CC BY
243
уЧГХ&и
1 СотШыИоп. 1973: 3,, 19, 42.
В.Н.Москаленко
ИСЛАМ В ПАКИСТАНЕ
Ислам в Пакистане охватывает буквально все сферы жизни общества, не исключая и политическую. Здесь все говорит об исламском характере государства. Его официальное название — Исламская Республика Пакистан (ИРП). Само слово Пакистан означает «страна правоверных». Столица — город Исламабад. Согласно ст. 2 Конституции, ислам является государственной религией Пакистана; президентом и премьер-министром страны могут быть только представители этой религии1. В Конституции, действующих законах и нормах содержится и множество других положений, закрепляющих приоритет ислама в политической и общественной жизни страны. Тем не менее религиозно-общинные партии и организации добиваются еще большего усиления исламского фактора, установления верховенства шариата, превращения Пакистана в «подлинно исламское государство» типа халифата.
Из истории Первое знакомство с исламом народов, проживающих на террито-
рии нынешнего Пакистана, относится к VII в. Его быстрому распространению способствовали походы Махмуда Газневи и Мухаммада Гхори, в результате которых власть в Северной Индии перешла в руки мусульманских феодалов (именами мусульманских полководцев и государственных деятелей названы ныне различные типы пакистанских баллистических ракет, способных нести ядерное оружие). В начале ХШ в. в этой части Индии возник могущественный Делийский султанат. В начале ХУ1 в. здесь утверждается империя Великих Моголов, которая в определенные периоды распространяла свою власть на всю Индию. С ХУЛ в. территорию Индии начали «осваивать» англичане. После нескольких веков колониального гнета мусульмане Индии под руководством Мухаммада Али Джинны, получившего почетный титул «Каид-и-Азам» («Великий лидер»), добились в августе 1947 г. создания собственного независимого государства под названием Пакистан. Большую роль в достижении этой цели сыграла старейшая партия мусульман — Мусульманская лига (основана в 1906 г.).
Подавляющее большинство пакистанского населения исповедует ислам (около 97%). В повседневной жизни пакистанских мусульман, особенно в районах проживания племен, до сих пор чувствуется влияние традиций. Сказывается и влияние индуизма (существование у некоторой части мусульман кастовых делений и кастовых организаций).
В стране представлены оба основных направления ислама — суннизм и шиизм. К первому принадлежит подавляющее большинство пакистанских мусульман (85%). Пакистанские сунниты придерживаются главным образом учения школы Абу Ханифа.
Несмотря на небольшую численность, шииты представляют довольно влиятельную в экономическом и политическом отношении группу. Из нее вышли создатель Пакистана М.А.Джинна, первый премьер-министр страны Лиакат Али-хан, первый президент Искандер Мирза, крупный, но не особенно удачливый реформатор З.А.Бхутто и другие известные деятели.
Шииты делятся на несколько направлений и сект. Относительно многочисленны исмаилиты. Среди них преобладают последователи имама Ага-хана (титул этот наследственный), которому они выплачивают от 10% до 12% ежегодного дохода.
Большую экономическую и политическую роль в Пакистане, несмотря на свою малочисленность, играла секта ахмадийцев (названа так по имени ее основателя М.Г.Ахмада). Ее членом был первый пакистанский министр иностранных дел Ч.М.Зафрулла-хан. В отличие от ортодоксальных мусульман, ахмадийцы не верят в окончательное пророчество Мухаммеда. Фундаменталисты, возглавляемые партией «Джама-ат-и-ислам», длительное время вели борьбу против этой секты, требуя объявить ахмадийцев немусульманским религиозным меньшинством, что и было сделано в 1974 г.
Христиане — наиболее многочисленное религиозное меньшинство в Пакистане. Среди них больше всего католиков (около половины всех христиан). Затем по численности следуют индусы. Имеются небольшие, но богатые общины джайнов (выходцев из торгово-ростовщи-ческих каст) и парсов (потомков огнепоклонников — зороастрийцев, бежавших в VII в. из Ирана).
Ислам всегда играл огромную роль в Пакистане, оказывая серьезное влияние на все стороны жизни общества. Однако степень влияния в разное время была неодинаковой. Во многом это объясняется обстоятельствами создания страны. Пакистан — уникальное государственное образование, образованное на основе культурно-религиозной общности. В условиях поликонфессионального и многонационального состава населения Индии движение мусульман за создание «своего государства» имело сепаратистский характер. Но в этом движении сильной была и антиколониальная составляющая общей борьбы народов Индии за независимость.
В первый период существования Пакистана в стране доминировал национально-демократический фактор, что вполне понятно в обстановке национальной эйфории, порожденной победой в освободительной борьбе, подъемом национализма и т. д. Следует помнить также, что почти 10 лет Пакистан находился на положении британского доминиона; английское влияние чувствовалось во многих сферах жизни страны. Все эти факторы сдерживали рост исламизма.
Ведущую роль в это время играли рабочее и крестьянское движения, борьба интеллигенции и учащихся, деятельность левых сил в армии (власти расправились с ними в начале 50-х гг., после чего угрозы слева в пакистанских вооруженных силах больше не возникало).
Но главным было этнонациональное движение основных народностей за провинциальную автономию. Особую остроту имела ситуация в восточной части Пакистана, отделенной от западной 1500 км индийской территории. Страна «двух крыльев» (в восточной части проживало Census of Pakistan больше половины населения Пакистана2) просуществовала почти чет-1961:11. верть века, соединенная лишь одним звеном — общей религией. Нарастание сепаратистских настроений в Восточном Пакистане и поощрительная позиция Индии в конечном итоге привели в 1971 г. к образованию в этой части Пакистана независимого государства Бангладеш. Можно сказать, что объединяющая сила — ислам — в данном случае уступила натиску бенгальского сепаратизма.
