CC BY
37
УДК 340.1
DOI 10.24411/2078-5356-2018-10304
Белоусов Сергей Александрович Sergey А. Belousov
доктор юридических наук, доцент, заведующий кафедрой теории государства и права Саратовская государственная юридическая академия (410056, Саратов, ул. Вольская, 1)
doctor of sciences (law), associate professor, head of the department of theory of state and law Saratov state law academy (1 Volskaya st., Saratov, Russian Federation, 410056)
E-mail: sbelousov64@yandex.ru
Суменков Сергей Юрьевич Sergey Yu. Sumenkov
доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры государственно-правовых дисциплин Пензенский государственный университет (440028, Пенза, ул. Красная, 40)
doctor of sciences (law), associate professor, professor of the department of state and legal disciplines Penza state university (40 Krasnaya st., Penza, Russian Federation, 440028)
E-mail: sumenkov@bk.ru
Исключения в праве как возможность достижения баланса либо обретения дисбаланса: общетеоретический анализ
Exceptions in law as an opportunity to achieve a balance or an imbalance
general theoretical analysis
В статье рассматриваются проблемы баланса The article deals with the problems of
и дисбаланса в праве. Отмечается, что данные со- balance and imbalance in law. It is noted that
стояния носят объективный, естественный харак- these states are objective, natural. However, the
тер. Однако смену баланса в праве на дисбаланс balance change in the right to imbalance can be
можно замедлить и минимизировать либо ускорить slowed down and minimized, or accelerated and
и углубить. Орудием дисбаланса выступает диф- deepened. The tool of imbalance is differentiation.
ференциация. Сохранение баланса возложено на The balance is reserved for specialization,
специализацию, основным инструментом которой ^e main instrument of which are exceptions.
служат исключения. Исключения - сложный фено- Exceptions - a complex phenomenon, on the one
мен, с одной стороны, позволяющий обеспечивать hand, allowing to provide a balance, on the other
баланс, с другой - способный привести к форси- - capable of leading to forcing and aggravation of
рованию и обострению деструктивных процессов. destructive processes
Ключевые слова: баланс, дисбаланс, диффе- Keywords: balance, imbalance, differentiation,
ренциация, специализация, исключение в праве. specialization, exception in law
© Белоусов С.А., Суменков С.Ю., 2018
Лексическое значение слова «баланс» можно определить как соотношение взаимно связанных показателей какой-нибудь деятельности, процесса [1, с. 31]. «Взаимная связанность» предполагает достижение определенного компромисса, в особенности необходимого для феноменов регулятивного характера - в первую очередь для права. Желание избежать и нивелировать имеющиеся противоречия между зачастую антагонистически настроенными группами населения, государство подвергает учету и коррекции всю неоднозначную и диссо-нансную волю общества, привнося в нее совершенно иные новые свойства как государственной воли общества [2, с. 60].
Баланс в праве тем самым есть результат компромисса, достигаемого за счет аккумулирования правом экономических, социальных, культурных и иных притязаний представителей различных страт общества. Исходя из нормативного подхода к пониманию права, равно как и методологической установке о единстве формы и содержания, следует предположить, что баланс в праве (как содержании) имплементируется и отражается в балансе законодательства (совокупности нормативных правовых актов - основной формы права в романо-германской правовой семье вообще, и в России - в частности).
Обеспечить баланс в законодательстве представляется более сложным, ибо сама система законодательства обусловлена субъективными факторами - волей участников правотворческого процесса. Правильно говорится о том, что система законодательства представляет собой систему, которая создается людьми. Но в данную систему имплементируется объективность за счет ориентации субъекта законодательной деятельности на объективную природу системы права. Именно таким образом и создается надлежащая (динамическая и одновременно сбалансированная) система законодательства как магистральный и важнейший фактор укрепления режима законности [3, с. 592-593].
Законодательный баланс является ярким показателем способности законодательства (и его системы) реагировать на соответствующие вызовы и детерминанты. Последние подразделяются на: 1) общесоциальные -экономическая, политическая, культурная дифференциация и соответственно дисбалансы в экономике, политике, гуманитарной сфере; 2) собственно юридические - процессы специализации и напротив интеграции, дефекты правосознания, усложнение понятийного аппарата правоведе-
ния, отсутствие компромисса по вопросу признания источников права и др. [4, с. 14].
Здесь хотелось бы обратить внимание на два феномена - дифференциацию и дисбаланс. Они самым органичным образом сочетаются как между собой, так и с законодательным балансом.
