины на фоне общего кризиса активно восприняла привнесенный извне радикальный ислам, во многом не характерный для образа жизни местных религиозных сообществ и их представлений о порядке мироустройства.
Подобная фундаменталистская альтернатива особенно ярко стала проявляться в Чечне и Дагестане. В период возрастания интереса к исламскому вероучению в Дагестане был организован издательский центр «Сантлада», впоследствии обосновавшийся в Москве под названием «Бадр». Этот центр издавал труды как основоположников салафизма, так и местных салафитских лидеров (М. Тагаева, Б. Кебедова и др.), которые расходились большими тиражами не только по соседним регионам, но и по всей России.
С одной стороны, они освещали многие злободневные проблемы уммы и способствовали росту образованности мусульман, но с другой — готовили почву для радикализации значительной части верующих и прежде всего молодежи.
Второй этап
Второй этап развития ислама в республике охватывает 1991—1999 годы; этот период характеризуется обострением межнациональных отношений, образованием национальных движений и расширением сети ваххабитских организаций. Тогда на СК начали действовать организация «Союз мусульман России» (лидер Н. Хачилаев), движение «Нур» (сопредседатель М. Садиков), «Исламская партия России» (лидер М. Раджабов), региональная партия «Исламская партия Дагестана» (С. Асиятилов), ваххабитская всероссийская «Исламская партия возрождения» (А. Ахтаев и Б. Магомедов), проваххабит-ские «Исламский путь» (М. Удугов), «Конгресс «Исламская нация» (М. Удугов, А. Алиев) и др.; в Чечне был образован «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана» (Ш. Басаев), а в Дагестане — «Джамаатуль муслимин» (Х. Хасбулатов). Стали создаваться ваххабитские исламские общины и информационно-пропагандистские центры; активизировалась деятельность мусульманских миссионеров.
Последователи ваххабитского течения проникали во все сферы общества, пополняли ряды своих сторонников, устанавливали связи с чиновниками и влиятельными предпринимателями, меняли духовную элиту на новую, получившую образование в известных зарубежных исламских центрах и университетах.
Примитивизированный, выхолощенный и поверхностно усвоенный ваххабизм, сведенный к внешним атрибутам и ритуалам, был очень удобен: он оказался средством для оправдания практически любого девиантного поведения. Таким образом, распространение ваххабизма стало оборотной стороной несомненных достоинств исламского возрождения. Уже к середине 1990-х годов как светские власти, так и официальное мусульманское духовенство начали проявлять озабоченность в связи с ростом радикально-экстремистских тенденций в развитии ислама.
Возрождающийся ислам все более активно стремился утвердиться в роли регулятора не только духовной жизни и социальных отношений, но и политической идеологии. По сути дела, это означало появление радикального ислама (или исламского фундаментализма) как совокупности общественно-политических сил, выступающих за переустройство общества и государства на основе принципов шариата.
Важной особенностью второго этапа была ставшая очевидной неспособность мусульманской общины Дагестана и других республик СК адекватно воспринимать вероучение и традицию ислама в их канонической форме. Ведь именно изучение и толкование канона долгое время было самым слабым местом в историко-культурном развитии исламского мировоззрения на всей территории бывшего СССР. Это было обусловлено продолжавшейся более полувека отстраненностью исламского духовенства от политической и социальной жизни мусульманской общины. Сегодня явный отрыв канонического, то есть опирающегося на текст Корана и шариат, ислама от основной массы мусульман обнаружился наиболее отчетливо.
Каждая прослойка общества и каждый мусульманин в отдельности открывали для себя ислам по-своему. Есть своеобразие в отношении к религии, ее истории, традициям у городского и сельского населения, у интеллигенции, у молодежи, людей средних лет и тех, кто стоит на пороге старости. Это своеобразие и придает исламу в каждом отдельном случае тот неповторимый, специфический имидж, который можно адекватно воспринять только в контексте определенной национальной традиции.
К сожалению, под влиянием внутренних и внешних заинтересованных сил возникший из-за всего этого вакуум стал заполняться разного рода псевдоисламскими (зачастую криминально-экстремистскими) элементами, которые в блоке с радикальным крылом развернули ожесточенную борьбу за ресурсы и власть под лозунгами национальной свободы и возрождения ислама. Главными жертвами этой активности стали социально не устроенные слои населения и прежде всего молодежь.