В Западном Пакистане, который и представляет собой современный Пакистан, с тех пор началось усиление роли ислама. Для широких масс населения, мало что получивших в «своем» государстве в социальном плане, все более привлекательными становились эгалитаристские принципы ислама. Национальные движения пуштунов, синдхов, белуджей стали слабеть. На смену этнонациональному сепаратизму пришел исламский интегризм. И хотя внутри последнего также шла острая борьба различных направлений, прежде всего суннитов и шиитов, в отношении национальных территорий ислам действовал как объединяющая сила. Конечно, подъем исламизма принес стране новые вызовы и угрозы, может быть, опаснее прежних — например, возможность захвата исламскими радикалами власти в стране, обладающей ядерным оружием. Но угроза раскола Пакистана на этнической основе ушла в прошлое.
Настоящий «исламский бум» развернулся в середине 1970-х — начале 1980-х гг. Для этого имелся целый комплекс внутренних и внешних причин (одна из них — создание благоприятных условий для расширения связей с богатыми мусульманскими странами Ближнего Востока, в поддержке которых Пакистан очень нуждался, особенно после потери своей восточной провинции). Именно в эти годы ислам был объявлен государственной религией, ахмадийцы стали квалифицироваться как немусульманская секта, были запрещены азартные игры и потребление спиртных напитков, выходным днем вместо воскресенья стала пятница.
Важнейшим направлением усилий военного режима генерала М.Зия-уль-Хака (1977—1988 гг.) стала исламизация основных сфер жизни страны: были введены мусульманские налоги закят и ушр, традиционные наказания за некоторые уголовные преступления, отменен процент на займы; при Верховном суде был создан Федеральный шариатский суд, наделенный правом объявлять недействительным любой закон, противоречивший, по его мнению, принципам ислама. Была восстановлена введенная еще в колониальные времена куриальная система выборов (голосование по отдельным религиозным куриям). В правительство преимущественно входили представители исламистских партий, включая «Джамаат-и-ислами» (такое произошло впервые за всю историю Пакистана). Распространенные в широких массах населе-
3 Newsline Sept. 2001: 31.
4 Journal 1982: 33—37.
ния эгалитаристские настроения использовались для пропаганды создания в Пакистане «подлинно исламского общества всеобщего равенства и благоденствия».
Исламизация затронула и пакистанскую армию. М.Зия-уль-Хак поощрял внедрение в вооруженные силы исламской идеологии, увязывая ее догматы с чисто военными концепциями. Поступление в армию и продвижение по службе зависело от «идеологической чистоты». Вот почему, когда молодые офицеры времен Зия-уль-Хака через два десятилетия стали старшим и высшим армейским комсоставом, при военном правлении генерала П.Мушаррафа в армии оказался столь велик процент традиционалистов (по некоторым оценкам, до 30%)3. Исламские настроения проникли и в научно-техническую среду, связанную с военной ядерной энергетикой. Этому способствовала их прямая причастность к «историческому явлению — созданию первой исламской атомной бомбы». Опасались военные-ядерщики и присоединения Пакистана к договорам о нераспространении ядерного оружия и о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, что серьезно затруднило бы их профессиональную деятельность и во многом лишило бы ее первоначального смысла.
Вместе с тем следует отметить, что исламизация правительства Зия-уль-Хака — это политика государственных органов, насаждение ислама «сверху», мало отразившееся на религиозных чувствах и поведении широких масс населения4. На выборах (местных и общенациональных), проводившихся в данный период, исламские политические партии собирали крайне мало голосов.
Рост исламского радикализма
5 Talbot I. 1998: 261.
Тем не менее политика исламизации укрепила положение ислама в стране в целом, усилила его позиции в различных слоях общества. Свидетельством тому стали итоги референдума, проведенного в декабре 1984 г. На вопрос, одобряют ли граждане процесс исламизации, проводимый Зия-уль-Хаком, при высокой по пакистанским меркам явке избирателей (около 66%) почти 98% дали положительный ответ5.
В такой обстановке в 1980-е и особенно 1990-е гг. в Пакистане быстро развивался исламский радикализм. Логика развития исламизма неизбежно вела к росту его крайностей, ставящих целью искоренение элементов секуляризма и создание подлинного «исламского государства». Тяжелое материальное положение миллионов людей содействовало этому процессу.
Особенно существенным было влияние внешнего фактора — событий в прилегающем к Пакистану исламском ареале. В 1979 г. произошла исламская революция в Иране. Вскоре под лозунгом джихада развернулось вооруженное сопротивление в Афганистане. Наконец, в Кашмире этап довольно спокойного национального движения под лозунгом самоопределения кашмирцев сменился периодом бурной «антииндусской» борьбы под исламскими знаменами. Росту исламизма в Па-
6 Белокреницкий 2000: 123—126.
7 Newsline. Nov. 2001: 36, 42.
? Dawn 21.02.2002.
кистане, безусловно, способствовала напряженность его отношений с Индией, отсутствие каких-либо компромиссных решений по кашмирской проблеме.
В самом Пакистане в 1980-е гг. появились военизированные радикальные организации, вскоре ставшие террористическими: «Лашкар-и Тойба» («Воинство правоверных»), «Сипах-и Сахаба-и Пакистан» (Пакистанские солдаты Пророка»), «Харкат-уль-Муджахеддин» («Движение борцов за веру»), «Джаиш-и Мухаммад» («Армия Мухаммада») и др. Все они были тесно связаны с боевиками в Кашмире и Афганистане и оказывали им всяческую помощь6. Деятельность этих организаций разворачивалась под эгидой основных фундаменталистских партий Пакистана — «Джамаат-и-Ислам» (ДИ), «Джамиат-ул-улама-и-Ислам» (ДУИ) и др.; по сути, они являлись военными крыльями этих партий.