Дисбаланс выступает антагонистом и неизменным конкурентом баланса, постоянно претендующим на лидерство в правовой жизни, всегда готовым прийти на смену баланса.
Надо признать, что в реальности ситуация никогда не бывает неизменной: в паре баланс - дисбаланс происходит непрерывная ротация, в ходе которой один из оппонентов обязательно замещает другого. В частности, установившийся баланс в законодательстве, гармония среди норм права имеют место быть лишь в определенный, статистически учитываемый временной отрезок. После этого движение от баланса к дисбалансу обязательно повторяется [5, с. 92]. При этом цикличность совершенно не означает определенной периодичности; несмотря на то, что переход от баланса к дисбалансу носит вполне естественный объективный характер, на этот процесс влияет целый ряд факторов, которые могут ускорять данную трансформацию. Среди этих факторов нет явного гегемона; все зависит от конкретного исторического момента и обусловленной им конъюнктуры.
Однако, на наш взгляд, существует обязательный набор ресурсов (как объективного, так и субъективного плана) посредством которых изменчивость нейтрализует стабильность, дисгармония устраняет гармонию, неустойчивость разрушает равновесие. Среди инструментов, позволяющих дисбалансу бросить вызов балансу, в обязательном порядке присутствует дифференциация, парадоксальным образом сочетающая в себе качества объективности и субъективности.
Дифференциация (от лат. differentia - различие, разность) - «сторона процесса развития, связанная с разделением, расчленением развивающегося целого на части, ступени, уровни» [6]. Дифференциация как объективное явление отличается всеобщностью и постоянством; она направлена на монолит абсолютно любой системы, дробление которой неизбежно.
Дифференциация, прежде всего экономическая или (и) политическая, не только важное предостережение для социума относительно его целостности, но и непосредственная угроза для права [7, с. 28-31].
Опасность состоит в том, что право априори обладает эталонной природой, позволяющей ему выступать как стандартизирующему инструменту регламентирующего характера, направленного на типизацию и эталонирование тех или иных отношений между людьми [8, с. 8]. Роль права как совокупности императивных образцов (шаблонов) поведения позволяет достичь определенной унификации законодательства, являющейся одним из компонентов обеспечения баланса (равновесия) в праве [4, с. 14].
Между тем, как известно, право всегда определяется экономическим строем и детерминированной последним культурной модернизацией социума [9, с. 19]; соответственно на праве не могут не отражаться процессы дифференциации, происходящие в экономической, политической, культурной, религиозной, демографической и иных сферах общества. Право должно реагировать на эти процессы, однако подобного рода реакция неизбежно подрывает стандартизирующий эффект правового регулирования. Подобная дилемма объясняется соотношением статики и динамики: с одной стороны, право статично, так как представляет собой совокупность относительно незыблемых, единых для всех правил, регламентирующих поведение членов социума; с другой стороны, развитие общества, связанное в том числе с его дифференциацией, детерминирует необходимость динамично и адекватно откликаться на неоднозначные жизненные казусы.
Ситуация осложняется тем, что баланс здесь получает от дисбаланса посредством дифференциации двойной удар, попадая в своеобразную шахматную «вилку»: нивелирование типизированного действия обусловливает сомнение в способности права быть общеобязательным нормативным регулятором; в свою очередь пренебрежение многообразия социальной сферы, реальной конъюнктуры, характерных личностных особенностей потенциально повлечет нарушение принципа справедливости» [8, с. 8].
Право, охраняя и сохраняя состояние своего баланса, может и должно избегать подобного сценария. Редкостная особенность права заключается в том, что право, изначально ориентируясь на стандартизацию социума, может все-таки предполагать и учитывать разнообразие охватываемых жизненных явлений, казусов, процессов, а также неоднородность лиц, в них участвующих [10, с. 4].
Означенная уникальность права достигается посредством сочетания двух процессов: унификации и специализации. Именно поэтому
равновесие в праве оценивается как результат сбалансированности двух пар - специализации и унификации законодательства [4, с. 14].
По нашему мнению, унификация и специализация коррелируют друг с другом в проекции к такой бинарной группе, как «типизация и дифференциация». Типизация обеспечивается посредством унификации; в свою очередь ответом на вызовы дифференциации служит специализация.
Предназначение специализации - предельно широко и адекватно учесть новеллы, специфику и динамику мигрирующих социальных процессов, уяснить состояние качества общественных изменений [11, с. 6].