В целом на территории Дагестана исламский фундаментализм в этническом, социальном и даже географическом аспекте проявился весьма неравномерно. В наиболее острой и противоречивой форме этот процесс развивался в тех республиках СК, где ислам уже обрел достаточно прочные позиции, — в Дагестане и Чечне.
Население этих республик сильнее всего пострадало от последствий социально-экономического кризиса, охватившего российское общество, что способствовало росту безработицы и преступности и в итоге привело к появлению широкого слоя маргиналов.
В Дагестане фундаменталистской идеологии придерживались представители самых разных профессий, поколений и прослоек общества, что позволяет говорить о своеобразном социокультурном феномене (помимо всего прочего, последователи этой идеологии отличались от других мусульман внешним видом и формой одежды). Кроме того, здесь наблюдалась самая высокая концентрация фундаменталистских общин (джамаатов), в которых значительную часть составляла молодежь — наиболее ущемленная и уязвимая часть общества. Самый многочисленный джамаат был объединен в так называемый «Исламский джамаат Дагестана», который возглавил Б. Мухаммад (Б. Ке-бедов).
О стремительном распространении ваххабизма на территории Дагестана пишет и А.Г. Гусейнов: «Широкое распространение ваххабитские организации получили в Ки-зилюртовском районе (Кироваул, Комсомолец, Старое Миатли, Новое Миатли), Хасавюртовском районе (Первомайское, Муцалаул, Теречное, Советское), Казбековском районе (Инчха, Гертма), Буйнакском районе (Карамахи, Бугми), Гунибском районе (Ку-датли, Согратль), Карабудахкентском (Губден), Дербентском районе (Белиджи, Хпендж), а также в городах Махачкала, Буйнакск, Кизляр, Хасавюрт и т.д.»7
Таким образом, почти в каждом крупном районе и городе Дагестана с разной степенью интенсивности функционируют ваххабитские организации.
Период возрождения ислама в Дагестане характеризуется драматическими событиями и кровавыми столкновениями.
Зловещий вулкан ваххабитской активности дал первый выброс лавы в 1999 году, обрушившись на Цумадинский, Ботлихский и, особенно, Новолакский районы Дагестана: «пришла война в Новолак, настоящая война со всеми своими атрибутами: пулеметным огнем, взрывами ракет, гранатометным градом, кровавыми побоищами и толпами несчастных беженцев»8.
Именно в селении Тухчар Новолакского района показали свое нечеловеческое лицо «чистые исламисты» во главе со своим лидером Ш. Басаевым: «Русских отделили от милиционеров и перед оцепеневшей от ужаса толпой хватали их за волосы, сваливали на землю и перерезывали горло... Так было убито пятеро русских солдат. К горлу зарезанного приставляли трехлитровый баллон. Смысл этого дикого, неизвестно откуда происходящего ритуала совершенно непонятен. Этот баллон находился на блокпосту в тот день, когда после ухода бандитов из селения мы подошли к месту происшествия. Его продемонстрировал по всей России ТВЦ»9.
Очевидно, что ожесточенные вооруженные конфликты на территории Дагестана во многом обусловлены сильной политизацией религии. Однако, на наш взгляд, не следует и особенно преувеличивать роль религиозного фактора в событиях, произошедших в Дагестане: немало масла в огонь подлили и межэтнические разногласия, явные и скрытые.
Третий этап
Третий этап длится с 2000 года и еще не закончен. Он начался с военного разгрома и политического запрещения деятельности ваххабитов и характеризуется относительным объединением этнического и религиозного факторов. Если на первых порах (до середины 1990-х гг.) мусульманское возрождение рассматривалось как процесс возвращения мусульманских ценностей в общественно-политическую жизнь и определялось эмоциональным подходом людей ко всему новому в области религиозных отношений, то сегодня взгляды людей на весь этот этап изменились. Теперь он все больше воспринимается в контексте обновления дагестанского общества с учетом исторических реалий, сыгравших в свое время позитивную роль в духовной жизни народа. Подобное изменение мировоззренческих установок требует новой системы ценностей и ориентиров общественного развития.
7 Гусейнов А.Г. Социально-политические конфликты Северного Кавказа: сущность и пути урегулирования. М.: Наука, 2007. С. 190.
8 Мусаев С.А., Буттаева А.М. Новолак-99 — начало новой истории России. Махачкала. 2009. С. 41.
9 Там же. С. 153.