Радикализм стал проникать и в пакистанскую армию, многие военнослужащие стали рассматривать себя как «солдат ислама». Особенно это оказалось характерно для тех, кто в своей работе был непосредственно связан с исламскими радикалами. Здесь, конечно, следует назвать спецслужбы и особенно Объединенную военную разведку (ОВР), которая помогала моджахедам воевать с советскими войсками, участвовала в создании и поддержке экстремистского движения «Талибан», оказывала помощь боевикам в Кашмире, была тесно связана с местными радикальными организациями. Многие из тех, кто долго работал с исламистами по долгу службы, заражались их идеями, «болели» за своих подопечных7. Бывший глава ОВР генерал Хамид Гул стал исламистом и сторонником талибов. Его преемник Джавид Насер, сделавшись набожным мусульманином, первым среди пакистанских генералов отпустил длинную бороду. Многие из сотрудников ОВР после окончания службы вступали в различные религиозно-политические партии. Так, один из них — Найматулла Хан — возглавил организацию ДИ в Карачи и был избран от нее мэром этого крупнейшего пакистанского мегаполиса.
Военное правительство генерала Первеза Мушаррафа (октябрь 1999 г. — октябрь 2002 г.) почувствовало опасность, которую несет военизированный исламизм государству, некогда вырастившему его для достижения своих целей внутри страны и за ее пределами. Интересно заявление бывшего министра иностранных дел С.Азиза о том, что «из каждых десяти моджахедов, которые обучались воевать в Кашмире, туда отправляется только один, а девять остаются в Пакистане и создают нам проблемы»8. Впервые в истории Пакистана власти стали проводить политику ограничения религиозного фундаментализма и экстремизма. Важно отметить, что эта деятельность властей началась еще до сентябрьских событий 2001 г. в США. Правительство заявило о невозможности использования ислама в политических целях, были запрещены или взяты под контроль несколько военизированных исламистских организаций. Одновременно шла чистка комсостава армии, спецслужб и научно-технического персонала, связанного с ракетно-ядерным потенциалом страны. В марте 2001 г. в отставку были отправлены руково-
9 Newsline Oct. 2001: 45.
10 Там же.
11 Там же: 49.
дитель ракетно-ядерного центра, «отец» пакистанской атомной бомбы Абдул Кадир Хан и председатель Комиссии по ядерной энергетике Иш-фак Ахмад. В дальнейшем последовали аресты крупных специалистов-ядерщиков и длительные их допросы, в ходе которых устанавливались их связи с местными исламистами и талибами.
Усилия властей еще возросли после того, как Пакистан осенью 2001 г. резко изменил свой внешнеполитический курс, отказался от поддержки талибов и принял участие в антитеррористической кампании, руководимой США. Усилить борьбу с исламским экстремизмом правительство должно было не только под давлением мирового общественного мнения, но и вследствие обострения ситуации в стране. «Предательство братьев по вере», а во многом и «по крови» (талибы — это пуштуны, а именно эта этническая группа населяет север и запад Пакистана) и союз с США вызвали в стране серьезное недовольство9.
Исламистские чувства, замешанные на антиамериканизме, охватили значительную часть пакистанского общества10. Наблюдатели отмечали, что в северо-западных районах Пакистана население более эмоционально реагировало на антитеррористическую кампанию в Афганистане, чем в самой этой стране11.
После начала антитеррористических действий в Афганистане обстановка в Пакистане стала крайне напряженной. В крупных городах страны — Карачи, Равалпинди, Лахоре, Пешаваре — проходили массовые демонстрации протеста. Из пуштунских районов тысячи добровольцев уходили помогать талибам. На некоторых территориях исламские радикалы устанавливали фактически свое правление. Многие эксперты говорили о возможности захвата исламистами власти в Пакистане, а, значит, и ядерного оружия.
В стране усилилась террористическая деятельность исламистских военизированных организаций. Причем если раньше это были, как правило, суннито-шиитские столкновения, то теперь террор был направлен против культовых учреждений и представителей других религий (католической, протестантской и т. д.), другими словами, против недружественных Пакистану стран, где эти религии преобладают (США, Англия, Франция). Прежняя напряженность между суннитами и шиитами несколько ослабла. Проявлением этого стало создание единого блока основных исламистских партий «Муттахида Маджлис-и-Амаль» (ММА — «Объединенный совет действия»), в который вошла крупнейшая шиитская организация «Миллат-и-джафария Пакистан» («Общество джафаристов Пакистана»). Таким образом, подъем исламизма в Пакистане сопровождался в определенный период времени и некоторой его внутренней консолидацией.
С осени 2001 г. серьезно активизировалась деятельность исламистских боевиков и за рубежами Пакистана, прежде всего в Кашмире. Этому содействовала, помимо прочих причин, переориентация всех пакистанских исламистских организаций после «потери» Афганистана на борьбу в этом районе. Участились теракты. Дважды нападению под-
верглось Законодательное собрание штата Кашмир. 13 декабря 2001 г. вооруженные боевики штурмовали здание индийского парламента в Дели. В январе 2002 г. нападению подвергся американский культурный центр в Калькутте. Все это привело к резкому обострению пакистано-индийских отношений, что поставило обе страны на грань войны. Опасность подобной ситуации, а также воздействие РФ, КНР, США и других стран обусловили начало примирительного процесса между Индией и Пакистаном.
В подобной ситуации пакистанское правительство приняло экстренные меры. Полиция и войска «утихомирили улицу». Были запрещены пять наиболее радикальных организаций, их лидеры арестованы, некоторые из них приговорены к различным тюремным срокам. Власти задержали свыше двух тысяч активистов этих организаций и закрыли 600 их офисов. Было объявлено о взятии под государственный контроль нескольких тысяч религиозных школ-медресе — с тем, чтобы из рассадника исламского экстремизма превратить их в обычные учебные заведения (естественно, с религиозным уклоном). В определенной степени контроль был установлен и над мечетями.
