CC BY
9
Генезис и теоретико-методологические основы
педагогики профессионального образования
Инновационные проекты и программы в образовании. 2022. № 3 (81). С. 48-52. Innovative Projects and Programs in Education. 2022:3(81):48-52.
УДК 371.4
Е. Ю. Рогачева
Искусство в экзистенциальном пространстве Джона Дьюи
Аннотация
Великий реформатор школы ХХ века Джон Дьюи проявлял интерес не только к науке и общественной жизни, но и к искусству. Статья посвящена значению искусства и литературного чтения в жизни Джона Дьюи. Представлен анализ места искусства, музейных экспозиций в организации образовательного пространства в Лабораторной школе при Чикагском университете. Показано влияние Джейн Аддамс, основавшей картинную галерею в сеттльменте Халл-Хаус, а также известного бизнесмена и коллекционера в сфере искусства Альберта Барнса на становление художественного вкуса ученого. Рассмотрен визит Дьюи в 1928 году в Страну Советов, включающий посещение им художественных экспозиций.
I Ключевые слова: Джон Дьюи, искусство, эстетика, читательские интересы, чикагский и нью-йоркский периоды, Лабораторная школа, визит Джона Дьюи в Советскую Россию Для цитирования: Рогачева Е. Ю. Искусство в экзистенциальном пространстве Джона Дьюи // Инновационные проекты и программы в образовании. 2022. № 3 (81). С. 48-52.
E. Yu. Rogacheva
Art in John Dewey's existential space
Abstract
The great school reformer of the XX century, John Dewey, took interest not only in science and social life, but also in art. The article is devoted to the importance of art and literary reading in the life of John Dewey. The author presents the analysis of the role of art and museum expositions in the organization of educational space at the Laboratory School at the University of Chicago, and demonstrates the influence of Jane Addams, who founded the art gallery in the Hull House Settlement, as well as the well-known businessman and art collector Albert Barnes, on the formation of the artistic taste of the scientist. Attention is also paid to Dewey's visit to the Land of the Soviets in 1928, which included visits to art expositions.
I Keywords: John Dewey, art, aesthetics, reading interests, Chicago and New York periods, Laboratory school, John Dewey's visit to Soviet Russia
For Citation: Rogacheva, E. Yu. (2022) Art in John Dewey's existential space. Innovative Projects and Programs in Education, 3, 48-52 (In Russian)
Рогачева Е. Ю.
Искусство в экзистенциальном пространстве Джона Дьюи
Джона Дьюи (1859-1952) по праву называли человеком мира, одним из четырех лучших педагогов ХХ века. Он был не только крупнейшим ученым, оставившим наследие, насчитывающее около тысячи публикаций в различных научных областях, но и основателем при Чикагском университете (1896-1904) «Школы Дьюи», как ее называли, ставшей пионером в движении лабораторных школ. Пытливый ум Джона Дьюи поражал его современников. Он проявлял огромный интерес ко многим аспектам общественной жизни, занимал активную жизненную позицию, интересовался культурами разных стран и изучением иностранных языков. Хотя Джон Дьюи всегда признавался, что главными элементами его счастья были мышление (игра воображения) и семья, всё же приятные моменты ученый ощущал и при взаимодействии с искусством. Правда в Берлингтоне, где родился великий американский ученый и реформатор школы ХХ века, да и в Энн-Арборе, у него было мало возможностей видеть произведения искусства, цветные репродукции ещё не были столь развиты, чтобы дать возможность познакомиться с шедеврами мировой живописи в альбомах по искусству. Имевшиеся на тот момент популярные печатные открытки — что-то вроде хромолитографий, которые Марк Твен высмеивал в «Приключениях Гекльберри Финна» («Adventures of Huckeleberry Finn»), были лучшим, что можно было найти. Даже музейные коллекции в крупных американских городах только начинали появляться в пору юности Дьюи. Позднее, когда учёный уже жил в Чикаго и Нью-Йорке, он получил доступ к великолепным экспозициям в области живописи. Правда в период с 1894 по 1925 год учёный слишком активно занимался философскими и педагогическими работами, социальными проблемами, публичными выступлениями, чтобы часто прогуливаться по художественным галереям.