На современном этапе необходима государственная поддержка религиозных объединений и тесное взаимодействие с ними. Это важный элемент государственной политики. Принята и реализуется республиканская целевая программа «О взаимодействии с религиозными организациями в Республике Дагестан и их государственной поддержке на 2009—2011 годы», предусматривающая финансовую помощь в размере более 100 млн рублей в течение трех лет.
Разработан также проект аналогичной программы на 2012—2015 годы, предполагающий содействие религиозным организациям по следующим основным направлениям:
— финансовая и информационная помощь религиозным организациям и образовательным учреждениям;
— повышение квалификации муниципальных служащих и преподавателей религиозных учебных заведений;
— оснащение религиозных учебных заведений современным компьютерным оборудованием и библиотеками;
— содействие в организации преподавания светских предметов в религиозных вузах;
— организация конкурсов богословских работ, направленных против идеологии религиозного экстремизма и терроризма, и многое другое.
Принятие и реализация программы значительно повысили доверие к властям со стороны религиозных деятелей и помогли поднять государственно-конфессиональные отношения на качественно новый уровень.
Вместе с тем сохраняющаяся напряженность в обществе, связанная с деструктивными, асоциальными проявлениями религиозности (в том числе и с экстремизмом), во многом препятствует установлению более гармонического порядка в ближайшей исторической перспективе.
Что касается ДУМД, то оно стремится к консолидации всех мусульман Дагестана и формированию единого духовно-административного центра. Но подлинным объединяющим центром духовной жизни мусульман республики оно пока не стало. Этому препятствуют, в числе прочего, непримиримые теологические противоречия между приверженцами тариката и салафитами и разногласия между сторонниками различных та-рикатов.
Стабилизации религиозной ситуации мешают и внутриконфессиональные споры и разногласия по каноническим, богословско-правовым, ритуально-обрядовым и нравственно-этическим вопросам между последователями шейхов С. Исрафилова, М. Ра-баданова, Г. Тагирова, М.-М. Бабатова, М. Карачаева, М.-Г. Гаджиева, И. Ильясова, П.-М. Акаева, А. Магомедова, И. Исрафилова, И. Саидова, М. Курбангаджиева, И. Та-гирова, с одной стороны, и последователями шейхов С. Ацаева, А. Гамзатова, М. Курба-нова и А. Нурадингаджиева — с другой10.
В остальных случаях конфликтные ситуации, возникавшие в религиозных общинах, носили несистемный характер и, как правило, были связаны с вопросами строительства культовых сооружений (в с. Карабаглы Тарумовского района и с. Джавгат Кайтагского района). Существенного влияния на духовную обстановку в республике они не оказывали.
Положительную роль в деле достижения гражданского мира в республике сыграла деятельность Комиссии при Президенте РД по оказанию содействия в адаптации к мир-
10 См.: Макаров Д.В. Официальный и неофициальный Ислам в Дагестане. Ч. 3. Конфликт между сала-фитами и тарикатистами [http://www.ansar.ru/library/19].
ной жизни лицам, решившим прекратить террористическую и экстремистскую деятельность на территории республики. Комиссия, в частности, занимается вопросами, связанными с освобождением их от уголовной ответственности или наказания11.
С момента создания Комиссии состоялось 12 заседаний; рассмотрены дела 23 обратившихся за помощью граждан.
Конфессиональный состав религиозных организаций в Дагестане
Столица Дагестана Махачкала характеризуется относительно высокой религиозной активностью населения. В городе действуют 102 мечети, в том числе 44 джума-мече-ти, 1 шиитская, 47 квартальных и 11 молитвенных домов.
В исламских учебных заведениях столицы (в 3 исламских вузах и 14 медресе) обучаются около 1 000 чел. Абсолютное большинство верующих мусульман Махачкалы придерживаются шафиитского мазхаба; число последователей ханафитского мазхаба и шиизма (джафаритского мазхаба) незначительно.
На пятничную молитву в джума-мечетях города и пригородных поселков собирается более 40 000 чел.
В Центральном регионе республики, включающем города Избербаш, Каспийск и Буйнакск, Акушинский, Ахвахский, Буйнакский, Ботлихский, Гергебельский, Гумбетов-ский, Гунибский, Дахадаевский, Левашинский, Кайтагский, Карабудахкентский, Серго-калинский, Тляратинский, Хунзахский, Цумадинский, Цунтинский, Чародинский, Ша-мильский и Унцукульский районы и Бежтинский участок, действуют 1 519 исламских организаций, в том числе 681 джума-мечеть, 602 квартальные мечети и 197 молитвенных домов.