Активизировалась работа по ослаблению позиций традиционалистов в высшем комсоставе армии. Чтобы не вызвать недовольства военных, делалось это очень тонко и в разнообразных формах. Наиболее опасный генерал — Махмуд Ахмад, возглавлявший ОВР, — был отправлен в отставку. Другой генерал — Мухаммад Азиз — был не только оставлен в армии, но и переведен на более высокий пост — с командира корпуса на пост председателя Объединенного комитета начальников штабов (ОКНШ) трех родов войск. Однако этот пост во многом носит церемониальный характер и не дает его обладателю реальной власти в принятии политических решений — при П.Мушаррафе только узкий круг военачальников, состоящий из командиров корпусов, составляет высшее государственно-политическое руководство страны. К тому же генерал Азиз до своего «повышения» командовал войсками, расположенными в Пенджабе, то есть в условиях военного времени был полновластным хозяином самой богатой провинции Пакистана. Еще интересней было ослабление генерала Музаффара Усмани, который занимал реально важный пост заместителя начальника штаба армии, то есть самого Мушаррафа (тем более, что став президентом страны, Мушар-раф был вынужден возложить на своего заместителя более широкий круг обязанностей). В ходе перестановки высших военных кадров генерал М.Усмани остался на своем посту, но потерял реальную власть, поскольку был создан новый пост — первого заместителя председателя штаба армии, которому и перешли все прежние функции М.Усмани. На этот пост был назначен известный своими умеренными взглядами гене-12 Там же: 27. рал Мухаммад Юсуф12.
В начале 2002 г. прямое противостояние между властями и исламистами несколько ослабло, однако популярность последних выросла, что показали всеобщие выборы в октябре 2002 г. Блок ММА завоевал
20% мест в нижней палате парламента — Национальном собрании, победил в пуштунской Северо-Западной пограничной провинции и добился высоких результатов еще в одной — Белуджистане. В Национальном собрании он вошел в тройку лидирующих партий, а в верхней палате — Сенате — занял второе место.
Это был невиданный за всю историю Пакистана успех исламских партий. Теперь они представляли большую силу и в представительных органах, а не только на улице. Исламисты получили возможность как бы с двух сторон, изнутри и извне, организованными и стихийными выступлениями, законными и нелегальными методами вести борьбу за достижение своих целей. Вероятно, этот успех исламисты постараются развить и дальше, поскольку всеобщие выборы означали прекращение военного правления. И хотя П.Мушарраф остался президентом, очевидно (и предшествующий опыт подтверждает это), что введение конституционно-парламентских форм правления ослабляет жесткую хватку армии и предоставляет больший простор для разного рода оппозиционных сил.
В такой обстановке П.Мушарраф проводит очень сложную и тонкую политику. Хотя поддерживающая его коалиция партий обладает в высших законодательных органах очень небольшим преимуществом, на руководящие посты в государстве удалось поставить представителей поддерживающей президента Пакистанской Мусульманской лиги имени «Каид-и-Азама» М.А.Джинны — ПМЛ (К). Не менее важной была задача обеспечения представительства в этом верхнем эшелоне власти субъектов федерации. Она также была решена довольно удачно. Премьер-министром стал Мир Зафарулла Хан Джамали — представитель самой маленькой провинции Белуджистан. Должность спикера нижней палаты занял Чоудхри Амир Хусейн (от Пенджаба), а его заместителем стал Сардар Мухаммад Якуб (Северо-западная Пограничная провинция — СЗПП), выходец из Синда Мухаммад Миан Сумро стал председателем Сената, а его заместителем избран Халил-ур-Рахман (СЗПП). Таким образом, при партийно-политическом единстве руководства Пакистана в нем оказались представлены все главные этносы страны. Сам президент Мушарраф является мухаджиром (беженцем из Индии), то есть он не связан с какими-либо группами коренного населения Пакистана.
Следует обратить внимание на особые позиции в государственно-политической верхушке представителей северного региона. Помимо того, что Белуджистан представлял глава правительства, а СЗПП — заместители руководителей обеих палат парламента, спикер Национального собрания, прошедший на выборах от Пенджаба, долгие годы занимался политической деятельностью в «пакистанской» части Кашмира. Это говорит об особом внимании, которое официальный Исламабад придает району, где исламизм особенно силен.
Новый всплеск «исламской волны» произошел в связи с американским вторжением в Ирак в марте 2003 г. Массовые демонстрации и митинги протеста прошли по всей стране. В Исламабаде, Лахоре, Кара-
13 Dawn 26.03.2003.
14 The News. — Islamabad — Rawalpindi. 16.03.2003.
чи, Пешаваре и Кветте власти предприняли масштабные меры по защите дипломатических представительств, в особенности американских и союзных им в войне против Ирака стран. В районы дипмиссий были направлены дополнительные силы безопасности, полицейские отряды и подразделения пограничной охраны. На сей раз протестное движение было более антиамериканским и менее оппозиционным своему правительству, оно было более или менее равномерным по всей стране. Во-первых, в данном случае отсутствовал факт этнонационального родства, и главной причиной возмущения являлось нападение на мусульманскую страну. Во-вторых, всеобщее негодование вызвали нарушение международного права, действия в обход ООН, несоблюдение решений Совета Безопасности. А это — крайне болезненная тема для Пакистана, поскольку принятые в конце 1940-х гг. резолюции Совета Безопасности о решении кашмирской проблемы путем проведения там плебисцита (на чем всегда настаивал Пакистан, учитывая преобладание в Кашмире мусульман) остаются невыполненными из-за позиции Индии. Поэтому Пакистан являлся одним из самых последовательных сторонников осуществления решений ООН. Неудивительно, что в своих выступлениях глава пакистанского МИД Х.М.Касури призывал к обязательному выполнению всех резолюций ООН без каких-либо исключений, отказу от двойных стандартов в подходах к международным проблемам. При этом он требовал проведения в жизнь всех решений ООН по Ираку, Палестине и Кашмиру13.