Тем самым специализация является реакцией права, отображающейся в законодательстве, на социально-экономические, властно-управленческие и юридические аспекты дифференциации.
Для эффективного ответа на вызовы дифференциации специализации необходимы соответствующие инструменты. По нашему мнению, среди возможностей права, надлежащим образом обеспечивающих способность реагировать на разнообразие социальных отношений, стержневой выступает наличие такой неоднозначной категории, как исключение [10, с. 4].
Исключение в праве - юридическое средство, которое вводит в единое для всех предписание изъятие или (и) дополнение, не нарушающее данное предписание, но устанавливающее иной вариант регуляции.
Исключение, как видно из представленной дефиниции, категория предельно сложная. Изменяя посредством изъятия или дополнения общее правило, исключение при этом не нарушает последнее.
Очевидно, что подобное положение возможно только тогда, когда исключение имплемен-тировано в норму права. Здесь следует констатировать определенный дуализм исключений: исключения закреплены в нормах права, которые находят свое выражение в законодательстве, что позволяет говорить об исключительных нормах [12, с. 64-69] и законодательных исключениях [13].
С другой стороны, исключения - это особый правовой инструментарий, технико-юридический (в большей степени правотворческий) прием, посредством которого и достигается создание отличающегося от общего варианта регулирования. В такой ситуации исключения обеспечивают допустимость адаптации генеральной нормы к специфическим казусам [14, с. 194].
Таким образом, можно предложить следующий алгоритм: посредством исключения как приема правотворческой техники создаются (модернизируются) нормативные правовые акты, содержащие исключительные нормы.
Подобные нормы (как содержание) либо нормативные акты (как форма) дают возможность праву, не теряя качеств типизации, не утрачивая стандартизирующего эффекта, соразмерно реагировать на динамику и многообразие общественных отношений, в том числе (безусловно) и на процессы дифференциации последних. Связь дифференциации и исключений, по нашему мнению, следует характеризовать как причину и следствие. Для нивелирования отрицательных свойств дифференциации в арсенале права имеются исключения. Благодаря исключениям достигается искомая эластичность и дифференцированность юридической регламентации [10, с. 4].
Неслучайно, как думается, в российском законодательстве практически нет ни одного нормативного акта, в котором прямо либо косвенно не были бы зафиксированы исключения из правил. При этом законодатель, абсолютно справедливо предполагая поразительно широкий спектр дифференциации, устанавливает максимальный диапазон оснований фиксации исключений из правил. В частности, критерием исключений могут быть ситуации, обстоятельства, субъекты (пол, возраст, специфика деятельности). Исчерпывающую классификацию факторов внедрения исключений рекомендовать крайне сложно, вследствие их поразительной разнотипности, обусловленной предельным разнообразием жизненных казусов [15, с. 96-100].
Представляется интересным, что субъект правотворчества (конечно, при условии грамотной, выверенной правотворческой политики), стремясь к результативности правового регулирования априори допускает возможность возникновения экстраординарных ситуаций, исключительных случаев, обусловленных как объективными, так и субъективными факторами. В этом случае вполне уместно определение исключений как технико-юридического средства опережающего правотворчества [16, с. 82-90].
Тем самым можно констатировать, что баланс в праве, понимаемый в том числе как равновесие требуемой специализацией и необходимой унификацией, обеспечивается благодаря наличию исключений из правил.
Более того, само существование и, естественно, реализация исключений убедительно доказывает, что баланс между находящимися
в непрерывной динамике и предельно разнообразными жизненными казусами и юридической регламентацией, изначально наделенной стандартизирующими свойствами, обеспечивается посредством присутствия такого инструмента, как исключения [10, с. 10].
Вместе с тем, не стоит идеализировать исключения, воспринимать их как панацею от наступления дисбаланса.
Дисбаланс, в силу того что он порождается дифференциацией, явление объективное, постоянное, даже естественное [5, с. 93]. Социум никоим образом (даже если развивается более чем естественно) не может перескочить через объективные этапы своего развития, ликвидировать их какими-либо нормативными актами [17, с. 10].
Попытка преодолеть дисбаланс насыщением права исключениями может привести к обратному результату: ускорению процесса разбалансирования правовой системы, ибо доминирование исключений над правилами неизбежно приводит к утрате последними качеств обязательных стандартов правового регулирования. Как верно пишет В.М. Баранов, одним из наглядных критериев ложности нормы права служит большое количество исключений из положений данной нормы [18, с. 349].