Нельзя не признать, что с самого раннего возраста Джон интересовался эстетикой и пытался познакомиться с живописью. Ещё в Вермонте, где прошли его детство и юность, он изучал «Теорию художественного искусства» (A Theory of Fine Art, 1874) Джозефа Торрея и часто пользовался его аргументом, что «целью всех воображаемых искусств является выражение правдивости вещей в чувственных формах»[10, с. 43].
В Мичигане Дьюи разработал курс «Философия красоты». Его сфера исследования включала три направления: 1) условия природы и общества, из которых исходит эстетическое удовлетворение; 2) природа эстетической способности, включая психологию эстетического опыта; 3) объективные результаты эстетической активности индивидуального характера в обществе, в природе и в искусстве. Безусловно, здесь ощущается влияние Канта, наследие которого отразилось на процессе становления философских взглядов Дьюи (Kant's «Critique of Aesthetic Judgment»).
В чикагский период Дьюи разделял идею Джейн Аддамс о создании картинной галереи для эмигрантов — посетителей Халл-Хауса и гневно критиковал позднее, в работе по эстетической
философии «Искусство как опыт», роль музеев — символов гражданской гордости — лишь как демонстрацию приобретенных промышленными баронами конца XIX века художественных коллекций, чтобы подтвердить количеством собранных полотен, скульптур свое высокое положение в сфере высокой культуры. Он сравнивал коллекционера с типичным капиталистом, укрепляющим положение в экономическом мире величиной своей собственности и связями [1, с. 9].
Неслучайно позднее, когда Дьюи уже открыл свою школу, в письме от 14 января 1897 года он ходатайствовал о предоставлении бесплатных билетов для своих учеников в залы известного Чикагского художественного института. Дьюи помогал Джейн Аддамс во многих ее демократических начинаниях. Уже в 1900 году Дьюи писал об образовательной миссии музеев в работе «Школа и общество», в его концепции школы они играли важную роль как источники исследовательского познания. В диаграмме идеальной школы Дьюи музей помещен в центре, окруженный музыкальной комнатой и салоном искусства, а также биологической, физической и химической лабораториями, чтобы синтезировать в деятельности различные виды искусства и науки.
Дьюи писал: «...Искусство эпохи Возрождения было великим, поскольку оно выросло из жизненных ручных ремесел. Оно не возникло в какой-то особой среде, как нечто идеальное, а дошло до процессов, имевших духовное значение, содержащихся в домашних и повседневных формах жизни. Школа должна обнаружить это отношение» [3, с. 86-87].
Дьюи часто посещал сеттльмент Джейн Ад-дамс Халл-Хаус и его картинную галерею. Одним из экспериментов Тойнби-Холла в Лондоне было проведение художественных выставок в Народном дворце («Peoples Palace»). Перед тем как картины художников попадали в Академию художеств, они выставлялись напоказ для простых людей. Джейн Аддамс решила воспользоваться этой идеей и создала нечто подобное в Чикаго в Халл-Ха-усе. Аддамс и Дьюи рассматривали возможность обеспечить доступ неимущим слоям населения к искусству как задачу, превосходящую во многом любой акт благотворительности. Именно поэтому, приобретя огромное количество репродукций известных шедевров живописи в Европе, Аддамс создала картинную галерею Халл-Хауса, которая была помещена в построенное ею специальное здание. Более того, известно, что Элен Стар преподавала в сеттльменте уроки истории искусства и даже стала инициатором создания организации под названием Общество искусства чикагских народных школ («Chicago Public School Art Society»).
Дать возможность эмигрантам «видеть и созидать красоту», обеспечить условия посетителям выразить себя через рисунок, скульптуру, различные поделки, сделать искусство важной составной частью образовательных программ Халл-Хауса — вот лишь некоторые штрихи целевой программы Аддамс. Джон Дьюи читал лекции в Халл-Хаусе, он являлся одним из членов комиссии первых попе-
50
Инновационные проекты и программы в образовании № 3, 2022
чителей сеттльмента и бывал там довольно часто, чтобы встретиться и побеседовать с интересными людьми, обсудить самые разные проблемы.