Вообще иракские события поставили Исламабад в очень сложное положение. Только что наладились широкие связи с богатой и сильной Америкой. Нуждаясь в поддержке Пакистана, Дж.Буш отменил в середине марта последние санкции против него. Исламабаду сразу же были предоставлены в виде помощи 600 млн. долл. на «нужды» деятельности Пакистана в Афганистане, более 300 млн. долл. на военные потребности самого Пакистана14.
Но, разумеется, Исламабад не мог не учитывать настроения в мире и своей стране. Поэтому он занял нейтральную позицию, в целом равноудаленную от обеих враждующих сторон. При этом он старался ее не афишировать, основной упор делая на необходимость мирного дипломатического урегулирования вопроса, гуманитарные аспекты проблемы, повышение роли ООН в настоящий момент и в период послевоенного урегулирования в Ираке, обязательность сохранения территориальной целостности и суверенитета Ирака. Сразу же после начала иностранной интервенции в эту страну Пакистан пошел на внешне эффектные шаги, не имеющие, однако, большого практического значения. К ним следует отнести отмену военного парада в День Пакистана (23 марта), отмену приемов в этот день в пакистанских посольствах за рубежом, перенесение южноазиатских спортивных игр, открытие которых намечалось 29 марта в Исламабаде, и так далее.
Более серьезным демонстративным шагом была отмена запланированных ранее визитов пакистанского премьера М.З.Х.Джамали в
США и Англию. Первая зарубежная поездка главы пакистанского правительства пришлась на Китай, где он был принят почти всеми высшими руководителями КНР. В Китае пакистанский лидер, естественно, должен был четко излагать позицию Пакистана и следить за тем, чтобы она не отличалась от позиции собеседников. В Пекине Джамали выразил неприятие вооруженных действий на Ближнем Востоке, полностью поддержал желание Пекина «как можно скорее прекратить войну в Ираке и вернуть решение кризиса в политическое русло в рамках 15 Dawn 26.03.2003. ООН»15.
Умеренные В настоящее время в Пакистане главную проблему представляет
и радикалы не борьба левых и правых, либералов и консерваторов, различных конфессий и т. д. Линия разлома в пакистанском обществе проходит в самой мусульманской общине — между умеренными и радикалами; последние представлены фундаменталистами и экстремистами, то есть проводниками принципов традиционализма всеми средствами, в том числе и террористическими. Основным, что объединяет эти силы, является стремление ввести порядки раннего периода существования ислама и установить теократию (что-то вроде иранского варианта). Умеренные ни в коей мере не выступают против религии, но считают, что истинный ислам не имеет ничего общего с экстремизмом и терроризмом. Умеренные выступают за «подлинно творческое, динамичное» учение ислама, против «превращения его в догму». Президент Пакистана П.Мушарраф резко критиковал исламских радикалов: «Разве нам нужен талибанизированный Пакистан? Разве нам нужен ислам талибского толка? Радикально настроенное меньшинство не имеет права дикто-16 Dawn 10.06.2003. вать свою волю всему народу»16.
Весьма затруднительно в данной проблематике определить понятие «умеренность». Прежде всего, конечно, это не есть что-то четко очерченное и неизменное при любых обстоятельствах. Видимо, существует какое-то политическое пространство, в котором и проходит деятельность умеренных. Границами этого пространства, с одной стороны, является теократия (муллократия), с другой — секуляризм. Последнее явление надо понимать в широком смысле слова — как проявление светскости. В узком и строгом понимании термин «секуляризация» в мусульманской системе представлений просто абсурден. Как известно, ислам охватывает все стороны жизни уммы, строго регламентирует поведение человека и деятельность всего общества; нелегко представить, как в такой ситуации можно реально отделить от государства религию — основу мусульманской традиции.
Если понимать секуляризм как расширение светского характера общества и государства, то можно сказать, что он является чертой, переступить которую не могут в Пакистане (и других мусульманских странах) даже самые умеренные, просвещенные либералы, представители политической элиты, люди демократической ориентации. О невозмож-
ности секуляризации мусульманского государства говорят многие умеренные мусульманские деятели, немало сделавшие для преодоления «крайних форм и действий» своих собратьев по вере. Президент П.Му-шарраф, озабоченный проблемами улучшения имиджа мусульманского Пакистана, много говорит о его демократичности, прогрессивности, умеренности и т. д. Он критикует экстремистские организации, деятельность которых разрушает такое представление о Пакистане, и потому они подлежат осуждению и искоренению. Обилие таких его высказываний ввело в заблуждение некоторых не слишком искушенных иностранных корреспондентов. Они начали видеть в этих заявлениях элементы пропаганды светскости, что сразу же вызвало резкие возражения П.Мушаррафа. В эксклюзивном интервью корреспонденту газеты «Коммерсантъ», который хотел уточнить президентскую программу «превращения Пакистана в демократическое светское исламское государство, которое служило бы моделью для стран Азии», генерал резко ответил: «Я никогда не говорил о превращении Пакистана в светское государство. Я бы хотел, чтобы Пакистан был прогрессивным, динамичным, демократическим исламским государством. На мой взгляд, сущность Пакистана, как понимал это основатель государства Мухаммед Али Джинна, — это исламское, демократическое, умеренное, прогрессивное государство, построенное на принципах равенства и мирного сосуществования с другими странами. Думаю, что если кто-то попытается отойти от такой базовой идеологии, то народ Пакистана от-17 Коммерсантъ вергнет такие попытки»17.