В Северном регионе Дагестана (города Кизилюрт, Кизляр, Хасавюрт и Южносухо-кумск, Бабаюртовский, Казбековский, Кизилюртовский, Кизлярский, Кумторкалинский, Новолакский, Ногайский, Хасавюртовский и Тарумовский районы) действуют 448 исламских объединений, в том числе 270 джума-мечетей, 118 квартальных мечетей и 28 молитвенных домов.
В Северном регионе религиозная ситуация характеризуется рядом особенностей, в том числе многоконфессиональностью. Основная часть населения является последователями суннитского направления; наиболее распространены шафиитский и ханафитский мазхабы.
В Южном регионе Дагестана (города Дербент и Дагестанские Огни, Агульский, Ах-тынский, Дербентский, Докузпаринский, Каякентский, Курахский, Кулинский, Мага-рамкентский, Лакский, Сулейман-Стальский, Рутульский, Табасаранский и Хивский районы) религиозность населения слабее, чем в других регионах: здесь функционируют 382 мусульманских объединения, в том числе 291 джума-мечеть, 71 квартальная мечеть и 9 молитвенных домов.
11 См.: Указ Президента Республики Дагестан «О комиссии при Президенте Республики Дагестан по оказанию содействия в адаптации к мирной жизни лицам, решившим прекратить террористическую и экстремистскую деятельность на территории Республики Дагестан» № 264 от 2 ноября 2010 года [Ьйр://погШ-caucasus.kavkaz-uzel.ru/articles/189651/], 25 июля 2011.
Невысоким остается общий уровень подготовки кадров мусульманского духовенства; лишь немногие верующие совершают хадж.
Относительно высокая религиозность населения отмечается в Табасаранском районе, где функционируют 78 мечетей, а также действует медресе, в котором обучается около 90 чел.
Исламские образовательные учреждения
За последние 20 лет в РД сложилась наиболее обширная по сравнению с другими субъектами РФ сеть исламских образовательных учреждений. Она представлена тремя уровнями: высшие учебные заведения (университеты и институты), средние специальные учебные заведения (колледжи и медресе) и заведения начального образования (примечет-ские школы — мактабы).
В Управлении Министерства юстиции РФ по РД зарегистрировано 15 исламских вузов (13 из них — действующие) с контингентом учащихся 1 472 чел. По данным администраций городских и районных муниципальных образований, на территории республики функционируют 79 медресе (с количеством обучающихся 3 017 чел.), 27 из которых зарегистрированы в Управлении Министерства юстиции РФ по РД, и 158 примечетских школ (3 149 обучающихся).
С 2007 года в Махачкале функционирует Северо-Кавказский университетский центр исламского образования и науки (СКУЦИОН). Из республиканских учебных заведений в его состав вошли Дагестанский исламский университет им. шейха Мухаммада-Арипа и Институт теологии и международных отношений. Президентом СКУЦИОНа является первый заместитель муфтия РД М. Мутаилов; директором Центра был назначен ректор Института теологии и международных отношений М. Садиков (ныне покойный).
В РД созданы и функционируют также два теологических института: Негосударственное образовательное учреждение высшего профессионального образования Институт теологии и международных отношений имени Мамма-Дибира аль-Рочи (г. Махачкала) и Негосударственное образовательное учреждение высшего профессионального образования Чиркейский институт имени Саида-афанди (с. Чиркей Буйнакского района).
Исламские СМИ в Дагестане
ДУМД имеет свой официальный печатный орган — газету «Ассалам», которая издается на восьми языках народов Дагестана; ее тираж достигает 80 тыс. экземпляров. Наиболее близкими к ней по содержанию являются еженедельник «Исламский вестник» и газета «Нур-ул ислам». Электронные версии газет «Ассалам» и «Нур-ул ислам» размещаются в сети Интернет.
С 2002 года в Махачкале под эгидой ДУМД выходит журнал «Ислам», тираж которого составляет 150 тыс. экземпляров; в Дербенте печатается ежемесячная газета «Ислам в Юждаге», а шиитская община Махачкалы издает газету «Кавсар» (нерегулярно).
Два раза в неделю на ГТРК «Дагестан» ДУМД ведет 15-минутные передачи «Мир вашему дому» на русском языке, через день — «Час размышлений» на каналах ТНТ-Ма-
хачкала и «Домашний». Кроме того, каждую пятницу на канале «ТВ Центр-Махачкала» выходит в эфир передача «Путь к истине».