В своей экспериментальной школе Дьюи также уделял большое внимание музыке и живописи. В архиве Чикагского университета имеется «музыкальная коробочка» («music box») ученицы Ирэны Тафт — дочери коллеги Дьюи, члена факультета философии, педагогики и психологии (вице-президент университета в 1923-1925 годах). В таких музыкальных копилках ученики школы Дьюи собирали музыкальные работы — дети сочиняли стихи и писали к ним музыку. В копилке Ирэны есть песенка, сочиненная девочкой для Хэллоуина (Halloween) осенью 1902 года, а также «Песенка про то, как Робин Гуд спас маленького Джона», написанная весной 1902 года. Здесь же мы находим «Пионерскую песню», датируемую ноябрем 1904 года [6].
В школе Дьюи уделялось огромное внимание занятиям ручным трудом, имеющим непосредственное отношение к повседневной жизни учащихся: работа в мастерских — слесарное дело и обработка дерева; кулинария и работа с тканью (шитье и прядение). В этих занятиях принимали участие все: и девочки, и мальчики. С помощью вопросов учителя и его предложений ученики как бы заново изобретали простейшие орудия для прядения шерсти; эксперимент и открытия продолжались до тех пор, пока ученик не осознавал принципа работы современного ткацкого станка. На протяжении всего периода учебы дети изучали в достаточном объеме материал по искусству, науке и истории [4, с. 402].
Конечно, философские интересы Дьюи в области эстетики не требовали того, чтобы он был знаком со всеми областями искусства. Учёный прекрасно знал, к примеру, литературу. В Америке того периода, как и в большинстве развивающихся стран, литературное искусство, которое основывалось на языке, набирало силу быстрее, чем живопись или музыкальное творчество. Именно поэтому, как и все другие американцы, родившиеся в середине XIX века, Дьюи идентифицировал искусство с литературой. В области художественной литературы он был просто знатоком. Он читал романы Толстого, Золя, Достоевского и проявлял интерес к современной литературе и экспериментальным писателям [8].
К концу почти вековой жизни библиотека Дьюи содержала пьесы Софокла, Эсхила, Чехова, Ибсена, Метерлинка, Мольера, Аугуста Стринд-берга и Шоу. Среди романов на полке были и тома, внимательно прочитанные учёным, таких авторов, как Оноре де Бальзак, Беллами, Конан Дойл, Джордж Элиот, Гёте, Максим Горький, Генри Джеймс, Роберт Льюис Стивенсон, Марк Твен, Иван Тургенев, Марсель Пруст. На книжных полках библиотеки Дьюи можно было найти томики поэтов, включая все стихи Браунинга, Чосера, Данте, Мильтона, Шелли, Теннисона, Уитмена, Георга Герберта «Храм» («The Temple») и издание 1879 года Вордсворта. Среди поэтов ХХ века у него были книги Конрада Эйкена (Conrad Aiken), Линд-
сея (Vachel Lindsay), Эдгара Ли Мастерса, Эдны Сэйнт Винсент Миллей, Марианны Мур, Теодора Рётке и Гертруды Штайн, которые Дьюи читал с большим интересом.
Дьюи был прекрасным читателем и хорошо знал британскую литературу, особенно романтиков и романистов Викторианской эпохи, и, конечно, поэтов. Уже в 1891 году он обратился к Философскому обществу в Мичигане с лекцией «Интерпретация литературы». Он часто в молодости признавался, что его любимым британским поэтом был Вордсворт (Wordsworth), а в среднем возрасте — Браунинг (Browning). Лайонел Триллинг часто хвалил Дьюи за его эссе о Мэтью Арнольде, а ученик Дьюи Джон Герман Рэндэлл вспоминал, что Дьюи «часто цитировал поэтов на занятиях». Он прекрасно знал и английскую поэзию, и греческую. Поэзия, которую Дьюи читал, поэзия, которая выходила из под его собственного пера, как правило, была традиционной и светской.