09.09.2003. Все правящие режимы Пакистана, гражданские или военные, сто-
яли на позициях умеренного исламизма и действовали в описанном выше политическом пространстве, хотя и различным образом в нем размещаясь. В силу внешних и внутренних причин в сторону исламо-кратии значительно сдвинулся режим генерала М.Зия-уль-Хака. В противоположном направлении дрейфовали первый военный режим М.Айюб Хана и нынешний — П.Мушаррафа. Однако ни в одном случае речь не шла об установлении ни теократического режима, ни секуляри-стского правления. За последний в современном Пакистане практически никто не выступает. А муллократия, не соответствующая нынешним внутренним и внешним условиям, не пользуется поддержкой большинства населения (о чем свидетельствуют результаты всеобщих выборов на различных уровнях). К тому же установление такой формы правления означало бы отстранение от власти гражданской и военной элит, что вызвало бы их активное сопротивление (представляется, что и строгое соблюдение турецкими военными кемалистских принципов ла-ицизма не в последнюю очередь обусловлено желанием армии играть важную роль в политических делах страны).
Определить социальный состав умеренных и экстремистов также чрезвычайно сложно. И дело не только в том, что представители одной социальной группы могут участвовать в разных враждебных политических лагерях. Очень много зависит от ситуации в стране. В годы спо-
койствия, относительного экономического благополучия ряды умеренных растут. В периоды же разного рода катаклизмов проявляется серьезная мобилизующая роль исламского радикализма.
В самой общей постановке вопроса к умеренным можно отнести правящую политическую элиту, основную часть военных и интеллигенции, юристов, боящихся введения исламского судопроизводства, верхи богословов, опасающихся за свое устоявшееся привилегированное положение. Основная масса населения, как свидетельствуют итоги выборов и опросы, поддерживает умеренных, поскольку не приемлет «революционных бурь» и ценит спокойствие и стабильность в стране. Их интересы выражают правящая партия ПМЛ (К), наименее ислами-зированная ПНП, Демократическая партия и многие мелкие центристские партии, созданные на этнонациональной основе.
В стане фундаменталистов и исламских радикалов находятся: основная масса священнослужителей (частично по убеждениям, частично из карьерных стремлений), земельная аристократия (приверженная традиционализму во всех сферах жизнедеятельности общества), небольшая часть военных и работников спецслужб, а также интеллигенции (особенно связанной с ядерной отраслью). Здесь же — немало простых людей, которые искренне хотят восстановить фундаменталистские ценности раннего ислама и надеются при этом на улучшение своего положения, снижение имущественного неравенства, избавление от бедности и т. д. Выразителями интересов этих групп являются старые фундаменталистские партии ДИ, ДУИ, «Джамиат-ул-Улама-и-Пакистан» (ДУП) и др. Как уже отмечалось, шесть крупных фундаменталистских партий (включая, естественно, перечисленные выше) создали коалицию, что при мажоритарной системе подсчета голосов помогло им добиться успеха на всеобщих выборах в октябре 2002 г.
Возникшие в стране военизированные радикалистские группировки не только сотрудничают друг с другом, но иногда и конфликтуют. На их взаимоотношения влияют связи между их «материнскими» партиями, положение в этих партиях. Так, неурядицы и расколы в ДУИ привели к тому, что «Сипах-и Сахаба-и-Пакистан» и «Лашкар-и Джангви» стали подчиняться только руководству противостоящих внутрипартийных фракций. Понятно, что особенно сложны в этой среде отношения между суннитами и шиитами, между ними нередки столкновения.
С начала нынешнего столетия пакистанские власти стали проводить репрессивный курс в отношении экстремистских организаций. Некоторые запрещены, а их боевики ушли в подполье. Другие группы несколько раз меняли название, чтобы избежать преследования. При этом борьба с исламскими радикалами не отличается ни последовательностью, ни жесткостью. Арестованных за террористические действия в большинстве случаев скоро отпускают, проходящие судебные разбирательства, как правило, заканчиваются мягким наказанием. Поэтому террористическая деятельность в Пакистане продолжается. Имеют мес-
то кровавые суннито-шиитские столкновения, нападения на представителей других конфессий, теракты против государственных деятелей, включая президента и премьер-министра.
Исламские фундаменталисты и радикалы активно ищут и находят союзников среди многочисленной оппозиции режиму П.Мушаррафа. Многие ее участники преследуют отнюдь не религиозные цели, а выступают за развитие демократии, уменьшение политической роли армии и т. д. Именно в стремлении ослабить правящий режим разного рода коалиционные связи устанавливают между собой ММА и такие партии, как ПНП и ПМЛ(Н). Для исламистов главная задача — сокрушить правящий режим и занять руководящее положение в стане победителей.
Особую опасность представляет союз исламистов и этнонацио-нальных партий и группировок, в прежнее время игравших важную роль в демократическом движении в Пакистане. В северо-западных районах страны, где имеет место движение в поддержку «братьев-талибов», особенно сильны позиции конфессионально- этнического союза, располагающего поддержкой местного пуштунского населения. И это при том, что интегристские принципы ислама отвергают этнонацио-нальные различия в мусульманской общине. Вообще в современном исламском мире ревнители традиций нередко закрывают глаза на их нарушение во имя привлечения на свою сторону широких масс населения и прихода к власти. Так, на президентских выборах в Йемене в сентябре 2006 г. в оппозиции А.А.Салеху исламисты впервые объединились со светскими партиями левого толка.
Острым и достаточно неожиданным было выступление в 2007 г. исламистов в столице государства. Несмотря на относительную ограниченность его масштабов, борьба затянулась больше, чем на полгода. Это выступление и связанные с ним события высветили многие значительные аспекты политической ситуации современного Пакистана, приведя к важным и противоречивым последствиям.