Главное здесь все же не в количестве (хотя и оно имеет значение), а в качестве. Если наличие исключения торпедирует правило, предполагая не просто иной вариант регулирования, а де-факто нивелирование самого правила, - это неизбежно форсирует приближения дисбаланса, причем, как уже было сказано, дисбаланса всей правовой системы.
Показательным является пример с дополнениями в положения части 5 статьи 165 УПК РФ. Данная норма разрешает осуществлять в исключительных случаях целый ряд соответствующих следственных действий (в т. ч. - обыск) без судебной санкции. Как думается, указанная норма представляется более чем востребованной, детерминирована неотложностью проведения некоторых следственных действий. Анализируемое исключение является традиционным для уголовного процесса, внося баланс между юридической формальностью и необходимой оперативностью следствия. К сожалению, вышеназванные дополнения нивелируют положительные качества этого исключения; они направлены на продление срока уведомления прокуратуры и суда с одних суток на три. По нашему мнению, такое увеличение есть не что иное, как произвольное расширение полномочий правоприменителя, вносящее дисбаланс не только в маги-
стральные принципы уголовного процесса, но и в конституционные предписания, регламентирующие неприкосновенность жилища.
Проблемы с исключениями, приводящие к дисбалансу, имеются не только в сфере правотворчества, но и в сфере правоприменения как основной формы их реализации.
Исключение - весьма специфическое юридическое средство, которым даже при идеальном закреплении в норму права вполне возможно злоупотребить. Однако подобное вовсе не означает отрицание исключений. Это априори невозможно, хотя бы в силу их объективной необходимости в праве.
Иное дело то, что с исключениями, как при реализации, так и при их имплементации в норму права, более чем актуален принцип «не навреди». В противном случае вместо ожидаемого эффекта - максимально длительного обеспечения состояния баланса в праве - наступит иной результат - ускоренный и углубленный дисбаланс. В данной связи актуальными служат рекомендации юридической науки относительно способов оптимизации создания и реализации исключений из правил.
Таким образом, подводя итог вышесказанному, можно констатировать.
Баланс в праве - это необходимое состояние последнего, заключающееся в гармоничном сочетании всех элементов его системы, в их гармоничном сосуществовании и эффективной реализации.
Баланс в праве и баланс в законодательстве соотносятся между собой в проекции соотношения содержания и формы. При этом в основе баланса в праве превалируют объективные факторы, а в основе баланса в законодательстве магистральную роль играют субъективные аспекты.
Антиподом баланса выступает дисбаланс, подразумевающий рассогласование, противоречия и диспропорции значительной и (или) центральной части системы нормативных правовых актов. Одним из основных проводников дисбаланса служит дифференциация - объективный процесс, посягающий на саму эталонную природу права.
Для сохранения баланса, защиты его от негативных качеств дифференциации используется специализация законодательства. Основным инструментом специализации являются исключения из правил.
Исключение в праве - сложный, неординарный феномен, позволяющий закреплять и реализовывать иные, по сравнению с общими стандартами, вариации поведения, не нарушая
эти стандарты. Исключения тем самым амортизируют, а в рамках опережающего правотворчества и предотвращают разрушение типизирующих свойств правового регулирования,
Однако сами исключения и в абстрактной, и в практической плоскостях могут реально способствовать ускорению и углублению разбалан-сирования правовой системы.
Юридическая наука не должна отстраняться от проблем корреляции баланса и дисбаланса с исключениями в праве, предлагая конкретные пути и способы оптимизации последних.
Примечания
1. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. Ок. 57000 слов / под ред. Н.Ю. Шведовой. 19-е изд., испр. М., 1987. 751 с.
2. Байтин М.И. Сущность права. (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Изд. 2-е, доп. М., 2005. 544 с.
3. Поленина С.В. Система законодательства // Общая теория государства и права. Академический курс в трех томах / отв. ред. М.Н. Марченко. 3-изд., пераб. и доп. М., 2007. Т. 2. С. 592-622.
4. Белоусов С.А. Законодательный дисбаланс (теория, практика, техника): автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Саратов, 2015. 67 с.
5. Белоусов С.А. Законодательный дисбаланс (доктрина, теория, практика). Саратов, 2015. 470 с.
6. Национальная философская энциклопедия. URL: http://terme.ru (дата обращения: 25.02.2018).