Тяга к литературе и искусству всегда была характерна для Джона Дьюи. В 1920-1930-е годы сотрудничество с Альбертом Барнсом — известным бизнесменом и коллекционером в сфере искусства, оказалось особенно плодотворным для американского ученого и реформатора школы ХХ века в расширении границ его художественного образования и познаний в области изобразительных искусств. А всё началось следующим образом. Дело в том, что Альберт Барнс затеял эксперимент со служащими своей компании. Он следовал сложившейся в XIX веке традиции, согласно которой женщины, работающие на мельницах в Лоуэлле (штат Массачусетс), в перерывах продолжали свою учёбу. Барнс решил во время перерыва с 12:30 до 14:30 каждый день давать возможность своим рабочим и служащим продолжать образование, организовав для них семинары и дискуссии в рамках текстов, которые он предлагал. И начал он свой эксперимент с работы Дьюи «Демократия и образование».
Как впоследствии признавался с присущим ему чувством юмора знаменитый фабрикант и ценитель искусства, если бы не столкновения с Дьюи и его философией, то он, вероятно, включился бы в «более интеллигентную жизнь, связанную с банкетным пьянством, яхтами, рыбалкой и увлечением ещё одним из самых любимых видов спорта за закрытыми дверями» [5, с. 65]. Вместо этого он начал с того, что заставил рабочих читать «Принципы психологии» («The Principles of Psychology»), «Прагматизм» («Pragmatism») и «Разнообразные виды религиозного опыта» («The Varieties of Religious Experience») Уильяма Джеймса. Затем внимание рабочих сосредоточилось на работе Джона Дьюи «Как мы думаем» («How We Think»), которая известна российскому читателю под названием «Педагогика и психология мышления», а это побудило их прочесть ещё и тексты Бертрана Рассела. Поскольку Барнс был известным коллекционером в области живописи, в список обязательной литературы попали труды Сантаяны «Чувство красоты» («The Sense of Beauty») и «Разум в искусстве» («Reason in Art»), а также критические работы по искусству Роджера Фрая.
Рогачева Е. Ю.
Искусство в экзистенциальном пространстве Джона Дьюи
Вместе с Дьюи Барнс и его рабочие обсуждали важнейшие полотна импрессионистов, которыми были украшены стены его фабрики, так как он считал, что художественное окружение также является частью образовательной среды. Барнс пытался учить искусству всех, с кем бы он ни встречался и Дьюи не стал исключением. Тем более, что на момент начала данного проекта Барнс почти уже собрал уникальнейшую для Соединённых Штатов Америки частную коллекцию импрессионистов.
Дьюи знал в ту пору совсем немного о живописи. Дьюи и Барнс часто совершали поездки в Европу и посещали там крупнейшие музеи и картинные галереи. В колумбийский период, который начался в 1905 году, Дьюи не только проявил себя как блестящий лектор — философ и педагог, организатор «летних курсов» для учителей, но и как поэт. Нельзя не отметить эту творческую грань личности Дьюи. Ученый обладал поэтическим даром. В коллекции Колумбианы — свыше 98 напечатанных на машинке, а также написанных от руки стихотворений американского ученого, найденных в столе, а иногда и в корзине для мусора Мильтоном Томасом, которые раскрывают нам романтическую грань его натуры и отражают биографию великого реформатора. Любовь и смерть; надежды и конфликты; депрессия и усталость; жажда покоя и мира — центральные темы его творчества. Безграничная любовь к детям, к женщине, к природе, к друзьям, к интеллекту, к знаниям, к истине — вот темы 45 лирических стихов поэта-философа. Они отражают «эмоции его сердца», движения души, личные переживания. И хотя многие из стихов Дьюи несут отпечаток незавершенности, они дополняют образ великого мыслителя XX века.