Центром конфликта явилась мечеть «Лал Масджид» («Красная мечеть», построенная из красного кирпича) и находящиеся под ее эгидой медресе (в одном обучались девушки, в других — юноши; в целом около 10 тыс. человек). Радикальное руководство мечети давно вело соответствующую обработку учащихся. Более того, с началом конфликта здесь обнаружились оружие и боеприпасы, «пришлые» боевики.
Первоначальным требованием учащихся было прекращение государственного контроля над мечетями и медресе. Власти, естественно, игнорировали это. В ответ 21 января 2007 г. учащиеся захватили государственную детскую библиотеку. Началось длительное противостояние исламистов и властей.
В течение длительного времени террористы выдвигали все новые и новые требования — ввести в стране шариат, бороться с «навязыванием чуждых исламу ценностей», закрыть видеомагазины, массажные салоны и т. д. Свои слова они подтверждали делами — захватывали жен-
щин за «недостойное поведение», уничтожали кассеты и диски с работами индийских и западных кинематографистов. В июне учащиеся медресе похитили семерых граждан КНР — работников клиники, в которой для лечения используют традиционные китайские иглоукалывание и массаж. В заложники попадали даже полицейские. Бесконечные переговоры ни к чему не приводили, достигнутые соглашения тут же нарушались. Столкновения и перестрелки сопровождались жертвами с обеих сторон. Было предпринято очередное покушение на президента. В беспокойных районах северо-западного Пакистана, откуда родом было подавляющее большинство учащихся медресе, стали совершать акты боевики-смертники, происходили самоубийства в знак протеста против действий властей или в поддержку «братьев по вере и крови».
Вызывало недоумение поведение властей, сначала допустивших возникновение острого конфликта в столице, а затем продемонстрировавших неспособность его преодолеть в течение долгого времени. Распространилось мнение, что правящий блок использует события, связанные с «Красной мечетью», для устрашения своих умеренных и западных партнеров, как предостережение против смены правительства. Тем не менее власти понимали, что бесконечно терпеть беззаконие в столице невозможно. Важным сигналом в этом плане был захват граждан Китая — основного союзника и партнера Пакистана. 4 июля в Исламабаде был введен комендантский час. После тщательной подготовки 10 июля начался штурм комплекса «Красной мечети» и медресе, который завершился на следующий день взятием этих зданий и разгромом окопавшихся там воинствующих исламистов.
Место действия конфликта, его длительность, варварские действия террористов еще раз показали стране опасность религиозного радикализма и необходимость упорного противодействия ему. Большинство пакистанского населения, кроме районов северо-запада, не поддержало экстремистов и фундаменталистов, вновь показав, что пакистанцы хотят спокойной и безопасной жизни и не желают «талиба-низации» страны и повторения судьбы афганского народа. Несомненно, этим настроениям способствуют экономические достижения и позитивные социальные изменения в стране.
Противостояние с экстремистами положило начало определенной перегруппировке политических сил. Во время кризиса вокруг «Красной мечети» умеренная часть оппозиции, включая ПНП, выступала за решительную борьбу с религиозным экстремизмом и терроризмом, то есть по сути поддерживала правительство. Возникшие тенденции получили в дальнейшем известное развитие. Так, после завершения конфликта радикально настроенная часть оппозиционного блока разработала план действий по бойкоту властей. Руководство ПНП отказалось участвовать в его реализации, отметив наличие существенных противоречий с ММА. Таким образом, после кровавых событий в столице появилась возможность сближения политических сил умеренного толка и дистанцирования их от религиозных экстремистов и фундаменталистов.
«Просвещенная умеренность»
18 См.: Musharraf P. 2006: 295—297.
19 The News. 05.02.2005; Pakistan 2005: 6.
20 http:// www.mofa.gov pk / Press Releases/ 2007/Feb/PR-64-07.htm.
21 The Pakistan Times. 06.07.2005.
Официальный Пакистан ведет идеологическую борьбу с исламским радикализмом. Основные ее принципы изложены в выдвинутой в 2004 г. и широко распространяемой внутри страны и за ее пределами концепции П.Мушаррафа «Просвещенная умеренность»18, принятой организацией «Исламская конференция» (ОИК) в качестве официального документа.
Следует отметить два основных аспекта этой концепции. Во-первых, провозглашена абсолютная несовместимость экстремизма, радикализма и терроризма с подлинным исламом. В самом Пакистане даже был объявлен джихад против религиозного терроризма. Таким образом, мусульманский мир не несет ответственности перед человечеством за исламский радикализм, как это часто представляется на Западе, он сам страдает от религиозного терроризма, как и представители других общин. Во-вторых, доктрина П.Мушаррафа исходит из того, что подлинными причинами исламского радикализма являются социально-экономические проблемы, отсталость, неграмотность, бедность и т. п., а не какие-то религиозные или цивилизационные особенности. Поэтому для преодоления экстремизма и терроризма следует решить отмеченные проблемы посредством экономического роста, обеспечения социальной справедливости, просвещения, умеренности, эволюции... Упор надо сделать на «гармонию и благоприятное сосуществование разнообразных культур и религий»19. Одновременно был поставлен вопрос об урегулировании конфликтов в мусульманском мире и вокруг него (таких, как болезненный палестинский вопрос, угрожающая обстановка в Ираке, политическая нестабильность в Ливане, напряженность между США и Ираном), которые также сопровождаются усилением экстремизма, представляющего угрозу региону, мусульманскому миру и всему человечеству20. Разумеется, в борьбе с мировым злом — терроризмом, в искоренении его причин и урегулировании конфликтов должны принимать участие все страны мира.
Оценивая концепцию «Просвещенная умеренность», премьер-министр Пакистана Ш.Азиз отметил следующие основные ее черты — глобальный характер, отрицание экстремизма и непримиримости, направленность на социальную справедливость, просвещение и развитие, а также на решение конфликтов, которые «вызывают огромные страдания и являются причиной многих болезней исламской уммы»21.