Пропаганда ислама ведется работниками ДУМД и на республиканском радио, в том числе на языках народов Дагестана, а имамы мечетей и религиозные активисты выступают в муниципальных СМИ12.
Христианские объединения
Христианство по числу последователей занимает в Дагестане второе место после ислама. В настоящее время в РД действуют 50 христианских религиозных объединений, в числе которых 19 православных, 28 протестантских, 2 армянских религиозных общества и 1 древлеправославная община. Общее число служителей культа православных приходов составляет 23 человека.
На территории РД православные приходы разделены на два округа — Махачкалинское и Кизлярское благочиния, которые с 22 марта 2011 года входят в состав Владикавказской и Махачкалинской Епархии Русской Православной Церкви (РПЦ) Московского Патриархата. (До этого с 1998 г. все приходы РПЦ, расположенные на территории РД, относились к Бакинской и Прикаспийской епархии.) При православных религиозных объединениях, включающих в себя 18 церквей и часовен и 1 монастырь, функционируют воскресные школы.
Махачкалинское благочиние (благочинный — протоиерей Стенечкин Николай Александрович) включает в себя:
■ кафедральный собор Успения Пресвятой Богородицы (г. Махачкала);
■ храм Святого Знамения Божьей Матери (г. Хасавюрт);
■ церковь Казанской Божьей Матери (г. Каспийск);
■ церковь Святого Покрова Божьей Матери (г. Дербент);
■ церковь преподобного Серафима Саровского (г. Избербаш);
■ церковь Александра Невского (с. Ахты);
■ церковь Александра Невского (г. Буйнакск).
В состав Кизлярского благочиния (благочинный — игумен Пальчиков Юрий Александрович) входят:
■ храм Святого Великомученика Георгия Победоносца (г. Кизляр);
■ Свято-Никольская церковь (г. Кизляр);
■ Часовня во имя иконы Божией Матери «Взыскание погибших» (г. Кизляр);
■ церковь Казанской Божьей Матери (п. Комсомольский);
■ Свято-Никольская церковь (с. Крайновка);
■ храм святителя Николая Чудотворца (с. Брянск);
■ церковь Николая Чудотворца (с. Кочубей);
12 См.: Сведения о религиозных объединениях в Республике Дагестан на 01.01.2010 г. [http://president.e-dag. ru/respublika/svedenija-o-religioznykh-obedinenijakh-v-respublike-dagestan-na-01012010-g/?tx_felogin_pi1 %
■ церковь Андрея Первозванного (с. Тарумовка);
■ церковь Пресвятой Богородицы (с. Таловка);
■ церковь Петра и Павла (с. Коктюбей);
■ Часовня Александра Невского (с. Терекли-Мектеб);
■ Крестовоздвиженский женский монастырь13.
Как можно видеть, на сравнительно небольшой территории насчитывается немало православных церквей, многие из которых были отреставрированы уже в постперестроечное время.
С 5 мая 2007 года в Кизляре действует православный Крестовоздвиженский женский монастырь, который находится под юрисдикцией епископа Бакинского и Прикаспийского; его возродили монахини из Ярославской области. Он был основан в 1736 году архимандритом Даниилом (выходцем из рода грузинских князей) как мужской монастырь.
Кроме того, в Кизляре был восстановлен собор Святого Великомученика Георгия Победоносца. Восстановительные работы ведутся также в армянской церкви Святого Григориса в с. Нюгди Дербентского района.
В 2000 году Махачкалинскому Свято-Успенскому собору присвоен статус кафедрального; в 2005 году была проведена его реставрация, приуроченная к 100-летию храма.
В дагестанском городе Хасавюрт действует самый крупный из православных храмов СК — Святознаменский собор, названный в честь иконы Знамение Пресвятой Богородицы. Он был построен в 1903—1904 годах к 300-летию дома Романовых казаками Терского казачьего войска и является ценным памятником культуры Дагестана.
С 1990 года наряду с реставрацией старых церквей активно строились и новые. 8 церквей возведены в Кизляре, Ахтах, Буйнакске, Избербаше, Коктюбее, Таловке, Терекли-Мектебе и Комсомольском.