Почти все стихи (17 стихотворений о природе; 28 — посвящены философской тематике; 5 — посвящены детям) написаны Дьюи в течение десяти лет (в период с 1910 по 1920 год — самый плодотворный в творческом плане), когда ему было 50 с лишним лет. По мнению составительницы сборника, редактора Эн Бойстон, Дьюи работает со строфами скорее как с единицами мысли, как с поэтическими параграфами, нежели с жестко формальными или музыкальными единицами, они рисуют портрет любящего, игривого, чувствительного, впечатлительного, подчас раздираемого эмоциями, а порой и усталого, сомневающегося, чуть подавленного человека, что добавляет новые штрихи к уже имеющимся — «всегда задумчивый», « полный достоинства», «несколько холодный» [9].
Визит Дьюи в Россию в 1920-е годы также отражает интерес ученого к музеям, картинным галереям, театрам. Приезд Дьюи не только стимулировал диалог представителей разных культур по важнейшим педагогическим проблемам, в числе которых — теория трудовой школы, проблемы содержания образования, организационных форм и методов обучения, но и дал ему возможность увидеть художественные шедевры Петербурга и Москвы, включиться в театральную жизнь.
По словам автора биографии Джона Дьюи Джея Мартина, «отношение Дьюи к Советскому Союзу было сложным. Он был ярым критиком
марксизма — ленинизма, но в то же время интуитивно чувствовал, что русские люди, в отличие от своих партийных руководителей, не были столь пронизаны большевизмом, оказавшись включенными в человеческий эксперимент по реформированию общества» [7, с. 350].
Во время своего визита в Россию американский ученый отметил выдающиеся достижения советской школьной системы, поддержку государства в организации школьных дел. Внимательный взгляд ученого зафиксировал наличие сильной политической пропаганды в школах, и в то же время удивительный энтузиазм русских людей, учителей, учащихся, ученых, уверенных в значимости образования для осуществления общественной цели и в правоте кооперативных методов в деле защиты революционных завоеваний.
Поездка Джона Дьюи в Советскую Россию, хотя она и не была продолжительной, оставила неизгладимый след в душе как американского ученого, так и многих наших соотечественников. К моменту приезда Дьюи в Советскую Россию он уже был достаточно хорошо известен в педагогических кругах нового государства. Публичное заявление о поездке Дьюи в Россию было встречено в США с энтузиазмом, но газета «Дэйли Уоркер» расценила согласие ученого принять приглашение как одобрение им Советского государства. Стало известно, что в частном порядке в Офисе по делам Востока спешно собирали информацию о всех членах комиссии Американского общества культурных связей с Россией и тех, кто участвовал в педагогической миссии. Ведь лишь за несколько лет до начала миссии Дьюи расспрашивали о большевизме в Китае, а после поездки в Россию надлежащие службы (FBI) писали о Дьюи, что «он постоянно подыгрывает Советам», перечисляли существовавшие многочисленные ассоциации, поддерживающие коммунизм и подчеркивали, что Дьюи в печати выступал против военной подготовки [Там же, с. 351].
Дьюи не обращал особого внимания на все эти моменты, а всегда твердо следовал своей цели. В нашей стране Дьюи удалось увидеть среди мозаичных чудес новой Советской республики и Дворец народной культуры, построенный рабочими для учебы и культурной работы, и ресторан, который был передан в руки официантов в период революции, и театральный шедевр А. П. Чехова «Вишневый сад», и спектакль М. Горького «На дне» в Московском Художественном академическом театре, и центральную резиденцию комсомола, и Петергоф, и русское кино («одно про крестьян» и «одно про Октябрьскую революцию»). Удивительно, что 68-летний Дьюи, в отличие от других членов делегации, особенно представительниц женского пола, жалующихся на усталость и недомогание, чувствовал себя в России энергичным и здоровым — прекрасно спал, оставался на все вечерние приемы, сам давал обеды, посещал ночные клубы, не пропускал ни одного события. Любознательный Джон Дьюи с удовольствием отправлялся за впечатлениями и сумел увидеть в Москве очень многое — и русские иконы, и предметы народного искусства,
52
Инновационные проекты и программы в образовании № 3, 2022
и полотна современных художников. Он с одинаковым интересом знакомился с работами Тициана в Эрмитаже и посещал школу для социально опасных несовершеннолетних детей. И то и другое ученый рассматривал как опыт. И за этим следовало размышление над опытом, а значит, подобная рефлексия в конечном счете материализовывалась в написанных на бумаге строках, впоследствии нечто появлялось и в печати, как случилось и со статьями в «Новой Республике» ("New Republic"), и с работой «Впечатления о Советской России и революционном мире» [2].