Доктрина «Просвещенная умеренность» направлена против искажения подлинного ислама, то есть против его радикалистского истолкования. Это положение чрезвычайно важно и должно быть широко использовано в идеологической борьбе с терроризмом, поскольку разного рода общественные столкновения и неурядицы, вызванные выдаваемым за истинный ислам исламским радикализмом, как правило, воспринимаются массами именно в таком виде.
Ислам и внешняя Религиозный фактор всегда играл важнейшую роль в определении
политика и направленности внешнеполитического курса Пакистана. В настоящее Пакистана время Пакистан взял курс на укрепление своих позиций и влияния в мусульманском мире. Этому способствуют по крайней мере два обстоятельства. Во-первых, ускорившийся в последнее время экономический рост (7—8% в год). Во-вторых, пакистанское руководство умело использует геостратегическое положение страны как связующего центра двух частей мусульманского мира, а также общую ситуацию в умме в свете проблемы терроризма.
Особое внимание Пакистан уделяет Индонезии, Малайзии и Азербайджану, странам Центральной Азии (здесь существенную роль играет вхождение бывших среднеазиатских республик и Пакистана в Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС).
Вместе с Малайзией Пакистан явился инициатором созыва Всемирного экономического форума мусульманских государств («мусульманский Давос»). На втором форуме, который проходил в Исламабаде в октябре 2006 г., П.Мушарраф выдвинул ряд инициатив, направленных на консолидацию исламского мира — прежде всего в области урегулирования конфликтов на Ближнем Востоке и прекращения суннитско-шиитской конфронтации. Также он предложил создать в рамках ОИК Фонд помощи слаборазвитым мусульманским государствам, где бы аккумулировались поступающие на эти цели из стран-участников ОИК финансовые средства. В декларации, принятой на форуме, содержался призыв к созданию зоны свободной торговли исламских государств.
В ходе интенсивных контактов П.Мушаррафа с рядом ближневосточных стран, а также с Малайзией и Индонезией, были высказаны предложения по достижению «гармонии в исламском мире», которые, по словам П.Мушаррафа, базируются «на принципах справедливости». Прежде всего предусматривается урегулирование ситуации на Ближнем Востоке, прекращение насилия на палестинских землях, в Иране, Ливане и Афганистане. Активное участие в этом должны принять мусульманские страны Восточной Азии, прежде игравшие довольно ограниченную роль в процессе ближневосточного урегулирования. Этот процесс должен осуществляться на основе соблюдения международного права и соответствующих резолюций ООН, а также жесткого противодействия экстремизму и терроризму. Именно последние обстоятельства обеспечили пакистанским мирным инициативам поддержку западных стран, несмотря на то, что их осуществление может повести к определенному ослаблению влияния Запада на ситуацию в регионе.
«Ближневосточная мирная инициатива», по мнению ее авторов, должна сблизить мусульманские страны, укрепить их единство, усилить общие позиции на международной арене, побудить активнее выступать по коренным проблемам современности. Дело, однако, имеет еще один важный аспект. Ключевым моментом к его пониманию является то утверждение П.Мушаррафа, что «преодоление конфликтов — это основа
http:// www.mofa.gof.pk/ Press Releases/ 2007/Feb/PR 64-07.htm
усилий в борьбе с экстремизмом в мусульманском мире». Другими словами, активизация деятельности мусульманского мира в названном направлении не только не может вызывать опасения в западном мире, но наоборот, должна быть поддержана им в целях решения глобальной проблемы терроризма и экстремизма.
Если пойти еще дальше, то можно предположить, что в какой-то мере материализуется принцип диалога и сотрудничества цивилизаций. Осуществляется этот процесс умеренными силами при нейтрализации крайностей типа исламского радикализма или идеи столкновения цивилизаций. Показательно, что инициаторами и проводниками рассмотренной новой инициативы мусульманских стран стали именно умеренные исламские режимы. Важной вехой на этом пути явилась встреча в Исламабаде 25 февраля 2007 г. министров иностранных дел Египта, Иордании, Турции, Пакистана, Саудовской Аравии, Индонезии и Малайзии; участие в ней принял также генеральный секретарь ОИК (кстати, в итоговом заявлении участников встречи отмечено, что она произошла «в результате недавних визитов президента Мушаррафа в различные мусульманские страны)22. На этой встрече были рассмотрены различные аспекты мирной инициативы и дальнейшие меры по их осуществлению. Обращает на себя внимание отсутствие в этой «великолепной семерке» Ирана.
В возникновении и деятельности новой группировки мусульманских государств большая заслуга принадлежит Пакистану. Значительна его роль в определении стратегии этой группировки, ее идеологическом обеспечении. Политика руководства Пакистана в отношении религии — полная поддержка и развитие истинного ислама и решительная борьба с его радикалистским направлением — преподносится как образец конфессиональной политики умеренных мусульманских государств.
Библиография Белокреницкий В. Исламский радикализм Пакистана: эволюция
и роль в регионе // «Центральная Азия и Кавказ». 2000. № 6 (12). — Lulea.
Коммерсантъ. 2003. — М.
Census of Pakistan. Population, 1961. Vol. 1. — Karachi. The Constitution of the Islamic Republic of Pakistan. 1937. — Karachi.
Dawn. 2002, 2003. — Karachi.
Journal of South Asian and Middle Eastern Studies. 1982. Vol. VI. № 1. — Villanova.
Musharraf P. In the Line of Fire. 2006. — N.Y.
The News. 2003, 2005. — Islamabad—Rawalpindi.
Newsline. 2001. — Karachi.
The Pakistan Calling. 2005. — Karachi.
The Pakistan Times. 2005. — Karachi.
Talbot I. Pakistan. A Modern History. 1998. — N.Y.