7. Суменков С.Ю. Дифференциация российского общества как проблема правовой политики // Современная российская государственность: теоретические и конституционно-правовые аспекты: материалы Всероссийской научно-практической конференции, Саранск, 18-19 мая 2007 г. / под общ. ред. А.Р. Еремина. Саранск, 2007. С. 28-31.
8. Суменков С.Ю. Исключения в праве: теоретико-инструментальный анализ. М., 2016. 376 с.
9. Маркс К. Критика Готской программы / К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 19.
10. Суменков С.Ю Исключения в праве: общетеоретический анализ: автореф. дис ... д-ра юрид. наук. Саратов, 2016. 58 с.
11. Сенякин И.Н. Специализация и унификация российского законодательства. Проблемы теории и практики. Саратов, 1993. 244 с.
12. Неяскин Д.С. Исключительные нормы как особая разновидность специальных норм // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2017. № 6. С. 64- 9.
13. Муравьев И.А. Законодательное исключение (теория, практика, техника): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2009. 33 с.
14. Кашанина Т.В. Юридическая техника: учебник. М., 2007. 512 с.
15. Суменков С.Ю. Исключения в праве как результат отображения многообразия жизни // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2011. № 1 (14). С. 96-100.
16. Баранова М.В. Исключение из правил как технико-юридическое средство опережающего правотворчества // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2018. № 1 (120). С. 82-90.
17. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23.
18. Баранов В. М. Истинность норм советского права. Проблемы теории и практики. Саратов, 1989. 400 с.
Notes
1. Ozhegov S.I. Explanatory dictionary of the Russian language. ADB. 57000 words / ed. N.Yu. Shvedova. 19th ed., rev. Moscow, 1987. 751 p. (In Russ.)
2. Baitin M.I. The essence of law. (Modern normative legal understanding on the verge of two centuries). Ed. 2nd, ext. Moscow, 2005. 544 p. (In Russ.)
3. Polenina S.V. The system of legislation. The general theory of state and law. Academic course in three volumes / otv. ed. M.N. Marchenko. 3ed., recycled and additional. Moscow, 2007. Vol. 2. Pp. 592-622. (In Russ.)
4. Belousov S.A. Legislative imbalance (theory, practice, technology). Author's abstract... doctor of legal sciences. Saratov, 2015. 67 p.
5. Belousov S.A. Legislative imbalance (doctrine, theory, practice). Saratov, 2015. 470 p. (In Russ.)
6. National philosophical encyclopedia. URL: http:// terme.ru (accessed 25.02.2018). (In Russ.)
7. Sumenkov S.Yu. Differentiation of Russian society as a problem of legal policy. Contemporary Russian statehood: theoretical and constitutional-legal aspects: materials of the All-Russian scientific and practical conference, Saransk, May 18-19, 2007 / under total. ed. A.R. Eremin. Saransk, 2007. Pp. 28-31. (In Russ.)
8. Sumenkov S.Yu. Exceptions in law: theoretical and instrumental analysis. Moscow, 2016. 376 p. (In Russ.)
9. Marx K. Critique of the Gotha program / K. Marx and F. Engels. Op. Vol. 19. (In Russ.)
10. Sumenkov S.Yu. Exceptions in law: general theoretical analysis. author's abstract... doctor of legal sciences. Saratov, 2016. 58 p. (In Russ.)
11. Senyakin I.N. Specialization and unification of the Russian legislation. Problems of theory and practice. Saratov, 1993. 244 p. (In Russ.)
12. Neyaskin D.S. Exclusive norms as a special kind of special norms. Bulletin of the Saratov state law academy, 2017, no. 6, pp. 64-69. (In Russ.)
13. Muravev I.A. Legislative exception (theory, practice, technology). Author's abstract... candidate of legal sciences. Nizhny Novgorod, 2009. 33 p. (In Russ.)
14. Kashanina T.V. Legal technology: a textbook. Moscow, 2007. 512 p. (In Russ.)
15. Sumenkov S.Yu. Exceptions in law as a result of mapping the diversity of life. Legal science and practice: Journal of Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia, 2011, no. 1 (14), pp. 96-100. (In Russ.)
16. Baranova M.V. An exception to the rules as a technical and legal means of advanced law-making. Bulletin of the Saratov state law academy, 2018, no. 1 (120), pp. 82-90. (In Russ.)
17. Marx K., Engels F. Works. Vol. 23. (In Russ.)
18. Baranov V.M. The truth of the norms of Soviet law. Problems of theory and practice. Saratov, 1989. 400 p. (In Russ.)