Список источников
1. Dewey, J. Art as Experience. New York, Perigree Books, 1934, p. 9.
2. Dewey,J. Impressions of Soviet Russia and the Revolutionary World : Mexico — China — Turkey. New Republican. New York, 1929.
3. Dewey, J. (1900/1990). The School and Society and The Child and the Curriculum. Chicago. University of Chicago Press, pp. 86-87.
4. W. Boyd, E. J. King, eds., The History of Western Education, London, 1975, p. 402.
5. Greenfield, Howard The Devil and Dr. Barnes. — New York, 1987, p. 65.
6. The Herbert Mead's Papers. Box 8, folder 8. A Music Box of Irene Tufts (Dewey School) 1902-1904, Special Collections Research Center. The University of Chicago Library.
7. Martin, Jay The Education ofJohn Dewey. A Biography. Columbia University Press. N. Y., 2002, p. 351.
8. Michigan University Record 1, no.4(1891):58-59; Michigan University Record, September-November1891; архивы: Lionel Trilling >JD,1/11/39; ICarbS Southern Illinois University, Carbondale, Illinois, Special Collections, John Dewey Papers;John Herman Randall Jr/>George Eastman, 7/10/64, stored in Morris Library, Southern Illinois University, Carbondale, Special Collections.
9. The Poems ofJohn Dewey, ed/by Ann Boyston, Southern Illinois University Press, Carbondale &Edwardsville, cited from Lives in Education, 1984.
10. Torrey. Joseph. A Theory of Fine Art. — New York, 1874, p. 43
References
1. Dewey, J. (1934). Art as Experience. New York: Perigree Books.
2. Dewey, J. (1929). Impressions of Soviet Russia and the Revolutionary World: Mexico — China — Turkey. New York: New Republican.
3. Dewey, J. (1900/1990). The school And Society and the Child and the Curriculum (86-89). Chicago: University of Chicago Press.
4. Boyd, W. & King, E. J. (Eds.). (1975). The History of Western Education. London.
5. Greenfield, H. (1987). The Devil and Dr. Barnes. New York.
6. The Herbert Mead's Papers. Box 8, folder 8. A Music box of Irene Tufts (Dewey School) 1902-1904. Special Collections Research Center. The University of Chicago Library.
7. Martin, J. (2003). The Education of John Dewey. A Biography. New York: Columbia University Press.
8. Michigan University Record 1, no.4(1891):58-59; Michigan University Record, September-November1891; archives: Lionel Trilling >JD,1/11/39; ICarbS Southern Illinois University, Carbondale, Illinois, Special Collections, John Dewey Papers; John Herman Randall Jr/>George Eastman, 7/10/64, stored in Morris Library, Southern Illinois University, Carbondale, Special Collections.
9. Boyston, Ann (Ed.). (1984). The Poems ofJohn Dewey. Southern Illinois University Press, Carbondale &Edwardsville, cited from Lives in Education.
10. Torrey, Joseph (1874). A Theory of Fine Art. New York.
Информация об авторе
Елена Юрьевна Рогачева
Владимирский государственный университет, кафедра педагогики, профессор, доктор педагогических наук, профессор, г. Владимир, Россия, erogacheva@hotmail.com
About the author
E. Yu. Rogacheva
Vladimir State Pedagogical University, Professor of the Department of Education, Doctor of Pedagogy, Professor, Vladimir, Russia, erogacheva@hotmail.com
Таким образом, мы видим, что жизнь американского ученого, реформатора школы ХХ века была яркой и насыщенной. Его стремление узнавать новое, изучать иностранные языки, путешествовать (и в Европу, и в Азию, и в Африку, и в Латинскую Америку) позволило Дьюи ознакомиться не только с педагогической культурой самых разных стран, но и с шедеврами мирового искусства, великим литературным наследием.
Р
Р
Р
Р