Большую поддержку и помощь православным приходам в восстановлении и строительстве храмов оказывает руководство республики и местные администрации. По поручению президента РД М. Магомедова в рамках Республиканской целевой программы «О взаимодействии с религиозными организациями в Республике Дагестан и их государственной поддержке на 2009—2011 годы» была оказана финансовая помощь реконструкции церкви с. Крайновка Кизлярского района и храма Святого Знамения Божьей Матери г. Хасавюрта. Комиссией по распределению финансовых средств для выполнения вышеупомянутой программы, образованной при Министерстве по национальной политике, делам религий и внешним связям РД, подготовлены документы для оказания финансовой помощи церкви пос. Рассвет Тарумовского района, храму Святого Андрея Первозванного с. Тарумовка Тарумовского района и храму Святого Знамения Божьей Матери г. Хасавюрта.
Конечно, процессы возрождения православия в Дагестане были не столь масштабными и интенсивными, как исламское возрождение. Во многом это связано с оттоком русскоязычного населения из городов и районов Дагестана, уменьшившим количество прихожан Русских Православных церквей.
Так, по данным Всероссийской переписи населения 2002 года, численность русских в Дагестане составляла 120 тыс. чел. (4,69% населения республики). Для сравнения, по данным переписи 1989 года, русских в республике насчитывалось 166 тыс. чел., или 9,1%. В 1959 году по своей численности русские занимали второе место в республике, их количество составляло 20% от общей численности населения.
13 См.: Православие в современном Дагестане [http://www.minnaz.ru/news_open.php?id=652], 22 октября
2011.
Следует признать, что отток русского населения вызвал ослабление трудового и культурного потенциала республики, это существенно отразилось на общей социально-экономической обстановке в стране. Руководство РД обозначило вопрос оттока русского населения из республики как важнейшую государственную проблему. В 1994 году была создана Комиссия правительства РД по проблемам оттока русскоязычного населения за пределы республики.
Хотелось бы также остановиться на последователях протестантизма, численность которых в Дагестане составляет около 5 тыс. чел. Вырисовывается довольно пестрая картина: Евангельские Христиане баптисты, адвентисты Седьмого дня, пятидесятники, Евангельские христиане и Свидетели Иеговы.
Иудейские объединения
Этноконфессональное пространство Дагестана украшают пять иудейских общин, функционирующих в городах Махачкала, Дербент, Буйнакск, Хасавюрт и Кизляр и входящих в состав ФЕОР (Федерация еврейских общин России); при них действуют воскресные школы (хейдер). К сожалению, высших и средних иудейских учебных заведений в республике нет, и для получения статуса раввина евреи должны шесть лет обучаться в «Московском иудейском институте XXI века» и два года проходить специализацию в Израиле.
3 аключение
Спецификой бытования религии на территории Дагестана является мирное сосуществование ислама, христианства и иудаизма, основанное на взаимопонимании, взаимотерпимости и взаимоуважении, что позволяет всем этим вероучениям играть определенную роль в обеспечении социально-политической стабильности в республике, развитии дагестанской культуры и утверждении в обществе гуманистических духовно-нравственных идеалов.
Однако, на наш взгляд, следует принимать во внимание определенную несимметричность импульсов, придаваемых друг другу христианством и исламом. Ведь качество культурных обменов зависит не только от степени готовности сторон к взаимодействию и совокупности объективных условий для межконфессионального диалога. Немаловажное значение имеют и стадии развития, культурный модус различных стран.
Сегодня история совершает удивительный поворот, вступают в действие новые многочисленные и сложные по составу силы и факторы, что обусловлено глобализацией всех сфер общественной жизни. Этот процесс не обходит стороной и религиозную сферу российского социума.
Настойчивость Запада в пропаганде своих ценностей вызывает в странах незападного мира обратную реакцию; история неоднократно доказывала, что их внедрение становилось губительным для традиционных культур автохтонного населения и, как правило, приводило к возникновению противоречий, зачастую носящих деструктивный характер. Необходимо также учесть, что «воспринимающая» сторона не столько усваивает чужой опыт, сколько приспосабливает его к своим историко-культурным традициям, национальной психологии, а также социально-экономическому и полити-
ческому устройству. При таком раскладе весьма трудно избежать искажений, порождающих конфликты.
Поэтому необходимо совершенствовать механизмы постоянного диалога между обществом и властью и между религиозными организациями, направленные на улучшение духовно-нравственной обстановки в республике. При этом деятельность органов государственной власти республики, местного самоуправления и религиозных объединений следует обеспечить надлежащим информационным и идеологическим сопровождением.
